Спроси тетю агату (перевод с английского)

— Что я могу для тебя сделать, юный Кейси? — с улыбкой спросил он, увидев меня.

— На самом деле, это я могу кое-что сделать для тебя, Сэм, — сказал я ему. — Что бы ты сказал, если бы я смог рассказать тебе историю о тайной любовной жизни «Чистого конгрессмена» с одной из его помощниц?

— Подобная история могла бы стоить Пулитцеровской премии, — сказал он. Затем одарил меня волчьей ухмылкой. — Но даже если бы это было не так, я все равно хотел бы иметь возможность обнажить слабости этого ханжеского лицемера!

Затем его лицо стало серьезным.

— Так, что заставляет тебя думать, что «Чистый конгрессмен» занимается грязными делами с одной из своих помощниц?

Я спокойно посмотрел на него:

— Потому что этой его помощницей является моя жена.

Он моргнул. Но когда увидел, что я говорю серьезно, то наклонился вперед и пристально посмотрел на меня.

— Давай поговорим, — сказал он.

***

Поймать ежедневно изменяющего прелюбодея довольно легко, он, как правило, лишен воображения и беспечен. Другое дело — поймать выборное должностное лицо. Должностные лица обычно уже находятся под пристальным вниманием общественности, поэтому, как правило, более изворотливы. Но газета имеет в своем распоряжении значительные ресурсы, если решит, что их стоит использовать. И после того как Сэм обратился к главному редактору, все эти ресурсы были предоставлены в его распоряжение.

Я по очевидным причинам не входил в следственную группу, но мне удалось ускорить активность Сэма по фиксированию грешков конгрессмена, потому что у меня был распорядок дня Ники.

— Следи за Ники, — сказал я Сэму, — и найдешь там конгрессмена.

Разумеется, две недели спустя Сэм вошел в мой офис и закрыл за собой дверь.

— Мы его застукали, — сказал он, когда я вопросительно посмотрел на него. — «Чистый конгрессмен» определенно проворачивал грязные делишки с твоей женой.

Я думаю, что глубоко внутри я питал некоторую надежду, что все это было недоразумением, и что все может чудесным образом вернуться на круги своя. Но после слов Сэма я понял, что такая возможность испарилась. Надежда умирает тяжело; и когда это произошло, я обнаружил, что она сменяется горечью.

— Когда ты собираешься нанести удар? — спросил я. — Как скоро мне нужно будет оформить развод?

— Не волнуйся, — сказал он, — у тебя есть время. Нам нужно больше узнать о конгрессмене Викерсе, чтобы мы могли убедительно показать, что это — его образ поведения, а не разовое явление. И также я хочу подождать, пока он не приблизится к соглашению о выдвижении кандидатов, потому что тогда воздействие будет более сильным. — Сэм улыбнулся, но его взгляд стал жестче. — Я ненавижу лицемеров. Когда конгрессмен начнет тонуть, он пойдет на самое дно.

Я почувствовал непроизвольную дрожь, и мне почти стало немного жаль того, что в то же время должно будет случиться и с Ники. Почти.

Если раньше мой брак был напряженным, то теперь он стал просто ледяным. Ники почти не бывала дома, а когда она появлялась, мы вели себя скорее как соседи по квартире, чем как супруги. Что характерно, Ники даже не замечала отсутствия близости. Я подумал, что ее мысли явно были где-то и о ком-то другом.

Как и Ники, я все больше времени проводил в офисе. Работа была единственным спасением от боли. Но даже там я не мог найти облегчения, потому что в офисе все напоминало мне о Мэнди. Я бы отдал все, чтобы поплакаться в ее сочувствующие уши и спросить ее совета. Но все было так, будто она исчезла с планеты, казалось, никто не знает, куда она уехала и как до нее добраться. Я чувствовал себя

ужасно виноватым за ту роль, которую моя угрюмость могла сыграть в ее изгнании.

В офисе я сознательно избегал территории Сэма Уинстона. Мне было очень любопытно, что происходит, но я подумал, что меньше всего ему было нужно, чтобы жалкий рогоносец приставал к нему с вопросами

Поэтому для меня стало облегчением, когда однажды в понедельник Сэм позвонил мне и попросил зайти в переговорную комнату в его отделе.

Когда я вошел, он жестом приказал мне закрыть за собой дверь.

— Все пойдет ко дну через несколько дней, — сказал он мне. — В среду вечером он планирует остановиться в отеле Хэй Адамс, а мы собираемся встретить его в четверг утром. В пятницу утром история появится в газетах, и тогда весь ад вырвется наружу.

В этот момент я почувствовал только облегчение. Мой фальшивый брак подошел к концу, и я мог перестать притворяться своим друзьям и семье, что между мной и Ники все в порядке.

— Есть кое-что, что, я думаю, тебе нужно услышать, — сказал Сэм, прерывая мою задумчивость. — Неделю назад нам удалось забронировать в отеле номер, примыкающий к номеру твоей жены. У нас есть несколько новых записывающих устройств, которые чрезвычайно чувствительны, а эти двое не были особенно осторожными.

Он указал на Mр3-плеер на столе, затем встал и вышел из комнаты.

Надевая наушники, я был готов услышать нечто вроде любительской порно-сессии с моей женой в главной роли. То, что я услышал, было немного другим.

О, секса тоже было много, со всеми охами и стонами, которых можно было ожидать. Но что меня действительно поразило, так это то, насколько эмоционально зависимым оказался конгрессмен, и как Ники его успокаивала.

«Я намного больше твоего мужа, не так ли?» — потребовал он как-то.

«О да», — промурлыкала она, — «ты вдвое больше него». («Ага, верно», — подумал я, — «у чувака член длиной тридцать сантиметров? Что-то не верится»)

«Скажи, насколько я лучше Кейси», — приказал он ей. — «Он никогда не заставлял тебя чувствовать себя так, как я, не так ли?»

«Даже близко нет, детка», — уверяла она его. — «Ты — лучшее, что у меня было». («Вау», — подумал я, — «неужели этот парень действительно настолько закомплексован?«)

Но самое красноречивое пришло позже. После длительной прелюдии, которая, по-видимому, состояла из того, что она сосала его член и хвалила его, он забрался на нее сверху и начал накачивать.

«О, да, детка», — простонала она, — «ты такой хороший, ты так хорошо меня дерешь, о... о... о!...»

Я был поражен: она ИНСЦЕНИРОВАЛА свой оргазм! Я знал, как она звучит, когда я доводил ее до оргазма, но это было не так. Если бы Ники действительно достигла своего пика, Сэму не потребовались бы сложные подслушивающие устройства.

Сначала я почувствовал некоторую мужскую гордость за то, что конгрессмен оказался таким жалким любовником. Но подумав об этом, мне стало еще хуже. Ники бросила меня не потому, что нашла любовника, который приводит ее в экстаз, она ушла потому, что нашла билет в свою мечту. «Она не любит этого парня», — понял я, — «она просто хочет быть Первой леди». Как я мог любить такую ущербную, эгоистичную женщину?» Моя горечь усилилась, и я был рад, что скоро расторгну брак.

В этот момент в комнату вернулся Сэм.

— Ты в порядке? — спросил он. Я кивнул.

— Когда вы встретитесь с ним в четверг, она будет с ним? — спросил я.

— Скорее всего да, — сказал он, — если они последуют своему стереотипу.

— Тогда я хочу быть там, — сказал я.

Он с тревогой посмотрел на меня.

— Ты же не собираешься делать глупостей, правда, Кейси? Никаких сценариев мести или чего-то подобного?

Я покачал головой.

— Не волнуйся, Сэм, после того что я только что услышал, она того не стоит. Все, чего я хочу, это получить удовольствие от личного вручения ей документов о разводе.

Он кивнул.

— Понимаю. Но сначала ты должен позволить мне и фотографу сделать свое дело.

***

Мы ждали в обшитом деревянными панелями вестибюле Хэй-Адамс в пять утра. Персонал отеля интересовался нами, но они были знакомы со всеми ведущими репортерами города, поэтому не беспокоили Сэма.

Наушник в ухе Сэма, должно быть, передал сообщение, потому что он повернулся ко мне и фотографу и сказал:

— Они спускаются. — Мы встали и сгруппировались перед лифтами, я стоял сзади. Сэм строго посмотрел на меня через плечо.

— Помни: никакого мачо.

Я отдал ему бойскаутский салют.

— Клянусь, Сэм.

В этот момент двери лифта открылись, и когда из них вышли Ники с конгрессменом, их поразила вспышка камеры фотографа

— Привет, Сэм. Всегда приятно видеть на работе одного из наших ведущих журналистов, но не рано ли задавать вопросы?

Репортер проигнорировал его замечание.

— Конгрессмен Викерс, не могли бы вы прокомментировать, почему вы и ваша помощница только что вышли из ее номера так рано утром?

Надо отдать должное парню: он оказался находчивым.

— Конечно, Сэм. У нас с Николь была короткая встреча, чтобы обсудить мое расписание на день.

— Понятно. Тогда не могли бы вы объяснить, почему эта «быстрая встреча» в ее номере началась в 23:00 прошлой ночью и продолжалось без перерыва, завершившись несколько минут назад? — продолжил Сэм.

— Ну, как сказать... — конгрессмен споткнулся и попытался восстановить душевное равновесие. Но Сэм не дал ему времени.

— Возможно, вот эта фотография вас двоих, сделанная в начале этого месяца, прольет дополнительный свет на ваши отношения, — продолжил Сэм, показывая им фотографию.

Сэм показывал мне ее раньше. Фотограф использовал мощный телеобъектив, с помощью которого сумел запечатлеть их двоих обнимающимися высоко в лифте со стеклянными стенами на фасаде отеля Мариотт. Что делало снимок таким убийственным, так это то, что конгрессмен задрал юбку Ники, и была отчетливо видна его рука, сжимающая ее задницу в стрингах. Пара обнималась всего несколько секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы объектив запечатлел сочный снимок.

— Как вы думаете, как это повлияет на вашу позицию в отношении семейных ценностей, конгрессмен? — неумолимо продолжал Сэм.

Пока происходила конфронтация между конгрессменом и Сэмом, Ники стояла в шоке, ее глаза дико метались по сторонам. Внезапно они сосредоточились на мне, и она закричала:

— Кейси! Что ты здесь делаешь?!

Это был сигнал, если я когда-либо его получу, и я шагнул вперед, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.

— Я здесь, чтобы лично доставить тебе это заявление о разводе, — ровно сказал я, сунув бумаги ей в руки. Она ахнула. — Да, кстати, — продолжил я, — если ты все еще ждешь ответа на свой вопрос тете Агате, то найдешь его в сегодняшнем выпуске газеты.

С этими словами я вручил ей утреннюю газету, открытую на моей колонке, и отвернулся.

— Подожди, — услышал я ее позади себя. — Как ты... я имею в виду, как ты смог?..

Я оглянулась через плечо и увидел, как она смотрит на первый вопрос в колонке «Спросите тетю Агату»:

«Дорогая тетя Агата, мой муж — хороший парень, но он никогда не достигнет каких-нибудь высот. Тем временем у меня завязались горячие отношения с мужчиной, которому уготовано великое будущее. Теперь, когда у меня появилась возможность поменять партнера, я не собираюсь ее упускать. Есть какие-нибудь предложения о том, как сообщить эту новость моему будущему бывшему?

Ищущая золото»

«Уважаемая Ищущая золото, не беспокойся, твой муж и так все знает, и он уже бросил тебя».

Некоторые из моих читателей были немного озадачены ответом тети Агаты, но я писал для аудитории из одного человека и был почти уверен, что она поняла суть.

***

Когда в пятницу утром история Сэма была напечатана, в средствах массовой информации началась буря. Похоже, было много людей, которым не нравились лекции о морали, особенно когда обвинитель был выставлен грешником.

За первой новостью почти сразу же последовало объявление о том, что «Чистый конгрессмен» больше не рассматривается для выдвижения его партией на пост вице-президента. Вскоре после того как эта история стала известна, жена конгрессмена Виккерса выступила в прямом эфире на канале «Опра Уинфри Нетворк». Опра нежно успокаивала плачущую женщину, громко критикуя ее развратного мужа перед миллионами зрителей Опры. Последовавший за этим развод был очень публичным и грязным.

В конце концов, конгрессмен принял глупое решение баллотироваться на переизбрание в своем округе. Он потерпел сокрушительное поражение и впоследствии полностью исчез с политической сцены. «Очень хорошо», — подумал я. — «Его имя может войти в историею, но только в качестве примера позора».

Что касается Ники, то ее преследовали репортеры таблоидов, желавшие узнать внутреннюю историю о «другой женщине». Я поменял замки в нашей квартире, поэтому она была вынуждена временно переехать к подруге

Наш развод прошел быстро; Ники едва ли могла оспаривать «супружескую неверность» в качестве основания для развода, после того как была разоблачена в национальных новостях. Она пыталась связаться со мной один или два раза, но я ясно дал понять, что все коммуникации должны были проходить через моего адвоката, и она прекратила попытки. Мы разделили то немногое что у нас было поровну, а поскольку сделка по синдикации еще не была завершена, она не получила из этих средств ни цента.

Когда раскрылась моя роль в разоблачении, я стал в некотором роде знаменитостью в газете, но когда люди стали задавать слишком много вопросов, то каким-то образом появлялся мой босс и рычал на них, пока они не уходили. Он был упрямым стреляным воробьем, но я обнаружил, что в действительности ценю его, даже вместе с его грубостью.

***

Я думал, что после развода с Ники мне станет лучше, но вместо этого я чувствовал себя более подавленным, чем когда-либо. Я не скучал по своей бывшей жене, но скучал по тому, что у нас было до того, как все это началось: по отношениям любви. Меня злило то, что она забрала все это у меня. Я несколько раз ходил на свидания, и это было прикольно, но я продолжал думать: «Плавали — знаем».

Однажды я сидел за своим столом, погрязнув в жалости к себе, когда поймал себя на том, что мечтаю о Мэнди. Я снова почувствовал себя ужасно, из-за того что прогнал ее, не только из-за нее, но и из-за себя самого. Я начал думать о служебных романах и внезапно вспомнил письмо тети Агаты, на которое я отвечал несколько месяцев назад на эту самую тему. Мне пришлось покопаться в своих файлах, чтобы найти его, но после долгих поисков нашел.

Перечитывая его, я решил, что был довольно резок по отношению к девушке, написавшей его, и подумал, как бы я ответил на тот же вопрос сегодня. Затем меня осенила дикая мысль, и я проверил дату получения письма. Возможно ли это?

Я бросился к рабочему месту Амира, сжимая в руке письмо.

— Амир, я знаю, что требую многого, но не мог бы ты попросить своего приятеля из АНБ проверить еще одно электронное письмо? Пожалуйста! Это действительно много бы значило для меня.

Он нехотя взял у меня адрес электронной почты.

— Это должно быть очень важным, — строго сказал он.

— Поверь, — сказал я, — это — вопрос жизни и смерти.

В следующий раз, когда я увидел его, на его лице было страдальческое выражение.

— Я не знаю, что ты пытаешься разузнать, Кейси, но это письмо пришло отсюда, из редакции газеты.

— Я так и знал, я так и знал, — крикнул я и обнял испуганного техника.

Конечно, это могла быть только Мэнди. У нее появились ко мне чувства, но она не знала, что с ними делать. И я, как я понял, фактически приказал ей не соваться в мою жизнь. Неудивительно, что она все бросила и уехала из города! Каким же понимающим советником я был: у меня прямо под носом был некто действительно особенный, а я этого даже не осознавал. Я не только не замечал ее, мне даже удалось ее прогнать.

Я должен был ее найти. Но куда бы я ни совался, всякий раз попадал в тупик. Ее старые друзья ничего о ней не слышали. Она закрыла свою страницу в Фейсбуке. Отдел кадров не разрешил мне просмотреть ее заявление о приеме на работу из соображений конфиденциальности, но дружелюбный клерк не для записи сообщил мне, что она не назвала никого из ближайших родственников, через кого я мог бы попытаться связаться с ней. Университет Миссури ничего о ней не слышал, с тех пор как она закончила учебу.

Моя одинокая личная жизнь, моя депрессия из-за неудачного брака и полная неспособность найти единственного человека, который действительно имел для меня значение, помимо моих родителей, — все это начинало влиять на мою работу. Дошло до того, что однажды в дверь просунул голову мой босс и зарычал на меня:

— Посмотрите на бедного маленького мальчика, плачущего над пролитым молоком! Слушай, болван, тебе лучше вытащить голову из своей задницы и все исправить, иначе твоя сделка по синдикации умрет, прежде чем даже родится.

Его слова были резкими, но думаю, именно они вывели меня из ступора, потому что я засучил рукава

«Черт побери», — подумал я, — «если я провороню тетю Агату так же как Ники и Мэнди, я действительно займу призовое место в соревнованиях по тупости!» И это было правдой: я на самом деле полюбил тетю Агату и всех ее читателей, даже если и был столь же невежествен, как и они.

И вдруг ко мне пришла идея. Она была безумной, утопичной и, вероятно, наивной, но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

«Дорогая тетя Агата, я работал с женщиной, которая была всем, чего я когда-либо хотел, но из-за всякого другого, происходящего в моей жизни в то время, я этого не понимал. В результате я позволил ей уйти и теперь не знаю, как ее найти. Что мне сделать, чтобы исправить самую большую ошибку в моей жизни?

Слепой из Бетесды»

«Дорогой Слепой из Бетесды, твоя единственная надежда — это если она когда-нибудь узнает, что ты чувствуешь, и даст тебе еще один шанс. Но если когда-нибудь она это сделает, лучше не позволяй ей снова уйти!»

Знаю, знаю: какой это глупый, бессмысленный жест. Но я должен был попробовать, хотя бы ради собственного спокойствия.

***

Однажды днем, несколько дней спустя, меня вызвали наверх в офис. Там меня ждали несколько юристов и сам главный редактор. Я встречался с ним только один раз, поэтому был очень напуган. Но вскоре он успокоил меня, сообщив, что целью встречи было подписание контракта на синдикацию «Спроси тетю Агату». Как только я поставлю свое имя на пунктирной линии, моя небольшая ежедневная колонка будет распространяться в газетах по всей стране, начиная со следующей недели. С этого момента мы с газетой начнем делить пополам еженедельную выручку от сделки. Чтобы было еще слаще, босс с улыбкой сообщил мне, что количество газет, пожелавших перепечатывать тетю Агату, за время переговоров выросло с двенадцати до двадцати двух, а через шесть месяцев может увеличиться еще больше..

Как только бумаги были подписаны, и я пожал руки всем вокруг, я в оцепенении вернулся в свой маленький офис. Впервые в жизни у меня появилась перспектива зарабатывать серьезные деньги, если предположить, что я смогу сохранить свою маленькую курицу, несущую золотые яйца. Возможно, я и не стал репортером-крестоносцем, как Вудворд и Бернстайн, но зарабатываю себе на жизнь в выбранной мной области, и возможно, даже дал несколько хороших советов своим читателям.

Я должен был быть в восторге, но мне хотелось, чтобы у меня был кто-то, с кем можно было бы поделиться своей удачей. После работы я пошел с группой других репортеров, чтобы выпить пару пива, но ничего им не сказал. Я знал, что слухи рано или поздно распространятся, но не хотел хвастаться своей удачей.

Выйдя из бара, я провел тихий вечер дома. Я позвонил своим родным, чтобы сообщить им хорошие новости, но мне пришлось попросить их никому об этом не рассказывать. Официально личность тети Агаты все еще оставалась секретом, хотя я и знал, что в конце концов, правда откроется. Главный редактор упомянул кое-что о том, чтобы держать это в секрете, пока они не будут готовы начать рекламную кампанию. Родные были в восторге от меня, но мама была разочарована тем, что не могла похвастаться перед подругами своим сыном. Мой отец все еще был слегка смущен тем, что я делаю, но счастлив, что в обозримом будущем я выгляжу финансово независимым.

***

На следующий день я усердно перебирал новую пачку писем, когда услышал робкий стук в дверной косяк. Я поднял глаза, но сначала никого не увидел. Затем раздался нерешительный голос: «Кейси?» Я узнал этот голос.

— Мэнди!! — закричал я, а потом перепрыгнул через стол, бумаги разлетелись повсюду. Я подхватил ее и отчаянно прижал к себе.

— Я думал, что потерял тебя, — сказал я ей, а затем целовал ее, и в моих ушах раздался рев. Через минуту, когда рев не прекратился, я поднял глаза и увидел коридор перед моим офисом, заполненный аплодисментами и криками моих товарищей по редакции.

Мэнди виновато посмотрела на меня.

— Они вроде как следовали за мной, когда я искала тебя, — сказала она.

Наконец суматоха утихла, люди стали возвращаться к своим столам, остался только мой начальник. Он пристально посмотрел на Мэнди.

— Тебе пора вернуться, — сказал он. — Этот идиот ни черта не стоил, с тех пор как ты ушла.

Когда он уходил, я прошептал Мэнди на ухо:

— Впервые в жизни я с ним абсолютно согласен.

«Дорогая тетя Агата, несмотря ни на что, женщина, которую я потерял, вернулась ко мне, и она даже прекраснее, чем я помню. Что мне теперь делать?

Слепой из Бетесды»

«Дорогой Слепой из Бетесды, как можно скорее проси ее выйти за тебя замуж, идиот!»