Наши любимые мамы. часть 3

Я довольный, как слон, упал на свою кровать, улыбаясь сам себе в темноте. Я даже не мог представить, что такое могло со мной случиться. Но это уже произошло, и я думаю, что вскоре меня ждут новые приключения. Но то, о чем думается под покровом ночи, очень часто разбивается о первые лучи восходящего солнца. Была половина восьмого, когда ужасный рев какого – то мотоцикла вырвал меня из, казалось, такой близкой и прекрасной ночной иллюзии. Я долго лежал, уставившись в потолок, приходя в себя и мысленно пересматривая то, что казалось таким реальным и неизбежным. И чем дольше я думал о том, что произошло, тем больше хотелось кричать от дикой безысходности и осознания реальности. – «Неужели это был только сон? Не может быть! А если все – таки сон? Где его начало? Где грань между реальностью и сном?» – в голове роились сотни мыслей и десятки вопросов. Я не сразу это понял, но голова сильно болела, а во рту все пересохло. Сказывалось то количество шампанского, которое вчера было выпито. Я поднялся с кровати и поковылял на кухню, осушив одним махом литровую бутылку минералки. Помогло. В голове сразу посветлело, а в желудке приятно заурчало. Попытался попасть в туалет, но мрачный голос Олега ответил из – за двери, что проникнуть туда в следующие десять – пятнадцать минут нереально. Я вернулся в свою комнату и взглянул на мамину кровать. Ее не было. – «А может все – таки это был не сон? Может она не может вынести моего взгляда и ушла?» – место старых мыслей в голове заняли новые. Я вышел в коридор и прислушался. Из комнаты тети Кати и Олега послышались приглушенные голоса. Я постучал и открыл дверь. – Мама, ты здесь? – спросил я, оставаясь за дверью. Через несколько секунд дверь открылась, и стоявшая в проеме тетя Катя одарила меня своей красивой улыбкой. Но лицо ее показалось мне каким – то странным, хотя, скорее не странным, а озабоченным. – Витюша, твоя мама немного приболела. Наверное, вчера перегрелась на солнце и перепила шампанского. Я приготовила вам с Олегом завтрак. Бутерброды в холодильнике. Возьмите с собой на пляж, а я побуду с Олей дома, – протараторила Катерина. – Мам, ты как? – спросил я, не заходя в комнату, сидящую на кровати маму. – Сынок, ничего страшного. Я останусь пока дома. Может пройдет, и мы с Катей после обеда к вам присоединимся, – ответила она. Мы позавтракали с Олегом, собрали вещи и пошли на пляж. Перед тем, как выйти, я выключил на мобильном звук, включил диктофон и положил его в коридоре на шкаф. Уж больно мне хотелось узнать, о чем шептались Катерина и мама. И это, как мне показалось, хорошая и единственная возможность это узнать. Мы провалялись на пляже до половины пятого, но наши мамы так и не появились. Олег клеил каких – то малолеток, но мне было безразлично. Все мои мысли были там, где остались самые любимые наши женщины. Я даже не думал о том, что услышал из комнаты Олега прошлой ночью. Хотя это было так реалистично, но я все – таки решил, что это тоже сон. Когда мы вернулись домой, мама сидела с подругой в креслах на балконе и о чем – то беседовали

Мамы, увидев, что мы вернулись, начали предлагать перекусить, но я отказался. Мне поскорее хотелось узнать, о чем они говорили. Запись была очень тихой. Чтобы что – то разобрать, пришлось включить звук на полную. Я косился на дверь, боясь, что войдет Олег. У него была идиотская привычка, дергать за провод наушников, чтобы они выпадали уз ушей. Но он включил телевизор и смотрел какое – то дурацкое шоу. То, что я услышал, повергло меня в состояние шока. Катя: Оля, не нужно меня осуждать. Я уже не маленькая девочка и полностью отдаю себе отчет в том, что делаю. Оля: Кать, но ты пойми, так нельзя. Такого быть не должно в принципе. Катя: А что должно быть? Ты себя когда последний раз видела в зеркале? Какая уважающая себя женщина смотрит в зеркало две минуты в день? И то, минуту утром и минуту вечеров. Ты посмотри, на что ты превратилась. Ты стала ходячей мумией. Такое впечатление, что не муж твой умер, а ты! Оля: Катя, это не оправдывает того, что ты делаешь. Это совсем другое. Спать с собственным сыном нельзя. Это сумасшествие! Катя: Сумасшествие, это когда сорокалетняя красивая женщина изводит себя, превращаясь даже не монашку, а ходячий труп. Я вытащила тебя сюда, думала, здесь ты расслабишься, а ты привезла свою печаль на море, где нужно жить и радоваться жизни. В этом месте я понял, что шум прошлой ночью из соседней комнаты никаким сном не был. Состояние шока усиливалось с каждой новой фразой, звучащей из наушников. Катя: Оля, подумай сама. Я взрослая баба. Мне нужен мужик. Я хочу мужика. Это ты не хочешь, или думаешь, что не хочешь. А я хочу! Я тоже потеряла мужа. И что дальше? Одеть на себя паранджу или постричься в монашки? Мне нужен нормальный здоровый секс, приносящий радость в мою жизнь. Я тащусь, когда какой – то мужик целует мою шею, грудь и трахает меня между ног. Я хочу кончать. Я кончаю только от одной мысли, когда какой – нибудь высокий брюнет приглашает меня вечером в ресторан. Мне не нужны экзотические блюда и дорогие напитки. Я жду, когда он пригласит меня на танец, сожмет своей рукой мою задницу и предложит поехать к нему. В этот момент я чувствую, как у меня там все пылает и начинает протекать. Я впервые в жизни начала отрываться по полной. Но когда такой мужик появляется раз в полгода, что я должна делать? Я не хочу сидеть до двух часов ночи перед телевизором и думать, где и с кем шляется в это время Олежка. А ты сама понимаешь, они в таком возрасте, что за первой встречной пиздой согласны поехать хоть на край света. В следующие три минуты в наушниках стоял только шум. Я уже хотел выключать, что вдруг запись продолжилась. Катя: Оля, посуди сама. Время летит неумолимо. Скоро наши дети найдут себе жен и заживут своей жизнью. Что останется нам с тобой? Сидеть и ждать, когда они нас навестят или подбросят внуков, когда устанут от них и захотят побыть одни. И это еще в том случае, если невестка попадется нормальная, да жить будут недалеко. Ты еще не забывай, что мы с тобой не девок нарожали. Девки ближе к матери, а сыновья раз, и улетели. Поэтому я не просто сплю с Олежкой. Не думай, что я на этом помешалась. Я пытаюсь убить сразу двух зайцев Чтобы в будущем у него были о матери только приятные воспоминания, и его тянуло в родительский дом. Оля: Может ты в чем – то и права. Я иногда смотрю на Витюшу, а он так напоминает мне мужа. Так и хочется подойти, обнять, почувствовать на своей талии его руки. Иногда даже подойду, а обнять боюсь. А вдруг он не поймет и обидится? Катя: Ольга, ты дура! Видела, как он на тебя вчера смотрел? Да он с твоей груди глаз не сводил. Так и пожирал тебя глазами. Ой, пора тебе подруга начинать быть умнее. Но чтобы еще умнее быть, зайди в аптеку и купи противозачаточные таблетки. Это мой тебе совет. Дальше разговор шел в основном о том, что можно купить в местных магазинах. Я через пару минут снял наушники и выключил телефон. В восемь вечера мы хорошо поужинали и пошли прогуляться к морю. Тетя Катя была, как обычно, веселой и много тараторила. Мама, казалось, тоже повеселела. Я иногда начал замечать на себе ее какой – то странный взгляд. Интересно, что она высматривает? Когда возвращались домой, мама неожиданно для нас троих предложила зайти по дороге в магазин и купить что – то выпить на вечер. Услышать такое из ее уст было крайне странно, но мы все сразу согласились. Через несколько минут мы вчетвером стояли на кассе с двумя бутылками белого сладкого и двумя красного сухого вина. Хорошо снова посидев до полуночи, правда, уже без игр на раздевание, мы разбрелись по нашим комнатам. Я лежал и думал о разговоре мамы с Катериной. Не прошло и пятнадцати минут, как из комнаты наших друзей снова начала доноситься какая – то возня. Сначала тихо, а потом с каждой минутой все громче. Даже сквозь закрытую дверь нашей были слышны вздохи и стоны матери Олега. Похоже, в э

тот раз она решила не скрывать своих эмоций, провоцируя тем самым нас с мамой. Женщина стонала очень страстно. Постоянно слышались звуки, похожие на те, когда женщину берут сильно сзади, шлепая об ее задницу. Судя по всему, любовники вошли в такой азарт, что развязка не должна была себя долго ждать. В этот момент мама встала со своей кровати и подошла ко мне. – Витюша, ты спишь? – прошептала она. – Да, тут уснешь, – ответил я с завистью и обидой в голосе. – Можно я прилягу возле тебя? – Конечно, – сказал я, отодвигаясь ближе к стенке. Мама легла рядом, положив голову мне на плечо. – Как думаешь, Катя с Олегом правильно поступают? – задала она следующий вопрос. – Не знаю, это их право. Наверное, они любят друг друга. – А ты меня любишь? – Мам, что за вопрос? Я тебя всегда любил, люблю и буду любить. – Как маму, или как женщину? – уточнила она. Я не знал, что ответить. Я посмотрел ей глаза. За несколько мгновений у меня в голове пролетели многие годы нашей жизни, последние дни, игра на раздевание, мамина великолепная грудь, ее сегодняшний разговор с тетей Катей. А что, если я сейчас откроюсь ей, но окажется, что она спросила просто так, или подразумевает что – то другое, совсем не то, о чем думаю я? Ураган моих сомнений был развеян одним маминым поцелуем. Нет, не тем, которым она многие годы целовала своего мальчика в щечку или лобик. Это был совсем другой поцелуй

Он длился несколько секунд, но развязал мне руки на всю последующую жизнь. – Витюша, а давай зададим им жару! Пусть не думают, что они здесь одни, – сказала, улыбаясь, мама. Я воспринял ее слова, как руководство к действию. Рука обняла мамину талию, а губы впились в ее губы. Мама положила руку мне на плечо и прижала к себе. До этого у меня был не очень большой опыт с моей девушкой. Да и то, назвать его удачным было бы неправильно. Женщин старше меня в моей постели еще не было. Может поэтому я не решался сделать следующий шаг, что, скорее всего, почувствовала мама. Она проникла рукой под резинку моих трусов и взяла пальцами в кольцо уже давно стоячий член. Несколько движений вверх – вниз и из головки выступила капелька, которую она демонстративно поднесла к губам и лизнула языком. – У тебя прекрасный вкус, дорогой, – шепнула она и начала стягивать с меня трусы. В это время Катерина, судя по всему, бурно кончала. Ее крик слышен был не только по всей квартире, но и на улице. Это большой плюс курортного городка – иметь возможность хорошо оторваться среди чужих людей, а потом спокойно поехать домой с чувством выполненного долга. Был слышен также стон Олега, но более сдержанный и приглушенный. В этот момент мама наклонилась над моим пахом. Ее волосы приятно щекотали мой живот и бедра. Она специально провела несколько раз ними от колен до груди и назад. Ощущения были сумасшедшие. Но это совсем не то в сравнении, когда она взяла член в ротик. Это не передается словами. Моя спина выгнулась дугой. В пояснице и промежности приятно заныло. Мама начала медленно сосать, но из – за перевозбуждения я кончил очень быстро, даже не подумав о том, что спускаю прямо ей в рот. Только когда она проглотила остатки спермы, до меня дошло, что я сделал. Моему стыду не было конца и края. – Мамочка, прости. Я не знаю, как это получилось. Я не хотел, – начал я оправдываться. – Витя, у меня к тебе две просьбы. Когда мы вместе, ты понимаешь, о чем я говорю, не называй меня, пожалуйста, мамой. И вторая, Не оправдывайся никогда за подобные вещи. Если женщина это сама начала, значит, она этого хотела. Никакого криминала с твоей стороны здесь нет. – Хорошо, Олечка, ты была хорошей девочкой, – ответил я, и мы оба рассмеялись. – Была? Сейчас я заставлю забрать тебя свои слова обратно, – с укором в голосе сказала мама. Она принялась ласкать языком головку члена, который так и остался стоять, не смотря на то, что я кончил. Пробежав несколько раз вдоль фаллоса, она начала описывать языком круги вокруг головки, периодически засасывая член очень глубоко. Потом она опустилась к яичкам, проведя несколько раз языком по мошонке. Не смотря на то, что я уже был в состоянии, близкому к нирване, дальше было больше. Ее проворный язычок опустился еще ниже, нащупывая очень чувствительные точки на узком переходе между яичками и попой, а потом затрепетал у входа в анальное отверстие. Это был неземной кайф! После нескольких попыток проникнуть сквозь узкое сжатое колечко, он таки добился своего, преодолев мой защитный мужской рефлекс Я с трудом заставил свое сознание вернуться в реальность. Чувство, что я эгоист, подстегнуло меня к действиям. – Мама, ой, Оля, теперь моя очередь. Ложись на мое место, – слабо контролируемым голосом сказал я. Мама стянула через голову футболку и легла на спину. Я как бешенный начал покрывать ее тело поцелуями. Начал с шеи и плеч и быстро опустился к груди, сильно засосав один из ее сосков. Она резко отстранила меня руками от него. – Витя, это только в кино сосут их на камеру изо всех сил. А в реальной жизни нужно делать это медленно и нежно. Не нужно спешить. Подбирайся к ним из далека. Чередуй ласки языком и губами. Сосать нужно сначала потихоньку. Соски должны привыкнуть к тебе и новым ощущениям. Когда они увеличатся и станут твердыми, ты поймешь, что можно сосать сильнее, но не раньше. Помни, ты мужчина, а не доильный аппарат. Я был немного обескуражен маминой лекцией, но, тем не менее, начал повторять так, как она сказала. Для начала описал круги кончиком языка по линии ореолов. Потом медленно приблизился к соску, едва касаясь к нему. Дальше начал теребить легонько его с разных сторон. Я чувствовал, как он увеличивается и твердеет. Через минуту перешел к другой груди и повторил точно так же. Потом решился легонько пососать, что вызвало у мамы глубокий вздох и звук, похожий на мурлыкание. Я понял, что ей это нравится и начал сильнее сосать обе вишенки поочередно. Потом проложил условную дорожку из поцелуев от груди через животик к заветному треугольнику. У мамы внизу был необыкновенный приятный запах. Он пьянил и без того хмельную юную голову, призывая почувствовать его источник на вкус. Но тут мама вдруг взяла меня под мышки и потянула на себя. – На сегодня достаточно. Ты прекрасный ученик и в будущем у тебя еще будет возможность доказать это. Иди ко мне. Я лег между ее широко расставленных ног и уткнулся железным стояком ей в лобок. Мама рукой взяла член и направила между губок. Я инстинктивно дернулся вперед, провалившись в мокрое и пылающее влагалище. Я сразу принялся долбить его со всей силы, но снова был остановлен. – Виктор, тебе завтра на работу рано вставать? Ты хочешь скорее сделать дело и уснуть? – спросила она. Я сразу понял, что имелось ввиду и перешел к более спокойному темпу. Мама одобрительно улыбалась, что придавало мне большей уверенности в своих действиях. Но как бы я не старался себя сдерживать, а против инстинктов не попрешь. Каждый мой следующий вход – выход хоть и медленно, но ускорялся. Мама начала стонать подо мной, только подзадоривая меня. Минуты через две я опять перешел на быстрый темп. Она забросила ножки чуть выше моей попы и регулировала ими темп и силу моих проникновений. Она уже не просто постанывала, я делала это довольно громко, иногда что – то выкрикивая и охая. Когда с моих губ вырвался стон, она сильно обняла меня, прижав всем телом к себе. – Не выходи! В меня, прошу! – пытаясь шептать, но по факту почти крича, сказала она. Я сделал еще пару движений и фонтан моей жидкости, словно вулкан, извергся в ее самые сокровенные глубины. Через несколько секунд из соседней комнаты раздались мужские и женские крики «Браво!», «Витек красава!», «Олечка, ты лучшая!» и аплодисменты.