Дочь огня (несколькими минутами ранее)

Дочь огня ждала в палатке, сидя на полу и обхватив колени руками. Дрожащее пламя множества факелов разбрасывало неровные оранжевые отсветы. Девочка вслушивалась в треск огня и вглядывалась в танцующие тени и свет, невольно представляла то, что произойдёт чуть позже. Следует ли ждать боли? — Спрашивала она себя, представляя огонь и тлеющие угли. Наверное, нет. Как она сможет танцевать, если ей будет больно? Но страх шевелился где-то у неё внутри.

Прикосновение узкой ладони застигло её врасплох. Незаметно вошедшая женщина, одетая в ярко-красное, напротив, положив возле себя чёрный плащ, который скроет облик дочери огня до самого последнего момента перед танцем, и взяла её за руку.

— Ты красива. — Произнесла гостья. — Может быть.

Девочка жестом оборвала её.

— Пока что. Надеюсь, костёр будет ярок, и они не увидят, какой я стану потом.

— Есть сомнения?

— Нет. — Ответила дочь огня. — Пусть моё тело исчезнет, но.

Она резко замолчала.

— Продолжай. — Тихо произнесла женщина, слегка сжав её ладонь.

Девочка не взглянула на собеседницу, вместо этого рассматривая свою руку.

— Я столько всего не узнаю. Я мечтала о любви, семье, детях.

Она едва заметно всхлипнула. Женщина попытались обнять её, но дочь огня отстранилась.

— Мне будет больно? — Решилась она спросить, стараясь не показать страх.

— Не знаю. — Женщина хотела быть предельно честной. — Может да, но я считаю что нет. Знаешь, они никогда не кричат. Я видела это дважды, и оба раза они если и чувствовали боль, вида не подавали. Даже в самом конце.

Девочка рассеянно кивнула, невольно представив себе картины пепла и золы.

Женщина отпустила руку дочери огня, не решаясь ничего сказать или напомнить что время истекает.

Против её ожиданий девочка сразу же успокоилась. Как-будто в этот миг она отдалилась от всего, и была уже на той стороне.

— Пора. — Шепнула она. — Я готова.

Девочка поднялась, и, не дожидаясь, пока двинется женщина в красном, принялась раздеваться. У неё мелькнула мысль, что после прогулки по морозу практически голой, она с готовностью шагнёт навстречу огню.

Женщина в красном не отворачивалась, следя за тем, как дочь огня спокойно снимает свои толстые штаны, рубашку, обнажая тело. Невольно рассматривая красоту её юного тела, она отмечала тонкие и узкие ноги, прямые ступни и небольшие холмики, начало сисечек. В этот момент ей впервые стало по-настоящему жаль малышку. Нагая девочка выглядела такой хрупкой и уязвимой. Невольно хотелось защитить её. Женщина в алом готова была заплакать при мысли, что скоро это едва расцветающее тело обратится в пепел. Она не могла быть уверенна, но пыталась успокоить себя тем, что едва ли любая из её предшественниц смогла бы танцевать в огне, если бы всё чувствовала так же, как нормальные люди.

Оставшись совсем обнажённой, дочь огня нисколько не смущалась этим. Пусть её видят. Не важно уже. Скоро всё закончится. Постаравшись отодвинуть все свои страхи и горести подальше, она накинула плащ на голое тело, и опередив свою собеседницу, натянула поглубже капюшон, и отодвинув полог палатки, шагнула наружу. Навстречу людям.

Навстречу предстоящему.

Она шла впереди всех, опустив голову, и не глядя в беззвёздное и бессолнечное небо. Им не нужно было торопить или держать её. Холод бесконечной ночи должен был впиваться в обнажённое тело под тонкой чёрной тканью, но дочь огня не ощущала его. Ступая босиком по снегу, девочка подумала, что если перестала чувствовать холод, то, наверное, не ощутит и жара.