Царевна-лягушка

Царевна-лягушка

Как-то в древней стороне,

Где, уже не вспомнить мне,

Жили-были царь с царицей,

Всем довольные вполне.

Было ладно всё у них,

Царь трудился за двоих,

Мудро правил, не тиранил

Бедных подданных своих.

Зря соседям не грубил,

Воевал, коль повод был,

Но вообще-то был он мирным

И ругаться не любил.

Разве только что когда

Выпьет в праздник иногда,

Покуражится немного,

Так ведь это не беда!

Не искал больших страстей,

Верен был жене своей,

Ну и та ему за это

Родила трёх сыновей!

Сыновья – три молодца!

Старшие пошли в отца:

Ростом, статью и обличьем,

В темноте – ну точно царь!

Оба два – богатыри,

Здоровенные хмыри,

Пусть умом и не блистали,

Силы до хрена внутри!

Хоть война, а хоть поход,

Так и норовят вперёд,

Враз любого «отметелят»,

Если кто на них попрёт!

На охоте, на показ

Белку бьют стрелою в глаз,

Что там белку, и медведя

Вместе ушатают враз!

Правда, бабью красоту

Обходили за версту,

А вот если где-то драка,

Братья сразу тут как тут!

Младший же, чего скрывать,

Норовом удался в мать,

Что ему война, охота!

И на драки наплевать!

Был зато умом богат,

Прям «учёный», в аккурат,

Никогда нигде и слова

Не промолвит невпопад!

А уж как хорош собой –

Прямо импортный «плейбой»!

Мог в момент «лапши навешать»

Девке, запросто, любой!

Ну, так он и не зевал,

Бабам так «очки втирал»,

Те, забыв про всё на свете,

Сами шли на сеновал!

Поразгонят там мышей,

Пять минут – и в неглиже,

Не успеют оглянуться,

А не «целочки» уже!..

Царь на этот беспредел

С осужденьем не глядел:

«Пусть побесится немного,

Пока нет сурьёзных дел!

Сам был молод – был не прочь

Девок тоже «потолочь»,

Так чего ж на сына злиться,

Сыну можно, сын – не дочь!»

Но дождались того дня,

Как бояре да князья

Начали роптать помалу:

«Царь, ну что, блин, за херня?

Тут какой-то произвол,

Сын-то – тот ещё щегол!

Ладно б «драл» дворовых девок,

Так до дочек уж дошёл!

Шибко умный, паразит,

Чуть прибрал бы аппетит,

Дочек наших перепортил,

А женится не хотит!

А теперь-то, так сказать,

Их таких куды девать?

Коль теперь они не «целки»,

Кто ж их замуж будет брать?

Так что ты давай-ка, царь,

Иль мозги ему «пропарь»,

Или ожени, мерзавца,

Как и полагалось встарь!

А чтоб не обидно нам,

Так и старшим сыновьям

Из подпорченных-то девок

Выбери невесток сам!»

«Пусть мою возьмут, мою!

Я за ней сто тышь даю!

А то, стерва, уж привыкла

Кувыркаться на хую!»

«А моя, чем так плоха?

Будет первая сноха!

Ей в приданное отвешу

И парчу я, и меха!»

«А моя что хуже, да?

Есть и жопа и пизда,

Да и сиськи словно вымя,

Вашим дохлым не чета!»

И такой пошёл разброд –

Разбуянился народ,

Каждый из бояр с князьями

Дочек наперёд суёт!

Глядя на такой бардак,

Царь прикинул так и так,

И, решив, возвысил голос:

«Ша, замолкли! Где там дьяк?

Так… пиши указ, балбес,

«Мы, покорные судьбе,

Завтра утром учиняем

Состязанья по стрельбе!

Всем царевичам на круг

Выдать три стрелы и лук,

Пусть пущают эти стрелы

В направлении подруг!

Ну и кто как попадёт –

На чей двор, иль огород,

Или в терем чей воткнётся –

Там пусть жёнку и берёт!»

И назавтра поутру

Все примчались ко двору,

Посмотреть, чтоб честь по чести

Эту провели «игру».

Первый – старшенький, Егор,

Вышел бодро на простор

И пустил стрелу умело

Прямо на боярский двор!

Как стрела упала, враз

У боярина – экстаз!

«Слава Богу, дочку сплавил!

Подфартило в этот раз!»

Средний Прохор – тоже спец,

Метко стрельнул, молодец!

И стрела его попала

В двор, где знатный жил купец!

И купеческая дочь

«Выиграть» была не прочь,

Завизжала от восторга,

Прямо как свинья, точь-в-точь!

Ну а младший сын Иван,

Баловник и хулиган,

Долго с луком копошился,

Целя в поле, да в бурьян.

Видно было, сей пострел

Сам жениться не «горел»,

Да и с луком обращаться

Тоже толком не умел.

Потому его стрела

Вкривь и вкось, из-за угла,

На соседское болото

Направление взяла.

Ваня перед батькой встал:

«Вишь, папаша, не попал!

Знать жениться мне покуда

Ещё рано, слишком мал!»

«Ты, Ванюша, не взыщи,

Против воли не ропщи,

Видишь, свита вся «на взводе»,

Так что дуй, стрелу ищи!

Без невесты нам никак,

Коль ты будешь холостяк,

Нас князья, бояре с трона

Свергнут, так их всех разтак!»

Делать нечего, Иван,

Исполняя царский план,

Пёхом двинулся к болоту,

Проклиная «балаган»!

Много кочек исшагал,

В сапоги воды набрал,

Чуть не сгинул в том болоте,

А стрелу всё ж отыскал!

Отыскал и офигел,

Чуть на задницу не сел:

«Ни хрена себе невеста!

Да за что ж мне сей удел?»

Присмотрелся в темноту,

Разглядел «невесту» ту:

«Мать твою! Да это ж жаба!

И стрела у ней во рту!

Ну и как же, вашу мать,

Мне с лягушкой этой спать?

Я ж её-то даже толком

Не смогу и «отодрать»!

А без этого жена

На хрена тогда нужна,

Коли в «дырку» не «заправить»,

Да и есть ли там она?

Ну а если, на беду,

Как-нибудь я «щель» найду,

Я ж порву её как тряпку,

Коли ей сумею «вдуть»!

Ситуация – пиздец!

Ну, придумал царь-отец!

Чтобы я с такою «кралей»

Прямиком да под венец?

Хрен вам! Я ж не зоофил,

Чтоб лягушку полюбил,

Мне такой расклад жестокий

Как-то, в общем-то, не мил!

Но ослушаться царя…

Рассказать, что лазил зря…

По всему выходит тута –

Жопа, честно говоря…»

Тут вдруг слышит: «Ква, ква, ква…

Ты чего забздел-то, Вань?

Я ж лягушка не простая,

Так что рано горевать…

То, что нет во мне красы,

Это – временно, не ссы!

Забирай, не пожалеешь,

Да и к алтарю неси!»

Так вот Ванечка во двор

Жабу в шапке и припёр,

Показал царю и молча,

Стал послушать «приговор».

Царь сумел лишь прошептать:

«Дострелялся, твою мать!

Но указ-то не отменишь,

Что поделать, надо брать!»

Братьев, глядя на «успех»,

Разобрал дичайший смех:

«Ну и Ванька! Расстарался,

Бабу выбрал круче всех!»

«Девкам потерял он счёт,

Так теперь, как идиот,

Пусть попробует он жабу

Своим членом поебёт!»

В общем, так вот, без интриг,

Оженили всех троих:

Ваньку-дурня – на лягушке,

Братьев – на невестах их!

Царь потратился с лихвой,

Закатил всем пир горой,

Гости от души нажрались

И напились – Боже мой!

В полночь ровно царь-отец

С ним боярин и купец,

Как и надо, новобрачных

Проводили наконец!

Братья, как пришла пора,

Начали «качать» права:

«Что вы, право, так-то сразу?

Дайте погулять сперва…»

Только жёны в этот раз

Их «захомутали» враз:

«Это что ещё за новость?

Брачной ночью и без вас?

Ишь, какие «кобели»,

Не затем мы замуж шли,

Чтобы сразу после свадьбы

Оказаться на мели!»

«Ванька что ли вместо вас

Будет в койках «жарить» нас?

Он согласен, так как жаба

Ему точно уж не даст!»

«Вон какой на вид смурной,

С пучеглазою «женой»,

Только свистни, отимеет

Нас одну он за одной!»

«Ладно, кончен разговор!

Хрен уж с ним, пошли, Егор,

Хотя лучше б вместо койки,

На охоту б, на простор!»

«Точно Прохор, на коня б,

Али пёхом в бой, хотя б,

А то как-то я доселе

Не силён был щупать баб!»

Было братьям невдомёк

Девкам лазить между ног,

Но невесты расстарались,

Преподали им урок!

Им-то было, твою мать,

Опыта не занимать!

Как-никак, а доводилось

Им на младшем «поскакать».

Так что в спальнях наверху

Быстро оседлали хуй!

Братьев за ночь заебали

Так, что «мама не балуй»!

Хоть боярышня слегка

И была тоща, тонка,

Своей страстью ушатала

Старшего здоровяка!

Жарким исходя огнём,

Извертелась вся на нём,

От души расковыряла

Ненасытный свой «проём»!

И купеческая дочь

Не ленилась в эту ночь,

Свой жирок на гладком теле

Растрясти была не прочь!

Оголив «шары» грудей,

Так уж задницей своей

«Поддавала», стоя «раком»,

Как какая из блядей!

Прохор хоть и был амбал,

Ублажать её устал,

Столько силы даже в битвах

Он, болезный, не терял.

В общем, когда поутру,

Братья завершили «труд»,

Показалось – ночь такую

Больше не переживут!

Ну а что же наш Иван?

Плача от душевных ран,

Он прошёл в свою светлицу,

Жабу положив в карман.

Продолжая горевать,

Там уселся на кровать

Вытащил свою лягушку:

«Ну и как же с нею спать?

Доигрался, вот беда!..

Ну и где у ней пизда?

Иль ещё какая дырка,

Чтобы всунуть ей туда…»

Жабу к свету повернул,

Лапки врозь ей растянул:

«И не видно ни хрена-то,

Вот задачка! Ну и ну…»

«Ой, ну что ты, право, Вань!

Ну не балуй, перестань!

Что ты сразу мне в промежность

Лезешь, словно мальчуган!..

Глянь на член-то свой сперва,

То ж не член, а булава,

Загонять такой мне в письку –

Это ж против естества!

Вот куда он враз войдет

Без проблем, так это в рот,

Как известно, рот немалый

У лягушек из болот!

Вот давай-ка я пока

Отсосу тебе слегка,

И себя чуть-чуть потешу

И тебя, как мужика!»

Ванька понял: неспроста

Он к лягушке-то пристал,

Тут какая-то загадка,

Но «прибор» таки достал.

Анекдот, не анекдот,

А загнал лягушке в рот

Свои «пять вершков с полтиной»,

«Перекрыв ей кислород».

Жаба вспухла животом,

Запердела, а потом,

Извиваясь как гадюка,

До яиц наделась ртом!

Ваньку аж пробил озноб,

Он её руками сгрёб,

Так сдавил, что у лягушки

Вылезли глаза на лоб!

И задвигал без труда

На хую, туда-сюда,

Представляя, что на члене,

Чья-то чавкает пизда…

Всю фантазию «включил»,

Распалился, как в печи,

И квакушкой, как ладошкой,

«Агрегат» свой задрочил.

И когда минут за пять

Стал царевич наш «кончать»,

Жабу под его струёю

Аж раздуло, твою мать!

Ванька взвыл, заголосил,

Дёрнулся, глаза скосил,

Да и рухнул под оргазмом,

Навзничь на кровать без сил!

«Ну, квакушка – молодец!

Отсосала всё вконец…

Я не чувствовал такого

Даже с бабами… Пиздец!..»

«Говорила ж, не жалей,

Я способная, ей-ей,

А сейчас поспи, родимый,

Утро ночи мудреней…»

Царь наутро, только встал,

Всех троих к себе позвал:

«Ну, сынки, я долг исполнил,

Свадебный устроил бал!

Погуляли хорошо,

Только вот хочу ещё

Поглядеть, что за хозяйку,

Каждый сам себе нашёл.

Чтоб себя чуть-чуть развлечь,

Вот о чём веду я речь –

Я хочу, чтоб приказали

Жёнам каравай испечь!

Завтра рано поутру,

Только я глаза протру,

Лично каждую «буханку»

Мне доставьте ко двору!

Ну а я, для куражу,

На «шедевры» погляжу,

И проставлю всем оценки,

Недостатки укажу!»

Все вернулись до палат,

Но Иван совсем не рад:

«Ну папаша отчебучил,

Ни фига себе расклад…»

А лягушка со стола:

«Вань, а я тебя ждала…

Ты чего чернее тучи?

Что за хворь тебя взяла?»

«Да, вишь, батюшка чудит,

Хлеб испечь тебе велит,

Да чтоб я принёс поутру…

Что удумал, паразит!»

«Тю, какая лабуда!

Не горюй, иди сюда,

Это выполнить заданье

Не составит мне труда!»

«Как же ты, едрёна вошь,

Эту булку испечёшь,

Ты ж лягушка, не девица,

Что ты лапками смогёшь?»

«Вот пристал-то, ё-моё,

Это дело не твоё,

Всё успею! Ещё утром

Развлечёмся тут вдвоём!

Ну нашёл, о чём страдать!

Что тут горе горевать,

Утро вечера мудрёней,

Не мешай, иди-ка спать!»

Лишь задрых Ванюша всласть,

Жаба враз – на кухню шасть!

Завертелась, изловчилась,

И в момент «сменила масть»!

Потянулась вдоль стола,

Лапки в рот свой завела,

Растянула как резину

Жабью кожу, и… сняла!

Без прищепок, без ножей!

И из кожи, надо же!

Вылезла на свет девица

Абсолютно в неглиже!

Словно кукла из кулис,

Словно цирковой сюрприз!

Вряд ли кто когда на свете,

Видеть мог такой «стриптиз»!

И красотка – не вздохнуть!

Ножки, попка, писька, грудь...

Идеальна, как богиня,

Не в чем даже упрекнуть!

И помчалась во всю прыть

Тесто на пирог месить,

Да не просто так руками –

Грудью, попкою давить!

Тесто от таких «утех»

Подошло, поднялось вверх,

Без сомненья караваю

Обеспечен был успех!

А потом ещё пирог

Уложила между ног,

И помяв рукою письку,

«Соком» сбрызнула чуток…

«…Вот теперь оценит пусть

Царь мой каравай на вкус,

Он теперь, от этих «сливок»,

Лопнет от избытка чувств!..»

Не забыв огонь разжечь,

Уложила его в печь,

И в муке вся, как вареник,

К Ванечке пошла прилечь…

Молча сонного «дружка»

«Подраконила» в руках,

И неспешно отсосала

У засони-дурака…

А часов примерно в пять

В кожу вновь пошла влезать,

Матерясь и содрогаясь,

Стала жабою опять!

«Ну Иванушка, вставай!

Забирай свой каравай,

Царь, поди, уже заждался,

Так что двигайся давай!»

«Ух ты! Ну и классный он!

А мне тут приснился сон,

Что пришла ко мне девица

Вся в муке со всех сторон…

И во сне я… извини…»

«Ладно, ладно, не гони…

Что до снов… порой бывают

Очень вещими они…»

Солнце встало, наконец

Ожил утренний дворец,

Как положено, на троне,

Принял братьев царь-отец.

«Ну давай, кажи, Егор,

Что ты там у нас припёр,

Чем боярышня-невестка

Свёкру тут потешит взор!»

Взял буханку, поглядел:

«А хлебец-то подгорел…

Я б наверно отравился,

Если б эту гадость съел!

Запах – будто пёрднул враг,

Прошибает, а коль так –

Пусть его снесут на псарню,

Да покормят им собак!

Прошка, твой теперь черёд,

Что купчиха там печёт?

Фи! Какой-то кособокий,

Да сырой, с него течёт…

Съесть такой-то без беды

Можно разве от нужды,

А сожрёшь, так не дотянешь

И до утренней звезды!

Вы тут что, тудыть-сюдыть,

Собрались меня травить?

Хрен вам! Я ещё лет сорок

Точно собираюсь жить!

Ванька, ты теперь, давай

Похвали свой каравай,

Что там жаба налепила,

Не стесняйся, доставай!

Ух ты, бля, какая честь!

Да такой лишь в праздник есть!

Вот уважила невестка!

Вот уж чудо из чудес!

Ты гляди, на ём цветы,

Птицы райской красоты,

Да дома вокруг с дворцами,

Ну а пахнет как! Что ты!

Самый лучший хлеб у вас!

А хозяйка – высший класс!

Жалко только с виду – жаба,

Как случается подчас…

Ладно, это – первый тур…

А теперь средь ваших «дур»

Проведём иной мы конкурс –

«Вышивание фигур»!

Завтра мне представьте тут

Всё, что за ночь понаткут,

Или понавышивают,

Это как уж повернут!

В общем целом, мне к утру,

Пусть смастырят по ковру,

А уж я-то дам оценку

Всему этому «добру»!

Снова Ванечка домой

Возвратился сам не свой

Кожу что на ней была,

Как презерватив сняла,

И опять сама осталась

В том, в чём мама родила!

И со скоростью станка

Заработала, пока

Не напряла крепких ниток

Где-то полтора мешка.

А потом, сев в уголок,

Ткацкий где стоял станок,

За мгновенье уложила

И «основу» и «уток»!

И стараясь не зевать,

Стала ловко набивать,

Разноцветные узоры –

Сходу и не описать!

Так не так, к пяти утра,

Как и каравай вчера,

Был готов ковёр шикарный –

Рядом не стоял Иран!

Ванька спал и, видит Бог,

Не заметил, как у ног

Вновь царевна примостилась

С членом поиграть чуток…

Надрочила, как могла,

Ртом «головку» «обняла»,

И минут за десять Ваньку

До оргазма «довела»!

Ну а уж проснулся как –

Вновь лягушка у станка!

И ковёр на нём огромный,

Два на три, наверняка…

«Ну и чудо! Ну дела!

Как ты это соткала?

Да такого нету даже

У персидского посла!

Чаю, батюшка-отец,

Поглядев на «образец»,

Как пить дать, угомонится

И отстанет, наконец!

За ковёр – тебе поклон…

Кстати, мне всё тот же сон

Вновь приснился, как девица

Забрала меня в полон!

Не могу я больше впредь

Сны подобные смотреть!

Каждый раз во сне «кончаю»,

Как мальчишка в десять лет!

Член уже как монолит,

Целый день колом стоит!

Сколько ж можно, чтоб под кожу

Никому не «засадить»!»

«Ой Ванюша, не трынди,

Скручивай ковёр иди,

И по поводу интима

Душу мне не береди!

Вот «экзамены» сдадим,

Вот тогда и «поддадим»!

Обещаю, что получишь

Первокласснейший интим!»

В общем, братья поутру

Принесли ковры царю.

«А… сынки пришли с поделкой…

Молодцы, благодарю!..

Так… и что там есть у вас,

Разверните напоказ,

Поглядим, чем ваши жёны

Удивят мой царский глаз!

Ну, Егор, клади к ногам…

Боже мой, да это ж хлам!

Он же ж только и пригоден,

Как попона лошадям!

Где рисунок, где узор?

Где всё то, что тешит взор,

На хрена ты эту тряпку

В тронный зал ко мне припёр?

У тебя, прости, жена,

Хоть породиста, стройна,

В рукоделии не смыслит

Абсолютно ни хрена!

Так… а что купцова дочь

Наваяла в эту ночь?

Разворачивай скорее,

А то больше ждать не в мочь!

Да… убогий коврик твой…

Блёклый, серый и пустой...

Видно только и умеет,

Что подмахивать пиздой!

Навела себе «фасад»,

Отрастила сочный «зад»,

А коли за что возьмётся –

Всё не в лад и невпопад!

Место коврику, ей-ей,

Лишь снаружи, у дверей,

Так что уноси отсюда

Эту «серость» поскорей!

Ну, Ванюшка, загордись,

Покажи-ка «живопись»!

Чую я, сынки, что жаба

Приготовила сюрприз!»

Ванька перед троном встал,

Не спеша ковёр достал,

И раскинув шире руки,

Рукоделье показал!

Не забыв отдать поклон,

Ухватился с двух сторон

(Всё же два на три размеры!),

С хрустом развернул рулон!

И настала тишина…

Не объять её сполна…

Слышно стало, как натужно

Бьётся муха у окна…

Всех на миг пробила дрожь:

До чего ж он был хорош!

Не ковёр – произведенье!

Хоть в музей, хоть в храм был гож!

Ярким пламенным огнём

Грудились цветы на нём,

И от вышитого солнца

Свет искрился словно днём!

По краям, средь сочных трав,

Высились стволы дубрав,

А над ними вверх взлетали

Птицы райские стремглав…

«Охереть!.. – промолвил царь, –

Сплю что ль? Ну-ка в ухо вдарь!

Вот уж дивная картина!..

Прям хоть в церковь, на алтарь!

Вот, смотрите, вашу мать!

Вот, как надо вышивать!

Ну, лягушка – мастерица!

Ну, шедевр! Ни дать ни взять!

Весь ковёр, ну как живой!

Право слово – волшебство!

Жаба – жабой, а сумела

Удивить всех! Каково?

Так по жизни завсегда –

Коли с рожею беда,

Все в дому – «на пять» у бабы,

И одёжа и еда!

Ну а у красавиц как?

Дома – форменный бардак!

И сама не изготовит

Даже маленький пустяк!

А возьми ты ремесло,

Всё испортит, как назло,

Так что, неизвестно, Ваня,

Кому с жёнкой повезло!

Может и обидно, что

Баба – жаба, а зато

И накормлен, и напоен,

И в дому всё – на все «сто»!

А уж коли про кровать,

И со страшной можно спать!

Потому как тёмной ночью

Красоты-то не видать!

Рожа – это ерунда!

Главное была б пизда!

Чтоб спокойно так, с устатку,

Член «попарить» иногда.

Ну а можно и в попец

Кой-когда загнать «конец»,

Страшная на всё согласна,

Не сбежал бы молодец!

А красотки, как одна –

И товарищу жена!

Не усмотришь – тут же ляжет

Под соперника она!»

Ну да ладно… что учить…

Сами знаете, как быть,

Сами выбрали подружек,

Так что некого винить…

А теперь о деле. Я

Жажду глянуть, сыновья,

Как невесты ваши пляшут

И «кадриль», и «краковяк»

В русле нынешних культур –

Вот заказ на третий тур:

Пусть покажут завтра пару

Танцевальных партитур!

Мне б хотелось поглядеть,

Как все жопами вертеть

Будут в танце под гармошку,

Да под звонких дудок медь.

Так что завтра вечерком,

Как условились на том,

Вы на пир ко мне придёте

Всей компаньей – вшестером!»

Как в чудном кошмарном сне

Наш Иван пришёл к «жене»,

Как и передать не знает

Приглашенье это ей…

«Ну что снова, как козёл,

Роги в землю, хмур и зол,

Аль внутри болезнь какую

Лекарь у тебя нашёл?

Чем ещё тебя отец

Опечалил так вконец?»

«И не спрашивай, лягушка,

Всё! Обоим нам пиздец!

Батя отчебучил что!

Чтоб мы завтра, всем гуртом

Прибыли на царский ужин,

Вместе с жёнами притом!

Ну и что, едрёна мать,

Мне им жабу показать?

Так и это б не проблема,

Но ведь надо ж станцевать!

Он ведь, старый ловелас,

Хочет посмотреть на вас,

Да на ваш задорный танец

Близко в профиль и анфас!

Говорит: «Хочу узрить

С кем сынам придётся жить,

И какие выкрутасы

Могут в танцах заложить!»

Потому как, видишь ли,

Ему где-то наплели,

То, что баб постель и танец

Одинаково манит!

Значит, и узнать легко:

Если скачет «мотыльком»,

Такова она и в койке

Голышом под мужиком!

Как ни мыслю, так и так,

В голове сплошной бардак,

Как же я с тобой приеду?

Ты ж лягушка, как никак…

Представляю, твою мать,

Как ты будешь там скакать!

Облажаемся на пару,

Ну а мне не наплевать!

Вдруг пойдёт слушок в народ,

Что царевич – идиот,

Мало то, что «дрючит» жабу,

Так ещё на пир ведёт!»

«Ваня, ты ведь не дурак,

Я не дура, вроде как,

Думаешь, я всем позволю

Опозорить нас вот так?

Не тушуйся и не бзди,

Мы их всех там «уедим»,

Поприличнее оденься,

И на пир один иди!

Извинись пред всеми там,

А как будет шум и гам,

Отвечай, что, мол, лягушка

Прибывает в гости к вам!»

«Что-то всю эту херню

Как-то я не догоню!

И откуда ты всё знаешь –

Ковроткачество, стряпню?

А теперь и выход в «свет»…

В чём скажи мне твой секрет?

Или там у вас в болоте

Жабий университет?»

«Ну, я хвастать не берусь,

Вроде не кончала ВУЗ,

Но десятка два я знаю

Фокусов на разный вкус.

Я потом всё объясню,

А теперь пора ко сну,

Хочешь, оближу «яички»,

Да «головку» чуть сосну?

Плюнь на всё, махни рукой,

И неси меня в покой,

У меня сегодня тонус

К этим ласкам – ух, какой!»

«Ну, раз так, что горевать!

Так и быть, айда в кровать!

В рот берёшь ты, правда, славно,

Кто бы стал тут возражать!

Жаль, что у тебя пизда

По размеру – ерунда,

Да и с виду никакая,

Не годится никуда!

А была бы как у всех,

Так и вставить бы не грех,

Даром что молодожёны,

А на деле – просто смех!»

«Ой, Ванюш, охолонись!

Потерпи, не торопись,

Да тебе другая баба,

Так не отсосёт ни в жизнь!

Будет всё, ты мне поверь,

Но попозже, не теперь,

Через пару дней открою

Я тебе и эту «дверь»!

А пока что слов не трать,

Доставай свой «аппарат»,

Раздвигай пошире ноги

И меня не виновать!»

И опять как в прошлый раз

Искры сыпались из глаз…

«Обкончал» за ночь Ванюша

И лягушку и матрац!

Столько сладости вкусил,

Что пощады запросил,

Завернулся в одеяло

И уснул, лишившись сил.

В вечер, как и обещал,

Праздничный кафтан достал,

Приоделся, причесался,

И отправился на бал.

Собралась к исходу дня

У царя на пир родня,

Чинно за столом расселись,

Все традиции храня.

Как велось из века в век,

Царь с царицей – во главе!

Старший сын с женою – справа,

Средний с жёнкой – чуть левей.

Ваня ж, супротив отца,

Примостился у торца,

Тут же через стол с вопросом

Обратился к нему царь:

«Ты чего же, так сказать,

Без невесты, твою мать?

Что совсем уж перестали

Самодержца уважать?

Не боитесь ни хрена…

Где законная жена?

Или наше приглашенье

Игнорирует она?»

Братья в хохот: «Потерял?

Иль с кармана не достал?»

«А то может он, красотку,

До упора заебал?»

«Что не смог ей отказать?

Уложил, поди, в кровать,

Да всю ночь так «жарил» круто,

Что уж и не может встать?»

«Вот потеха! Ха-ха-ха!

Так на, бедной, «отпахал»,

От утех, поди, наверно,

Вся раздулась как меха!»

«Ну-ка, цыц! Замолкли здесь!

Ну так, Вань, невеста где?

Или ей на этот праздник

Не нашлось чего одеть?»

Так ведь это не вопрос,

Хоть в платочке бы принёс,

Пусть поквакала бы малость,

Посмеялись бы до слёз!»

Только Ваня за столом

Рот открыл сказать о чём,

Как снаружи вдруг раздался

Непонятный шум и гром!

Полыхнуло вдруг с небес,

Аж затрясся весь дворец,

Зашатались канделябры,

Люстра треснула – пиздец!

Гости всполошились вмиг,

Бабы – как обычно в крик!

Даже царь, на что уж смелый,

Так и тот как будто сник.

Младший Ванька у стола

Понял сразу в чём дела,

«Это – молвит, – лягушонка

В коробчонке прибыла!»

И родня, открывши рот,

К окнам кинулась в проход,

Поглядеть хотя бы в щелку,

Что за чудо у ворот!

Видят собственным зрачком:

В двор блистая «маячком»,

Лихо въехала карета

С «мерседесовским» значком!

А на козлах – кучера,

Груммы скачут средь двора,

Факела, шары, салюты,

И другая мишура!..

Заскрипели тормоза,

Встала кавалькада вся,

И из фирменной кареты

Вышла девица-краса!

Да такая, твою мать,

Что пером не описать!

Разодета, как принцесса,

И лицом всему под стать!

Ахнул весь честной народ,

Расступился, дав проход,

И она походкой «павы»,

Не спеша, пошла вперёд…

Перед ней слуга-тамил

Двери настежь отворил

И, чернея дикой рожей,

Громко в зале объявил:

«Здес цариса из царис!

Лучая из Василис!

Премудрейшая на свэте!...»

И упал пред нею ниц…

«Ох ты ж, Боже сохрани! –

Кто-то пискнул из родни, –

Это ж как же к нам в державу

Вдруг заехали они?..»

Ошарашенный сполна,

Царь «проблеял» у окна:

«Погоди, постой-ка, Ваня,

Это что, твоя жена?

А лягушка, это что ж –

Камуфляж, едрёна вошь?

Ни хрена себе сюрпризы…

Ну, царевич, ты даёшь!

Ох и ухарь, ох и хват!

Отчего ж хотел скрывать?

Вижу, Ваня, ты по нраву

Весь в мамашу – хитроват!

Ишь, прикинулся овцой,

Всё тут ныл перед отцом,

Мол, не стану жить с лягушкой,

Хоть стреляй, в конце концов!..»

А Иван и сам балдел,

За столом пионом рдел,

На такую Василису,

Глаз не отводя, глядел.

«…Значит ты такая вот,

Лягушонка из болот…

Это что ж, такой красотке,

Я «давал» ночами в рот?..

Это как же я, злодей,

Раздирал промежность ей,

Всё искал на теле «дырку»?

Как неловко нынче мне…

А с другой-то стороны…

Что страдать тут от вины,

Бабы ведь на то и бабы,

Для того они даны…»

Успокоился чуть-чуть,

Встал, расправив плечи, грудь,

Чтоб смогла его невеста

К жениху скорей прильнуть.

Ну и та уж, как «своя»,

Страсть и нежность не тая,

Обняла его руками:

«Здравствуй, Ваня, вот и я!»

В общем, что судить о том,

Раз всё сладилось путём,

Пять минут – и все расселись,

Как и надо за столом.

И разлился пир горой!

Выпивали всей братвой

Мёд по кругу из «братины»

(Раньше был сосуд такой).

На закуску, не спрося,

Ели в яблоках гуся,

Глухарей и перепёлок,

Осетрину, карася.

А потом «пошла» уха,

Заливные потроха,

Поросята под сметаной,

Да барашкина нога…

Жбан икры, пятьсот блинов,

Кулебяк и пирогов…

В общем, трошки закусили,

Без проблем для животов!

Подзаправившись чуть-чуть,

Царь-таки решил взглянуть,

Как там девки нынче пляшут,

В танце как себя ведут?

Музыканты как всегда,

Малость путаясь в ладах,

Как умели, заиграли

Популярное тогда…

Под хлопки нетрезвых рук,

Три невесты вышли в круг:

Разойдись душа и тело!

Застучи-ка в пол каблук!

У боярышни все «па»

Были как удар серпа,

Видно было, что не знала,

Где какой ногой ступать!

Царь сам, как глава жюри,

Аж скривился: «Посмотри!

Только начала программу,

А уже ошибки три!

Кто ж так скачет, наугад?

Да не отставляй ты «зад»,

Что ты дрыгаешь ногами,

Как кузнечик, невпопад?

Вот и в койке значит так!

Не подстроишься никак,

Он – туда, а ты – оттуда,

Не смогёшь попасть и в такт!

Ерунда! Бедлам, не пляс!

А купчиха, что у нас

Уже еле вертит «задом»?

Что-то быстро пыл угас!

Нажрала «окорока»,

Вот и ползает слегка,

Танец или панихида,

Не поймёшь наверняка!

Так вот, и под мужиком…

Будет думать лишь о том,

Как бы, лёжа, меньше двигать

Своим жирненьким лобком!

Да уж, видно не дано…

Так – не танец, а говно…

Ну а что там Василиса?

Как она? Посмотрим… О!

Да… Вот это хоровод!

Ну, «лягушечка» даёт!

Тьфу, лягушка… – Василиса!

Как артистка в Новый год!

И ногою и рукой!

Боже мой, а шаг какой!

Не идёт, а просто «пишет»,

Словно лебедь над водой!»

А и правда, в танце враз

Василиса «разошлась»,

Вся родня, заткнувшись мигом,

Не сводила с неё глаз!

Так прошла, и так прошла,

Так руками повела,

У колонны изогнулась,

Ножку белу подняла.

Вжившись в танцовщицы роль,

Задрала к бедру подол,

Сочной попкою сверкнула –

Хочешь страсти? На, изволь!

И с улыбкой на губах,

В бёдрах дрожь, в глазах мольба,

Яростно лобком прижалась

К основанию столба!

Кинув взгляд из-под ресниц,

Как змея скользнула вниз,

Разбросав пошире ноги, –

Натуральнейший стриптиз!

Мужики – глаза в «пятак»!

Их в момент «пробило» так,

Что штаны в причинном месте

Чуть ли не порвал «стояк»!

Царь, на что уж крепок был,

Так и тот про всё забыл,

Мигом подорвался с трона,

Ножкою об пол забил!

«Ты к чему там старый бес

Проявляешь интерес? –

Дрогнул голос у царицы, –

Ты-то, блин, куды полез?

Сядь на место, не крутись!

Ишь, понравился стриптиз!»

Обойдёшься и женою,

Безо всяких Василис!»

«Я чего… я ничего…

Это просто я, того…

Я за Ванечку доволен,

Рад, как видишь, за него…

Но, что точно правда, мать,

Мастерица ведь плясать!

И под Ванькою в постели

Ох уж, будет «выдавать»!»

Тут и братья за столом

Поняли, какой облом

Получился. Захотелось

Им такую же вдвоём

Были «полька» и «гопак»,

И «лезгинка», и «трепак»,

«Танец живота», «фламенко»,

И «кадриль», и «краковяк»!

Всю «программу» здесь она

Выдала для них сполна,

Танцевала до упаду,

Разгулялась без вина!

Ну а Ванька, что же он?

Не отвесив и поклон,

Посмотрев стриптиз, он сразу

Из дворца подался вон!

«Хватит делать дураков

Из женатых мужиков!

Дома, видите ли, жаба!

А на людях вид каков?

Я порядок наведу!

Под твою плясать дуду

Больше ни за что не буду,

Шкуру жабью вмиг найду!

Отыщу и сразу – в печь!

И как будто камень с плеч,

Надо было ещё раньше

Эту гадость в топке сжечь!

Не хрен дурочку валять,

Жабу тут мне представлять!

Коли ты взаправду – баба,

Будь любезна бабой стать!»

Стукнула в башку моча,

Прибежал и сей же час,

Обыск форменный устроил

Всей светлице сгоряча!

Словно мытарь – грозен, зол!

Учинил там произвол,

Перерыл все закуточки,

А всё ж что искал – нашёл!

Кожу ухватил в ладонь:

«Боже правый, ну и вонь!

Как я раньше не приметил?

Поскорей её в огонь!»

Полыхнула жаром печь,

Пролетел в светлице смерч,

«Вот и всё, и не хрен это

Даже в память нам беречь!»

Тут и Василиса – в дом,

Как проведала о том!

Забежала, ахнув криком,

Дух переведя с трудом:

«Ваня, ну ты и дебил!

Ты ж меня, считай, убил!

Что ж, придурок, ты без спроса

Надо мною учинил?

Да мне в этой коже ведь

День осталось потерпеть,

Стала б снова я девицей,

И такой была бы впредь!

Удружил, блядь, молодец!

А теперь всему пиздец!

Не видать теперь нам вовсе

Ни любви, ни счастья здесь!

Потому мне в путь пора,

Ты ж сиди тут, как дурак,

Коли обождать не смог ты

С этой кожей до утра!

Глупость, блин, ты совершил…

Улетаю, не взыщи…

В тридевятом царстве Ваня,

Ты теперь меня ищи!»

«Как же так?.. Как улетать?

Ты чего, рехнулась, мать?

Мы же даже не успели

Толком-то и переспать!

Погоди-ка, не спеши…

Как искать-то подскажи…

Да чтоб был какой-то стимул,

Ты хоть письку покажи!

Мне б хотя б разок взглянуть!..»

«На, смотри, чего уж тут…

Я сама хочу, аж вою…

Видишь «соки» как текут…

Только дать не в мочь, прости,

Время кончилось почти…

Чувствую, как начинает

Всю меня ломать, крутить…

Щас начнётся, чую я,

Трансформация моя…

Эх, как жалко мне, что вставить

Не сумел ты ни хуя!..»

Пала на пол как бревно,

И в мгновение одно

Изменившись, упорхнула

Белой лебедью в окно…

Дня четыре от тоски

Ванька рвался на куски –

Толь повеситься от горя,

То ль вообще податься в скит!

Словно полоумный стал,

Никого не подпускал,

Затворился сам в покоях,

И «по-чёрному» бухал…

Бился головой об стол,

Всю посуду расколол:

«Надо ж, блин, как «зацепила»,

Аж до точки я дошёл!

А пизда-то у неё

Прямо персик, ой-ой-ой!

Съел бы разом без остатка…

Эх, моё ты житиё!

Сколько с девками не спал,

А такую не видал,

Надо ж было облажаться

Так под самый, под финал!

Вот какие виражи

Мне закладывает жизнь,

И теперь без Василисы

Хоть в болоте утопись!

Вроде баб вокруг полно,

А тоскливо всё равно,

Да и что вокруг за бабы?

Так не бабы, а говно!

Ни одну, что говорить,

С Василисой не сравнить,

Ни в дому её, ни в койке,

Никому не повторить!..»

Поутру на пятый день

Мозги стали набекрень,

Тут как раз и царь взъярился:

«Вань, отставь ты эту хрень!

Коли сердце так болит,

Толку нету водку пить,

А то спьяну отчебучишь

Над собою суицид!

Не хрен тут сидеть, страдать…

А давай-ка дуй искать!

Бабы любят тех героев,

Кто их смог завоевать.

Хоть и ясно нам, что ты

Вовсе не герой, прости,

Но сидеть и ныть на жопе

Это, Ваня, до пизды!

Не хрен думать ни о чём,

Опоясайся мечом

И шагай ты в это царство,

Там узнаешь, что почём!

Дал коня тебе бы я,

Только с ним одна возня:

Где овса достать, где сена…

Так что лучше без коня!

Пёхом легче и верней,

С рюкзачишком на спине,

И полезно для здоровья –

Станешь крепче и сильней!

Но зато, чтоб втихаря

Не дрочил ты член зазря,

Выдам надувную бабу,

Сшитую из пузыря!

Мне подобный образец

Свейский преподнёс гонец,

Их король в таких игрушках,

Говорят, огромный спец!

Их в Стокольме тыщу в год

Тамошний умелец шьёт,

А король их как подарки

Всем монархам раздаёт.

Ищет, гад, со стороны

Пополненья для казны,

Может надувные бабы

Вдруг кому-то и нужны!

А тогда уж, коли так,

То подписывай контракт,

И пришлют тебе хоть сотню,

Но уже за злато… Факт!

Ишь, нашли чем завлекать!

А того им не понять,

Что у нас живых-то девок

Просто некуда девать!

Так что на фиг она мне?

А тебе она нужней,

Пока твоя жёнка где-то

В чужедальней стороне.

Ведь в дороге, так сказать,

Лучше баб и не искать,

Можно запросто заразы

На «конец» свой «намотать»!

Не скули, не унывай,

Слабаков не обижай,

Ну а кто тебя сильнее,

Обходи, не задевай!

Больше слушай по пути,

Меньше без толку пизди,

Не заглядывай за спину,

А смотри, что впереди!

И в кафтаны не рядись,

Проще тем, кто неказист,

Бедолагу не ограбят…

Ну, прощай ужо, турист!..»

Утром расцвело почти,

Ваня был уже в пути,

Шёл куда глаза глядели,

А куда ещё идти?

Лазил долго без дорог,

Истрепал пять пар сапог,

А узнать, где это царство

Тридевятое, не смог.

Где уж только не бывал,

Всем вопросы задавал,

Но прямое направленье

Так никто не указал.

Намекали-то давно,

Что, мол, за морем оно,

А вот за каким конкретно,

Никому знать не дано!

«Что ж за напасть, твою мать,

Где ж то царство отыскать?

Всю страну вокруг облазил,

А конца и не видать!

Что так трудно идеал

Свой найти, я и не знал,

Хорошо хоть батя «бабу»

Надувную «подогнал»!

Пусть безделица, пустяк,

Но всё ж «баба», как-никак,

Без неё меня бы точно

Одолел давно «стояк»!

Ну а так, хоть через день,

Втихаря надуешь где,

И как будто в настоящей

Ковыряешься пизде!

И вдобавок, что жене

В этом-то измены нет!

А то вдруг пред Василисой

Надо будет дать ответ!»

Так и лазил он, пока,

Топая издалека,

Не наткнулся на избушку

В зарослях березняка.

Будка метра три на три,

Дым струится изнутри,

И на ней – «ИЗБА-ГАДАЛЬНЯ»

Надпись поверху двери!

«О, вот это для меня!

Тут и угадаю я,

Где дорога к Василисе,

Как добраться в те края!

Так чего ж не заглянуть?

Заодно и отдохну!»

И с порога, скрипнув дверью,

Не страшась, ввалился внутрь!

Видит: чан внутри стоит,

А под ним огонь горит,

И премерзостное зелье

Булькает внутри, кипит…

А воняет – спасу нет!

Как общественный клозет,

И мешает эту гадость

Черпаком кудлатый дед.

Зелье плещет через край,

Заливая весь сарай.

Дед на Ваньку глянул хмуро:

«Что гадать? Ну на – гадай!»

Зачерпнул, царапнув дно,

И черпак – ему под нос!

Ванька отхлебнул маленько:

«Тьфу! Да это же говно!»

«Угадал! – вскричал вахлак, –

За гаданье – «пятак»!

Мы тут частная контора,

Нет услуг за «просто так»!

А коль рубель заплатить,

Запросто смогём найтить

Мы ещё чего покруче –

Надышаться иль испить…

Есть настойки с беленой,

Есть крутой отвар грибной,

Примешь внутрь, и коль не сдохнешь,

Сразу станешь «заводной»!

«Погоди, дедок, постой!

Я ж не басурман какой!

Мне с моим менталитетом

Эти радости на кой?

Что ты мне суёшь, кретин?

Я вообще-то царский сын,

Настучу – тебя с притоном

Арестуют в миг един!»

«А чего ж ты, молодец,

Царский сын, а лазишь здесь?

Ищешь что, иль так гуляешь,

Заблудился что ль вконец?

Расскажи, откройся весь,

Связей у меня не счесть!

Для меня твоя проблема

Можеть вовсе – не Бог весть!»

«Да проблема у меня,

Хоть большая, но одна –

Потерял жену свою я,

Остальное всё – хуйня!»

«Ну проблема! Так – пустяк!

Иногда бывает так –

Можеть где-то загуляла…

А зовуть жену-то как?

Подскажи-ка мне скорей,

Я тут знаю всех блядей,

Кто с кем спить, кто где бухаеть,

Всё известно мне, ей-ей!»

«Ты полегче-ка, дедок,

А то враз получишь срок!

Чтоб такими, блядь, словами

Говорить о ней не мог!

Ишь ты, разошёлся тут!

«Знаю где кого ебут…»

У меня жена – святая,

Василисою зовут!»

«Ух ты! Вон оно как, бля…

Всё! Не надо ни рубля!

Эту дамочку я знаю,

Правда, только издаля.

Говорять, её Кощей

Мнил уже женой своей,

А она и отказала…

Ну, послала… и вообще…

Ну а он её за то,

В жабу превратил зато…

Так ты что же с ней, как с жабой,

Познакомился потом?

Ну, ты извращенец, брат!

Надо же – с лягушкой спать!

Нам такого и в притоне

За всю жизнь не увидать!»

«Да пошёл ты на хуй, дед!

Можешь ты помочь, иль нет?

Я её, ту жабью кожу,

Кинул в печку и – привет!

А жена мне – бац, в ответ:

«Для меня – одно что смерть!»

И пришлось ей, обернувшись

Белой птицей, улететь!

А ты: загуляла где…

Тут покруче дребедень,

Вот и шастаю по свету

Уж который Божий день!»

«Да, царевич, ты – простак…

Не сказать хужее как…

Что ты влез не в своё дело?

Не «варил» совсем «чердак»?

Ты ту кожу, так сказать,

Надевал, едрёна мать?

Нет? Так не тебе, придурку,

Её с бабы и снимать!

А спалил, теперь над ней

Много власти взял Кощей,

Уж теперь-то не отпустить

Он из рук её, злодей!

Коли замуж не возьмёть,

Так снасилует её,

Что ему терять, мерзавцу,

Он на всё теперь пойдёть!

До сих пор он почему

Её насильно не воткнул?

Потому как была жабой,

Что не нравилось ему!..

Сгоряча наколдовал,

А потом жалел, рыдал,

Когда станет вновь девицей

Целых аж три года ждал.

А теперь, как кожи нет,

Вытянул он «свой билет»!

И поверь, что ей устроить

Тот ещё кордебалет!»

«Ну и что же делать мне?

Как помочь, бедняжке, ей?

Фигурально, натурально,

Я по-всякому в говне!»

«Ладно… Коль не сдашь притон,

Помогу тебе, притом,

Мне Кощей – поперёк горла!

Самому мешаеть он!

Корчить из себя «звезду»,

Тут со всех сымаить мзду,

Вот как раз на рэкетира

И набросим мы узду!

У меня тут есть прибор,

Мне не нужный до сих пор,

По прозванью «навигатор»,

Мне с Китая друг припёр!

С виду круглый, как клубок,

Знаить тысячи дорог,

Я б тебе рублей за десять

Уступить его бы мог!

Стоить только в руки взять,

Адрес точный прошептать,

Кинуть не спеша под ноги,

И, айда за им шагать!

Видишь, «Мейд ин Чайна» вот!

Куды хочешь доведёть!

Ну так что? Вынай монеты!

Гроши, паря, любять счёт!»

«Тут такая, дед, хуйня…

Нету денег у меня…

Я в пути поиздержался –

Месяц, как уж не звенят…»

«Вот те раз, едрёна вошь!

А приборчик, ох хорош!

Может ты тогда у деда

Вместо платы – отсосёшь?

Ты в таком, видать, не слаб,

Коли падок и на жаб,

А то я в лесу без бабы

Запаршивел и ослаб!

Не по нраву эта блажь?

Ну тогда хоть в жопу дашь?

Мне давно среди мальчишек

Нравится такой типаж…»

«Эй, старик, да что с тобой?

Ты ещё и «голубой»?

Ёбнулся в своей чащобе?

Мне такое? Бог с тобой!

Охуел совсем с говна!

И не петришь ни хрена,

Мне такая перспектива

Даже даром не нужна!

Что до платы, так вот здесь

В рюкзаке вещица есть,

Так она тебе в берлоге

Поубавит быстро спесь!

Без обиды и без сцен,

Предлагаю я обмен:

Дам я надувную «бабу»

«Навигатора» взамен!

Тоже, кстати, не с Руси,

Не подделка, упаси,

Тоже надпись: «Мейд ин Свиден»,

Можешь поглядеть вблизи.

Всё как раз для старика,

Вот надуешь тут слегка

И готово! Не красотка,

Но всё ж лучше, чем рука!

Видишь, тут две дырки вот,

Да ещё открытый «рот»,

Этих «баб» правитель свейский

Только лишь царям и шлёт!»

«Ну, царевич, удружил!

Прямо спас, ну ты скажи!

Аж три дырки! Да с такою

Я бы только жил да жил!

Забирай прибор скорей

И мотай-ка из дверей,

Мне не терпится в кровати

Испытать себя на ней!»

Вышел Ваня из избы,

Стал подальше, под дубы,

«В тридевятое мне царство!» –

Над прибором «протрубил».

И пустил вперёд «клубок».

Тот, чуть забирая вбок,

Покатился словно мячик

Через кочки, прыг да скок!

Ваня вскинул рюкзачок,

Оглянулся на порог,

Представляя, что там с «бабой»

Вытворяет старичок.

И рванул вослед бегом

За катящимся «клубком»!

По полям, горам, долинам,

Без дороги, прямиком!...

Так за «мячиком» трусил,

Сотню вёрст «наколесил»,

По лесам, полям, болотам,

Ажно выбился из сил…

Наконец его прибор

Заманил в дремучий бор,

Где и следа человека

Не бывало до сих пор.

Мало что «ходок» устал,

Так ещё оголодал,

С той поры во рту не крошки,

Как дерьмо он «угадал»!

«Ну и кросс, едрёна мать!

Сколько ж можно так бежать?

Стоп машина! Передышка!

Дай, найти чего пожрать!

С голодухи и тоски

В пузе слиплись все кишки,

Я б щас голыми руками

И слона б порвал в куски!

Съел сырым бы, ну и пусть!..

Тихо… Что это за хруст?

Кто там лазит средь малины,

За кустами?.. Разберусь…»

И стараясь не шуршать,

Тихо-тихо, не спеша,

Медленно полез в малинник,

Как разведчик, не дыша…

Видит: мишка-обормот

Втихаря малину жрёт,

Ни хрена вокруг не слыша,

Набивает полный рот!

«…Вот она моя еда!..

Ишь, сама пришла сюда…

Завалю его на месте,

Косолапому – пизда!

…Мне бы только верный меч

Потихонечку извлечь!

В спину ткнуть ему, иль в жопу…

Иль башку ему отсечь?..

Как бы поверней решить,

Эту тушу порешить?

Я-то раньше их не резал…

Ну да ладно… Так и быть!..»

Снял рюкзак и налегке

Подскочил с мечом в руке,

Да как трахнет сзади мишку

По лохматой по башке!

Мишка сходу охуел –

Никого не трогал, ел,

Тут вдруг по башке железкой!

Это что ж за беспредел?

Ясно дело, он не ждал,

С перепугу заорал

И, как с мишками бывает,

Кучу под собой наклал!

Обосрался, паразит,

Потерял приличный вид,

Задом сел в дерьмо родное,

На царевича глядит.

Ну а тот и сам затих,

Результата не достиг,

Да и как плашмя ударив,

Завалить медведя вмиг?

Тут к царевичу медведь,

Малость перестав реветь,

Обратился, жалко глядя:

«Боже, думал всё уж, смерть…

Ты чего, тут над плечом

Размахался вдруг мечом?

Делать не хрен больше, что ли?

Ну а я-то тут причём?

Я ж тебя не задевал,

Не пугал, не нападал,

На хрена ж мне железякой

По башке переебал?»

«Так я это… есть хотел…»

«Ну так рядом бы и ел!

Что тебе малины мало?

Иль убить меня хотел?

Погоди тогда, постой!

Ты, я вижу-то, «крутой»,

Может мы договоримся,

Паритет найдём простой?

Ну зачем меня-то есть,

Коли ягод тут не счесть,

Да к тому ж я обдристался

И теперь воняю весь!

Не солидно как-то, брат,

Свежину с дерьмом-то жрать,

Опосля могёшь желудком

Очень сильно захворать!

Ягод съешь – и красота!

Не малина, а мечта,

А меня домой к детишкам

Отпусти ради Христа!

Может я тебе сгожусь…

Хочешь, тут же побожусь,

Коль во мне нужда какая,

Мигом рядом окажусь!

И ещё… ты как-нибудь

Про конфуз мой позабудь,

А то будет мне неловко

Всем зверям в глаза взглянуть…

Я же тут, в лесу-то, брат,

У зверей вроде царя,

Не по рангу мне с испугу

Сраться, честно говоря!

Ты уж промолчи… Лады?

Бо не избежать беды,

Враз импичмент мне объявят,

Даже к бабке не ходи!»

Согласился с ним Иван,

Договор-то – не обман,

Отпустил медведя с миром –

Русский ведь, не басурман!

Закусил малиной чуть,

Смог слегка передохнуть,

И, настроив «навигатор»,

Вновь пустился в дальний путь!

Топал как гонец, точь-в-точь,

Он весь вечер и всю ночь,

Пока снова не учуял,

Что пожрать бы был не прочь!

«Хватит! Я хоть и не бздун,

К хищникам не подойду,

Я на завтрак зверя проще

Для себя сейчас найду!

Заяц, для примера, весь

Чем вам не деликатес?

Коль в костре его поджарить,

И гурман захочет съесть!

Всё! Пиздец, «клубок»! Привал!

Ты меня совсем загнал!

Я и так с одной малины

До рассвета дошагал!

И уже еле дышу,

В голове и звон, и шум,

Тормознись пока, «приятель»,

Я тут «завтрак» поищу!»

Взял наизготовку лук

И пошёл бродить вокруг:

Может быть кака зверушка

В тишине приснула вдруг…

Точно был уверен в том,

И в орешнике густом,

Правда, зайца обнаружил

Под раскидистым кустом!

Вскинул Ваня «инструмент»,

Да прицелился в момент,

Но вглядевшись, удивился:

«Это что ещё за бред?

Чем, это он занят тут,

Этот косоглазый плут?

Боже мой, да он же дрочит!

Ай да заяц-рукоблуд!»

Да, зайчишка-дурачок

Лапкою «гонял» «стручок»!

И повизгивал тихонько,

Завалившись на бочок!

И не видя ничего,

Вдруг весь выгнулся дугой,

Да и ловко слил на травку,

Дрыгая одной ногой…

Ваня аж присвистнул вслед:

«Вот уж чудо, спору нет!»

За уши схватив косого,

Выволок того на свет!

«Что ж ты, серенький глупыш,

Под кусточком тут творишь?

Ладно б был домашний кролик,

Но ведь ты же заяц, слышь?

Ну и лес! Ну чудеса!»

А «косой» открыл глаза,

На ушах повис, поджался,

И не знает что сказать…

«Как тебя я буду есть?

Ты же «обкончался» весь,

Да тебя ведь даже в руки

Взять противно, вот те крест!»

Зайка, как про то узнал,

Задрожал, заверещал,

В Ванькиных руках забился,

И сквозь слёзы пропищал:

«Коли так уж суждено,

То и не возись со мной!

Отпусти уж, онаниста,

Я – засранец, я – говно!

Даже жаренный, боюсь,

Очень гадкий я на вкус,

А отпустишь, я, быть может,

Для чего и пригожусь!

Только Ванечка прошу:

Не устраивай ты шум,

Не рассказывай, что видел,

Как я сам с собой грешу!

Про меня и так в лесу

Чушь последнюю несут,

А узнают про такое,

Натурально обоссут!

А ведь я не виноват,

Что всегда готов и рад

«Отодрать» без промедленья

Всех зайчих в лесу подряд!

Кролик в клетке, мой собрат,

Так свою крольчиху «драть»

Может день без передышки,

Ей-то некуда сбежать!

Ну а мне зайчихи тут

Не всегда вставлять дают,

Дикари, ну что тут скажешь,

Вот отсюда-то и блуд!

И какой с зайчишки спрос?

А покушать – не вопрос!

Ты б меня бы отпустил бы,

Я б тебе грибов принёс!

Коль поджарить на огне,

Так они мясца вкусней!

И на душу грех не взвалишь,

Если дашь свободу мне!»

Пожалел Иван зверька,

Не поднялась бить рука,

Отпустил его на волю –

Пусть побегает пока.

Ну а тот и был таков!

Сдрыснул за момент, без слов,

Правда, как и обещался,

Притащил боровиков!

Ими-то у костерка

Закусил Иван слегка,

А потом чуть-чуть на травке

Примостился кое-как.

Задремав в единый миг,

До обеда и продрых,

И опять вослед «клубочку»

Двинул на «своих двоих»!

Долго ль, коротко шагал?

Вновь желудок заурчал,

От грибов-то толку мало!

Значит снова всё! Привал!

И на кочках, средь болот,

Чуть притормозив «поход»,

Озадачился царевич,

Что б такого кинуть в рот?

Захватив стрелу и лук,

По болоту сделал круг:

«Хоть каких бы диких птичек

Подстрелить бы пару штук!»

Через плавни с камышом

Всё болото обошёл,

Но на горе, даже сраной

Перепёлки не нашёл!

Только вдруг среди болот

Видит: полоскун-енот

Селезню на мокрой кочке

Член свой загоняет в рот!

Ну а тот и не бузит,

Ртом как надо егозит,

Видно сразу это дело

Очень любит, паразит!

«Ах ты, бля, ату, ату! –

Не сдержался Ванька тут, –

Это что ещё за блядство?

Развели тут хуету!

Ну и царство, ну страна!

Не боятся ни хрена!

Ну бардак! Куда не глянешь –

Проституция одна!

Кыш, мерзавцы! Вот я вас! –

И енота «сдуло» враз, –

Ну а ты что тут расселся,

Колченогий пидорас?»

Селезень, икнув слегка,

Взгляд поднял на мужика,

От испуга засмущался:

«Ой, а ты откуда, как?»

«Я уж тут давно стою,

Наблюдаю, мать твою,

Как ты тут раздухарился

У енота на хую!

Я тебе, подлец, сейчас

Залеплю стрелою в глаз!

И зажарю, блин, на ужин!

Как тебе такой экстаз?»

«Ой, царевич, ты постой…

Убери свой лук долой,

Ну какое с меня блюдо,

Ты подумай головой!

Я ж испорчу аппетит,

Да тебя ж в момент стошнит,

Ведь меня ж всего по горло

«Накачал» енот-бандит!

Будешь после сам вонять…

Я ведь как еда – херня!

Ты бы уж не изгалялся,

Да и отпустил меня?»

«А какой мне в этом прок?

Вот когда б ты мне помог,

Пусть не сразу, не сегодня,

А в какой-то нужный срок…»

«Да за это я, без слов,

Хоть когда помочь готов!

Пусть я педераст по жизни,

Но я лютый до врагов!

Что касается еды,

Не отчаивайся ты,

За болотом недалече

Есть фруктовые сады.

Для тебя ещё, к тому ж,

Так и быть, слетаю уж,

Принесу тебе на ужин

Яблок, слив и даже груш!

Только просьба есть одна…

Не болтай уж ни хрена…

Мне за то… что я с енотом…

Не отмыться от говна…»

В общем, селезень «компот»

Обеспечил без хлопот,

И спать Ваня увалился

Фруктами набив живот…

А проснулся в шесть часов,

Весь вспотев от сладких снов,

Так уж снилась Василиса –

Член рванулся из трусов!

«Эх, какой я сон видал!

Письку жёнке целовал,

Правда «кончить» не случилось,

Жалко «бабу» я отдал!

Я б «родимую» сейчас

Без проблем надул бы враз,

Да на ней бы «поработал»

Полчаса, а может час!

Дед её наверно там

Разорвал напополам,

Коль не лопнула, так точно

Расползлась, поди, по швам!

Ну да ладно, как-нибудь

Обойдусь. Пора и в путь!

У меня сейчас проблема –

Как невесту мне вернуть!

Ну «клубок», давай вперёд!

День хороший настаёт,

Только ты, я вижу, что-то

Скорость потерял и ход?»

А и точно, что прибор,

Прыткий, резвый до сих пор,

Как-то двигался с натугой,

Словно барахлил мотор.

Сдулся пыл «проводника»,

Но, подпрыгнув кое-как,

Покатил он вдоль болота,

Запинаясь чуть слегка.

Часа может не прошли,

Как за соснами вдали

Водной широтой блеснуло

Сине море – край земли!

Тут приборчик-то и сдох!

То ль моторчик в нём был плох,

То ли где-то коротнуло,

В общем, замер возле ног.

Дёрнулся с последних сил,

Загудел и задымил,

Пропищал, «глазком» мигая:

«Нет зарядки…» и застыл…

«Э, постой-ка, что за бред?

Как так, бля, «зарядки нет»?

А дорогу к Василисе

Кто теперь укажет мне?

Дед – мерзавец, гад, нахал,

«Ох, хорош прибор» кричал,

Тыкал в рожу: «мейд ин Чайна»,

Точно, сука, наебал!

Знать, китайцы, мать их так!

Снова нам всучили брак!

Ну и что мне делать нынче,

Да ещё и натощак?

Ну и жопа! Ну беда!

И идти теперь куда?

Ладно б, что-нибудь придумал,

Но была б хотя б еда!

Что похавать, что попить?

Рыбки что ли наловить?

Точно! Думать будет легче,

Где тут был крючок и нить?»

Покопался в рюкзаке

И на самом дне, в мешке,

Отыскал три метра нитки

На большом стальном крючке.

На конец того крючка

С хрустом насадил жучка,

И забросил снасти в море,

Наугад, на «дурнячка»!

И ведь надо ж, всем назло,

Ваньке сходу повезло!

Здоровенную рыбину

На крючок вдруг занесло!

Дёрнул Ваня ловко снасть,

Чтоб улову не пропасть,

Да и вытащил акулу –

Два локтя размером пасть!

«Ни хрена себе рыбец!

Как с ней справиться – пиздец!

Да она меня спокойно

Самого в два счета съест!»

Тут акула - великан,

Клацнув пастью, как капкан,

Вдруг взмолилась: «Отпустил бы

Ты меня, Вань, в окиян?

Ну а я уж откуплюсь,

Как-нибудь да пригожусь,

Всё одно я, как рыбёшка,

Препоганая на вкус!

А случится что с тобой

На воде, иль под водой,

Я тебя, как есть, доставлю

Мигом на берег сухой!»

«Ладно, хрен с тобою уж,

Ты и страшная, к тому ж,

Обойдусь и без ухи я,

А воды попью из луж!

Прогуляюсь по мысу,

Поищу чего в лесу,

Корешками или травкой

А от голода спасусь…

Хоть и жрать хочу теперь,

Всё же я не браконьер,

Так что возвращайся в море

Без ущерба, без потерь!»

Ноги помочив волной,

С сапогами за спиной,

Двинул Ваня через дюны

К лесу, что стоял стеной.

И над дюной, как в мечтах,

Ну буквально в двух шагах,

Увидал в лесу избушку,

Что стояла на столбах!

Без заборов и собак,

Типа, вроде, дача как,

Как он не заметил раньше

Этот скромный особняк?

«А ведь Бог-то бережёт!

Подфартило всё же, вот!

Точно уж на этой даче

Кто-нибудь, да и живёт!

Иль охотник, иль рыбак,

Иль ещё какой чудак,

Может путника покормит,

Человек всё ж, как-никак!

Может даже и про путь

Разузнаю что-нибудь,

По какой дороге в царство

Тридевятое свернуть!..»

Под ногой давя грибы,

Обошёл он вкруг избы,

Пригляделся чуть поближе:

«…Ба! Да это ж не столбы!

А избушка-то, ага!

На куриных, на ногах!

Значит, вот где обитает

Злая бабушка Яга!

Ступа вон и помело…

Ну меня и занесло!

Чую я с гостеприимством

Намечается облом!

Слух был, что в один присест

Бабка, кого хочешь, съест,

Может лучше бы убраться

Мне подальше с этих мест?

А, да что уж горевать!

Двум смертям-то не бывать,

А своей одной, родимой

Всё одно не миновать!..»

«Как там надо-то сказать?

Ну, избушка, твою мать,

Поверни-ка ко мне перед,

Ну а к лесу, значит, зад!»

Заскрипела тут изба,

Искрой пыхнула труба,

И крутнулась, словно в «жопе»

У неё была резьба.

Совершив полоборот,

Стала дверью наперёд,

И присела чуть пониже

На слежавшийся помёт.

Распахнулась дверца в ней,

И тот час же в глубине

Голос старческий «проквакал»:

«И кого несёть ко мне?

Кто там прёться не спросясь?

Прямо как удельный князь,

Энто частные владенья!

Отзовись! Не слышу, ась?»

«Это я, Иван, бабусь… –

Смело он вошёл в избу,

Видит: на печи старуха,

Древняя, как труп в гробу.

Лет под сто, наверно, чай…

Филин ухает с плеча,

И котяра лазит рядом,

С хитрым взглядом «стукача».

«А… тут молодец пришёл…

Проходи, садись за стол,

Ну, поведай, что тут ищешь,

Пока жив, милок, ещё…

Волею припёрся, сам?

Иль по нужным, по делам

Кто тебя послал неволей

Шастать по глухим лесам?»

«Здравствуй, бабушка Яга,

Костяная, блин, нога!

Расскажу, не сумлевайся,

Отчего я тут в бегах.

Только ты б сперва, слегка

Накормила б паренька,

Да винцом бы угостила,

А уж после б – что да как…

А ещё бы в баньку мне,

Да часочков пару в ней

С крепким веничком дубовым

Отогреться в тишине…»

«Ушлый же пошёл народ!

У мене тут что, курорт?

Ишь ты, дай ему условья!

Прямо оторопь берёть!

Стол накрой, подай вино,

Сделай сауну заодно…

Не отель тут пятизвёздный,

Где всё сразу включено!

Хотя… ладно, мать твою,

Накормлю и напою,

Если ты сперва исполнишь

Просьбочку одну мою!»

«Что за просьба?» «Ерунда!

Не составить и труда,

Ну а я табе за энто

В бане «хитрый» веник дам!

Как тебе им отхожу,

Станешь сильным, просто жуть!

Тольки побожись исполнить,

Всё о чём я попрошу!»

«Будь уверена сполна!

Сила мне как раз нужна,

Потому как скоро битва

Намечается одна!»

«Ну, пошли тады, дружок,

«Подошёл» ужо парок…» –

В баню бабка прямо с печки

Кинулась, не чуя ног!

Там в предбаннике карга

Вмиг разделась донага,

Рушником слегка прикрылась,

Чтобы Ваню не пугать.

И царевич, в неглиже

Что стесняться, баня же!

На полке разлёгся смело:

«Ну, бабусь, давай уже!»

И парку поддав чуть-чуть,

Ваньку бабка, там и тут,

Веничком так «отходила»,

Любо-дорого взглянуть!

Еле слез с полка Иван,

Выпил квасу целый жбан,

Оглядел себя, пощупал:

«Что-то с веником – обман!

Вроде сколько он не бил,

Я такой же, как и был…

Мышцы вроде не надулись,

Не прибавилось мне сил…»

«Ты, Ванюша, не просёк,

Веник – энто же не всё,

А вот просьбу как исполнишь,

Мышцы сразу разнесёть!»

«Ну давай, готов уж я,

Что ты хочешь от меня?

Так и быть уже, исполню,

Слово честное храня!»

«Тут Ванюш, такой «компот»:

Вот ужо который год

Ни один вахлак старушку

Не ласкаить, не ебёть!

Извелась вся, прям беда,

А ведь и моя пизда

Как-никак, а ласки хочить,

Ну, хотя ба иногда…

Раньше леший заходил,

А потом лишился сил,

И вообче, под импотента

Уж лет пять, как «закосил»!

Видно, отгулял свой срок,

И не хочить свой «стручок»,

Как его я не просила,

Засадить мне между ног

А когда уж под финал,

Деду и её отдал,

Хоть была и надувная,

Очень сильно «заскучал»!

Всем известно, без пизды –

Ни туды и ни сюды!

И порой от воздержанья

С организмом – нелады!

Вот и Ваня сам, рукой,

Как любой из мужиков,

Ублажал себя доныне,

Но с руки-то кайф какой?

Ну а тут «живую» плоть

Членом и рукой ебёт!

Ну и что с того, что бабка,

А зато как «поддаёт»!

И Иван в «дыре» такой,

Провалившись глубоко,

Во влагалище и член свой

Задрочил ещё рукой!

Раздирая весь просак,

«Заходил» внутри кулак,

И по члену, и по «стенкам»,

С подворотом, так и так!

Бабка от таких утех

Взвыла, жопу вскинув вверх,

Как больная в лихорадке

Затряслась – и смех и грех!

Не прошло минут и пять,

Стал царевич так «кончать»,

Что Яга под тем напором

Чуть сумела устоять!

Стукнула башкой в полок,

Завизжала как щенок,

Да и «кончила», в экстазе

Всё забрызгав между ног!

Развалив «разбитый» пах,

Еле стоя на ногах,

Повернула к Ване рожу

Со слезами на глазах:

«Ну, Ванюша, ты и спец!

Как я «кончила» – пиздец!

Ухайдокал ты Ягусю,

Не обидел, молодец!

Ловко как ты мне в пизду

И кулак, и член свой вдул!

Я такого извращенья

Не придумала б в бреду!

Вся промежность у меня

Прям горить, как от огня!

Но зато такие ласки

Буду долго помнить я!

Вот таперча за столом,

За закуской, за вином,

Можем смело покалякать

Мы с тобой о том о сём!»

«Подожди, а что же я

Не заметил ни хуя,

Что прибавила мне силы

Эта акция твоя!»

«Ваня, ну ты и блажишь!

Взрослый сам, а как малыш –

Доси в сказки энти веришь,

Доси в облаках паришь?

Коли силушка нужна,

Тренируй себя сполна,

А на тёплой печке лёжа,

Не появится она!

Я про веник для забав

«Наплела» три короба,

Только чтоб меня ты в баньке,

Как молодку отъебал!

Ну, обиделся уж весь!

А пойдём-ка пить да есть,

Заодно мне всё расскажешь,

На кой хрен ты бродишь здесь!»

Ваню в избу отвела,

Усадила у стола:

«Ну, рассказывай помалу,

Про свои-то, про дела…»

«В общем так. Моя жена

Улетела от меня,

Белой чистою лебёдкой

Упорхнула из окна.

Перед тем успев шепнуть,

Чтоб я собирался в путь…»

«Погоди, постой маленько,

А жену-то как зовуть?»

«Василисой кличут все…»

«А… Так ты тот ротозей,

Что спалил ей жабью кожу?

Ну ты и балбес совсем!

Знаю, как же мне не знать!

Тяжко будет возвертать,

У Кощея она нынче,

Ну а тот известный тать!»

«Так вот я же и хочу

Отомстить сам палачу,

В тридевятое-то царство

Я дорогу и ищу!»

«Ну и долго ль, твою мать,

Собираешься плутать?

Ты же по нему уж бродишь

Дней примерно этак пять!

Не допетрил что ль о том,

Видя чудеса кругом?

Мы с тобою нынче, милай,

И находимся-то в нём!»

«То-то всякое, прости,

Блядство я видал в пути…

Ну а как тогда Кощея

Поскорее мне найти?»

«А чего его искать?

Он же мне родимый брат!

Мы с ним с одного ведь клану…

Ну, семейки, так сказать.

Царство, что отец нам дал,

Он себе к рукам прибрал,

Ну а мне в лесу делянку

В десять соток откромсал!

Обделил сестру, подлец,

И таперь всему – пиздец!

Нет ни статусу, ни мужа,

Ни достатку, наконец!

На него я, на козла,

С давних пор ужасно зла,

Он мне до сих пор, подонок,

Не даёть вести дела!

Чуть чего, так, паразит,

Мне как можеть, так вредить,

Всё вокруг сабе захапал,

Сука, хворменный бандит!»

«Так он что, настолько крут,

Что уже «достал» всех тут?

Так чего ж его всем скопом

Где-нибудь да не прибьют?»

«Как же ты его прибьёшь?

Он таки Бессмертный всё ж,

Не берёть его, мерзавца,

Ни топор, ни меч, ни нож!

Пробовала даже яд!

Жрёть, скотина, всё подряд!

Оттого-то все в округе,

Хоть страдают, но молчат.

Беспардонным, наглым стал,

На приличья наплевал,

Вишь, с царём не посчитался,

Василису-то украл!

Хоть, по правде-то сказать,

Мне как раз и не понять,

На хрена ему девица?

Он же в принципе – кастрат!»

«Как кастрат? Да ты о чём?»

«Так ведь «яйца» не при нём!

Он-то их хранить отдельно,

Далеко и под замком.

Потому как в их – игла,

Что бессмертие дала,

Ну а сами «яйца» в утке,

Вот такие-то дела!

Утка в кролике сидить,

Кролик в сундуке грустить,

А сундук в цепях на дубе

Огромаднейшем висить!

Коль нашёлся б молодец

Обломать иглы конец,

Сразу бы тады Кощею

И «подкрался» бы пиздец!

Но, чтоб завалить тот дуб,

Нужен крепкий «лесоруб»,

А желающих-то нету

Жилы надрывать и пуп!

Да и толку, если вдруг

И добудешь тот сундук,

То хоть кролик, а хоть утка,

Мигом вырвуться из рук!

«Яйца» принесуть ему,

И тады – пиздец всему!

Точно уж тады распишеть

Всех Кощей под «хохлому»!»

«Ну бабуся, ну Яга!

Что ж молчала ты, карга?

Да я враз поотшибаю

Ему «яйца» и рога!

Что тут попусту пиздеть,

Говори-ка дуб тот где?

Я хоть щас готов на подвиг,

Дай лишь сапоги надеть!»

«Дуб? Он недалече, тут,

В двух верстах, где берег крут,

Тольки ты мене не сдай уж

Как на плаху поведуть!

На тот свет спешишь, милок?

А то может между ног

Мне ещё бы, на прощанье,

«Засадил» хотя б разок?»

«Нет, бабулечка, прощай!

Я и так тут проторчал

И позволил себе лишку

С голодухи, через край…

Василиса-то в плену,

Надо выручать жену,

Ей там, бедной-то, в темнице

В письку нечего воткнуть!

Может там себя с тоски

Дрочит с помощью руки,

А я с бабкой кувыркаюсь

Тут желаньям вопреки!

Ну а ты, коль припечёт,

Сядь пиздою на сучок,

Иль найди себе в хозяйстве

Что-то круглое ещё.»

Сотворил земной поклон,

И, не отыскав икон,

Просто так перекрестился,

Хлопнув дверью, вышел вон!

Не прошёл и две версты

Через чащу и кусты,

Как увидел дуб над кручей,

Небывалой высоты…

Видимый издалека,

Огрубевший за века,

Как колонна упирался

Он вершиной в облака…

Ваня в мареве густом,

Разглядел сундук на нём,

Под закатным красным солнцем

Мрачным тот горел огнём!

«Ни хрена себе гигант!

Завалить не вариант!

Эх, сюда б сейчас медведя,

Пригодился б как таран!

Он-то был помочь готов!»

Только вымолвил о том,

Как его медведь знакомый

Вырулил из-за кустов!

Да похоже, сукин сын,

Притащился не один,

Он с собой ещё бригаду

Косолапых прихватил!

«Помнишь ли? За мной должок!

Чем помочь? Свалить дубок?

Это пятерым раз плюнуть!

Отойди-ка вбок чуток!»

Пять медведей, всей гурьбой,

Разобравшись меж собой,

Не задумываясь сразу

Смело ринулись на бой!

Навалились, всё круша –

Вот что значит сообща –

«Ну и раз!.. и два!.. и взяли!..»

Так что дуб аж затрещал!

Устоять гигант не смог,

Выдирая корни ног,

Зашумел листвой зелёной,

Да и рухнул на песок!

Следом на цепях сундук,

В воздухе исполнив круг,

С силой хряснулся об землю,

Напрочь расколовшись вдруг!

И из тёмного нутра,

Вмиг обшивку разодрав,

Вылез кролик ошалелый,

Словно в цирке из ведра…

Головой встряхнул, привстал…

Да и стрекоча, как дал!

Ванька чуть не задохнулся:

«Стой, подлец, куда… куда?

Убежит же, блядь, артист!..

Где мой заяц-онанист?

Помоги скорей, засранец,

Без тебя не обойтись!»

Только пожелал чудес, –

Кролику наперерез

Вылетел из леса заяц,

И набросился как бес!

Чтобы тот не убежал,

Он к земле его прижал,

И пока там суть да дело,

Как шалаву отодрал!

А потом, схватив за хвост,

Ваньке он его принёс:

«Вот, держи, Вань, педераста,

Видно, срам не перенёс!

Вишь, висит вниз головой,

Сдох, подонок, подо мной,

Хоть по цвету шкурки судя,

Должен был быть «голубой».

Ну так что, тебе помог?

Значит, списан мой должок?

Ну тогда, пока! Удачи!

А я снова в лес побёг!»

Ваня, помня, что в груди

Утка в кролике сидит,

Стал тихонько, аккуратно,

Эту тушку потрошить

Не спеша ножом кромсал,

А попал-таки «впросак» –

Хлопнув крыльями внезапно,

Утка взвилась в небеса!

«Снова проебал, кажись,

Из меня таксидермист,

Как с медведя балерина…

Где мой селезень-вафлист?

Эй! Сюда, сюда, сюда!

Улетает, блядь, беда!

Так Кощеевы я «яйца»

Не поймаю никогда!»

Тут же вдруг на его зов,

С высоты из облаков,

Камнем селезень метнулся,

Словно коршун на врагов!

Утку в вираже догнал,

И как тряпку разорвал,

Но из рваной тушки «яйца»

Булькнули в «девятый вал»!

Чуть качнулись на волне,

И исчезли вмиг на дне…

«Вань, прости, ловить те «яйца»

Несподручно было мне…»

«Вот потеря из потерь!

А теперь… Да что ж теперь…

Мне теперь – одна надёжа,

Что морской поможет зверь…

Только как же, твою мать,

Мне в воде его позвать,

Коль я не способен в море

Ни дышать, ни заорать…»

В огорченьи и в тоске

Сел царевич на песке,

Вперил взор в простор широкий,

Да в закат, что вдалеке…

Рядом селезень-балбес

Враз спикировал с небес,

Виновато взгляд потупил,

С извиненьями полез:

«Вань прости уж дурака,

Ну я оплошал слегка…

Так и ты ж не объяснил мне,

Что ловить, кого и как…»

«Что ж мне делать?.. Хоть убей…

Не помог жене своей…

И пиздец!.. И Василису

Заебёт теперь Кощей…»

Тут вдруг море возле ног

Вспенилось, как кипяток,

И огромную акулу

Выбросило на песок!

Толщиной – в три молодца,

Как литую из свинца,

И во рту у ней мошонка,

А в мошонке – два «яйца»!

«Тьфу! И брать противно в рот!

Ну привет, честной народ!

Эту мерзость потеряли?

Ну так получите, вот!»

«Ты? Откуда? Ну дела!

Как ты их на дне нашла?

Ты сама не представляешь,

Как мне сильно помогла!

Отплатила – заебись!

Ну, Кощей теперь держись!

Дай-ка мне те «причиндалы»,

Я ему попорчу жизнь!»

Волю дал Иван рукам:

Облупил на «яйцах» «срам»,

Да как хряснет друг об дружку –

Скорлупа напополам!

«А иголка-то одна!

В левом пряталась она!

Обломаю, и в мгновенье

Василиса спасена!»

Ваня лишь иглу достал,

Только в руки её взял,

Там за сотню вёрст, Кощея

Жуткий холод вдруг пробрал!

Он в тот день, как только встал,

Вновь девицу донимал,

Каждый день одно и то же,

Снова замуж её звал:

«Ты подумай, Василис,

Пусть я с виду – неказист,

Но зато совсем бессмертный,

Не прибить меня ни в жизнь!

Тебе рядышком со мной

Никогда не быть вдовой,

Что ещё для бабы надо?

Чтоб был рядом и живой!

Серебро и злато есть,

Во дворце палат не счесть,

Да была б любая рада,

Окажи ей эту честь!

А тебе, блин, всё не так!

Словно я какой-то враг,

А что жабой тебя сделал,

Ну прости, ну был дурак…

Сам сто раз жалел о том,

Сам не ел, не спал потом,

Эти три проклятых года

Выдержал с большим трудом.

Право слово, что опять

Мне о том напоминать?

Да солидней тебе мужа

В целом свете не сыскать!»

«Ох, достал меня, ей-ей,

Ты совсем кретин, Кощей?

До сих пор не догадался,

Что не стану я твоей?

Напряги башку свою,

Я царевича люблю,

И твои, охальник старый,

Шансы все равны нулю!

Ну, какой ты, на хрен, принц,

Если даже без «яиц»,

Так что нечего таращить

Злые зенки из глазниц!»

«Ты меня-то не гневи,

То не главное в любви!

«Яйца» мы пришьём обратно,

Только ноги ты раздвинь!

Покорись своей судьбе!

А то я уж не в себе,

Задолбался относиться

Я по-доброму к тебе!»

«Для тебя ль я между ног

Свой лелеяла «цветок»?

Не тебе на эту «прелесть»

Разевать гнилой роток!»

«Хватит сказок и вообще…

Я не мальчик, я – Кощей!

Будет поздно, когда членом

Я порву влагалище!»

«Ой, спугал, едрёна вошь!

Чем, ты говоришь, порвёшь?

Да твой член, дрючок ты старый,

Только как колбаска гож!

Вот полезешь – откушу!

Слово я своё сдержу,

А пизду, так и в потёмках,

Я тебе не покажу!»

«Ах вот так? Тогда – прощай!

На себя теперь пеняй,

Изнасилую, как шлюху

Под забором! Так и знай!»

Встал, вздохнул, набравшись сил,

Страшно вбок глаза скосил,

И волшебные заклятья,

Как мертвец, заголосил:

«Фыр, чуфыр, хасон, масон…

Абадон, армагедон…

Навались на Василису

Беспробудный, мёртвый сон!..»

Василиса слова вспять

Не успела и сказать,

Как подрезана косою,

Повалилась на кровать.

Наползла на тело тьма,

Как туман, иль как дурман,

И сковала, словно цепью,

Нежный и прекрасный стан…

Вдруг померк весь белый свет,

И она, сквозь сон и бред,

Услыхала смех Кощея:

«Мне теперь преграды нет!

Я сейчас в твоей пизде

Быстро разберусь, что где,

У меня от страсти слюни

Потекли по бороде!

Щас тебе на всю длину

Я «бессмертный» член воткну,

А не выйдет, так хоть пальцем

В сочной «дырке» ковырну!

За все муки отплачу,

Всё что надо получу,

Всё равно всё здесь случится

Так, как я того хочу!

Заебёшься тут кричать,

«Соком» заливать кровать,

Будешь корчиться от страсти,

Словно конченная блядь!

Биться в спазмах, голосить,

И меня ещё просить,

Чтобы я пизду подольше

Продолжал тебе дрочить!..»

Перед Василисой встал,

Из штанов свой член достал…

Тут как раз Иван иголке

Кончик-то и обломал!..

И пропал Кощея пыл…

Он в мгновенье ощутил,

Будто кто ему в промежность

Кол железный засадил!

Словно стеганула плеть,

И не в силах боль терпеть,

На пол рухнул он, как боров

Заревел, почуяв смерть:

«А-а-а! Царевич, блядь, садист!..

Всё ж добрался до «яиц»!

Как я с этой Василисой

«Проморгал» такой сюрприз!»

И издав последний стон,

На полу согнулся он,

Весь в агонии забился,

Тут и дух с Кощея – вон!

И, как на дубу ларец,

Закачался весь дворец

И рассыпался на камни…

Царству злобному – пиздец!

Хоть валилось всё с вершин,

В Василису ни один

Камень не попал, осталась

Невредимой меж руин…

Миновал девицу шок,

Задремала хорошо,

Так её среди развалин

Ваня спящей и нашёл.

«Вот я и пришёл, жена…

Что ж не рада ни хрена?..

Не шевелится, не слышит…

Да живая ли она?

Сердце бьётся? Да, слегка…

И сгибается рука…

Не побита, не остыла,

Вроде тёплая пока…

Что-то этот «гамадрил»

Снова с нею сотворил,

Не в лягушку, ну так в куклу

Василису превратил!

Эх, да как же, ё-моё,

Мне расколдовать её?

Просыпайся, моя радость!

Василисушка, подъём!

Говорят, едрёна мать,

Надо всю обцеловать!

Слышал я, что принц заморский

Так свою сумел поднять…»

Ближе подошёл Иван,

Расстегнул ей сарафан,

И пошёл ласкать девицу,

Как заправский Дон Жуан:

«Интересно, между дел

Он её не отимел?

А то вдруг как он, мерзавец,

«Вдуть» ей всё-таки успел?

Только вот узнаешь как?»

Но сама его рука,

Приподняв подол на платье,

Задрала его слегка…

Оголила между ног

Крепкий тёмненький лобок:

«Ну-ка «губки» дай раздвину,

Погляжу в нутро чуток…

Нет, как будто всё путём,

Вроде не «разбит» «проём»!

Всё ж жена не позволяла

Злыдню ковыряться в нём!

Ух, какая красота!

Прям не писька, а мечта!

Знать не зря я за полгода

Столько обуви стоптал!

А какой в ней аромат!

Можно как бальзам вдыхать,

Как же мне давно хотелось

Язычком там поласкать!»

Наклонился между ног,

Чмокнул девицу в лобок,

И увидел как меж «губок»

Вдруг внезапно «сок» потёк…

И случились чудеса –

Вздрогнула девица вся

И, от сна очнувшись разом,

Приоткрыла в мир глаза:

«Ваня, Ванечка родной…

Всё-таки пришёл за мной…

Как разрушить злые чары

Догадался, мой герой…

Как же я тебя ждала!

Этой встречей и жила,

Как Кощей не изгалялся,

А ему я не дала!

То богатством искушал,

А то муками стращал,

Над моею бедной писькой

Надругаться обещал!

Усыпил меня злодей

Силой колдовской своей,

Чтоб насиловать без спросу,

Как какую из блядей!

Но не вышло ни хуя!

И заслуга в том – твоя!

Так что получай подарок

Вот тебе в награду – я!»

В общем, сказке тут конец,

Вскоре добрый молодец

С Василисой возвратился

К папе, маме во дворец!

Весь назад недолгий путь,

Хоть когда, хоть где-нибудь,

Два любовника друг другу

Не давали и вздохнуть!

Ванькин член опять, опять,

Был готов как кол стоять!

И пизда не успевала

У девицы просыхать!

На полянках и в полях,

На болотах и в лесах,

Днём и ночью, и на зорьках,

«Поддавали» – просто ах!

Так им было невтерпёж,

Что от страсти била дрожь,

Забывали всё на свете,

Что попишешь – молодёжь!

Вот такая сказочка! Коль по нраву - есть много похожего. В общем... До встречи!