Месть гомофобу

Все события и герои рассказа вымышлены...

В нашем городе участились нападения на геев. Обычно несчастных "девочек" поджидали прямо у клубов и жестоко избивали. Чёртовы садисты-извращенцы! Я один из тех, кто всегда будет стоять за "своих" горой; нам бросили вызов, и нам надо дать достойный отпор уродам. Внешность у меня абсолютно натуральная, и я решил войти в доверие к этим ушлёпкам.

Поздно ночью я стоял на углу Фурманова-Шевченко у входа в клуб "Шелкунчик". Незадолго до этого я договорился с хозяином о том, чтобы он мне предоставил в пользование подвал с целью проведения там воспитательной работы. Стою я, значит, стою, и тут ко мне подходит здоровенный типок:

- Курёха есть, братишка?

Я протянул ему открытую пачку, и он нагло взял сразу несколько штук.

- Что стоишь? Ты не из этих?!

Клюнул, милок, сейчас я ему задам!

- Нет, - отвечаю. - Ты за базаром следи. Я сам этих сучек мочил бы!

- Зададим им жару?

- Я знаю чёрный вход через подвал; сейчас ворвёмся и будем пиздить всех пидарюг, что подвернутся под руку!

Гомофоб клюнул на мою приманку и кивнул в знак согласия, потерев ладони и предвкушая бой. Бой я ему устроил, да такой, что он запомнит его на всю жизнь.

Мы подошли к подвалу, и я пропустил его вперёд. Он начал спускаться... Ступенька... ступенька... За спиной, под курткой, я спрятал монтировку. Выждав момент, я что есть силы трахнул его по затылку. Кабан даже не пикнул и кубарем скатился вниз по лестнице. Я затащил его волоком внутрь.

Раньше на месте клуба был спортзал, и подвал был уставлен спортивными снарядами. В позе рачка я привязал типка к одному из них.

Парень стал приходить в себя. Голова у него была вся в крови, лицо в ссадинах от поцелуя со ступеньками. Он стал орать:

- Ты что творишь, петушела! Да я тебя...

- Орать бесполезно. Ночной клуб, музыка... Никто тебя не услышит.

Я вынул у него из кармана сотку и подтвердил свои подозрения. Там, на видео, он избивал кого-то из "наших".

- Кто оператор? Что же ты сегодня один?

- Ты что собираешься делать?

- Проводить воспитательную работу.

Я стянул с него брюки, надел резиновую перчатку и со всего маху засунул ему в анус три пальца. Гомофоб от боли заорал, как заваленный кит.

- Эка, какие мы нежные! - сказал я. - Но ничего, растренируем.

Я вытащил руку - она была испачкана.

- Фу! Так я и знал, - продолжал я. - Что же ты перед свиданием не моешься?!

Я вытер руку об его лицо.

- Не беда, Пуся, сейчас мы тебя проклизьмуем.

Я взял с пола подготовленный заранее таз с раствором марганцовки, грушу и стал промывать его задницу. Водичка, правда, была холодной, и ему пришлось испытать дискомфорт.

Потом я пристроился к нему сзади, смочил свой орган слюной и стал входить в парня. Он стал орать и извиваться... Он уже не противился мне, только кричал. Кончив в него, я вытащил член, который вытер об его рубаху, потом посмотрел ему в лицо.

- Ну как, - спросил я, - понравилось? Извини, что без шампанского, - денег нет.

- Ты что творишь, сука! Мы же тебя поймаем!

- Мы?! - я рассмеялся. - И что ты скажешь своим дружкам? Тляхнюли меня в попку злие питиляси?! - я опять рассмеялся. - А если ты мне ещё раз попадёшься, я тебя убью! Знаешь, где лучше всего спрятать труп? На кладбище. Я там работаю, на Бурундае. Закопаю тебя в могиле, и никому и в голову не придёт там тебя искать. Ты меня понял, тварь?!

Для убедительности, чтобы до него точно дошли мои слова, я встал над его головой и стал на него ссать. После чего смачно плюнул ему на темечко и ещё пару раз пнул его.

Была уже осень, я, как уже сказал, ходил в сапогах, но сильных холодов ещё не было. Я раздел парня догола и вызвал по телефону охранников из клуба.

- Закиньте его ко мне в машину, ребята!

Гомофоб уже был обессилен и не сопротивлялся. Охранники отцепили его от тренажёра, связали по рукам и ногам и потащили парня в машину. Я открыл багажник, мы впихнули туда кабана, и я направился в Алмаарасан. Там я его и бросил в горах - избитого, изнасилованного и абсолютно голого. Он рыдал навзрыд, ревел, как девчонка...

С тех пор нападений на наших "девок" больше не было. У кабана пропала охота выходить на охоту. А куда делись его друг-оператор и дружки-подельники... Гм! Не всё ли равно теперь?