Легко ли быть молодым-3. часть 3

Начала она с того, что попыталась сделать меня посмешищем в глазах всего отряда. Как то мы сидели всем отрядом и ждали, когда физрук натянет сетку для ненавистного мне волейбольного матча. Время тянулось и я от скуки стал настукивать пальцами по скамейке. Инна Сергеевна, ехидно усмехаясь, вдруг выдала: "Скворцов, у тебя что, нервный тик?" Вся толпа так и грохнула весёлым смехом. Если бы вы знали, как обидно и хуёво мне было в этот момент! Впрочем, это продолжилось и дальше, как я думаю, с подачи Инны Сергеевны. Несколько мальчишек, очевидно её любимцев и поджопников, попытались было включиться в эту забавную, по их мнению, игру (под стать другим играм в этом сраном лагере) . Один мне что-то вякнул. Инны при этом не было и я ему сразу, не вступая в дискуссии, заехал в табло! На меня рыпнулись двое других. Да я то пацан крупный и не ссыкливый. Двое - трое таких и я один и ничья. А один на один я любого из них "соплёй перешибу"! Один улетел, сшибая стулья, в один угол палаты, другой в другой. Какое-то время валялись, подняться не могли. Поднялись с пола с фингалами.

Инна Сергеевна была в ярости. Как так?! Строптивого мальчишку никак не удаётся зачморить! Меня потом под её "чутким руководством" разбирали на собрании отряда. Инна мне в конце собрания заявила, что ещё один мой залёт и она меня выгонит из лагеря! Её поджопники вокруг неё ей подпёздывали: Было очень противно.

Парни на меня надулись. Но сделать ничего не могли. Боялись меня. Девчёнки тоже ехидно поглядывали на меня искоса. Вся моя смена в лагере была испорчена. Ну что ж: "Это вороны летают стаями, а орлы в одиночку!" , как говорит мой дядя Миша, младший брат моей мамы, который до сих пор не женат. И однажды от тоски и одиночества я через найденный пролом в заборе днём во время тихого часа "ушёл в самоход" искупаться на речку.

Речка оказалась не очень и далеко от лагеря. Я вышел на берег и встретил там деревенского паренька с удочкой. Невысокого роста, щуплый, босой в застиранных добела джинсах и майке-алкоголичке он, почувствовав присутствие постороннего, медленно обернулся и уставился на меня удивлённым и насмешливым взглядом. Он, конечно, сразу понял, что я из лагеря, но как и почему я оказался на речке, ему было не понятно.

- Гошка. - сказал он мне и протянул руку для рукопожатия.

- Вован. - стараясь не уступать ему в неторопливой сдержанности, сказал я и пожал протянутую мне ладонь. Рукопожатие, как и всё знакомство, получилось церемонным и оценивающим. После рукопожатия Гошка полез в карман и достал смятую пачку сигарет. Небрежно протянул мне.

- Будешь?

Я раньше никогда не курил, но спасовать перед пареньком не хотелось. Я взял пачку, открыл. Там внутри вместе с сигаретами лежала дешёвая одноразовая зажигалка. Достал зажигалку, сигарету, прикурил, а что дальше делать не знаю. Попытался было просто пускать дым, но всё же случайно затянулся

Гошка сразу всё понял. Но стебаться не стал. Покровительственно и примирительно сказал мне, когда я откашлялся: "Эх, Воха, Воха. Если не куришь, то не кури. А если хочешь научится, научу". Не дождавшись моего ответа он продолжил: "Пока не привык, делай маленькие затяжки, по чуть-чуть, неглубокие. А потом привыкнешь".

Сидя с удочкой на нависшем над речкой дереве он степенно говорил: "Ты, Воха, правильный пацан. Я вижу, ты из лагеря. Я хуею, как ваши там сидят и не поставят там всё на уши. А ты свалил?! ... И правильно сделал! Хули там делать, в этом вашем лагере? Не уважаю я ваших, городских. Странные вы какие-то. Сидите там, как зэки, как будто вам это нравится, а-а-а... " - Он недовольно, возмущённо и протестующе махнул рукой. Мы с ним ещё поболтали не много и я помчался обратно в лагерь.

Инна Сергеевна, с садистской последовательностью, продолжала меня гнобить. Оскорбления её и её поджопников, становились всё чаще, ну и мои уходы в самоход, естественно, становились тоже всё чаще. Она не переставала мне втулять, что знает, что я нарушаю режим, покидаю лагерь и, что она рано или поздно поймает меня и вот тогда мне не поздоровится! Она с треском выгонит меня из лагеря!

А я на неё "хуй ложил" и бегал на речку. Находил там Гошку с удочкой. Завязывался очередной разговор и мне казалось, что я знаю Гошку всю жизнь. Он жил в деревне. Его родители уехали в город на заработки. Иногда приезжали, но вообще он жил с бабушкой и дедушкой, которые по жизни заменяли ему родителей. Он меня учил, как ловить в речке окуней и плотву, а я показал ему, как плавать спортивными стилями: кроллем, брассом и баттерфляем. Плаваю я очень хорошо, скажу не хвалясь. Меня учили папа и старший брат.

И вот однажды, в очередной мой самоход, мы, одевшись, мокрые после купания, побрели в деревню. Я предложил освежиться, что-нибудь попить. День был жаркий и пить очень хотелось. Мы пришли в деревню и пошли прямиком в магазин.

Я спросил у Гошки: "Ты как насчёт "Фанты"? Дело в том, что я любил и люблю "Фанту" за её кислый, не приторный вкус. "Кола" и "Спрайт" - это всё хуйня! Я люблю холодную "Фанту".

Гошка, несмотря на свой незавидный рост и щуплое телосложение, наверное, с большей охотой бы выпил холодного пивка, он был на год старше меня и, видать по всему, уже много что успел узнать в этой жизни. Но деньги были у меня. Родители меня "не обидели", а, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. Гошка сам ещё недавно расстался с детством и тема "конфеты, мороженое, лимонад" всё ещё возбуждала его наравне с "выпить, покурить, поебаться".

Магазинчик оказался типично деревенским. Хмурая продавщица с помятым то ли спросонья, то ли с похмелья лицом принесла нам две бутылочки холодной "Фанты" из холодильника, отсчитала сдачу и занялась двумя парнями, от которых за версту несло перегаром

Гошка виртуозно открыл две запотелые в инее бутулочки "Фанты" своей дешёвой пластмассовой зажигалкой. Мы сделали по большому холодному глотку и чувствовали себя "белыми людьми"!

Вдруг что-то заставило меня оглянуться и... И я увидел воспитательницу моего отряда Инну Сергеевну, с ехидной, змеиной улыбочкой, надвигающуюся прямо на меня.

- Ну вот, Скворцов, вот ты и попался! Вот тебе и конец! Я же предупреждала тебя, сынок, чтоб ты не связывался со мной! Чтоб ты был шёлковым и послушным, ты, недомерок! Ты знаешь, с кем ты связался, ушлёпок! Я - педагог с десятилетним стажем! Я и не таких, как ты, обламывала! Писать против ветра вредно, мальчик!

Она обсирала меня, а я, с бутылочкой холодной "Фанты" в руке, обтекал.

- Завтра же вылетишь из лагеря, как пробка из бутылки! А сейчас марш в лагерь, сопляк!

Всё! Пиздец! Эта сука меня выгонит из лагеря! Её взяла! И дело было не в том, что я уеду из этого сраного лагеря домой. Моя бы воля, я бы не остался там даже на одну минуту! Но дело в том, что меня отправил в этот "лагерь" мой папа. Мой кумир! Мой идеал мужчины!

Он немногословный. Сильный и умный. И добрый! Я знаю, он любит меня, своего младшего. Любит, но не уважает. Ему уже много лет. Он служил срочную в Афганистане и вернулся на дембель с медалью "за отвагу". Мой старший брат Борька, окончив школу, учился в Питере в военно-морское училище. Окончил его и сейчас служит офицером на Северном флоте. Мой папа гордится старшим сыном Борькой. Всегда ставит его мне в пример. А я, по его мнению, распиздяй, бездельник и "мягкотелый сибарит"! Папа, но ведь ты не прав! Я же не хуже Борьки! И пусть военная служба - не моё, я тоже чего-то стою! Я запросто могу дать своим обидчикам пизды. Пусть я неуклюжий, но я крепкий и сильный, и не хуже Борьки! И в этот сраный лагерь я поехал не для отдыха или удовольствия, а для того, чтоб мой папа убедился, что я гожусь для жизни в коллективе.

И вот теперь эта фифа выгонит меня из лагеря (который мне нахуй не нужен и который я ненавижу!) и мой папа скажет мне: "Эх ты! Слабак!"

Настроение было испорчено. Пить "Фанту" уже расхотелось. Гошка сочувственно помалкивал.

Недалеко от нас стояли два быдловатого вида деревенских парня, лет 18 - 20 на вид, которые купили после нас по бутылке пива и теперь его не торопясь потягивали и вели "светскую беседу" :

* как мы заебись вчера в хлам нажрались и обкурились,

* как мы отпиздили леспромхозовских,

* как мы в клубе напоили и выебали тёлку все по очереди,

* как мы недавно ограбили машину,

* кто из доярок дает,

* кого из них кто ебал.

Судя по заплетающимся языкам, это были уже далеко не первые бутылки пива в их руках за сегодняшний день. Видимо тема "о бабах" была наиболее близка сексуально озабоченным парням.

- Дурак! Посмотри, какая сучка! - Это один из них разглядел наконец-то удаляющуюся Инну Сергеевну, которая и в самом деле выглядела очень даже ничего, несмотря на легкую полноту. От их взора не укрылись её стройные ножки с крепкими ляжками, мелькавшими в разрезе летнего платья - халатика, сверху и снизу легкомысленно расстёгнутого. Лёгкое летнее платье без рукавов, под которым хорошо виднелся её черный раздельный купальник, плотно обтягивало широкие бёдра, оставляя открытыми руки и икры. Инна Сергеевна шла на речку и плавно покачивала бёдрами. В руках у неё был пакет с полотенцем. В модных босоножках на каблуках, в лёгком летнем платье, женщина смотрелась необычно в забытой богом деревне, где с красивыми бабами был сильнейший напряг.