В плену у стервы. часть 6

На следующий день я не пошел на работу. Была пятница, и таким образом я получал 3 дня передышки и времени. Нужно было придумать, как восстановить статус-кво и вернуть утраченный контроль над Стервой, а в том, что я его утратил, сомнений не было.

Я лежал на кровати, пил кофе, гулял вокруг дома, но никаких идей так и не появилось. Незаметно подкрался понедельник и тот миг, когда мне позвонили с работы. Не успел я и двух слов произнести, как в трубке раздался писклявый Стервин голос.

— И где ты, трусливый пидор? — Определенно бывший статус-кво её не устраивал. Она рассматривала взятое мной для передышки время, как трусость и никак иначе. Что, конечно, так и было, но нельзя позволить думать ей так и дальше.

— Кристина, по-моему, ты забываешь принцип построения наших отношений.

— Принцип построения отношений с жалким пидором?

Надо было срочно что-то делать. Как-то перевернуть ситуацию.

— В любом случае я жду тебя через 30 минут на работе.

— Я не твой подчиненный.

— Нет, ты не мой подчиненный. Ты мой раб...

— Кристина, ты... — но слышали меня уже лишь гудки.

Я мигом оделся и еще быстрее выбежал на улицу. Этого нельзя было так оставлять. Надо немедленно что-то делать. Знать бы что? Все еще думая, как мне себя вести, я вбежал к ней в кабинет и застыл. Стерва была не одна. Перед ней сидел тот самый участковый, который осматривал мою тетю. Когда я зашел, они оба повернулись ко мне и стали внимательно разглядывать.

Холодный пот заструился у меня по спине. Мысли замерли, боясь даже подумать о последствиях того, что происходит сейчас. Тюрьма, суд, каторга — а что там будут делать с такой тварью как я, я боялся себе даже представить. Посмотрев на меня с полминуты, которые для меня длились несколько часов, участковый повернулся к Стерве и, пожаловавшись на обилие дел, ретировался. Медленной поступью победительницы Стерва встала передо мной и, сев на сто, скрестив ноги, стала меня разглядывать. Я стоял, ни жив ни мертв, и боялся даже дыхнуть. Страх и безнадежность завладели мной. Так себя, наверное, и чувствует мышка в лапах у кошки.

— Женечка... скажи мне, а ты веришь в совпадения? — Как настоящая кошка, Стерва не торопилась меня добивать, но наслаждалась игрой с беззащитной стервой.

— Да, но не до такой степени. — Она постукивала ногтями по столу, а я чувствовал, как эти ногти впиваются в мою душу и вонзаются все глубже и глубже.

— Знаешь, я должна тебя поблагодарить. Когда я пришла к тебе, я готова была сдаться, на твою милость, считая себя загнанной в угол. Но потом, увидев тебя такого жалкого, такого ничтожного я решила: нет, не может быть, чтобы ЭТО могло мной повелевать! — Стерва уничижительно смотрела на меня, стараясь передать всю ту степень отвращения, которую в ней вызвала эта мысль

— Я стала думать, вспоминать наши разговоры и поняла. Ты знаешь обо мне почти все, а я о тебе ничего. Но вот теперь я знаю о тебе чуть больше, и как сильно ситуация изменилась, не правда ли?

Она говорила медленно, растягивая слова. Чтобы я мог насладиться тем, как она заносит надо мной свой меч. Но наоборот, с каждым ее словом я приободрялся. Это игра кошки с мышкой. Игра кукловода с марионеткой. Она меня не просто пугает, но показывает свою власть. Может она решила отомстить, может поиграть — это не так уж и важно. И то и то — это время. А время мне сейчас очень нужно. Я решил дать время и ей. Пусть говорит — женщинам, порой надо дать поговорить. Главное, чтобы она отложила казнь, а там кто знает: вдруг, я все-таки научу осла летать?

— Ты хотел сделать меня своей рабой, а теперь раб ты. — А вот и кульминация ее речи. Ну что ж, походу я все-таки прав и тюрьма мне не грозит. — А раб должен стоять на коленях перед своей госпожой.

Я встал на колени.

— Ползи. — Я пополз.

— А теперь оближи мне обувь. — Отклонившись назад, протянула мне свои ноги и ткнула ими в меня. Я стал облизывать. Она была в босоножках на каблучках. Обуви то там почти и не было: так пару ниток поверх ноги, просто, чтобы не сваливались. Не так уж и плохо, рассудил я. Конечно, не сказать, чтобы я мечтал на коленях облизывать ее обувь, но пару дней назад, я с удовольствием облизывал ее грязные ноги добровольно и даже получал от этого удовольствие, а тут почти тоже самое.

Минуты тикали, а я все сильнее и сильнее втягивался в процесс. Я облизывал ее пальчики с педикюром, водил языком по ноге. В какой-то момент, Стерва скинула обувь и засунула мне пальцы в рот. Я обхватил руками ее ногу и стал гладить ее стопу. В тоже время я с удовольствием обсасывал каждый ее пальчик, водил языком вдоль, лаская так, как я ласкал бы маленький член. Не знаю, что нравилось Стерве: мои действия или момент моего полного подчинения ей, но она даже начала постанывать. Дав мне вылизать оби её ноги, она толкнула меня так, что я упал на пол. Грациозно спустилась со стола, встала ногами возле моей головы и опустилась на меня своей пиздой.

Не дожидаясь приказа, я начал ее вылизывать. Стерва схватила меня за волосы и прижала к себе, а другой рукой стала сама теребить себе клитор. Несколько минут мы лежали так на полу, пока она не стала изгибаться надо мной. Ее зад задрожал, а из пизды мне в рот потекли ее соки вперемешку с мочой.

Мне не надо было объяснять, что я должен это проглотить. Ее моча было очень соленой, а соки терпкими на вкус — но это было все не так уж и страшно, особенно в сравнении с тем, что она могла со мной сделать.

Удовлетворившись, Стерва встала, одела обувь и села на стул. Я сел напротив нее.

— А теперь, проваливай, чтобы я тебя не видела.

Медленно, как будто мне жаль, что я покидаю ее, я вышел и, как только закрылась дверь, побежал на свое место. Меня ждали записи с вебки из ее дома, и мне надо было узнать, что ей известно и насколько все плохо.

Несколько часов я прослушивал все записи за 3 дня, но все впустую. Ничего по моему поводу она вслух не озвучивала. Зато я узнал кое-что другое. Как оказалось на выходных муж Стервы, не выдержав, опостылевших отношений с женой, решил устроить разбор полетов: начав с отсутствия детей за 4 года брака, он закончил вечер в гостинице. Это был шанс.

Если за Стервой не будет ее мужа, то может я смогу перекупить участкового. Над Стервой мне так, конечно, контроль не вернуть, но хоть сам с крючка уйду. Я собрал все свои дела на остальных сотрудников и начал обдумывать, сколько денег и с кого я смогу стрясти. Это был ва-банк. Как только я обналичу свою базу, мое тихое положение крыски будет тут же раскрыто и усилия последнего года уйдут насмарку, и в другое время я бы ни за что на это не пошел, но какой у меня был выбор?

Я начал с парочки особенно сладких случаев. Нескольких менеджеров, которые брали регулярные и очень большие откаты. Тихонько отведя их в сторонку, я обозначил им их ситуацию и назначил цену за свое молчание в «скромные"20 процентов от всех их откатов за последний год и 40 процентов за все последующие. В спорах и торгах прошел весь остаток дня. Проблема была в том, что они не воспринимали меня всерьёз, но я это предусмотрел, поэтому с 1 откаточником не разговаривал. С озабоченным лицом я пошел к директорам и рассказал, о том, как случайно обнаружил грязные махинации одного из сотрудников и показал документы, которые подтвердили мои самые худшие догадки. Не прошло и часа, как он был уволен: без выплаты зарплаты, да еще и обязался выплатить всё, что наворовал, лишь бы его не потащили в суд.

Теперь мне не надо было бегать за остальными и спорить о процентах. Они сами стали бегать за мной и просить дать времени собрать денег. Я дал им всем сроку до пятницы и стал молиться, чтобы мне хватило времени и денег. А пока время идет и деньги готовятся, мне нужно было всячески ублажать Стерву, создавая иллюзию полного поражения.

Следующий день был почти точной копией прошлого. С утра я ...