Новый Год в колхозе 8212 часть 1

До Нового года оставалось два дня, когда в деревенское «сельпо» в преддверии праздника, завезли жутко дефицитное бутылочное пиво » ячменный колос», а председатель Николай Егорыч распорядился забить на ферме двух быков, и раздать мясо колхозникам бесплатно. Советская власть ценила работу сельских тружеников, и иногда делала им подарки.

— Можешь не ходить возле меня Иван, до Нового года тебе ничего не обломиться. — грозно прикрикнула на мужа Зинаида Васильевна, показав тому внушительный кулак.

Моя тёща гнала самогон на кухне, а тесть юлой крутился возле неё стараясь выпросить у строгой жены сто грамм на опохмел.

По сравнению со своей рослой супругой, низкорослый тесть, колхозный тракторист и пьяница, выглядел сущим шкетом, чем и пользовалась тётя Зина, лупя мужа за пьянку и пропитый аванс.

— Да, я не дотерплю до Нового года Зин. Я много не прошу, сто грамм всего, голову «поправить». — канючил у жены дядя Иван, пытаясь приблизиться к самогонному аппарату из крученого змеевика которого капала в трёхлитровую банку заветная жидкость, но всякий раз пятился назад увидев огромный кулак рослой супруги.

— А ты чего расселся Костя? А ну живо иди за дровами. Не видишь печь прогорает? Вот же навязались на мою шею дармоеды. Подсуропила родная дочь зятя. Врагу не пожелаешь. — наблюдая одним глазом за самогонкой стекающей из змеевика в банку по суровой нитке, тёща поставила руки в боки сделав злое лицо смотрела на меня и на мужа.

Но её злость была больше направлена на выпивоху супруга, а по отношению ко мне в строгих глазах моей «второй мамы» светилась теплота. И на это были особые причины. Две недели назад я ехал с ней и с двумя доярками поздно вечером с фермы. Тёща и две её товарки были поддатые, обмывали «копытца». У одной из доярок пожилой конопатой тёти Веры, родился внук и его рождение как положено обмыли на работе самогоном.

Пьяные доярки всю дорогу от фермы до деревни горланили песни полулёжа в санях, тёща держала в руках вожжи управляя лошадью, а я сидел рядом с ней на коленях держась за облучок чтобы не свалиться. На одном из поворотов сани занесло и я навалился на тёщу. Пользуясь моментом просунул руку ей в распахнутые полы полушубка, и внаглую помял тёте Зине через кофту одну из её больших сисек. За, что тут же получил от неё увесистый тычок кулаком в бок. Но с этого дня взгляд моей «второй мамы» по отношению ко мне стал теплее. Хотя полгода назад, когда я женился на её дочери Свете и она привела меня жить в дом своих родителей, тёща меня откровенно недолюбливала.

Не такого зятя хотела себе Зинаида Васильевна. Я был городской и не знал с какой стороны взяться за топор и наколоть дров. А тёща желала, чтобы дочка вышла замуж за деревенского парня, который бы стал ей помощником в её большом хозяйстве.

Но я быстро учился премудрости сельской жизни в желании угодить своей » второй маме, » и через полгода нахождения в её доме, мог самостоятельно запрячь и распрячь лошадь, в сани и в телегу, съездить на ней за водой и по дрова в лес. Научился косить траву, опахивать на лошади картошку не хуже любого деревенского мужика, и тёща сменила свой гнев на милость, окончательно приняв меня в свою семью.

Возможно я бы так и не старался, но тётя Зина мне безумно нравилась. Я влюбился в свою тёщу едва переступил порог её дома. Высокая, статная женщина с тёмнорусой косой доходящей у неё до пояса, красивая на лицо и с обалденными формами как спереди так и сзади, Светкина мать была настоящей русской красавицей, да и к тому же молодой. Зинаиде Васильевне не было ещё и сорока лет, и она была моложе моей матери, которой уже шёл пятый десяток.

А вот её дочь Светлана пошла в мать только лицом, а ростом вся в отца, низкорослого тракториста Ивана. Небольшого роста миловидная девушка, с крупной как у матери грудью и тяжёлой попой, она мне тоже очень и очень нравилась, особенно ночи проведённые с ней в постели.

— Ну и зараза баба. Ведьма хренова, что ей жалко налить мне сто грамм? — тесть вышел из дома вместе со мной и я дал ему прикурть чиркнув спичками.

На улице уже стемнело, а ночное небо заволокло тучами. Собиралась метель, да и морозило прилично под Новый год. В такую погоду лучше всего сидеть дома возле тёплой печи и есть тёщины пироги с капустой, запивая их горячим чаем или парным молоком.

— Да, ей не самогонки жалко дядь Вань, а тебя. Ведь сто грамм мало будет и ты пойдёшь по деревне куролесить, искать добавки, и снова загремишь в вытрезвитель. — сказал я тестю вспоминая недавний случай, когда пьяный муж тёти Зины вместе с напарником таким же выпивохой трактористом, угнали с базы колхозный трактор » беларусь» и поехали на нём в райцентр за водкой, где их благополучно обоих забрали в вытрезвитель.

Тогда председателю колхоза Николаю Егорычу стоило больших трудов чтобы замять это дело и пьянчуг не посадили за угон. Муж тёти Зины и его кореш отделались штрафом в двадцать пять рублей за ночь проведённую в вытрезвителе, а дядя Иван получил ещё и тумаков от строгой жены за потерянный » четвертной», на который в деревне можно было жить целый месяц.

— Да, сам не знаю зачем я тогда с Витькой в этот райцентр поехал? Ведь денег на водку всё равно не было, а он хотел у родственников занять. Вот и занял, чуть не посадили. — сокрушался тесть, куря свой вонючий «памир» который ему покупала тёща ящиками в сельпо по десять копеек за пачку.

В деревенском продмаге выбор сигарет и папирос был невелик, » Прима» » Памир» » «Беломор — канал» и » Север». Я больше болгарские курил, «родопи» или » ту -134″. Но за ними нужно было ехать в райцентр, а это не всегда удавалось, и я за неимением лучшего, курил » приму» неплохие сигареты без фильтра.

— Ладно, сейчас я дров принесу и попрошу тётю Зину чтобы она тебе налила. Не помирать же с похмелья, а до Нового года когда за стол сядем, ещё два дня. — сказал я тестю идя в дровник за дровами, думая про себя почему тёща зажимает самогон от мужа?

Ведь по идее ей наоборот нужно было его споить до того состояния, чтобы он лег спать и спал подольше. В этот день мы были в доме втроём, а моя жена Света уехала в райцентр к двоюродной сестре за подарками к Новому году и там должна была заночевать, и вернуться только утром с первым автобусом на шесть часов. В таком случае я бы остался с тёщей в доме один на один, а её муж забулдыга выпив самогонки, спал пьяным сном до утра и нам не мешал.

Тётя Зина давно не спала совместно с мужем в одной кровати. От него вечно пахло соляркой и дядя Иван отдыхал в закутке за печкой «лежанкой» в зале. Дом у моей тёщи был большой и места хватало всем. У нас с женой была отдельная спальня которая окнами выходила в сад, а комната её матери моей несравненной тёщи Зинаиды Васильевны, располагалась рядом и была самой большой.

Я знал, что там находился сундук в котором тёща хранила запасы самогонки, держа её от мужа пропойцы под замком. А ещё у тёщи в комнате у окна стояла старинная кровать с железными шишками в изголовье, ровесница дому построенному до революции в царское время. И часто ночами находясь в соседней комнате, я слышал как скрипела кровать за стенкой и ворочалась во сне моя «вторая мама». А тёща аналогично слышала размеренный скрип кровати, когда ночами я драл её дочь Свету.

В царские времена когда был построен дом не заботились об шумоизоляции комнат, дом был кирпичным построенный на века, а вот перегородки между комнатами выполнены из дерева с отличной слышимостью.

— Хватит взад вперёд шастать Иван, холод в дом нагонять. Я зятя за дровами послала, а не тебя. Если курить приспичило, мог бы и возле печи подымить. — прикрикнула тёща на мужа, когда он зашёл на кухню вместе со мной отряхивая на пороге снег с телогрейки.

Когда я вернулся с дровами, Зинаида Васильевна уже закончила гнать самогон и на столе стояла трёхлитровая банка первака заполненная под завязку и закрытая пластмассовой крышкой, а сам самогонный аппарат был убран за печь в закуток где раньше держали телёнка, а сейчас там хранили различный инвентарь и была установлена чугунная ванная и водонагревательный электрический титан привезенный тёщей с фермы.

Когда нужно было помыться, мы включали титан и он нагревал восемьдесят литров воды за час, достаточной чтобы искупаться целой семье. Во дворе ещё была баня, её топили по праздникам. А так Зинаида Васильевна и Света могли помыться у себя на работе на ферме, где для доярок были созданы все условия. Хорошо отапливаемый в зимнее время » красный уголок» и тёплые душевые с горячей водой.

— Не раздевайся Костя, на держи бидон, вынеси его на улицу и вылей брагу в снег подальше от дома к сараю. Я пока ужин на стол соберу. Смотри руки не обожги, осторожно его открывай в рукавицах. — тётя Зина одной рукой сняла с газовой плиты двадцати литровый бидон от доильного аппарата, в котором находилась горячая брага использованная для выгонки самогонки, и держа тяжёлый бидон в руке словно пушинку, дала его мне.

А, я беря ёмкость у тёщи, поразился с какой лёгкостью она сняла его с плиты одной рукой. Тёща работала на ферме заведующей и часто подменяла доярок ворочая тяжеленные бидоны с молоком и мешки с мукой. И тётю Зину боялся сам Николай Егорыч, однажды он попытался полапать симпатичную заведующую, но тёща так его отделала, что председатель долгое время обходил ферму стороной.

— Хорошо мама вылью. Вы только мужу налейте выпить, а то он бедный мается с похмелья. — сказал я тёще, выполняя своё обещание перед дядей Иваном, замолвить за него слово перед строгой женой.

— А твое какое дело? Заступник какой нашёлся. Иди давай куда тебя послали, а с мужем я сама разберусь. — тёща нахмурила брови делая вид, что её возмутила моя просьба о том, чтобы она налила супругу пропойце самогонки, но в её карих глазах снова засветилась теплота ко мне.

И уже уходя я увидел как в руках моей «второй мамы» появилась лейка. Тёща собиралась налить самогонки из банки в бутылку, а это был верный признак того, что её муж » поправит» больную голову.

— Метёт на улице сынок? — спросила у меня тётя Зина, когда я вернулся со двора в дом отряхивая снег и сразу потянулся к печке в которой весело потрескивали березовые поленья и из открытой топки шёл жар.

Дом у тёти Зины был разделён на две половины. Просторная кухня с обязательной в домах старой постройки » русской печью» побеленной известью. И другой половиной залом, в котором стояла вторая печь «лежанка», за которой в закутке спал тесть. Сам зал был разделён на комнаты деревянными перегородками.

— Да, метель начинается тётя Зина. И мороз порядочный. Хорошо, что мы никуда сегодня из дома не пойдём, а к утру возможно стихнет. — ответил я тёще, снимая валенки и телогрейку возле двери и вешая одежду на вешалку.

Пока я носил на двор бидон с брагой, тётя Зина успела не только налить в бутылку самогонки из банки, но и собрать на стол на кухне ужин, состоящий из домашнего холодца с хреном, отварной говядины, жареной на сале картошке и соленых огурцов.

И ещё одно обстоятельство не ускользнуло от моих глаз, это то, что тёща подкрасила помадой губы. Банки с самогонкой на столе не было, её тётя Зина отнесла к себе в комнату на хранение в сундук, и там перед зеркалом накрасила губы помадой. И сделала она это для меня, для своего зятя, не будет же она красить губы для мужа алкаша с которым уже лет пять не спит вместе в постели.

— Да придётся сынок. Праздник скоро, а в доме нет ёлки. Поедем с тобой в лес срубим подходящую. Днём опасно, лесники по лесу шастают, а в такую погоду самое время, собаку из дома не выгонишь, никого в лесу нет. — сказала тёща разливая самогон по рюмкам стоящим на столе.

Бутылку было взял тесть, но у него тряслись руки с похмелья и тёща в сердцах хлопнув его ладошкой по лбу, отобрала у алкаша мужа бутылку и разлила свежевыгнанный первак по рюмкам.

— Делать тебе нечего Зина, по лесу ночью шастать и парня морозить. Завтра я привезу домой ёлку с базы. Нам механизаторам «завгар» обещал целую машину елей с лесничества привезти. Так, что сиди дома мать, нечего попусту носы морозить. — сказал жене дядя Иван, опрокидывая стопку с самогоном в рот, и выпив крякнув от удовольствия занюхав ядреное пойло кусочком чёрного хлеба.

— Ты мне в прошлом году принёс ёлку, что она до Нового года вся осыпалась. Горбатая, без макушки, нет уж Ваня на этот раз я сама срублю себе ель какая мне по душе. У нас за фермой в лесу такие красавицы растут и я одну уже присмотрела. Поедем с Костей и срубим. Да всё равно на ферму придётся ехать за мукой, чем поросят кормить? Так, что ты ко мне не лезь, я без тебя справлюсь. — ответила мужу тётя Зина поднимая рюмку с самогонкой и чокаясь со мной.

— С наступающим Новым годом зятёк. И чтобы нам в следующем году с тобой не ссориться и жить душа в душу. — толкнула тост тёща одарив меня многообещающим взглядом, незаметно для закосевшего на » свежие дрожжи» тестя.

— Закусывай сынок, ты на него не смотри. — тёща толкнула меня под руку увидев, что я следуя примеру тестя занюхал выпитый самогон хлебом.

Дядя Ваня к еде так толком и не притронулся, выпив, он поковырял вилкой в тарелке с холодцом и потянулся к сигаретам, пачка » Памира » лежала на подоконнике.

Тесть встал из-за стола и отошёл курить к печке, выпуская табачный дым в поддувало и посматривая осоловелым глазом за бутылкой на столе, в ожидании когда жена нальёт по второй

— тёща махнула рукой на сидевшего на корточках мужа возле печки, накладывая мне в тарелку куски отварной говядины и картошку, а я в ответ погладил её по руке.

Тётя Зина зыркнула на сидящего возле печки мужа боясь, что он увидит как молодой зять гладит её по руке, но тот курил сигарету и смотрел в поддувало сидя перед печкой на корточках. И тёща видя такое дело, не только не убрала ладонь со стола, а наоборот положила её поверх моей руки и прижала к столу, одарив меня томным взглядом изголодавшийся по сексу женщины.

А, я смотря на свою молодую тёщу невольно залюбовался её красотой. На Светкиной матери была надета домашняя вязаная кофта, под которой двумя большими холмами выпирали её груди, а поверх них лежала тёмнорусая коса умело сплетенная ловкими пальчиками тёти Зины.

На толстой попе моей «второй мамы» плотно сидела серая шерстяная юбка, а под юбкой на ногах у тёщи были пододеты чёрные трико. Тётя Зина не так давно приехала с фермы и принялась гнать самогон к празднику не успев переодеться.

— Притормози Костя. Так всю закуску слупишь, а выпивка ещё цела. Мать давай по второй наливай. — тесть поднялся от печки и сев за стол попросил жену налить ещё.

Выпив стопку крепчайшего первака и » полечив» голову, дядя Иван осмелел и вел себя развязно с женой которую до этого побаивался. К удивлению Зинаида Васильевна отнеслась к такой наглости со стороны своего выпивохи мужа довольно спокойно и даже как мне показалось доброжелательно. Она не только его не приструнила, но и сама налила ему полную рюмку самогонки.

— Пей один Ваня, а парня нечего спаивать. Выпил стопочку для аппетита и хватит с него. Я тоже пить не буду с тобой, мне в лес ехать и на ферму. Так, что бутылку я сегодня оставляю тебе, хочешь сразу её выпей если осилишь, а хочешь оставь на завтра утром похмелишься, тебе решать. — спокойным голосом произнесла тёща поставив тестя в полное недоумение.

После случая с угоном трактора и потери из семейного бюджета двадцати пяти рублей за ночь в вытрезвителе, Зинаида Васильевна держала мужа в «ежовых» рукавицах, а тут неслыханная щедрость с её стороны. Да и к тому же бутылка в которой был налит самогон, была из под портвейна ёмкостью семьсот грамм, и в ней ещё оставалось достаточно пойла чтобы напиться и опохмелиться утром.

— Спасибо Зина, ты настоящий друг. Я не буду много пить, только стопочку за наступающий праздник, а остальное завтра, после работы. — не веря в удачу тесть дрожащими руками поднял рюмку и выпив её содержимое занюхал самогон коркой хлеба, но опять не притронувшись к закуске потянулся к сигаретам.

Алкоголики не любили закусывать и любой еде предпочитали курево после выпивки. Так быстрее разбирало и экономилась водка в ущерб своему здоровью конечно.

— Иди в зал посмотри телевизор Костя. Я корову подою и поедем в лес. — сказала мне тёща надевая на себя рабочий халат в котором она ходила в сарай и беря ведра под молоко.

Тесть не осилив прикурить так и заснул с незажженной сигаретой в руке сидя на стуле за столом, и мы могли спокойно разговаривать при нём.

— Да там нечего сейчас смотреть тётя Зина. Я лучше вам в сарае помогу. — ответил я тёще зная, что по телевизору в этот час шла какая-нибудь хрень, типа встречи с делегатами двадцать пятого съезда КПСС. А фильмы обычно показывали в половине десятого вечера, после программы » Время».

— Тогда наливай в ведро тёплой воды корове вымя подмыть, бери его и неси в сарай, я пока Малинке сена дам. — тёще понравилось то, что зять вызвался ей помогать и она доброжелательно смотрела на меня стоя у дверей накинув полушубок на свои могучие плечи.

Зинаида Васильевна ушла хлопнув дверью напустив на кухню клубы морозного пара, а я стоя возле титана с горячей водой, открыв кран наливал её в ведро и думал что мне делать?

Ведь тёща неспроста споила мужа и явно она хочет со мной более близких отношений. Но как к ней подступиться я не знал. После рюмки самогонки я был считай трезвым да и она тоже, а на трезвянку такие дела не делаются. Значит мне ещё предстоит выпить со своей «второй мамой, » и только после этого я возможно лягу с ней в постель. А может и нет, мне не дано было знать, что у тёщи на уме. И я решил провести небольшую «разведку боем».

— Вот ваша вода тётя Зина. — я зашёл в сарай где находилась корова, неся в руке ведро тёплой воды.

Тёща стояла ко мне спиной без полушубка в синем рабочем халате, в хлеву было тепло, и скребла железным скребком бока корове, освобождая их от засохшего навоза.

— Хорошо Костя, поставь его на пол, я Малинке бока поскребу и начну её подмывать и доить. — не поворачивая головы ответила мне мать моей жены, продолжая работать скребком.

А, я в этот момент решился. Поставив как она просила ведро с водой на пол, я подошёл к тёще сзади прижимаясь стояком к её жопе в халате, и обняв женщину положил ладонь ей на сиськи стал их мять.

— По лбу не хочешь получить зятёк? — так же не оборачиваясь произнесла тётя Зина, но я чувствовал упираясь стоявшим членом в штанах в её мягкую жопу, как она замерла ощутив давление полового органа молодого зятя на своих ягодицах.

— За что мама? У вас они такие большие и их так приятно держать в руках. — ответил я Светкиной матери не выпуская из ладони её большую грудь и всё так же упираясь членом ей в жопу рискуя получить хорошего тумака от неё по лбу.

Но ничего не случилось, тёща мягко освободилась из моих объятий и легонько оттолкнула меня от себя поднимая с пола ведро с водой.

— У твоей жены Костя сиськи не меньше чем у меня, вот ей и мни их, а я этого не люблю. Ты меня понял сынок? Не давай волю своим рукам, в следующий раз я тебя огрею мало не покажется. — сказала мне тёща садясь на маленькую скамейку возле коровы подмывая ей вымя тёплой водой, и лицо женщины было серьёзным, чего не скажешь про её глаза, а в них застыло любопытство.

Зинаиде Васильевне конечно было приятно когда молодой зять мял ей груди и прижимался к ней сзади эрогированным членом. Но она была трезвой и естественно не могла мне сразу отдаться, да и сарай не подходящее для этого место.

— А вы меня доить научите мама? Хочу вам на ферме и дома помогать. — нарочно спросил я у тёщи, для того чтобы завязать с ней разговор и загладить вину.

— У тебя жена бывшая доярка. Пусть Света обучает. А, вообще я пожалуй и вправду к себе на ферму на работу возьму зятёк. Будешь под моим присмотром, не хочу чтобы ты в плотницкой бригаде спился. Парень ты неплохой Костя, и мне будет очень жаль если ты станешь алкоголиком как мой Иван. — неожиданно предложила мне тёща сидя под коровой и умело дёргая её за соски надаивая молоко в ведро.

Лицо моей «второй мамы» вновь стало доброжелательным и напускная злость ко мне у женщины сошла на нет.

Изначально когда я пришел жить в её дом и устроился на работу в колхоз, тесть хотел чтобы я шёл работать в мастерские помощником механизатора, а председатель Николай Егорыч, обещал отправить меня учиться на курсы шофёров. Но Зинаида Васильевна решила всё по другому заявив, что я в этих мастерских сопьюсь и устроила меня к строителям в плотницкую бригаду. Хотя и там работяги колхозники выпивали, особенно после аванса и получки.

— У нас навоз некому гонять. Оператор который был, спился вконец и от него нет толку. Станешь на его место и будешь со мной на лошади на работу ездить. — сказала тётя Зина доя корову и посматривая на меня снизу вверх.

Работа оператора на ферме с одной стороны была не тяжёлая и оплачивалась хорошо. Там нужно было просто нажимать на кнопки в электрощите и следить за транспортёром который счищает навоз из под коров. Но если транспортер сломается, а это иногда случалось. То приходилось копаться голыми руками в навозе на морозе ища неисправность. Но я был готов на всё ради того, чтобы быть рядом с женщиной которую любил.

— Я согласен мама, а когда можно будет приступать? Нужно ведь в контору идти заявление писать о переводе в животноводство? — спросил я у тёщи беря у неё из рук подойник с парным молоком и помогая женщине встать со скамейки из под коровы.

— Я у тебя сама начальница, забыл что-ли зятёк? Не нужно ни в какую контору ходить. Я туда завтра пойду на наряд и скажу председателю о том, что ты работаешь оператором у меня на ферме. А приступать к работе можешь завтра. Поедешь со мной на утреннюю дойку и начнёшь работать. На ферме тепло и тебе не нужно будет на морозе находится как в плотницкой бригаде. А если, что сломается, то я всегда приду на помощь. Да и ты у меня всегда под рукой будешь. Ту же муку домой в сани погрузить, ведь мне приходится самой всё делать. Так что считай что с завтрашнего дня ты работаешь на ферме под моим чутким руководством. — засмеялась тёща накидывая полушубок на плечи.

Глаза женщины смеялись и её лицо было довольным. Ведь ей удалось уговорить зятя перейти на работу к ней на ферму, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Да я всё буду делать мама. И навоз гонять, и вам помогать. А выпивать я не хочу, у меня нет тяги к водке. Мне больше женщины привлекают. — ответил я тёще, поднимая ведро с молоком с пола и давая его ей в руки.

Я стоял в сарае со Светкиной матерью и смотрел ей в глаза, а она смотрела на меня, и взгляд рослой колхозницы с тёмнорусой косой, был полон нескрываемой любви ко мне.

Тётя Зина была выше меня на полголовы и сейчас стоя передо мной с ведром молока в руках, смотрела на меня сверху вниз, как мать смотрит на своего ребёнка.

— Это похвально Костя. Я алкашей не люблю, но и блядства в своём доме не потерплю. Не забывай, что у тебя жена есть. А то у нас в колхозе девок полно молодых. Не вздумай шашни с кем нибудь из них крутить. — предупредила меня тёща, прежде чем выйти из сарая на мороз во двор.

А я идя вслед за своей » второй мамой» думал о том, что мне кроме неё и её дочки Светы никто больше не нужен. И было бы жутко по кайфу лечь в постель с мамой и дочкой, и поласкать их ядреные тела. Но это возможно будет потом, а сначала я хотел соблазнить тёщу, красивую рослую колхозницу с длинной темнорусой косой.

— Помоги мне сынок, давай его на постель в зал отнесём. Негоже ему за столом сидя спать. — попросила меня тёща, когда мы зашли с ней в дом, сняли с себя верхнюю одежду, тётя Зина процедила молоко через марлю из ведра в трёхлитровые банки, и только тогда пришёл черед для её мужа спящего сидя на стуле за столом.

Конечно тёща могла сама спокойно без особых усилий оттащить щуплого супруга в зал на кровать за печку в закуток, что не раз и делала. Но она захотела чтобы зять ей помог, и я с радостью пришёл к ней на помощь в надежде ещё разочек прижаться членом к её жопе соблазнительно выпирающей под юбкой.

— Вот же алкаша мужа судьба мне навязала. Замучил он меня своей пьянкой сил моих нет. И помощи от него никакой не дождешься. — приговаривала тёща, укладывая мужа на постель.

Она за руки, а я за ноги, оттащили щуплого дядю Ваню в зал в его закуток за печкой, и Светкина мать нагнувшись стала переворачивать спящего пьяным сном супруга на бок, чтобы он не захлебнулся во сне. А я стоя позади неё и видя перед своими глазами объёмную тёщину жопу обтянутую серой шерстяной юбкой, не смог удержаться и прижался к ней сзади, одновременно обнимая мать моей жены руками за живот с силой давя стояком ей в попу.

— Не переживайте мама. Теперь у вас есть я ваш зять, и я всегда буду вам помогать, и дома и на работе. — хриплым от возбуждения голосом сказал я тёще, по настоящему с силой вдавливая поднявшийся колом член ей в жопу через одежду.

И мне в этот момент было всё равно, ударит меня Светкина мать за мою наглость, или нет. Я хотел прижаться стояком к её полной попе выпирающей под юбкой, и я это сделал несмотря на последствия.

А их и не было, тёща словно замерла стоя нагнувшись над пьяным мужем упираясь руками в стенку, а я вовсю давил стояком ей в жопу через одежду ощущая небывалую негу её ягодиц, к которым было приятно прикасаться даже через плотную ткань юбки и трико.

» А, она » сиповка» как и дочь, и любит когда её сзади мужчины имеют»

Пронеслось у меня в голове, ведь расположение влагалища у Светы было не совсем обычным по центру, а ближе к анусу. И её было удобно сношать в позиции сзади на четвереньках. Да и жена сама просила чтобы я её именно так имел, ей было приятней когда я становился позади неё. Выходит, что и у тёщи расположение влагалища один в один как у дочки, и тётя Зина обожает когда мужчина сзади.

— Скажи спасибо, что у меня сегодня настроение хорошее зятёк. Да, и не хочется перед праздником с тобой ругаться Костя. Но, я по другому тебя накажу за твою наглость. Закрою на ночь на ферме, и будешь до утра навоз из под коров чистить. А сейчас уйди с глаз моих, пока я действительно не рассердилась. — тёща наконец нашла в себе силы выпрямиться и освободиться от сладкого плена, ведь ей так было приятно когда молодой зять пристроившись к ней сзади, давил в попу членом, но рядом лежал спящий супруг, да и она не могла вот так сразу отдаться мужу своей дочки и прослыть в его глазах шлюхой.

По этому Зинаида Васильевна меня не ударила, и не толкнула грубо от себя за мою наглость, как бы сделала на её месте любая другая тёща. Вовсе нет, моя » вторая мама» не собиралась причинять вред тому, кто сделал ей приятно. Она лишь отругала, попросив выйти из комнаты.

Нет дома она мне сто процентов не даст, хотя тесть еще долго не проснется, но сношаться в первый раз с молодым зятем при муже, для тёти Зины было бы верхом бесстыдства

Ночью до утра там кроме нас никого не будет. Насколько я знал сторожа на коровнике не было, времена были тихие застойные, и никто ничего не воровал. А вот взять с колхозной фермы пару мешков пшеничной муки для кормления домашней скотины, как это собиралась сегодня сделать моя тёща Зинаида Васильевна, считалось обычным делом, и на это закрывали глаза.

В колхозе потихоньку подворовывали все, начиная от председателя Николая Егорыча, и кончая простой дояркой и скотником. Но никто не считал это воровством, просто брали из общего » котла » нужные вещи и несли их к себе домой. Русского крестьянина не возможно было обобщить, дух собственности, единоличности, был у него в крови.

Я знал как относились доярки к колхозным коровам, они порой оставались не кормленные и не доенные, если работницы фермы напивались пьяные после получки. Но зато своих домашних бурёнок холили и лелеяли. Я видел как тёща обхаживала Малинку, чистила ей бока скребком и корова у неё была хоть на выставку отправляй. А на ферме эти скребки ржавели по углам, за чистотой колхозных коров следили тогда, когда приезжала какая-нибудь комиссия из области.

— Ты ещё не оделся Костя? Мы же в лес за ёлкой собирались ехать. — на пороге другой половины дома появилась тёща, у неё в одной руке были две бутылки пива » ячменный колос» которое сегодня продавали в «сельпо», а в другой руке у моей «второй мамы» была зажата бутылка пшеничной водки.

У меня при виде такого, тут же по новой начал вставать член, он было упал, но сейчас увидев выпивку в руках у Зинаиды Васильевны, я понял для чего она предназначена. Тёща берегла дефицитное пиво и водку на Новый год, но сегодня ради порева с зятем, ей ничего не жалко.

— Что уставился на меня сынок? Я не злопамятная, срубим в лесу ёлку, заедем на ферму и посидим в «красном уголке». Мне сегодня гульнуть охота, а дома нормально не выпьешь. Когда мы вернёмся с фермы, мой алкаш проснётся и начнёт бубнить. А я хочу концерт по телевизору посмотреть. Так вот на ферме и посмотрим, а чтобы веселее смотрелось, пивка попьём под водочку. — пояснила мне тёща, заметив мой взгляд на бутылки в её руках.

Поставив бутылки на стол, тёща открыла холодильник и достала из него жареные котлеты, тушёное мясо, сваренные вкрутую яйца и банку солёных огурцов, традиционная закуска в селе.

Без мяса мы не сидели, а вот колбасы не было. В местных магазинах она не продавалась и за ней нужно было ехать в Москву. Обычно по большим праздникам к седьмому ноября, к первому маю, и к Новому году, председатель Николай Егорыч выделял колхозный автобус » Кубань» и все желающие могли съездить в столицу за колбасой.

— Хватит нам с тобой закусить зятёк? Да и на ферме у девок закусь должна остаться. Сегодня опять гуляли, я их гоняла, но бестолку. — сказала мне тёща, заворачивая котлеты, варёное мясо и яйца с огурцами в газету.

Бутылки с пивом и водкой тётя Зина положила в коричневую хозяйственную сумку из кожзаменителя, и в неё же отправилась закуска, а сверху легли полбуханки чёрного хлеба.

— Тебе доверяю сумку Костя. Смотри не разбей бутылки, а то нам скучно будет вдвоём телевизор смотреть. А сейчас давай одеваться. Светкин полушубок можешь взять, в телогрейке замёрзнешь. — сказала мне тёща, вручив сумку с закуской и выпивкой в руки.

Я бережно принял у тёти Зины сумку, думая про себя, что я не допущу чтобы водка и пиво пострадали. Ведь в таком случае я не смогу переспать с тёщей, на трезвую она мне точно не даст.

— А ну постой. Шарф что не одел? Не хватало чтобы ты ещё простудился. Ты мне здоровый зятёк нужен. — тёща подошла ко мне придирчиво осматривая мою одежду, заставила надеть шарф и по матерински его поправила у меня на шее.

— Вот теперь порядок, пошли Звёздочку запрягать. Сумку не забудь, а я на террасе топор возьму, ёлку им будем рубить. — сказала мне тёща выходя с кухни в сенцы.

Лошадь стояла в отдельном сарае и в отличие от тёплого хлева где находилась корова, у Звёздочки в сарае было прохладно. Но лошади не боялись мороза, им главное чтобы не было сквозняка и в кормушке всегда лежало сено.

Вообще держать лошадей в личном пользовании гражданам СССР было запрещено. Мою пробабку по матери сослали на Соловки во время коллективизации, только за то, что у неё в хозяйстве была лошадь. Хотя сама пробабка и её семья не была зажиточной.

Но моей тёще и не было нужды иметь собственную лошадь. Звёздочка по указанию председателя Николая Егорыча, была закреплена за тётей Зиной, как за заведующей молочно-товарной фермой. Ведь ей нужно было быть на работе в любое время суток, если начинался массовый отёл у коров, а он зачастую происходил в ночное время. А до фермы от деревни было далеко, она находилась через поле возле леса.

Ежегодно колхоз выделял сено и овёс на содержание Звёздочки, и лошадь на постоянной основе находилась в доме у заведующей фермой, которая активно использовала колхозную кобылу в личных целях.

На Звёздочке возили дрова из леса и заготавливали сено для коровы Малинки, ездили в райцентр до которого от нашей деревни было семь километров, и лошадь в хозяйстве была незаменима.

— Байкала с собой возьмём, волки у нас объявились. В соседней деревне тёлку в сарае задрали. С собакой спокойнее будет. — сказала мне тёща когда мы вместе с ней вывели из сарая Звёздочку и запрягли её в сани.

— Байкал, поехали с нами на ферму. — сказал я огромному лохматому чёрному псу, сидевшему на цепи возле сарая.

Этот Байкал был помесью кавказской овчарки и волкодава, и верой и правдой охранял дом тёти Зины от волков и лихих людей. Ещё щенком его принёс домой тесть, купив в райцентре за бутылку вина у какого-то забулдыги. И никто не ожидал, что маленький смешной пузатый щенок, превратиться в огромного пса, грозу всех собак в деревне.

Кличку Байкал, пёс получил от тестя дяди Вани, он служил в армии в Забайкалье и был не раз на знаменитом озере, вот и назвал собаку в память об своей армейской службе.

Меня Байкал не сразу признал, долгое время собака рычала и показывала клыки когда я проходил мимо его будки возле сарая. Но постепенно огромный волкодав привык ко мне и мы стали с ним неразлучны. Вот и сейчас он радостно заскулил едва мои руки коснулись цепи на которой он сидел.

— Ну тебя Байкал, вот же зараза, чуть с ног не свалил. — заохала тёща, когда пёс спущенный мной с цепи, от радости прыгнул на свою хозяйку.

Байкал встал на задние лапы и легко положив передние на плечи тёти Зины, до того огромным был этот пёс, помесь кавказской овчарки и русского волкодава.

— Ложись ко мне поближе зятёк, не бойся бить не буду. Просто я не люблю наглых парней которые руки не по делу распускают. — сказала мне тёща когда мы сели с ней в сани и Звёздочка понесла нас со двора в поле.

В санях было постелено сено и на нём было очень удобно и мягко ехать. Зинаида Васильевна села в сани боком держа в руках вожжи управляя лошадью, а я прилёг на сено к ней рядом, положив между собой сумку с выпивкой и закуской, прижимаясь к тёще как она и просила.

Метель которая было началась вечером к ночи стихла, а вот морозило сильно, по моим прикидкам было градусов двадцать мороза, судя по скрипу снега под полозьями саней.

Луны на небе не было, но было видно вокруг и без неё. Мы ехали по белому заснеженному полю к темнеещему вдали лесу, где нас возможно поджидала волчья стая. И только присутствие Байкала успокаивало. Огромный чёрный пёс бежал позади саней и он мог запросто разорвать любого волка который вздумает на нас напасть.

— Я вот одна по ночам этой дорогой езжу когда отёл на ферме бывает. Но теперь мы вместе с тобой зятёк будем ездить на работу, вдвоём веселее и не так страшно. — сказала мне тёща, весело глянув на меня из под шерстяной шали надетой у неё на голове.

А я в ответ сильнее к ней прижался и надавил стоящим колом членом в штанах ей в ногу. На тёще под юбкой были надеты шерстяные рейтузы, но она почувствовала давление члена зятя, судя по тому как зыркнула на меня Зинаида Васильевна.

— Я вас теперь не брошу мама. Везде с вами буду. — ответил я тёще снимая с руки рукавицу и просовывая руку в полы полушубка тёти Зины, смело ложа ладонь ей на сиську под кофтой.

— Но, пошла, заснула что-ли Звёздочка! — тёща озорно глянула на меня из под платка и хлопнула вожжами лошадь по спине.

Кобыла захрипела, и едва не встав на дыбы, понесла нас по заснеженной белой целине к лесу и светящимся вдали огнями фермы. Я ехал в санях с тёщей и вовсю мял ей груди через кофту, упираясь вставшим колом членом через штаны, в ногу матери моей жены. Она это чувствовала, но не делала абсолютно ни каких попыток отвадить от себя наглого зятя. Мы были с ней вдвоём в ночи посреди заснеженного поля и ехали в лес за ёлкой, а потом на ферму, где между нами должно было произойти то, что должно было случиться в эту волшебную предновогоднюю ночь. По этому Зинаида Васильевна, безропотно позволяла мне лапать её за груди полулёжа со мной в санях.

— Ну хватит, разошёлся я смотрю не на шутку Костя. У Светки, сиськи не меньше чем у меня. Жену нужно лапать, а не её мать. — тёща остановила лошадь на опушке леса и притворно сердито оттолкнула меня от себя, а я тут же вытащил руку из под её полушубка и надел рукавицу.

— Будешь, будешь ты у меня зятёк навоз из под коров на ферме всю ночь чистить. Я тебе обещала за твою наглость, так своё обещание выполню. — пригрозила мне тёща вставая с саней.

В руке у моей «второй мамы» загорелся небольшой фонарик которым она освещала снег у себя под ногами.

— След похожий на волчий. Несколько волков тут вечером прошли. Я ещё вчера с фермы слышала их вой в лесу. — сказала мне тёща тревожно всматриваясь в чащу леса.

Я было повернулся к саням чтобы взять топор, как из под ближайшей ели, показалась чёрное пятно и оно стремительно приближалось к нам поднимая под собой снежную пыль. Неужели волк? Подумал я, не успев толком испугаться, как увидел перед собой мохнатую морду Байкала.

Мы с Зинаидой Васильевной и не видели как пёс забежал впереди нас и скрылся в лесу. И вот сейчас неожиданно выскочил напугав тёщу до смерти.

— Вот же гад, чуть не обоссалась со страху, думала волк на нас летит? Посажу тебя Байкал на голодный паёк вместе с Костей. Вы оба сегодня передо мной провинились. — отчитывала Зинаида Васильевна собаку, безумно рада, что это оказался её пёс, а не волк.

— Байкал, будь возле саней и охраняй Звёздочку, а мы с твоим хозяином сходим в лес и скоро придём. — сказала тёща овчарке, и та послушно словно поняв её речь поплелась к лошади, запрыгнула в сани и уселась на них положив морду на лапы.

В хозяйстве у тёти Зины все животные были умные. Звёздочка никогда не убегала и её не нужно было привязывать вожжами или связывать передние ноги путами как другим лошадям. Корова Малинка не бодалась и спокойно себе паслась на лужайке возле дома. А свирепая с виду кавказская овчарка Байкал, понимала о чём её просят с полуслова.

— Бери топор Костя и пошли в лес. Волков не стоит бояться, они без причины на людей не нападают, да и Байкал рядом, в случае чего он нам поможет. — сказала мне тёща светя фонариком под ноги.

В лесу вдруг стало темно, это налетела снежная туча и с неба посыпался снег пока ещё редкий, но грозящий перейти в полноценную метель, и тогда нам несдобровать, в снегопад мы не только не найдём нужную ёлку в лесу, но и не выйдем к лошади которую оставили на опушке.

— Да она недалеко сынок. Я днём тут была и запомнила место. — приободрила меня тёща, смело идя в лесную чащу.

А мне ничего не оставалось делать, как идти вслед за своей боевой тёщей проваливаясь по колено в снег.

— Вот, вот она красавица стоит! У меня зрительная память хорошая. Руби её топором зятёк, и пошли к саням пока метель не поднялась! — воскликнула тёща когда мы углубились с ней в лес и вышли на небольшую поляну всю усыпанную молодыми ёлками.

Очевидно раньше тут была вырубка, рубили лес для колхозных нужд, и она со временем заросла еловым молодняком.

А с краю поляны как бы особняком от других, росла колючая красавица ёлочка, примерно метр семьдесят в высоту, с пушистыми ветками усыпанными зелёными иголками.

— Давай сынок поторапливайся, смотри как метёт, мы дорогу к лошади не найдём. — сказала мне тёща, утаптывая валенками снег вокруг ёлки.

И она была права, с неба посыпался снег такой силы, что я рубя ствол ёлки топором, сильно рисковал попасть им себе по руке.

— Срубил? Молодец, а дальше моя работа. Ты иди с фонариком впереди по нашим следам, а я ёлку понесу. — дождавшись когда я наконец срублю ель, Зинаида Васильевна тут же взвалила её на свое могучее плечо, и словно танк пошла вперёд утаптывая снег валенками без калош.

Я с топором в одной руке и с фонариком в другой, поспешил встать впереди идущей тёщи, и повёл её по оставленному нами следу на опушку, где нас ждала лошадь с собакой.

— Всё тётя Зина, я не вижу след, его замело. — в отчаянии крикнул я тёще потеряв след по которому шёл.

Падающий с неба снег полностью скрыл наши старые следы и я совершенно не знал куда идти в ночном лесу.

— Байкал, Байкал, ко мне, иди сюда. — заорала что есть дури тёща зовя собаку оставленную нами охранять лошадь, и на наше счастье пёс услышал и отозвался раскатистым лаем

И если бы не Байкал, я бы точно повторил подвиг Ивана Сусанина, завёл бы тёщу в непролазную чащу, и мы бы замёрзли с ней насмерть в метель.

— Ах ты псина моя родная, чтобы мы без тебя делали Байкал, милый мой. — приговаривала на радостях тёща, целуя морду овчарки.

По счастью Байкал не побежал на её зов, а сидел на санях и беспрерывно лаял. И мы с Зинаидой Васильевной вышли на этот лай к лошади. Хуже было бы, если Байкал прибежал к нам и мы в таком случае могли бы и не найти Звёздочку, ведь снег шёл сплошной стеной, и даже овчарка не смогла бы найти лошадь с санями в снежной стихии.

— Что нам делать тётя Зина? Как теперь выбираться из леса и куда в какую сторону ехать? — спросил я у тёщи, после того как мы погрузили в сани ёлку и уселись сами обок, посадив в ноги Байкала чтобы тот не потерялся, мело так, что даже кавказская овчарка могла сгинуть в снежном мареве, тем более, что Байкал обычный сторожевой пёс, он не был обучен выживанию в сложных условиях, как овчарки на Кавказе.

И по всем параметрам выходило, что опасность замёрзнуть в пургу у нас ещё была высока. Ведь совершенно не было видно куда ехать, когда снег шёл сплошной стеной.

— Одна надежда на Звёздочку, кобыла знает в какой стороне находится ферма, а она ближе к нам чем деревня и Звёздочка должна найти её по запаху при условии если ветер дует со стороны фермы. У лошадей отличный нюх и они могут уловить запах конюшни на десятки километров. А Звёздочка родилась на ферме и долгое время там находилась. — сказала мне тёща правда без особой надежды, судя по всему она ни разу не попадала в такую ситуацию и сама особо не верила в способности лошадей находить дом по запаху.

— Пошла родимая, давай Звёздочка выручай нас. — Зинаида Васильевна стеганула лошадь по спине тонкой хворостиной и когда та двинулась вперёд таща за собой сани, отпустила вожжи, дав лошади свободу.

Звёздочка прошла несколько метров и остановилась водя головой по сторонам раздувая ноздри словно что-то вынюхивая, а затем к нашей радости пошла сквозь снег и пургу да так уверенно, что не было никаких сомнений в том, что лошадь знает дорогу.

— Огни горят впереди тётя Зина! Мы спасены, Звёздочка нас вывела. — заорал я, увидев сквозь снежную пелену светящиеся окна колхозной фермы.

Умная кобыла с белой отметиной на лбу, привезла нас живыми и невредимыми из леса, безошибочно найдя дорогу сквозь пургу, в то место где она родилась, по запаху.

— Ну, а я что тебе говорила Костя. Лошади они умные, а Звёздочка особенная. Она у меня беременная и скоро жеребёнка принесет. Я его в колхоз не отдам, у себя оставлю. Будем на двух лошадях с тобой ездить зятёк. А сейчас вставай и помоги мне открыть ворота. Лошадь с санями внутрь загоним, не известно сколько метель будет длиться, а то на улице её заметёт, да и волки близко. — сказала мне тёща слезая с саней.

Звёздочка привезла нас прямо к воротам фермы над которыми горел фонарь, а в снежной пелене отчётливо раздался волчий вой и он был совсем близко. Байкал соскочил с саней и ощерился в сторону воя, было ясно что волки бродят недалеко от фермы, и дорога была каждая минута.

— Сейчас мама я помогу вам. — ответил я тёще пулей встав с саней.

Если волков много, то Байкал нам не помощник. Кавказская овчарка может справиться с одним или с двумя волками, но со стаей Байкалу не совладать.

— Надави зятёк если жить хочешь. — тётя Зина открыла замок на воротах своим ключом достав его из кармана полушубка, но присыпанные снегом ворота фермы никак не хотели открываться, и нам вдвоём стоило больших усилий, чтобы открыть одну половину и загнать внутрь Звёздочку с санями.

Следом забежал Байкал и мы закрыли ворота изнутри на внушительный засов.

— А как теперь сами с фермы выедем, если ворота заметёт? — спросил я у тёщи отряхивая с полушубка и валенок снег.

В тамбуре было так же холодно как и на улице, но не было метели. Это помещение перед коровником предназначалось для складирования кормов и сюда запросто заезжал трактор » беларусь» с телегой. Да и видно было, что по бокам просторного тамбура лежали кучи силоса и сена.

— В окно вылезем и откопаем с той стороны ворота от снега, не впервые такое зятёк. А сейчас давай с лошади оглобли снимем и выведем её из саней. Пока пурга не стихнет нам всё равно с фермы не выехать, а она может продлиться не один час. — мудро решила тёща, чтобы не мучать нашу спасительницу Звёздочку и дать ей сена и овса.

Пока я распрягал кобылу, тётя Зина открыла кладовку и вынесла из неё ведро овса высыпав его на пол перед лошадью, и Звёздочка тут же начала с явным удовольствием подбирать овёс с пола, похрустывая зубами. Сено ей давать не было необходимости, так как оно лежало в тамбуре по бокам, вместе с вонючим кукурузным силосом, и лошадь могла сама к нему подойти.

— А это тебе Байкал, заслужил. Сиди тут и охраняй нас от волков. — из той же кладовки где она взяла овёс для Звёздочки, тёща вынесла половину ободранной туши телёнка и бросила его овчарке.

На ферме бывало дохли телята и доярки давали их мясо собакам. Байкал был приучен с рождения к мясу телят, так как тёща частенько привозила с фермы мороженную дохлятину, а чем ещё прокормить громадного пса ростом с телёнка? И Байкал с удовольствием набросился на данное ему мясо, ломая молодые кости огромными клыками.

— Ну всё, бери сумку из саней зятёк и пошли в «красный уголок», я выпить хочу и в туалет сходить в тепле. — сказала мне тёща открывая дверь в коровник.

Внутри скотного двора было тепло и влажно, ферма не отапливалась, но плюсовую температуру зимой в помещении создавали сами коровы своим дыханием. Животных в коровнике было много, больше сотни, и от них шло тепло которое распространялось внутри фермы.

Разномастные бурёнки находились в ряд вдоль прохода с обеих сторон, привязанные за шеи цепями к кормушкам. Большинство коров лежало на деревянных полах пережёвывая жвачку, но некоторые стояли и подбирали из кормушек сено наложенное туда доярками.

В коровнике горел только дежурный свет в виде нескольких тусклых лампочек под выбеленным извёсткой потолком и было полутёмно.

— На держи мой полушубок зятёк, я писать хочу, а для этого необходимо присесть, а он мне мешает. — тёща сняла с себя полушубок который действительно мешал женщине присесть на корточки, и отдав его мне в руки, прошла в проход скрывшись позади коров.

Уборной на ферме не было предусмотрено, и доярки обычно решали эту проблему самостоятельно. Летом выходили по нужде на улицу в ближайшие кустики и заросли лопухов, которые в изобилии росли вокруг фермы, а зимой ходили в туалет по «маленькому и большому» прямо в коровнике где работали, присаживаясь позади стоящих коров, справляя естественные надобности в навозный жёлоб.

В этот жёлоб скотники счищали навоз из под коров, и по нему ходила транспортёрная лента которой управлял оператор, и эта лента выбрасывала собранный навоз на улицу в выгребную яму, где он складировался, а затем вывозился на поля.

И если оператор засекал какую-нибудь доярку сидящую на корточках и срущую ему в транспортёр, то он нещадно крыл её отборными матюками, ведь одно дело ковыряться руками в навозе если транспортёр сломается, а другое дело вляпаться в человеческое гомно.

— Пописала, аж на душе полегчало. Я как из дома выехали в туалет по «маленькому» хотела, думала в лесу сходить, да куда там, хорошо что живые выбрались. Ты тоже можешь в жёлоб за коровами сходить зятёк, если хочешь конечно. — предложила мне тёща выходя на проход и подтягивая рейтузы кверху под юбкой.

— Спасибо мама, но я пока не хочу в туалет, а надумаю, то теперь знаю куда мне идти. — ответил я тёще, отдавая ей её полушубок.

Ссать я не хотел, в преддверии порева с тёщей у меня вновь поднялся член и я желал только одного, быстрее очутиться в » красном уголке» где можно было выпить, и попробовать уломать Светкину мать на секс.

— Мое дело предложить, а ты поступай как знаешь. Иди сюда я тебе кое-что покажу Костя. — тёща повела меня по проходу вдоль лежащих на цепях коров, и остановилась возле молодого бычка с рыжей шерсткой и небольшими рожками на лбу.

— Вот видишь этого телёнка? Смотри за ним когда начнёшь на ферме работать. Корми его, навоз под ним вовремя убирай, чтобы он всегда был накормлен и содержался в чистоте. — сказала мне тёща, гладя бычка по его рыжей голове, а тот боднул её рожками.

— Но почему я должен именно за этим телёнком смотреть мама? — с недоумением переспросил я у тёщи, не понимая её заботы об рыжем бычке, когда на ферме было полно других телят и коров.

— Потому-что этот телёнок мой, сынок. Вернее будет моим через месяц когда подрастёт. Я хочу его на своего домашнего телка обменять. — сказала тёща, подкладывая руками рыжему бычку сена в кормушку, подняв охапку с пола.

А я глядя на свою » вторую маму» поразился её хитрости. Ведь её домашний телёнок от коровы Малинки, родился чахлым и таким остался сколько бы его тёща не кормила, телёнок был доходным. А тут она хочет поменять его на бычка который уже сейчас был в пять раз упитаннее её чахоточного телка.

— А разве не заметят, если мы их местами поменяем? Наш то худой совсем, а этот упитанный. — спросил я у тёщи не совсем понимая такой обмен.

— Да кто заметит сынок? Я заведующая, а твоя жена зоотехник, по счёту для комиссии из конторы головы будут на месте, а то что мы поменяли телят, никто не догадается. Мы так же с тобой поедем ночью на ферму, своего телёнка в сани положим, только ноги ему свяжем чтобы не брыкался. А назад этого рыжего бычка возьмём, но его придётся на верёвке вести, в сани он не пойдёт, уж больно здоровый. — ответила мне мать моей жены, толково объяснив положение дел.

— Вот твоё рабочее место Костя. Тут нет ничего сложного, нажимаешь на зелёную кнопку транспортёр движется, а красная кнопка это стоп. — тёща подвела меня к электрическому щиту на стене, расположенного в торце коровника, и показала как управлять горизонтальным транспортёром для выгонки навоза.

— А вот это вертикальный транспортёр, он подаёт навоз непосредственно на улицу. Управление такое же, как и на горизонтальном, зелёная кнопка пуск, красная стоп. Но смотри не оставляй его на ночь с навозом, он замёрзнет и тебе придётся его утром ломом отдалбливать. — сказала мне Зинаида Васильевна, показывая на чистые промытые водой лопатки вертикального транспортёра, а он был намного короче длинной цепи ходившей по коровнику.

— Ну ладно, с этим разобрались, если что не понятно будет, я тебе подскажу и помогу зятёк. Как никак, ты же мне не чужой сынок. — неожиданно грудным голосом сказала мне тёща, и так пронзительно глянула на меня глазами, что я понял, она хочет лечь со мной в постель не меньше чем я с ней.

— А теперь пошли в тепло и выпьем по стопочке, мы это с тобой заслужили Костя. У меня до сих пор поджилки трясутся от страха. — Зинаида Васильевна пошла по проходу ведя меня в » красный уголок», а я шёл вслед за ней, неся в руках хозяйственную сумку в которой приятным звоном позвякивали бутылки с пивом и водкой.

— Располагался зятёк, будь как дома, но не забывай, что ты в гостях. — захохотала тёща, когда я зашёл вслед за ней в помещение » красного уголка» и плотно закрыл за собой дверь, оставив позади кислый запах кукурузного силоса который лежал в кормушках у коров на ферме.

Комната отдыха советских доярок была просторной, на удивление чистой с покрашенными зелёной краской стенами, и главное хорошо отапливаемой. По стенам » красного уголка» были установлены батареи в которых циркулировала горячая вода.

Отдельной котельной на ферме не было, а горячая вода в батареи поступала из огромного электрического титана на тысячу литров установленного прямо в помещении комнаты отдыха доярок. Он стоял в углу и издавал булькающие звуки, и на нём сверху сушились рабочие фартуки женщин и спецодежда.

На стене висел обязательный для таких помещений портрет Брежнева, и плакаты агитации. На одном из них была нарисована красивая доярка в белом халате в обнимку с коровой и телёнком. А внизу надпись, » Дадим высокие надои, к двадцать пятому съезду КПСС».

Рядом с титаном с горячей водой, в ведре с песком стоящим на табуретке, была закреплена ёлка, намного меньше той, что мы срубили в лесу с тёщей и менее пушистая. Вместо игрушек к ветвям ёлки были привязаны нитками конфеты, а звезда на её макушке была вырезана из консервной банки.

Также в помещении » красного уголка» был установлен длинный стол за которым обедали доярки, а вместо стульев у стола стояли деревянные лавки способные вместить всю животноводческую бригаду.

У противоположной стены стоял телевизор » Рубин» на ножках, а сверху над ним висел радиоприемник. К моему разочарованию в комнате отдыха доярок, не было тахты или топчана на котором можно было лечь с тёщей. У стены напротив стола стоял узкий обитый кожей диван с высокой спинкой, на нём можно было только сидеть, а вот лечь на него не удастся.

— Снимай полушубок зятёк, вешай его на крючок. И давай за стол садись, я проголодалась и выпить хочу. — тёща разделась и взяв из моих рук сумку, начала выкладывать на стол закуску и выпивку.

Я тоже разделся, так как в комнате было не просто тепло, а даже жарко, и мне пришлось снять с себя не только полушубок, но и свитер.

— У девок селёдка осталась и салат, до утра всё равно испортиться, а нам она на закусь пойдёт

— Если метель продлиться всю ночь, то нам ещё выпивка понадобится, а она у нас есть. — полазив в тумбочке тёща достала из неё трёхлитровую банку закрытую белой пластмассовой крышкой, которая наполовину была заполнена самогоном с плавающими в нём корками от апельсина.

— Девки на утро себе похмелиться оставили. Как никак Новый год на носу, а они заразы заранее отмечать начали. — сказала тётя Зина, убирая банку с самогонкой обратно в тумбочку.

Нам с ней и бутылки водки с пивом за глаза хватит, ведь мы не только выпивать с тёщей поздним вечером на ферму приехали, но и конкретно заняться более приятным делом чем выпивка.

Пока тёща накрывала на стол, режа ножом хлеб и отварную говядину, я включил телевизор. На ферме антенна ловила только первую программу, хотя по второй всё равно нечего было смотреть, интересные фильмы всегда шли на первом канале после программы «Время».

— Опять эта рыжая поёт, мне она лучше нравится, чем Ротару! — воскликнула тёща увидев на экране телевизора концерт советской эстрады.

Выключив телевизор я попал в аккурат на передачу » Шире круг» где выступали молодые артисты. И одной из них была начинающая певица Алла Пугачева с группой » Веселые ребята». Она пела песню про клоуна » Арлекино, Арлекино, нужно быть смешным для всех». Голос у певицы был сильным и красивым, и он не только нравился моей тёще, но и мне.

— Попомни моё слово сынок, она вскоре станет известной на весь Союз. Так красиво поёт, что дух захватывает. — предсказала мне тётя Зина разливая водку по рюмкам, которые она достала из тумбочки.

— С наступающим зять мой дорогой. Чтобы у нас в Новом году было всё хорошо. — толкнула тёща незамысловатый тост, мы с ней чокнулись рюмками и выпили водку, которая пошла нам как вода после пережитого в лесу.

И едва закусив водку селёдкой, тётя Зина налила по второй.

— Давай вдогонку ещё по одной Костя. Меня водка не берёт, мы с тобой едва не замёрзли в пургу. Надо было моего забулдыгу послушать, он бы нам ёлку с базы принёс и без приключений. — сказала мне тёща, выпивая водку словно воду уже не чокаясь.

После второй рюмки мне захорошело, по телу прошла приятная волна, в желудке зажгло и проснулся аппетит. Я закусывал водку селёдкой и отварной говядиной, ел яйца и котлеты, которые лежали на столе. Тёща наложила мне в тарелку салат » оливье» и он пошёл у меня за милую душу, хотя я этот салат не особо любил.

А вот тётя Зина к еде была равнодушна, она только подкладывала мне в тарелку куски послаще, а сама съела лишь котлету и кусочек селёдки с хлебом.

— Хорошо тут у вас на ферме мама. Тепло и телевизор есть. После работы отдохнуть культурно можно, не то что у нас в плотницкой бригаде. — говорил я тёще только для того, чтобы завязать с ней беседу.

Зинаида Васильевна сидела со мной рядом на лавке и делала вид что смотрит телевизор, а сама бросала косяки на меня. Свою вязанную кофту тёща сняла из за жары в » красном уголке», и сейчас сидела рядом со мной в красивой сиреневой блузке, которую она одевала только по праздникам, а на ферму надела впервые для молодого зятя.

— Забудь про плотницкую бригаду сынок. Ты теперь у меня на ферме работаешь. Завтра я тебе пару литров самогонки дам и закусить. Возьмёшь с собой на работу, обмоешь свой первый рабочий день на новом месте как положено. — ответила мне мать моей жены, сидя рядом со мной с красным лицом.

Я уже не стесняясь ведя с ней разговор, положил ладонь Светкиной матери на ляжку обтянутую чёрными шерстяными рейтузами, и гладил её продвигаясь выше к лобку.

— Титан скоро закипит, придётся воду сливать, а то могут трубы лопнуть. Но жалко её впустую лить, когда можно с толком использовать. Пошли в душ ополоснёмся зятёк. Дома с нашим титаном так не помоешься. А тут тысяча литров горячей воды и её необходимо слить, а до утра когда доярки приедут на дойку, он опять нагреется. — неожиданно предложила мне тёща, зажимая мою ладонь между ног.

Лапая Светкину мать за ляжку, я потихоньку продвинулся к её лобку, и тёща в этот момент сдвинула ноги зажав мою руку у себя между ляжек словно тисками.

— Я первая пойду в душ, а ты зятёк встань к стенке и отвернись, мне стыдно перед тобой раздеваться. И сразу хочу тебя предупредить Костя. Я разрешаю только спину себе потереть. Мне самой неудобно, а мочалки с ручками здесь нет. Мойся сколько твоей душе угодно, но только без шалостей с твоей стороны. У тебя жена есть, а я не хочу родной дочери пакостить. — предупредила меня Зинаида Васильевна, вставая с лавки и лицо моей «второй мамы» было серьёзным.

Я верил, и в тоже время не верил её словам. Неужели тёща устоит, когда я начну тереть ей спину мочалкой и прижмусь к её ягодицам членом? Не в трусах же она будет мыться?

— Хорошо мама как скажете, только мыться, и никаких шалостей. — ответил я тёще вставая вслед за ней с лавки, и становясь к стене возле телевизора.

Передача » Шире круг» к этому времени закончилась и на экране появилась сетка с кругом, знак того, что телеэфир закончен и советским труженикам пора спать. Рабочий человек должен хорошо выспаться, чтобы прийти на работу вовремя к восьми часам и качественно трудится на благо своей социалистической родины. Советское телевидение в будние дни работало только до одиннадцати вечера. Исключение составлял лишь Новый год, тогда передачи шли до четырёх часов утра.

— Стой не поворачивайся зятёк. И сразу за мной в душ не иди. Подожди несколько минут, я пару напущу, а то мне стыдно, что ты меня голую увидишь, хоть со спины но всё же. — говорила мне тёща стоя позади меня у стола, снимая с себя одежду.

Вход в душевую находился прямо в комнате отдыха недалеко от титана с горячей водой, под портретом Леонида Ильича. Что было очень удобно, доярки не выходя на холод, могли раздеться у себя в » красном уголке, » сходить под душ смыть с себя пот, и голыми вернуться назад и их никто не увидит.

— Ну всё, я пошла, а ты стой, сразу за мной не ходи, подожди как договаривались. — предупредила меня Зинаида Васильевна за моей спиной идя в душевую хлопая дверью.

Я тут же повернулся скидывая с себя одежду на стоящий рядом диван. И раздевшись до гола, подошёл к лавке возле стола на которой лежало тёщино бельё, блузка, серая шерстяная юбка, чёрные рейтузы, белые похожие на панталоны трусы и широкий лифчик под цвет трусов.

Дрожащими руками я взял с лавки трусы своей тёщи и понюхал их ссаную промежность, вдыхая в себя чарующий аромат влагалища женщины которую любил.

Трусы у тёщи были не сильно ношенные, без следов гомна, возможно поэтому она их и оставила на лавке. Кстати моя жена молодая девушка носила точно такие же трусы-панталоны по колено, других просто негде было купить. Советская лёгкая промышленность не баловала женщин и выпускала допотопные байковые трусы с начёсом, заботясь прежде всего о здоровье строительниц светлого будущего, чем об эстетике.

— Мочалка на полке в соседней кабине лежит. — сказала мне тёща когда я выждал несколько минут и зашёл в душевую.

А она была наполнена паром, который шёл от льющейся из крана горячей воды. И по началу я только слышал голос тёщи, а её самую не видел. Но пар быстро рассеялся, и прямо передо мной возникла, сначала голая спина Светкиной матери, а затем её бесподобная жопа.

— Какая у вас кожа нежная мама! — восхищённо воскликнул я, стоя позади тёщи, едва касаясь стоявшим колом членом её ягодиц, и натирая намыленной мочалкой ей спину, удивительно нежную и широкую как совковая лопата.

Тёща мне не ответила, она стояла у стены упершись руками в кафель, словно ожидая от меня решительных действий. Я понимал что Зинаида Васильевна со мной играла, ну какая дура тёща поедет с зятем за несколько километров от деревни мыться в баню на ферме, только лишь для того, чтобы он потёр ей спину мочалкой?

Но я не спешил прижиматься с силой членом к её жопе, зная что Светкина мать перед этим не устоит. Мне больше было по кайфу находится позади неё, и едва касаясь головкой члена ядрёных ягодиц моей «второй мамы», тереть ей спину мочалкой, опускаясь всё ниже и ниже, пока моя ладонь не коснулась её жопы и не юркнула к женщине в промежность.

— Мы договаривались, что ты мне спину будешь тереть мочалкой Костя. А сам куда полез? — едва моя ладонь коснулась половых губ Зинаиды Васильевны, как она тут же повернулась ко мне передом, представ передо мной во всей своей первозданной красе.

Высокая колхозница, с тёмнорусой косой лежавшей у неё промеж крупных грудей с коричневыми сосками на концах, с тёмным заросшим лобком внизу живота, Зинаида Васильевна была удивительно хороша собой.

Воительница, настоящая русская баба, способная приласкать мужчину, и взять в руки оружие чтобы защитить свою семью в случае чего.

— Какая вы красивая тётя Зина! — только и смог сказать я, стоя перед Светкиной матерью рассматривая я её прекрасное тело.

А тёща во все глаза смотрела на меня, не отводя взгляд от моего члена. Размер полового органа зятя судя по расширенным зрачкам глаз моей «второй мамы» пришёлся ей по нраву, и она едва себя сдерживала, чтобы не взять его в руку и не начать мять.

— Мой меня, что же ты ждёшь сынок. А то я могу и уйти. — сказала тёща довольным голосом, видя какое впечатление она произвела на зятя своим обнажённым телом.

Словно играя со мной Зинаида Васильевна взяла меня за руку прижав мою ладонь с мочалкой к своим тяжёлым грудям. И я стоя перед матерью своей жены с бешенным стояком, стал тереть ей груди, живот и лобок, запуская пальцы в его шелковистую негу.

А тёща налив шампуня из пузырька себе в ладонь, стоя передо мной касаясь сосками сисек моей груди, намыливала мне волосы на голове, гладила намыленной ладошкой мое тело, грудь, живот и наконец её рука легла на мой член нежно его обхватывая.

— Что же ты зятёк творишь? Ночами меня изводишь. Я же не глухая слышу через стенку, как ты с моей дочкой в любовь играешь. А я после вас заснуть не могу. Но ничего, сегодня ты рассчитаешься со мной за мои бессонные ночи сполна. — Зинаида Васильевна сильнее взялась за мой член рукой обхватывая его жадными пальцами, наклонив голову тёща поцеловала меня в губы взасос, одновременно увлекая под льющуюся тёплую воду из душа.

Я стоял со Светкиной матерью под душем сосясь с ней взасос, держа в ладонях её мягкие, податливые ягодицы, а она вовсю мяла мне член обхватив его рукой.

— Не здесь сынок, не надо тут родной. Пошли обратно в » красный уголок», там удобнее будет. — тёща не дала мне развернуть себя задом и потянула меня из душевой в комнату отдыха, не выпуская мой член из руки.

» Она меня точно сейчас изнасилует, ведь у неё давно не было мужика» Подумал я идя вслед за своей тёщей как бычок на веревочке, ведомый за член.

— Ты думал я колхозница зятёк? Ошибаешься, я много читаю и знаю что к чему. — засмеялась тёща, заметив мой удивлённый взгляд на пачку импортных индийских презервативов у неё в руке.

Едва мы зашли в комнату из душа, Зинаида Васильевна вытерла меня и себя полотенцем висевшим в «красном уголке» на вешалке, а затем полезла в свою сумку и достала из неё презервативы. И судя по всему тёща заранее знала, что она даст мне на ферме положив в сумку средства контрацепции.

— Нам нужно быть очень осторожными Костя. Я не хочу беременеть от тебя и по этому мы будем предохраняться. — сказала мне мать моей жены, ловко распечатывая пакетик с кондомом и одевая его мне на член.

— Вот так сынок, с ним надёжнее. Пока без него не обойтись, а там видно будет. — неопределённо сказала мне тёща, растягивая пальцами розовый индийский презерватив по стволу моего члена.

Я не стал говорить Зинаиде Васильевне, что могу и без презерватива, просто вовремя вытащить член из одной дырки и вставить его в другую, как мы практиковали с её дочкой Светой, экономя деньги на средствах контрацепции. Но это будет потом, когда мы с ней как следует узнаем друг друга в постели, а сейчас и с » резинкой» на члене я пожалуй поймаю со своей «второй мамой» самый лучший кайф в своей жизни.

— Давай так Костя, со мной в этой позе лучше. — тёща залезла на диван и встала на четвереньки, выставив ко мне свою белую попу.

Меня два раза просить было не нужно, я быстренько пристроился к Светкиной матери сзади, и обхватив женщину руками за бедра ввёл член ей во влагалище, которое как и у дочки имело заднее расположение.

Зинаида Васильевна была стопроцентной » сиповкой» как и Света, и мне было очень удобно.

— Это, что теперь всё моё, да мама? — спросил я у тёщи находясь позади неё вставив член лишь на половину в её склизкое влагалище, и держа в руках мягкие белые ягодицы матери моей жены.

— Ну, а чьё же ещё сынок. Твоё конечно, пользуйся на здоровье зятёк. — тёща повернула голову и одарила меня таким пронзительным и любящим взглядом, а затем нетерпеливо поддала жопой плотнее до упора насаживаясь вагиной на мой член.

Зинаида Васильевна конкретно дала мне понять, что сейчас не время для разговоров, а нужно заниматься » делом». И я тут же отблагодарил мать Светы, размеренными толчками в её влагалище.

— Ой, сынок, так так милый, ещё, ещё. — тёща заохала, застонала, стоя на диване на четвереньках нагнув голову в изголовье.

И сношая свою «вторую маму » я думал о том, что на улице сейчас бушует метель и вокруг фермы ходят голодные волки. А я сытый и пьяный нахожусь в тепле и занимаюсь любовью с самой красивой женщиной на свете, любимой тёщей Зинаидой Васильевной и у нас с ней ещё впереди много счастливых дней

Прислано: Костя