Ученицы волшебниц (14 часть)

На подходе к покоям госпожи Талариши помещения не отличались от прочих, коварами волшебницы не озаботились, кроме как внутри своих апартаментов, и потому вокруг следовавших по коридору учениц отчётливо раздавался цокот каблуков Дамиры, и шлёпанье босых ног Лили. Ниже пояса старшая трассексуалка ещё оставалась частично юношей, и чуть отстала от жены.

Дамира была в светлом платье в пол, и старалась потише цокать высокими каблуками, больше потому, что настоящая девушка шагала тише, а её собственные ножки без туфелек выглядели пока что не столь соблазнительно, как у жены. Листья зелёноволосой ученицы переливались в лучах падающего из широких окон рассветного солнца.

Достигнув дверей в тронный зал чародейки, ученицы тихо постучавшись, вошли, как и приказывала госпожа, и справедливо опасаясь, что та захочет сделать с ними что-то очень плохое. Как и обещала, когда грозилась наказать транссексуалок.

Но вместо этого она была в хорошем настроении.

В своих роскошных апартаментах волшебница собрала не только свой гарем, но и нескольких других учениц, и, судя по всему, у неё намечалась весёлая оргия.

Сама Талариша удобно расположилась на троне, и любовалась танцующими девушками.

Тонкие, богато украшенные, фигурки большей части гарема волшебницы легко кружились перед ней, размахивая разноцветными лентами. Недавняя блондинка, которую на прошлой встрече колдунья представила как Амилу, почти полностью раздетая, танцевала среди прочих. Сестёр восхитило, как быстро девушка избавилась от любых следов смущения или стыдливости, нормально чувствовала себя почти без одежды, и была полностью обращена в лесбийскую любовь.

Луноликая, как её назвала госпожа Талариша, очень похожая на Амилу блондинка постарше, в золотистом топике и трусиках, стояла возле трона хозяйки, и нервно озиралась по сторонам, и вздрагивала каждый раз, когда на неё падал взгляд волшебницы или другой девушки, и у Лили и появились сомнения, что она лесбиянизирована до конца.

Лили с женой почтительно приветствовали госпожу Таларишу, затем окинули взглядом прочих присутствовавших, среди танцовщиц узнав ту же самую блондинку, которая когда госпожа вызывала их в первый раз, говорила, что волшебница собирается жениться на обеих транссексуалках и Амалии в придачу.

Та несколько постройнела, и её тщательно накрашенное личико стало восхитительно привлекательным (перманентный макияж, наложенный с помощью алхимических зелий, мог держаться месяцами без обновления, выдерживая любые дожди и ветры), она и сама очень хорошо понимала это, радовалась женскому вниманию, и, судя, по её очень короткой юбочке и тонкому полупрозрачному топику, пользовалась популярностью среди учениц, а то и настоящих колдуний.

Подруги не знали, как это скажется на ней. С одной стороны в танцовщицы обычно попадали не оправдавшие надежд ученицы, с другой не было похоже, что она здесь надолго, девушка по-прежнему аккуратно посещала уроки.

Все танцовщицы и ученицы были почти раздетыми. Кроме Зары, которой выпала честь играть роль жрицы какого-то древнего культа.

На сей раз девушки давали постановку времён чуть ли не Правления Крови. Впрочем, у волшебниц вполне могло найтись кое-что даже из _ещё более_ ранней эпохи.

Любуясь чувственным танцем игрушек из гарема госпожи-волшебницы, ученицы отмечали, что они в большинстве своём не хуже тех, что давали представления на общей сцене.

Затем, как обычно, наступал момент долгожданного сношения. Транссексуалка послушно легла на живот, и Лили, расправив свои листья, опустилась на неё сверху. Это была не самая удобная поза чтобы иметь её в задницу, но так всем было сразу видно, что в отношениях с бывшим юношей доминирует зелёноволоска. Дамира никогда на памяти Лили не показывала никаких мужских качеств, но госпоже Таларише всегда хотелось очередного подтверждения.

Как и раньше, транссексуалка начала испытывать возбуждение и удовольствие от одного только предчувствия секса.

Зелёноволосая ученица пристегнула себе искусственный член, прошептала Дамире на ушко как хорошо, что эта штука у неё больше не встаёт, и не будет мешать трахать её. И, чувствуя, что жена уже готова, вытащила из её задницы страпон Талариши, и медленно и плавно начала вводить в неё свой.

Он скользил легко, они всегда заботились о качественной смазке. Другие девушки тоже оглядывались на любящихся, в том числе названные Луноликой и Амилой.

Две последние бросали на них удивлённые взгляды, для них такое было ещё в новинку, и Амила всё ещё не могла отойти от привычки считать такой секс… противоестественным, хотя и вполне уверенно стала лесбиянкой.

Старшая женщина всё ещё удивлялась одному тому, что Дамиру сделали девушкой из мальчика, и тому, как та покорно принимала зелёноволосую ученицу в себя.

Лили сношала жену-транссексуалку, с наслаждением насаживая её на свой страпон, вонзаясь в неё по одобрительные вскрики других девушек, к которым чуть позже присоединилась и Амила.

Госпоже Таларише это особенно понравилось. Волшебница похвалила свою новую игрушку, с удовлетворением отметив, что та начала получать удовольствие, наблюдая чужую лесбо-любовь.

Жестом указав ей кончить танец, и идти сюда, волшебница не отводила от неё своего пристального взгляда, пока Амила уверенно приблизилась.

— Расстегнись. — Приказала госпожа Талариша.

И, не дожидаясь, пока Амила сама обнажит грудь, принялась развязывать тесёмки её миниплатья, распахнула его, кивнула, увидев под ним белый кружевной лифчик, и спустила одна чашечку, затем вторую, а потом и вовсе расстегнула его и вытащила, оставив блондинку обнажённой до пояса. Обе руки девушки висели по бокам, ладони сжимались и разжимались. Талариша не стала целовать её, или трогать где бы то ни было, а просто посмотрела, сказав, что, наверное, Амиле лучше быть совсем голой, и метнула взгляд по-прежнему стоявшую возле трона Луноликую.

Затем перевела взгляд на продолжавших трахаться лесбо-жён.

Теперь Лили упёрла Дамиру руками в стену, и в положении стоя продолжала таранить её разработанную задницу искусственным членом

Прочие не отставали: Луноликая оказалась в объятиях Зары, и подвергалась интенсивным ласкам, уже не пытаясь вывернуться, а затем и отвечая служанке с не меньшей охотой. Рыжеволосая девушка примостилась между ногами госпожи Талариши, вылизывая её.

Волшебница наслаждалась происходящим, ловкий язычок девушки танцевал на её нижних губках.

Амила во все глаза смотрела на это, прикрывать свои груди уже не пытаясь, её брови удивлённо влетели вверх, раннее девушка ещё не видела таких оргий, и любопытство уже однозначно перевешивало смущение.

Затем, достаточно отдохнув, девушки собрались на уроки, надеясь, что вечер пройдёт без приключений, кроме тех, которые они устроят себе сами.

Дамира как всегда помогла Тимарил подбирать украшения к новому платью. Хороший художественный вкус старшей транссексуалки отмечали все. У сестёр с лесбо-жёнами было много общих интересов, и старшие ученицы всегда были готовы помочь младшим с уроками, если они совпадали, и всё же сперва жили в разных местах, и им пришлось просить колдуний выделить им комнаты по соседству.

Но сегодня они пересеклись и на уроках. Не потому что предстояло учиться одному и тому же, а потому что на этот раз речь шла о зельях для смены пола, а потому Дамире с Тимарил предстояло выступить в качестве наглядных пособий. Урок вела Каинана, тоже талантливая алхимичика, и тоже переделанная из юноши.

Три десятка учениц с любопытством разглядывали полностью раздетых, не считая пояса верности у младшей, Дамиру и Тимарил. От такого бурного внимания младшая транссексуалка против воли ощутила очевидную эрекцию, и видела, что подруга тоже возбуждена, в первую очередь по её тщательно накрашенному личику и учащённому дыханию.

Волшебница предпочла бы показать ученицам сразу нескольких феминизированных юношей на разных стадиях превращения, но пришлось ограничиться теми, что были. Других транссексуалок просто не имелось, кроме пары чародеек, но они уже давно стали полностью женщинами, и их мальчишеское прошлое не обнаруживалось никаким средствами, кроме разве что чтения воспоминаний.

Девушки внимательно смотрели на бывших юношей, пока госпожа Каинана продолжала рассказывать о происходящих с транссексуалками трансформациях.

— Как вы можете видеть на примере наших подопытных учениц, их телосложение перестроилось по женскому образцу. Их груди стали такими же, как у нас, выше пояса они обе уже полностью девушки, по лицу и сложению.

Ученицы откровенно пялились на транссексуалок, останавливаясь взглядами то на Дамире, то на Тимарил. Младшая поймала их пристальные и удивлённые взгляды на самой себе, подумав, что многие из них впервые видят живой пенис, и сравнивают его с теми искусственными, которыми они трахались с волшебницами и между собой. На вид они не отличались, и всё же ученицам должно быть странно видеть его на месте привычной вагины.

— Да, мои милые. — Снова заговорила Каинана. — У мужчин, если кто-то из вас имел шанс посмотреть раньше, всё выглядит примерно так. Страпон скопирован с члена, как вы уже знаете с первого опыта однополой любви. У Дамиры эта штука уже перестала действовать, и скоро мы сможем заменить её на влагалище, тем самым завершив превращение юноши в девушку.

Каинана замолчала, давая ученицам рассмотреть транссексуалок.

Одна из учениц подняла руку, спрашивая, как они ухитряются заменить пенис на вагину, в отличие от других частей тела, эти всё же очень отличаются одна от другой.

— В целом, здесь есть несколько способов. — Ответила Каинана. — Но всегда ждать приходиться довольно долго, не меньше года, а чаще нескольких. В любом случае будущую девушку поят алхимическими зельями для смены пола, учат получать удовольствие от страпонов, не прибегая к мастурбации, и не дают заниматься сексом как парню. Обычно проходит долгое время, прежде чем юноша станет полностью женщиной. Как видите, ни одна из наших этой стадии ещё не достигла, хотя Дамира и близка к этому.

После того, как пенис становится уже не нужен для удовольствия, половые органы транссексуалки адаптируются к её новому полу, яички исчезают, формируется вагина, а место пениса занимает клитор. Собственно, мужской член это и есть альтернативно развитый клитор. Сменить один орган на другой можно двумя разными способами. В одном варианте пенис исчезает полностью, а клитор делается заново, на ровном месте. Такой способ использовали на мне, а сейчас мы собираемся на Дамире. Второй вариант, который я собираюсь использовать на Тимарил, означает, что клитор делается из члена уже бывшего юноши. Здесь надо быть очень осторожными, потому что когда пенис начинает превращаться в нормальный женский клитор, его конец становится слишком чувствительным, и любое неосторожное движение может причинить ей нешуточную боль, пока он не уйдёт внутрь формирующегося влагалища. Как только это начинает происходить, надо быстро сделать ей новый мочеиспускательный канал. После этого старый зарастает примерно за неделю, а через две остаток пениса окончательно оформляется в клитор, хотя ему понадобится не меньше месяца, чтобы уменьшится до нормального женского размера.

Каинана показала сперва на одну транссексуалку, затем на вторую.

— Как вы можете видеть, её половые органы начинают перестраиваться, и ей нужно помочь в этом.

Одна из учениц подняла руку.

— Госпожа, что сейчас происходит с нашими бывшими парнями? И почему нельзя будет просто так оставить? Её тело не сможет само феминизироваться до конца?

— Сможет. — Ответила госпожа Каинана. — Но лучше ей помочь в этом. Я хочу чтобы мои девушки были не только хорошими ученицами, но и хорошими любовницами. И потому меня не устраивает ситуация, когда у неё превращение медленно заканчивается естественным путём, и всё это время полусформированное влагалище не годиться для секса, напоминая вторую задницу, и потому мы стараемся сделать всё сразу, и готовым к использованию.

Волшебница замолчала, ещё раз оглядев учениц, чтобы убедиться, что они всё поняли.

Тем временем Амалия оказалась помощницей госпожи Лайланы, на уроке алхимии для младших учениц, где никаких неожиданностей произойти как бы не могло. Но некоторые девушки ухитрялись откалывать разные номера и там.

Внезапно сидевшая в заднем ряду Тамика, которую Амалия впервые видела в шалаше Лили очень давно, подняла руку, привлекая внимание волшебницы

— Неуверенно, как-будто опасаясь рассердить волшебницу, произнесла ученица. — Я по поводу зелий. Извините, госпожа Лайлана, то, что вы нам рассказывали в тот раз, по-своему интересно, но по-моему это полная чепуха.

— С чего это ты взяла? — На лице Лайланы появилось странное хищное выражение, она впилась глазами в поднявшуюся со своего места ученицу.

— Госпожа, сначала госпожа Калинеша на уроках правоведения рассказывала про клетки и молекулы, и соблюдение концентрации в смесях, а потом вы повели речь о сверхмалом разведении. Я сделала несколько подсчётов, и пришла к выводу, что ста последовательных разведений в пропорции сто к одному ваше зелье превратится просто в воду. Как оно вообще может работать?

Лайлана на секунду улыбнулась, затем резко помрачнела, и принялась барабанить пальцами по столу, и ядовито прошипела.

— Так так. Кто тут у нас начинает взбухать?

Тамика глубоко вдохнула, набираясь смелости, и решительно заявила прямо ей в лицо.

— Госпожа. Уж простите на грубом слове, но вы несёте ахинею. Ваша якобысмесь _совершенно никак_ не может подействовать, потому что в ней никакого действующего вещества.

— Да? Ты и в самом деле считаешь, что ты умнее, чем старшие и опытные волшебницы, которые знают о зельеварении намного больше тебя?

— Похоже, что так. — Спокойно ответила Тамика.

— Минус балл с Тамики за наглость. — Резко отозвалась чародейка, подражая ровному бесчувственному тону Саллары. — Место, Тамика!

Юная ученица и не думала выполнять команду.

Все прочие застыли на своих местах, не смея даже пошевелиться. Похоже, несколько из них и не дышали.

— Нет уж, не отвертитесь. — Тамика впивалась глазами в госпожу Лайлану. — Мы _проверим_. Дадим ваш лжераствор, алхимическую смесь госпожи Каинаны, и просто воду каким-нибудь ученицам, не знающим, кому что достанется и… Убедимся, что у вас ничего не получится.

Тамика вдруг резко замолчала, как-будто только сейчас поняла, что высказала в лицо волшебнице, что она не права, и что на уроках они страдали фигнёй, вместо того, чтобы заниматься делом.

— Молчать! — Госпожа Лайлана грохнула кулаком по столу. — Травить учениц всякой гадостью будешь в свободное время, а сейчас будешь слушать старших!

Тамика твёрдо ответила взгляду волшебницы. Казалось, воздух между ними затрещал от разрядов, когда чародейка очень чётко выговаривая слова произнесла.

— Да будет тебе известно, что вода, как и любая жидкость, обладает памятью, и запоминает, всё что с ней происходит. Минус пять баллов с Тамики.

— В таком случае, как вода «забывает», то, что с ней происходило раньше? — Не унималась ученица. — Вы не подумали об этом, так? А ведь должны знать, что она не берётся ниоткуда, про круговорот все слышали ещё с детства.

Заявление на несколько секунд смутило чародейку, но затем к ней вернулась злость.

— Ты с ходу отметаешь то, что тебе рассказывают. Зелья не подействуют, пока ты не поверишь, что они действуют. Тебе ещё ни разу не удалось ничего сделать с помощью магии.

— Госпожа Лайлана, да будет _вам_ известно. — Тамика тоже начала медленно и отчётливо выговаривать слова. — Что выдумка это то исчезает, когда вы прекращаете в неё верить.

— Минус десять баллов с Тамики. — Отчеканила госпожа Лайлана. — Минус десять баллов с Тамики. Минус десять баллов с Тамики.

— Я отказываюсь принимать ваше наказание. — Ответила ученица. — И не собираюсь тратить своё время на ерунду. Если что, уйду и найму себе преподавательницу. Деньги есть. Но здесь всё же есть учительницы, которые мне нравятся, так что я лучше найду способ избавиться от вас.

— Избавиться от меня?! — Госпожа Лайлана начала выходить из себя.

— На вас уже жаловались ученицы, а значит, вопрос только в том, почему вас до сих пор терпят.

— Месяц отработок за срыв урока. — Голосом волшебницы, казалось, можно было забивать гвозди. — Я понятно выражаюсь? И запомни: от меня ещё никто так просто не уходил. И если ты думаешь, что ты тут одна такая умная, подумай ещё раз.

Тамика не сдавалась.

— Я ухожу. Кто с мной?

— Зайдёшь ко мне вечером. — Холодно отрезала госпожа Лайлана. — Вот тогда и посмотрим, чего ты стоишь на самом деле.

Волшебница медленно вернулась на своё место, не сводя пристального взгляда с юной ученицы, словно раздевая её глазами.

— Сейчас все свободны. — Добавила она, и девушки всей толпой ринулись прочь из аудитории.

Амалия с Тамикой чуть отстали от других, до ученицы только сейчас дошло, что она заспорила с волшебницей.

Младшая ученица встала посреди коридора, озираясь, и вспоминая, куда надо идти к покоям волшебниц.

— Ну поздравляю. — С этими словами оная хлопнула её по спине, стараясь, чтобы это прозвучало как можно небрежнее.

Тамика не успела толком придти в себя после спора с волшебницей, и не знала, чего ждать от колдуньи.

Амалии хотелось поддержать девушку, радуясь, что до неё наконец-то _дошло_, а то она начала подозревать, что ни одна из новеньких так и не _догадается_ (к тому, что изучали недавно поступившие, колдуньи подмешивали некоторую дозу неработоспособной чепухи. Ученицы должны были выявить её самостоятельно, без подсказки со стороны старших, что им надо искать, и что им вообще надо что-то искать. В теории, это должно было служить некой гарантией, что глупые девушки не смогут стать волшебницами), в чём здесь дело, и в итоге окажутся в гаремах чародеек на правах секс-игрушек.

Разговор в покоях Лайланы занял немало времени, и Тамика показалась в столовой только когда прочие ученицы успели уже поужинать, и собирались расходиться по своим комнатам, прикидывая, чем они будут заниматься завтра, и как будут любить друг дружку, когда на пороге показались задержавшиеся женщина и девушка.

Госпожа Лайлана, с довольным видом, не вязавшимся с явно наказанной ученицей натурально на поводке, кивнула, что всё оказалось совсем не так плохо, как выглядело на уроке, сообщив, что Тамика всё же оказалась достаточно способной и ответственной, и вполне сможет чего-нибудь и добиться

В этом месте Тамике даже не пришлось специально строить недовольную физиономию, старшие ученицы, которые уже успели выявить в прочитанном свою дозу чуши, сочувственно кивали ей, понимая, что она должна чувствовать себя не слишком хорошо, когда её лишили баллов за долгожданный успех. Вернуть их было нельзя, но госпожа Лайлана успокоила её тем, что вместо уборок в покоях волшебниц её ждут дополнительные занятия.

По первому вопросов не возникало, Тамика с самого начала хорошо справлялась с уроками, по крайней мере с теми, которые считала интересными, читала много книг, причём не только учебники. Каждый день она тратила свободное время на учёбу, стараясь освоить предметы досконально, а не просто вызубрить ответы к экзаменам. Такой подход встречался редко, по крайней мере, среди последней партии учениц.

* * *

Тамика с Амалией, держась за руки, стояли перед госпожой Каинаной, для разнообразия полностью одетыми.

— Вы понимаете, зачем вы здесь? — Тихо спросила у них волшебница, глядя на младшую ученицу. — Что ты сделала не так?

— Я вышла их себя. — Ответила Тамика.

В этот момент девушка сосредоточилась, подумав, что ей надо срочно вспоминать, всё чему учили о сфере разума, и попробовать проанализировать собственное поведение.

Следующей мыслью было, что там _тоже_ могла оказаться услужливо спрятанная чепуха. Ведь если они подмешали чушь к инструкциям по зельеварению, то почему бы не подмешать её и к другим знаниям? Ей определённо нужно быть внимательнее. Пожалуй, ей придётся потратить немало времени на то, чтобы перебрать _вообще всё_ чему её учили, и не только здесь, но и в магловской школе, в поисках _других_ скрытых подлянок. Ведь могли же волшебницы _заранее заложить ещё какую-нибудь ахинею_ которую девушкам надо находить самостоятельно. И, как уже говорила госпожа Лайлана, приучить их _проверять самим_, а не полагаться на авторитеты. Теперь волшебницы будут следить за тем, как это у неё получается, и не ошибётся ли она в _другую сторону_. А общее количество найденной чепухи служит показателем умственных способностей ученицы.

Строгий взгляд Каинаны не способствовал уверенности в себе, и Тамике понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями.

— Я поругалась с госпожой Лайланой, угрожала собственным исключением, и вообще плохо себя вела.

— Я не об этом. — Ответила ей волшебница. — Ты оказалась наблюдательна и рассудительна, но не настолько, как я надеялась.

Тамика снова задумалась на сей раз на несколько минут.

— Я не поняла, что чепуху заложили _намерено_, и подумала, что все вокруг дуры, одна я умная, и начисто забыла, что у госпожи Лайланы _получается_ с волшебством. Я должна была обо всём догадаться сразу же, но желание доказать собственное превосходство застилало мне глаза.

Госпожа Каинана согласно кивнула юной ученице.

В этот момент Тамика почувствовала, себя так, как-будто во время той ссоры с госпожой Лайланой у неё внутри что-то прорвалось наружу, и она смогла высказать то, что копилось в ней уже давно. Пожалуй, произошедшее, было самым острым опытом в её жизни.

— Тамика, можешь идти. — Сказала ей госпожа Каинана.

Юная ученица поклонилась волшебнице, и лёгкими шагами вышла за дверь, почувствовав себя намного лучше.

Оставшись вдвоём с Амалией, госпожа Каинана смерила ученицу взглядом, и девушка почувствовала, что её раздевают глазами. То, что она слышала о привычках госпожи Каиннаны, несколько испугало её, и ученица не была уверенна, что слухи не врали, всё же Саллара и в самом деле оказалась жуткой ведьмой.

Пусть госпожа Каинана не выглядела такой, Амалия сама на примере детского облика древней алхимички понимала, насколько обманчивой бывает внешность.

Чародейка не стала пугать ученицу чем бы то ни было, вместо этого ласковой ободряющей улыбкой успокоив её, словно показывая, что бояться нечего.

Ученица в ответ молча смотрела на неё широко раскрытыми глазами, а затем волшебница приблизилась, всё так же глядя на неё, и медленно обошла Амалию вокруг.

Девушка позволила себе слегка успокоиться, больше не опасаясь, что госпожа Каинана решит издеваться над ней, как Саллара над другими. И в самом деле, чародейка рассматривала её, всем своим видом излучая доброту. Её первые же прикосновения отозвались эхом в теле ученицы.

— Госпожа Каинана? — Тихо выговорила Амалия, пока та сквозь тонкую ткань платья погладила её плечико, затем груди.

— Иди сюда, моя милая. — Ласково прошептала колдунья ей на ушко.

Ученица медленно и плавно обернулась к ней, и обняла волшебницу.

Та снова поцеловала её, в обе щеки, затем в пухленькие губы. Их губы соприкоснулись, и они застыли на минуту, обнимаясь и прижимаясь друг к дружке. Затем госпожа Каинана слегка отодвинулась, и их поцелуй распался.

Юная ученица вздрогнула, пронизанная горячим поцелуем, разбудившем в ней сексуальные чувства.

— Я тебе нравлюсь? — спросила госпожа Каинана.

Вопрос застиг Амалию врасплох. Никогда раньше колдуньи не интересовались _нравятся_ ли они ей. Ей полагалось просто обслуживать их, не задавая лишних вопросов, кроме как на уроках, где желание узнать больше приветствовалось. И то, что госпожа Каинана интересовалась её мнением, стало для ученицы неожиданностью.

— Да. — Кивнула Амалия, и только потом взглянула на волшебницу таким образом. Да, госпожа Каинана была красива. Её стройное подтянутое тело едва ли не просвечивало сквозь одежду, когда чародейка снова шагнула вперёд.

Волшебница медленно и плавно расстёгивала её блузку, и Амалия невольно выгнулась, чтобы груди были лучше видны. Теперь девушка уже не боялась. Чародейка оказалась совсем не страшной. Амалию удивляло, что госпожа Каинана, о которой тоже ползли разные слухи, оказалась достаточно… заботливой… да, на неё она производила именно такое впечатление. Каинана была… нежна с ней. Её поцелуи оказались… тёплыми и ласковыми. Амалия позволила себе расслабиться, пока волшебница несколько раз поцеловала её снова, в разные места, всё ниже и ниже.

Узкий кружевной лифчик сполз с небольших аккуратных сись Амалии, но девушка уже и не заметила этого. Она пыталась глубоко дышать, возбуждение проникало в каждую частицу её тела, и юная ученица сама собой извивалась на месте

И тогда волшебница с неожиданной лёгкостью подняла её на руки, и отнесла в соседнюю комнату, уложив на свою широкую кровать, заранее застеленную белоснежным шёлковым покрывалом.

Амалия раскинула руки и ноги, готовая снова отдаться ласкам волшебницы. Госпожа Каинана помогла ученице избавиться от блузки, и медленно и плавно тискала и мяла её небольшие, аккуратные груди. Девушка выгибалась на кровати, чувствуя пронизывающее её возбуждение. Её рука нашарила ногу госпожи Каинаны, и гладила её в ответ на ласки волшебницы. Затем госпожа Каинана наклонилась над ней, и Амалия снова поцеловала её, подавшись навстречу. Чародейка по очереди поцеловала её сосочки, невольно заставив девушку сперва сжаться, затем испытать возбуждение. Ещё немного — и Амалия целовала Каинану в ответ, а затем та вернулась к ласкам нежных сисечек ученицы. Ловкий язычок госпожи Каинаны танцевал на сосочке ученицы, возбуждая её ещё сильнее, а руки волшебницы уже скользили по её телу, потихоньку раздевая. На Амалии осталась одна только юбочка, не достававшая до колен, и волшебница нежно трогала её небольшие аккуратные груди.

По учащённому дыханию госпожи Каинаны Амалия поняла, что та испытывает то же самое, и когда девушка сама, уже не думая, что она делает, принялась раздевать волшебницу, обнажая стройное и хорошо сложенное тело.

Оставшись совсем голой, чародейка дала ученице пососать её груди, а затем Амалия сама принялась целовать её, сперва в соски, затем в животик, а волшебница уже достигла влажной, истекающей соками, киски девушки, своими ловкими пальчиками теребя нижние губки ученицы, а потом и вовсе поцеловала её между ногами.

Ловкий язычок госпожи Каинаны проник прямо внутрь Амалии, девушка была уже близка к оргазму, наслаждаясь каждым мгновением происходящего с ней. Госпожа Каинана, не отвлекаясь ни на секунду, вылизывала пылавшую желанием и пульсирующую вагину ученицы, чего раньше не делала ни одна чародейка. Амалия сама протянула руку, дотронувшись до влагалища госпожи Каинаны, и теребила её в ответ точно так же, как и чародейка её саму. Куда более умелые руки колдуньи скользили по её телу, ученица каким-то краем мыслей, которые не были поглощены нарастающим удовольствием, удивлялась, как та в точности угадывает её желания, но госпожа Каинана ни разу не сбилась. Она с удивительной точностью дарила ученице именно те ласки, о которых та думала.

Возбуждение Амалии росло, девушка дрожала, извиваясь на широкой кровати волшебницы, пока не взорвалась наслаждением. Она громко вскрикнула, и осела на кровати, когда язычок госпожи Каинаны выскользнул из её влагалища, и девушка, решив, что на этом всё закончилось, заменила его своими собственными пальчиками, теребя себя, пока её возбуждение, так и не спадая, заставляло её желать продолжения.

Которое наступило внезапно.

Новый поцелуй госпожи Каинаны застиг Амалию врасплох, она лежала с закрытыми глазами, а посему чародейка вернулась незаметно, успев пристегнуть себе искусственный член, и картинно надрачивая его, приблизилась снова, и ученица тоненько взвизгнула, когда волшебница навалилась на неё снова.

Их груди соприкоснулись, госпожа Каинана оказалась совсем близко, её губы вновь припали к нежному личику Амалии и девушка почувствовала, как головка страпона волшебницы уткнулась в неё, затем раздвинула её вагину, и начала проникать прямо внутрь. Ученица часто дышала, дрожа от возбуждения и истекая смазкой, чувствуя себя беспомощной в сильных руках госпожи Каинаны, и ощущая как неожиданно толстый страпон наполняет её.

Чародейка не спешила, давая Амалии время привыкнуть к её игрушке. искусственный член волшебницы медленно и плавно уходил внутрь неё, и девушка уже тихо наслаждалась ласками Каинаны.

Когда страпон колдуньи заполнил её, юная ученица ещё пыталась отдышаться, и госпожа Каинана дала ей немного времени, прежде чем начать двигаться. Женщина и девушка лежали обнявшись, и прижимаясь друг к дружке, госпожа Каинана крепко обхватила Амалию, их ноги переплетались между собой и чародейка снова и снова целовала ученицу.

Затем госпожа Каинана начала потихоньку потрахивать её, сперва медленно, и плавно, не делая резких движений, затем плавно наращивая темп, и ученица невольно начала сладостно стонать в такт движениям госпожи. Каинана не пыталась торопить события, предоставив ученице время привыкнуть к ощущениям заполняющего её длинного и толстого страпона волшебницы, и только затем набрала высокий темп.

Ученица ощутила нарастающее удовольствие, а затем, когда Каинана уже охотно имела её, вся изогнулась в оргазме, всё отчётливее понимая, что волшебница очень постаралась, чтобы ей тоже было приятно. Не только потому, что никогда раньше не ощущала ничего подобного, но и потому что госпожа Каинана не пыталась просто брать и трахать её, как делала Талариша, а по-настоящему ласкала.

Наслаждение обрушилось на Амалию, девушка сладострастно лепетала госпоже Каинане продолжать, ей хотелось ещё. Она вся выгнулась под волшебницей, пока та вонзала в неё свой искусственный член на всю глубину. Затем затопивший её поток наслаждения отхлынул, и страпон Каинаны выскользнул из Амалии.

Волшебница сделала ещё несколько движений, и вышла из неё окончательно.

Ученице понадобилось некоторое время, чтобы отдышаться после этого бурного сеанса любви, и госпожа Каинана дала ей успокоиться, напоследок несколько раз поцеловала её разгорячённое тело, и только когда Амалия начала приходить в себя, и поднялась с кровати, волшебница поблагодарила её за доставленное удовольствие.

Каинана была уже на ногах, пока Амалия ещё только приходила в себя, и уже поправляла растрепавшиеся волосы, укладывая их в свою вычурную причёску (державшуюся не иначе как на чистом колдовстве). Чародейка не одевалась, как была голая, так и села возле Амалии. Ученица ещё раз глубоко вздохнула, в восхищении пережитым.

Каинана, довольная своим умением доставить удовольствие девушке, и хорошо зная, сколь она искусна в любви, ещё разок дотронулась до груди Амалии.

— Если тебе понравилось, можешь зайти ко мне завтра утром, перед занятиями.

Амалия рассеянно кивнула, и только потом до неё долетел смысл вопроса. Могло ли быть так, что госпожа Каинана захочет взять её в гарем?

Отлежавшись ещё немного, и почувствовав, как к ней начинают возвращаться силы, Амалия поднялась с кровати самостоятельно, без помощи госпожи Каинаны. — Да, моя милая Амалия, тебе уже говорили, что ты просто великолепна? — Поинтересовалась волшебница, глядя как ученица одевается, и укладывает растрепавшиеся волосы.