Я хочу быть с тобой (глава 3)

Подкатегория: без секса

Данный рассказ полностью выдуман автором, но является отражением реальных жизненных обстоятельств.

Я не помню, сколько часов (дней) был без сознания. Когда я открыл глаза, солнце слепило мне глаза. Из кухни доносились негромкие голоса. Очень сильно болела голова, хотелось пить. С немалым усилием я постарался прислушаться к тому, о чём говорилось...

- Ты уверена, что безопасно оставлять его здесь? А если он бегунчик? - негромко произнёс молодой мужской голос.

- Да брось ты! - тут же откликнулся тревожный пожилой голос. - Паренёк наверняка попал в беду, ему требуется помощь. Видал вот, что с лицом-то сделали? - голосила, судя по всему, старушка.

- Надо сообщить скорее куда следует, пускай с ним разбираются, - ответил непреклонно-категоричный мужской голос.

Мне стало не по себе от этих разговоров. Я с головой накрылся одеялом и закрыл глаза, делая вид, что сплю.

В комнату негромко, на цыпочках заглянули (судя по отдельным шорохам).

- Кажись, всё никак не приходит в себя, крепко спит, - шёпотом проговорила бабушка.

- Ничё, придёт. Ладно, ба, погнал я, - чуть громче ответил всё тот же мужской голос.

- Давай, давай.

- И всё ж лучше б ты...

- Да знаю, знаю. Иди уже. Без тебя разберёмся, умник, - дверь тихо закрылась.

Я немедленно открыл глаза и скинул одеяло, соображая, что мне делать и как я сюда попал. Бежать? Пожалуй, это мысль. Но лишь только я попытался встать, голова резко закружилась, а ноги просто стали подкашиваться. Нет, наверное, это плохой вариант. В таком состоянии я далеко не убегу. Рассказать этим людям правду? Оно, может, и верно бы было, но чем они помогут? Да и я вдруг с отчаяньем поймал себя на мысли, что не помню лиц тех, кто напал на меня. Да, их было двое, верно. Да, я их знал. Но как их звали и зачем они это сделали!? Боже, какой ужас... Все мысли путаются в голове... Что же предпринять? Как только эти люди увидят, что я пришёл в себя, то сразу свяжутся со скорой, ментовкой и другими организациями. Решение надо было принимать немедленно...

В комнату вновь вошли. Передо мной была пожилая женщина лет 70 в широком цветастом сарафане. Длинные седые волосы было аккуратно сложены в пучок. На носу были красивые роговые очки (ей они, как ни странно, очень шли). Можно сказать, что по внешнему облику это была типичная бабушка. Увидев, что я поднялся с кровати и пытаюсь встать, она всплеснула руками:

- Милок, да что ж ты делаешь? Тебе лежать надо, - заголосила она.

Я удивлённо поднял на неё глаза.

- Кто вы? Как я здесь оказался?

Бабушка протяжно запричитала:

- Зовут меня баба Надя, значит. Собралася я, значит, по грибы дня четыре назад. Прошла уже чуть ли не пол-леса, гляжу, лежит кто-то. Подошла, а это паренёк молодой. Ты, значит, лежишь и не шевелишься даже. Испугалася я, значит, думала милицию звать, - бабушка сказала, как всегда, по старинке, но мне почему-то это даже понравилось, - но подумала, пока она из города приедет, то ты уж и окачуришься поди. Сгоняла я за тележкой да приволокла тебя сюды. Ой, насилу дотащила. Положила, значит, тебя сюда, в комнату дочери. Дня два назад ты приходил в себя, я уж обрадоваться хотела, да ты опять в отключку подалси. А тут внук приехал, и, короче...

Я усиленно соображал. Внезапно я её перебил:

- Так, а почему вы полицию, скорую не вызвали?

Бабушка всплеснула руками:

- Ой, милок! Да до города, чай, километров 150, - разумеется, с ударением на "о". - Та и телефона у меня нету. У нас село, лес рядом, электростанцию закрыли ещё годков 15 назад. Свет часто вырубают. Та и на что он мне...

Я опешил:

- Погодите, как 150 километров? Как же я тут очутился?

- Я уж про то не знаю, сынок. Но до центра Е. километров 165, не меньше.

- А как же вы без телефона, интернета?

Бабушка почему-то засмеялась:

- А на шо мне интернет и даже телефон? У меня вона доктарица через двор живёт. Вона она придёт, укольчик уколет, давление смеряет.

Я огорчённо вздохнул.

- Ты не печалься, полежи пока, отдохни. Сейчас я тебя всё равно никуды не пущу, так и знай. Тебе поправляться надо. Раны твои я смазала, вона шишка на лбу была, коленке да руке. Ты уж извиняй, но ты нагой был. Одежды при тебе никакой не было. На, вона, рубаху да штаны Денискины надень.

Я стал одеваться.

- А Дениска - это кто?

- Так это внучок мой. Сейчас уехал, а вечером должон воротиться с города.

Перспектива возвращения категоричного Дениски меня не очень радовала, но я согласно кивнул.

Бабушка тем временем не отставала от меня:

- Так а шош случилось-то, внучек? Кто тебя грабанул, что ль, али чего?

Не хотелось мне ничего рассказывать старушке. Да и как расскажешь пожилому человеку, если сам путаешься и толком ничего не помнишь?

- Не помню я, бабушка, ничего. Как бы самому бы узнать это, - устало пробубнил я, - только имя своё помню - Сергей я, - я устало опустил голову на подушку и закрыл глаза.

У меня действительно на душе скребли кошки от невозможности изменить ситуацию.

Бабушка огорчённо всплеснула руками:

- Ой, беда какая, боже ж ты мой. Внучек, ну не печалься, авось придумается что-то. Мы тебя полечим, вона я сколько лекарств с леса приволокла. Выходим тебя, выходим. Авось вспомнится со временем...

- Почему вы мне помогаете? - вдруг спросил я.

Бабушка Надя с улыбкой на меня посмотрела:

- Как же ж в беде бросить человека. Да и куды ты пойдёшь? Ни документов, ни денег. Да ещё и запамятовал всё на свете. Ладно, пошла я готовить, борщ-то будешь али как?

- Буду, баб Надь, буду, - я впервые за долгое время улыбнулся.

Меня тронула забота этого в общем-то незнакомого мне человека.

Мы плотно поужинали бабушкиным борщом и пюре с домашними котлетами. Она дала мне какой-то чаёк на травах, голова сразу стала чуть меньше кружиться. Я хотел выйти прогуляться на свежем воздухе, но бабушка меня не пустила, заявив, что я слишком слаб и много не пройду. Проспав ещё несколько часов, я пришёл к ней в зал, так как было очень скучно. Она сидела перед телевизором и что-то вязала. Я решил поболтать с ней.

- А что это вы вяжете, бабушка?

- Та шарфик внученьке, она у меня малая, в школу тока пошла.

Я промолчал.

Бабушка подняла глаза от вязания:

- Не переживай, милок. С недельку у меня полежишь, отдохнёшь. Мы тебя быстро на ноженьки поставим. А завтра утречком докторица-соседка придёт, тебя осмотрит. Надо бы, конечно, родителям твоим сообщить...

Родителям... а кто мои родители? Отца я совсем не помнил, его просто не было, а вот мать - кто она? Я попытался напрячь память, но воспоминания оказывались очень нечёткими и обрывистыми. Нет, лицо было очень расплывчато. Боже, я не помнил лица собственной матери!? А имя? Ну же, имя. Ну как её зовут? Я силился вспомнить, но не очень удавалось. Возможно, Виктория, но я не был уверен.

- Баб Надь, да я ж не помню ни адреса родителей, ни телефона, - осторожно сказал я (я ещё не был уверен в том, что я чётко помнил, а что нет, мысли путались). - А зовут как мать, ну, я тоже не очень уверен, не очень я помню, - запинаясь, сказал я.

Она огорчённо всплеснула руками.

- Ой, дурья моя башка, я ж совсем забыла! Прости, не подумавши. Да что ж за напасть-то такая на тебя? Да что ж с тобой делать, а? - заголосила она.

Я печально развёл руками, стыдливо опустив глаза.

Она решила меня снова приободрить:

- Ой, ну поживи пока у меня, Сергунь. А Дениска приедет, придумаем чего втроём, может. Главное, докторице завтра об этом сказать не забудь. Ну, что не помнишь ничего.

На том и условились. Бабушка принялась вязать с ещё большим усердием, а я, от нечего делать, стал наблюдать за ней, пытаясь вспомнить что-то из своей прошлой жизни

Но мои малейшие попытки "собрать паззл воедино" оканчивались ничем - я толком не помнил, где жил, где работал. Какой была моя мать. Я понял, что так ничего не добьюсь, и просто стал наблюдать за бабушкой Надей, которая вязала шарфик под мерный стук настенных часов и мурлыканье кошки. В её доме я вдруг почувствовал себя очень хорошо и спокойно. Возникло ощущение, что я в полной безопасности.

Часов около 7 вечера, когда мы с бабушкой Надей только принялись за чай с малиновым вареньем, в сенях появился молодой и довольно симпатичный парень примерно моих лет или на 1-2 года постарше. Он имел светло-каштановые волосы, тёмно-карие миндалевидные глаза, был одет в лёгкую холщовую куртку, на ногах были резиновые сапоги (на улице похолодало, и шёл дождь, по всей видимости, короткое уральское лето подходило к концу). Его глаза были очень симпатичными и живыми, в них читался ум и интеллект. Губы были тонковатыми. В целом лицо было довольно миловидным, я бы даже сказал, смазливым, но в то же время волевым и решительным. Лицо обрамляла короткая, довольно аккуратно постриженная окладистая чёрная бородка, какую модно сейчас носить в среде молодёжи и хипстеров. Но в отличие от них, она не была у него ни длинной, ни сильно заросшей, напротив, вполне аккуратной и красивой. Парня можно было бы назвать даже очень красивым, если бы не наличие небольшого шрама на правой щеке. Широкие плечи и бёдра выдавали развитую не по годам мускулатуру. Почему-то я сразу понял, что это и есть Денис, внук бабы Нади. Изначально по голосу я представил его немного старше. Ну что же...

- Здарово, ба, как ты тут без меня? - громогласно-радостно пробасил он.

Увидев сразу с порога меня, он, казалось бы, немного растерялся, но тут же взял себя в руки:

- О-па! А это кто у нас тут такой? - так же громко спросил он.

Хотя прекрасно ясно было, кто.

Я решил представиться сам, без приглашения:

- Здравствуйте, Денис, меня Сергей зовут. Дело в том, что меня избил кто-то, а ваша бабушка меня нашла и, словом... - извиняюще-глупым тоном начал я.

- Да это-то мы в курсе, не напрягайся. Сейчас-то чего тут делаешь, да ещё в моей старой одежде? - резко перебил он меня, не очень по-доброму посмотрев на меня.

Я растерялся, не зная, что ответить на это. Признаться, я не думал, что он окажется настолько не похожим на бабушку!

Но баба Надя уже поднялась и заголосила:

- Чего пристал к парню? Он весь в ссадинах да ушибах. У себя я его оставила, лечить буду. Куда он пойдёт-то, избитый весь?

Денис тем временем стал распаковывать привезённые сумки и пакеты, отвечая по ходу дела:

- Да пусть куда хочет, туда и идёт. Пришёл же он откуда-то!

Я вконец испугался и растерялся. Резко встав, я начал снимать с себя его одежду, говоря:

- Ладно-ладно, вы меня извините, это очень дурацкая ситуация на самом деле. Я не хотел никому навязываться, сейчас оденусь и пойду, - тут только я вспомнил, что одежды-то своей у меня нет!

Голова при этом стала сильно кружиться.

Бабушка резко запротестовала, удивлённо глядя на меня:

- Ой, да ты что, Сергуня! Неужто всерьёз его слушаешь? Нашёл кого слушать! Он только стращает - характер такой дурацкий, весь в отца своего пошёл. Он ничего тут не решает, я хозяйка дома этого! Была, есть и буду! Пока жива, - поспешно добавила бабушка Надя.

Денис только ухмыльнулся. Меня стал очень бесить этот надутый высокомерный павлин, пускай и очень симпатичный. Ей-богу, если бы не голова, которая всё больше стала кружиться, я бы подошёл да и врезал бы ему пару раз хорошенечко так. Но, с другой стороны, я действительно злоупотребил гостеприимством абсолютно чужих людей, а потому надо было уходить. Я снова стал надевать старые вещи Дэна, говоря при этом:

- Извините, вещи я вам верну. Как только найду свой дом, - тут я действительно стал вспоминать свой адрес; улицу помнил, Родонитовая, а вот дом... то ли 134, то 77. Я был в отчаянье! Почему я помню своё имя Сергей, своё отчество - Николаевич... А фамилия? Верно, я за то время, что пришёл в себя, даже ещё не успел подумать об этом! Мама - Виктория Валерьевна, точно, я вспомнил, наконец-то! Ну а фамилия? Сур.., нет, Сер... Господи, какой кошмар! Я не помнил, как выглядели эти уроды, куда они меня привезли, не помнил собственную фамилию и адрес! Господи, куда же я пойду теперь!? Но как может быть так, что одно я помню, а другое нет?.. На глаза навернулись слёзы, стало очень душно, и сильно начала кружиться голова.

- Я... я сейчас уйду, - тихо проговорил я, - вот только... - не успев договорить, я упал.

Бабушка закричала что есть мочи на Дениса:

- Дениска, вот что ж ты наделал, окаянный! Дурья твоя башка, молчи лучше. Тащи лучше тонометр, быстро. Это давление у него, сейчас... - после этих слов я потерял сознание.

Очнулся я примерно через полчаса, лёжа на кровати в своей комнате. Вернее, в комнате дочери бабы Нади. Надо мной столпились сама баба Надя, Денис и незнакомая молодая женщина лет 30. По всей видимости, это и был доктор. Лица у них были очень тревожные, даже у Дениса, внешний вид которого был весьма подавленным. Доктор пощупала мой пульс, затем осмотрела мою грудную клетку и голову. Попросила потихоньку встать, затем сесть. После сделала какой-то очень болючий укол, я не вдавался в подробности, какой именно. Мне стало немного легче.

- Молодой человек, ну вы нас и напугали. Нельзя так, - твёрдым, но вместе с тем приподнятым голосом сказала доктор. - Давление очень низкое, да к тому же вы ещё очень нервничаете. Голова в ушибах и гематомах вся. Баб Надь, - она обратилась к бабушке.

- Ау, - отозвалась та.

- Парню МРТ срочно делать надо да в хирургию класть. А вы вон медлите тут. Ещё бы рентген и кровь проверить, мало ли что, - безапелляционно продолжала она, - а вы тут самолечением занимаетесь. Судя по всему, у него лёгкое сотрясение, без отягчений. Органы внутренние в порядке - это самое главное. Говорю на глаз, баб Надь. Надо бы и МРТ, в первую очередь, и рентген с флюорографией. Это чтобы узнать точно. Ты сейчас как себя чувствуешь, герой?

- Сейчас лучше, - слабым голосом сказал я.

- Ну, вот и отлично. Завтра ноги в руки, в автобус и бегом в больницу. Пока осложнения не начались.

- Доктор, - я её резво перебил, - не могу я поехать в больницу. У меня нет денег, нет дома. Я не помню, как моя фамилия и где я живу, - при этих словах у меня невольно стали катиться слёзы.

- Так, сокол, с этого и надо было начинать, - деловито сказала доктор, - это наиболее серьёзное, что может произойти при ушибах или травмах. Давай, рассказывай, что ты помнишь, а что нет.

Я им всем объяснил, что помнил из прошлого о своей жизни, а что нет. Например, я помнил, что приехал с юга, но откуда точно, не помнил. Я помнил, что меня зовут Сергей Николаевич и мне 25, но не помнил фамилию. Я примерно мог описать, как выглядит моя мать, но фамилию её забыл. Я забыл даже контору, где работал, и свой домашний адрес, и инициалы своего руководства также не помнил. Не мог назвать свих друзей и сокурсников, с которыми учился. В целом, я сильно путался и многое забыл, но, к счастью, вспомнил, что по образованию был психологом-терапевтом. При этих словах Денис недоверчиво хмыкнул и произнёс:

- Разве так бывает, "тут помню - там не помню"? Что-то ты темнишь, парень.

Бабушка с укоризной посмотрела на него:

- Дениска, не все такие скрытные, как ты. Человек травму получил, грешно не верить.

Ох, и молодец бабушка! Как его передёрнуло сразу. Женщина-доктор при этом была задумчивой, даже мрачной (её, кстати, звали тётей Наташей, и она была подругой бабушки Нади). Выслушав мой сбивчивый рассказ, она медленно произнесла:

- Что ж, всё это очень печально. Вероятно, у тебя посттравматический синдром на фоне тяжёлого стресса, а также ретроградная амнезия. Ну, будем надеяться, временного типа. Но, в любом случае, нужно подробно обследоваться, проконсультироваться с неврологом. Я всего лишь терапевт, на глаз и без результатов анализов ничего утверждать не могу. Так говоришь, помнишь, что били, но не помнишь кто и почему?

Я молча кивнул головой

Завтра поедем вместе к неврологу в областную клинику. Я помогу тебе, - решительно заявила тётя Наташа.

- Дениска вас может отвезть, чего вам трястись-то в старом автобусе? - сказала бабушка.

Денис недовольно хмыкнул и хотел открыть было рот, чтобы возразить, но бабушка поспешно добавила:

- И купишь мне лекарства и продукты по дороге.

- Хорошо, ба. Сделаю.

- Всё, вот и договорились. Поедем поутру, часов в 7. Чтобы поскорее поспеть на приём. Пошла я, баб Надь, не провожай. А тебе, сокол, главное сейчас - покой и не волноваться. Лежи смирно.

Я согласно кивнул, пожелав доктору спокойной ночи. Бабушка Надя всё-таки вызвалась проводить её до калитки. Я лёг на кровать и плотно укрылся тёплым одеялом. Окна моей комнаты выходили на калитку, и я видел, как бабушка о чём-то торопливо беседовала с тётей Наташей. Но расслышать я не мог. На некоторое время я остался наедине с надутым, недовольным Денисом. Он чистил картошку, не поднимая глаз. Я попытался завязать с ним разговор, "навести мосты", так скажем:

- Извини, если нарушаю твои планы, я всё понимаю. Но я правда сейчас мало что помню о себе в прошлом, так уж сложилось. Не помню даже толком, что произошло.

Ответом мне было молчание. Он продолжал угрюмо чистить картошку. Я продолжил:

- Я постараюсь не задержаться у вас надолго. Как только твёрдо стану на ноги, уйду. Ты слышишь? - я приподнялся, чуть повысив голос.

- Что-то не припомню, чтобы мы переходили на "ты". Это первое. Второе: в таком состоянии, да ещё ничего толком не помня, никуда ты пойти не сможешь. И третье: нашла тебя моя бабушка, ей и решать, что с тобой делать. Я тут не живу, в конце концов. И давай закончим на этом, мне не до болтовни с тобой.

Вот и поговорили! Нет, он решительно отличался от бабушки Нади - доброй, сочувствующей и такой хлебосольной хозяйки. Я решил больше не пытаться с ним заговаривать. Своё мнение я сложил о нём: эгоистичный парень с тяжёлым характером и раздутым самомнением на свой счёт. Тем временем на кухню торопливо вошла бабушка.

- Ну что, Дениска, почистил картоху? Сейчас картофельный пирог робыть буду. Хош, оставайся с нами, пирога отведаешь.

- Нет, бабуль, поеду я. У тебя теперь есть кого потчевать.

Он тщательно вымыл картошку, разрезал и выложил её на формочку и стал собираться. Бабушка уже месила тесто.

- Внучек, может, на ночь всё же останешься? Тебе ж рано утром отвезть Натаху да Сергуню надобно.

- Ааа, точно. Я и забыл уже. Неужели они сами не доберутся? - недовольно пробубнил он словно про себя, но так, что слышно было всем, даже мне из соседней комнаты.

- Денис, как не стыдно! Я чему тебя учила? Надо помогать людям. Останешься один в старости, без родных и чё робыть тогда станешь? Загнёшься же.

- Не загнусь, бабушка.

- А может, и правда, - перебил я Дэна, - мы доберёмся с тётей Наташей как-нибудь сами? Чего Дениса зря беспокоить.

Денис снисходительно поглядел на меня, но промолчал.

- Ишь, чего удумал! Автобусом он собралси в такую-то даль пилить. Эт тебе не город. Тут и дорог-то нормальных нет. Там трясти так будет, что мало не покажется! Нет и нет! Не при твоих хворях. Дениска, в общем, отвезёт вас, я так решила уж.

- Ладно, нечего спорить. Отвезу, раз сказал. Пошёл я спать тогда, укладываться. Доброй ночи, - и он резко захлопнул дверь в комнате напротив меня.

Бабушка тяжело вздохнула, затем вошла в мою комнату и, подоткнув мне одеяло тихонько, шёпотом сказала:

- Не обращай внимания на няго. Характер вона весь в отца. Да и в жизни-то натерпелси, в армии этой и вообще... Так-то он добрый и не обидит никого никогда, напротив - добрая душа. Просто не доверяет пока, уж не взыщи.

- Ничего, баб Надь, как-нибудь привыкнем. Уж куда деваться, - так же тихо ответил я.

- Вот и ладно. Пошла я, пирог до ума довесть надо.

Пирог вскоре был готов. Но я отказался есть. Было довольно поздно, уже стемнело, да и есть особо не хотелось. Мы пожелали спокойной ночи друг другу, и бабушка ушла к себе в спальню. Я остался один.

Меня одолевали невесёлые мысли: итак, я у чужих людей. У меня ушибы и переломы, сотрясение мозга. Я толком не помню, кто я и кто моя мать. Я не помню своих друзей и знакомых. Ситуация катастрофическая, если не сказать хуже. Проворочавшись с боку на бок минут сорок, я, наконец, так ничего и не надумав, стал задрёмывать.

Сны были очень тревожными.

Мне снилось двое мужчин, один молодой, моих лет или чуть постарше, а второму было хорошо за 40. Кругом была вода, она лилась мне за шиворот и в глотку. Парень, что помоложе, был смазливым, со светло-русыми волосами и пухлыми губами, но лицо его искажала злобная, злорадная гримаса, хотя чётких очертаний его лица я так до конца и не разобрал. Он был полностью обнажён, его член вздыбился и был сильно эрегирован, но меня это не заводило, как это обычно бывает, а сильно пугало. Он, слегка покачивая своими узкими безволосыми бёдрами, осторожно приближался ко мне, шепча: "Ты всё равно от меня никуда не уйдёшь, ты понял?" Стал приближаться всё ближе. Я лихорадочно пытался найти какой-то предмет, чтобы защитить себя, и, кажется, нашёл, но он был мягкий и, наверное, мне не подходил. Не без труда достав его из-под толщи воды, я, к своему немалому разочарованию, увидел, что это его розовые стринги. С отвращением я отбросил их. Он рассмеялся ещё сильнее, а мне стало совсем страшно. Смеялся и тот, второй, полуголый мужик в бассейне, приговаривая: "Ты всё равно никуда не уйдёшь от нас, бежать-то ведь некуда!.."

В полном исступлении, с криком я проснулся. В комнате было совсем тихо и спокойно. Часы мерно постукивали в гостиной, в моей комнате слегка дребезжал советский ещё будильник, показывая время 02:55. Я резко встал, пытаясь отдышаться и прогнать от себя страх наваждения этого ужасного кошмара. "Кто эти люди? Хотя это и сон, но они мне до боли кажутся знакомыми. Где я мог видеть их раньше?" - исступлённо спрашивал я себя, не находя ответов. На всякий случай, я проверил дверной засов и задвижку. Всё закрыто, всё тихо. Меня это немного успокоило. Я снова лёг и повернулся на правый бок. Постепенно я крепко уснул.

Утром чуть свет меня разбудил Денис. Открыв глаза, я увидел его недовольную и сонную физиономию. Он грубовато дёргал меня за плечо, приговаривая:

- Ну, давай вставай. И так проспал. Нам быстро собираться и ехать надо. Я и так с работы отпросился ненадолго. Идти сам сможешь?

Голова сильно кружилась, идти было не очень легко, но я кивнул, сказав, что с лёгкостью дойду сам. Глянув на тот самый старый, ещё советский будильник, я обомлел: на часах было всего 05:45.

- А не рано мы встали? Ведь тётя Наташа в 7 утра сказала, что придёт.

Он ёрнически посмотрел на меня:

- Не знаю, как некоторые, но я подъём в 05:00 считаю необходимой нормой. Даже поздно. Зарядка, бег, ЛФК, завтрак. Обливание холодной водой. Машину завести надо и накормить кур и уток. Так что поднимайся давай. Не обсуждается.

Я хотел было возразить, дескать, причём тут я, у меня нет кур и уток, но промолчал. Он тем временем уже варил овсяную кашу.

- Давай быстро жуй, потом умывайся и выходи, помогай мне кур и уток кормить. Думаю, с этой работой ты справишься, - с этими словами он быстро вышел из кухни.

Мне не очень нравился его командный тон, но я решил не спорить. Тем более что в чём-то он даже был прав - раз кушаешь чужой хлеб, то будь добр отработай его, как можешь.

Я быстро оделся, поел, умылся, почистил зубы и поспешил во двор, насколько это было возможно. Голова кружилась, конечно, но я, как мог, пытался сопротивляться. Денис с ехидной ухмылкой уже поджидал меня у сарая.

- Капуша! Как за смертью посылать! Сразу видно, что ты городской. На вот сито, там зёрна для кур и уток, разбрасывай. Потом скажу, что делать.

Я начал кормить кур и уток, которые, как оказалось, были очень голодные. Он, тем временем, пригнал мне вилы.

- Пойди у коров вычисти навоз, я не успеваю, - безапелляционно сказал он

Можно я потом? - робко сказал я.

Я помнил, что ему не понравилось моё вчерашнее обращение на "ты".

Он с довольной ухмылкой осмотрел меня:

- Уж извините, коровы ждать не будут. Подумаешь, сотрясение. А бабушке 70 годков, ей тяжело уже это одной делать. Так что давай, работай.

Тяжело вздохнув, я принялся разгребать навоз. Тем временем бабушка вышла во двор в красивом цветастом переднике (видимо, успела уже и проснуться, и умыться). Увидев меня с вилами, она удивлённо охнула:

- Да ты что! Куда ж ты за навоз-то принялся? Ты ж хворый весь, голова в ушибах вся. Бросай это дело, бросай. И даже не думай. Да ещё и навозом пахнуть будешь! - решительно запротестовала бабушка Надя. - Догадываюсь я, кто заставил-то тебя робыть эту работёнку. Ну, я ему задам!

На пороге показался довольный Денис. Он побрился, полностью убрав бороду, и надушился дорогим парфюмом, от которого было не продохнуть. Я невольно охнул. Что же касается меня, то я был весь в ссадинах и ушибах, пах навозом и вообще имел изрядно помятый вид, а одет был в его старую льняную рубаху да чёрные штаны. На ногах были старые калоши. В руках я всё ещё держал вилы. Меня, привыкшего всегда хорошо и модно выглядеть (это я помнил, как ни странно!), поразил этот контраст, явно не в мою пользу. Я стыдливо опустил голову.

Словно угадав мои мысли, он расхохотался и назидательно изрёк:

- Вот что бывает с теми, кто поздно встаёт! Теперь будешь знать!

Бабушка недовольно пришикнула на него:

- Кто бы говорил-то! Сам давно ль в 5 утра встаёшь? Самого, если бы отец не выбил дурь из головы да армия не заставила б, и в 10 не добудилися бы. Вот и не умничай! Чаво измываешься над Сергунькой-то? Он после травмы, слабый, хилый и неокрепший. Ишь, удумал, вилы ему дал. То-то сам ты не лезешь в коровник-то, замараться боишься! Бессовестный, да чего он тебе сделал-то? Серёжка, не слушай его вообще, я тут хозяйка, иди, собирайся давай!

Я оставил вилы и поспешно вошёл в дом, намереваясь как можно быстрее собраться. До меня донеслись звуки голоса Дениса, который, видимо, пытался, как мог, возразить бабушке:

- Да никто над ним не измывается. Придумали тоже - больной да больной. Труд всё лечит, вот ты сама говорила, и потому...

- Да замолкни ты! У человека тако горе, он семью свою не помнит. Неизвестно вообще, есть ли она у него. И ты туда же! Разве не видишь, что с ним злоключение вышло какое. И не стыдно тебе?

- Да, всё так, бабушка, верно, - чуть тише ответил он, - но не сходится у меня этот пазл. С чего вдруг на простого парня кому-то нападать? И не верю я, что забыл он всё. Вообще не верю я людям! Особенного после того случая...

- Потому ты не веришь, что, окромя себя, не любишь никого. А по Сергуньке видно: парень добрый, отзывчивый, работящий. Он ведь наверняка не спорил с тобой даже, выкал тебе. Эх, ты! Нашёл, кого учить! И не надо наговаривать на него, не надо, - решительно закончила бабушка.

Ох, и молодец бабушка! Меня очень тронула её вера в меня. Наверное, солидный возраст позволяет многое понять в человеке, увидеть. На мои глаза невольно навернулись слёзы.

Пытаясь отогнать всё дурное, я заторопился в комнату. Там меня ждала новая одежда и записка, написанная, судя по всему, Денисом:

"Вещи тебе в город. Новые, недавно в магазе купил. Испортишь - оплатишь. Не забудь вернуть. Собирайся быстрее, мы тебя ждём.

P.S. Кстати, можно на "ты", и просто Дэн. Не такой уж я и старый".

Невольно улыбнувшись после прочтения этой записки, я стал быстро одевать его новые вещи. Не то чтобы моё отношение к этому парню изменилось в тот момент, но я понял, что не такой уж он и монстр, как мне сначала показалось.

Уже был слышен звук включённого мотора, когда я вышел на крыльцо. Бабушка Надя осмотрела меня с довольным видом:

- Ну вот, чем не жених-то? Вот только подлечим чуток и найдём невесту сразу же, - засмеялась она.

Из-за машины показался Дэн.

- Всё, поехали, некогда сентиментальничать, - недовольно изрёк он.

- Ну, всё, робятки, с Богом, - бабушка поспешно перекрестила нас и благословила в добрый путь.

Странно, но этот ритуал религиозных людей, к которым вне всяких сомнений принадлежала и баба Надя, показался мне очень знакомым.

- Чего застыл-то? Садись, поехали, - вывел меня из задумчивого состояния Дэн.

- А как же тётя Наташа, мы разве её не подождём?

- По пути будем фельдшерский пункт проезжать, там она работает, и захватим тогда её. Если отпросилась, конечно, - поспешно ответил Дэн.

Я быстро сел в машину, и Дэн рванул с места. Обернувшись назад, я увидел, что бабушка, как в старом кино, машет нам вслед. Выражение её лица было очень тревожным.

Мы доехали до фельдшерского пункта довольно быстро. У Дэна была отечественная машина Lada Granta. Вполне себе неплохая машина, но и тут он не мог не обойтись без позёрства, всячески подчёркивая, что это машина для него - самый оптимальный вариант и что глупо гнаться за дорогими иномарками в угоду моде. В принципе, он прав, но какой смысл об этом каждый раз говорить? Словом, впечатление от парня у меня было довольно противоречивое. С одной стороны, он был довольно привлекателен внешне, с другой - у него был весьма непростой характер. И это было мягко сказано!

Мы, наконец, подъехали к фельдшерско-акушерскому пункту. Дэн посигналил, и минут через 5, запыхавшись, выбежала тётя Наташа. Она извинилась, сказав, что не сможет сопровождать нас, так как у неё огромная очередь больных, а напарница заболела и не сможет её подменить. Признаться, меня расстроила эта новость, так как ехать одному с Дэном мне не особо хотелось. Дэн недовольно пожевал губами, затем развернул машину:

- Что ж, Сергей, поехали в клинику "Медлайн" тогда. Там мои знакомые работают, быстро сделают МРТ тебе, и к неврологу сходишь, - быстро проговорил Дэн.

- "Медлайн", "Медлайн"... кажется, это платная частная клиника, верно? По-моему, я когда-то делал там какие-то анализы, но не помню какие.

- Да, она самая, - он повернулся ко мне. - Смотри-ка, у нас, оказывается, не так плохо обстоят дела, раз мы помним "Медлайн", - и он весело засмеялся.

- Возможно, - торопливо проговорил я. - Слушай, наверное, это очень дорого? Тут цены аховые на медицину, да и я не при деньгах. Так что поехали, наверное, в обычную больницу.

Он снова засмеялся:

- Нет, ну до чего же вы, люди, все меркантильные. Деньги, деньги... Заплачу за тебя, успокойся. Не за то ты переживаешь, Сергей.

Мне эта идея не очень понравилась.

- Нет, Дэн, не стоит. Я не знаю, как смогу отдать, ведь ты понимаешь...

- Ой, да забей ты. Всеми деньгами сыт не будешь. Зато не придётся толкаться в очередях и ожиданиях. Быстро проверят тебя, и готово. В конце концов, - добавил он, - я это делаю для себя. Чтобы не опоздать на работу, я по-быстрому отвезу тебя, дам денег, и ты сам всё сделаешь.

Так мы и решили. Спустя чуть больше часа мы подъехали к одному из филиалов "Медлайна", расположенного в спальном районе города. Секретарь и врачи приветливо встретили нас. Дэн сказал несколько слов, шепнул что-то, и уже минут через пять доктора и медсёстры поволокли меня в какой-то кабинет.

За сорок минут были сделаны все необходимые анализы: МРТ, КТ, рентгенография, биохимический анализ крови, флюорография. После всех необходимых процедур я сидел в кабинете невролога, и он очень подробно, с расстановкой, пытался объяснить мне, что со мной произошло. Чуть поодаль от меня вразвалку сидел в кресле Дэн. Лицо его было немного озабоченным. Из длинной речи доктора, наполненной медицинскими терминами, я понял, что состояние моё не очень опасное. У меня было сотрясение средней тяжести. Нос, челюсть были в порядке. Внутренние органы также в норме. Немного только было задето плечо

Конечно, меня ударяли, заверил доктор, но весьма щадяще, несильно, а потеря памяти была связана вовсе не с ушибами, а с пережитым шоком от увиденного или происходящего со мной. Кстати, по поводу памяти: доктор констатировал у меня диссоциативную амнезию временного характера, развившуюся в силу преимущественно психического шока, а не физических и черепно-мозговых травм.

- Что это значит? - недовольно сдвинул брови Дэн.

- Это значит, что ваш друг испытал сильный эмоционально-психологический стресс. На этом фоне развилась частичная временная психогенная ретроградная амнезия, отягчённая сотрясением мозга средней тяжести. Объясню проще: память пытается вытеснить те или иные негативные события. Должно быть, вы действительно подверглись серьёзному насилию или давлению. Потому и происходит блокировка воспоминаний, - незамедлительно ответил доктор.

- И что же мне теперь делать со всем этим? - испуганно спросил я.

Доктор стал что-то записывать, говоря:

- Да вы не пугайтесь, Сергей. Сейчас я пропишу вам подробный курс лечения. Я уверен, мы справимся со всеми негативными последствиями шока. Главное: потеря памяти у вас временная, анализы это подтверждают, а значит, при правильном лечении возможно сравнительно быстрое восстановление. Но и вы должны приложить максимум усилий, юноша, - закончил доктор, протянув мне листок с длинным перечнем необходимых для излечения препаратов.

- Что это? - растерянно спросил я.

- Это набор необходимых вам препаратов. В лечение входят ноотропные препараты, такие как цереброзилин, и серия нейропротекторных препаратов, к примеру, цераксон. Также перечень необходимых антиоксидантов. Вы ведь в курсе, что всё это означает, коллега? - резко спросил доктор и посмотрел на меня в упор.

Я растерялся. Да, ещё утром я помнил, что в той, прошлой жизни (теперь я это называл так) я работал психологом-терапевтом, но хоть убей, я не помнил расшифровки ни одного из лекарственных препаратов, которые перечислил доктор! И название диагнозов просто вылетело из головы! Я попытался было сказать об этом врачу, но он меня опередил:

- Не волнуйтесь, пациент. В вашем состоянии это нормально, учитывая очень рассеянное и деформированное состояние вашей памяти. Вы вспоминаете некие обрывки своей прежней жизни, но у вас нет целостной картины. Я сейчас лишь провёл психологическую манипуляцию, надавив на вас, чтобы вы хоть что-то вспомнили, но пока ваша память сопротивляется. Должно быть, психологический шок как-то связан, в том числе, и с вашим прошлым местом работы. Если хотите, кстати, мы будем 2 раза в неделю проводить работу на предмет психологической терапии. За отдельную плату, разумеется, - поспешно добавил врач.

- Нет, доктор, для меня... - начал было я, но Дэн резко меня перебил:

- Да, разумеется, док. Завтра или когда пожелаете я привезу вам моего друга. Мы полагаемся на вас, - при этих словах он почему-то похлопал меня по плечу.

- Ну, вот и отлично! Завтра, наверное, не получится, а вот послезавтра в 8 утра я жду вас в своём кабинете. И, да: первую неделю желательно прокапаться антибиотиками, сейчас выпишу рецепт. Думаю, фельдшерско-акушерский пункт в С. сможет обеспечить вам капельницу?

- Да, - заверил Дэн, - это без проблем, док, сделаем.

Спустя 15 минут мы отъезжали от больницы.

- Опоздал, блин, шеф ругать будет на чём свет стоит, - недовольно бурчал Дэн.

- Извини, что из-за меня тебе пришлось задержаться, - поспешно добавил я.

Мне до сих пор было не по себе, что он так много на меня потратил и времени, и денег, хотя, в общем-то, мы были чужими людьми друг другу.

- Да ладно, забей. Всё норм, - ответил Дэн. - Хотел извиниться: прости, что наехал на тебя вчера вечером. Я не думал, что ты так остро отреагируешь. Я просто был не в духе, тяжёлый день, вот и сорвался. Обещаю, что больше такого не повторится.

- Да ничего страшного. Спасибо тебе, правда, - искренне ответил я.

- Серьёзно, чувствую немного свою вину за то, что ты упал в обморок.

- Перестань, ты ни при чём. Виноват тот, кто сделал это со мной.

Денис промолчал.

Тем временем мы свернули на какую-то спальную улицу, окружённую зелёными панельными домами. Дэн замедлил ход машины.

- Ничего не припоминается? - осторожно спросил он меня.

- Да нет, а должно? - слегка смутившись, спросил я.

- Хм, ну, я надеялся. Вообще-то это улица Родонитовая. Ты, кажется, вспоминал недавно, что на ней жил, а может, снимал квартиру? - Дэн пытливо смотрел на меня.

- Да, то есть нет... может. Слушай, я не знаю, понятно? В голове всё перепуталось. Я не знаю, кто я такой, я не знаю, что со мной. Помню только, что я Сергей, и город этот мне чужой, и ты мне чужой, и вообще всё чужое, чужое, понимаешь? - я вдруг вышел из себя и стал кричать, не помня себя.

- Да успокойся ты, успокойся, слышишь? Не надо так волноваться, - совсем другим, не надменно-высокомерным и не позёрским голосом сказал он. - Обещаю, что мы с бабушкой поставим тебя на ноги. Чужой я или моя бабушка тебе - это, в конце концов, неважно. Да и какой ты чужой-то? Уже самый что ни на есть знакомый, которому мы должны помочь, потому что на данный момент никого у тебя нет. Доктор мне сказал: хотя и город для тебя чужой, но всё равно водите его, возите по всему городу, задавайте наводящие вопросы, подталкивайте его к нахождению верных ответов... Мы справимся, слышишь? - он ободряюще посмотрел на меня.

Я удивлённо посмотрел на него.

- Странно, ещё утром мне казалось, что ты меня на дух не переносишь, что ты только и мечтаешь о том, чтобы я поскорее от вас убрался.

Дэн не растерялся:

- Да, я хотел, чтобы ты уехал. Сначала. Но это только потому, что я очень люблю свою бабулю и не позволю, чтобы ею помыкали всякие обманщики и эгоисты. Слишком добрая и доверчивая душа она у меня, а жизнь сейчас другая, жёсткая. Появился тут один, за год до тебя, умник. Не то внучатый, не то двоюродный племянник. Приехал, кажется, из Каменск-Шахтинского. Я больной, я больной. Работать ему нельзя, видите ли. Заявляюсь я к бабуле как-то, а она убирает навоз, кормит скотину, готовит, а он у телика сидит да варенье жрёт. На вид довольно здоровый бугай. Ну, я ему и задал! Понятное дело, невзлюбил он меня, мягко скажем. Позже навели мы с бабушкой справки, и оказалось, что он и не племянник ей вовсе! Просто чужой человек, который нас обманывал, нигде не работал. Я хотел было его взашей вытолкать, да бабушка не дала: в общем, дали мы ему денег на обратный билет и всё. Потом бабушка хватилась некоторых дорогих икон в чулане да столового серебра фамильного. Ну, знаешь, ложки серебряные там всякие. Обидно, конечно, ну да ладно, главное - от него избавились. Так-то вот.

- Так, а я тут причём? - растерянно спросил я.

- Ну, я просто подумал, что история прошлогодняя повторяется. Объявился тут новый нахлебник да вздумал тянуть с бабушки. Ну, прости ты меня! Люди всякие сейчас ведь бывают, сам знаешь. Что стоит иному прохвосту наплести Бог весть чего да втереться в доверие к простой доброй женщине. Но теперь вижу - не такой ты совсем! Ты сам несчастный, тебе сейчас нужна наша помощь и поддержка, - и он посмотрел впервые на меня с такой теплотой, что даже внутри что-то ёкнуло, а затем мило улыбнулся, быть может, впервые за всё время нашего общения - мило и по-доброму, без тени прежнего ехидства.

- Ладно, - продолжил он, - поехали в центр. Нечего тут стоять, нюни разводить.

- А мне зачем в центр?

- Заедем ко мне на квартиру, она в центре, полежишь у меня, отдохнёшь с дороги. Тебе вообще много двигаться, ходить и ездить пока нельзя - врач так сказал. Да и надо начинать поиск твоих родственников. Вечером я думаю, как отработаю, сделаем пост на эту тему на всех форумах и в соцсетях. А вечером поедем вдвоём к бабуле. Хорошо?

- Хорошо, Дэн. Спасибо тебе, - искренне-прочувствованно поблагодарил я его.

На душе стало легче, я вдруг поверил, что этот человек и вправду сможет мне чем-то помочь.

Машина резко рванула с места, оставив далеко позади Родонитовую улицу, а вместе с ней - и моё прошлое. Я ещё не вполне осознавал, но именно с этими людьми - Дэном, тётей Наташей и бабушкой Надей - жизнь моя, а вместе с ней и я сам в скором времени изменятся.