Деревня. Глава 7.

Первый вариант

Зима так и не наступила. Летнее тепло стояло без перерывов с тех пор, как фея поселилась в деревне. Её подчинённые жители преклонялись перед крылатой госпожой, давно лишённые мыслей о сопротивлении и неправильности происходящего.

Тёмнокрылая хозяйка правила ими, создав царство секса и удовольствия. Здесь не стало ни браков, ни запрета на инцест. Никакие ограничения не затмевали охватившего всех желания наслаждений. Они были забыты.

Вечное тепло привело к тому, что многие и спали на улице, и часть домов оказалась пуста.

Короткие зимние дни были наполнены трудом, а долгие ночи оставались для отдыха и удовольствий. Впрочем, после явления феи лето ничем, кроме продолжительности дня и ночи, не отличалось от зимы. Весна принесла невиданный урожай яблок, что ещё больше избавило рабов феи от необходимости трудиться. В основном на них лежали только уборки и готовки, ну ещё иногда приходилось маскироваться под нормальных людей и выбираться в город за покупками (у тёмнокрылой госпожи откуда-то оказалось несколько чемоданов с деньгами), а в остальном время уходило на сексуальные игры, благо усиленное магией желание делало всех неутомимыми.

К середине лета, когда дни становились длиннее всего, радость секса достигала особой силы, и оргии продолжались с утра до вечера.

Хозяйка наслаждалась происходящим, а самые любимые девушки иногда и по две-три сразу ублажали её саму.

Она предпочитала трахать девушек украденным у Джонни Винслоу членом, особенно его жену и дочь. Хотя всегда была не прочь разнообразить.

Как сейчас, когда она летела над подчинённой деревней, присматривая себе новую игрушку на вечер.

Медленно двигалась тёмнокрылая фея над лужайкой, оглядывая приветственно машущих ей руками слуг и служанок, одетых или обнажённых.

Девушки резвились на траве, ласкались с юношами или между собой. Клара раздвинула ноги перед Кевином, возле них Джимми вовсю трахал Глорию, Эллис ласкалась с двумя подружками сразу. Одна из них запустила руку во влагалище первой служанки, а другая сосала ей грудь.

Джонни, которого фея поработила одним из первых, одетый в женское платье и туфли на шпильках, лишённый пениса, а недавно ещё и омоложенный ею до позднеподросткового возраста, плёлся следом.

Восторженные крики приветствовали опустившуюся на траву госпожу. Джонни пал перед ней на колени, как и другие кто не был занят взаимными ласками.

— Очень хорошо, мой маленький раб. — Пропела фея, складывая крылья, и принимая свой обычный человеческий облик высокой негритянки.

Она протянула руку, и Джонни поцеловал её.

— Помнишь тот день в прошлом году, когда я прилетела к вам и поработила вашу деревню? — Спросила она.

Он торопливо закивал, в беспредельном обожании своей госпожи упал на землю и поцеловал её ноги.

— Да, и благодарю за твою штучку, мне очень нравится. — Сердцевидное лицо феи озарилось улыбкой. — Им так замечательно трахать девочек, хотя множественные оргазмы бывают только когда трахают меня.

Её улыбка стала ещё шире.

— Пожалуй, мне следовало бы отблагодарить тебя за такой замечательный пенис. — Фея уже злорадно ухмылялась, что не вязалось с милым и заботливым тоном. — Да, ты определённо заслуживаешь награды. Встань.

Джонни послушно поднялся на ноги, и она погладила его пальчиком по щеке.

— Другому бы я позволила проникнуть в меня, но тебе нечем. — Хозяйка тихонько хихикнула. — Но шанс ублажить меня у тебя всё же будет.

— Госпожа изволит вернуть мне член? — Спросил Джонни.

— Нет. Он мой навсегда. — Ответила фея, облизывая губы.

Он кивнул, повинуясь наложенному на него заклятию повиновения, и поблагодарил фею за оказанную честь.

— Что мне с тобой делать, мой милый раб? — Тёмнокрылая госпожа разговаривала сама с собой. — Оставить как есть? Или может быть, отдать тебе чей-то орган? А?

Джонни молча слушал её, согласно кивая хозяйке.

— Идём, мой милый раб. — Мягко произнесла фея, взмахом руки позвав его за собой.

И они плавно двинулись по лужайке. Тёмнокрылая повелительница оглядывалась вокруг, смотря у кого забрать новый пенис для своего раба. Он сам, лишённый члена и сексуального влечения, не чувствовал уже желания вернуть его, просто перестав ощущать, что там в сексе было такого особенного.

Мимо них проплывали картины играющих, работающих, или любящихся жителей деревни. Сама фея предпочитала прекрасных юношей или девушек, а всем остальным приходилось довольствоваться теми, кто остались.

Несколько раз она предлагала своему рабу первые попавшиеся пенисы, но тот никак не реагировал.

Мимо них пробежала стайка детишек. Тёмнокрылая хозяйка указала на игравшего с девочками в догонялки мальчика.

— Смотри. — У него пенисочек тоже обещает стать весьма неплохим, хотя тебе придётся подождать, пока он будет готов к использованию. Хочешь получить его прямо сейчас? Или подобрать чей-нибудь ещё? — Фею всё время пробивало на смешки. — У меня достаточно рабов, чтобы ты мог выбрать, и все настолько подчинены, что не будут против. Можешь взять себе любой. Но я всё же советую мальчика: он ещё совсем маленький, неполовозрелый, не успел испытать сексуального влечения, и не будет жалеть об утрате

Джонни ничего не ответил, и фея просто проводила детей взглядом.

— Хотя почему пенис? — Спросила фея чуть позже. — Смотри, какая красотка. Может мне забрать её пиздёнку, и отдать тебе? А? Как тебе такой вариант? Ты похож на девочку, комфортно чувствуешь себя в платьях, и довольно красив… по крайней мере, в своём новом возрасте. Как считаешь, тебе понравится?

— Да, госпожа. — Кивнул Джонни.

— А что тебе понравится больше?

— Всё, что будет угодно моей хозяйке и повелительнице. — Кивнул он, снова опускаясь на колени.

Тёмнокрылая госпожа снова улыбнулась, и потрепала его по волосам, довольная, что её милый раб совсем разучился принимать самостоятельные решения. Она полностью подчинила деревню себе, и посмотрела вперёд, подумав о том, что она могла бы добраться и до соседних деревень, поработив и их тоже, и создав своё царство любви и наслаждения. Но на пути этих мечтаний вставало то, что она одна никак не сможет справиться со всем тамошним населением. И что её рабы здесь начнут приходить в себя, стоит ей только покинуть деревню.

Второй вариант

… Восторженные крики приветствовали опустившуюся на траву тёмнокрылую госпожу. Джонни пал перед ней на колени, как и все прочие, кто не был занят взаимными ласками.

— Очень хорошо, мой маленький раб. — Пропела фея, складывая крылья.

Она протянула руку, и Джонни поцеловал её.

— Помнишь тот день в прошлом году, когда я прилетела к вам и поработила всю вашу деревню? — Спросила она.

Джонни торопливо закивал, в беспредельном обожании хозяйки упал на землю и поцеловал её ногу.

— Да, и благодарю за твою штучку, мне очень нравится. — Сердцевидное лицо чёрной феи озарилось улыбкой. — Я так замечательно трахаю девочек, хотя множественные оргазмы бывают только когда трахают меня. Прямо жаль, что сопряжение сфер оканчивается.

Фея подняла глаза в небо, рассматривая нечто, видимое только ей одной. Джонни снова поцеловал её ногу.

— Да, скоро пути между нашими мирами разомкнуться, и магия оставит эту планету… Пора уж нам умчаться прочь. — Впервые на его памяти фея погрустнела. — Да, я вернусь домой, а моих милых рабов придётся оставить здесь. Какая жалось, что я не могу взять всех с собой! — Крылатая повелительница снова приняла облик обычной негритянки, разве что очень высокой.

Приказав рабу встать, и, едва он повиновался, взяв за подбородок, хозяйка впилась в него своими бездонными глазами, в которых тонули все, кто представал перед нею. Джонни ощущал притяжение этих провалов, подобных чёрным дырам глубокого космоса, когда фея заговорила снова.

— Твои жена и дочь самые замечательные из моих игрушек. Я рада, что ты преподнёс их мне. — Произнесла госпожа издевательским голосом, словно это не она захватила их, ещё раньше, чем подобрала его на дороге. — Как и вся твоя деревня. Мне следует наградить тебя за хорошую службу. Я имею ввиду, что это замечательное место, и ты отлично помог мне поработить своих соседей. Да, ты определённо заслуживаешь награды.

Фея погладила его пальчиком по щеке.

— Я даже согласна вернуть… — Она сделала паузу. — Тебе твой замечательный пенис, доставивший мне… и моим девочкам… так много радости.

Эти слова застигли его врасплох, он не был уверен в том, что чувствует по поводу шанса снова стать мужчиной. Джонни давно смирился с тем, что навсегда лишён радостей секса, и находил утешение в служении госпоже, внушённое ею беспредельное обожание заставляло с радостью повиноваться любому её капризу.

И теперь, когда чёрная фея заговорила о том, чтобы вернуть ему член, радовался в первую очередь тому, что смог угодить ей, а не предвкушая шанс снова испытать наслаждение любовью.

Поставив Джонни перед собой, фея внезапно поцеловала его.

Прикосновение её губ отозвалось радостью, что госпожа фея снизошла до своего презренного раба, но больше ничем.

А тёмнокрылая хозяйка тем временем сделала шаг назад, и снова подтвердила, что перед отлётом вернёт ему свободу и пенис.

Её милый раб был польщён вниманием госпожи, но мысли о свободе казались ему чем-то странным, принадлежащим к другому образу мышления, он почти не помнил, что это такое. Все его желания вертелись вокруг того чтобы угодить фее.

Которая сейчас погрустнела, и он почувствовал почти физическую боль от ощущения, что это его вина, он подвёл госпожу и повелительницу.

Но фея не сердилась. Глядя на своего верного раба, она одним движением скинула свою коротенькую красную юбочку. И принялась гладить вагину. У Джонни не было члена, ему нечем было удовлетворить её, кроме как руками, и он застыл на месте ожидая дальнейших приказаний.

Фея раздвинула половые губки, пропустила пальчик внутрь, лаская саму себя. Через пару минут из её тёмных глубин показался потихоньку увеличивающийся белый пенис.

Светлый мужской орган между тёмными нижними губками феи, снова принявшей свой обычный облик высокой негритянки, резко выделялся на фоне её тела, поднимаясь. Головка члена набухла, готовая проникнуть в женщину, проскользнуть в призывно раскрытую вагину.

Фея погладила свой член, и на его конце выступила капелька смазки.

Одной рукой продолжая легонько подрачивать себя, другой фея сдёрнула с Джонни платье, повалила его на землю, и навалилась на него сверху

Когда она закончила, и встала, Джонни с удивлением понял, что её член теперь снова болтается между его собственными ногам, там, где был когда-то, до того, как фея украла его при первой встрече.

Белый пенис свободно висел словно никогда и не покидал своё место.

— Идём. — Взмахнула рукой крылатая хозяйка.

Снова ставший мужчиной Джонни последовал за ней, между деревьями, домами, и подчинёнными обитателями деревни.

Фея бросала взгляды на девушек и юношей, пока не остановилась на двух сёстрах.

Подозвав их к себе, фея плавно сняла одежду с обеих, и внимательно осмотрела их по очереди, взвешивала груди на руках, и вставляла пальцы во влагалища.

Но, по-видимому, оставшись неудовлетворённой ими, позвала свою любимую рабыню.

— Глория, дорогуша, иди сюда!

Женщина подбежала к ней, не удостоив Джонни вниманием, и с обожанием ожидая приказаний повелительницы.

Повинуясь безмолвному приказу, тот остановился в сторонке, пока чёрная госпожа занималась его женой.

Следом за ними фея точно так же раздевала и её. Глория с обожанием смотрела в глаза их повелительницы, пока та расстёгивала на ней блузку, спускала юбочку.

Замерший по приказу их хозяйки Джонни следил за раздеванием его жены, тем, как фея целует её сперва в губы, затем ниже, ласкает её грудь, бёдра, вагину.

Женщина с готовностью принимала ласки хозяйки, наслаждаясь тем, как тёмнокрылая имеет её на глазах у всех, желая чтобы та трахала её снова и снова, а тем временем чёрные пальчики уже проникли прямиком внутрь неё, и пустились в хорошо знакомый танец в истекающем любовными соками влагалище.

— Да, да , я твоя, я вся твоя. — Лепетала Глория, насаживаясь на руку хозяйки, и вертя бёдрами, чтобы вобрать в себя её ладонь как можно глубже. — Возьми меня, возьми свою дорогую рабыню, бери, натягивай меня… Я так люблю… так хочу тебя. Ещё, ещё, трахни меня, войди внутрь моего тела!

Фея имела женщину одной рукой, а второй принялась гладить её груди. Та в ответ обеими руками ласкала крупные тёмные сисечки госпожи.

Веселившиеся вокруг прочие жители деревни радостными криками подбадривали Глорию, парочка юношей прекратили целоваться, и тоже хотела поучаствовать, но им никаких команд не поступало, и они сперва вернулись к своему занятию, затем принялись ласкать подвернувшуюся под руки девушку, сестру одного из них.

Джонни оглянулся, как брат ласкает груди сестры, а второй юноша вводит в неё свой дёргающийся пенис. Внезапно он увидел их всех свежим взглядом. Словно фея не контролировала его, а он был здесь просто сторонним наблюдателем.

Растрёпанные жители сбились как попало, одетые во что попало, юноши и девушки. Часть были и вовсе голыми, несколько любились прямо здесь же. Он начал вспоминать, что так делать не принято, и что так было не всегда, до того, как тёмнокрылая хозяйка поселилась у них в деревне, украв его член, который только что вернула.

Но ведь фея раньше никогда не позволяла своим рабам думать о том, что с ними происходит нечто неправильное. Да и сейчас в основном не позволяет. Вот рядом те двое продолжают трахать сестру одного из них, и ничего.

Под взглядом Джонни девушка извивалась от удовольствия, юноши успели поменяться местами, теперь брат трахал её в киску, а второй дал ей в рот, и блондинка с удовольствием сосала его.

Фея снова распахнула крылья, приняв настоящий облик, и гладила груди почти полностью раздетой Глории.

Видя жену в объятиях госпожи, он неожиданно ощутил, что ему приятно видеть женские тела. Джонни сперва оказался в замешательстве, затем вспомнил это чувство. Женская нагота начала привлекать потому что он снова стал мужчиной.

Влечение появилось не сразу когда фея вернула его член обратно, оно пробуждалось медленно и плавно. Минута проходила за минутой, и зрелище резвящихся вокруг девушек начало его эротически привлекать. Ощущая возбуждение, Джонни вспомнил как подростком познавал сексуальные желания, но на сей раз он понимал происходящее. Он снова начинал ощущать себя мужчиной. Желание возвращалось, а с ним и способность испытывать удовольствие.

Он почувствовал, как снова отказавшийся между его ногами пенис начинает действовать, по тому полузабытому чувству заструившейся по его жилам сексуальной энергии. Джонни сперва растерялся, за год жизни без члена он успел отвыкнуть от всего того, что должно происходить с мужчинами. Мысли о девушках застыли в его сознании, а когда ему на глаза попалась парочка целующихся милашек, он ощутил что недавно вернувшийся к нему орган шевельнулся.

Джонни перевёл взгляд на крылатую хозяйку.

Она была, конечно же, здесь, рядом. Ощупывая и гладя его жену. Околдованная женщина принимала её ласки. Тёмнокрылая госпожа поцеловала её в губы, и Джонни почувствовал что его пенис слегка увеличивается.

Его милая доченька Эллис начала казаться очень привлекательной. Возвращающиеся желания тянули его к ней. Джонни с удовольствием рассматривал её прекрасное обнажённое тело.

Девушка быстренько скользнула вперёд, опустилась перед феей на колени, и начала вылизывать её между ножками. Глория послушно отодвинулась в сторонку, дожидаясь своей очереди

Это зрелище заставило член Джонни начать медленно увеличиваться в размерах. Медленно, но всё отчётливее. Он поймал себя на том, что неосознанно теребит свой член, эти прикосновения были приятны, как и мысли о том, что чёрная фея может наградить его собой, или хотя бы любой из девушек.

Следом сосать фею начала его жена.

Подчинённый Джонни ждал что с ней произойдёт то же самое. Так и случилось, но после этого этого волосы Глории позеленели, удлинившись и свиваясь в причёску сами собой.

Ещё несколько минут — и фею уже вылизывала совсем юная девушка, почти ребёнок с яркими изумрудными волосами, и совершенно молочно-белой кожей, в которой с трудом можно было узнать Глорию.

И когда она закончила крылатая госпожа неожиданно подала ей руку, помогая подняться, и приглашая присоединиться к танцу.

Вместе с крылатой феей Глория пустилась в пляс, скидывая одежду, ту немногую, какая на ней ещё была, и, оставшись совсем обнажённой, залилась мелодичным смехом. Фея распахнула крылья, приняв свой волшебный облик. Она поцеловала девушку, и увлекла её за собой в танец. Околдованный и подчинённый Джонни теребил свой вернувшийся член, глядя на то, как сверкающие нагие фигуры кружились в танце. Белое тело Глории и её позеленевшие волосы резко контрастировали чёрнокрылой феей.

Полуподнявшийся пенис Джонни так и не встал полностью, но он уже просто пожирал глазами женщин, снова, как до потери члена, желая их. Эллис неожиданно скользнула прямо к нему, встала на колени, как раньше перед чёрнокрылой госпожой, и мягко взяла покачивающийся член отца в ротик.

Внезапное, давно позабытое удовольствие пронзило Джонни, когда дочь начала сосать его своими натренированными губами. Девушка получала удовольствие от этого, наслаждением облизывая головку члена как конфетку, и Джонни от удовольствия закатил глаза, наслаждаясь каждым мгновением происходящего с ним.

Вернувшийся к нему пенис не успел как следует обосноваться на месте, и только под ласками умелого язычка Эллис встал до конца, и всё равно постоянно норовил упасть обратно. И всё же Джонни наслаждался ласками губок и язычка дочери, хотя прыснуть спермой так и не смог, она просто не успела выработаться. Он блаженно закатил глаза, а когда снова открыл, едва Эллис выпустила его член из своих пухленьких губок, увидел, что фея по-настоящему танцует с его женой, срывая всё новые поцелуи с её губ, и взмахивая чёрными крыльями.

Мгновением позже она взлетела, не переставая смотреть в глаза Глории, и не выпуская её ладоней. Околдованная женщина оторвалась от земли следом за ней, и начала подниматься в воздух. Крылатая госпожа целовала её снова, и взявшись за руки, они взвились в воздух, покидая деревню.

Держа за руку, фея уносила Глорию с собой. Они летели всё выше, пока не скрылись за облаками, затерявшись в озарённых ярким летним солнцем небесах.

Летя на своих тёмных крыльях, она ласково говорила что они останутся любовницами, и будут вместе навсегда, Глория принадлежит ей, её теперь ждёт вечное удовольствие и радость, наслаждения как спутницу хозяйки. Девушка должна быть счастлива.

Едва только крылатая госпожа унеслась из деревни, управляющие её жителями чары начали плавно развеиваться.

Джонни начал медленно приходить в себя, понимая что его превратили в подростка, как и дочь… которая только что сосала его, и вообще все вокруг полу- или вовсе голые, их деревня в запустении, они все перетрахались с чужими жёнами, а его собственную фея и вовсе утащила с собой неведомо куда.

Единственным относительно положительным моментом во всём этом было то, что она вернула юность всем, кто побывал у неё в рабстве.

Другие жители деревни тоже потихоньку очухивались после более года рабства у чёрной феи. Движения любящихся поблизости замедлялись, по мере того, как внушённое желание отступало, и накопившаяся усталость начинала брать своё.

Несколько нагих девушек неуклюже оглядывалась вокруг, не понимая, где они, и что происходит. Прикрываться они не пытались, видимо чувство стыда ещё не успело вернуться.

Парочка юношей прервала поцелуй, когда их тяга друг к другу ослабла и исчезла.

Танцы прекратились, несколько мужчин и женщин поднялось с травы, отряхиваясь, и едва ли понимая, где они и что с ними. Медленно, шатаясь и недоумённо озираясь по сторонам, Джонни побрёл туда, где вроде бы должен был быть его дом. По-прежнему совершенно нагая Эллис беззвучно следовала за ним.

Третий вариант

… Он отвёл взгляд, поискав глазами тёмнокрылую фею.

Она была, конечно же здесь, рядом. Ощупывая и гладя Глорию обеими руками. Околдованная женщина принимала ласки госпожи, как и всегда. Хозяйка поцеловала её в губы, и Джонни почувствовал что его пенис начинает потихоньку увеличиваться в размерах.

А Глория тем временем опустилась на колени, и начала вылизывать повелительницу между ножками. Пока язычок рабыни двигался у неё внутри, фея положила руку ей на голову. Крылатая госпожа гладила женщину по волосам, и та с каждой секундой молодела, пока не приобрела облик четырнадцатилетней девочки.

Глядя на это, Джонни поймал себя на том, что теребит свой член, эти прикосновения были приятны, как и мысли о том, что чёрная хозяйка может наградить его собой, или хотя бы одной из девушек

Губы девушки расплылись в улыбке, глаза закатились, и всё тело обмякло, когда тёмнокрылая госпожа начала высасывать её память.

С каждой секундой теряя воспоминания Эллис ощущала нарастающее удовольствие, её киска текла как во время ласок с девушками, и она приближалась к оргазму по мере того как знания текли из её головы. Превратившаяся, как и сам Джонни, в нескладного подростка Глория хихикала, глядя на вылизывышую фею дочь. Подчинённые родители ждали что с ней произойдёт то же самое, но сменой возраста дело не ограничилось. Её волосы позеленели и удлинились, свиваясь в причёску сами собой.

Самая любимая рабыня лизала хозяйку, пока та высасывала её память. Удовольствие, которое давала крылатая госпожа, было слишком велико, чтобы остановиться. Околдованная, как и все жители деревни, она не могла не повиноваться. Знания покидали молодевшую с каждым движением её язычка девушку, и она забыла выученное в школе. Ещё несколько минут — и госпожу вылизывала уже сосала совсем юная милашка, почти ребёнок с яркими изумрудными волосами, и совершенно молочно-белой кожей, в которой с трудом можно было узнать Эллис.

Последние следы знаний и памяти ускользнули от неё, и очаровательная головка девочки оказалась совсем пуста.

Тёмнокрылая фея шагнула назад, и девочка у которой больше не было имени отпустила вагину хозяйки, и застыла перед той на коленях. И тогда в пустоту её очаровательной головки потекли новые знания. Знания волшебного мира. И она узнала своё имя, Золотой Лист, узнала что она служит госпоже фее, как секс-игрушка, и принадлежит ей.

Тёмнокрылая госпожа с удовольствием осмотрела свою любовно созданную игрушку. Яркие изумрудные волосы сверкали на солнце, нежное тело стало совсем юным, а когда знания фей наполнили её, хозяйка неожиданно подала ей руку, помогая подняться, и приглашая присоединиться к танцу.

Вместе со своей повелительницей девушка пустилась в пляс, заливаясь мелодичным смехом. Фея распахнула крылья, приняв свой волшебный облик, и восхищаясь своим лучшим творением. Она поцеловала это возлюбленное существо для наслаждений, и увлекла за собой. Околдованный и подчинённый Джонни теребил свой вернувшийся член, глядя на то, как их сверкающие нагие фигуры кружились в танце. Белое тело девушки и её позеленевшие волосы резко контрастировали с тёмной феей.

Пенис Джонни так и не поднялся до конца, но он уже просто пожирал глазами женщин, снова, как до потери члена, желая их. Глория неожиданно скользнула прямо к нему, встала на колени, как раньше перед чёрнокрылой госпожой, и мягко взяла покачивающийся орган в ротик.

Внезапное, давно позабытое удовольствие пронзило Джонни, когда Глория начала сосать его своими натренированными губами. Девушка с наслаждением облизывала головку члена как конфетку, и Джонни от удовольствия закатил глаза, наслаждаясь каждым мгновением происходящего с ним. Вернувшийся к нему пенис не успел как следует обосноваться на своём законном месте, и только под ласками умелого язычка встал полностью, и всё равно норовил упасть. И всё же Джонни наслаждался ласками, хотя прыснуть спермой так и не смог, она просто не успела выработаться. Он блаженно закатил глаза, а когда снова открыл, едва девушка выпустила его член из своих пухленьких губок, увидел, что фея по-настоящему танцует с их дочерью, срывая всё новые поцелуи с её губ, и взмахивая чёрными крыльями.

Мгновением позже она взлетела, не переставая смотреть в глаза девочке, и не выпуская её ладоней. Околдованная девушка оторвалась от земли следом за ней, и начала подниматься в воздух. Крылатая госпожа целовала её снова, и взявшись за руки, они взвились в воздух, покидая деревню.

Радостно смеясь, фея уносила с собой свою любимую игрушку. Они летели всё выше, пока не скрылись за облаками, затерявшись в озарённых ярким летним солнцем небесах.

Летя на своих тёмных крыльях, фея ласково говорила девушке, что теперь они вместе навсегда, они останутся любовницами, Золотой Лист принадлежит волшебному миру, её теперь ждёт бесконечное удовольствие и радость, наслаждения как спутницу хозяйки.

Едва только крылатая госпожа унеслась из деревни, управляющие её жителями чары начали плавно развеиваться.

Джонни медленно приходил в себя, понимая что его превратили в подростка, как и Глорию… которая только что сосала его, и вообще все вокруг полу- или вовсе голые, их деревня в запустении, они все перетрахались с чужими жёнами, его собственную фея использовала как награду для своих рабов, а дочь и вовсе утащила неведомо куда.

Единственным относительно положительным моментом во всём этом было то, что она вернула юность всем, кто побывал у неё в рабстве.

Другие жители деревни тоже потихоньку очухивались после более года рабства у чёрной феи. Движения любящихся поблизости замедлялись, по мере того, как внушённое желание отступало, и накопившаяся усталость начинала брать своё.

Несколько нагих девушек неуклюже оглядывалась вокруг, не понимая, где они, и что происходит. Прикрываться они не пытались, видимо чувство стыда ещё не успело вернуться.

Парочка юношей прервала поцелуй, когда их тяга друг к другу ослабла и исчезла.

Танцы прекратились, несколько мужчин и женщин поднялось с травы, отряхиваясь, и едва ли понимая, где они и что с ними. Медленно, шатаясь и недоумённо озираясь по сторонам, Джонни побрёл туда, где вроде бы должен был быть его дом. По-прежнему совершенно нагая Глория беззвучно следовала за ним.