Госпожа марина викторовна. часть 3

После чистки жопы Лены, все стали плевать на её кучу говна. Садистки меня опустили головой в унитаз и приказали слизывать их плевки с кучи говна. Я заплакал, но меня крепко держали, а Марина Викторовна зажжённой свечой опаливала мне яйца. Я начал взахлёб всасывать слюни садисток с кучи говна. Это было так мерзко, меня аж передёргивало. Потом меня заставили лизать говно. Девчонки обзывали меня по всякому и смачно ругались матом. Марина Викторовна приказала откусить кусок говна и проглотить его. Чтоб долго я не думал, она несколько раз затушила свечку о мой анус. Я заорал и выполнил приказ. Меня ещё раз заставили откусить и проглотить говно.

Вот я и стал невольным говноедом, и не у кого-нибудь, а у красивой одноклассницы с которой мне вместе учиться ещё несколько лет. Я не знал, как дальше смогу находиться с моими мучительницами в одном классе. Когда ковшиком смыли говно, то оставшиеся говняные следы в унитазе приказали мне тоже слизать языком. После таких издевательств Марина Борисовна развернула мою голову вверх, оставив над унитазом, и мощно помочилась мне в открытый рот. Так сказать, сразу прополоскала мне рот и дала запить вонючее говно. Только после этого мои мучения закончились и меня отпустили домой.

Девчонки пошли за мной следом и заставили проводить каждую из них. По дороге мне ставили подножки и пинали меня, когда я поднимался с земли. Первую мы проводили Лену и в подъезде мне приказали вылизать её сапоги. Я вылизал грязную обувь, а подошвой Лена сама провела мне по высунутому языку. Вторую проводили Алёну, которой я также вылизал сапоги. Кроме этого Алёна с Яной харкнули на бетонный пол в подъезде и заставили меня слизать их плевки. Последнюю проводил до квартиры Яну. Её сапоги тоже вылизал языком, а ещё вычистил подошву сапога после того, как она наступила на свой смачный плевок и ткнула мне в губы свою грязную слюнявую подошву. Я жалел, что в подъезде не было прохожих, и Яна этим воспользовалась. Она приказала встать мне на четвереньки и в таком положении выползать из подъезда, а сама хихикала и пинала меня под жопу. О боже, неужели мне придётся и дальше терпеть такие унижения и издевательства от этих жестоких сучек. Я был избит, унижен, оплёван, и во рту у меня стоял стойкий вкус девчачьей мочи и говна. От горя и боли хотелось кричать и я не знал как себе помочь.

Госпожа МАРИНА ВИКТОРОВНА.

Мне захотелось заставить мальчишку вылизать грязный унитаз после того как кто-то из нас покакает. Для начала мы чмыря разогрели и от души поиздевались над ним. Мы устроили игры, во время которых плевали ему в рот и заставляли пить мочу. Чтобы дело продвигалось быстрее, я предложила девчонкам в свои попки вставлять, смазанные кремом, огурцы, которые заранее купила. Когда девочки огурцы вытаскивали из попок, то естественно этими говняными огурцами кормили нашего опущенку

Огурцы мы глубоко пихали ему в глотку, чтоб не сачковал и хорошо обсасывал их испачканные говном концы. Лена захотела какать и пошла в туалет. Мы приволокли опущенного к двери в туалет. Лена закончила испражняться, закрыла унитаз крышкой и подставила грязную жопу под язык нашего чмошника. Я проследила, чтоб жопу он вычистил качественно, начисто. Любопытно было смотреть со стороны, как малолетние девчонки чморят своего одногодку.

Я открыла крышку унитаза и сплюнула на кучу говна. Все последовали моему примеру и поплевали на каловую массу. Я опустила мальчика головой в унитаз и приказала слизать наши плевки с кучи говна. Он заплакал, а я сказала, что чем быстрее он это сделает, тем раньше пойдёт домой. Девчонки его держали, а я для ускорения процесса зажгла свечу и опалила ему письку. В ответ он захлюпал, всасывая наши слюни с кучи говна. Потом я приказала лизать это говно, чтобы ученик привык к его вкусу. Во время всего процесса как девчонки его только не обзывали, это было так весело. Яна жалела, что не хочет сейчас срать, а то превратила бы помойного вафлёра из говнолиза в говноеда. Дальше я приказала нашей жертве откусить пару кусков говна и проглотить их. Для мотивации я несколько раз тушила свечку о его подростковый анус.

Мальчик орал, но захлёбываясь слезами, глотал говно. Начало было положено и я подготовила мальчика в будущем на роль моего личного унитаза и поглощению моего кала. Оставшуюся кучу дерьма я смыла кувшином воды и после смыва, говняные следы в унитазе, приказала ему вычисть языком. Когда мальчик всё выполнил и успокоился, Марина Борисовна прополоскала его рот мочой. Потом мы его отмыли, одели и пнули домой. Девчонки пошли за ним, чтобы попинать его по дороге. После этого я частенько привлекала ученика к уборке в своей квартире. Он мне служил не только служанкой но и личным унитазом. Ссала и срала я ему только в рот. Мочу он пил сразу, а говно сразу не мог глотать и половину выплёвывал. Со временем я приучила его полностью съедать мои испражнения, когда силой пихала говно ему в глотку. На это чмо было смешно смотреть, когда он, наевшись моего говна, жаловался мне на одноклассниц, которые жестоко опускали его в женском туалете. Я жалела его, тыкая в морду подошву обуви для поцелуя.

ЧМО.

Одноклассницы надо мной измывались вплоть до восьмого класса. Я понял, что мне не будет спокойной жизни, когда они впервые публично на улице меня избили. После школы, в классе четвёртом или пятом, мы играли с девчонками в снежки и я, заигравшись, кинул снежок в сторону Яны. Она зло посмотрела на меня, подошла и со словами "Ах, ты, чмо!" ударила меня кулаком по лицу. Я не ожидал такой наглости, а она взяла ком снега и ткнула им мне в лицо, крикнув "Девчонки, налетай на него!". Девчонки меня повалили и начали пинать ногами. Их было примерно восемь. Закрываться было бесполезно, так как били одновременно со всех сторон. Я закрыл лицо руками и мне отбили все руки. Они натирали мне снегом лицо и напихали снег за шиворот. Яна разбила мне губу сапогом и когда в очередной раз ткнула носок сапога мне в губы, приказала "Целуй, сука!". Мне было стыдно, но я робко поцеловал её сапоги. Алёне с Леной было не привыкать, а остальные девчонки с любопытством смотрели на происходящее. Кто-то из толпы девчонок ещё пару раз мне подставили свои сапоги для поцелуя и после этого они разошлись.

Начиная с шестого класса, Яна иногда велела мне приходить к ней домой, когда не было родителей, и убираться. Я послушно приходил и выполнял, всё что она прикажет. Обычно мыл туалет, унитаз, полы, иногда посуду. А её обувь сначала вылизывал, потом Яна разрешала её помыть. Конечно же всё сопровождалось пинками, плевками и ударами по голове. Она кидала мне какие-нибудь объедки на пол, которые заставляла подбирать ртом и съедать. Порой она звала Алёну или Лену, которые помогали ей меня чморить. Девочки кидали в унитаз объедки или сплёвывали туда жеваную пищу и заставляли меня съедать эту мерзость, окунув головой в унитаз. Сначала я противился это есть, и Яна расстреляла мне всю жопу из пневматического пистолета. От жуткой боли я выл, но остальные девки опустили крышку унитаза на мою голову, находящуюся в унитазе, и сели сверху.

После такого моего наказания, Яна повела себя ещё хуже. Она продолжила тоже самое. предварительно помочившись в унитаз. То есть девчонки ссали в унитаз и не смывали, а мне приходилось есть отходы еды, лежащие в моче и пропитанные мочой. Были случаи, когда девки срали в унитаз, и мне приходилось ртом собирать объедки из кучи говна. Ещё девки пихали себе что-нибудь из съедобного в жопу и "высирали" это в унитаз, иногда с говном, а я подбирал из унитаза это ртом и съедал. Из девичьих попок, на пару с калом, падали в унитаз конфетки, сосиски, виноградинки, бананы, морковка, сушёные финики и прочее. Выгоняла Яна меня, стоящего на коленях, всегда пинками. Было и так, что на мои трусы девки мочились, одевали мне их на голову и выпроваживали за порог.

Несмотря на это, я и представить не мог, что со мной будет по окончании восьмого класса во время выпускного вечера. Конечно я уже стал личным унитазом у Марины Викторовны, примерно с седьмого класса. Но срала она мне в рот без посторонних, и я надеялся, что никто не знал, в каком унизительном качестве мне приходилось быть.