Покорные существа

— Их будет трое, потом присоединится еще один. Можно в рот, очко, пизду, сливать тоже куда угодно. Разрешена порка, плевки, пощечины само собой. Пороть смогут всем кроме розог и кнута. Ее можно будет использовать как писсуар. Практически все, что придет в голову можно. И это ровно на 15 часов. Начнут в шесть вечера. К девяти утра она свободна. Если захочет. Позвонит тебе. Если захочет. А может быть и мне. Впрочем, мне это будет не интересно. Тебе же послушать о ее подвигах будет интересно. Вылизать, убрать, отмыть. Но это лишь если у нее будут силы.Он смотрел в пол. Боялся поднять глаза, его ощутимо трясло. Это был тот шаг о котором он так мечтал, и, вдруг, это все стало обретать четкие контуры. Стало ясно, что она ляжет под других. Это будет уже не просто ее измена, согласованная, отобранная и одобреная. А это будет передача ее другим и не им, а тем кому она принадлежит. В этот момент она была вещью, как на рынке, он был чем-то вроде тряпки для протирки вещи.Реальность не трескалась, но плыла, как марево в чудовищно жаркий день.Она смотрела в упор, почти не моргая. Чуть приоткрыв рот, думала или, или просто в шоке. Не особо то ее спрашивали, не особо то она хотела, чтобы ее спросили.Все что было, до и его пояс верности в котором он был постоянно и сеансы его дойки раз в неделю и ее походы ко мне, дрессировка, все то, что я делал с ней, даже самое унизительное и грязное, болючее и отвратительное — теперь было разминкой.— Не думаю, что я спрашиваю у кого-то из вас, верно?Они молчали. Смешные. Замершие на коленях. В напряжении и ожидании.Пощечина.— Соси.Она привычно и с удовольствием стала отсасывать, зная, как нужно в каком ритме и чего я хочу. Он отвернулся, но видимо возбудился.— Смотри, животное.И он смотрел, сглатывая и краснея. Пытался сжать колени, принять какую то удобную позу, но все нее получалось.Ее губы ходили по члену, ее жопа торчала, сиськи болтались, она чавкала и постанывала.— Что, чмо, рада, что хуй выдали?Глаза в пелене похоти. Ничего больше в них не было, кроме дикого желания.— Да...Пощечина.— Да, да, простите, Хозяин.Я вдавил ее голову, она насадилась до максимума, стала захлебываться, кашлять. Потекла слюна, раскраснелась. Дал чуть воздуха и опять. Бросил и она уже сама в диком ритме, подвывая сосала.Он выглядел жалко и как-то обреченно.— Что, малыш, понимаешь, что это будет с ней? Понимаешь в каком вы окажетесь положении?Утром на работу. Ты со вкусом чужой спермы на губах, в ссадинах, синяках и следах от их рук, хуев, вся использованная, чужая, будто не твоя. И она ж ведь еще захочет. — А, соска, захочешь?— Она коротко взглянула на меня белым глазами, — Да...— А ты, сосунок, так и будешь подлизывать. А потом и ты встанешь рядом и будешь раздвигать жопу, чтоб получить хуй, и рот, что принять сперму. Параллельно будете стоять. Ты да она. Соски. Покорные ничтожные существа.— Знаешь, чего точно не будет? Ее не будут снимать. Ни фото, ни видео. Пока ваша жизнь вам и останется. Пока. Дальше решать вам. Если вы еще в состоянии решать.Я оттолкнул ее, стал собираться.— Не уходи... Не уходите.Она смотрела снизу.— Останьтесь, я хочу быть с вами, в ногах, под вами, как угодно. Пожалуйста, пожалуйста...Она прямо таки стонала, и столько в этом бормотании было страсти и отчаяния...— Я не кончала уже три недели, пожалуйста, я больше не могу, пожалуйста...Я приподнял ее подбородок. Плюнул в лицо. Она вздрогнула, вздохнула. Посмотрела прямо.— Делай, что хочешь, что хочешь, но не оставляй меня так...Я порол ее долго, прерываясь на три-четыре пальца в пизду, и она выла, когда в это болото горящее и хлюпающее входили, насаживалась вся и подавалась настолько насколько могла. Красно-синяя жопа сменилась пиздой, и он держал ее ноги, она взрывалась хрипом после каждого удара, sexreliz.me выла в кляп. И текла. И пизда ее сжималась от касаний и проникновений, от смеси боли и дикого наслаждения.Она валялась на полу, измученная в слезах, стонах. Текла. Он ползал вокруг собирал ее слезы, что-то говорил ее. Она не слушала.Я ебал ее в рот. Он лизал ей. Ее изможденную пизду, опухшую, отекшую, синеватую. Она вздрагивала от каждого его касания, а он очень хотел быть нежен. Нужна ли ей была эта нежность?Кончила она стремительно. Он продолжал лизать, уже более настойчиво, проникая языком. Его мокрое лицо и ее развороченная пизда — будто одно полотно, чудовищная похоть и дикая страсть. Она шла к очередному пику, ей позволили и она хотела еще и еще, а он был лишь языком.Я кончал ей в рот, на лицо, в этот момент она отшвырнула мужа и стала дрочить сама себе и где-то к последней моей фрикции, ловя капли ртом она взорвалась оргазмом, ее выгнуло, затрясло, она скатилась со стола... Через какое-то время заревела.Я ушел.Она так и лежала, вздрагивая. Он сидел рядом и гладил ее по голове.