На кухне маминой подруги

Наши встречи стали носить регулярный характер: обычно виделись мы раза 2—3 в неделю, дабы не вызвать никаких подозрений у соседей. В силу обстоятельств могли бы переместиться и ко мне (я тогда жил один), но она была категорически против. Справедливости ради отмечу, что я не особо настаивал. В перерывах между «свиданиями» мы переписывались смс-ками (да, представьте, не было тогда «вайберов с телеграмами», а соц. сети только набирали обороты и были популярны в основном у молодежи). Помимо «деловой переписки» (когда в следующий раз и все ли в силе?), была еще и интимная часть, где я ей «угрожал», что и как сделаю, как дико хочу и неимоверно соскучился. Между делом, как бы случайно пытался узнать о ее фантазиях, фетишах и предпочтениях. Получалось примерно никак: взрослая женщина, родившаяся и выросшая в Союзе, наотрез отказывалась даже намекнуть, что и как ей нравится, чего хотелось бы попробовать и т. д. При всем при этом, мои фантазии она поддерживала, хотя, большей частью, подыгрывала и поддакивала без энтузиазма. Мол, ты мужчина — тебе и карты в руки. Хотя нет, был один ответ, который врезался в мою память: «хочу везде и много». Многообещающе...

Утолив первоначальный сексуальный голод, ей, как и всякой женщине, захотелось романтики. Букет цветов вряд ли одобрил бы ее муж, который, хоть и редко, но все же появлялся в их квартире. О совместных походах куда-либо не могло идти и речи по понятным причинам. На дорогие подарки у меня банально не было денег, а брать дешевые духи или пошлую бижутерию не хотелось. Максимум — устроить такой себе романтический ужин с вином, фруктами, шоколадом и свечами. Купив все описанное, пришел к ней где-то после обеда:

— Вроде все, как и договаривались, — говорю, протягивая пакет.

— Очень хорошо, проходи, — бросает она, рассматривая мои скромные покупки и уходя с ними на кухню.

— А ты куда-то собираешься? — спросил я, жадно провожая ее взглядом.

На ней был шикарный синий сарафан в горошек, туго обтягивающий ее пышную грудь, которая так и норовила из него выпасть. По крайней мере, я бы очень хотел, чтобы это случилось.

— К маме, я же говорила. Туда и назад, до вечера точно вернусь. Главное — чтобы мой не намылился сюда приехать, — спокойно продолжала она, нагнувшись и пряча наш «романтик» под стол.

Естественно, я тут же пристроился сзади и по-хозяйски положил руки на ее попку, рефлекторно сжав половинки. Она хихикнула и, скорее, для вида попыталась высвободиться. Мои ладони скользнули по ее бедрам, и я с силой прижал ее к себе. Член медленно, но верно становился тверже. Ощущая его, она как-то машинально начала крутить попой, запрокинула голову мне на плечо и обдала горячим дыханием. Губами впился в шейку, вдыхая сладковатый аромат ее парфюма, и проник под подол сарафана, грубо тиская бедра и не ослабляя хватки.

— Я чувствую его, — глубокомысленно выдала она и попыталась нащупать своей ручкой.

Ей было неудобно, поэтому, пользуясь моим секундным замешательством, вызванным этой фразой, вырвалась из объятий, повернулась ко мне лицом и ухватилась за возбужденный член, сильно оттопыривавший шорты.

— Давай дождемся вечера, я тебя прошу. И так сама не своя хожу тут, жду... Я же только из душа — опять пора, блин... Раньше уеду — раньше вернусь, — как бы извиняясь, бубнила она.

— Но вечером... — начал я.

— Вся твоя, обещаю. Мне хорошо с тобой. Очень... Всегда, но... Вечером, ладно? А с Витей я что-то решу, — выдавила она, заметно стесняясь

Ни мои слова, ни даже каменная эрекция при ее виде не помогали в этом деле — она со всем соглашалась, краснела, но просто не могла расслабиться. А тут еще и Витя этот... Виктор — ее муж. Высокий, крепкий мужик с усталыми глазами. Формально они были женаты, но фактически — жили отдельно. Он часто оставался с ночевкой после работы то у своей мамы, то у тещи. Благо, жили они в одном районе в частном секторе на окраине города. Домой он приезжал редко, да и то, чаще на день-два, привозя грязные вещи в стирку и забирая чистые с собой. Бывало, уезжал уже через пару часов после приезда. По ее словам, секса у них нет давно. Раньше жили ради детей, а теперь, когда те выросли и съехали, живут вот так. То есть он мне вроде и не соперник, но запросто может испортить вечер, если приедет и решит остаться.

С грустными мыслями и опадающим членом я пошел домой дожидаться вечера, надеясь, что все получится. Минут через 15—20 пришло сообщение от нее: «Еду вся мокренькая. Кажется, все вокруг это знают. Мне стыдно, но ты меня очень заводишь». Ха, не все так плохо! Ближе к 8 мне сообщили: «Еду домой одна. В 10 приходи». Время тянулось медленно. Чтобы хоть как-то его скоротать, начал вспоминать все наши разговоры-фантазии, решая, что такого сделать сегодня. Результаты были неутешительны: все, что я озвучивал, в лучшем случае сопровождалось ее «ой, ну я не знаю». Пока мне в голову не пришла одна мысль: а что если попробовать на кухне? Габариты и обстановка этой комнаты не оставляли много места для полета фантазии, но там же был стол, черт возьми! Оставалось только надеяться, что она не накроет нам в гостиной. Даже хотел написать ей об этом, но потом забил, дабы не спугнуть и избежать лишних вопросов.

Я пришел чуть раньше обычного просто потому, что уже был собран и слабо представлял, чем себя можно занять еще минут на 15, если мысли все равно были об одном. Конечно, все было в процессе, так что вызвался помочь. Предложил переместиться на кухню — отказ, якобы мало места и вообще. Ладно, наспех сервируем журнальный столик в уже привычной нам комнате. Все это время она шутила и хихикала. Думал, нервничает, пока не перехватил из ее рук тарелку, прижав к стеночке в коридоре. Все верно, дама слегка поддала в гостях — отсюда и настроение.

— Не смотри на меня так. Давай сначала посидим, выпьем. У меня настроение такое... Я же тебя знаю: сейчас начнешь зажимать-целовать, а я — сдамся. А вот это все кому? Мы же обсуждали, готовили, я готовилась, — она рукой показывала на стол, а у самой в глазах вспыхивал тот самый огонек.

— Хорошо, — ответил я, пытаясь скрыть свое недовольство и не особо понимая, к чему все эти посиделки.

— Я тут подумала, кстати, а зачем нам вино? У меня вон коньяк есть, хороший...

— Коньяк — так коньяк, — кивнул ей в ответ.

— Так, а свечи?... Где свечи? Ты купил? А, все, уже несу. И спички, — все хлопотала она.

Вскоре мы уселись, зажгли свечи, разлили спиртное. Привычно работал телевизор, но на минимальной громкости, то есть его вообще не было слышно. Но это уже традиция какая-то.

— За что пьем? — игриво спросила она.

— За нас, видимо, — глупо пошутил я, но шутка ожидаемо ей зашла, и мы опустошили бокалы.

— Хорошо вот так посидеть, никуда не спешить. Мне этого не хватает. Раньше чаще собирались, на природу выезжали. А сейчас — в лучшем случае на юбилей позовут, если позовут. Я вроде не такая уж и старая, — она открыто напрашивалась на комплимент.

— Конечно, нет. Зрелая... Спелая-умелая, — продолжал нести ахинею я, не сдерживая смех

Мы выпили еще пару раз, и я понял, что этот самый романтик — не такая уж плохая идея. Алкоголь развязывал язык и притуплял всякое стеснение у обеих сторон. Мы сидели в обнимку, я спокойно поглаживал ее ножки, медленно, но очень страстно целовались, кормили друг друга фруктами, жадно облизывая пальцы после этого. Возбуждение нарастало постепенно, что разительно отличало наши предыдущие встречи, где страсть захлестывала нас и мы, как животные, быстро избавлялись от одежды, боясь не успеть насладиться друг другом. Она настолько расслабилась, что со словом «жарко!» опустила плечики своего сарафана, обнажив тяжелую грудь. Оказывается, все это время она рассекала топлесс.

— О-хо-хо, — я воспроизвел типичную реакцию мужчину при виде обнаженного женского бюста.

— Жарко! А тебе разве нет? — она похотливо улыбалась.

— Сейчас будет, — ответил я, раскусывая большую ягоду винограда пополам.

Первую половину я съел, а второй — начал неспешно водить по ее груди. Точнее — вокруг сосков. У нее моментально перехватило дыхание, она запрокинула голову назад и одной рукой схватила за плечо. Я не спешил, но и не останавливался, изредка чуть сдавливая фрукт, используя его сок в качестве смазки.

— Ну... ты, конечно, придума-а-ал, — томно шептала она.

Спустя несколько минут, я съел измученную виноградинку и принялся слизывать ее сок с шикарных сисисечек, посасывая и покусывая сосочки. Сидя на диване, делать это было неудобно, поэтому я чуть отодвинул столик и уютно расположился между ее ножек, встав на колени. Теперь мог уже двумя руками ласкать ее большую грудь: мял, поднимал их вверх, раздвигал в стороны. Тем временем, она на всякий случай и как бы невзначай раздвинула ножки. Одну руку я тут же переместил туда, благо широкий подол сарафана этому никак не мешал. Особо не церемонился, сразу ощупывая окрестности в поисках трусиков. Почувствовав тонкую ткань, я опустился пальцами чуть ниже, к месту предполагаемого «входа». Внезапно наткнулся на ее голенькую писечку. Она уже «поплыла». Стоп, но трусики все еще на ней. Что за?..

— Сю-ю-юрпри-и-и-з! — картинно протянула она.

— Во дела! — я остановил все манипуляции и удивленно смотрел на нее.

— Вчера купила. Думала, тебе понравится. Легкодоступный вариант, ха-ха! С дырочкой... Для вентиляции, наверное, — с этими словами она согнула ноги в коленях, приподняла попку и начала стаскивать свое недавнее приобретение вниз.

— Оставь их. Если есть доступ... — закончить мысль не дали, но обрадовались и подняли нижнюю часть сарафана и, скомкав ее так, что он стал больше напоминать тазобедренную повязку, оказавшуюся чуть выше талии.

Чуть ниже я виднелись эти самые трусики, представлявшие из себя веревочки по бокам и прозрачный нейлоновый треугольник-сеточку спереди. С прорезью, откуда выглядывали половые губки. Зрелище было настолько завораживающим, что я моментально погрузился между ног и начал жадно ласкать ее языком. От неожиданности и напора она только охнула и прижала мою голову одной рукой к себе. Я старательно хватался то за одну губку, то за другую, проводил языком между ними, проваливаясь внутрь, целовал и посасывал, проникая из самых разных мест под ткань трусиков. В конце концов, просто перестал замечать ее, продолжая свои ласки через нее. На фоне я слышал ее возгласы, ощущал попытки сдвинуть ножки и, кажется, даже ее руки, которые пытались меня оттащить, но это было где-то далеко. Остановился только тогда, когда внезапно понял, что шея сильно затекла и болит.

— Ты там совсем ополумел? — ее опустошенный голос вернул меня к реальности.

— Что? — я все еще приходил в себя.

— Ты меня хоть сейчас слышишь, а?

— Ну да, а что.

— Слава Богу, думала, меня удар хватит с тобой, фу-у-ух...

— Так а...

— Ну и сюрприз, е-мое!... Я, конечно, всякого ожидала, но чтоб такое... Чуть до смерти меня не за... залюбил. Нельзя так...

— Я же... Я...

— Я поняла. Дорвался... Я тебе не девочка, чтобы очередями кончать.

— А, так ты кончила?

— Да ну тебя. Плесни еще чуток, хотя после такого и сигарету можно.

— Прости, действительно, увлекся, — отдавая бокал, сказал я.

Она устало легла на диван. Моя рука автоматом легла ей на попу. Она взглянула на нее, а потом — на меня:

— Такого еще не было. Даже не знала, что такое быв... Знала, конечно, но это не про меня все, думала. Чтобы раз за разом и все сильнее... Испугалась... Ну а ты, конечно, разошелся, ой... Сам небось кончил, а меня все допытываешь, да?

— Вроде нет, — ответил я и на всякий случай проверил рукой теряющий эрекцию член.

— Раздевайся, — скомандовала она, допивая коньяк.

Раздевшись, повернулся к ней, обнаружив, что и она избавляется от остатков одежды. Все еще пребывая в состоянии легкого шока, молча направился к ней и шлепнул по попке. Она нервно хихикнула, явно не ожидая такого поворота событий.

— Нахал! Вот ты у меня получишь, — возмущалась она, стаскивая сарафан через голову.

Затем — села в кресло, стащила с себя трусики и зачем-то поправила прическу, от которой остались одни воспоминания. Я стоял прямо перед ней, член потихоньку наливался и раскачивался из стороны в сторону. Она подняла на меня взгляд, взяла его в руки и легонько потянула на себя.

— Что ты со мной делаешь? — с этим словами она взяла его в рот, тут же начиная причмокивать.

Минет она любила. Наверное, даже больше, чем я. Я ни тогда, ни сейчас не могу понять, что именно ей так нравилось в этом. Я делал куни, чтобы доставить ей удовольствие. Меня возбуждал сам процесс, не скрою, но удовольствия при этом не получал. Моральное удовлетворение разве что от того, что она кончила. А она не просто дико возбуждалась, но и кайфовала сама. Это было видно и слышно. Вот и в этот раз она со смаком сосала мой член, щекотала язычком уздечку, играла с яйцами, терлась об него лицом, била по сисечкам... Естественно, мне было приятно, глядя то, как она чуть ли не поклоняется ему, приговаривая, «какой он молодец» и «какой крепенький». Кроме того, она практически не помогала себе руками — только придерживала. А я в это время просто стоял, наблюдая за действом, иногда поглаживая ее голову и приободряя высказываниями типа: «вот так», «нравится?», «еще-еще» и «чуть поглубже возьми». Как ни странно, все эти фразочки из порно вполне себе работали и воспринимались ею благосклонно. После них она с еще б0льшим энтузиазмом отдавалась процессу, так что минут через 10 я чуть ли не силой отобрал у нее свой член.

— Ты готова? — спросил я, проверяя влажность ее девочки.

— А то ты не знаешь, что после этого я всегда готова, — ответила она, пропуская мои пальцы в себя.

— Ну, пошли.

— Куда это? Ты скажи, как хочешь и...

— На кухню!

— Там же нет места! Давай диван разберем... Или в кресло садись, а я — на тебя. Да на пол сейчас бросим что-то, чтобы не на ковре...

Я офигел от ее откровений и инициативности, но отступать не стал и, протягивая коньяк, сказал:

— Пошли-пошли. Хоть попробуем. Если что — вернемся.

Выпила, вернула бокал и встала. Взялза руку и повел на кухню. Лунный свет хоть тускло, но кое-как освещал комнату. Вариантов было немного, но интересен мне был только один. Стол

— Ложись!

— Куда? Да ты с ума сошел! Я тут не помещусь! А если он рухнет?! — возмущалась она, но все же готовилась принять горизонтальное положение.

— Во-о-от, нормально все, — я помогал ей расположиться.

— И как тут? Я...

— Ножки подними и раздвинь — я их в руки возьму. Так, чуть на меня подайся, — я чутко руководил процессом.

Она продолжала слабо возмущаться, но я крепко обхватил ее бедра, прижал к себе и ввел член. Как обычно, секунда напряжения с ее стороны — и все, можно начинать двигаться. Куда-то пропали все возражения. На их место пришли стоны и тяжелое дыхание. Видавший виды стол, стоически переживал все тягости, не скрипел и почти не раскачивался даже в те моменты, когда мои поначалу размашистые толчки стали больше напоминать отбойный молоток. Мой лобок бился о ее бедра, а мои бедра — о ее попку, создавая целый резонанс из шлепков. Дама же ухватилась руками за края стола и уже безо всякого стеснения стонала.

— Ну что, было у тебя на столе?

— Ой, было, было-о-о. Теперь точно было, а-а-ах!

— Нравится?

— Да! Ты только не останавливайся, прошу. Еще, еще! Вот так, быстрее-е-е, о-о-о!

— А ты боялась! Видишь, как хорошо...

— Я сама себя уже боюсь... С то-о-бо-ой, ай, когда... Когда мы, у-у-у-ф. Со-олнышк-о-о-о... Ты меня так... У меня-я-я, а-а-а... Меня так... никто. Ой, еще, еще. Еще хочу! Давай...

Видя ее подпрыгивающую грудь, понял, что скоро кончу, и замедлил темп. К сожалению, не помогло. Глаза все равно видели эти две полусферы, член наливался и требовал снять напряжение. Я вышел из нее и сильно сжал член у основания, дабы отсрочить финиш. Больно. Она не сразу поняла, в чем дело, так и оставшись лежать еще несколько секунд. Этого времени мне было достаточно, чтобы немного успокоиться и перевести дыхание.

— Ты уже все? — ласково спросила она.

— Нет, чуть не кончил просто. Решил...

— Надо было кончать. Зачем сдерживаться? Это вредно...

Она ловко соскользнула со стола, ожидая, что будет дальше. Молча развернул ее к себе спиной, а она облокотилась на стол, эффектно оттопыривая попку и широко расставляя ножки.

— Ух, какая!... — пристраивался я.

— Какая? Расскажи, прошу, — она быстро включалась в игру.

— Пышная, сочная... Упругая и... такая сладкая... — на ходу сочинял я.

— Хочешь ее? Признайся! — дама уже переходила черту.

— Хочу, очень хочу. И буду... Прямо сейчас.

Член легко проскользнул во влажный и горячий плен. Ее писечка уже хорошо была мной разработана, поэтому я чуть сдвинул ее бедра, чтобы увеличить давление и трение. Это простое действие пришлось по душе и ей, судя по довольным возгласам и активному подмахиванию. Фактически она сама насаживалась на меня, а я — только совершал движения назад, придерживая аппетитные ягодицы. Мадам явно вошла во вкус, выбрав вместо бешеного темпа размеренные покачивания. Она легла на стол всем телом, позволяя мне проникать максимально глубоко. Движение происходило с характерным хлюпаньем и завершалось легким звуком шлепка соприкасающихся тел. Любовница всхлипывала каждый раз, когда я входил на всю длину, и охала, ощущая скольжение члена назад. Правда, надолго ее не хватило, поэтому я крепко схватил ее за попу и принялся старательно долбить, чувствуя приближение своего оргазма. Она каким-то образом дотянулась своими ладонями до моих бедер и прижимала меня к себе, словно, боясь, как бы я не выскользнул из нее. Мои движения становились все быстрее и резче, пока я не начал впрыскивать в нее одну порцию сперму за другой, устало навалившись на нее всем телом.