Однажды в Нью-Йорке (глава 3, последняя)

Пятнадцатого, в четверг, Том вылетел из аэропорта имени Кеннеди в Лондон, где его ждала пересадка на рейс в Россию. Место его новой работы его мало занимало, это он отвёл на второй или даже третий план по степени важности. Главное, это встреча с Фредом. Конечно, он знал (спасибо Интернету), что о его новом месте работы уже раструбили все ливонские СМИ, так что инкогнито он повстречаться с парнем не сможет, хотя, раз уж об их отношениях все и так знают, какой смысл скрываться...

Санкт-Петербург встретил своего нового временного жителя неприветливо. Серое, словно свинцовое небо, хмурые, невероятно тёмные здания, чёрные ветви деревьев, устремлённые ввысь - всё это было столь уныло, что Том начал опасаться депрессии, которая может ненароком его одолеть. Отель, в котором ему сняли номер, выходил на небольшую речку, протекавшую в городе, по берегам которой струился просто дикий поток машин. Том почему-то подумал, что это ещё хуже, чем Манхеттен. Впрочем, устроившись в номере, состоящим их двух комнат, парень завалился спать, ибо, только ступив на мягкий пёстрый ковер, что лежал на полу гостиной, только увидев эту мягкую мебель и тяжёлые шторы, одним словом, солидный уют, он понял, как устал. Молодой парень лет двадцати, симпатичный и хваткий, говорящий на хорошем английском, объяснял ему, что к чему, как тут всё устроено, но Том его не слушал. Во-первых, обилие информации сразу, да ещё в утомленном состоянии, не осилить - пустая трата времени. Во-вторых, этот парень, Артём, если Том правильно запомнил, был его личным ассистентом, так что, если что-то нужно, можно и повторить, ведь он большой босс, присланный как можно ближе к театру "финансовых действий" "Ай Си Групп".

Офис Тома немного удивил; он привык к сплаву стекла и бетона, а здесь было старинное здание, даром что в пять этажей, приспособленное под офисные нужды, но сохранившее своё очарование, по крайней мере, в виде лепнины на потолке и умопомрачительной люстры из богемского стекла. При этом стены были убраны какими-то убогими обоями, что, возможно, считалось здесь приличным и даже стильным.

Артём, фамилию которого Том, кажется, так и не сможет никогда запомнить, был свеж, активен. С превеликой радостью он сообщил, что сейчас подбирают жильё для босса и как только подберут, так сразу представят. Кроме того, он получил задание позаботиться о вещах Тома, которые всё ещё плыли через моря и океан к новому месту жительства своего хозяина. Самое же главное поручение: выяснить, как он сможет часто наведываться в Ливонию, как это лучше всего устроить.

Выяснилось, что как раз с последним никаких хлопот у него нет, у него уже была виза в Шенгенскую зону, где Ливония находилась с самого начала, так что он мог хоть завтра либо на самолёте, либо поездом, либо на авто добраться до пункта назначения, тем более что оказалось, что Фред служит на военной базе под Ревалем, что было, можно сказать, в паре шагов от Петербурга. Вот только воссоединиться им мешали обстоятельства: сначала дела не отпускали Тома, потом Фред ушёл в двухнедельное плавание. Только в первых числах декабря Том влетел на борт небольшого самолёта, направлявшегося в Реваль, предвкушая самый сладостный уикенд за последние четыре месяца.

По прилёте, проходя по галерее, ведущей от самолёта к аэровокзалу, Том увидел в окне роскошный светло-розовый закат. По местным приметам, о которых он уже знал, это означало, что завтра будет чудный солнечный день. Настроение Тома улучшилось, а уж восторгу его не было конца после того, как молодой морской офицер, приветливо улыбнувшийся и отдавший честь Тому, произнёс:

- Господин Эмерсон, я лейтенант флота Хейцер, адъютант принца. Он просил меня вас встретить.

Он взял небольшую сумку, с которой Том отправился на выходные, и они прошли к выходу, где их ожидало авто, "Фольксваген", но очень удобный. Шофёр, тоже в униформе, завёл двигатель, и они понеслись по неширокой дороге, окружённой заснеженными полями и лесами, с идиллическими домиками. Его немецкий был достаточно хорош, чтобы он мог не только понимать, но и разговаривать, так что те полчаса, которые он провёл в машине, пролетели легко и непринуждённо.

Военная база состояла как бы из двух частей: пирсов с кораблями вместе с пакгаузами и прочими сооружениями, примыкавшим к пологому берегу, и городка, состоящего из отдельных домиков, окружённых садиками с кустами и деревьями, расположенного чуть дальше и на холмах. Поколесив по городку, они подъехали к небольшому домику из белого кирпича с тёмно-оранжевой черепичной крышей. Хейцер, адъютант его парня, просто потрясающее сочетание, открыл калитку и подвёл его к двери, которую тут же открыл ключом.

- Его высочества ещё нет, - пояснил он, видя недоумение на лице Тома, - но принц просил меня привезти вас сюда. А это вам.

Он показал на конверт, лежавший на столике возле входной двери. Том открыл его и прочёл, это была записка: "Милый. Я задержусь, буду в восемь. Еда в холодильнике, хозяйничай. Твой Фред". Прочитав, Том улыбнулся; он узнал почерк друга, кроме того, он предвкушал радость встречи. Взглянув на часы, он понял, что до заветной цели осталось всего-то час с четвертью.

- Я могу быть полезным? - осторожно осведомился адъютант.

- Как ваше имя? - поинтересовался Том.

- Мартин, - почему-то смутившись, ответил тот.

- Вот что, Мартин. На сегодня у меня просьб не будет, так что, если принц не обременил вас ещё чем-то, езжайте быстрее домой, хорошо?

- Есть, - коротко ответил парень, отсалютовав, и вышел, а ещё через пару секунд гул мотора авто стих вдали.

Повесив пальто на вешалку, Том осмотрелся. Маленьким домик казался снаружи; внутри, благодаря неплохой организации помещений, он был удобен и уютен. Том легко нашёл кухню, а в ней холодильник, а в нём немало еды. Он поставил чайник и пошёл осматривать дом. Спальня находилась в мансарде, под косыми скатами крыши, но была очень просторной и уютной. Открыв шкафы, он увидел вещи Фреда, его рубашки, галстуки и чуть не расплакался. Может, это и было глупо, но только стоя здесь, перед шкафом с вещами приятеля, он понял, как же ему повезло, что они воссоединились.

Внизу раздалось тихое унылое посвистывание - закипел чайник. Том спустился и перекусил. Есть не хотелось, возможно, из-за нервного напряжения. Он включил телевизор. Местные новости сообщали о веренице событий местного масштаба, главным из которых была о том, что король с королевой посетили Дюнабург. Монаршая чета выглядела вполне дружелюбно, но Том решил, что постарается оттянуть знакомство с ними, - так, на всякий случай.

Тут раздался звук двигателя, который был совсем близко, было слышно, как авто остановилось, как из него кто-то вышел, как была произнесена пара слов, разобрать которые было невозможно, звук захлопывающейся дверцы и... Сердце Тома так и замерло. "Неужели сейчас?" - подумал он; взглянул на часы - без десяти восемь. В двери заскрежетали ключи. Щелчок, и она распахнулась.

Медленно, словно опасаясь чего-то, Том вышел из кабинета, где работал телевизор. В холле стоял молодой офицер флота в чёрной шинели. Только когда он немного повернулся, стало понятно - это Фред, подстриженный чуть короче, чем тогда, в Америке. Их глаза встретились, на губах заиграли улыбки. Медленно, словно опасаясь, что всё это мираж, они пошли навстречу друг другу. Когда их разделяли уже считанные сантиметры, парни не выдержали и рванули вперёд, с силой обхватив друг друга. Лицо Фреда уткнулось в тёплый свитер Тома, щека которого ощутила капельки снега, ещё не успевшего растаять, на воротнике шинели парня.

- Том, Боже, я так по тебе скучал! - чувства захлёстывали парней, казалось, они сейчас расплачутся, и Том был готов именно к этому, Фред же, кажется, и не собирался сдерживаться.

Том поцеловал приятеля в щёчку.

- Фред, милый, я тоже дико соскучился по тебе.

Наконец, они смогли разжать объятия и рассмотреть лица, которые, им казалось, они не видели целую вечность. Они искали какие-то изменения и находили их. Это были сущие мелочи, но такие, которые могут заметить только те, кто привык пристально, с любовью, всматриваться в лица тех, кто согревает их сердца тем же чувством.

Они прошли на кухню, и Фред поужинал, просто выпил кофе, а на вопросительный взгляд Тома ответил:

- Вряд ли я сегодня усну, да и ты тоже...

- Это точно, - весело ответил Том, почувствовав, как возникает и усиливается в нём желание овладеть парнем.

Они поднялись наверх. В зашторенной спальне горел торшер, окрашивая комнату приятным золотистым цветом. Парни медленно разделись и пошли в ванную, где погрузились в горячую пену, тут же принявшую их тела. Они просто лежали обнявшись, их ладони медленно, без спешки, скользили по телам друг друга, наслаждаясь каждой секундой, каждым миллиметром интимного общения. Их губы соединялись в нежных поцелуях, словно прикосновения бутона розы, такие же приятные и сладкие.

Вытершись, они устроились на кровати. Том стал покрывать поцелуями шею, грудь Фреда, словно открывая тело парня заново. Твёрдые, будто стальные, соски так и влекли к себе кончик язычка, который теребил их, ещё больше усиливая возбуждение. Его сильные руки скользили по мужественным плечам Фреда, огибая каждый напряжённый мускул.

Губы Тома начали спускаться ниже, покрывая поцелуями твёрдый пресс, а оттуда, по тонкой полоске волос, спустились к паху, где возлежал, подёргиваясь от напряжения, истекавший смазкой пенис. Не задумываясь, Том обхватил головку губами и провёл языком по её глянцевой поверхности. Фред громко выдохнул, а его пальцы, проскользнув сквозь волосы, нежно обхватили голову приятеля. Фред не пытался управлять парнем, скорее он хотел его чувствовать как можно плотнее.

Губы Тома стали скользить по твёрдому пенису, чаще задерживаясь на головке, которую он то ласкал кончиком языка, то проходился языком по её уздечке, и тогда Фред выгибался, и его уста исторгали глухой стон. Его губы обхватывали упругие яички, и тогда Фред стонал в голос, и его бёдра инстинктивно, пытаясь сомкнуться, обхватывали грудь приятеля.

Почувствовав, что парень находится на пределе, Том начал с невероятным натиском скользить губами по разгорячённой плоти головки, а ладонь скользила по железному стволу, и с каждым движением Фред всё сильнее выгибался, его стоны становились всё зычнее, пока он не простонал:

- Кончаю!

В тот же момент из головки пениса полетели струи. Том крепко сжал губы и стал активно сглатывать, стараясь не упустить ни капли.

Через несколько минут, когда Фред пришёл в себя, он помог Тому надеть презерватив, и тот медленно вошёл в него. Сфинктер слегка отвык от интенсивных тренировок, но словно гимнаст, в которого упражнения входят на генетическом уровне, и, выйдя на помост, он готов повторить программу, так вот, сфинктер Фреда очень быстро привык к приличных размеров гостю, мерно скользившему то вперёд, то назад по нему.

- Сильнее, - прошептал Фред, и Том стал усиливать натиск.

Его член энергично влетал в попку приятеля, а мошонка звонко ударялась о ягодицы парня. Том практически лежал на приятеле, его глаза были прикрыты, и только бёдра, словно на автопилоте, продолжали вгонять разгорячённый член. Долгого забега сейчас он не хотел, а потому, почувствовав, как в паху зародилось неистовое чувство страсти, выплеснул его в приятеля. На какие-то мгновения он замер, а потом просто-таки рухнул на разомлевшего и счастливого Фреда. Они лежали и не шевелились, только ладони их рук медленно, с упоением скользили по их влажным от пота телам.

- Я не очень быстро пришёл к финишу? - словно извиняясь, спросил Том.

- В самый раз, - всё ещё тяжело дыша, ответил Фред. - Нет, правда, ты был великолепен, к тому же ещё не так поздно. Гм, с ужасом представляю, что в понедельник я пойду на службу, как утка, - и они рассмеялись.

Остаток вечера они провели в постели, то просто лёжа, обняв друг друга, то, овладевая друг другом, наслаждались интимным общением. Они много говорили, каждому было что рассказать о тех месяцах, что они провели порознь. Где-то около полуночи парни поняли, что засыпают, что называется, на ходу, так что, погасив свет, они уснули.

Пробуждение было приятным. По крайней мере, для Тома. Он прекрасно помнил, где он находится и кто с ним в постели, оттого у него на душе становилось радостно. Позавтракав, они обсудили планы и решили, что тупо отсидеть день дома - это глупо. Это только кажется, что сексом можно заниматься несколько часов кряду. Конечно, есть такие герои, но тогда секс становится чем-то второстепенным, это вроде работы, которую, может, и не любишь, но выполнить надо. Том предпочитал, чтобы секс был не утомительным, а даже немного изысканным, как вкусное блюдо, потому они решили, что первую половину дня проведут в городе, но не на базе, а съездят в Реваль и там отдохнут. Для Тома это было немного странно, ибо он полагал, что Фреда узнают тут же, и от прогулки придётся отказаться, но тот просто-таки излучал оптимизм.

Что ж, заказанное такси отвезло их прямо в старый город, по которому парочка и прошлась. Для Тома неожиданностью стало причудливое сочетание старого и нового, как, например, небольшое гей-кафе со странным названием "Радужный фламинго", расположенное в старинном доме и внутри выглядящее как средневековая харчевня. Их там, конечно же, узнали, но как посетители, так и персонал хоть и косились на знаменитых гостей, но фотографировать не пытались. Всё это создало атмосферу простого свидания, будто они для всего мира были просто какими-то парнями, которые просто любят друг друга.

Когда они выходили из кафе, где-то совсем рядом раздались щелчки затворов фотокамер, что свидетельствовало о том, что как минимум завтрашние газеты сообщат об этом событии всем страждущим. Они сходили в кино, заглянули, по инициативе Фреда, в парочку магазинов и, отягощённые парой бумажных пакетов, отправились восвояси.

Вечером по телевизору они увидели себя. Оказывается, их засняли ещё и на видеокамеру, и их свидание стало новостью номер один. Но им было всё равно. Они поднялись наверх, где занялись любовью - нежно, стараясь насладиться каждым моментом соития. А после, лёжа в тёплой ванной, они строили планы насчёт Рождества, до которого оставалось всего-то три недели. При этом они решили встречаться каждую неделю, благо служба Фреда пока не требовала длительной разлуки.

Но, как говорят, человек предполагает, а Бог располагает. Парни совсем не учли то, что в России Рождество отмечают после Нового года, а не до. А потому в то время как Фред, вместе с другими членами своей королевской семьи, вместе со всеми ливонцами, наряжал ёлку, Том, проклиная всё на свете, должен был завершать дела, и аргумент о том, что в Нью-Йорке сейчас все разъехались, чтобы отмечать праздник, и никого днем с огнём не найдёшь, не действовал. Так как большая часть финансовых операций происходила на бесконечных пространствах России, Казахстана и ещё пары государств, лежащих в этих широтах, то Тому приходилось до позднего вечера сидеть и следить за индексами. Одно было неплохо: уж на Новый-то год он вырвется к приятелю.

Фред был очень расстроен таким поворотом дел, но понимал, что это нужно просто принять. Зато когда они встретились, их счастью не было предела. Но и тут вспыли особые обстоятельства. Оказывается, в России начались безумно длинные каникулы, на полторы недели, в то время как Фреду на службу нужно было отправляться уже четвёртого января. В общем, жизнь крутила парнями, и им оставалось лишь плыть по течению.

В итоге у Тома образовалась практически неделя свободного времени. Чтобы не сидеть дома в одиночестве, он решил съездить в Ригу, благо его авто уже благополучно прибыло вслед за ним, и, оформив его по всем правилам, он мог приезжать к другу на своих четырёх колёсах. Итак, Том приехал в Ригу, остановился в том же самом отеле, что и тогда, в первый раз, только номер теперь был невпример больше и лучше. Его сразу узнали, и к вечеру у подъезда свои посты заняли журналисты, и это несмотря на весьма прохладную погоду - как-никак, минус пять. Прогулки по магазинам и иным достопримечательностям Том отложил на следующий день, так что вечер он провёл весьма скромно.

А наутро, едва открыв глаза, он услышал телефонный звонок. Посопротивлявшись самому себе в вопросе: брать трубку или нет, будто он ещё спит, Том решил взять её, главным образом, оттого, что звонить мог Фред, а для него он всегда был "в зоне доступа"

- Да, это я, - скупо ответил Том, полагая, что это папарацци разузнали номер его телефона.

- Это брат Фрица, - начал молодой человек и немного запнулся.

Том вмиг проснулся, и вовсе не оттого, что ему звонил принц, брат его возлюбленного. Тон, тихий, вкрадчивый, которым тот произнёс это "брат Фрица", и эта заминка... так обычно сообщают плохие новости, по крайней мере, в фильмах. Одним словом, Том напрягся, как струна, буквально превратившись в слух, ожидая каждое новое слово говорящего с каким-то суеверным ужасом.

- Я хотел бы с вами встретиться, поговорить, - наконец, произнёс парень. - Это возможно?

- Да, конечно, - мысли Тома начали путаться, его аж холодный пот прошиб.

- Может, вечером, скажем, в семь, в отеле "Ритц"?

- Вечером, - словно эхо, повторил Том, и как-то сразу на душе стало легче, ведь случись что с Фредом, до вечера они бы тянуть не стали. - Хорошо, я подъеду.

- До вечера, - произнёс парень голосом, полным уверенности, причём уверенность эта вернулась к нему вмиг, словно по мановению волшебной палочки. Сигнал разъединился, и Том плюхнулся на кровать - ему нужно было прийти в себя.

Долго без дела он лежать не мог, так что встал, пошёл умываться. По первости после звонка его немного трясло, но потом он взял себя в руки, и к полудню от волнения и следа не осталось. Он прогулялся по центральной части города, прошёлся по магазинам, посидел в уютном ресторанчике. Конечно, между Нью-Йорком и Ригой была довольно большая разница, хоть город и был большой, порой казалось, что здесь никто никуда не спешит, что было обманчивым впечатлением, но пока Тома это не раздражало, а наоборот, радовало. Только теперь он понял, в каком бешеном темпе жил последние годы.

Вечером, без пяти семь, он уже подъезжал к отелю "Ритц" - внушительному, немного мрачноватому зданию в стиле модерн. Отдав ключи парню в тёмно-синей униформе в обтяжку (Том обратил на это внимание, так как парень в ней выглядел изящно), он прошёл внутрь отеля, зайдя в боковой зал, где стояли столики. Метрдотель тут же проводил Тома к указанному месту.

- Его высочество немного задерживается, вам принести что-нибудь выпить?

- Нет, пожалуй; я подожду принца, - ответил Том, окинув взором помпезное, не лишённое очарования помещение.

Несмотря на четыре причудливые люстры, в зале царил лёгкий полумрак, и только настольные лампы с сиреневыми абажурами на длинных витиеватых ножках порождали островки яркого света, вокруг которых сидели люди. Их столик находился за колонной, которая немного отстраняла здесь сидящих от основной массы, словно вы зрители в ложе, наблюдающие за спектаклем.

Не успел Том рассмотреть зал, как появился принц. Его Том узнал сразу, хотя они и не были знакомы.

- Ваше высочество, - произнёс Том не очень громко и слегка склонил голову.

- Добрый вечер, - принц улыбнулся. - Рад с вами познакомится, господин Эмерсон.

Они сели и оценивающе посмотрели друг на друга, словно каждый думал увидеть что-то этакое, необычное или просто странное.

- Если вы не возражаете, давайте перейдём на более неформальный уровень; я Вильгельм, можно просто Уилл, так сказать, на английский манер.

- Том, - несколько сконфуженно произнёс парень, не вполне понимая, куда пойдёт беседа и явно сбитый с толку этим ударом неформальности. - Могу ли я вас поздравить?

Том вспомнил, что в начале декабря у принца родилась дочь, так что начало беседы вроде бы вырисовывалось. Принц улыбнулся.

- Спасибо, я просто нереально счастлив, - было видно невооружённым глазом, что принц и в самом деле счастлив, и это счастье просто-таки распирало его.

Они сделали заказ.

- Кстати, мы все немного огорчились, узнав, что вы не сможете приехать на Рождество.

- Да?! - Том немного смутился. - Я и сам не представлял, что праздники могут создать столько проблем.

- Ну, на один-то вам приехать придётся, - и принц усмехнулся.

- ???

- На день рождения Фрица, пятнадцатого.

- А, да. Конечно.

- Родители устраивают небольшой праздник; дата хоть и не круглая, но после всего им пережитого, да и из-за его нью-йоркского вояжа мы не отмечали дату два года... Так мы вас ждём. Вот приглашение, - и принц протянул Тому белый конверт.

- А где он пройдёт? - осведомился Том.

Он слегка приоткрыл конверт и увидел там ослепительно белую картонную карточку.

- У родителей. Формально Фриц ведь живёт у них.

- Хорошо, - Том был искренне потрясён.

Чего-чего, а такого поворота событий он не ожидал, хотя никто не смог бы сказать, куда эта дорога могла его вывести.

- Вы ведь сейчас на своём личном транспорте? - Том кивнул. - Отец сказал, что у вас родстер?

- Да, "Мерседес СЛК".

- А я купил "Порше 911". Хотя теперь, возможно, от него придётся отказаться. С малышом на такой не поездишь, - и принц впервые с начала вечера грустно вздохнул.

- Малыши быстро растут, - вставил Том и немного покраснел - от смелости или неучтивости, смотря какое правило этикета он мог нарушить, но принц лишь усмехнулся.

- Быстро растут, а потом скажут: "Пап, можно твой "Порше" будет моим?" - и они рассмеялись.

К удивлению Тома, они нашли много тем для беседы, и чем дольше она шла, тем активнее становился Том, стараясь, правда, не переступать некие границы, которые сам себе прочертил, исходя из понимания ситуации. Хотя, возможно, всё дело было в прекрасном красном вине, что им подавали...

По мере приближения пятнадцатого числа у Тома начался форменный мандраж. Он был знаком практически со всеми членами королевской семьи, причём практически все они отнеслись к нему дружелюбно, но, тем не менее, он весь извёлся. Взять выходные, три дня, было не проблемой, хотя какое-то предательское чувство нашёптывало ему: "Откажись от поездки, скажи, что дела не отпускают, что приболел". Но всё это было ложью, ложью перед собой, перед Фредом. Да и стоило ли "городить огород", лететь за тридевять земель, чтобы в последний момент струсить, дать задний ход? Нет, он так поступить не мог. А потому он поехал. Немного удивило его то, что на "маленьком празднике" был жёсткий дресс-код, всем следовало прийти в смокинге. По совету Фреда, он купил себе его, а не взял в прокате. Довод был железный: "Ты же не будешь брать его в прокате всякий раз, как потребуется".

Том подъехал ко дворцу Бельведер - роскошной постройке начала девятнадцатого века. Сейчас, в середине января, когда голые деревья скрежещут своими ветвями, когда всюду снег, дворец выглядел не очень импозантно, не то, что летом. Он вспомнил, как останавливался напротив кованой чугунной решётки тогда, в своё первое посещение Ливонии. Разве он тогда мог представить, что менее чем через год проедет в открытые ворота прямо к главному подъезду?!

Внутри царила обстановка непринуждённости, звучала веселая музыка, было видно, что большинство гостей - молодые люди, парни и девушки; кто-то был одет в военную форму.

- Вы Том? - мягкий, тягучий голос прозвучал сбоку, он обернулся и увидел милую девушку в платье для коктейлей мягкого зелёного цвета.

Он не был с ней знаком, но был уверен в том, что видел её, вот только где? Том немного напрягся и тут же вспомнил эту хрупкую особу, как она стояла на балконе дворца. Он уже готов был отвесить ей церемониальный поклон, но она не дала ему такой возможности, задав вопрос:

- Можно вас поцеловать?

Из головы исчезли все мысли разом, что ответить, он не знал, возможно, покраснел, но девушка мило улыбнулась, притянула несчастного кавалера к себе и, чмокнув парня в щёчку, произнесла:

- Я Марго.

Том немного отошёл от первого смущения и, не желая выныривать из приятного облака духов ослепительной особы, которые словно затмевали разум, произнёс:

- А могу я вас поцеловать?

- С удовольствием. Только помните, что у меня есть жених.

- Думаю, ко мне он ревновать не будет, - сказал Том и поцеловал принцессу в щёчку.

- М-да, всё-таки Фрицу сказочно повезло, - произнесла она и, взяв парня под руку, прошла в большой зал, где стояли столики.

Зал был полон гостями, которые, стоя возле своих мест, разговаривали со стоящими рядом. Тома усадили за один из самых больших столиков, где практически половина мест пустовала. Том встал возле стула, перед приборами, где стояла маленькая табличка с его именем. Фред стоял и разговаривал с какой-то парой невдалеке. Распрощавшись с ними, он направился к столику, где был Том. Они увидели друг друга, и улыбки озарили их лица. На бурное проявление чувств рассчитывать было нельзя, так что Том скромно произнёс:

- Привет, - и они просто обнялись, как друзья.

Стрелки часов неумолимо приближались к семи. Фред занял место в центральной части стола, и гомон, что стоял в зале, резко стал стихать.

Тут, откуда-то сверху, раздались фанфары, в замкнутом помещении прозвучавшие невероятно сильно. Не успел Том на это среагировать, как боковые двери распахнулись, и в зал вошли король с королевой, кронпринц с кронпринцессой. Они подошли к этому центральному столику и стали садиться. К своему ужасу Том обнаружил, что его соседкой слева будет королева. Холодный пот прошиб парня, во рту всё пересохло, он стоял, словно статуя. Остатки разума позволили ему кивнуть королеве, когда она взглянула на него. Был ли этот мимолётный взгляд испытывающим, пыталась ли она что-нибудь понять о Томе? Вряд ли. Хотя сам он был готов поклясться, что она, словно рентгеном, просветила его насквозь.

Все сели, кроме кронпринца, который достал из кармана смокинга небольшой лист бумаги и, обращаясь ко всем присутствующим, стал поздравлять сына, который чувствовал себя немного неловко. Изредка Фред поглядывал на Тома, словно ища в нём поддержку, и, как Тому хотелось верить, находил её. Тост был небольшим, все подняли бокалы с шампанским и начали чокаться. Королева повернулась к Тому, и соединение бокалов породило звонкое "дзынь". Они друг другу улыбнулись, скорее потому, что так надо, и пригубили игристого вина. Официанты, как по команде, стали разносить блюда, начав, разумеется, с их стола. Том знал, что нужно немного подождать с едой; ориентиром для него был король. Вообще, от этих правил голова шла кругом, был невероятный страх что-либо забыть, попасть впросак - от такого можно было заработать невроз. Одно утешало Тома: такие мероприятия случались нечасто.

И тут королева спросила:

- Как вы находите Ригу?

- Замечательный город, - ответил Том по-немецки, так как вопрос был задан на этом языке. - Я, правда, ещё не успел присмотреться к зимнему городу, но летом он просто чудесен.

- Вы были в Риге летом? - королева была искренне заинтригована.

- В прошлом году, в мае, во время праздника, - коротко ответил Том, опасаясь, что подставил Фреда.

- Это был День короля?

- Скорее всего, да. Парад, народное шествие по проспекту, - Том попытался объяснить, что он тогда видел.

- Ах, да-да. Вы это видели... - казалось, королева хотела, чтобы Том был не столь немногословен, и вряд ли понимала, как волнуется парень, видела, как едва заметно подрагивает его рука.

- Я был среди людей на проспекте.

- И вы видели нас на балконе? - любопытство королевы было неподдельным.

- Да, я прошёлся по площади...

- Что же Фриц нас не представил друг другу?

- Он не знал, что я в городе, - ответил Том и слегка покраснел; но королева дала понять, что ей интересно и что стоит продолжить. - Я тогда не знал, кто такой Фред, и просто решил посмотреть на его родину.

- И?

- И вот я здесь, - ответил Том, стараясь быть остроумным, но при этом боясь показаться неучтивым.

- Да, когда Фриц рассказал о вас, мы все подумали, что это его очередная блажь, с ним порой такое случалось, но потом мы увидели, что он так целеустремлён в этом вопросе; за три года в Нью-Йорке, вернее, за последний год, он сильно повзрослел.

Остаток ужина Том проговорил то с королевой, то со своим соседом справа со звучной фамилией Вагнер. После завершения "официальной части" практически вся молодежь направилась в довольно длинную галерею, где играла музыка и под мигания разных цветов световой установки разогревался диджей. Но ещё до этой минуты король, а вместе с ним и все обитатели центрального столика направились в гостиную. Том не знал, нужно ли идти и ему, но королева шепнула:

- Пойдёмте, - и протянула руку.

Так Том под ручку с королевой и прошёл в элегантную комнату.

Очень быстро помещение наполнилось гостями. Там были люди постарше, они либо сидели на диванах, либо медленно передвигались, в руках у них были небольшие рюмки с напитками, они вполголоса разговаривали. Тут к нему подошёл Фред с братом и его женой.

- Ну как, меня не захвалил отец? - спросил он у всех троих.

- Конечно да, - ответил Вильгельм.

Все рассмеялись.

Они начали непринуждённо общаться. Возможности сказать что-либо личное не было, ибо как только кто-то от тебя отходил, ты тут же натыкался на кого-то другого, и пустой светский разговор продолжался.

И тут Том оказался нос к носу с королём. Монарх мило улыбнулся и протянул руку парню.

- Похоже, я единственный, кто с вами ещё не переговорил, - мило заметил он.

Что на это ответить, Том не знал, так что ляпнул первое, что пришло в голову, но пристойное:

- Здесь очень много народу.

Король улыбнулся.

- Вам уже удалось переговорить с Фрицем? - вопрос, что удар под дых.

- Да, ваше величество.

- Он отзывается о вас как о надёжном, прекрасном человеке, - король пристально взглянул на Тома.

- Я... я счастлив, что... я счастлив, что могу сказать подобное и о Фреде. Мне порой говорят, что он несколько взбалмошен, но, признаюсь, за всё это время я ничего такого не замечал...

- Ну, я бы тоже не стал говорить о взбалмошности, - немного с укоризной произнёс король. - Скорее, он ветреный парень, по крайней мере, таким он был... Впрочем, тогда он не любил...

При этих словах Том покраснел, ибо если всё сказанное и было правдой, то источником преображающей любви был он, Томас Эмерсон. Всё-таки он не привык слышать комплименты в свой адрес, да ещё в столь деликатной теме.

- Как вы видите ваши отношения? - неожиданно спросил король.

- О... - Тома немного закоротило.

- Смелее, всё-таки я его дед, да и король тоже...

- Понимаете, мне... нам... нам хотелось бы жить вместе, под одной крышей, но пока это не складывается: у меня работа в Петербурге, да и Том служит во флоте... Мне хотелось бы большего, но, боюсь, пока это оптимальный вариант...

- Поймите меня правильно, наш нынешний архиепископ не очень положительно смотрит на сожительство, считая это не вполне правильным...

- Простите, ваше величество, я не совсем...

- О, не пугайтесь, всё не так уж и плохо, - король улыбнулся, но его глаза пристально изучали Тома, следили за каждым мускулом его лица, пытаясь понять, о чём тот думает, что чувствует. - Поймите, если бы вы с Фрицем... ну, как бы это сказать... образовали бы более стабильную пару, это, может, и не сняло бы проблемы, но, я так полагаю, помогло бы их смягчить. Вы могли бы быть приглашаемы на мероприятия, где присутствует и он; да, может быть, не буквально, что называется, рука об руку, но все бы видели, сколь серьёзны ваши отношения...

- Я... Я не очень понимаю... - мысли Тома и в самом деле путались, он не мог понять, куда клонит этот человек, друг он их с Фредом отношений или враг.

- Ну, скажем, если в марте - да, в марте - мы пригласим вас (я имею в виду вас и Фрица) на крестины Луизы-Марии, вы сможете посетить это мероприятие?

Тому показалось, что весь воздух из лёгких решил вмиг куда-то исчезнуть, он чуть не задохнулся, по крайней мере, ему так показалось.

- Да, думаю, да... Я не могу говорить за Фреда, но, полагаю, он против не будет.

- Что ж, переговорите с ним, пусть он мне позвонит, - при этом король улыбнулся и протянул руку.

В последнюю секунду расплывшийся от счастья Том успел склонить голову. Король кивнул и подошёл к группе каких-то важных персон. Всё ещё не веря своим ушам, Том огляделся по сторонам. За это время молодёжи в гостиной стало ещё меньше, а музыка, доносившаяся из другого конца здания, становилась всё громче. Фреда поблизости не было

На подносе стояло несколько бокалов с шампанским, но Том был за рулём. Увидев, что Том кого-то ищет, парень вкрадчиво произнёс:

- По-моему, его высочество в танцевальном зале.

- Спасибо, - ответил Том, что было искренней благодарностью; казалось, что все невероятно тепло относятся к их с Фредом отношениям.

С трудом, путаясь в комнатах, Том попал в танцевальный зал, где пусть и не в клубном режиме, но грохотала музыка. В красновато-оранжевато-жёлтых всполохах ламп танцевала молодёжь, шампанское пусть и не лилось рекой, но присутствовало в изобилии, и сразу было понятно, что практически все присутствующие не за рулём. Том довольно быстро нашёл Фреда, слегка захмелевшего, мило отплясывавшего с какой-то девицей в обтягивающем платье для коктейлей, цвет которого невозможно было определить в этом безумном калейдоскопе света.

Музыка стихла, Фред чмокнул партнёршу в щёчку и двинулся к Тому. Он хотел что-то сказать, но тут музыка стала набирать обороты, так что он оставил эту попытку и просто повёл парня танцевать. Том очень смутился, всё же это не тематический клуб, чтобы два парня танцевали вместе, но, оглядевшись, понял, что на них никто не обращает внимания. Хоть он и не был танцором, но смог поддержать танец, и вышло очень даже мило.

Музыка стихла совсем, и публика разразилась аплодисментами диджею, который раскланялся и тут же завёл новый трек. Фред лишь успел шепнуть Тому на ушко:

- Пойдём со мной, - и они юркнули в тёмный угол, где оказалась дверь, через которую они прошли в маленькую, скромно обставленную комнату, а оттуда на лестницу, что вела на второй этаж.

Там они прошли по галерее и вошли в комнату, очень милую, главный предмет которой была кровать с балдахином. Пара настольных ламп, освещавших комнату, создавала приятную интимную обстановку.

- Кто здесь живёт? - спросил Том, осматривая жилище, ибо как живут короли, он понятия не имел.

- Я, - коротко ответил Фред.

Том взглянул на парня, тот кивнул, подтверждая свои слова. Том осмотрел комнату ещё раз и теперь, несмотря на полумрак, он увидел массу личных вещей, которые говорили о том, что это не музей, что здесь живут люди. И тут он почувствовал, как Фред прижался к нему, обняв парня за талию.

- Я хочу тебя, Том.

Том развернулся, всё ещё находясь в объятиях приятеля, но теперь желанное лицо оказалось рядом, и он поцеловал парня.

- С днём рождения, - практически прошептал он, и Фред улыбнулся. - Подарок остался в машине, жаль.

- Ерунда, завтра посмотрим, - ответил Фред, покрывая лицо приятеля поцелуями.

- Завтра? - удивился Том.

- Ну, ты же останешься? - Фред немного напрягся и пристально взглянул в глаза парню.

- А это не против правил? - спросил Том, чувствуя, как с каждой секундой его желание всё усиливается, и ещё чуть-чуть, и он останется на ночь, даже если это и запрещено.

Фред лишь улыбнулся.

- Гм, тогда погнали!

И они рухнули на кровать...

Утро наступило резко, свет словно ворвался в комнату, сначала чуть-чуть, потом всё больше. Том приоткрыл глаза и постарался рассмотреть, где он. Расплывчатые, спросонья, образы сразу воскресили в памяти их акт любви, под боком сопел Фред, и его нагая спина прижималась к его груди.

И тут Том услышал, что в комнате кто-то ходит. Полудрёма исчезла вмиг, а зрение наладилось. И в самом деле, он увидел лакея, которые поднимал разбросанные вещи с пола, раскладывая их на кресло, а из ванной доносился шум воды.

Лакей увидел пристально смотрящего на него парня.

- Доброе утро, сэр. Ванна набрана, - произнёс он просто, даже буднично.

При этом он продолжил поднимать вещи. Выполнив свою работу, он практически бесшумно покинул комнату.

Том был в шоке. Он растолкал Фреда, который с трудом, но проснулся.

- Который час? - спросил он.

- Полдевятого, - машинально посмотрев на часы, ответил Том.

- Боже, Том, так рано!

- Фред, да проснись же! Нас видели! - Том говорил немного истеричным полушёпотом.

- Кто? - парень окончательно проснулся и сел на кровати.

- Я не знаю кто, парень в ливрее.

- А, наверное, Михаэль, - как-то безразлично ответил Фред и зевнул. - Не знаешь, ванна готова?

- Да, - ответил Том и окончательно растерялся. - Он, ну, то есть Михаэль, сказал, что ванна...

Фред не стал дослушивать и встал, явив Тому свои природные достоинства во всей красе. Медленно он поплёлся в ванную. Том ещё какое-то время сидел и размышлял. Ещё вчера вечером слова короля о необходимости быть парой ему казались формальностью, вежливостью, а теперь, после того как утром чёрте кто, совершенно посторонний тип, входит в спальню и видит их спящими в обнимку... Какое счастье, что они не занимались в это время сексом, - вот было бы шоу!

Решив, что лежать и страдать глупо, Том так же направился в ванну. Фред уже стоял перед раковиной и чистил зубы.

- Знаешь, король пригласил меня на крестины твоей племянницы.

Фред от удивления даже обернулся.

- Но есть одно условие, - Фред всё чистил зубы, но ему очень хотелось узнать об условии, так что он махнул рукой, мол, "ну же, продолжай". - Он хочет, чтобы мы пошли туда вдвоём, как пара...

- Ты серьёзно? - на лице Фреда было написано неподдельное удивление.

- Очень серьёзно, - Том взглянул на нагого Фреда, на его роскошное тело, и природа стала брать верх в нём - его член стал увеличиваться, вставая колом. - Так ты согласен?

- Глядя на тебя, - и Фред улыбнулся, - я был бы последним дураком, если бы сказал "нет".

Фред приблизился практически вплотную к парню, и его тёплая ладонь обхватила стальную плоть. Им не нужны были слова, они понимали друг друга и так. Он развернулся, подставив приятелю свой роскошный зад, при этом грациозно выгнув спину. Бегать за "резинкой" не хотелось, так что Том, увлажнив сфинктер смазкой, обильно истекавшей из головки его пениса, медленно ввёл свой жезл любви в грот наслаждения. Его сильные руки обхватили Фреда, прижав к себе парня, он начал ласкать вздыбленное достоинство парня, пока его бёдра медленно, без спешки, наслаждаясь каждой секундой, мерно двигались то вперёд, то назад.

Приятная истома, к которой невозможно привыкнуть, стала растекаться по всему его телу, их дыхание стало немного прерывистым и тяжёлым, и в каждом выдохе слышались тихие стоны наслаждения. Фред запрокинул голову, упёршись затылком в плечо друга, так что тому было легко и приятно покрывать его щёку, ушко и шею поцелуями.

В эти минуты они совершенно не контролировали друг друга, отдавшись на откуп страсти, они чувствовали друг друга, наслаждение, которое окутывало их обоих. Неожиданно Том почувствовал, как член Фреда пульсирует у него в руке, а потом тёплую влагу, медленно струящуюся по его пальцам. И он стал ещё сильнее массировать член друга, особенно головку пениса, и Фред стал стонать громче, и по всему его телу пробежала приятная дрожь.

Сил сдерживаться у Тома не было, и он, почувствовав торнадо страсти у себя в паху, отдался стихии и скоро выплеснул свою "страсть" в анус приятеля. Приятная истома ещё какое-то время не отпускала парней. Наконец, окончательно придя в себя, оба легли в тёплую воду ванны, продолжив наслаждаться этим прекрасным утром.

Где-то через час, позавтракав, Том покинул дворец, отправившись в отель. Кажется, пара папарацци их засняла, но ничего непристойного, только то, что Том выходил утром из дворца.

Время потекло своим чередом, Том и Фред по-прежнему практически каждый уикенд встречались, это даже перестало быть новостью для прессы. Но по мере того, как зима своими последними февральскими атаками отступала, приближался час икс. Он был назначен на двадцатое марта. К этому времени Том обзавёлся "дневной визиткой", фраком, который он видел только в фильмах про свадьбы. Оказалось, что он ему очень даже идёт.

Но больше, чем одежда и протокол, Тома волновало то, что на крестинах должны были присутствовать и некоторые члены королевских семей. От волнения у него начались нервные боли в животе. Уж чего-чего, а такого от себя он не ожидал, так что, сжав зубы, терпел. Одно утешало: из всей трёхдневной программы он должен был присутствовать лишь на одном, втором дне.

Однако жизнь опять внесла свои коррективы в планы Тома. Было решено, что в Риге он остановится не в отеле, а в Бельведере, у Фреда. И вечером того же дня, в этом же дворце, счастливые новоиспечённые дедушка и бабушка давали приём. О том, что Том приехал и разместился в Бельведере, журналисты раскричались уже с утра, так что глупо было отсиживаться на втором этаже. Пришлось надеть смокинг (хорошо, что он решил его захватить) и присоединиться к гостям. А там и началось.

Так как маленькая Луиза-Мария подчинялась строгой природе и не менее строгому режиму и лишь чуть-чуть радовала своим присутствием гостей, то главным объектом внимания стал именно Том. Он перезнакомился за каких-то полчаса с половиной царствующих особ, которые мелькали перед его глазами, словно в калейдоскопе. Короли и королевы, принцы и принцессы, они все держали себя с Томом вежливо, даже дружелюбно, при этом многие были ведомы любопытством. Конечно, и среди королевских особ прошлого были гомосексуалы, но не открытые же, а тут такое! Времена, конечно, изменились, и все пытались постичь эти изменения, мысленно представляя себе, каково это было бы, будь кто-то из их родных геем, о котором все всё знают.

И, похоже, Том делал успехи. Его сдержанная манера, учтивость и знание аж трёх иностранных языков - всё это только шло ему на пользу. Так что на следующий день, когда черная "Ауди" подвезла его к замку Карлсбург, никто не воспринял это как что-то из ряда вон выходящее, благо прессу о присутствии "господина Томаса Эмерсона" предупредили заранее.

На церемонии крестин в королевской часовне, обильно украшенной гербами и штандартами, откуда местные телеканалы вели прямой эфир, присутствовало всего-то полторы сотни человек, так что Том не смог бы там затеряться, и он практически кожей чувствовал, как пару раз оператор брал его крупным планом. Что ж, он знал, кем является Фред, и там, в далёком Нью-Йорке, он решил, что разделит свою судьбу с парнем, который стал частью его, его мира, его сердца, души. На практике всё всегда немного сложнее, чем в наших мечтах; так на то она и жизнь, тем она и интересна. Сидя буквально в паре метров от всех этих высокородных особ, он спрашивал себя, хочет ли он такой жизни, готов ли он к ней. И одна половина говорила ему: "Ну конечно да!", а вторая просто-таки вопила: "Беги, парень, беги!", - и какая из них была убедительней, Том вряд ли бы сказал. Но стоило ему посмотреть на Фреда, как все его сомнения, страхи куда-то исчезали. Он переставал смотреть на всё это глазами постороннего, он уже вошёл в жизнь этого парня, в его семью. Предел ли это, он не знал, но так всегда бывает. Будь он натуралом и встреть он девушку, пусть и самых простых кровей, у неё всё равно были бы родственники, с которыми ему пришлось бы налаживать отношения, к которым надо было бы привыкать, как и им - им ведь тоже нужно было привыкнуть к нему.

После завершения церемонии все прошли в банкетный зал, где расселись за внушительным столом, украшенным здоровенными канделябрами и вазами с цветами. Тому выпало сидеть между норвежской кронпринцессой и супругой министра финансов. Именно тогда Том и понял, почему ведение светской беседы называют искусством. Но главное - он выдержал, и многие газеты, от серьёзных до "жёлтых сплетниц", похвалили его, заметив, что он соответствует королевскому статусу. Консерваторы немного, правда, посокрушались по поводу того, что он не приятель какой-нибудь принцессы, а бойфренд принца, но их голоса потонули в гуле одобрения, да и они не были столь уж резкими, эти грустные статьи.

Так что когда в июле Тома пригласили на государственный приём по случаю визита президента Германии, то и сам он чувствовал себя уверенно, да и публика не реагировала на него как на чудной аттракцион. И даже то, что во дворец они с Фредом приехали на одном авто, не сильно взволновало публику. Помещая на полосу стильную фотографию, на которой Том и Фред, затянутые во фраки, стояли вместе, одна газета самым серьёзнейшим тоном спросила: "И когда же свадьба?". Разумеется, не свадьба в чистом виде, а регистрация "партнёрства", но все и так всё понимали.

Одним словом, ко второй годовщине своих отношений они подошли сложившейся и принятой обществом парой, и их вместе или порознь стали приглашать на важные мероприятия. По первости Том немного стеснялся бывать на таких мероприятиях в одиночку, но потом как-то пообвык, да и шутка ли, когда ты хорошо знаком с премьер-министром, министрами и даже королем, всё переживать так остро, как в первый раз.

В тот декабрьский рождественский вечер, который Том проводил со своими новыми родственниками в Карлсбурге, Фред выглядел немного взволнованно, чувствовалось, что его что-то мучает или что он что-то задумал. Он был даже немного рассеян, что Тома встревожило. Вечером, сидя в старинных апартаментах напротив пылающего камина, как в романтических фильмах о старине, Том решил спросить:

- Фред, милый, что с тобой?

- Том, я переговорил с дедом. Вернее, сначала я переговорил с родителями, а потом уже с дедом... В общем, я попросил его разрешения на регистрацию наших отношений.

Он замер, ожидая реакции парня. Том был слегка огорошен новостью. Он вспомнил ту статью и попытался понять, что сейчас чувствует. Но ничего нового, о чём бы он ранее не думал, на ум ему не приходило. В сущности, ответ на этот вопрос он дал себе уже давно. Он понимал, что не должен от Фреда что-либо требовать: у парня было слишком мало места для манёвра, на него многое давило, так что он решил ждать и просто радоваться тому, что они вместе, что встречаются, что они любят друг друга.

- Том! Так что ты скажешь? - в голосе Фреда чувствовалось волнение.

- Видишь ли, ещё в Нью-Йорке, заполняя резюме для рассылки, я решил, что если люблю тебя, а я тебя люблю, то должен разделять с тобой не только радости, но заботы.

- Ты согласен?!

- Боже, Фред, конечно, да!

Фред подошёл к приятелю и пристроился у него на коленях.

- Ты только не обижайся, просто это не скорое дело. Дед сказал, что он должен проинформировать премьера, тот министров, они должны всё обсудить... ну, ты понимаешь?

- Кажется, да.

- Если всё сложится хорошо, то не раньше лета.

- Ну и чудно; у меня будет время на то, чтобы сообщить обо всём предкам, подготовить их, ну, и доставить сюда. Ты ведь не против?

- Ну... я так думаю... - Фред специально, немного театрально делая паузы, заявил: - Гулять, так гулять! - и их губы сомкнулись в поцелуе.

Следующие несколько недель прошли самым обычным чередом, они были заполнены телефонными звонками, работой. Том и Фреду не удалось увидеться, так как Фред был отправлен со своим фрегатом в месячное плавание. Связь была плохой, но они старались поддерживать контакт, ободряя друг друга. За этот период Том наведывался время от времени в Ливонию, а в конце апреля в Ригу прилетели его родители, причём инициатива визита исходила от дворца. Их даже пригласили в Бельведер, где они пообщались с родителями Фреда. Все чувствовали некую неловкость, всё-таки разность положения, взглядов на жизнь - всё это действовало на всех не лучшим образом, но как сказал дед Тома, уже сидя в отеле: "Это ты войдёшь в их семью, а не мы". И он был совершенно прав.

Буквально перед первым мая, которое во многих странах Европы хоть и не является праздником, но собирает много народу, Тома пригласили во дворец - не в Бельведер, а в главный дворец. Том был там не впервые, но всё равно входил под его старинные своды немного волнуясь. Фред приехал чуть позже. Их всех проводили в кабинет короля, заставленный мягкой мебелью палевого цвета и массой фотографий членов как своей, так и прочих королевских семей. Король пожал им руки и предложил сесть. Он начал прямо, без предисловий.

- Я, как вы, наверное, знаете, переговорил с премьером, он с кабинетом, и на прошлой неделе я получил ответ. Ответ этот положительный. Так что ваша свадьба, ну, то есть... - король запнулся, пытаясь вспомнить точный термин, но это ему не удалось, и, махнув рукой, он продолжил. - В общем, ваша свадьба намечается на начало сентября. Как?

Оба парня, притихнув, сидели и смотрели на короля, словно напуганные зверьки

Он мог предположить, что станет свидетелем приступа бурной радости, может, прямо как у Опры на шоу с одной звездой, о чём в своё время кричали все газеты мира, но не такую сдержанную реакцию он ждал.

- Нет-нет, - начал было Том, но поняв, что вклинился, скорее всего, преждевременно, посмотрел на Фреда, который скромно сидел рядом и молчал; именно поэтому Том решил продолжить: - Просто мы довольно давно об этом начали думать, и нам это казалось чем-то несбыточном, а тут уже практически известна дата и...

- Ну, предположим, дата неизвестна. Её нам и надо обсудить, - король немного помолчал, посматривая то на Фреда, то на Тома. - Гофмейстер предлагает 14 сентября, это будет пятница. Что скажете?

- Это здорово, - наконец произнёс Фред. - Дед, спасибо!

- Ладно-ладно, не стоит благодарности, - король был явно смущён ситуацией.

Он встал и, подойдя к столу, извлёк из него пухлую папку. Вернувшись, он протянул её парням.

- Здесь и план свадьбы, и список гостей - примерный, конечно же. Барон Кольберт постарался учесть всё, но вы всё-таки взгляните, мало ли что.

Папку взял Том и, открыв, пролистал несколько страниц.

- Ваше величество, когда нам нужно дать ответ?

- Общее сообщение прессы о предстоящем торжестве будет дано завтра утром, ну а с датой и этим, - король указал на папку, - надо разобраться в течение недели, хорошо?

- Мы сделаем, - ответил Том за них обоих.

После встречи парни приехали в Бельведер и разместились в апартаментах Фреда, только теперь тут были ещё и вещи Тома. Забравшись на кровать, они начали листать предложенный план. Роль лидера взял на себя Том, Фред же высказывался - согласен он или нет. Предлагаемый план был прост, но изыскан, и у парней практически не было доводов "против". Поздно вечером, немного устав, они заснули в объятиях друг друга.

Время умеет лететь, словно вихрь. Начавшееся лето было приятным. Особенно приятно было ощущать себя женихами, иначе сказать сложно. Парни свободно проводили время в обществе друг друга. У Фреда была яхта, он её уже арендовал какое-то время тому назад, ещё до поездки в Нью-Йорк, и вот теперь он возобновил аренду, и они начали выходить в море - ненадолго, самое большее на пару дней. Но тем не менее, Тому, при всей его настороженности по отношению к водным видам транспорта, начинало нравиться качаться на волнах, тем более что парням, по счастью, не пришлось путешествовать в шторм.

Им нравилось выглядеть как простые влюблённые, правда, отныне поход на общественный пляж им был заказан. Но нет худа без добра, и некоторые друзья, скорее друзья кронпринца, чем собственно Фреда, приглашали их провести время у них. Поэтому на обширных площадях поместий со старинными домами и бассейнами, деликатно пристроенными где-нибудь сбоку, чтобы не портить исторический вид, в обществе молодых и не очень людей парни прекрасно проводили время.

Но особенно парням запомнилась "холостяцкая" вечеринка, устроенная их новым другом, певцом и композитором Вернером Нахтигеллом в его загородном доме. Вернер сам был геем, и в друзьях имел многих таких же, как и он. Это не была оргия; там были и люди в возрасте, и даже натуралы с подружками, ну и конечно же геи - кто с бойфрендами, кто так, одиночкой. Дело скорее было в невероятной атмосфере, атмосфере приятной беззаботности, счастья, царившей в этом доме. Шампанское лилось рекой, но никто не валялся, упившись до бесчувствия, и игристое вино только добавляло игривости собравшимся.

Том чувствовал себя немного неловко в европейских плавках, небольших, обтягивавших роскошные упругие тела. Он готов был признать на все сто процентов, что практически все мужчины, включая Фреда и его самого, очень выигрышно смотрятся в таких красивых возбуждающих плавках, не то что в его родных Соединенных Штатах, где, кажется, ещё чуть-чуть, и начнут купаться в пальто и шапках.

Вначале Тома немного смущало, что через облегающую ткань видны очертания достоинств практически всех гостей, включая Фреда, но после пары бокалов он таки расслабился и стал получать удовольствие. И что поразительно, его взгляд теперь редко скользил ниже пояса, исключением был разве что его ненаглядный принц. Гости танцевали, плавали в бассейне, ходили по ровно подстриженному газону и жарили сосиски на мангале. Пожалуй, Тому ещё ни разу не приходилось участвовать в столь приятном и, как принято говорить, тематическом мероприятии.

Где-то в районе четырёх, когда августовское солнце палило всё ещё мощными лучами, многие перебрались в тень, под кроны вязов и под тент. Том с Фредом удалились в дом, в предоставленную хозяином гостевую спальню. В прохладе комнаты парни чётко ощутили контраст с улицей, и оттого их ещё сильнее разморило. Фред лёг на кровать, распластавшись. Приличный бугорок на его плавках выдавал желание.

- Интересно, - задумчиво произнёс Том, - у нас есть полчасика, ну, так, чтобы никто нас не трогал?

- У тебя есть предложение? - немного игриво спросил Фред.

- И ещё какое, - таинственно произнёс Том, но скрыть улыбку не сумел.

- Думаю, если закрыть дверь на замок, то полчаса у нас точно будут...

Том подошёл к двери и повернул замок, который тихим щелчком оградил их от окружающего мира. В это время Фред немного выгнулся и, зацепив пальцами край плавок, вмиг стянул их, кинув на пол. Том не стал привередничать и тоже снял плавки. Его пенис торчал вовсю, ожидая акта любви. Том подошёл и, легко вспорхнув на кровать, накрыл собой приятеля. Их руки вмиг опутали тела друг друга, а ноги Фреда, словно стальные, обхватили бёдра приятеля, казалось, намертво; губы парней слились в приятном поцелуе, нежном и влажном.

Но, разгорячённые желанием, парни не могли растягивать удовольствие, так что Фред, обхватив ладонями упругие ягодицы друга, стал давить на них, вынуждая приятеля продвигаться над ним, так что вскоре внушительный, истекающий смазкой пенис Тома оказался перед его лицом. Одно лёгкое усилие - и розовая головка оказалась зажата губами парня. От удовольствия Том аж выдохнул, и по его телу от паха в разные стороны побежали разряды наслаждения.

Он слегка накренился назад, и его рука легко нашла изнывающий от безделья, лежащий на животе хозяина и истекающий соком любви член, который, словно зверёк, вмиг встрепенулся в умелых руках. Том чувствовал, как в такт волнам наслаждения Фред двигает бёдрами, усиливая движение своего поршня в руке друга. Неожиданно по всему телу Фреда пробежал спазм, сотрясший его, так что он даже выпустил член изо рта, глухо простонав. Не успел Том как-то среагировать, как почувствовал на своей руке тёплые капли, которых с каждой секундой становилось всё больше, и они начали медленно сползать к ладони.

Отпустив немного вяловатый член приятеля, Том поднёс руку к лицу и слизнул с неё немного спермы. Кажется, она была более хмельной, чем вино, которое они только что пили. Не в силах более себя сдерживать, Том слез с парня и одним движением закинул его ноги себе на плечи. Подведя раскалённый от желания и влажный от смазки пенис к дырочке, колебавшейся, словно она дышала, Том надавил, и его меч начал входить в Фреда. Тот начал глубоко дышать и немного постанывать в такт движениям друга, который начал работать ритмично и уверенно.

Это был секс парней, хорошо знавших друг друга, понимавших каждую реакцию друг друга. В этом было много рутинного, но только если судить об этом со стороны. Ни разу Тому не пришлось фантазировать, представляя на месте Фреда кого-то другого. Да ему это и в голову не приходило, ему нравилось смотреть на то, как реагирует на каждое его движение приятель, как он стонет. И даже когда он закрывал глаза, он всё равно видел только Фреда, его парня, его любовника, его друга и его всего-то через несколько недель супруга, как бы это ни называлось в реальности.

Безумно приятное чувство, словно искра, вспыхнувшее у Тома в паху, вмиг распространилось по всему телу и с силой вырвалось наружу. Том едва успел выхватить разгорячённый член из удобной пещерки страсти, и перламутровые капли, словно жемчуг, стали украшать живот и грудь Фреда, который и сам тяжело дышал. Выдавив последние капли на парня, Том прильнул к его губам, и оба словно растворились в неге поцелуя.

Несколькими минутами позже они стояли под струями прохладного душа, смывавшего с них остатки спермы и пота. Их руки нежно ласкали друг друга, окутывая тела тонким слоем пены...

Гости уже начали расходиться. Все целовались в щёчки на прощание, искоса поглядывая на Тома и Фреда, пытаясь найти подтверждение своим предположениям, невероятно возбуждающим, как и тела самих парней. Но ни следа, ни намёка... Том и Фред держались самым непринуждённым образом. Потом, немного лукаво подмигнув парням, Вернер предложил слегка перекусить, что было не таким уж и лишним, ведь секс разжигает аппетит. Только около шести Том и Фред сели в авто, и водитель повёз их в Бельведер...

Надо отметить, что Том уже неделю как находился в Ливонии, решая все насущные вопросы по Интернету, благо возможности его использовать у него были крайне широки. Причина же столь оригинального исполнения им служебных обязанностей крылась в грядущей церемонии, ибо полторы недели - это не срок. Мало того, что приходилось вникать в массу разных вещей, так ещё нужно было встречать родственников и друзей. Том готов был признать, что двор, пусть и старомодный по форме, выполнял свои функции. Для всех гостей заранее забронировали номера, а в аэропорту их встречал представитель двора и авто.

С родителями Тома всё было достаточно просто. В Ливонии они уже раз были, так что небольшие встречи с ними Тома, и дело в шляпе. Больше формальностей возникало, когда речь заходила о солидных гостях, вроде Толда, его компаньонов. По счастью, многие решили для себя, что регистрация однополого союза для них слишком скандальна, а потому прислали подарки и извинения, мол, "так хотелось побывать на вашей свадьбе, но...", - и дальше шёл список разнообразных причин. Том не был удручен. Ему с самого начала не хотелось, чтобы это мероприятие походило на какой-нибудь экономический форум. А вот тот, кого он ждал и отсутствие кого он воспринял бы удручающе - Сэм Роджерс, всё-таки прилетел, да не один, а с обворожительной Пэт - той самой риелторшей, что продавала его квартиру. Кто-то скажет, что выходило немного пошловато, но нет, в этом было что-то простое, даже провинциальное, чего явно будет не хватать предстоящей церемонии.

Может, это и странно, но, лёжа в постели накануне своей свадьбы, Том совершенно не волновался, что ему самому казалось немного странным. Он лежал на широкой кровати под балдахином в полумраке апартаментов и смотрел на дверь в ванную комнату, откуда слышался шум воды. Вот дверь распахнулась, и на пороге, словно бог Аполлон в золотистом сиянии, перед ним предстал Фред. Нагой, свежий после душа, с растрёпанными волосами, он выглядел невероятно мило, им так и хотелось любоваться.

- Том, можно тебя кое о чём попросить? - спросил он, подходя к кровати.

- Разумеется, - ответил Том, любуясь телом друга.

- Только не сердись, ладно? - Фред выглядел немного расстроенным.

- Ладно, обещаю, - великодушно ответил Том.

- Том, давай не будем заниматься сексом сегодня, а?

Похоже, на лице Тома появилось лёгкое недоумение.

- Хм, мы ещё не заключили брак, а у тебя уже голова болит, - попытался он пошутить, хотя и не знал толком, может, тут что серьёзное.

- Нет, хм, не хохми. Понимаешь, завтра такой день, ну, мало ли что, а я не хочу идти, как утка...

- Ха, - Том не сдержал смех. - Прости, ладно, я понимаю. Что ж, воздержимся от сладенького, только я не уверен, что воздержание от такого сладкого пойдёт на пользу, наоборот, ведь этот секс сжигает столько лишних калорий...

- Спасибо за понимание, - перебил его Фред, ложась в постель. - Да, есть ещё кое-что. Нет, это не страшно, просто я переговорил с отцом. В общем, он считает, что будет лучше, если мы не станем целоваться публично; там будет дед, а он и так со скрипом дал "добро", а?

- Ладно, можно воздержаться и от этого, но с одним условием!

- Каким?

- Наша первая брачная ночь будет бурной, чтоб даже стены дрожали, и мы успокоимся только под утро!

- Согласен, - улыбаясь, ответил Фред и чмокнул парня в губы. - Спасибо за понимание!

Они обнялись, их тела соприкоснулись, Том обнял приятеля сзади, прижав к себе.

- Том... - начал Фред.

- Боже, Фред, неужели не всё? Может, завтра утром, а?

- Нет, сегодня. Понимаешь, я должен быть с тобой совершенно честен, я должен тебе кое о чём рассказать, - было бы лицемерием отрицать, что Том напрягся, как струна, ожидая чего-то страшного.

- Ты считаешь?

- Да! - Фред был твёрд в своём намерении, он даже повернулся лицом к приятелю, словно страшась чего-то, ища поддержку во взгляде любимого. - Понимаешь, это... это я позвонил журналистам и рассказал им о нас... ну, тогда, в позапрошлом году...

В спальне повисла пауза. Фред ждал реакции любимого, а Тому нужно было переварить информацию, однако долго думать он не мог, в полумраке комнаты он видел пару глаз, пристально смотрящих на него, ожидающих ответа.

- Ну и ладно, я не сержусь.

- Правда?!

- Конечно. Ведь не будь того звонка, мы бы не лежали вместе здесь, и завтра мы бы не сочетались браком, или как там это называется...

- Партнёрство.

- Во-во, партнёрством. Пойми, о том, что я гей, знали многие из тех, кто меня знал, основная тяжесть легла на тебя, и я горжусь тобой, что ты на это решился, вынес, ну, и мы с тобой вместе. Этот звонок был правильным; поверь, я действительно так думаю.

Фред не ответил, он поцеловал Тома в губы и, прижавшись к нему, уткнулся носом в его плечо. Кажется, он начал засыпать. А Том всё ещё лежал какое-то время и думал, насколько он был сейчас искренен, действительно ли он так думает. И получалось, что да. При всей этой мишуре, при всём этом хороводе титулов и орденов он точно знал, что любит Фреда невероятно сильно и что без огласки они никогда не смогли бы быть вместе, так как сейчас, так как будут завтра и все последующие дни, сколько бы их ни было.

Утро впорхнуло в их комнату резко, с раздвигаемыми шторами. Михаэль направился в ванную комнату, стал набирать ванну, а Том посмотрел на Фреда, который медленнее, чем он (парень был немного соней), пробуждался, чтобы вступить в самый торжественный день их жизни. Том встал и пошёл в ванну. Он встал перед зеркалом, опершись на остов раковины. Там он увидел пусть и не выспавшегося, но, кажется, счастливого парня. Через неплотно прикрытую дверь он видел кровать и Фреда, сидящего на ней с растрёпанными волосами, мило зевавшего и потиравшего глаза.

Он не был одинок, мало того, через пару часов он узаконит свои отношения с этим парнем. По его телу пробежала дрожь волнения, ведь миллионы людей смогут увидеть этот момент - момент, о котором он и мечтать не мог.

В ванну вошёл Фред. Приобняв парня, он чмокнул его в щёку и направился к душу, и Тому стало так приятно, пусть и от мимолётности, будничности этого момента. Именно о таком он и мечтал.

Приняв душ, окончательно проснувшиеся и взбодрившиеся, парни принялись за завтрак. Они ели молча, как это у них обычно и происходило, лишь мельком поглядывая друг на друга, может, и без какой-то особой надрывной любви. Их чувства прошли испытание временем, когда первая страсть улетучивается и то, что остаётся, и есть либо любовь, либо безразличие. Том не смог бы сказать, что Фред ему безразличен, вовсе нет. Просто их чувства стали стабильными и спокойными, что вовсе не означало штиля в интимной жизни. Даже сейчас, сидя в белых пушистых халатах, понимая, что все его мысли должны быть сосредоточены на предстоящей церемонии, Том думал о красоте Фреда и о своём желании близости, но не бурном, разрывающем изнутри, а спокойном, нежном.

Покончив с завтраком, парни начали одеваться. Фред надел военный мундир, на чём настояли военные, считающие его частью своей корпорации. К мундиру уже была прикреплена звезда ордена Орла, сияя в свете утренних лучей своими гранями. Том же надел фрак, вернее, "утреннюю визитку", как его чаще всего называют в высшем свете. Этот фрак он часто видел в фильмах про свадьбу; отец невесты, жених, гости были одеты в этот элегантный костюм. Когда-то он даже запретил себе думать о таком, ведь его свадьба не могла состояться по определению, по крайней мере, так он думал. И вот теперь, стоя перед большим зеркалом, он смотрел на себя и не мог до конца поверить в реальность происходящего.

- Как я? - спросил он у Фреда

- Офигеть! - выдал Фред и поправил Тому узел бледно-голубого галстука. - Ну, теперь-то всем станет ясно, почему я влюбился в тебя.

- Ты тоже выглядишь сногсшибательно, правда!

Фред сделал круг, балансируя на носке одной ноги, с явным удовольствием демонстрируя себя. Лазоревая лента, спадавшая с правого плеча и соединявшаяся на левом бедре бантом, смотрелась просто изумительно на чёрном мундире.

В дверь негромко постучали, а затем в комнату вошёл Алекс Ройтер, секретарь Фреда, ведающий всеми его делами.

- Прошу прощения, рад, что вы уже готовы, - он тоже немного волновался. - Улицы по маршруту движения заполнены людьми, телевидение! Это фантастично. Сейчас ваши родители, - он обратился к Фреду, - сядут в машины и поедут в ратушу. Ваши родители, - и он кивнул Тому, - туда только что приехали. В общем, практически все в сборе.

Он умолк, и в комнате повисла пауза. Может, каждый из присутствующих о чём-то своём подумал, может, все просто волновались, ведь прецедентов сегодняшней церемонии ещё не было.

- Что ж, тогда давайте спускаться, - предложил Том, стараясь как-то изменить ситуацию, добавить в неё действие.

Остальные подключились и, немного суетясь, направились к парадной лестнице, устланной мягким бордовым ковром.

Внизу их уже поджидал старший лейтенант Хейцер, просто-таки излучавший радость и то и дело стряхивавший пылинки, реальные или мнимые, с рукавов, попутно демонстрируя две золотистые нашивки на рукаве кителя, означавшие его новое звание, которое он, как адъютант принца, получил всего неделю назад. Том усмехнулся, ведь теперь у них с Фредом был свой маленький двор. И не беда, что всего-то из двух человек, зато как звучит - двор!

Перед распахнутыми дверьми стоял черный "Ауди".

- Это для вас, - уточнил Ройтер, - а мы с лейтенантом поедем в следующей.

Том не знал, нужно ли что-то отвечать, Фред же просто кивнул головой и стал обходить авто, но тут секретарь произнёс:

- Извините, Ваше высочество, но автомобиль остановится к ратуше именно этой стороной...

Том уже готов был заявить, мол, и что с того, но Фред остановился, процедил:

- Чёртов протокол, - и стал возвращаться.

Тома это не задело, ведь с той, можно сказать, тыльной стороны придётся сесть ему; скорее, это его позабавило, и, озорно улыбнувшись, он игриво шлёпнул цилиндром принца чуть ниже пояса. Все слегка улыбнулись, наблюдая, как они садятся.

- Ты уж извини, - начал было Фред, но Том его перебил.

- Да ладно, вечером расквитаемся.

И тут он понял, что в авто сидит и водитель, и телохранитель, и они всё слышат, ведь перегородки между сиденьями нет. И тот, и другой нарочито смотрели в разные стороны, но Том мог поклясться, что оба старательно скрывают улыбки.

Мотоциклист, стоявший в метрах пяти от них, начал движение, тут же тронулось и их авто, медленно, шурша колёсами по гравийной дорожке, неумолимо подбираясь к проспекту, где они тут же окунулись в мощный шум приветствовавших их горожан. Том вспомнил, как совсем недавно он шёл по этой же улице и слышал такие же приветственные возгласы, и они были такими же громкими. Но на этот раз они предназначались и ему. И было в этом что-то странное: тысячи людей, которых он не знает, приветствуют его так, словно он им близок, словно он для них так много значит. Вдоль широкого проспекта людская масса не только приободряла парней приветственными возгласами, но и всё рябило сине-белыми флажками, среди которых то тут, то там виднелись и радужные, и всегда это были два флажка в одной руке.

Авто подъехало к внушительному зданию ратуши, где и должна была пройти церемония. Стоило дверцам распахнуться, как раздался настоящий треск от затворов камер, словно в неурочное время появилось облако цикад, а толпа так просто взревела, увидев парней, которые мило улыбались и помахали публике, ожидавшей их с раннего утра.

Фреда и Тома провели в небольшой зал, украшенный в готическом стиле, с большими парадными портретами бургомистров. Оба парня волновались; Том почувствовал, как у него дрожат руки, Фред же пристально вглядывался в до блеска начищенные ботинки, словно пытался там что-то рассмотреть. На небольшом мониторе были видны кадры трансляции, как все замерли в ожидании начала церемонии. Том увидел своих родителей, невероятно взволнованных, короля и королеву, словно застывших в ожидании торжественного момента.

- Пожалуйста, сейчас начнётся, - произнёс привратник, и парни встали у двери.

Ройтер и Хейзер стояли чуть позади.

Двери распахнулись, и оркестр грянул что-то невероятно торжественное. Медленно Фред и Том прошли по боковому проходу мимо многочисленных принцев и принцесс, приехавших на торжество, мимо членов королевской семьи, которые вот-вот станут родственниками ему, простому парню из Северной Дакоты. В самом центре зала стояли два кресла, возле которых парни и встали. В трёх шагах от них, вдоль стены, возвышался старинный массивный стол, за которым стоял седовласый человек в чёрной, отороченной белым атласом мантии, на груди которого блестела золотая цепь.

- Прошу садиться, - произнёс бургомистр, и все сели.

Взглянув поверх голов собравшихся, он начал:

- Ваши величества, Ваши высочества, дамы и господа. Сегодня мы присутствуем при создании новой семьи. Семьи двух прекрасных и любящих людей.

Что такое семья? Это союз двух людей, осознающих свою ответственность друг перед другом, понимающие, что выбор, который они делают, не лёгкое увеселительное приключение. Семья - это преданность, семья - это уважение, семья - это долг, это умение слушать и слышать друг друга. И всё это покоится на мощном фундаменте - любви, без которой семья становится формальностью. И если в семье есть любовь, то всё выше перечисленное: преданность, уважение, долг - всё это становится не тяжкой ношей, не бременем, а радостью.

Кому-то может показаться странным, что перед нами сидят два молодых человека, создающих однополый союз. Но я вас спрашиваю: разве долг связан с полом, разве честь - это удел избранных, разве любовь - это чья-то привилегия? Каждый из нас своим каждодневным трудом, жизнью доказывает, что мы все люди чести, что все мы стремимся к общему благу и процветанию нашей страны, наших городов, наших семей. Наш вклад одинаков, ибо всегда исходит от чистого сердца. А если это так, то почему же мы не равны в вопросах семьи, чем союз двух молодых людей одного пола хуже союза между мужчиной и женщиной? И ответ прост - ничем. Граница пролегает внутри нас, нашего нежелания видеть людей такими, какие они есть, равными в правах и обязанностях; гордыни, которая заставляет иных считать свой вклад в общее благо более весомым только на основании их любовных предпочтений.

Есть старая загадка на логику: что тяжелее - тонна гвоздей или пуха? Правильный ответ: они весят одинаково. И дело вовсе не в том, что отдельная пушинка легче гвоздя, а в том, что собрать тонну гвоздей намного проще, чем пух. И там, и там мы увидим одинаковые усилия, равный вклад в общее благо, ибо честный труд разных людей всегда делает их равным, так как без этих усилий наша жизнь не будет до конца полной. Каждый, внося свой вклад в общее дело, живёт наравне с остальными, и потому обладание правами тоже должно быть равным.

Долгий и тернистый путь привёл нас к пониманию равенства прав и свобод всех людей не только на теоретической основе, но и в практике нашей жизни, ибо, наблюдая за разными людьми, мы не находим различий или причин, дающих возможность заявить о неравенстве прав. И потому семья, которая сейчас возникнет, как и сотни других однополых семей, свидетельствует о том, что любовь - это универсальное чувство, делающее нас равными, одинаково счастливыми. Общество несчастных - это общество в кризисе. Общество счастливых людей - это общество, готовое к дальнейшему поступательному развитию, способное идти вместе как одно целое, без разделения по тому или иному признаку. И я рад, что эти двое замечательных молодых людей станут семьёй, то есть единым целым, войдя в большую семью людей, так же как и они, давших клятвы верности, укрепляющих нашу страну - нашу общую семью.

Бургомистр сел на резное кресло, и с галереи зазвучала приятная мелодия какого-то композитора, имя которого Том так и не запомнил, а листать программу не хотелось, да и какая разница; мелодия звонким ручьём струилась по залу, наполняя его светом и радостью. Он заметил, как его мама провела платком под глазами, вытирая слёзы. Том знал, что это слёзы счастья, что его родители, найдя в себе силы понять и принять его, счастливы от того, что он нашёл своё счастье, и ему сильно-сильно захотелось, чтобы и все люди были счастливы, как и он. Мечты были уж очень "розовыми", наверное, в другое время он сам над таким посмеялся бы, но не сейчас, сейчас он был просто счастлив.

Музыка стихла, бургомистр встал и опять подошёл к кафедре, стоявшей на столе. Лёгким кивком головы он дал понять, что парни тоже должны встать.

- В соответствии с законом я обращаюсь к вам, - произнёс глава города, и зал затих. - Фридрих Александр Оскар Кристиан фон Саксен-Виттенберг, согласны ли вы вступить в законные партнёрские отношения с господином Томасом Майлсом Эмерсоном?

- Да, - ответил Фред громко и чётко.

Том увидел, как сильно он сжал ладони.

- Томас Майлс Эмерсон, согласны ли вы вступить в законные партнёрские отношения с Фридрихом Александром Оскаром Кристианом фон Саксен-Виттенбергом? - и Том почувствовал, как внутри у него всё похолодело.

Он собрал свою волю в кулак и произнёс как можно чётче:

- Да, согласен, - он произнёс это на немецком, стараясь быть как можно спокойнее, и, похоже, ему это удалось.

- Можете обменяться кольцами.

Один из работников ратуши, в камзоле и с жабо, поднёс небольшой поднос и двумя кольцами. Фред взял одно из них и надел на безымянный палец Тома. Кольцо было впору и совершенно уместно смотрелось на его руке. Потом Том взял кольцо и надел его на палец Фреда. Он немного смущался, сколь много раз он видел это и в кино, и присутствуя на паре свадеб, но когда парень надевает кольцо парню... Даже он готов был признать, что в этой новизне есть что-то будоражащее.

- Прошу вас расписаться в книге регистрации, - и к столу подошёл мужчина средних лет, положив перед ними раскрытую, внушительного вида книгу с толстыми мелованными страницами.

Всё, что нужно, включая их имена, уже было написано красивым почерком с завитушками. Парням только и оставалось, что подписаться.

Фред немного нагнулся в сторону приятеля и произнёс:

- Ты идёшь первым.

Вообще-то это было нарушением плана церемонии, но Фред, этот парень с железной волей, похоже, всё решил. До того он делал всё по-своему и, кажется, правильно, иначе не оказались бы они сейчас здесь, под сводами главного зала ратуши, так что Том встал и подошёл к столу. За книгой на небольшой деревянной подставочке лежала перьевая ручка. Взяв её, Том быстро вывел: "Томас М. Эмерсон", после чего положил перо и вернулся на место. Он улыбнулся, подбадривая приятеля. Слегка опершись на саблю, Фред подошёл и, склонившись над книгой, написал "Фридрих".

Потом настала очередь свидетелей. Фред попросил своего брата, который, как и практически все мужчины в этом зале, как и Том, был во фраке, стать его свидетелем. Со стороны Тома подпись поставил Джейкоб Мур. Тот волновался, но сделал всё отлично. Бургомистр всё это время стоял рядом и наблюдал за процессом.

- Объявляю партнёрский союз заключённым. Поздравляю! - радостно произнёс он, когда все формальности были завершены.

В этот самый момент уместен, ох как уместен был бы поцелуй, но, увы, нужно было уважить короля, так что Том просто приобнял Фреда за плечо, и щёчки парней стали розоватого цвета.

Том неплохо помнил сценарий, так что они с Фредом начали садиться, хор и оркестр грянул что-то невероятно помпезное и бравурное. Ещё минут десять, и под звуки вагнеровского свадебного марша в сопровождении бургомистра, его помощников, клерков Том и Фред, законные супруги, покинули зал, пройдя в очень красивую галерею, украшенную потолочным плафоном в барочном духе. Буквально через пару минут туда прошли король с королевой, родители парней, их братья и сёстры. Они поздравляли молодых: кто-то очень эмоционально, кто-то сдержанно. Торжественный ленч должен был пройти во дворце, так что пока они общались в галерее, гости же прошли в другие помещения, ожидая, когда они смогут переехать во дворец (не Бельведер, а в главную монаршую резиденцию), чтобы отметить рождение новой семьи.

Когда первые поздравления прозвучали и радостные возгласы стихли, король подвёл Тома, а вместе с ним и Фреда к небольшому столу возле окна.

- Томас, во-первых, я подписал указ и наградил вас орденом Орла, - с этими словами он открыл приличных размеров тёмный футляр, в котором лежали сложенными лазоревая лента и переливающаяся на солнце звезда, точь-в-точь как у Фреда. - Кроме того, я возвёл вас в дворянство с дарованием титула графа, так что отныне вы граф Фёгельберг.

От неожиданности у Тома аж дыхание перехватило, а все присутствующие так и ахнули. Не то чтобы он всю жизнь мечтал именно об этом - быть графом, просто он представил, каких внутренних усилий стоило этому человеку принятие всех этих решений, как он боролся с собой, скорее всего, подбирая аргументы как "за", так и "против", и в конечном счёте "за" перевесило.

- Ваше величество, большое спасибо за оказанную честь.

- Я рад, - ответил король, похлопав Тома по плечу.

Кажется, он хотел сказать ещё что-то, но передумал и обратился к гофмейстеру, может быть, чуть радостней, чем хотел:

- Ну-с, так когда же мы поедем во дворец?

- Через четверть часа, - спокойно ответил тот. - Сначала принц и граф, а потом и вы, и остальные, конечно же.

В зале раздался, причём вмиг, шум голосов, так как практически все разом заговорили; все смеялись и шутили.

- Ваше высочество, граф, - обратился гофмейстер к парням, стоявшим возле столика, - давайте пройдём в соседний зал, там поспокойней.

Там и в самом деле было тихо, но неуютно. Маленькая комната в барочном стиле - в ней не чувствовалось тепла, впрочем, здесь всё равно никто никогда не жил.

- Граф, - обратился гофмейстер к Тому, от чего тот немного вздрогнул, так как ему было очень непривычно слышать подобное обращение к себе, - Вам нужно надеть звезду, чтобы её было видно.

Это было сказано без назидания и уж тем более без повелительных ноток в голосе, но сразу стало понятно, что сделать нужно именно так, как предлагают. Один из стоявших слуг хотел было подойти и помочь, но Фред остановил его, мол, я сам. Он вынул из футляра звезду и приколол её с помощью булавки к фраку.

- Тебе идёт, - едва слышно произнёс он. - Ты молодец, всё прошло просто супер!

- Если бы не ты, мне бы было тяжко, - ответил Том.

В этот момент двери распахнулись, и появился Ройтер.

- Всё готово, пора ехать.

Фред взял фуражку, Том свой цилиндр, и они направились в холл, а оттуда на парадное крыльцо, перед которым стояли в два ряда офицеры военно-морского флота. Они вмиг вынули из ножен сабли, блеснув сталью на солнце, и устремили их вверх, создав таким образом галерею. И тут с неба полетели розовые лепестки, что выглядело невероятно красиво. Парни прошли сквозь строй и оказались возле длиннющего "Мерседеса С600 пульман" шестидесятых годов, с открытым верхом. Толпа взорвалась приветственным криком, увидев спускающихся по ступеням парней. Они сели на мягкие сиденья и взялись за руки.

- Ну, как тебе? - улыбаясь, спросил Фред.

- Просто отпад! Знаешь, оно того стоило...

- Что именно?

- Да всё. Ты, наша свадьба, жизнь...

- Что ж, тогда, думаю, нам стоит подумать о малышах.

- Каких малышах? - Том немного растерялся.

- Ну, знаешь, можно кого-нибудь усыновить, а можно воспользоваться услугами суррогатных матерей.

- Фред?!

- Да ладно, не грузись, потом обсудим, - преспокойненько ответил Фред и помахал людям, стоявшим вдоль дороги.

- Ну, ты и тип! - ответил Том, потрясённый самоуверенностью парня, а может, просто его уверенностью в себе и в нём.

Уверенностью в том, что за любовь стоит бороться, а также в том, что любовь - это не конечная цель, а удивительное путешествие, которое необходимо совершить.

Тут Том обратил внимание на то, что всё это время они так и держались за руки, неосознанно, так что, взглянув в глаза супруга, он произнёс:

- Знаешь, я тебя люблю!