Джекпот. глава 23

23

Голос — единственное, что оставалось у неё из прошлой жизни. Она общалась только жестами, избегая шумных компаний. Она нашла объявление о курсах для желающих изучить язык глухонемых.

«Мир, в котором можно молчать», — представила она с замиранием сердца.

Прошло полгода с тех пор, как она покинула дом. Она отрастила длинные волосы, покрасила их в нежный пшеничный цвет, сделала химическую завивку в салоне красоты. Теперь, идя по улице, она часто улыбалась, чувствуя на себе раздевающие взгляды мужчин. Фальшивый парик был сброшен, ветерок развевал пышную копну волос. Своих, мягких, дышащих свежестью, густых, плотных, как конский хвост, волос. В её фантазиях мужчины срывали с неё платье прямо на улице, мяли попку, ставили текущую кобылу к стене, вгоняли члены, по очереди оставаясь в ней. Она собирала их, специально гуляя вечерами по весеннему городу.

Иногда они всё же знакомились с ней, ненавязчиво, но каждый раз она стыдливо убегала, оставляя в недоумении несостоявшегося наездника.

«Viktoria», — написала она на бумажке своё новое имя, когда в первый раз пришла на курсы. Преподавательница — добрая интеллигентная итальянка, в очках, с гусиными лапками вокруг глаз — так умилилась, что уже в следующий раз предложила стеснительной иностранке сходить с её сыном Роберто в кинотеатр для глухонемых.

«Лучше чаще общаться с глухонемыми, чтобы понимать их», — объяснила заботливая Лукреция. Она искала сыну-затворнику девочку и, кажется, наконец, нашла. Такую же робкую, как и он сам, такую же неопытную, может быть даже девственницу, как и он. Разговор на курсах зашёл о мужьях-жёнах, возлюбленных, отношениях с ними, и Вике не нашлось, что ответить.

«У меня нет опыта», — сбивчиво объяснила она жестами. Теперь Лукреция горела желанием свести молодых, чтобы всё у них срослось.

Роберто оказался хмурым, замкнутым молодым человеком. Далеко не красавец, он производил впечатление одичалого взрослого ребёнка. Густая, давно не стриженная шевелюра волос, грубый нос, выпирающие губы, скулы, диковатый острый взгляд из-под нависших бровей — он всем своим видом вызывал холодное неприятие. Он мало общался. Эти резкие, едва уловимые движения мальцами — она ничего не понимала.

И тогда она начала заставлять его повторять. Снова и снова, для неё.

«Что ты сказал?» — она хватала его за руки, сдерживая стремительный порыв. Он рисовал жест в воздухе.

«Повтори».

И он повторял, улыбаясь.

Она улыбалась ему в ответ и повторяла за ним:

«Давай дружить».

На второе свидание он пришёл с огромным букетом красных роз и пригласил Вику в специальный ресторан для глухонемых, где официанты понимают язык жестов. Здесь танцевали под цветомузыку, на большом экране шли романтические комедии с субтитрами

Радость невербального общения поглотила её с головой, она купалась в свободной атмосфере, царившей в ресторане.

Роберто взялся ревностно охранять её, отбивая у других самцов охоту. Когда Вика, соблазнительно виляя попой, пошла на танцпол, он остался за столиком один, ведь, он не умел танцевать. Глухонемые парни окружили новую девочку полукругом, хлопали в ладоши, сдержанно улыбаясь, а она кружилась в танце, выгибала спину, выпячивала напоказ прелести, дёргаясь под ту музыку, которую она слышала, а они — нет.

Неожиданно появился он, Роберто, схватил её за руку и потащил к выходу. Он был мрачнее тучи.

«Проведу её домой — и дело с концом!» — думал он.

Она несла букет с розами, её сердце громко стучало. Неожиданно от обиды навернулись слёзы, она остановилась и расплакалась. Роберто опешил и пришёл в себя, только когда она, не попрощавшись, скрылась в дверях подъезда.

Через три минуты он прислал смс: «Прости, пожалуйста».

Она уже сняла с себя платье, расстелила розы на полу и легла на них голой спиной.

«Вика, ответь», — она спустила ажурные чёрные стринги и взяла стручок в одну руку, а телефон в другую. Стручок упорно не хотел возбуждаться. Десятки шипов вонзались в нежную кожу на спине, подавляя любые ощущения. Тогда она сжала стручок сильнее и быстрее заработала пальчиками.

«Почему ты молчишь?» — кожа на спине горела ярким пламенем, тысячи иголок колючим ежом впивались в плоть. Стручок вытянулся в палочку и затвердел. Головка залилась кровью, расцвела и стала такой же бордовой, как бутоны роз.

«Я люблю тебя», — Вика схватила розу и свела два бутона вместе, ещё сильнее вдавливая спину в ежовую подстилку.

Грязная шлюха не выдержала и жирной пчелой перекочевала из одного бутона в другой.

«Мы кончаем от мысли, — шепнула шлюха, высунув распутный язык из густых лепестков. — А не от стимуляции».

«Как?» — ввела Вика одним пальчиком в телефон.

«Как сильно ты меня любишь?» — добавила грязная шлюха, ехидно улыбаясь, втирая лосьон в жирный зад.

***

У Роберто снесло крышу. Он строчил слёзные смски каждый день, Лукреция просила Вику проявить сострадание к её мальчику.

В следующий раз, когда они встретились — это случилось через неделю — Роберто было не узнать. Он осунулся, похудел, блуждающий взгляд наполнился страхом, отчаянием.

Вика заставила его вернуться в ресторан для глухонемых. Снова смотреть, как она трётся попой обо всё, что движется, сгорать от ревности, в бессилии сжимая кулаки до белых костяшек. Она возвращалась к столику, весело трепала его чуб, объясняя жестами, что немного устала, но сейчас попьёт, и снова пойдёт скакать.

«Скакать» — она отлично выучила этот неоднозначный жест на танцполе.

В очередной раз, когда Вика поскакала к лазерным лучам диско, Роберто поплёлся за ней, о чём тут же пожалел.

Она как будто не замечала его. Вокруг было столько суровых парней, чьи джинсы бугрились от малейшего прикосновения. Тестостерон витал в заряженной атмосфере танцпола. Она хотела обслужить их всех: заигрывала с одним, прижималась ко второму, тёрлась мягким местом об третьего. Бедный Роберто сгорал от стыда.

Рыжий косоглазый парень у барной стойки не сводил с неё хищного взгляда весь вечер, держа руки в карманах, потягивая виски, примеряя свой член у неё во рту. Она заметила, как он скрылся в туалете, и метнулась за ним. В мужском туалете воняло мочой и хлоркой. Рыжий, ни о чём не подозревая, стоял у писсуара. Она подкралась к нему сзади, присела на корточки и, вытянув шею, широко открыла рот. Он опешил, заметив рядом с писсуаром ещё одну дырку, но, помедлив секунду, всё же опустил туда рыжий член, с которого ещё стекали золотые капельки. Она сомкнула губки, и теперь дело было за малым — не упустить лакомства. На это она была мастерица: начинать надо медленно, чтобы не вспугнуть косого, постепенно высвобождая из него заячью энергию. Когда рыжий забил лапкой в экстазе, она ускорилась. Вот она, заячья душа, струится мощными густыми потоками в её горло, проскальзывает внутрь, оседая на дно сосуда, в котором она пленницей будет храниться с сегодняшнего дня.

Роберто ждал Вику за столиком. Она запила солоноватый вкус рыжей заячьей спермы шампанским и приказала расплатиться. На прощанье он попытался поцеловать её, но она лишь подставила щёчку.

Она была холодна и беспощадна к нему все три месяца, пока он безуспешно пытался ухаживать за ней. Во время таких вылазок она продолжала собирать мужские души, в основном находя их в кабинках туалетов.

Тогда же в пространных электронных сообщениях она начала намекать Роберто, что с детства чувствовала себя мальчиком, но судьба распорядилась иначе.

«Ты лезбиянка?» — была его первая реакция.

«Нет. В своих фантазиях я — мальчик, занимаюсь сексом с девочкой».

Это повергло его в шок.

«Ты хочешь поменять пол?...