Парень дождя

Улицы были пустынны. Совсем пустынны, до невероятности. Словно весь город вымер в какой-то странной войне, и остались только обглоданные кости новостроек, сооружающихся которую уже пятилетку, да замшелые приземистые ветераны-особнячки, гости из далёких эпох...

Серые полосы асфальта не дымились пылью, почти почернев от непрекращающегося дождя. Когда-то в молодости этот дождь, наверное, мечтал, как он вырастет большим и станет Всемирным Потопом. Да то ли кормили-поили его плохо, то ли сил своих он не подрассчитал, но вырос из него не грозный Потоп, а скучный осенний зануда, терзающий крыши четвёртый уже день и занудливый вдвойне оттого, что шёл он летом...

Не удивительно, что люди попрятались кто куда мог, оставив улицы на растерзание серой небесной воде.

Но мне такая погода нравилась: можно идти по улице, не боясь наткнуться на "хулиганствующие элементы" - дождь разгоняет их по домам быстрей участкового! Так что можно идти, наслаждаясь одиночеством и покоем.

Я так и рассуждал, когда, свернув в подворотню, услышал надоевшее всем по жизни: "Эй, мужик! Закурить не найдётся?!"

Блин, и тут они! Двое угрюмых юношей - лет по девятнадцать, не больше - выжидательно уставились на меня.

- Извините, не курю... - осторожно начал я, но один из них меня перебил:

- Не куришь - значит пьёшь!

- И не пью...

- Значит ебёшься! - фраза прозвучала приговором, - Вон какие пытлы отрастил!

- А я коротких стрижек не люблю! - я стал лезть на рожон. А что - пускай взбесятся, поколотят поскорей и отпустят. Но парни явно не торопились, растягивая удовольствие:

- А нам пофиг, любишь ты или не любишь! Главное - что мы таких как ты любим!

И не успел я ничего возразить, как они скрутили мне руки и потащили, как заправские дружинники. "А может - действительно дружинники? - мелькнула спасительная мысль, - Может, план по отлову хиппи опять выполняют?"

Но подобные утешения рухнули, едва они втолкнули меня в узкий пролом в кирпичной стене.

Сперва мне показалось, что я ослеп - так было темно. Я заворочал головой, заморгал, пытаясь сориентироваться, но тут влезшие за мной парни потянули меня куда-то вглубь дома.

"Убьют ещё!" - испуганно подумал я и стал отчаянно вырываться. За что заработал сперва тычок под рёбра и возглас "Да потише ты! Не убьём!". А затем кто-то из них сказал другому:

- О! Я знаю, как его надо вести!

С этими словами они расстегнули мне ширинку и вытащили наружу мой член. От испуга он был вялый и совсем небольшой. Но их не смутила такая деталь, кто-то из них вцепился в него рукой и потащил, словно козла на поводке, приговаривая:

- Будешь вырываться - сам себе оторвёшь!

- А мы поможем! - добавил другой, ехидно посмеиваясь

А тот, что меня вёл, начал на ходу то сжимать кулачок посильнее, то чуть ослаблять. От такого массажа член мой напрочь забыл о беде своего хозяина и начал расти, наливаясь силой. Это, казалось, подзадорило моего пленителя и он замассировал ещё чаще. Это было так очаровательно - смесь страха неизвестности с блаженством - что я чуть не кончил прямо на ходу. Но когда волна сладострастия готова была ударить фонтаном, выбросив белые капли с залупы, парень сказал:

- Ну всё, мы пришли!

Здесь было не так темно (или это мои глаза привыкли уже к сумраку?), и я различил огромный зал, заставленный кучей сломанного и никому не нужного хлама.

- Что делать с пленным? - спросил один из парней.

- Привязать, чтоб не убёг, - в такт ему ответил второй.

И не успел я даже вздохнуть, как крепкие руки толкнули меня к чему-то, отдалённо напоминающему барабан для кабеля, прислонили к деревяшкам спиной и, разведя мои руки в стороны, прикрутили проволокой, торчащей прямо из досок. Я почувствовал себя распятым Христом - но не надолго. Парни, завершив привязывание, принялись методично обшаривать меня. Я хотел было возразить, что денег у меня с собой всё-равно нет, но тут с изумлением понял, что они расстёгивают мои пуговицы. А затем, повинуясь закону тяготения, мои брюки поехали вниз, а за ними - ведомые опытной рукой - и трусы. Рубашку парни расстегнули, но снимать не стали - а то им пришлось бы развязывать мне руки.

Удовольствовавшись таким видом, один из них сбросил свою футболку и джинсы, под которыми не оказалось даже трусов. Второй же тем временем присел на корточки и рукой гладил мой остервенело торчащий кол. Вдруг молниеносным движением парень рванулся вперёд и заглотил моё богатство почти по самые яйца. Ну надо же! Никогда не думал, что встречу людей с такой большой глоткой!..

Раздевшийся тем временем зашёл куда-то за барабан и тут я почувствовал, как меня рывком несёт куда-то вверх, затем вбок и вниз. И лишь затем я сообразил, что это закрутился барабан. Он остановился, когда моё лицо оказалось вровень с членом обнажённого. Гордые двадцать два сантиметра смотрели мне в лицо а затем рванулись в атаку. Я машинально открыл рот, принимая в себя это чудо и обхватывая его губами. Язык зачастил по горячей солоноватой залупе, и парень застонал от удовольствия. Но тут оказался неудовлетворённым тот, первый. И барабан закрутился обратно. Я с сожалением отпустил кожаного красавца и тут же на моём члене снова сомкнулись губы. Я почувствовал, как нежный язычок ласкает его, проходя по всем выпуклостям, но тут же взлетел вновь и в мои губы ткнулся мокрый ещё от моей же слюны член. Парни, похоже "тянули одеяло на себя", и потому я мотался между ними, не соображая уже, где верх, где низ, когда я сосу, когда у меня...

Я замычал от головокружения, но тут же услышал в ответ:

- У нас всё молча! Как мы накажем заговорившего?

- Плетьми! - прозвучало в ответ

Доской оказалась кухонная доска для резки хлеба, широкая и с удобной ручкой.

Меня отвязали и перевязали наново, теперь уже лицом к барабану. Я стоял на полу и мог только озираться. Тут парень с доской размахнулся и со всей силы огрел меня по заднице. Я взвыл, ощутив горячее полыхание на ягодицах, и заработал за это ещё один удар. И ещё. И ешё.

Били меня уже не сильно, но весьма ощутимо. Другой парнишка тем временем из валяющихся верёвок соорудил многохвостую плеть и с оттягом прошёлся по вибрирующей ещё от очередного удара доской заднице. Полыхнуло так, что я застонал. Но это, кажется, лишь раззадорило их. А я уже грустно прикидывал, сколько дней я не смогу сидеть на собственной сраке.

Парень с доской отбросил свой инструмент истязания и залез между барабаном и мной, буквально надеваясь своей попкой на мой член. Каждый удар плетью толкал меня вперёд, и я "вколачивался" в паренька всё глубже и глубже. Он радостно качал своей задницей мне навстречу при каждом моём толчке. Это было по своему романтично: свист плети - толчок - качок навстречу, свист плети - толчок - качок навстречу. А затем парнишка бросил плеть и взялся за доску, буквально вколачивая меня в своего друга.

Я готов был кончить от этой гаммы чувств, но тут парень слез с моего члена и даже развязал меня. Хотя, как выяснилось - ненадолго: меня привели к чему-то, напоминающему пыточную раму, и закрепили на ней. Один из парней стал в изголовье, другой пристроился сзади. Тот, что был ближе к моей попке - лизнул её, увлажняя, а затем с силой вогнал туда свй член. Сперва мне показалось, что всё разорвётся и я упаду двумя половинками. Но моя задница выдержала и плотно обжала ворвавшийся в неё орган любви. Натужно, толчками ходил он внутри меня, и я каждой клеточкой чувствовал заполняющую меня горячую плоть.

Тем временем стояший в изголовье сунул мне свои двадцать два сантиметра и теперь наслаждался работой моего язычка. Оба они кайфовали, при этом один гладил мои пышные длинные волосы, а другой не забывал время от времени звонко шлёпать меня по ягодицам, вызывая прилив крови.

Но и тут не дали мне кончить. Отвязав от рамы, меня прицепили к висящим от потолка цепям, похожим на те, которыми привязывают к берегу лодки. Я качался, видя закопчёный потолок, и тут в меня снизу вонзилось. Нет, это был не член, а пальцы руки, сведённые воедино. Шевелясь, словно осьминог, они пробирались всё глубже, расширяя мою дырочку до неимоверности. А затем выпрыгнул и назад. И тогда кто-то из парней качнул цепи. Я отлетел от них, а когда летел обратно - то понял, что лечу прямо на выставленный член. Я наделся на него с размаху, и блаженство ударило волной. Но тут же меня толкнули опять. Я ощутил, как с причмокиванием выскакивает наружу набухшая влажная залупа, как я лечу и в конце этого полёта снова надеваюсь на неё, ощущая удар и блаженство. И снова - ускользающая плоть, полёт и новый внедрёж.

Я завыл от кайфа, и тут второй парнишка прыгнул, пристроился на цепях сверху, затыкая мне рот своим членом. Теперь мы летали вдвоём, и он, воткнув мне в ротик свой великолепный фаллос, сам взял в ответ мой орган любви. Но при этом в меня ещё то втыкался, то вытыкался упругий кожаный кол второго паренька.

Сосущий у меня от избытка чувств принялся царапаться, и это привело меня в экстаз. Мощная струя давно копившейся спермы вырвалась на свободу и паренёк едва успевал глотать это море любви. Тут же в меня ударили его соки, затопляя, и я пожирал сладковатый кефир грёз до последней капельки. В этот самый момент я очередной раз наделся на член качавшего меня паренька и тут он прижал меня к себе, выстрелив в мой анус целой Ниагарой спермы. Я чувствовал, как горячим облачком она проникает всё глубже в меня, как я заполняюсь этими живительными мужскими соками - и мычал от блаженства.

Кажется, где-то посередине меня эти соки встретились - проглоченный через рот и ворвавшийся в попку...

А затем меня развязали и даже проводили к выходу, к серому уличному дождю. Одежду вернули, и даже мелочь из карманов не тронули.

Они не просили меня молчать обо всём этом - и так было понятно, что мне это понравилось, а значит - я не побегу жаловаться ни в полицию, ни к друзьям. Зато - я был уверен в этом - ещё не раз я прийду сюда, чтобы насладиться любовью со своими новыми знакомцами...

Я пришёл в знакомую подворотню через день, в сухую и солнечную погоду. Я прошёл знакомым путём - и наткнулся на глухую стену. Не было ни прохода, ни даже намёка, что его замуровали...

Я долго искал кругом - но так и не сумел отыскать... Где же вы, мои милые мучители? Где вы, мои Парни Дождя?..

Я жду вас, родные...

31 июля - 2 августа 1996 г