Оля и баба яга часть 23

Часть 23.

– Я предлагаю заглянуть к нашим «героям» и посмотреть, что они там без нас поделывают?

Мы вышли с Юрой из ванной и тихонечко заглянули в зал. Юлька, моя любимая Юлька, как последняя блядь, лежала, раздвинув ноги, а её такую обожаемую мною письку целует Вика. Юлькины стоны слышны были уже в коридоре.

– Ну, всё, Юра, я дальше ни шагу, идем в Викину квартиру! Раз она так, то я тоже так! Око за око, как говорится!

– Может, точнее «пизда за пизду», – пошутил он.

– А, как хочешь, так и говори, но я хочу, чтобы ты выебал меня сейчас как последнюю шлюху. Только, возьми там, в холодильнике, водку и сок. Хочу напиться и забыться. Хотя нет, хочу вначале быть выебанной как блядь, а потом уже напиться и забыться. И будь что будет! Будет день, будет пища, как говорили мудрые люди.

Но, получилось совсем не так, как я думала. В Викиной квартире меня поразило обилие фотографий, развешанных по стенам. Театральные сцены, знаменитые артисты, имена которых вызывали во мне благоговейное состояние, вместе с Юрой и Викой, слегка отрезвили меня. Я уже не воспринимала Вику как соперницу.

– А что, может быть у нас с ней и с Юлей получится какой-нибудь любовный треугольник? В конце концов, при первом знакомстве у меня тоже возникла тяга к ней. Ведь она такая стройная, высокая. А коленочки, а ножки, ступни, пальчики. Я вспомнила всё это и потекла.

– Давай, Юрка, наливай!

Мы выпили с ним, и я пристала к нему с расспросами.

– И, как это так у вас, артистов получается, что вы ебётесь с кем хотите, женитесь, разводитесь?

– Да, не обобщай ты так, – Юрка чуть не поперхнулся, услышав от меня такие слова, – не все артисты блядуны и распиздяи. У нас в труппе может только я один такой, да ещё Мишка (он назвал имя знаменитого актера, моего кумира).

– Неужели он такой распутный? – удивилась я, – а играет всегда таких положительных персонажей, героев-летчиков, моряков-подводников, примерных семьянинов, верных мужей.

– Оля, я тебя умоляю! Ну, не важно, что он народный или заслуженный, что убедительно имитирует так называемых «положительных героев», ведь ниже пояса он такой же мужик, как и все. Я неоднократно бывал с ним и в саунах и банях, и могу тебе сказать, что ничего особенного там между ног нет. Не сосиска, и не сарделька, конечно, но, повторяю, ничего особенного. Но, женщин он умеет охмурять, как никто другой с мощным членом.

– С таким, как у тебя, – захихикала я.

– Кобель, одним словом? – я снова опьянела и ещё больше осмелела

Слушая его монотонный голос я откинулась на тахту, и уже не реагировала на то, что Юра прилег рядом, откинул в стороны полы халата и стал целовать мою грудь, животик спустился ниже и припал ртом к моей наполненной его же спермой писечке.

– Очнулась я только когда услышала голос Вики:

– Не зря говорят, что, как встретишь год, так его и проведешь. Юрка, повезло тебе, весть год будешь бабьи пизды лизать!

– Ты тоже самое будешь делать! Мы же с Олей видели, как ты у Юли лизала!

– Лизала, не отказываюсь, и готова весь год лизать, а ещё хочу попробовать вкус нашей куколки, Оленьки. Уступи-ка мне место, а сам повесели своим «золотым ключиком» Юлю.

Ещё не успев осознать услышанное, я открыла глаза и увидела прямо перед собой очаровательные коленочки Вики и почувствовала на своем теле её мягкие теплые руки. Последнее, что я увидела, было лицо Юли. Она кивнула мне головой, как бы говоря:

– Ни о чем не думай, прикрой глаза и получай удовольствие. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты познала Вику. Она теперь «наша»!

Но, она могла бы это и не говорить, ибо я сама почувствовала, как умело и нежно умела Вика любить и доставлять удовольствие. Я таяла, плавилась от тех ласк, которые она дарила мне своим язычком, целуя мои моментально повлажневшие губки и клитор, проникая в вагинку. Когла сознание возвращалось, мне становилось стыдно, что я одна получаю эту благодать и не дарю её своей новой подруге.

– Вика, милая, повернись ко мне, я тоже хочу почувствовать твой вкус, – прошептала я.

– Не спеши, моя куколка, успеешь ещё. Я же никуда от тебя не денусь.

Сказав это, она стала нежно целовать мои набухшие сосочки и гладить бугорки грудей, так, что я затрепетала под ней, как осиновый лист.

–Ты вся дрожишь, моя девочка. Какая же ты чувствительная!

Этот блаженный плен продолжался долго. Я тоже успела насладиться всеми её прелестями. Устав, мы обнялись и долго целовались взасос.

– Там где-то есть водка и сок, – вспомилая, – давай неведем коктейль и выпьем на наш союз.

– За тройственный союз, – поправила Вика, – нас же теперь трое, ты, я и Юля! Кстати, где она, жива ли? Не заебал ли её до смерти Юрка, своим отбойным молотком?

– Ну, если я выдержала его напор, то Юля, думаю, и подавно. Давай, выпьем и поищем их.

Как и тогда, с Юлей, мы выпили на брудершафт, накинули халаты и пошли в Юлину квартиру.

Наши «пропащие» герои-любовники мирно устроились на тахте в позе 69. Юлька держала во рту залупу Юркиного члена и как медведица в берлоге рефлекторно её посасывала, он же, с блаженной улыбкой, уткнулся в Юлькин живот и слегка похрапывал. Судя по ещё не засохшим пятнам на постели каждый из них получил свою порцию божественного нектара.

Укрыв их одеялом, мы прикрыли дверь, вышли на кухню, и полезли в холодильник.

– Целый год ничего не ела, – пошутила Вика, – только пила и закусывала. О, я пельмени нашла, давай сварим.

На шум посуды и льющейся воды вышла Юлка.

– С Новым годом, – радостно провозгласила она, – с таким небычным годом, в котором мы познакомились с новыми друзьями!

– А ты знаешь, как Вика назвала нас?

– И как?

– Тройственный союз! Скажи, здорово!

– Да, оригинально! А как же Юра? – спохватилась она.

– А он будет у нас приданными силами, резервом, тяжелой артиллерией. Когда будем чувствовать, что не справляемся сами, будем привлекать резерв главного командования.

Мы дружно все рассмеялись, налили по стопочке водки и закусили подошедшими к этому времени пельменями.