Самоизоляция. эпизод 4

Катя бессильно сползла и вытянулась на кровати возле Ромы, Евгений победно осмотрел просторы, опустил глаза к очарованной его опадающим толстяком Наде и улыбнулся.

— Дай мне пять минут и мы тебя как Катьку отжарим!

Все еще сидящая на полу худышка побледнела, темный безотчетный страх охватил ее, от чего личико исказилось, а тело сжалось. Надя подскочила и ловко, как мартышка, без оглядки забралась на кровать под защиту мужа. Поглощенная еще несколько секунд назад ощупыванием на удивление толстого, хоть и опадающего писюна, теперь нашла убежище в объятиях Ромы. С видом обиженной и напуганной девочки Надя жалобно посмотрела ему в лицо.

— Нет, она так не сможет, - лениво растягивая слова, вступился Рома, - Надя вообще в попу боится. Да, солнышко?

Девушка активно закивала, прося большими слезливыми глазами благосклонности. Сама странная ситуация была обставлена таким образом, что после того, как оба мужчины во все щели отделали Катю, было бы справедливо теперь разделить с гостем и Наденьку. Как-то упускалась из виду добровольность участия и в глазах присутствующих Евгений оказывался незаслуженно обманутым. С запасом нерастраченного сочувствия, добровольно поделившийся собственной женой с принимающей стороной, не способной на искреннюю благодарность, Евгений присел и вместо блаженного молчания принялся роптать о нелегкой доле его новых друзей, которых постигло несчастье неполноценного сексуального раскрепощения.

— Женечка, я правда не могу в попу, - невольно поддалась чувству вины Наденька и приняла оправдательный тон.

— Да, что я? - благородно самоотреченно ответил Женя, - это же ваша постель...

Чувство глубокой вины удалось посеять в душе молодой Роминой пассии. Если ее лицо еще минуту назад выражало испуг и тревогу, то теперь исключительно сожаление. Грустные глазки смотрели на Ромино беспристрастное лицо, на вздрагивающее до сих пор временами тело несколько раз кончившей Кати, обделенного ни за что, но благородно отступившего Евгения. Сложилось твердое мнение, что сейчас именно надино оцепенение испортило так бурно закрутившийся праздник плоти.

— Я знаю, как вам помочь, - великодушно сказал гость.

Надя с надеждой в глазах посмотрела на Евгения и ее большой рот растянулся в просящей улыбке. Действительно, рот блондинки имел непропорционально большие размеры, как если бы она была эстрадной певицей.

— Наденька, - начал Женя, - тебе нравится Катина грудь?

— Да, большая.

— Обычно я ласкаю ее после секса.

— Это должно быть приятно.

— Да, нам обоим. Пожалуйста, сделай это вместо меня..

И даже если бы в это время Рома бы налег сверху и удовлетворился бы ее пиздой, то и это Надежде позволило бы сохранить перед ним репутацию верной жены, в отличие от Катьки, по первому зову отдавшейся двум мужикам. С другой, потрогать тугую грудь Кати было несравненно меньшее наказание и несравненно большее удовольствие. Под личиной скованных движений и испуганных взглядов скрывался холодный расчет и прямая выгода.

Наденька спокойно обошла кровать, присела сбоку от партнерши и под любопытными взглядами мужчин положила ладонь левой руки на вздымающуюся грудь Кати. Каждое движение, на первый взгляд могло показаться скованным и неумелым. Тонкие пальчики мягко сжали тугую белую плоть. Еще минута и лишние уговоры стали бы излишни, войдя во вкус, Надя добавила вторую руку. Она самозабвенно мяла, собирала с боков и снизу большие сиськи с крепкими сосками. На удивление большой интерес вызвала игра пальчиками с податливыми сосочками. Женя воспрял, глядя на охающую супругу, толстый член снова начал медленно подниматься.

— Надя, поцелуй ее...

В пылу игры, девушка склонила голову и светлые волосы кончиками упали на вздрогнувшую грудь. Горячий язычок пробежал вокруг бутона и тонкие губы оставили на его месте эпицентр поцелуя. Лишь позволив обласкать таким образом обе груди, Женя дал понять, чего просил на самом деле.

— В губы ее поцелуй...

Не вызвала сопротивления и эта просьба, нерешительно Надя приблизилась к приоткрытому рту и припала с поцелуем. Неожиданно безобидное касание губ переросло в страстный поцелуй. Надя поднялась, с готовностью сидя на коленях возле благодарно улыбающейся Катеньки. Толстый член покачивался, суля худышке близкое оральное наказание, а все еще не разряженный член Ромы уже отчего-то перестал быть Надиной заботой.

— Надюш, а ты лизала когда-нибудь девушке? - лукаво улыбнулся Женя.

Разгоряченная, Надя облизнула губы и без слов легла животом на кровать перед Катей. Нерешительно она уставилась на впервые увиденное так близко, источающее влагу и специфический аромат, влагалище. Розовая нежная плоть трепетала, а половые губы лепестками раздались в стороны, обнажая глубокий черный зев. Надя зажмурилась, высунула язык и прикоснулась к солоноватой пульсирующей мякоти. Земля не разверзлась! Молния не ударила в дом! Вообще ничего ужасного не произошло! Надя смелее провела языком и вызываемые ей содрогания тела поощрили на более решительные действия. Постепенно руки легли на полные Катины бедра, а лицо плотнее прижалось к жаркой промежности.

С чувством совершенного подвига и невероятного открытия Наденька лежала на большой кровати среди обнаженных тел, обуреваемая новыми свершениями.

— Надь, а в попу на самом деле не так и больно, если правильно подготовиться...

Катин ласковый голос внушил доверие и убедительно продолжил.

— Давай я тебя научу, сама увидишь...

— Давай, - робко ответила Надя и взглядом обратилась к мужу.

Рома с улыбкой кивнул. Катя поднялась и внимательно принялась осматривать комнату. Крем для загара полетел на кровать

— Ложись на бочок, солнышко.

Надя не без испуга покорно легла на бок и догадливо подтянула колени к груди, отчего попа округлилась. Катя со специфическим звуком выдавила белый жидкий крем на пальцы и мягко провела по набухшей щелке, чтобы расслабить худенькое тельце. Положив правую руку сверху, левой Катя мягко проникла между ягодиц и приятным холодком смазала нежную дырочку. Мужчины приблизились и любопытно уставились, стараясь как можно ближе все увидеть. По мере привыкания к пальчику, Надя все быстрее и громче дышала. Вот первый палец Кати с силой уперся и, преодолевая сопротивление, погрузился в попу девушки. Медленно следующая фаланга ушла внутрь, через несколько минут скользкое движение пальца больше не вызывало у Нади страха и зажатости. Мужчины изводились от возбуждения, но прерывать процедуру или ускорять ход событий не решались. Аппетитная, великолепная своей формой, тугая попа манила взгляды и сулила невероятные развлечения, если еще немного выждать. Вскоре пальцы Кати свободно входили и вольно разгуливали в попе подруги, не испытывая сколько-нибудь существенного сжатия.

— Нравится?

— Да, приятненько.

— Встань раком.

Надя послушно поднялась, обвела взглядом любопытных мужчин, ее глаза заволокло пеленой, а лицо и уши сделались красными. Соски на маленьких грудях набухли и удлинились. Особого, благодарного взгляда Надя удостоила Катю и послушно опустилась грудью на кровать, как нельзя лучше прогнув спину. Так и подмывало мужчин подсунуть свой раскаленный от увиденного член под губы Нади, но скорее всего, она сконцентрировалась совершенно на других ощущениях. Снова пальчики по очереди погрузились, не встретив серьезного сопротивления податливого сфинктера. Тогда Катя выбрала из принесенной картонной коробки маленький грецкий орешек, обтерла его и выдавила на ладонь побольше крема. Весь мокрый, орешек вместо пальца уткнулся в податливую дырочку. Катя мягко надавила, скорлупка раздвинула края и медленно вторгаясь, приняла устойчивое положение, когда эластичный кишечник не мог ни вытолкнуть орешек, ни поглотить.

— Не больно?

— Нет вроде, - опасливо оценивая ощущения, ответила Надя, - приятно даже...

Катя надавила и орех бесследно пропал внутри. Звучно порывшись, женщина достала второй небольшой орешек, смазала и снова приставила к дырочке. Легкое давление и второй нырнул в девственную прямую кишку.

— Два, - хором прокомментировали мужчины.

Наденька уже откровенно стонала.

— Зайчик, ручками раздвинь попку, - ласково попросила Катя, - если больно будет, сразу скажи.

Тонкие ручки потянулись назад и отхватили аппетитные половинки, потом развели их в стороны, представив наставнице отличный вид и удобный доступ. Между ягодиц все измазано белым кремом, а с возбуждённой до пределы пизды спадала капелька по тягучей паутинке. Катя снова порылась в коробке и показала парням орешек побольше, снова покрутила его в ладони и уже мокрый направила в зад, вызывая еще больший стон. Несколько труднее, но все также уверенно преодолел орех нежную преграду.

— Трииии, - протянули мужчины с азартом.

Женя опередил и выбрал еще больший орех. Катя засомневалась, но все же смазала и его. Действительно, этот средних размеров грецкий орех потребовал некоторых усилий. На глазах возбужденной публики он под давлением пальца начал растягивать анус, от чего кожа по краям побелела, и с трудом вошел, зажатый эластичной мышцей.

— Четыре...

— Зайчик, не больно?

— Чуть чуть, такие большие не надо больше...

— Хорошо, будем поменьше...

Женя снова выбрал орешек и не отдал его жене, а самостоятельно смазал в ее ладони и сам же направил в нужное место. Чуть меньший в диаметре, он не вызвал протеста Нади, хоть и входил более грубо и резко. Рука Жени украдкой жадно ощупала сочные ягодицы.

— Пяяяять, - протянули оба мужчины..

— Надюш, давай последний и достаточно...

Надя, сотрясаемая всем телом, ничего не ответила, только бессвязное мычание все восприняли, как согласие.

Катя уверенно достала крупный орех, обтерла его от мусора и сразу приставила к измазанному кремом зайду. Надя замерла, принимая последний орех, но он все расширял и расширял растянутое колечко ануса. Вот уже первый стон боли вырвался из груди, а орех все не мог растянуть достаточно сильно анус девушки. Катя приложила свободную руку к мокрой, хлюпающей пизде и одновременно натирала ее и вдавливала орех. Наконец, стон облегчения - орех проскользнул внутрь. Катя уперлась грудями в оттопыренный зад.

— Шесть! - возликовали все.

Надя обрушилась без сил на кровать, представляя собой пример безмятежной кротости.

— Походи так пока, попозже вытащим, - ласково сказала Катя.

Просьба походить ТАК не была воспринята буквально, Наденька бессильно лежала животом на кровати и часто дышала, а два хищника, облизываясь, ходили вокруг легкой добычи - нашей беспечной лани.