— Да, дорогой!
Она тяжело дышала в трубку, и, где-то далеко, раздавалось ритмичное постукивание.
— Ты где?
— В спортзале.
Прерывистое дыхание.
— Что-то ты часто стала туда ходить...
— Ну, ты же хочешь, чтобы я у тебя была стройной, милый.
Нарастающее постукивание и скрип.
— Ладно, я домой. За тобой заехать?
— Ах, не-е-ет! Все-е-е-е!
Протяжный стон, и всхлип. Тишина. Дмитрий Сергеевич хмыкнул, и его полные губы растянулись в довольной улыбке.
— Нет, спасибо.
— Что случилось?
— Да... я ногой ударилась, и воду на себя пролила.
— Ну, ты осторожней там! Смотри не покалечься, люблю тебя.
— И я! Пока, дорогой.
Он сбросил вызов и задумался.
«Все идет по плану, мистер Фикс. А есть ли у вас запасной план, мистер Фикс? Конечно! Как всегда».
Маша слезла с еще крепкого члена Андрея, и в изнеможении упала на влажную от пота постель.
— Лошок рогатенький... Слушай, Дюшка, неужели он и правда верит, что я хожу на фитнес?
— Масянь, не впутывай меня в ваши дела. Я ничего не хочу о нем слышать. Разве что, ты однажды объявишь, что вы, наконец-то, разводитесь.
Маша залопотала, голосом маленькой девочки:
— Андлюшка злой! Не хочет говолить о нашей общей плоблеме. И я знаю, почему. Потому что он еще не кончил. Хочешь минетик, Дюшенька?
— Тогда и я тебе кое-что сделаю. Давай сюда свою бесстыжую писюшку.
Андрей крепкими руками ухватил ее за бедра, и перевернув, посадил повизгивающую от удовольствия Машу, себе на лицо.
***
Пока они, лениво ласкаясь, ополаскивались в душе, Маша, уже с серьезным видом, принялась за увещевания:
— Потерпи, Андрюш. Еще немного, прошу тебя. Как только мы уладим это дело, я подам на развод. Мы же договорились...
— Я и сам могу тебя обеспечить. Ты не будешь ни в чем нуждаться, поверь.
— Ты не понимаешь! Там такие цифры, что дух захватывает. Мы сможем уехать в какую-нибудь теплую страну, и забыть о проблемах до конца жизни.
— Я хочу видеть твою попочку рядом каждый день. Не хочу ждать.
— Мы и так почти каждый день видимся. Я уже на твоем неутомимом тренажере миллион километров намотала... Ай, что ты делаешь! Дюшка, перестань, или я за себя не отвечаю!
Андрей, стоя под горячими струями душа, выдавил из флакона на ладонь каплю геля, развернул Машу к себе спиной, и придавил к мокрой кафельной стене. Повозив пальцами по дырочке ануса, примерился, и грубо вставил, не обращая внимания на слабые Машины протесты. Размашисто двигая бедрами, и засаживая член в уже привычную к такому обращению дырку, смачно выругался:
— Любишь в жопу, сука? Кто еще, кроме меня, ебет тебя в задницу?
Маша, прижатая щекой к стене, морщась от боли, еле смогла выговорить:
— Люб-лю, Ан-дрю-шень-ка! Толь-ко ты!
Он отпустил ее, продолжая вгонять член в узкую, смазанную дырочку, и из ануса, пузырясь, полезла густая мыльная пена. Маша почувствовав свободу, наклонилась, и закрутила бедрами, яростно подмахивая и матерясь.
— Еби! Да! Еще, сильнее!
Он резко вынул член, и на Машину попку, розовую от горячей воды, брызнула сперма, отсвечивая перламутром от яркого света лампы. Маша осела на дно ванны. Поджав под себя ноги, она преданно, с нежностью посмотрела на Андрея.
— Андрюш... Ты самый лучший. Я тебя так люблю!
Она громко пукнула, выпустив заблудившийся воздух, и из растраханой дырки полились остатки взбитого до густой пены, геля.
— Ой! Нежданчик...
Андрей потянул ее за руки, прижал к себе и поцеловал.
— И я тебя люблю. Останься сегодня?
— Ты же знаешь, я не могу, правда.
***
— Как прошел день, любимая?
— Да, как и всегда. Статья 19.4, часть шестая, штраф триста, по максималке. А второе дело отложили на следующую неделю, кое-что с бумагами не срастается, вернули в надзорную комиссию.
— 19.4 это производители алкоголя, кажется? Я не силен в административке.
— Да.
Маша начала потихоньку звереть.
«Муж и жена в постели, черт возьми! Хоть бы притронулся, погладил. Конечно, о работе поговорить куда важнее. Импотент рогатый... Олигарх недоделанный. А жопа-то еще немного побаливает... такая сладкая боль. Дюша, я хочу к тебе!»
— Спокойной ночи.
— Маш..
Маша хотела было отказать, сославшись на усталость, но подумав, решила «не нарываться».«Пусть лучше выпустит пар, чем потом упреки выслушивать».
Она не поворачиваясь, задрала ночнушку до пояса и промурлыкала:
— Хочу уже давно... иди ко мне, мой лев!
«Фу! От самой себя противно!»
Тайком смочила пальцы, и сунула в вагину.
— Я уже мокренькая, входи в меня скорей.
Муж повозился, стянул трусы, оставив их болтаться на одной ноге, и пристроился сзади, в своей любимой позе, «ложечкой».
С проникновением в самое сокровенное, возникли проблемы. Его вялая колбаска гнулась и упиралась, не желая заходить. Пришлось помогать рукой. Позевывая, Маша привела его член в надлежащий вид, и, пока он снова не упал, сама запихнула его в себя, приподняв ногу. Дмитрий Сергеевич приступил к своим супружеским обязанностям. Медленно и печально. Когда он тяжело задышал, сливая сперму во влагалище, Маша застонала, и, как заправская проститутка, изобразила оргазм:
— Да, да, да! Как хорошо! О-о-о!
И вытолкнула из себя его сморщенную личинку. Обернувшись, нежно поцеловала.
— Спасибо любимый! Это было замечательно. Спокойной ночи.
***
— У нее могут возникнуть подозрения на счет вас?
— Нет, ни в коем случае.
— Хорошо. Вот деньги на расходы. Помните, по возвращению вас ждет хорошая сумма. Счастливого пути. Надеюсь, вы вернетесь, уже один.
Молодой человек в толстовке с капюшоном на голове, неслышно встал, и исчез, смешавшись с толпой. Дмитрий Сергеевич криво улыбнулся, пробормотав в полголоса:
— Наивный мальчишка.
***
«Масик, пришли мне свою мокренькую дырочку».
Сообщение пришло в разгар заседания городской комиссии.
«Дюша, что ты как маленький? У меня заседание».
«А у меня для тебя сюрприз».
Мария Николаевна Каменева, тридцати трех лет, зам. начальника территориального управления государственной инспекции по торговле, качеству товаров и защите прав потребителей, встала, извинилась, и одернув узкую юбку, пошла играть в подростковые игры.
«Вот поросенок... любимый. И что он там опять придумал?»
Маша зашла в туалет, закрылась в кабинке, и задрала юбку. Оттянув трусики, прицелилась телефоном, и сделала снимок.
«Доволен?»
«Сними трусы. Ноги шире, и разведи губки».
Маша, стоя в раскоряку в тесной кабинке, сделала, как он хотел, и оделась, не желая больше участвовать в этой игре.
«Мммм, сладенькая, так бы и съел. Мы с тобой летим в Таиланд!»
Маша тут же его набрала.
— Какой еще Таиланд, Андрей?
— Пхукет, родная. Ты же хотела в теплую страну? Билеты с открытой датой в оба конца. Так что бери отпуск за свой счет, и мы полетим в сказку!
— Но муж...
— У тебя командировка в... Волгоград, или в Севастополь, например. На две недели. Привезешь крымский, в кавычках, загар.
Андрей рассмеялся, и Маша сдалась.
«В конце концов, почему бы и нет? Дела могут и подождать. Но... мне нужна страховка. Черт! Кажется, это может плохо кончиться. Опасностью, прямо-таки, воняет».
— Хорошо, Дюшенька! Тогда я пойду выбирать самый сексуальный купальник, не жди меня сегодня.
— Ну вот...
— Все-все, мне пора! Целую!
Маша сбросила, и тут же набрала еще один номер.
— Алло, Ким? Надо поговорить... я подъеду через два часа.
***
На удивление, муж отнесся к ее «коммандировке» более чем прохладно. Даже не предложил подвезти в аэропорт.
«Попросил привезти горсть земли, дед у него там жил, видите-ли. Хорошо, что не магнитик с надписью «Севастополь», где бы я его в Таиланде искала? И спокойный он слишком... Странно все это. Уж не пронюхал ли чего мой рогатик?»
Маша отгородившись своими мыслями от толпы, стояла рядом с Андреем в очереди на посадку.
«А если это Дюша? Вдруг его купили? Нет, не верю, он такой искренний, уж в этом я разбираюсь. Он меня и правда любит. Как себя вести-то, мать вашу...»
Она вспомнила про горсть земли, и в голове всплыла картинка: она лежит в гробу, гроб опускают в яму, и муж, улыбаясь, кидает на крышку, зажатую в кулаке горсть «севастопольской» земли из Таиланда. Маша помотала головой.
— Мась, девять часов и мы в самом лучшем месте на этой Земле, представляешь?
— А? Какая земля?
— Наша Земля. Планета. Ты чего такая квелая? Держись, скоро полетим.
Маша вернулась в реальность, решив хорошенько все обдумать в самолете. Потянувшись к уху Андрея, она щекотно прошептала:
— Я тебя хочу
Он прижал ее к себе, и никого не стесняясь, поцеловал.
— Я тебя так выдеру во все дырочки, навсегда запомнишь!
Маша оглянулась, будто проверяя, слышал их кто-нибудь или нет, и успокоенная прижалась к Андрею. Ким стоял сзади, через пять человек от них. Как всегда спокойное, скуластое лицо азиата ничего не выражало, только из-под полуприкрытых век посверкивали внимательные глаза.
В самолете ей не спалось, и Маша, от нечего делать, расшалилась. Поглядывая на спящего соседа, положила руку Андрею на колено. Поглаживая ногу, добралась до ширинки и сжала внушительный бугор.
— Озорница, — Андрей, чмокнув ее в щеку, нажал на кнопку вызова стюардессы.
Через минуту, миленькая девушка в красном форменном платье, склонилась над Андреем.
— Что у вас? Вам что-нибудь принести?
— Плед, пожалуйста.
«Красивая девчонка, а сексуальности нет ни грамма, все в рамках. Как их так натаскивают? И к Дюшке наклонилась, так что не подкопаешься, отстраненно, но, в то же время, вежливо. Ее бы в купальник переодеть, была бы секс-бомба... Плед?»
Маша улыбнулась.
«Вот уж, никогда своего не упустит!»
Андрей уложил ее себе на колени, накрыв с головой тонким одеялом. Маша тут же принялась за дело. Ремень долой, вжикнула ширинка, и довольная Маша высунув язык, двумя пальцами вытащила на свет свою любимую игрушку. Горячо подышала на головку, член воспрял, затвердел и выпрямился. Нежно коснулась губами, почувствовав знакомый вкус, от которого тело покрылось мурашками, и пощекотала маленькую дырочку языком. Андрей напрягся.
«Ага, нравится! Сейчас мы тебя, вкусненький мой...».
Маша буквально наделась ртом на член, заглотив до половины, но Андрей прижал ее голову к своим ногам.
«Кто-то ходит, что ли?»
Лежа без движения, с членом во рту, она снова задумалась.
«Сколько их может быть? Один? Двое? Вряд ли, двое. Я же просто девчонка, не супермен. И вообще, с чего я решила, что он кого-то послал? Может и правда, он ничего не знает...».
Андрей ослабил нажим, и Маша задвигала головой, стараясь не сербать сразу полившимися изо рта, слюнями. В таком положении делать минет было весьма утомительно
— скрючившись на двух креслах, она и не заметила, как затекли ноги.
«Блин, надо заканчивать. Я, конечно, люблю это дело, но не настолько...».
Андрей, словно услышав ее, вздрогнул, и в Машино горло ударила короткая струя. Одна, вторая, третья, четвертая...
«Перевозбудился, маленький мой!»
Маша, боясь испачкать ему брюки спермой, крепко сомкнула губы, и замерла, дожидаясь, когда прекратится эта калорийная кормежка. Все, можно было вылезать. Выпрямившись в кресле, она с испугом обнаружила, что их сосед давно уже не спит, с интересом наблюдая за ее движениями под одеялом. Андрей и любопытный сосед одновременно рассмеялись.
Она покраснела, шлепнула Андрея по плечу, и тоже засмеявшись, смущенно проворчала:
— Ну и гад же ты, Андрюшенька!
***
Утренний Пхукет принял их с распростертыми жаркими объятиями, +40 градусов. Пока все шло по плану — их встретили русские ребята, работавшие тут гидами, распределили по автобусам, и Маша, отыскав глазами Кима, следовавшего за ними по пятам, с удовольствием откинулась в кресле. Автобус, к счастью, был с кондиционером. Им придется еще час любоваться экзотическими пейзажами, пока их довезут до Панвы, где их ждет бунгало на двоих. У Маши приятно защекотало внизу живота, когда она представила, что они будут делать наедине, и усмехнулась.
«Надо будет не забыть про море...».
— Чего улыбаешься, Мась?
— Ты мне кое-что обещал, не забудь. Я уже теку от нетерпения.
Она, воровато оглянувшись по сторонам, сунула руку в трусы, и показала мокрые пальцы.
— Видишь, как я страдаю без него.
Маша выразительно посмотрела на его скрытый штанами член, положила голову Андрею на плечо, и шепотом стала рассказывать:
— Твои пальцы сожмут мои бедра, ты встанешь на колени и притянешь меня к себе. Положив руки тебе на плечи и закрыв глаза, я запрокину голову, и русая волна волос упадет мне на спину. От влажного и жаркого прикосновения твоего языка, кружащего вокруг пупка, у меня перехватит дыхание. Ты приникнешь к моему голенькому лобку губами, я почувствую твое горячее дыхание, и весь мир вдруг перевернется с ног на голову. Нас понесет куда-то далеко-далеко, в не отмеченную ни на какой карте страну, которой правят только чувства. И ты..
Андрей, убаюканный таким романтическим началом, подскочил от неожиданности.
— Ты чего, Масянь?
— Трахаться я хочу, аж зубы сводит.
Гостиница была великолепна. Множество маленьких домиков рассыпалось в беспорядке на вершине небольшой горы, а между ними пролегли извилистые дорожки из утрамбованного белого песка. Тут и там торчали гладкие кокосовые пальмы, цвели стриженные низкорослые деревья, распространяя вокруг одуряющий аромат. Совершенно не по-нашему, наверное по-тайски, пели и свистели на разные голоса, какие-то экзотические птицы.
Но Машу это совсем не интересовало. Не успев закрыть дверь за белл-боем, она скинула легкое платье, лифчик, и скрутила с бедер мокрые трусики, метнув ими в Андрея. Тот ловко поймал кружевной влажный комок, поднес к своему лицу, и шумно вдохнул дурманящий запах потекшей сучки. Утробно зарычав, сорвал с себя одежду, подхватил Машу на руки, и плюхнулся с ней на мягкую кровать.
— Давай же, Дюшка, трахни, как обещал! Я больше не могу!
Член без препятствий вошел в уже хлюпающую вагину, и ее влага прозрачными ручейками потекла по Машиным ногам.
— Как хорошо-то, господи! Хочу жестко!
Началась сумасшедшая тряска, которую, эта тайская кровать, наверняка, никогда не испытывала. Не насытившись еще членом Андрея в одной позе, Маша уже переворачивалась на бок, падала на спину, вставала на четвереньки, садилась на него верхом. Он за ней едва успевал. Наконец, она устала и угомонилась. Лежа на спине, мокрая от пота, она притянула к себе Андрея, и тот медленно и нежно толкая ее бедрами, довел Машу до легкого обморока. Протяжно и громко застонав, так что было слышно даже на улице, она отключилась. Но уже через несколько секунд открыла глаза, и улыбнулась.
— Я в раю... Андрюш, я есть хочу.
— Маська, что с тобой? Я тебя не узнаю. Какое-то бешенство матки.
— Просто... я на воле, птичка выпорхнула из клетки. И я тебя люблю.
***
Кристально чистое море, узкая пятиметровая полоса песчаного берега. Пляж Панва, расположенный вдали от цивилизации, редко бывает заполнен. И сейчас, на песке, лежало только два тела, лоснящиеся от крема, и не успевшие еще как следует загореть. Одно на другом. Они медленно двигались, совершая самые приятные и понятные во всем мире, движения. Два узких глаза равнодушно наблюдали за ними из прибрежного кустарника.
Маша с сытым видом отвалилась на песок, поправила трусики и объявила:
— Ничего не надо искать! Мы будем жить здесь, Дюша.
Тот только нечленораздельно что-то промычал.
— Посмотри, какая красота вокруг! Я так тебе благодарна, что ты меня сюда вытащил.
— Я пойду, окунусь.
Когда Андрей нырнул с головой, азиат, прятавшийся за кустами, сжав в кулаке узкий нож, дернулся в сторону Маши, но передумал. Двигаться надо было, как-только ее любовник сделал первый шаг в сторону воды. А сейчас придется и его кончать, но денег за его смерть он не получал. Кусты сомкнулись, скрыв гибкую фигуру. Маша, будто почувствовав что-то, испуганно подняла голову, и посмотрела на зеленую полоску кустарника, обрамляющую пляж.
— Дюша! Пойдем отсюда. Что-то мне как-то неуютно на душе... И людей нет.
***
«Как дела?»
«Пока ничего. Купаемся, загораем. Жду случая».
«Где обещанный фотоотчет?»
Андрей нехотя выделил скопом все вчерашние фото, и нажал «отправить». Это были фотографии с их вечерней фотосессии, когда Маська сама вызвалась позировать обнаженной. Обнаженной, это еще мягко сказано. Бесстыже-голой, с крупным планом всех дырочек, с членом во рту, и спермой на лице. Он конечно обещал ей, что эти фото никто не увидит... Но, надо придерживаться легенды. Может все еще обойдется. Пришел ответ:
«Замечательно. Вы меня не разочаровали. Продолжаем работать».
Андрей зло выругавшись, стукнул по столу, закрыл ноутбук, и пошел в спальню. Спящая Маша была похожа на ребенка, такое чистое, безмятежное лицо бывает только у маленьких.
«И почему жизнь, такая подлая штука? Мась, я не хотел, прости меня. Я тебя очень люблю».
Он осторожно лег рядом, обнял ее, и закрыл глаза, изо всех сил стараясь не заплакать.
***
Утром в дверь их райского домика постучали. Андрей, еле разлепив глаза, оделся и пошел открывать. На пороге стоял какой-то азиат, и беспрестанно кланялся, что-то бормоча на своем тарабарском.
«На тайца не похож, у них глаза шире... Вот заладил: ням-ням, блям.»
— Чего надо, родной? Номером планеты в тентуре ошибся? Или галактики в спирали? Мы туристы, отстали от группы.
Андрей откровенно веселился, но хотелось побыстрее отвязаться от этого «пришельца» и снова лечь спать.
На шум вышла заспанная Маша, запахивая халат. Ей показалось, что на пороге стоит Ким, но протерев глаза, поняла, что это кто-то другой. Похож. Для Маши они все были на одно лицо.
— Кто это?
Азиат стал кланяться еще быстрее, и попытался войти в дом.
— What can I do for You? — Спросила Маша на своем неплохом английском.
Он перестал ломать комедию и как-то ловко, тремя пальцами, ткнул Андрею в солнечное сплетение. Андрей всхрапнув, мешком упал на пороге, и больше не шутил. Не хватало воздуха. Шустрый Азиат схватил Машу за горло, толкнул в дом, и потащил в спальню. Она даже не успела закричать. Но, не сделав и пяти шагов, он отлетел в сторону, опрокидывая плетеные кресла.
Перед ней стоял Ким, собственной персоной. Маша попятилась, и крикнула:
— Ким!
Дальше начался, прямо-таки, гонконгский боевик с Брюсом Ли. Двое, похожие друг на друга, как братья, закружили по комнате, мягко переступая и не отрывая глаз от противника. Маша, от греха, спряталась в спальне, на всякий случай подперев стулом дверь. Через несколько минут в гостиной загремело, дерущиеся коротко хэкая наносили удары, короткий стон, и все стихло.
— Маша, можно выходить.
В гостиной, среди разрухи, стоял Ким, потирая ключицу, и нахмурившись смотрел на поверженного азиата.
— Ким, кто это?
Она не спросила, «что ему нужно». И так понятно. Ким пошарил по его карманам, и вытащил загранпаспорт.
— Русский... русский кореец. Как и я. Похлопай своего друга по щекам, пора просыпаться.
Маша кинулась к лежащему на полу Андрею, и отвесила ему хлесткую пощечину. Он захлопал глазами и скривился от боли.
— Ой, прости! Я не хотела так сильно. Ты как, нормально, Дюша?
— Вроде да.
Пока Маша поднимала Андрея, Ким расставил мебель, и хитро связав, откуда-то взявшейся веревкой, корейца, уволок его в угол.
— Маша, я тебе должен отчитаться о проделанной работе, а там ты уж сама решай, как дальше.
Они сели за стол и Ким начал:
— Первого я засек еще в Москве. Оставил спать в туалете, в Шереметьево, так что он с нами не полетел. Но этот... тренированная зверюга. — Он снова потер ключицу. — То есть, их было двое. И я думаю, что больше не будет. Это слишком дорого.
— Трое.
Маша с Кимом посмотрели на Андрея. Ким еще больше прищурил и без того узкие глаза, а Маша наоборот, расширила, еще и открыв рот от удивления.
— Откуда ты...
— Третий, это я.
Ким начал подниматься, и Андрей примирительно поднял руки.
— Стойте! Я этого никогда не сделаю, потому что... Мась, я тебя люблю. Меня нанял твой муж, чтобы уличить тебя в измене. Как это связано с теми деньгами, о которых ты все время говоришь, я не знаю. Может про измену он это так, попутно. А потом, твой муж выдал аванс, и дал мне новое задание, отправив нас сюда, чтобы я от тебя избавился, по-тихому. Я тянул, сколько мог. С первого дня нашего знакомства, я знал, что никогда не сделаю тебе ничего плохого. Но... прости, мне пришлось отправить ему твои вчерашние фотографии. Надо было хоть чем-то заткнуть ему рот.
Маша с мокрыми от слез глазами, тихо прошептала:
— сколько он тебе обещал?
— Пятьдесят тысяч... долларов.
— Ты их получишь. Если...
— Маш, мне не нужны эти деньги. Мне нужна ты! К черту все деньги в мире.
Киму надоело смотреть на эти розовые сопли.
— Подождите. Как я понял, у Дмитрия Сергеевича на руках компромат. Я готов взяться и за это дело.
—... Если Ким устроит так, что своего мужа я не увижу больше никогда в жизни, — наконец-то договорила Маша.
Ким подумав, кивнул.
— Я согласен. Мне как раз нужны деньги. Ну, я полетел? Отчет скину по готовности. Ах, да...
Он подошел к корейцу, постоял, и фальшиво пропел:
— по дороге одной, но в разные стороны...
Взвалил его на плечо, и скрылся за дверью. Они долго еще сидели, не проронив ни слова.
— Получается, что он сам подложил тебя под меня. Он меня спровоцировал на измену. Вот... козел.
— А я рад, что все так закончилось, ты была тогда такая несчастная.
— А сейчас счастье так и прет! И ничего еще не закончилось. Вдруг ты на меня кинешься и придушишь, пока Кима нет?
Андрей, не вытерпел, и жалобно спросил:
— Маська, ну что мне сделать, чтобы ты мне поверила? Я правда люблю тебя.
— Трахни меня хорошенько. В задницу. А потом пойдем завтракать, я есть хочу.
Понравился рассказ? Лайкни его и оставь свой комментарий!
Для автора это очень важно, это стимулирует его на новое творчество!
Добавить комментарий
*Все поля обязательны к заполнению.
Нажимая на кнопку "Отправить комментарий", я даю согласие на обработку персональных данных.
KROT1 пишет:
ИСФИСФЕЙ АЛЕБАСТРОВИЧ СИНЕМЯТАЧКИН ТАМ БЫЛ И ВЫПОРОЛ ЕЁ ОН ПОРОЛ, ОНА СМЕЯЛАСЬ ПОТОМ ВСТАЛА И ОБЕЩАЛА ХОРОШО СЕБЯ ВЕСТИqwerty пишет:
крутоhabibhon пишет:
Хороший не забываемий рассказArevuare пишет:
Кажется, я впервые влюбился в автора.. Хочу тобой также владеть, где бы ты ни была!Серж пишет:
Просто волшебноЛеушин пишет:
Немного сумбурная, как жизнь, история о Любви, почему то запавшая в душу..Максим пишет:
Отличный, чувственный и романтичный рассказ о сильной любви(которая, уверен, пройдёт любые испытания)! Я хотел бы такие отношения с моей мамой и девушкой - стать их верным куколдомКунимэн пишет:
Лучше бы бабка не пердела )))Илья пишет:
Спасибо за рассказ!Получил удовольствие и воспоминания нахлынули…Олег пишет:
Ну зачем самоедство? Ну переспал, ну доставил ей удовольствие! А совесть должна спать.Monika09 пишет:
Я была в шокеРаФАэЛь 145 пишет:
фуу!! из-за того, что сестра и парни издевались над парнем, которым им жопы лизал - этот рассказ получает худшую оценку! ненавижу такие рассказы! особенно, когда лижут волосатые грязные пацанские жопы! фу! та и сестра хороша, тупорылая! ей лишь бы потрахаться, дура конченая!PetraSissy пишет:
Классный рассказ.Хотелось бы и мне такDen пишет:
С нетерпением жду продолжения больше извращения и лесбийской любви принуждения.ВладО пишет:
Жили на первом этаже, а другие в подвале жили? Жаль в рассказе правды нет.