Большие деньги секс любовь

— Да, дорогой!

Она тяжело дышала в трубку, и, где-то далеко, раздавалось ритмичное постукивание.

— Ты где?

— В спортзале.

Прерывистое дыхание.

— Что-то ты часто стала туда ходить...

— Ну, ты же хочешь, чтобы я у тебя была стройной, милый.

Нарастающее постукивание и скрип.

— Ладно, я домой. За тобой заехать?

— Ах, не-е-ет! Все-е-е-е!

Протяжный стон, и всхлип. Тишина. Дмитрий Сергеевич хмыкнул, и его полные губы растянулись в довольной улыбке.

— Нет, спасибо.

— Что случилось?

— Да... я ногой ударилась, и воду на себя пролила.

— Ну, ты осторожней там! Смотри не покалечься, люблю тебя.

— И я! Пока, дорогой.

Он сбросил вызов и задумался.

«Все идет по плану, мистер Фикс. А есть ли у вас запасной план, мистер Фикс? Конечно! Как всегда».

Маша слезла с еще крепкого члена Андрея, и в изнеможении упала на влажную от пота постель.

— Лошок рогатенький... Слушай, Дюшка, неужели он и правда верит, что я хожу на фитнес?

— Масянь, не впутывай меня в ваши дела. Я ничего не хочу о нем слышать. Разве что, ты однажды объявишь, что вы, наконец-то, разводитесь.

Маша залопотала, голосом маленькой девочки:

— Андлюшка злой! Не хочет говолить о нашей общей плоблеме. И я знаю, почему. Потому что он еще не кончил. Хочешь минетик, Дюшенька?

— Тогда и я тебе кое-что сделаю. Давай сюда свою бесстыжую писюшку.

Андрей крепкими руками ухватил ее за бедра, и перевернув, посадил повизгивающую от удовольствия Машу, себе на лицо.

***

Пока они, лениво ласкаясь, ополаскивались в душе, Маша, уже с серьезным видом, принялась за увещевания:

— Потерпи, Андрюш. Еще немного, прошу тебя. Как только мы уладим это дело, я подам на развод. Мы же договорились...

— Я и сам могу тебя обеспечить. Ты не будешь ни в чем нуждаться, поверь.

— Ты не понимаешь! Там такие цифры, что дух захватывает. Мы сможем уехать в какую-нибудь теплую страну, и забыть о проблемах до конца жизни.

— Я хочу видеть твою попочку рядом каждый день. Не хочу ждать.

— Мы и так почти каждый день видимся. Я уже на твоем неутомимом тренажере миллион километров намотала... Ай, что ты делаешь! Дюшка, перестань, или я за себя не отвечаю!

Андрей, стоя под горячими струями душа, выдавил из флакона на ладонь каплю геля, развернул Машу к себе спиной, и придавил к мокрой кафельной стене. Повозив пальцами по дырочке ануса, примерился, и грубо вставил, не обращая внимания на слабые Машины протесты. Размашисто двигая бедрами, и засаживая член в уже привычную к такому обращению дырку, смачно выругался:

— Любишь в жопу, сука? Кто еще, кроме меня, ебет тебя в задницу?

Маша, прижатая щекой к стене, морщась от боли, еле смогла выговорить:

— Люб-лю, Ан-дрю-шень-ка! Толь-ко ты!

Он отпустил ее, продолжая вгонять член в узкую, смазанную дырочку, и из ануса, пузырясь, полезла густая мыльная пена. Маша почувствовав свободу, наклонилась, и закрутила бедрами, яростно подмахивая и матерясь.

— Еби! Да! Еще, сильнее!

Он резко вынул член, и на Машину попку, розовую от горячей воды, брызнула сперма, отсвечивая перламутром от яркого света лампы. Маша осела на дно ванны. Поджав под себя ноги, она преданно, с нежностью посмотрела на Андрея.

— Андрюш... Ты самый лучший. Я тебя так люблю!

Она громко пукнула, выпустив заблудившийся воздух, и из растраханой дырки полились остатки взбитого до густой пены, геля.

— Ой! Нежданчик...

Андрей потянул ее за руки, прижал к себе и поцеловал.

— И я тебя люблю. Останься сегодня?

— Ты же знаешь, я не могу, правда.

***

— Как прошел день, любимая?

— Да, как и всегда. Статья 19.4, часть шестая, штраф триста, по максималке. А второе дело отложили на следующую неделю, кое-что с бумагами не срастается, вернули в надзорную комиссию.

— 19.4 это производители алкоголя, кажется? Я не силен в административке.

— Да.

Маша начала потихоньку звереть.

«Муж и жена в постели, черт возьми! Хоть бы притронулся, погладил. Конечно, о работе поговорить куда важнее. Импотент рогатый... Олигарх недоделанный. А жопа-то еще немного побаливает... такая сладкая боль. Дюша, я хочу к тебе!»

— Спокойной ночи.

— Маш..

Маша хотела было отказать, сославшись на усталость, но подумав, решила «не нарываться».

«Пусть лучше выпустит пар, чем потом упреки выслушивать».

Она не поворачиваясь, задрала ночнушку до пояса и промурлыкала:

— Хочу уже давно... иди ко мне, мой лев!

«Фу! От самой себя противно!»

Тайком смочила пальцы, и сунула в вагину.

— Я уже мокренькая, входи в меня скорей.

Муж повозился, стянул трусы, оставив их болтаться на одной ноге, и пристроился сзади, в своей любимой позе, «ложечкой».

С проникновением в самое сокровенное, возникли проблемы. Его вялая колбаска гнулась и упиралась, не желая заходить. Пришлось помогать рукой. Позевывая, Маша привела его член в надлежащий вид, и, пока он снова не упал, сама запихнула его в себя, приподняв ногу. Дмитрий Сергеевич приступил к своим супружеским обязанностям. Медленно и печально. Когда он тяжело задышал, сливая сперму во влагалище, Маша застонала, и, как заправская проститутка, изобразила оргазм:

— Да, да, да! Как хорошо! О-о-о!

И вытолкнула из себя его сморщенную личинку. Обернувшись, нежно поцеловала.

— Спасибо любимый! Это было замечательно. Спокойной ночи.

***

— У нее могут возникнуть подозрения на счет вас?

— Нет, ни в коем случае.

— Хорошо. Вот деньги на расходы. Помните, по возвращению вас ждет хорошая сумма. Счастливого пути. Надеюсь, вы вернетесь, уже один.

Молодой человек в толстовке с капюшоном на голове, неслышно встал, и исчез, смешавшись с толпой. Дмитрий Сергеевич криво улыбнулся, пробормотав в полголоса:

— Наивный мальчишка.

***

«Масик, пришли мне свою мокренькую дырочку».

Сообщение пришло в разгар заседания городской комиссии.

«Дюша, что ты как маленький? У меня заседание».

«А у меня для тебя сюрприз».

Мария Николаевна Каменева, тридцати трех лет, зам. начальника территориального управления государственной инспекции по торговле, качеству товаров и защите прав потребителей, встала, извинилась, и одернув узкую юбку, пошла играть в подростковые игры.

«Вот поросенок... любимый. И что он там опять придумал?»

Маша зашла в туалет, закрылась в кабинке, и задрала юбку. Оттянув трусики, прицелилась телефоном, и сделала снимок.

«Доволен?»

«Сними трусы. Ноги шире, и разведи губки».

Маша, стоя в раскоряку в тесной кабинке, сделала, как он хотел, и оделась, не желая больше участвовать в этой игре.

«Мммм, сладенькая, так бы и съел. Мы с тобой летим в Таиланд!»

Маша тут же его набрала.

— Какой еще Таиланд, Андрей?

— Пхукет, родная. Ты же хотела в теплую страну? Билеты с открытой датой в оба конца. Так что бери отпуск за свой счет, и мы полетим в сказку!

— Но муж...

— У тебя командировка в... Волгоград, или в Севастополь, например. На две недели. Привезешь крымский, в кавычках, загар.

Андрей рассмеялся, и Маша сдалась.

«В конце концов, почему бы и нет? Дела могут и подождать. Но... мне нужна страховка. Черт! Кажется, это может плохо кончиться. Опасностью, прямо-таки, воняет».

— Хорошо, Дюшенька! Тогда я пойду выбирать самый сексуальный купальник, не жди меня сегодня.

— Ну вот...

— Все-все, мне пора! Целую!

Маша сбросила, и тут же набрала еще один номер.

— Алло, Ким? Надо поговорить... я подъеду через два часа.

***

На удивление, муж отнесся к ее «коммандировке» более чем прохладно. Даже не предложил подвезти в аэропорт.

«Попросил привезти горсть земли, дед у него там жил, видите-ли. Хорошо, что не магнитик с надписью «Севастополь», где бы я его в Таиланде искала? И спокойный он слишком... Странно все это. Уж не пронюхал ли чего мой рогатик?»

Маша отгородившись своими мыслями от толпы, стояла рядом с Андреем в очереди на посадку.

«А если это Дюша? Вдруг его купили? Нет, не верю, он такой искренний, уж в этом я разбираюсь. Он меня и правда любит. Как себя вести-то, мать вашу...»

Она вспомнила про горсть земли, и в голове всплыла картинка: она лежит в гробу, гроб опускают в яму, и муж, улыбаясь, кидает на крышку, зажатую в кулаке горсть «севастопольской» земли из Таиланда. Маша помотала головой.

— Мась, девять часов и мы в самом лучшем месте на этой Земле, представляешь?

— А? Какая земля?

— Наша Земля. Планета. Ты чего такая квелая? Держись, скоро полетим.

Маша вернулась в реальность, решив хорошенько все обдумать в самолете. Потянувшись к уху Андрея, она щекотно прошептала:

— Я тебя хочу

Он прижал ее к себе, и никого не стесняясь, поцеловал.

— Я тебя так выдеру во все дырочки, навсегда запомнишь!

Маша оглянулась, будто проверяя, слышал их кто-нибудь или нет, и успокоенная прижалась к Андрею. Ким стоял сзади, через пять человек от них. Как всегда спокойное, скуластое лицо азиата ничего не выражало, только из-под полуприкрытых век посверкивали внимательные глаза.

В самолете ей не спалось, и Маша, от нечего делать, расшалилась. Поглядывая на спящего соседа, положила руку Андрею на колено. Поглаживая ногу, добралась до ширинки и сжала внушительный бугор.

— Озорница, — Андрей, чмокнув ее в щеку, нажал на кнопку вызова стюардессы.

Через минуту, миленькая девушка в красном форменном платье, склонилась над Андреем.

— Что у вас? Вам что-нибудь принести?

— Плед, пожалуйста.

«Красивая девчонка, а сексуальности нет ни грамма, все в рамках. Как их так натаскивают? И к Дюшке наклонилась, так что не подкопаешься, отстраненно, но, в то же время, вежливо. Ее бы в купальник переодеть, была бы секс-бомба... Плед?»

Маша улыбнулась.

«Вот уж, никогда своего не упустит!»

Андрей уложил ее себе на колени, накрыв с головой тонким одеялом. Маша тут же принялась за дело. Ремень долой, вжикнула ширинка, и довольная Маша высунув язык, двумя пальцами вытащила на свет свою любимую игрушку. Горячо подышала на головку, член воспрял, затвердел и выпрямился. Нежно коснулась губами, почувствовав знакомый вкус, от которого тело покрылось мурашками, и пощекотала маленькую дырочку языком. Андрей напрягся.

«Ага, нравится! Сейчас мы тебя, вкусненький мой...».

Маша буквально наделась ртом на член, заглотив до половины, но Андрей прижал ее голову к своим ногам.

«Кто-то ходит, что ли?»

Лежа без движения, с членом во рту, она снова задумалась.

«Сколько их может быть? Один? Двое? Вряд ли, двое. Я же просто девчонка, не супермен. И вообще, с чего я решила, что он кого-то послал? Может и правда, он ничего не знает...».

Андрей ослабил нажим, и Маша задвигала головой, стараясь не сербать сразу полившимися изо рта, слюнями. В таком положении делать минет было весьма утомительно

— скрючившись на двух креслах, она и не заметила, как затекли ноги.

«Блин, надо заканчивать. Я, конечно, люблю это дело, но не настолько...».

Андрей, словно услышав ее, вздрогнул, и в Машино горло ударила короткая струя. Одна, вторая, третья, четвертая...

«Перевозбудился, маленький мой!»

Маша, боясь испачкать ему брюки спермой, крепко сомкнула губы, и замерла, дожидаясь, когда прекратится эта калорийная кормежка. Все, можно было вылезать. Выпрямившись в кресле, она с испугом обнаружила, что их сосед давно уже не спит, с интересом наблюдая за ее движениями под одеялом. Андрей и любопытный сосед одновременно рассмеялись.

Она покраснела, шлепнула Андрея по плечу, и тоже засмеявшись, смущенно проворчала:

— Ну и гад же ты, Андрюшенька!

***

Утренний Пхукет принял их с распростертыми жаркими объятиями, +40 градусов. Пока все шло по плану — их встретили русские ребята, работавшие тут гидами, распределили по автобусам, и Маша, отыскав глазами Кима, следовавшего за ними по пятам, с удовольствием откинулась в кресле. Автобус, к счастью, был с кондиционером. Им придется еще час любоваться экзотическими пейзажами, пока их довезут до Панвы, где их ждет бунгало на двоих. У Маши приятно защекотало внизу живота, когда она представила, что они будут делать наедине, и усмехнулась.

«Надо будет не забыть про море...».

— Чего улыбаешься, Мась?

— Ты мне кое-что обещал, не забудь. Я уже теку от нетерпения.

Она, воровато оглянувшись по сторонам, сунула руку в трусы, и показала мокрые пальцы.

— Видишь, как я страдаю без него.

Маша выразительно посмотрела на его скрытый штанами член, положила голову Андрею на плечо, и шепотом стала рассказывать:

— Твои пальцы сожмут мои бедра, ты встанешь на колени и притянешь меня к себе. Положив руки тебе на плечи и закрыв глаза, я запрокину голову, и русая волна волос упадет мне на спину. От влажного и жаркого прикосновения твоего языка, кружащего вокруг пупка, у меня перехватит дыхание. Ты приникнешь к моему голенькому лобку губами, я почувствую твое горячее дыхание, и весь мир вдруг перевернется с ног на голову. Нас понесет куда-то далеко-далеко, в не отмеченную ни на какой карте страну, которой правят только чувства. И ты..

Андрей, убаюканный таким романтическим началом, подскочил от неожиданности.

— Ты чего, Масянь?

— Трахаться я хочу, аж зубы сводит.

Гостиница была великолепна. Множество маленьких домиков рассыпалось в беспорядке на вершине небольшой горы, а между ними пролегли извилистые дорожки из утрамбованного белого песка. Тут и там торчали гладкие кокосовые пальмы, цвели стриженные низкорослые деревья, распространяя вокруг одуряющий аромат. Совершенно не по-нашему, наверное по-тайски, пели и свистели на разные голоса, какие-то экзотические птицы.

Но Машу это совсем не интересовало. Не успев закрыть дверь за белл-боем, она скинула легкое платье, лифчик, и скрутила с бедер мокрые трусики, метнув ими в Андрея. Тот ловко поймал кружевной влажный комок, поднес к своему лицу, и шумно вдохнул дурманящий запах потекшей сучки. Утробно зарычав, сорвал с себя одежду, подхватил Машу на руки, и плюхнулся с ней на мягкую кровать.

— Давай же, Дюшка, трахни, как обещал! Я больше не могу!

Член без препятствий вошел в уже хлюпающую вагину, и ее влага прозрачными ручейками потекла по Машиным ногам.

— Как хорошо-то, господи! Хочу жестко!

Началась сумасшедшая тряска, которую, эта тайская кровать, наверняка, никогда не испытывала. Не насытившись еще членом Андрея в одной позе, Маша уже переворачивалась на бок, падала на спину, вставала на четвереньки, садилась на него верхом. Он за ней едва успевал. Наконец, она устала и угомонилась. Лежа на спине, мокрая от пота, она притянула к себе Андрея, и тот медленно и нежно толкая ее бедрами, довел Машу до легкого обморока. Протяжно и громко застонав, так что было слышно даже на улице, она отключилась. Но уже через несколько секунд открыла глаза, и улыбнулась.

— Я в раю... Андрюш, я есть хочу.

— Маська, что с тобой? Я тебя не узнаю. Какое-то бешенство матки.

— Просто... я на воле, птичка выпорхнула из клетки. И я тебя люблю.

***

Кристально чистое море, узкая пятиметровая полоса песчаного берега. Пляж Панва, расположенный вдали от цивилизации, редко бывает заполнен. И сейчас, на песке, лежало только два тела, лоснящиеся от крема, и не успевшие еще как следует загореть. Одно на другом. Они медленно двигались, совершая самые приятные и понятные во всем мире, движения. Два узких глаза равнодушно наблюдали за ними из прибрежного кустарника.

Маша с сытым видом отвалилась на песок, поправила трусики и объявила:

— Ничего не надо искать! Мы будем жить здесь, Дюша.

Тот только нечленораздельно что-то промычал.

— Посмотри, какая красота вокруг! Я так тебе благодарна, что ты меня сюда вытащил.

— Я пойду, окунусь.

Когда Андрей нырнул с головой, азиат, прятавшийся за кустами, сжав в кулаке узкий нож, дернулся в сторону Маши, но передумал. Двигаться надо было, как-только ее любовник сделал первый шаг в сторону воды. А сейчас придется и его кончать, но денег за его смерть он не получал. Кусты сомкнулись, скрыв гибкую фигуру. Маша, будто почувствовав что-то, испуганно подняла голову, и посмотрела на зеленую полоску кустарника, обрамляющую пляж.

— Дюша! Пойдем отсюда. Что-то мне как-то неуютно на душе... И людей нет.

***

«Как дела?»

«Пока ничего. Купаемся, загораем. Жду случая».

«Где обещанный фотоотчет?»

Андрей нехотя выделил скопом все вчерашние фото, и нажал «отправить». Это были фотографии с их вечерней фотосессии, когда Маська сама вызвалась позировать обнаженной. Обнаженной, это еще мягко сказано. Бесстыже-голой, с крупным планом всех дырочек, с членом во рту, и спермой на лице. Он конечно обещал ей, что эти фото никто не увидит... Но, надо придерживаться легенды. Может все еще обойдется. Пришел ответ:

«Замечательно. Вы меня не разочаровали. Продолжаем работать».

Андрей зло выругавшись, стукнул по столу, закрыл ноутбук, и пошел в спальню. Спящая Маша была похожа на ребенка, такое чистое, безмятежное лицо бывает только у маленьких.

«И почему жизнь, такая подлая штука? Мась, я не хотел, прости меня. Я тебя очень люблю».

Он осторожно лег рядом, обнял ее, и закрыл глаза, изо всех сил стараясь не заплакать.

***

Утром в дверь их райского домика постучали. Андрей, еле разлепив глаза, оделся и пошел открывать. На пороге стоял какой-то азиат, и беспрестанно кланялся, что-то бормоча на своем тарабарском.

«На тайца не похож, у них глаза шире... Вот заладил: ням-ням, блям.»

— Чего надо, родной? Номером планеты в тентуре ошибся? Или галактики в спирали? Мы туристы, отстали от группы.

Андрей откровенно веселился, но хотелось побыстрее отвязаться от этого «пришельца» и снова лечь спать.

На шум вышла заспанная Маша, запахивая халат. Ей показалось, что на пороге стоит Ким, но протерев глаза, поняла, что это кто-то другой. Похож. Для Маши они все были на одно лицо.

— Кто это?

Азиат стал кланяться еще быстрее, и попытался войти в дом.

— What can I do for You? — Спросила Маша на своем неплохом английском.

Он перестал ломать комедию и как-то ловко, тремя пальцами, ткнул Андрею в солнечное сплетение. Андрей всхрапнув, мешком упал на пороге, и больше не шутил. Не хватало воздуха. Шустрый Азиат схватил Машу за горло, толкнул в дом, и потащил в спальню. Она даже не успела закричать. Но, не сделав и пяти шагов, он отлетел в сторону, опрокидывая плетеные кресла.

Перед ней стоял Ким, собственной персоной. Маша попятилась, и крикнула:

— Ким!

Дальше начался, прямо-таки, гонконгский боевик с Брюсом Ли. Двое, похожие друг на друга, как братья, закружили по комнате, мягко переступая и не отрывая глаз от противника. Маша, от греха, спряталась в спальне, на всякий случай подперев стулом дверь. Через несколько минут в гостиной загремело, дерущиеся коротко хэкая наносили удары, короткий стон, и все стихло.

— Маша, можно выходить.

В гостиной, среди разрухи, стоял Ким, потирая ключицу, и нахмурившись смотрел на поверженного азиата.

— Ким, кто это?

Она не спросила, «что ему нужно». И так понятно. Ким пошарил по его карманам, и вытащил загранпаспорт.

— Русский... русский кореец. Как и я. Похлопай своего друга по щекам, пора просыпаться.

Маша кинулась к лежащему на полу Андрею, и отвесила ему хлесткую пощечину. Он захлопал глазами и скривился от боли.

— Ой, прости! Я не хотела так сильно. Ты как, нормально, Дюша?

— Вроде да.

Пока Маша поднимала Андрея, Ким расставил мебель, и хитро связав, откуда-то взявшейся веревкой, корейца, уволок его в угол.

— Маша, я тебе должен отчитаться о проделанной работе, а там ты уж сама решай, как дальше.

Они сели за стол и Ким начал:

— Первого я засек еще в Москве. Оставил спать в туалете, в Шереметьево, так что он с нами не полетел. Но этот... тренированная зверюга. — Он снова потер ключицу. — То есть, их было двое. И я думаю, что больше не будет. Это слишком дорого.

— Трое.

Маша с Кимом посмотрели на Андрея. Ким еще больше прищурил и без того узкие глаза, а Маша наоборот, расширила, еще и открыв рот от удивления.

— Откуда ты...

— Третий, это я.

Ким начал подниматься, и Андрей примирительно поднял руки.

— Стойте! Я этого никогда не сделаю, потому что... Мась, я тебя люблю. Меня нанял твой муж, чтобы уличить тебя в измене. Как это связано с теми деньгами, о которых ты все время говоришь, я не знаю. Может про измену он это так, попутно. А потом, твой муж выдал аванс, и дал мне новое задание, отправив нас сюда, чтобы я от тебя избавился, по-тихому. Я тянул, сколько мог. С первого дня нашего знакомства, я знал, что никогда не сделаю тебе ничего плохого. Но... прости, мне пришлось отправить ему твои вчерашние фотографии. Надо было хоть чем-то заткнуть ему рот.

Маша с мокрыми от слез глазами, тихо прошептала:

— сколько он тебе обещал?

— Пятьдесят тысяч... долларов.

— Ты их получишь. Если...

— Маш, мне не нужны эти деньги. Мне нужна ты! К черту все деньги в мире.

Киму надоело смотреть на эти розовые сопли.

— Подождите. Как я понял, у Дмитрия Сергеевича на руках компромат. Я готов взяться и за это дело.

—... Если Ким устроит так, что своего мужа я не увижу больше никогда в жизни, — наконец-то договорила Маша.

Ким подумав, кивнул.

— Я согласен. Мне как раз нужны деньги. Ну, я полетел? Отчет скину по готовности. Ах, да...

Он подошел к корейцу, постоял, и фальшиво пропел:

— по дороге одной, но в разные стороны...

Взвалил его на плечо, и скрылся за дверью. Они долго еще сидели, не проронив ни слова.

— Получается, что он сам подложил тебя под меня. Он меня спровоцировал на измену. Вот... козел.

— А я рад, что все так закончилось, ты была тогда такая несчастная.

— А сейчас счастье так и прет! И ничего еще не закончилось. Вдруг ты на меня кинешься и придушишь, пока Кима нет?

Андрей, не вытерпел, и жалобно спросил:

— Маська, ну что мне сделать, чтобы ты мне поверила? Я правда люблю тебя.

— Трахни меня хорошенько. В задницу. А потом пойдем завтракать, я есть хочу.