Остановись мгновение, или осторожно, мамочки

Я вышел из душной квартиры на улицу. Стоял жаркий июльский день. Во дворе многоэтажного дома слышались детские вопли, смех, скрип качелей. Мамаши сидели на скамейках наблюдая как детишки играют на площадке и ковыряются в песочнице. Проходя мимо этого шума-гама я обратил внимание на семенящего малыша, он пытался догнать толстых, городских голубей, что лениво шаркали от него красными лапками. За ним протянув руки, нагнулась его мать, поймать неуклюжего бегуна в случае падения. Волосы упали на симпатичное лицо, изящная рука с большим золотым кольцом машинально убрала их за ухо.

Я начал внимательнее разглядывать ее. Сочная молодая женщина, в легком сарафане, цветная ткань натянулась на ее полной груди и широких бедрах, как парус при попутном ветре. В лучах солнечного света можно было долго любоваться этой картиной.

Одна из птиц взмахнула крыльями и застыла над землей, под взъерошенным хвостом поднялось облачко пыли, полупрозрачным грибом из серых взлетевших частиц оно удивительно смотрелось со стороны. Рядом в воздухе полумесяцем повисло перышко. Маленький сорванец стоял в неестественной позе подняв одну ногу и раскинув в стороны пухлые ручки, на его лице растянулась улыбка, один глаз остался полуприкрыт веком, как у сломанной куклы. Женщина так же остановила свой шаг незаконченным движением. Позади ее фигуры нелепо повисли качели, параллельные горизонту, будто на клею прихватившие к себе девочку, чья косичка сосулькой торчала вверх, бантик, как картонная аппликация завершал картину замороженной реальности. Мгновение растянулось в вечность. Звуки ушли из странного мира.

Не могу точно сказать, то ли я начинал так быстро двигаться, что все отставали от меня, то ли правда все на планете замирало. Но как? Спросите вы. По усилию мысли. Моих сил хватает так делать максимум раза три-четыре в сутки, потом долго сплю и много ем. Хотя я довольно худой и сутулый. Довольно недавно ко мне пришла такая способность. В первый раз было очень неуютно, мягко говоря, меня охватила паника и глубокая растерянность. Сейчас я уже привыкаю к этому явлению. Вернее сказать способности. И даже порой использую для исполнения своих самых порочных желаний. И так.

Я подошел к неподвижной женщине, что ловила сына и положив ей руку на голую ногу провел ладонью по мягкой коже вверх, поднимая легкий подол, пока не уперся в нежную промежность под тканью желтых трусиков. Она так и стояла как персонаж музея восковых фигур. Убрал в сторону тонкую материю, открыв покрытое испариной от летней жары срамное место, два пальца проникли в покрытое короткими волосами влагалище. Там у нее ощущалось влажное, скользкое тепло и вскоре я играл в податливых внутренностях молодой мамы четырьмя пальцами. Возбуждаясь все сильнее и сильнее, я сдернул вниз трусики и резко погрузился пульсирующим от желания стволом в сочную щель между толстых валиков половых губ. Крепко держа за бедра я неистово всаживал в обхватывающую меня глубину твердую плоть снова и снова. Посреди залитой солнцем детской площадки замужняя женщина так и стояла ловя сына с задранным на спину сарафаном отдавая всю себя, без цветов и ухаживаний, случайному встречному. Между ее красивых крепких ног стало совсем жарко

Мягкая белая грудь, схваченная за большие соски быстро покинула объемные чашки лифа и вывалилась наружу, где ее тут же начали выкручивать, тянуть и сжимать мои жадные пальцы. Крепко и глубоко излившись несколько раз в ее раскрытую промежность я встал между протянутых рук, убрав предварительно из растопыренных пальцев, на одном из которых сверкало под солнцем обручальное кольцо, в сторону малыша. В дальнейшем избежав таким образом возможность запнуться об него. Погладил женщину по голове, взгляд ее был направлен вперед и вниз, где бежал мальчик, потрепал по щеке и положив в рот на нежный язык свой перепачканный женскими выделениями, собственными соками агрегат, надавил ей на щеки, приоткрывая пухлые губы. Член проскользнул между зубов и начал до упора входить в тесный рот беззащитной мамаши. Обильно разрядившись в ее пищевод, а именно туда я попал, судя по раздувающемуся горлу, я провел липкой головкой ей по губам и остатки спермы вытер о волосы. Удалив у нее из гардероба все нижнее белье я сложил его в рюкзак какой-то старушки.Подошел к детям, что рисовали в раскраске мечту абстракциониста и позаимствовав пару фломастеров вернулся к нагнувшейся женщине, чьи отверстия сейчас были доверху заполнены моей вязкой белой массой из сперматозоидов. Когда я закончил, ее тело украшали рисунки и надписи, рассказывающие, кто она, как любит совокупляться и стрелками отметил направления куда она хочет. Спрятал порядком истисканные, раскрашенные груди обратно в вырез, одернул подол, он занавесом упал на ее белые ягодицы и торчащую снизу темную, волосатую вагину.

Отнес фломастеры обратно. Задержался на минутку около женщины, что похоже вывела юных художников на свежий воздух. Ее застывший взгляд был направлен на их маленькую компанию, губы изогнулись в неоконченном движении улыбки. Я погладил бедра в леггинсах, сжал ее небольшую грудь в ладонях и нарисовал ей тараканьи усики.

Закрыл глаза и в сосредоточенной темноте запустил привычный ход вещей. — Время иди!

Громкие после тишины звуки заполнили мое сознание, ударили по барабанным перепонкам, ветер зашелестел листьями деревьев, хохот детишек ворвался в двор дома, где-то сигналили машины. В глазах плыли круги. Я встряхнулся и посмотрел вокруг. Женщина с тараканьими усами недовольно шевелила ими, посмотрела на собственную грудь, вдруг неудобно вылезшую из бюстгальтера и попыталась незаметно поправить это дело. Малыш, которого я забыл поставить на место врезался в парня, и тот остановился, вытаращив глаза на неизвестно откуда появившегося ребенка, минуту спустя он с отвалившейся челюстью в упор глядел в вырез симпатичной женщины, нагнувшейся перед ним поднимающей маленького сына и ворчащей себе под нос. Точнее на ее расписанные непотребствами голые груди, болтающиеся свободно в сарафане. Мать внутри сама сильно удивилась и списала все на собственную невнимательность. Распрямившись она сглотнула терпкий ком в саднящем горле, провела пальцами по губам, понюхала их и сморщила нос. Неприятный, знакомый запах. Нахмурившись она подозрительно огляделась. Похоже тут потекла начинка из пирожка. Она оттянула сзади от попы легкую ткань сарафана, он начал липнуть к испачканным ляжкам, развернулась взяв мальчишку на руки и пошла быстрым шагом прочь домой. Так и есть. Сзади начинало расти темное пятно вытекающей спермы. Груди без лифа теперь висели гораздо ниже и призывно болтались, просвечивая большими ореолами сосков за километр

Пара подвыпивших мужчин пошли к ней плотно знакомиться, говоря что то, про какого-то Толяна, что сказал о ней по особому позаботиться и прочий бред. Она растерянно взглянула на них и попробовала отмахнуться. Один из них по хозяйски положил ей руку на играющую под сарафаном тяжелую ягодицу. Вся это процессия скрылась за углом.

Я зашел в ларек, у кассы стояла ухоженная, лет сорока, плюс минус пять, женщина в очках в компании с юной девушкой. Подойдя к полкам я начал искать глазами любимую газировку. Тихо жужжал вентилятор.

— Так, дай мне вот это мороженое-раздался начальственный тон. — с чем оно? Брови покупательницы высокомерно поднялись на лоб, губы скривились в презрении.

Я оглянулся на них. Сухопарая женщина с прямой спиной, тонкие черты лица напоминали хищную птицу. Строгое серое платье до колен с широким поясом подчеркивали ее точеную фигуру, мой взгляд задержался на ее попе, ниже шли стройные ноги в прозрачных колготках кофейного цвета в черных туфлях на высоком каблуке, рядом стояла в легком комбинезоне с открытыми плечами капризно морща нос более молодая особа. Распущенные ...

волосы, в руках розовый телефон, губы бантиком — типичная избалованная девица.

— С орехами. — продавщица, пожилая женщина, вытащила ей пару брикетов.

— Положи обратно. Лучше вот это... хотя оно мятое... снизу что лежит, его... доча ты какое будешь? — взмахнув черным карэ она задала деловым тоном вопрос

Девушка лениво зевнула — тут такого нет, пусть и не копается. Ресницы снова опустились и накрашенные глаза уперлись в экран телефона.

— Вы полчаса тут уже выбираете, выберите и скажите точно... — пытаясь скрыть раздражение начала продавщица убирая очередную порцию не приглянувшегося пломбира.

— Ты мне еще поуказывай, санитарную проверку устрою, живо закроется этот контейнер и ты полетишь отсюда подальше. — зло сверкнула глазами бизнесвумен, да так, что пожилая женщина вся сьежилась и сразу замолчала.

Они застыли когда продавщица протягивала им два стаканчика сливочного. Я подошел к брюнетке с ярко накрашенными губами и смял ее грудь вместе с платьем и лифом. Оправа сьехала на кончик вздернутого носа. Надменное выражение лица не изменилось. Накрашенные глаза смотрели вперед. Я лизнул ее щеку. Другой рукой я сдавливал ее мягкие ягодицы, время от времени сильно шлепая их. Строгое до колен платье явно было лишним. Ткань треснула и зрелая женщина осталась в черном кружевном белье на каблуках. Потянув в стороны чашечки лифа я разорвал его. Небольшая грудь с растянутыми темными сосками повисла тряпкой, и у меня быстро пропал к ней интерес. Погладил шелковую блестящую поверхность колготок и сдернул их с трусиками до лодыжек. С усилием я вставил женщине между стройных ножек в попу палец и там оказалось грязно. С отвращением я вытащил испачканную фалангу и запихал его рядом стоявшей девушке в накрашенный розовой блестящей помадой рот. Поиграв за щекой и обтерев все о ее зубы и язык извлек очищенный палец и провел им о светлые волосы дочери деловой тети вытерев слюни. Оглядел внимательнее-ничего такая. Комбинезон из тонкого хлопка и розовые стринги полетели вслед за материнскими вещами в утиль. Под стук сердца в ушах я облизывал ее нежные холмики едва налившихся грудей, щипал и выкручивал со всей силы ее бледные соски, гладил тугой животик. Тяжело дыша я стянул с себя шорты

Мой член погрузился в узкую нежную, едва поросшую мягким пушком, вагину до упора. В жестком и быстром ритме я опустошился заполняя ее молоденькую, свежую матку своими реактивными сперматозоидами. С сытым видом отклеил потный лобок от ее упругой попки и вытащил с чавканьем толстый, пульсирующий ствол. Он был в крови. Покопавшись в сумке у Натальи Николаевны, как гласили права задравшей нос и приподнявшей строгие нарисованные брови тети, я вытащил салфетки и вытер кровь былой девственности ее дочурки со своего органа и с использованной девичьей промежности. Салфетку я утрамбовал в задний проход глядящей грозно на продавщицу мамки. Очки упали на пол перед ее лакированными туфлями. Остальное время я растягивал женщинам пивными бутылками разных диаметров вход в лоно. В итоге надушенные, розовые бутончики этой парочки превратились в красные, вонючие дыры, куда со свистом заходил грязный носок моего ботинка, запихивая в чрево тампоны из оторванных кусков половой тряпки. Особенно разносилась вагина Натальи Николаевны, одна половая губа надорвалась, когда двухлитровая бутылка нехотя вкручивалась в ее непривыкшую к такому объему фригидную киску. Теперь в этих растянутых кратерах невозможно было узнать аккуратные щелочки. Взяв всю выручку из открытого кассового аппарата я заплатил маме с дочкой за оказанные услуги, сложив все в сумку, где нашел салфетки, взял с полки баночку газировки и пошел прочь.

Я сидел на скамейке, когда из магазина широко расставляя ноги, будто между ними зажаты невидимые арбузы, заковыляли две голых, затравленно оглядывающихся посетительницы ларька. Их лица горели, у взрослой женщины были заплаканные глаза, девушка рыдала, ее трясло, все время отплевывая изо рта слюни она шмыгала носом, на груди у нее красовались синяки, а у ее спутницы попа горела и наливалась синим цветом. Они с трудом погрузились в рядом припаркованный седан с тонированными окнами. Номер 111 медленно поехал к дороге.

Недалеко от дома стоял ЗАГС. И в пятничный день у входа толпилась нарядная масса людей. Все они ждали появления новобрачных. Мне стало интересно и хотя моя голова от напряжения уже кружилась, я сделал последнее волевое усилие и с чудовищным напряжением мир вокруг меня снова встал на паузу. Прервался шум городской суеты. Я открыл глаза, красная темнота спала, будто музей восковых фигур. Я прошел по лестнице вверх мимо радостных людей, попутно лапая и заглядывая под юбки красивым девушкам. Внутри оказался коридор с высокими дверями, открыв их я оказался в просторном зале. Родственники сидели на стульях. Молодожены целовались под речь регистраторши-нарядной полной женщины, что сейчас стояла закатив глаза с открытым ртом и неестественно поднятой рукой. По обеим сторонам стояли свидетели. Тут же сидели и родители, одна из женщин-брюнетка лет пятидесяти утирала уголок глаз платком. В ее глубоком декольте светлозеленого платья до пола красовались плотно сжатые тяжелые груди в дорожках вен. Забрав ее у рядом сидящего мужа я разложил податливое тело прямо на полу, задрал легкую ткань вверх, оголились белые ноги и сдвинув полоску бежевых трусиков начал ерзать на пожилой наряженной дамочке, пока не провалился между жестких черных волос ее срамного места внутрь. Набирая скорость стал с силой вгонять в ее мокрые глубины свой толстый прибор. Прическа, так старательно уложенная утром, растрепалась по полу собирая пыль и крошки

Внизу меня внезапно прижал сьеденный гороховый суп и я соскочив со скоростью спринтера сел на это лицо, полное умиления, и почувствовав сфинктером нос довольно сильно выпустил газы в ноздри женщины. После выдохнув с облегчением я перешагнул через лежащую с разведенными ногами и перемятым, мокрым от моего пота платьем на животе статую, случайно наступил ей на одну из вытекших из лифчика грудей и прошел к целующимся виновникам торжества. Невеста была совсем молодой, и чем-то походила на распростертую женщину, вся в белом и в фате она представляла собой образец невинности. Впрочем покопавшись в ее юбках и найдя заветную, гладко выбритую, щелку я убедился, что половую жизнь она вела активно. С большими перерывами на отдых и еду, предусмотрительно там была заготовлена для гостей закуска, что изрядно мною была подьедена и запита шампанским, я превратил ее влагалище в озеро спермы. Натянув кружевные трусики на место и приведя в порядок платье, а именно поправил все юбки и спрятал затисканные тугие молодые груди почти обратно в белый плен, оставив ореолы сосков наружу направился к лежащей на полу даме. Трусы я стянул с нее и положил в карман свидетеля, а вот ткань платья на пятой точке дернув в стороны надорвал.

В этом зале я провел огромное количество времени, и когда все пошло вместе со стрелками настенных часов, регистраторша оборвала свой монотонный монолог вскриком и схватившись судорожно за филейную часть подломленная упала на колени. К ней подскочили люди и спросили у покрасневшей, постанывающей женщины все ли в порядке. Откуда они знали что между пухлых ягодиц с родинкой этой аппетитной пышки сейчас торчит красный шарик вывернутой наизнанку кишки после нетрадиционного жесткого секса, ноет и болит словно воспаленный зуб, а под полупрозрачным лифчиком и белой рубашкой на сочных грудях алеют засосы и пятна от шлепков. Среди подошедших зевак стояла и моя первая жертва с платком в руках, она нагнулась и в разрыве зеленого платья задним рядам засветилась во всей красе ее волосатая мясистая промежность, блестящая, перепачканная между развороченных отвислых губ спермой.

— Мама! — ахнула невестка прижав ладонь ко рту увидев такое непотребство. Впрочем и ее беспокоили ощущения внизу. Теплая вязкая масса начинала вытекать в нарядные трусики.

— Что такое? — повернулась она и сморщилась-Ты чувствуешь эту вонь?

Свидетельница-миловидная шатенка, не чувствовала запаха пука, зато она явно ощущала, что колготки в районе промежности на ней сейчас порваны и во влагалище какой то комок. Каким оказались красные трусики девушки из зала, что судорожно сглатывала слюни пытаясь убрать неприятный отвкус фекалий женщины, сидящей через одно место от нее. Та в свою очередь нервно заерзала на своей мокрой и липкой попе и на вопросительный взгляд мужа повела неопределенно плечами. Фотограф в это время щелкал для личной коллекции выпавшую грудь невесты и соски пары других девушек и щенщин, что еще не заметили такого конфуза. Многие в этом помещении ощущали зуд сосков и половых органов, что белье на них сидит неудобно, многие чувствовали, что у них словно была интимная связь и не могли понять откуда такое чувство, все переглядывались, лишь я незаметно вышел на крыльцо, где меня ждала толпа встречающих с лепестками роз. На секунду я оторопел, а потом сказал, они идут, готовьтесь и пошел скорее по лестнице, в толпу, где растворился. На сегодня сил не осталось, хотелось очень спать и я отправился домой.