Эра бесстыдства. часть 3

День шестой.

— Подъём! Подъём! — кричала Света брызгая на меня водой.

— Что? Я на балконе уснул.

— И к тебе никто не приходил.

— Вот и хорошо. Хоть выспался. — потянулся я и член. — Как ты говорила о здоровом образе жизни? Секс там у тебя на каком месте?

— На последнем. А сейчас на море.

— Море, так море.

Штиль. Прозрачная тёплая вода и никого.

— Давай сплаваем вон до того пирса и обратно? — предложила Света.

— Хочешь деда утопить или доказать, что всё-таки КМС? Туда же километра полтора, не менее. — Прокинул я расстояние, вытянув руку и перемигиваясь глазами.

— Расстояние ты почти угадал, я вчера в GoogleMap смотрела, а с остальным ты не прав. Просто лежим, пьём и едим целыми днями. Надоело. Или ты испугался?

— Три км? Это примерно час или полтора, как течение понесёт. — размышлял я вслух, прикидывал свои силы и решился. — Ладно. К завтраку успеем.

— Чего мы теряем? Ну, в крайнем случае, выйдем на берег и пройдёмся обратно пешком.

— Это в крайнем случае.

«Если акулы или сердце прихватит» — подумал я про себя и нырнул с пирса.

Мы плыли, натыкались на, изумительной красоты, риф, оплывали их и плыли дальше. Света не плавала она летала в воде, то обгоняя меня, то легко погружаясь на пять, шесть метров, догоняла и снова обгоняла меня. Я с завистью наблюдал за её эволюциями. Видимо, во мне накопилось столько дерьма, которое, как известно, не тонет, что я радовался погружения на два, три метра. Да, Старость — не радость.

Время шло, усталость накапливалась и щенячий восторг постепенно перешёл в восторженное созерцание, просто созерцание и, наконец, в монотонную работу. Мы плыли рядом синхронно, как пара дельфинов, взмахивая руками и выпуская воздух в воду. Самыми тяжёлыми оказались несколько сотен метров в начале обратного пути. Мышцы начали ныть, но останавливаться нельзя, стиль менять нельзя, это собьёт дыхание и ритм, который восстановить навряд ли удастся. Сбавить темп — это ещё куда ни шло и терпеть. И вот оно, пресловутое второе дыхание! Дыхание выровнялось, стало глубже, тяжесть в мышцах, готовая перейти в судороги, ушла и остаток пути мы преодолели относительно легко. Мешали скутеры, то и дело подходящих к нам и поднимающих волны. Мы их попросту игнорировали и тупо строго по прямой проложенной в наших головах плыли на наш пирс. Вот он, ступени вверх, но нет сил, уцепиться за них.

— Мы сделали это! Yes! — провозгласил я, переворачиваясь в воде на спину и расслабляя усталое тело.

— А ты сомневался?

— Было дело. Лет десять назад, другое дело, а сейчас... Устал.

— Ты, дед, у меня, молодец. Я честно думала, что сама не доплыву, а ты прёшь и прёшь. Стыдно стало, тоже мне КМС. Увязалась, вошла в твой ритм и стало легче. Нет! Надо тренироваться. Завтра, давай также, с утра?

— Давай наметим такое мероприятие, а там видно будет. День только начинается. Ладно, давай вылезать, пить хочется. Во рту одна соль. И есть хочется.

— А секса? — она подплыла ко мне и прижалась всем телом.

— «Ну, а девушки? А девушки потом!» — полез я вверх на пирс.

— О! Антон! Это вы? — на пирсе нас встретили Таня с Тоней.

— Что я?

— Плавали так далеко?

— Ну? И что?

— Обалдеть! Мы даже потеряли вас из виду. Попросили спасателей проверить, как у вас дела...

— И они своими скутерами нас чуть не утопили. Спасибо за заботу, но кто вас просил?

— Мы волновались. А вдруг акулы.

— Дед! Ну что ты на женщин напал.

— Это я-то напал?

— Антоша, ты пойми. Ты обещал навестить нас сегодня и вдруг мы видим, что ты уплываешь, как тот капитан дальнего плавания, и скрываешься в дали. Это не выносимо чувствовать себя брошенной женщиной. — выдала с театральными ужимками Тоня.

— Ах женщинки вы мои! Ну что мне с вами делать?

— А то ты не знаешь?

Так под хихоньки-хахоньки мы дошли до бара, где я жадно выпил сразу два стакана простой воды и запил их рюмкой водки.

Под мышками саднило, оказывается я умудрился натереть кожу махая руками в воде. Чудеса! И я прыгнул в пресную воду бассейна. Три пары женских глаз умильно наблюдали за мной.

Завтрак. Это не главное. Поели, да и ладно, а вот что происходило на его фоне.

Вероника в своём новом прикиде, в клетчатой юбке, под ручку с довольным Фёдором, вошла в зал и тут же привлекла к себе не только наше внимание, но и того инвестора, благодаря которому она сегодня так прекрасно выглядела.

— Вероника, я смотрю, вы нашли очень удачное место для размещения полученных вами средств.

— Ника! Кто это? Какие ещё средства? — начал выпытывать Фёдор.

— Это мой спонсор. Виталий. Я вчера оказала ему не большую услугу, за которую получила денежное вознаграждение. На эти деньги я и купила все эти вещи.

— Какую ещё услугу? — не унимался Федя.

— Обычную услугу, такую же, как и всем ребятам в нашей компании. Ничего особенного.

— То есть, ты ему дала?

— Ну да! Как я могла отказать мужчине, которому я понравилась?

— Но он же посторонний!

— А все наша? Сплошная родня? Хватит! Иди набери чего-нибудь поесть. Мне рыбу. Иди, Федя, иди. Дай с человеком поговорить.

Фёдор попыхтел, но ушёл. Виталий вопросительно посмотрел ему в след.

— Это мой муж. Так что вы хотели?

— Я что-то даже растерялся. В общем я и мои друзья хотели бы пригласить вас с собой на морскую прогулку. Ну, с фуршетом так и прочим...

— Как вчера?

— Ну да.

— Но со всеми? И сколько их, ваших друзей?

— Нас пятеро. Мы тут вместе отдыхаем.

— Да вы с ума сошли! Не всякая профессионалка такое выдержит!

— Мы заплатим, щедро.

— Не пойму я вас. Молоденьких шлюшек вокруг полно, а вы ко мне прилипли.

— А ты Вероника, как в том анекдоте, ебёшься, как в последний раз.

— Умеешь ты женщине приятное сказать. Хам! Ладно. Сделаем так. Вы берёте не только меня, но и Фёдора. Ему подложите пару молодых тёлок. А я возьму с собой пару своих подружек. Не пожалеете.

— Подругам тоже платить надо? Нет я не из жадности, а в порядке уточнения.

— Я не «мамка». Сами решите.

— Идёт. Тогда через полчаса на пирсе. Можете с собой ничего не брать.

— До встречи.

Я подошёл к Веронике.

— Привет. Я случайно всё слышал. Смотрю ты входишь во вкус?

— Антоша? Сволочь! Но знаешь? я тебе даже благодарна, хоть послевкусие и с горчинкой, но сладкое.

— Ты смотри там не обгори. На воде загар прилипает гораздо сильнее. Крем возьми и сиди в тени.

— Спасибо, заботливый ты мой.

Она заспешила к Вере.

Меня сегодня тоже потянуло на рыбу, которая золотисто обжаренной корочкой, заставляла сглатывать слюну. Бокал сухого белого.

— Ну, что? Снова на море? Или у бассейна позагораем? — спросила Света.

— Ты сегодня решила со мной время провести?

— Да, нет. Просто ещё не решила, чего хочу.

— Тогда позагораем у бассейна. Норму по посолке я сегодня уже перевыполнил.

— Скажи уж, что хочешь этих «ТоТанек» трахнуть.

— Не ободряешь?

— Да, нет. Вроде симпатичные даже, но мне кажется, что они глуповаты.

— А я им мозги ебать не собираюсь.

В номере постели были заправлены свежим бельём и всё убрано. На столе, опершись на пустые бокалы. стояла открытка.

«Заканчиваю в 9.00. Шампанское и фрукты в холодильнике.

Дверь не запирай.»

— Опять Кисса?

— Не похоже. Скорее это Салиха.

— Будешь ждать?

— Ничего другого не остаётся.

— А как же Тотани?

— С ними я позже разберусь.

— Ну я пошла. — перекинула она полотенце через плечо и вильнула попкой в микрокупальнике. Член в плавках потянулся к ней. Поздно, дверь закрылась.

Я разделся, вышел на балкон повесить плавки на просушку.

— Привет! — окрикнула меня Валя со своего балкона. Она стояла голой подставляя тело лучам утреннего солнца.

— Привет.Загораешь? Андрей больше не ругается за такой вид? — А его нет. Ушёл к танцовщицам.

— Честно, я думал, что ты с Верой и Вероникой в море ушла.

«Значит Лера. И правильно. Ей деньги нужней.»

— Тебе легче. — произнёс я, устраиваясь на лежаке и расставляя ноги на встречу жаркому солнцу.

— Смотри не поджарь. Я спущусь? — с надеждой в голосе спросила она.

— Я уже жду гостей, извини.

— Я не помешаю.

— Нет, не надо. Я найду тебя позже.

— Можешь и не успеть. Твой сосед сверху уже кажется кончил, на меня глядя. Ха! Ха! — рассмеялась она и помахала кому-то рукой.

— Флаг тебе в руки! Удачи. — я прикрыл лицо салфеткой давая понять, что разговор закончен.

— Спускайтесь! — услышал я голос Вали, прежде чем она ушла с балкона.

Солнце припекало, озорно пощипывало нежную незагорелую кожицу члена и тот, как будто боялся обгореть, то повисал головкой между ног, то заваливался на бок, то вставал в полный рост и снова падал. Конечно, его телодвижения зависели не от солнца, а от тех видений, что я рисовал у себя в голове, мечтая о теле Салихи.

— А он у тебя как живой. — произнесла Салиха неожиданно появившаяся в дверях балкона.

— Это я о тебе мечтал. — протянул я ей руки, не вставая с лежака.

— Пошли в комнату? Я не хочу, чтобы меня увидели в таком виде.

Я встал и посмотрел, в каком же виде её не должны видеть.

На ум сразу пришли слова дворовой песенки, которую я как-то слышал на концерте Кости Клячкина,

Но что мне делать с тобой такой,

На бронзовый бюст и умные книжки

Я брошу лифчик твой голубой

И смешные твои трусишки.

Ну, что-то в таком роде. Салиха была в одета только в ярко голубой атласный гарнитур, состоящий из узеньких трусиков и лифчика без бретелек в чашках которого, как на подносе, свободно лежали её груди со вздёрнутыми сосками.

— Восхитительно! — поднялись мы с моим дружком и двинулись на отступающую в глубь комнаты женщину.

Она остановилась у края кровати. Её руки растеряно метались по смуглому телу, стыдливо прикрывая те места куда падал мой сальный взгляд.

Я подошёл к ней вплотную и упёрся своим торчком ей в пупок и слегка толкнул. Она потеряла равновесие и ей ничего не оставалось делать, как только сесть на кровать. Член дыбился перед её лицом. Она обняла меня за ягодицы и прижалась щекой к фаллосу, потёрлась о него и повернув голову начала, нежно пощипывая губами и покусывая, медленно подниматься по стволу от мошонки к уздечке. Боже! Какие нежные у неё губы! У_У! Они, как упорный альпинист, взбирались по вертикали, цепляясь за неровности и гнули, гнули головку вниз, пока она не оказалась в плену её уст, сомкнувшихся на шейке. О-О!

Мои руки легли ей на голову, убирая чёрные, как воронье крыло, волосы за ухо. На миг мелькнула её белозубая улыбка и член нырнул в нежную волнующуюся бездну наслаждения.

Я был на грани. Ещё немного и всё то, что накопилось за несколько спокойных часов, могло выплеснуться горячей лавой ей в рот. Да, я бы получил удовольствие, но за этим ли пришла сюда эта совсем чужая мне женщина? Не в моих правилах доставлять наслаждение только себе. Нет, бывает конечно, не спорю, когда я использую женщин как сосуд для слива излишков спермы, бывает. Но скорее я останусь при своих, чем оставлю женщину без удовлетворения. Конечно, случаются и обломы, но...

— Салиха, остановись, милая! — потянул я член из её губ.

— Тебе плохо?

— Дурёха! Если ты не остановишься я кончу и потом долго не смогу войти в тебя.

— Я подожду, хоть до завтра.

— Нет! Нет! — выдернул я дёргающийся член. Ещё бы мгновение и всё.

Тяжело дыша, я упал на колени между её ног. Смуглый животик с глубоким пупочком покрыт испариной, кондиционер я не включил и было жарко. Перемычка голубых трусиков потемнела, и я решил освободить истекающую желанием узницу от последних оков одеяния. Голубые трусишки поползли вниз, но вместо чёрной каракульчи, которая раньше прикрывала её лобок, мне открывалось сжатое поле с короткой стернёй.

— Зачем ты это, глупая, сделала? — провёл я рукой по щетине, откинув трусики.

— Я думала, что тебе нравятся бритые. Ведь у тебя, почти все такие?

— Вот дурёха! Ты ведь уже не девочка, а если хочешь таковой казаться, то, прежде чем идти ко мне, надо было тщательно выбриться. Тебе нравятся не бритые мужчины?

— Хм! После них щёки горят.

— Вот! И ты захотела устроить мне небритую подлянку?

— Что? Подл... — запнулась она на незнакомом слове.

— Ладно, проехали.

— Куда?

— К столу и будем пить шампанское.

— !!! ЁЁЁ!!! «Дом Периньйон»? Ты совсем охренела? Это же... бешеные деньги!

— Ну-ка. — отняла у меня бутылку Салиха. — Это не моя. Я принесла местное...

— Это я принесла! — возникла в дверях Кисса. — Мой первый мужчина должен употреблять хорошее вино.

— Кисса!? — выпалили мы хором.

— Да, мои хорошие, это я. Открывай, милый, открывай.

Касса была одета, но как та Шахеризада, в одни волны пенистого шёлка. Вот заразочка!

Я открутил проволоку на пробке и подождал, когда она вылетит и брызги накроют, непрошенную гостью, но нет. Шампанское было хорошо охлаждённое и мне пришлось выдёргивать пробку. Жаль. Месть не удалась. Я разлил вино по бокалам.

— За тебя, дорогой! За твоё здоровье. — Касса подошла и прильнула к моим губам.

Наверное, я полный дебил, но никакой особой разницы между этим и нашим «Советским шампанским» я не уловил. Вкусно, но не более того. И за что отдают такие деньги?

Пока я смаковал напиток, женщины явно перешли к конфронтации, каждая пыталась привлечь моё внимание.

— Кисса, покажи-ка нам свой лобок. — попросил я.

— Зачем?

— Ну, во-первых, я хочу им полюбоваться, а во-вторых, чтобы побрить Салиху, так чтобы это было красиво, но не как у многих.

— Давай я Фили позову, она знает в этом толк.

— Боюсь она сейчас занята. — Вспомнил я об Андрее. — Пожалуй, я сделаю это сам. Так. Бритву, мыло, воду, салфетку и рюмку водки.

— А! Я помню! «Тампон, тампон, спирт, огурец» — засмеялась Салиха.

— Верно. — опрокинул я рюмашку. — Ну, давай сюда своего ёжика?

— Ёжика?

— Да. Это дикобраз, но с короткими иголками.

— Ты чем брила? Кошмар! Вон какие пучки торчат.

— Я машинкой стригла. — покраснела женщина.

— А я делаю эпиляцию, потрогай какая гладенькая, — притянула Кисса к себе руку женщины.

— Это вы потом, без меня будете делать, когда отрастёт, а сейчас нужно картинку выдумать. Какие есть идеи? Так, хорошая ты моя, раскинь ляжки.

Почти чёрное кольцо ануса, коричневый «дымок» бархатистого гребешка вульвы и розовый огонёк клитора — чем не костёр? Решено.

— Ручка есть?

— Ручка? — протянули они ладони.

— Шариковая ручка, pen, pencil.

Я аккуратно изобразил на лобке язык пламени пионерского костра.

— Ну как?

— Мне нравится. — похвалила Кисса мои художества.

— Может и мне покажите? — заёрзала задом Салиха.

Кисса принесла зеркало.

— Я себе потом такую цветную тату нанесу. — одобрила Салиха.

И началась работа. Я намыливал, сбривал, проверял щекой или языком гладкость выбритой кожи. Снова намыливал и скользким мыльным пальцем утопал во влагалище, тёрся о клитор и снова выбривал контуры рисунка. Я добился того чего хотел, Салиха кончила, насаженная на пальцы, когда я обтирал сухой салфеткой её лобок и клитор.

Если честно, то причёска получилась так себе, но чернильные контуры скрывали мои огрехи

Вот только дровишек там не хватает, а этим... — она потрясла висюлькой моего члена, — огонь не поддержишь.

— Я просто увлёкся творческой работой. Давай те выпьем за завершение этого шедевра.

Мы выпили и началась самая обычная, без особенных изысков, оргия, как в любые средние руки порнофильме, так что и описывать не к чему. Я лежал довольный и утомлённый между, прижавшихся ко мне, спящих женщин.

— Дед! А, Дед! Ты всё пропустил!

— Да тихо ты. Дай девчонкам поспать немного. Ночь — то тяжёлая задалась. — я выбрался из тел.

— Что там ещё случилось?

— Пошли! Пошли! Быстро!

Я натянул шорты и вслед за Светой спустился к бассейну.

ПИЗДЕЦ!!! Наша скромная пенсионерка фланировала по бортику в шикарной норковой шубе, одетой на купальник.

— Вот это успех! Понял? — завистливо протянула Света.

В этот момент к бассейну вышла ещё одна женщина в короткой, в отличии от Вероники, тоже норковой шубе с широченным капюшоном. Стройные ноги на высоченных каблуках показались мне знакомыми. Она крутнулась на месте. Боже! Так это Лера! Да-а! Видимо неплохо оттянулись ребята, что такие шубейки презентовали. А где, кстати, эти меценаты, мать их ети! Золотое чмо! Где они? Я весь кипел. Мне было безумно обидно, что эти новые «хазява жизни», вот так, сорят деньгами, которые мне нужно было зарабатывать годами. Я злился на себя, за то, что не мог даже предположить, где можно ЗАКОННЫМ путём заработать СТОЛЬКО денег, и не наших фантиков, а зелёных президентов.

— И где это толстосумы?

— Да какая тебе разница? Расплатились ребята щедро. Молодцы! Не жмоты. Ты за девчонок порадуйся. Посмотри на их счастливые лица.

— Я на пляж. Махнём, как утром?

— Нет! У меня плечи дубовые.

— Во и нужно их размять, иначе завтра вообще рук не поднимешь. Пошли.

— Иди, если хочешь, сгони стресс, мне этого не надо.

Да, я из того поколения, которое было воспитано на «равенстве и братстве» и это много кратное неравенство меня бесило. Как эти нувориши, практически ничего не делая, ну совсем ничего полезного для общества, гребут с этого общества бешеные бабки?

Солёная вода отвлекла мои мысли. Блин! Я не взял очки. Заплыв на длинную дистанцию отменялся. Мне хватило пары сотни метров, чтобы отказаться от желания вообще опускать голову в воду, что добавили ещё толику раздражения. Лёжа на спине, я подплыл к пирсу.

— Привет, Антоша! Давно тебя не видела. — окликнула меня Наталья.

— Привет! Чего одна?

— Почему одна? Паша за пивом пошёл.

— Рад за тебя. Нашла, что искала?

— Антоша, я с содроганием думаю, что послезавтра я окажусь в объятиях своего мужа.

— Почему так? Ведь здесь ты даже не задумывалась, чей член ты сосёшь или кто тебе суёт? Ну и дома пусть будет так же то муж, то любовник, то начальник, то сослуживец.

— Ты предлагаешь, чтобы я стала блядью?

— Можешь попробовать себя в роли шлюхи. Ты думаешь, почему я здесь?

Она пожала плечами, а я рассказал про дефиле у бассейна и моё отношении к шальным деньгам.

— Ты их, я имею ввиду женщин, осуждаешь?

— Нет! Что ты! Была бы у меня возможность я бы, наверное, сделал тоже самое, осыпал бы вас всех подарками. Но я не шах, не депутат не бандит и не нефтяной магнат.

— Да, это так и именно поэтом ты умеешь дарить, а не покупать ласку, любовь, в конце концов.

Она соскользнула с причала ко мне в воду и прижалась.

— А Паша?

— Что Паша? Как тебе сказать? Мне с ним хорошо в постели и всё. Понимаешь — всё. Почему я в первый раз пошла с тобой?

Я пожал плечами, оглаживая её тело.

— Ты не только самец, но и человек. Хам, наглец, но и товарищ, друг. Ты держишь с женщинами дистанцию, не давая им влюбится в тебя до беспамятства. А ведь это так просто. Но ты всегда успеваешь окатить холодным ушатом какой-нибудь пакости, заставляя обидеться на тебя, так, что о любви не может быть и речи, но ты остаёшься близким, хоть и хамоватым, другом. Я хочу тебя.

— Во те на! Охаяла как могла и на — бери меня.

— Я тебя хочу. — повторила она, забираясь ко мне в плавки.

— Я сейчас, вылезай.

На конце пирса гомонили спасатели и сдающие на прокат скутера. Я заметил того парня, которого чуть не утопил из-за Ирины, и подойдя к нему кое-как объяснил, что хочу взять скутер, но денег у меня с собой нет.

— Старик, что ты паришься? Они все прекрасно говорят на русском. Хочешь скутер? На сколько? — парень говорил на чистом русском.

— А почём удовольствие?

Он назвал цену за пять минут.

Я аж крякнул.

— Не, за пять минут я её не успею, а на большее у меня возможности нет.

— Так в чём проблема? Катай её сколько сможешь, а потом покатаем её мы. Ха! Ха! Ха!

— Она не блядь, ребятушки, а моя любимая женщина. А любимыми я не торгую. Спасибо, что не отказали.

— Ладно, дед. Не обижайся. Это я так. Бери вон ту «зебру», ключ на месте. Водить хоть умеешь?

— Я думаю, что это не сложнее вертолёта?

— А... ?

— Ага.

Машинка завелась с полпинка и хрюкнув, одним рывком подплыла к Наташе. Я подал ей руку и хотел выдернуть её из воды, но увы, толи силы уже ни те, толи вес не для моей категории, но на колени она встала, села сзади. Парень показал на жилеты, но мы уже неслись по мелким волнам в открытое море.

С чего это я взял, что у неё слишком широкая для меня вагина? Да, она не девочка, но это не повод, чтобы отказываться от её шикарного тела. Мы разделись и развесили всё на руле.

Берег обозначался тонкой ниткой прибоя. Дальше я побоялся отходить, не зная насколько полон бензобак. Высокие пологие волны раскачивали наш «кораблик», с верху выбеленное солнцем синее небо, под ногами тёмно-синяя пучина. Передо мной голая сладкая женщина.

Мы перепробовали все позиции, которые позволяла ограниченность пространства и её конструктивные особенности. Мы смеялись приспосабливаясь друг к другу, то вдоль, то поперёк сидений, то на руле, то на корме. Никто из нас не достиг оргазма, но удовольствие от этой игры мы получили.

Не знаю, как долго всё это продолжалось бы, но к нам подошёл тот русский парень, молча махнул в сторону берега. А жаль.

Я завёл скутер, и мы на полном ходу, с развивающимися на руле плавками, подлетели к пирсу и спрыгнули в воду. «Мелькнули жопа с яйцами и океан затих», вспомнилась мне дворовая песенка. Мужчины на пирсе одобрительно заулюлюкали.

— Отдала должок? — подал руку Павел, помогая Наташе вылезти из воды и прикрывая её наготу от зевак.

— Паша, не ревнуй. Тем более, что ты с самого начала был не против. Пошли-ка ребята на обед. Есть захотелось.

Я зашёл в пустой номер, переоделся, то есть, снял мокрые плавки и натянул шорты, и пошёл в обеденный зал.

Обед, как обед.

Ко мне подсела Лера, положив, прикрытые лёгким шарфом, груди без лифа на стол.

— Ты видел мою шубку? — она светилась от счастья, и хотела поделиться им.

— Сколько надо же было наработать передком, чтобы получить такую плату? — язвительно, с долей ревности, спросил я, любуясь её грудью.

— Ревнуешь? Ну-ну! — она помолчала, ожидая моей реакции, и не дождавшись, начала повествование.

— Когда Вероника предложила мне эту поездку в компании пятерых не знакомых мужчин, да ещё и за деньги, я долго сопротивлялась, но Ника убедила, да и деньги для меня не лишние, с моим-то обормотом. Ребята оказались приличные, обходительные. Мы загрузились в катер и за нами внесли несколько корзин со снедью и выпивкой. Как только отчалили и немного полюбовались пейзажем, приступили к уничтожению содержимого корзин. Начали с шампанского, за знакомство и хорошее начало. Потом нас в этом шампанском искупали, что видимо входило в их планы изначально, и на пришлось раздеться.

Катер остановился в открытом море, и мы искупались на фоне тёмно-фиолетовой бездны. Жуть! Аж тараканы по коже! Вылезли из воды и руки сами потянулись за стаканами и в объятья, чтобы унять дрожь. Дальше — неинтересно. Как наша, обычная оргия. Затрахали мы их в усмерть и их члены обвисли безнадёжно. Снова выпили и вскоре причалили к одинокому островку, с несколькими жухлыми пальмами. Вышли на берег. Под пальмами нашли деревянный помост, где и разложили закуску. Но стоило нам опрокинуть по чарке, как катер завёлся и устремился в море. Такого видимо не ожидал никто. Остаться одним на необитаемом острове — это прикольно, но очень неприятно. Мы, в глубине души, были почти уверены, что за нами вернуться, но нервишки заиграли. Излив в сторону уходящего катера всё, что мы думаем о его хозяине, нам ничего не оставалось, как вернуться к помосту и продолжить возлияния. На большее, хоть и очень старались, ребята были уже не способны. Даже Федя, который всю дорогу не отрывался от двух молоденьких шлюшек, нанятых специально для него, выглядел гораздо бодрее. Вот тут было выдвинуто пари — если кто из женщин доведёт кого-нибудь из ребят до оргазма в течении десяти минут, то получит в награду, что пожелает. Начались шумные торги, в результате которых женщины выбили себе право на получение норковой шубы. Я думала, что всё это ля-ля. Ну какая может быть норковая шуба за элементарный минет? Другая проблема — выбор партнёра, была решена жребием. Фёдор выступал в роли рефери.

Разобрались по парам. Как на гонках Формулы 1, дали время на прогревочный круг, чтобы приспособится к партнёру. По команде начали, кто во что горазд. Кто-то уповал на минет, кто-то на мастурбацию, поднять-то их как-то надо? Я притянула своего парня к своей киске и это сработало и как только у него встал я оседлала его и довела до победного залпа первой! В десять минут уложилась и Вероника, отсосав из своего партнёра несколько капель, поистине жемчужной жидкости. Остальные женщины вовремя не уложились. Ты бы только видел, как злилась Вера. Нет, не из-за шубы, она ей пофигу, из-за того, что проиграла. Ох! Как она потом изнасиловала своего! Бедный бегал от неё по всему берегу.

Продолжили застолье, отмечая выполненный контракт.

Катер вскоре вернулся. Капитан торговался, чтобы получить дополнительный доход и выбил кое-что.

Мы направились к берегу, но причалили в городе. Ребята выполнили своё обещание и кроне этого заплатили, как было оговорено в начале.

— И как тебе такая работёнка? Оставалась бы здесь, купалась бы в...

— Заткнись! Дурак! Это не работа! Ну как тебе объяснить?

— Я ревную. Я злюсь, что не имею возможности подарить тебе, и не только тебе, но и всем нашим девочкам по шубке.

— Ты подарил нам намного больше! Ты разбудил в нас Женщин, с большой буквы.

— Ладно, иди. Я честно, очень рад за тебя. Замуж не звал?

— Нет. Он женат. Да я бы и не пошла. Не мой тип. И я привыкла к одиночеству, и мужичок у меня теперь есть. Да, кстати, ты его не видел?

— Нет, но мне кажется он времени даром не теряет.

— Твоя школа. Я пойду?

— Конечно, милая, ступай.

Я закончил обед в одиночестве. Идти в номер мне не хотелось и пошёл к бару на берегу.

Свежий бриз сдувал жару из-под навеса. Я взял пару коктейлей, чтобы не бегать, и развалился в кресле с видом на пенистый прибой.

В баре никого, на пляже отчаянно жарилась одинокая худощавая, почти худая, женская фигурка. Её тёмный, почти чёрный, загар говорил о её длительном пребывании на солнце в течении многих дней.

Тишина, если не считать шума прибоя и шелеста пальмовых листьев и бульканья коктейля на дне стакана.

— Вам ещё, что-нибудь надо? — спросил бармен, вывешивая табличку «Перерыв».

Я заказал ещё коктейль и фреш, на всякий случай. Я хотел побыть здесь, вот так наедине с природой, подольше.

— Привет, дядя Антон! Мишку не видели? — нависла надомной Оля. Принесло её чёрт побери!

— Нет.

— А вы почему тут один?

— Отдыхаю.

— Уже поимел кого? А меня с утра никто, даже отец, пальцем не трону.

Она села на край моего кресла и вдоль моей ляжки проникла в штанину шорт напрямик к дремлющему члену.

— Ты что от меня хочешь? Девочка. Я же сказал — я отдыхаю.

— Что? Совсем, совсем? — при этих словах она огляделась и убедившись, что по близости никого нет, принялась расстёгивать ширинку. Ладно, пусть побалуется, мне от этого хуже не будет.

На выложила мои причиндалы по верх ткани, встала на колени между ног и начала оральную игру. Член нехотя переваливался с боку на бок, но в конце концов встал.

— Я присяду?

— Да делай ты, что хочешь, только меня не донимай.

Напрасно я сказал такое. Шорты упали на мои щиколотки, а девица, сдвинув перемычку трусиков, уже завела в себя, едва проснувшийся член. Вот дети!

Что уж тут лукавить? Я балдел. Стакан в руке, девчонка на хую, пейзаж и... к нам шла загоревшая женщина. Я было дёрнулся, думая прервать акт, но заметил, что женщина идёт топлесс и успокоился. Свои люди.

Ольга не видела, вставшей за ней женщиной и продолжала скачку. Я равнодушно потягивал коктейль и рассматривал женщину. Сухая, жилистая, но не худая, как мне показалось издалека. Обнажённая грудь, как налившиеся и готовые сорваться капли росы, с маленькими бусинками сосков. Поджарый живот. Ровные мускулистые, как у бегуньи ноги.

— Фреш? — кивнул я на стоящий на столе стакан.

Ольга, которая вертелась в этот момент на члене, открыла глаза и дёрнулась, толи кончила, толи испугалась, но мене было приятно.

— Коктейль, с вашего позволения, а фреш оставим этой деточке.

— Я не деточка! — возмутилась Оля, продолжая демонстративно выписывать круги на моём лобке.

Женщина не стала возражать очевидному, а развязала завязки трусиков и освободившись от них села напротив и развела ноги.

Это было очень необычное зрелище. Нет, то, что лобок выбрит я не удивился, но он был, казалось, абсолютно белый, на фоне обугленного загаром тела.

Она поставила одну ногу на стул и, глядя мне в глаза, развела губы вагины. Чертовка! Её вульва была красива. В моём понимании — это гармония. В меру пухлые щёки, в меру длинная бахрома губ, в меру... Всё в меру. И в этом во всём копались не мои, а её изящные пальчики. Мне захотелось скинуть с себя назойливую девчонку и проникнуть в маленькую чёрную бездну её влагалища. Член напрягся, и я натянул девчонку до самого дна.

О! Это было классно! Одна бьётся в оргазме члене, а другая мастурбирует в предвкушении совокупления. Так я, по крайне мере, надеялся.

Ольга сползла с меня, по пути отерев мне член своими щеками.

— Ну и?... — вопросил я женщину на против, мастурбируя напряжённый член.

— Так. Меня руками не трогать и в меня не кончать. Замётано?

— Я предупрежу, когда нужно будет соскакивать. — сказал я и развёл руки, показывая, что я в её распоряжении.

Женщина, если бы не её приверженность к сильному загару, я отнёс бы к категории моделей или манекенщиц, грациозно подошла ко мне. Я протянул руку, чтобы помочь вставить член.

— Я сама. — сказала она, закидывая на меня ногу, как на велосипед.

Прошло пару минут, пока я приноравливался к её стилю. Первая догадка не давала мне покоя.

— Трековые? — спросил я.

— Шоссейные. А ты откуда узнал?

— Стиль. Я слышал, вы даже кончаете на седло.

— Много ты знаешь. Бывает. А сам то чем порадуешь, кроме того, что торчит?

— Ты сама определила меня «седлом», а что может седло?

— Не ворчи, тебе это не идёт.

Я положил руки на её талию и прижал к себе, внедряясь в неё против её воли.

— Так лучше? Или оставаться седлом?

— Ещё.

Я встал, придерживая её под узкий зад со стальными мышцами, и повалил на каменный пол.

Полуденная жара, потные скользящие и перекатывающиеся тела, руки, свои, её и чужие, всё перемешалось.

— Ещё

— Тебя как зовут?

— Чужая. — усмехнулась она.

— Приятно было познакомится, Чужая.

— Взаимно.

Она ушла, так же незаметно, как и появилась.

— Ты её знаешь? — подала голос Оля.

— Нет, первый раз вижу.

— А откуда ты узнал про велосипед?

— А ты на велосипеде кататься умеешь?

— Нет.

— Вот и хорошо. Завтра, с восходом солнца жду у входа. Транспорт я закажу. — В шесть утра? Так рано?

— Или никогда.

— Хорошо, если отец отпустит.

— А вот это твои проблемы. Отвлеки чем или кем-нибудь.

— Я попробую. О! Боже! Сюда идут!

Мы быстро обелись и приняли благопристойный вид в глазах, ещё не загоревших и не видящих наших выходок новичков.

— Ты глянь на эту фифу. — толкала меня в бок Ольга, — А эта? У меня бы сама её уложила.

— Тебя не пугают эти твои лесбийские наклонности?

— Нет. Мне просто понравилось видеть, как они тают на твоём члене.

— Причём тут мой член?

— Ну, я так представила. А ты не хотел бы?

— Пойми ты, в конце концов, я не робот! Мне нужен отдых. А ты, мало того, что сама меня оседлала, так ещё и эту гонщицу на секс спровоцировала. Всё оставь меня. Иди ищи своего Мишу.

— Я пойду, но ты тут не очень...

Я и не заметил, что пролетело два часа. Перерыв закончился и в баре можно было поесть мороженого. А почему бы и нет?

Я положил в креманку три шарика разного цвета и хотел вернуться к «своему» креслу.

«Кто не успел, тот опоздал» — говорит народная мудрость. Свободных мест не было. На «моём» месте восседал молодой боров, по крайней мере раза в три моложе меня, но и в три раза толще. Я, порадовавшись за себя, какой я ещё стройный, сделал вид, что запнулся и высыпал на розового хряка всё мороженое и в добавок раздавил его ладонью на рыхлом теле.

— Мама! — пискнул хряк, оборачиваясь к на удивление миниатюрной, я бы сказал, изящной женщине.

— Извините, я не нарочно. Вон там душ. Вас проводить? — подал я хряку руку.

— Я сам. — буркнул он несколькими перекатами выбираясь и кресла. Мне даже стало его жаль.

— Это у него, гормональные нарушения. Бедный мальчик. — встала за мной его мать.

— И на какой почве, если не секрет?

— Вам это интересно? Или так?

— Как вам сказать? Любопытно. Если вас это не обидит.

— У нас была очень дружная семья. Мы все жили в ЛЮБВИ. — она подчеркнула последнее слово. — Но как-то в нашу жизнь вклинилась соседка. И муж на неё запал. Однажды мы с Гошей вернулись с дачи, замучили дожди и комары, и застали их в постели, в самой пикантной позиции — «раком». Я это перенесла, хоть и с трудом, а вот Игорь, который только вступал в период полового созревания, стресса не выдержал. Началось полное отрицание противоположного пола, да и всяких половых отношений вообще, особенно после развода. Результат вы видите сами.

— Ему сколько сейчас?

— Восемнадцать.

— О! Боже!... Говорят, что клин клином вышибают. Вы пробовали?

— Да кому он такой нужен?

— Вы о Любви, а я о сексе.

— Нанять проституток что ли? Или самой ноги раздвинуть? — огрызнулась она.

— А почему бы и нет, ради любимого чада?

— Издеваетесь?

— Ни сколько. Вы хотите помочь своему сыну?

— Вы что? Кашперовский?

— Упаси Боже. Поверьте, мне и не сопротивляйтесь, несмотря на все свои моральные устои. А я постараюсь вам помочь.

— И что от меня требуется? Деньги?

— Вы сами предложите мне вознаграждение, если у нас всё получится. Договорились.

— Я уже ни во что не верю. Сколько всего перепробовано.

— Ну, так хуже не будет.

— Ладно. Какая моя роль?

— Пассивного, к своему сыну, наблюдателя.

— И всё?

— Ну, можете вспомнить своё женское начало и посмотреть в сторону, например, на меня.

— А вы наглец!

— Есть немного. Так мы договорились?

— Да. Господи, на всё твоя воля. — перекрестилась женщина.

— Антон.

— Лариса. — я взял и пригубил её руку.

— Мужики вокруг тебя, как мухи вьются. — проворчал Игорь, возвращая своё тело в объятия кресла.

— Вы правы, молодой человек, я как назойливая муха, люблю сладких женщин, а ваша мать ещё та ягодка!

— Не надо так о моей матери! Она не такая!

— Все! Понимаешь? Все! Абсолютно все созданы для любви! Кому-то это нужно больше, кому-то меньше, но никто не откажется от любви и ласки. Что? я не прав?

— Не знаю, может быть, но...

— Ты что никогда не мечтал обнять девушку? Почувствовать её упругое тело? Насладится её трепетной грудью? Потерять голову от прикосновения её губ к твоему члену, зажатому в нежных ладошках?

— Хватит молоть чепуху! Вы взгляните на меня! Кому я такой нужен? — рявкнул он.

— У тебя член есть? Или тоже жиром зарос?

— Есть-то есть, but хули толку?

— Вот, оказывается дело не безысходное. Я должен тебя парень предупредить, что скоро я начну над тобой издеваться, злить, соблазнять. Если ты будешь в ответ злится на всех окружающих и винить их в своих бедах, то будешь только толстеть и толстеть. Но если ты отнесёшься к себе, к своему состоянию с юмором, то может быть что-нибудь и получится. Мы живём чтобы есть, или едим чтобы жить? Реши этот вопрос для себя.

— Я жру и толстею, но не живу.

— Сегодня вечером я поведу вас в компанию, где можно всё. Одежды там не носят, поэтому, можете не наряжаться, если только не хотите показать красивый стриптиз. Женщин и мужчин будет достаточно, чтобы удовлетворить любые свои фантазии, кроме садизма. Лариса, это вас пугает?

— Я не пойду! Групповая оргия? Это уже слишком!

— А ты Игорь, хочешь посмеяться над собой, потрясти членом, пополоскать его во ртах и вагинах.

— Чему вы учите ребёнка?

— Мама! Мне уже восемнадцать, а я голую женщину видел только на экране!

— Ну ты же сам говорил, что на женщин, смотреть не можешь, что ненавидишь их всех?

— Пока был молокососом — да, но когда растолстел... Я делал вид.

Я огляделся в поисках знакомых лиц. Никого. Заказал три крепких коктейля и рюмку водки, которую тут же махнул.

— За знакомство. — протянул я им стаканы.

— Крепкий! — поморщилась Лариса.

— Предлагаю пройти ко мне. В номере на так жарко. И в холодильнике холодное пиво.

— Я «за»! — согласился Игорь.

— А удобно? — замялась Лариса.

— Не удобно штаны через голову одевать.

Я подхватил женщину под локоть и направился к зданию отеля. Проходя мимо бассейна, я тихонько толкнул женщину бедром, и она с визгом, нелепо раскинув руки, рухнула в воду. Я последовал за ней.

— Лариса, ты что? Плавать не умеешь?

— И умею и люблю, но сейчас краска потечёт.

— Да смой ты её совсем, ты мне и так нравишься. — щипнул я её за попку.

— Ну! — замахнулась она на меня и ушла подводу. Я подхватил её и прижал к себе.

— Отпусти сейчас же, увидят. — неуверенно упёрлась она мне в грудь.

— Берегись! Бойся! — заорал Игорь над нашими головами и бомбочкой ринулся в бассейн. Поднятая им волна ещё плотнее прижала нас.

— Идём? — двусмысленно спросил я, прижимая её к вздыбившемуся в шортах члену.

— А Игорь?

— С нами конечно. Пусть готовит своё либидо к вечернему моциону.

— Я так не смогу.

— Там видно будет.

Номер встретил нас прохладой, свежезастеленными кроватями и запиской, написанной двумя разными почерками.

«Я хочу.»

И ниже.

«Я тоже.»

Лариса прошлёпала к кровати босыми мокрыми ногами и подняла записку.

— Это кто же тебя так?

— Обслуживающий персонал.

— Проститутки?

— Я же сказал — обслуживающий персонал, администратор, горничная, танцовщицы. Я не знаю кто написал это.

— С ума сойти. ОЙ! — она повернулась ко мне, когда я снял мокрые шорты и выжимая их шёл на балкон.

— Можешь тоже снять и посушить купальник.

— Так просто?

— А чего тут усложнять. Игорь, хватит поливать пол. Снимай свой танковый чехол и покажи нам, с чем ты собрался идти вечером? Давай, я повешу сушить. Ну! Я жду!

Оба вперились в меня, голого и совершенно свободно расхаживающего по комнате.

— Ну? Долго я ждать буду? Голыми задницами вы меня не удивите. Не такое видал.

Игорь снял, толи шорты, толи трусы и протянул мне. Я прикинул их на себя, растянув за резинку. — Сюда меня двое влезут. Руки от мудей убери! О! И ты это прячешь? Мать, ты только глянь на своего «ребёнка».

У «ребёнка» член в висячем состоянии был сантиметров пятнадцать в длину и не менее четырёх в толщину.

— Это у него в отца. — наконец выдавила женщина, видимо погрузившись в воспоминания.

Пока она взирала на своё творение, я щёлкнул замком её лифчика, который тут же упал на пол. Её маленькие груди беспомощно повисли, и она прикрыла их руками.

— Трусишки сама снимешь, или помочь? — протянул я к ней руки.

Она отступила на несколько шагов.

— Я сама. — и повернувшись к нам спиной стащила мокрые трусы

— Вот чудно. Лариса, пиво в холодильнике.

— А покрепче у тебя есть? — повернулась она к нам, прикрывая интимные места ладошками.

— Сама найдёшь.

Я вышел на балкон и стал развешивать бельё.

— Антоша! Привет! — услышал я голос Вали и поднял глаза. Она и ещё одна, не знакомая мне женщина, опирались о поручни руками, а Андрей и какой-то лысоватый мужчина, пристроились к ним сзади. Груди женщин синхронно раскачивались в такт толчкам мужчин. Я помахал в ответ рукой и вернулся в комнату.

— Хотите посмотреть, как развлекаются мои друзья? Прошу на балкон.

— В таком виде? — изумилась Лариса.

— Там листва везде. — подтолкнул я её к двери.

Игорь вышел первым, огляделся замер с открытым ртом, его член мгновенно налился кровью и устремил головку в верх.

— Антон, кто этот слоник с таким хоботом? Давай его к нам!

Лариса выглянула на балкон, увидела картину, повергшую её сына в ступор, и густо покраснела.

— Этот малыш ещё совсем мальчик. Боюсь, что вам с ним будет не интересно.

— Вот тут ты сильно ошибаешься. Я сейчас удовлетворю Володю и спущусь. Ты ещё долго? — повернулась Валя к лысому.

— Иди уж! Я сама с ними справлюсь. — предложила вторая женщина.

— Правда? Ну тогда я побежала. — она слезла с торчащего члена, который тут же исчез во рту другой женщины.

Лариса шевелила губами, как будто примерялась сама взять член.

— Игорь! Игорь! Иди встречай свою учительницу. Лариса, ты чего с бутылкой носишься? Налей, что ли?

Я сел в кресло раскинул ноги и потеребил набухающий член. Лариса опомнилась. Всё ещё красная она плеснула виски в стаканы и тут же выпила. Я последовал её примеру, поставил пустой стакан на стол и притянул женщину за руку к себе и обнял за зад.

— А вот и я! — вихрем влетела в номер Валя. — Где тут мой слонёнок? Хочу мальчика! Привет, милый! — заглянула она на балкон и присев передо мной чмокнула поднявшуюся головку. — Валя. — представилась она Ларисе.

— Это Лариса, мать твоего слоника. Она ещё только осваивается.

— Не беспокойтесь, не съем я вашего сынулю, а просто затрахаю. Ха-Ха! — скрылась она в комнате. — Игорёк, иди сюда! Раздень-ка женщину. Да не трясись ты так! Смелей! Вот, молодец! А теперь здесь. Какой ты пухленький. Слонёнок, дайка мне сюда свой хоботок. О! Это не хобот, а бивень! Я сейчас начну тебя ласкать, и ты почти сразу кончишь, а потом ещё и ещё пока обвыкнешься с новыми ощущеньями. Поэтому ничего не стесняйся, залей меня спермой, я люблю её горячие струи. У! У! — приступила она к осуществлению своих обещаний.

Кровать громко скрипнула под тяжестью парня, который рухнул на неё в полуобморочном состоянии, под смех довольной извращенки, разбрызгивая по сторонам семя.

— Может это и на самом деле поможет ему? — сказала Лариса, наблюдавшая за процессом через открытую дверь, и села верхом мне на колени, ойкнула, напоровшись на услужливо подставленный член, и упала мне на грудь.

У этой миниатюрной женщины было весьма вместительное влагалище, видимо, в своё время, её муж хорошо там поработал, и мне процесс особого удовольствия не доставил, но женщина, давно не жившая с мужчиной, начала распаляться и вскоре зашлась в бурном оргазме.

— Я ещё хочу. Я так по этому соскучилась.

— Пошли на кровать.

— Но ведь там...

— Какая разница! Они нам на помешают.

— На вынимай, мне так хорошо.

Я подхватил женщину под зад и с нею на руках пошёл в комнату.

Игорь распластался на кровати, а по нему ползала, голая Валя, размазывая грудями лужицы спермы. Я лёг рядом с парнем.

— Мамочка. Я сейчас умру от удовольствия. — он протянул руку и потрогал раскачивающиеся груди матери, которая ёрзала у меня на члене, готовая к очередному оргазму.

— Я тоже. — говорила она, ускоряя темп.

— Валюша, ты из него все соки выжала, или осталось чего?

Она потрясла его, снова набухающим, членом — Через пять минут будет готов к бою. — Заверила она, мастурбируя парню елду.

Лариса вскрикнула и зарылась лицом мне в грудь.

— Тебе больно? — беспокойно спросил сын.

— Нет, что ты. Когда ты кончаешь, тебе разве плохо?

— Валя, ты что ещё не кончала?

— Не успевала. Думаю, в следующий раз успею.

— Иди ко мне, а Лариса займётся сыном.

— Я!? Да вы что?

— Ты только глянь, какой у него красавец! Ничуть не хуже, чем у Антона, даже больше. Потрогай, потрогай. А теперь поцелуй, да смелее, ну!

Лариса, развернулась на моём члене и припала к члену сына. Вагина её дёргалась в такт сосательным движениям.

— Милочка! Не наглей! Хотя бы один инструмент освободи!

— Спасибо. — Лариса слезла с меня и пересела на сына. — Мой малыш. — завела она в себя его член.

— Что и требовалось доказать. — поставил я Валю раком и с наслаждением вошёл в милую мне вагину.

Прошло минут сорок. Мать с сыном упивались новым познанием друг друга, а я так и не смог кончить и теперь гладил шикарное тело удовлетворённой женщины, довольствуясь нежным минетом в её исполнении.

— Всё правильно! Именно так, как нас и предупреждали! — в номер ввалились Таня и Тоня.

— Девочки! Привет! А я собирался к вам, но вот, случилась оказия и пришлось задержаться. Проходите, раздевайтесь, что по номерам-то скакать.

— А... ? — кивнула Таня на слипшуюся семейную пару.

— Это у них первая любовь, но думаю, что сменить партнёршу молодой человек не откажется. Я правильно говорю, Игорёк?

— Да, если мать с меня слезет.

— Мать? — Тоня и Таня переглянулись.

— Не берите в голову. Они здесь такие не одни. Мишку с Лерой видели? Вот. Ну так с кого начнём?

— Ну тогда я пошла. — обиделась Валя.

— Никуда ты не пойдёшь! Лежи тут.

Я вышел на балкон и позвал Андрея.

— У тебя остался порох в пороховнице? А то мне с четырьмя не справиться, можешь лысого прихватить.

— Его одного жена не отпустит.

— Так это его жена? Хорошо, пусть идут вместе.

— Сейчас в нашем полку будет пополнение. — сообщил я, входя в комнату.

— Лариса, оставь мальчика в покое, успеешь ещё. Дай пацану и других попробовать. Таня, Тоня в только взгляните на его машинку. А ты иди сюда, придётся тебе неустойку отрабатывать. — сунул я ей в рот повисший член.

Через пять минут спустился Андрей и с места в карьер занялся Тоней стоящей на кровати на четвереньках перед членом Игорька. Ещё пять минут и в комнату вошла пара из номера сверху

— А мне мастурбацией заняться или в лесбиянку поиграть? — подошла ко мне его жена, стаскивая с себя одежду.

— Новеньким я всегда рад. Как тебя звать?

— Нина.

— Антон. Нина ты как предпочитаешь? Сверху, снизу, раком или ещё как.

— Ложись уж, а мы с Ларисой, кажется, разберёмся.

Они разобрались. Сначала минет-дуэт, потом Нина оседлала меня, а я притянул к себе Ларису и впился в её вульву. Возможно она и не пробовала такого никогда и теперь верещала, как ребёнок, то поднося вагину к моему лицу, то убирая. Пара пальцев во влагалище завершили очередной её подъём на Олимп, и она легла рядом, наблюдая как хоровод попок мелькает у члена её сына.

— Нина, если ты хочешь, кончай, не жди меня, я что-то сегодня никак не могу настроится. — Идёт. Тогда без обид.

— Я тебя как-нибудь потом поймаю.

— Ну везде успевает! — заткнула мне рот вагиной, почувствовавшая толк в этой ласке, Лариса.

На мне сменилась ещё пара женщин. Я устал от этой суеты.

Как всегда, резко стемнело. Кто-то ещё шевелился, но большинство, что называется, выпали в осадок. Не было ни сил, ни желания. Я не кончил ни разу, а член упал, как подкошенный.

Постепенно поднялись и потянулись на выход.

— После ужина встретимся? Ты обещал. — Спросил Игорь.

— Там видно будет.

На ужин я пошёл лишь потому, что поесть было нужно. Поклевал без всякого аппетита и ушёл в номер, стараясь не попадаться никому на глаза.

У номера на полу сидела пьяная Светка, которая куда-то с утра слиняла. Открыл дверь, поднял безвольное тело и отнёс на кровать, раздел, прикрыл простынёй. Пусть спит. Цела и ладно. Я прилёг рядом и тоже задремал.

День седьмой. Так рано я ещё никогда не ложился и не удивительно, что проснулся около дух часов ночи. Света воняла перегаром и нюхать её у меня не было никакого желания. Я вышел на балкон. Отель спал, но то здесь, то там раздавались смешки или пыхтение. Кусты парка жили своей ночной жизнью.

Я налил себе повыше чем полстакана виски и сел в кресло, рассматривая звёзды. Красиво. Виски выпиты и не в одном глазу. Ни хмеля, ни сна. Я натянул плавки и с початой бутылкой спустился вниз.

Проходя мимо стойки, я посмотрел не Салиха ли сегодня дежурит, можно было бы, как минимум, поболтать, ан нет.

У бассейна горело только дежурное освещение и подсветка воды. Полумрак. Я опустился в прохладную воду в мелкой части бассейна, отхлебнул из горлышка и поставил бутылку на бортик. Нырнул и без движений дрейфовал, пока меня не вытолкнуло на поверхность. Хорошо! Перевернулся на спину и, лениво взмахивая ладонями, поплыл вдоль бортика, любуясь звёздами. Макушка во что-то упёрлась. Это были девичьи коленки, которая сидела на бортике и болтала в воде ногами.

— Не спится? — пробулькал я вопрос уперевшись носом в её коленки.

— Жарко, а кондиционер шумит.

— Окунись, легче будет.

— Прямо так? Я без купальника.

— Разденься. Тут темно и нет никого.

— А ты, типа тут не причём?

— Я твой ангел-хранитель и не дам тебя никому обидеть.

— Ангел! Первым лапать полезешь.

— Полезу, если ты не будешь против. — честно признался я. — Ныряй. Здесь хорошо.

— Ангел, ты, искуситель! Ладно, уговорил.

Она стянула майку, освобождая молодую грудь и любуясь произведённым эффектом. Повела грудями из стороны в сторону и потянула вниз резинку шортов.

— Отвернись!

— Зачем? Я ведь всё равно тебя увижу голенькой. А так ещё и полюбуюсь красивым телом.

— Ну и смотри, если в такой темноте, что увидишь! — она скинула с ног босоножки и снова присела на край бассейна.

— Пусти.

— Прыгай ко мне.

— Прям так, сразу?

— Ага.

— Тогда лови! — со смехом бросилась она мне на шею. — О! холодно!

— Скоро привыкнешь. Поплыли? Там у меня бутылка стоит.

— Тяни!

Я лёг на спину, подтянул её к себе на грудь и заработал ногами, поглаживая спину и ягодицы.

— Что это за бугор, в меня упирается?

— Понятия не имею. Мы ангелы, существа бесполые. Может рыба в плавки попалась?

— Я сейчас посмотрю, можно?

— Конечно, мне и самому любопытно, что за звери обитают в этом бассейне.

— О! — Её рука прошлась по ткани, ощупывая давно вздыбившийся фаллос. — Крупная рыбка. Можно я её выпущу на свободу?

— А ты уверена, что хочешь этого?

— Почему бы и нет? Ты ведь этого тоже хотел?

— Не буду врать. Возникла у меня такая мысль. Почти сразу. Мы приплыли. Здесь мелко.

Я встал и потянулся за бутылкой. Вода едва закрывала мне колени и было хорошо видно, сколь сильно возбудила меня близость её обнажённого тела. Она погладила содержимое плавок и дёрнула завязку. «Рыбина» трепыхнулась в её руках и затихла в ожидании продолжения.

— Ты хочешь, чтобы я взяла его в рот?

— Не откажусь, но с одним условием — я тоже буду целовать тебе вульву. Может глотнёшь чуток?

— Может пойдём к тебе? Меня что-то знобит.

— Айда! — схватил я её за руку. Пробегая мимо подхватили её одёжку.

— Дай я хоть оденусь!

Лишнее всё это. Все спят. А если и увидят так только силуэт. Пошли, пошли.

Никем не замеченные мы зашли в номер, и я прижал её к себе и поцеловал в губы. Пока мы бежали запал мой поубавился, но стоило почувствовать её тело и я уже готов к подвигам. Я взял её сзади, прямо в прихожей. Я держал её за кости таза, а она скрестила ноги у меня на спине. Сначала она держалась руками за тумбочку, но потом вскинулась и обхватила мою шею. Она вся выгнулась, член с усилием раздвигал её возбуждённую плоть, было хорошо, но очень неудобно и я понёс её на кровать. Она на каждом шагу вскрикивала уже приближалась к финалу.

— Кто здесь! — хором взвизгнули девушки, одна спросонья другая от неожиданности.

— ООУЁ! — заорал я, почувствовав, что член зажало за основание с силой кусачек. — Заткнитесь обе и успокойтесь. Да не дёргайся ты! Член мне оторвёшь! Давай ляжем. Спокойно. Дыши глубже. Света налей-ка нам по стаканчику. Как хоть тебя зовут, пугливая ты моя?

— Настя. Ой! Больно-то как. Что это?

— Что-то вроде судороги. Ты только не дёргайся. Отпустит. Выпей. До дна. Света, но-шпа у нас была, дай четыре штучки.

Я положил девушку на себя и гладил, гладил её тело, добрался до вульвы и потеребил клитор, думал, что будет лучше, но это только усилило спазм.

Это было странное чувство. С одной стороны, пережатый у основания член болел, но с другой стороны, он настолько набух, что казалось заполнил собой всё влагалище несчастной, и это было очень приятно. Жаль, что подвигать членом было больно.

— Мог бы и предупредить, что ты не один.

— А ты бы пошла?

— Нет. Но хоть там в коридоре...

— Некогда было...

— Точно! Так я ещё никогда не кончала.

— Так ты успела?

— Ну да! В этот самый момент. Тебе больно?

— Терпимо, пока ты не дёргаешься.

— Не знаю, куда аптечка девалась! Я Киссе позвонила, сейчас врач придёт.

— Боже! Стыд-то какой?

— Ты глаза закрой или простыню на голову натяни.

Действительно, минут через десять в номер влетела Кисса и набросилась на Надю.

— Не умеешь, нечего и ноги раздвигать! А ну покажи! — отняла она простыню и глянула на её вагину с погруженным в неё членом. — Если он не сможет, то я тебя убью.

Вошла врачиха, пожилая женщина, посмотрела на нас и укоризненно покачала головой. Молча набрала шприц и сделала девушке укол в вену.

Результат пришлось ждать ещё несколько минут, после чего хватка ослабилась, и я поспешил выдернуть член.

Врачиха протестующе замахала руками и показала жестами, что нужно подождать ещё минут пять.

— Если будешь тянуть, то сосуды на члене могут полопаться. Будет синяк. — перевила Кисса.

И действительно, когда член обмяк, то легко выскочил из западни. Кисса, Светка и виновница переполоха склонились над членом, но их оттолкнула врач. Деловито покрутила в руках, улыбнулась и погрозила мне пальцем.

— В таком возрасте, такое добро беречь надо. — разъяснила Кисса.

— А вердикт какой?

— Денёк, другой придётся воздержаться.

Врач ушла с купюрой от Киссы в кармане.

— Денёк, другой! Дайка я потрогаю. — развела она мне ноги и, предварительно сбросив халатик, потёрлась грудями о мои ляжки. Её тёплые ладони обхватили член и оголили головку.

— Больно? — мяла она пенис.

— Да нет, вроде. — ответил я, чувствуя пробуждение желания.

Кисса внимательно изучила мой член от яиц до кончика и, не обнаружив видимых нарушений, погрузила его в рот. Теперь член набухая заполнил её рот. Чертовски приятно, но появилась ломота, которая поубавила мой пыл и оставила член только в набрякшем состоянии. Никакие ласки так и не заставили его встать. — Вот видишь, что ты сука натворила? — напала Кисса на Настю.

— Отстань от неё. Это просто стечение обстоятельств, несчастный случай на производстве. — заступился я за девушку. — Она же не специально. Дайте мне отдохнуть и всё встанет на место.

Я выпил виски из поднесённого Светой стакана и улёгся на подушки. Девичьи тела облепили меня со всех сторон и продолжили играть с членом, перекидывая его изо рта в рот. Но вскоре Настя, вероятно под действием солидной порции алкоголя и укола, переползла ко мне под мышку и засопела. За ней последовала Светка, которая ещё толком не успела протрезветь. И только Кисса осталась верной своему избраннику и пристроилась, прижавшись к члену щекой.

Было далеко за полночь, когда все угомонились и я тоже заснул тревожным сном.

Что-то снилось — я голым убегаю от разъярённого мужа и его огромной чёрной собаки, а она всё норовит укусить меня за зад. Я добежал до высоченного забора и повернулся к ним лицом. Она оскалилась и цапнула меня за ещё торчащий член. Боль пронизала меня, и я проснулся. Проснулся от реальной боли, потому, что мой торчащий член оседлала Кисса, дождавшаяся таки утренней эрекции.

— Кисса! Осторожней можно? Не загибай его так вниз, больно!

— Извини. Я увлеклась. А так? — изменила она позу.

— Терпимо. Давай скорее, я в туалет хочу.

— А ты лей прямо в меня.

— Что за дурь? Ну у тебя и фантазии!

— Это, наверное, покруче, чем залить влагалище спермой?

— Ага! И обоссать всю кровать насквозь.

— Я поменяю.

— И матрац тоже?

— Тогда пошли в душ? Отнеси меня. Не хочу тебя терять.

Я встал и, подхватив Киссу под ягодицы, прошёл в душ. Идея, как ни странно, показалась мне забавной, и я решил похулиганить. Поставив девушку к себе задом, я сунул в неё болезненно торчащий член и сосредоточился на том, чтобы заставить себя помочится. Мужчины меня поймут, насколько это сложная задача — поссать со стоящим членом, а тут ещё и в зажатой ожиданием вагине. Я пыжился минут пять и, в конце концов, сначала бурно кончил, чуть не заорав от боли в основании члена, а потом расслабившись вылил в девичью вагину весь ночной запас мочи. Кисса кончила, сначала вместе со мной, а потом и ещё раз, под ударами упругой струи.

— Ну выдумщица? Довольна?

— Я тебя люблю! — прыгнула она мне на шею и поцеловала в губы.

— Не меня, а секс со мной. И не более того. И не придумывай, не привыкай! Через два дня мы уезжаем.

Она сползла на пол и прижалась к опавшему члену.

— Что я буду без тебя делать?

— О! Ты же отдавалась не только мне? Найдёшь ещё кого-нибудь. Кстати, как поживает Ахмед?

— Да никак!

— Он хоть трахнул тебя?

— И не раз. Он сильно изменился. Стал ревновать.

— Вот! А говоришь — никак. А что со свадьбой?

— Осенью. И дату назначили.

Мы вымылись и вышли из душа.

— А девчонки где? — только сейчас я заметил, что их нет в номере.

— Загорают, наверное. Время-то к обеду.

— Это сколько же я проспал? То-то я так есть хочу, а столовка уже закрыта?

— Всё в холодильнике. Садись я мигом накрою стол.

Я почувствовал себя каким-нибудь шахом. Сел по-турецки на край кровати у столика с тщательно подобранными яствами и напитками.

— Это кто-же так постарался? Ты?

— Нет. Догадайся?

— Настя со Светой? Нет? Ну тогда не знаю.

— Все твои бабы, как только узнали о ночном происшествии, рванули сюда, чтобы убедиться, что ты ещё в состоянии... Но Салиха их... Да, да! Салиха их не пустила, а предложила дать отдохнуть, как доктор прописал и принести поесть.

— Откуда узнали-то?

— Не знаю. Может девчонки проболтались, а может и врачиха Салихе шепнула, ну а дальше ветром разнесло.

— Узнаю, кто сплетни разносит — выебу!

— Ну, во-первых, это не сплетни, а вполне достоверный факт, а во-вторых ловлю на слове. Это мой грех, я дежурной сообщила о происшествии. А это была Салиха.

В дверях стояла вчерашняя врачиха, всё в том же белом халатике. Вчера она показалась мне пожилой женщиной, а сегодня в свете дня и в моём другом настроении, я воспринял её вполне привлекательной. Может это и макияж, но старухой её не назовёшь. Я попытался прикрыться салфеткой, совершенно ошарашенный её русской речью.

— Ну, ну! Я как раз пришла на него посмотреть. Ложитесь. — она подошла вплотную и толкнула меня в грудь.

— Кисса, скажи честно. Был у него после того секс? — девушки утвердительно кивнула.

— Я же просила подождать.

— Мне некогда ждать. — устремил я взгляд доктору за пазуху, где зажатые мягким лифом перекатывались округлые груди.

Она проследила мой взгляд, улыбнулась.

— Старпер, а туда же. — она нагнулась ещё ниже и взяла член в прохладные руки. — Здесь больно? А здесь? А так?

Мне показалось, что она не осматривала член, а играла с ним и мне это понравилось. Поникший было пенис стал набухать в её руках, а моя рука легла ей на внутреннюю сторону коленки и медленно поползла вверх по ляжке.

— Откуда вы так хорошо говорите на русском? — задал я вопрос, продолжая подбираться к её ягодицам.

— Я училась в России, ещё в Ленинграде.

— А почему же вчера... ?

— Я не могла спокойно говорить на русском.

— А сегодня? — моя ладонь уже проникла ей в трусики и мяла ягодицы.

— Я живу одна и всю ночь не спала. Я вас не шокирую собой, своей наглостью?

— Что вы доктор! Вы выполняете свой врачебный долг. В данном случае, поднимаете больного, и вероятно хотели бы убедиться в его дееспособности. Я прав? — потянул я резинку трусиков вниз, и они скользнули на пол. Я подтолкнул женщину к себе, и она забралась коленями на кровать. Я принялся расстёгивать халат, и выпустил груди на волю, содрав вверх бюстгальтер.

— Мне нравится такая позиция! — сказал я, вкладывая член между повисших грудей.

— А я не люблю, когда на мне так неряшливо висит одежда.

Она выпрямилась, скинула халат и, не расстёгивая, сдёрнула лифчик через голову, и склонилась надо мной. Я снова начал играть её грудями и в этот момент у меня в животе шумно заурчало.

— Он со вчерашнего ужина ещё не ел. — пояснила Кисса. — А давайте, как в «Девять с половиной недель»? Марта, ложись.

— А что? Голоден я, как волк! Могу, за одно, откусить чего-нибудь и от блюда. — перевернул я Марту на спину и сгрёб в руки, развалившиеся по сторонам груди с торчащими сосками, которыми тут же и занялся.

— Так будет вкуснее! — обмазала соски острым соусом Кисса. — А теперь открой рот. — сунула она мне кусок сочного жаренного мяса. Я, то жевал, то обсасывал соски и груди Марты, а пальцы уже пробивали дорожку по густым дебрям тёмных нестриженых волос на лобке к заветному распадку

— подобрал я последние икринки, что были снаружи, и уже не в силах терпеть боль от бешеной эрекции, ночное происшествие не прошло бесследно, сунул фаллос во влажную вагину, давя, размазывая и выдавливая оставшиеся в ней икринки. Марта обвила меня руками и ногами, прижал к себе, натягивая себя на член пока он не достиг дна. — АО! — выгнулась она после нескольких моих ритмичных толчков и обмякла с идиотской улыбкой блаженства на лице.

— Иди сюда. — процедил я сквозь зубы и подтянув к себе Киссу за волосы вложил ей в рот член в ошмётках икры. — Соси! Сильней! Ещё! А теперь дай зад. О! О! О! — спустил я ей в анус, то не многое, что успело накопиться.

— Спасибо, милая. — поцеловал я её в губы. — Налей выпить. Марта, тебе налить?

— Да, наверное. Вот уж никогда бы не подумала, что решусь на такое. Сама, в присутствии... Кошмар!

— И тебе от этого плохо? — усмехнулся я, теребя сосок.

— Ну что ты. Я на вершине блаженства. Мне сейчас на всё наплевать.

— Да. Нет худа без добра.

Мы выпили ещё, и она потянулась к обвисшему члену.

— Я хочу ещё. — член утонул в её губах, но ответной реакции не последовало.

— Кисса, а чем это ты меня в прошлый раз опоила, что я всех перетрахал, а сам кончить не мог?

— Это же... ? Кисса, как можно?

— Я дала совсем не много.

— Ты же могла его убить, ну или импотентом сделать!

— Так чем же она меня опоила?

— Есть такая настойка. Возбудитель. Она блокирует отток крови их члена. Это равносильно перетяжке, как у тебя вчера. Последствия одинаковые — застой крови и всё прочее.

— Наслышан. Это как тугой жгут, не более чем на два часа?

— Точно.

— А если капельку? Для тонуса?

— Часто тоже нельзя, там есть какой-то яд, снижающий чувствительность.

— Тогда у нас сейчас больше ничего не получится.

— Но я могу зайти ещё?

— Как я могу запретить осмотр своему лечащему врачу? Заходи, когда захочешь, но имей в виду специально ждать тебя я не буду. Желающих, сама знаешь.

— Кобель! — навалилась она на меня и застучала кулаками в грудь.

— Что поделать? Профессия у меня, видимо, такая.

— Натура у тебя такая! Ладно. Пошла я. Где мои трусы? — она накинула халат, сунула в карманы нижнее бельё и вышла.

— Хорошая она. Её мужа террористы взорвали. Не конкретно его. Теракт был. Детей нет. Вот и мучилась.

— Что ж, я рад, что сумел скрасить её одиночество. Кисса, ты знаешь? А я голоден.

Она пододвинула стол пододвинулась сама и начала меня кормить, прижимаясь всем телом. Чертовски приятно. Пока я ел, я выпил со стакан виски, запил десерт красным вином и не удивительно, что меня после бурного утра, сытной еды и обильных возлияний снова потянуло в сон.

— Я вздремну на пол часика. Посторожишь?

— Да, хозяин.

— Опять ты за своё. — пробубнил я, погружаясь в сон.

Меня разбудил шум.

— Кисса, я, в конце концов, здесь живу и это мой дед! Пусти!

— Касса я уже проснулся. Света, ты чего шумишь?

— А чего она меня не пускает?

— Это я её попросил — никого не пускать. Ну? Что нового? — поднялся я и двинулся к санузлу.

— Я же тебя предупреждала. Проходи. — Света пропустила кого-то в комнату. Девица, распознал я по тяжёлому запаху духов. Терпеть такие не могу! ФУ-РР!

Сливал я долго и успел проснуться. Гляну в зеркало. Ну и рожа. Надо побриться. Я «почистил пёрышки» и встал под душ. Вот! Довольно улыбнулся я своему отражению. Так, кого там притащила внучка, мать её ети? Кстати, а почему это я ещё не добрался до этой сучки? Ладно. Это уже дома разберёмся. На всякий случай я обмотался полотенцем и вышел.

— Ну вот! Я из-за тебя бутылку вискаря проиграла!

— Как это?

— Мы поспорили — выйдешь ты голым или нет!

— А разве это одежда? — отбросил я полотенце на спинку стула. — Света, побрила бы ты мне причиндалы, что ли, а то натираю.

— Ну? Кто кому виски должен?

— Так? Я не понял. Вы что выпить хотите? Так это не проблема, правда Кисса. — обратился я к девушке, так и сидевшей голенькой на кровати.

— «Parker"s» подойдёт?

Мы со Светой переглянулись. Я никогда не слышал о таком. Девица — же округлила глаза.

— Вы о «Parker"s Heritage Collection»?

— Вроде. Я только начало запомнила. Ну так нести? — она подняла трубку телефона.

— Обалдеть!!! Светка, я думала, что ты всё наврала!

— Думала, думала! Проигралась? Теперь выполняй договор!

— Что за договор? Мне тут криминал не нужен. — поинтересовался я.

— Да не беспокойся ты, дед. Зашёл у нас разговор о свободной любви, о нравах на западе. Ну я и ляпнула, что у нас давно «шведская семья» и живём мы с кем хотим. Она не поверила, и мы поспорили, что если это не так я ставлю ей бутылку виски, а если права я, то она тебе отсосёт.

— Понятно. Тогда и правда ей, для начала, да и тебе тоже, пора раздеться, это раз. О! Кстати!

В дверь постучали.

— Служба доставки!

Я забрал пакет у посыльного, который с любопытством заглядывал в номер через моё плечо.

— Чаевые получишь у дежурной! — крикнула Кисса, предупреждая возможный инцидент, с моей не платёжеспособностью, учитывая, что я был в роли «голого короля».

На столе уже стояли четыре фужера.

— И что тут у нас? «128 proof» — это что? Не знаю. Ага! 63, 9° — это круто! Тогда понятно почему они пьют виски с «содовой», с газировкой то бишь. Так девочкам с содовой, а я так попробую.

— Я открою? — протянула к бутылке руки новенькая.

— Конечно, но сначала — одежду долой.

— Но я не...

— Нас это не интересует! Раздевайся! — заявила Светка, которая уже давно тёрлась об меня голым задом.

— Тебе помочь? — встала у неё за спиной Кисса с ножом.

— Не пугайте девочку. Давай я помогу.

Она едва достигала мне плеча, хоть была обута в босоножки на платформе.

Я повернул её лицом к моим любовницам и стянул через голову майку, расстегнул лифчик и аккуратно снял бретельки. Девичьи груди с маленькими возбуждёнными сосками скрылись под её ладонями.

— Ты придержи пока груди, чтоб не убежали, а я тем временем сниму штанишки. У тебя киска бритая? Люблю гладенькие лобки.

Девушка оглядела лобки подруг и взялась за резинку трусов. Я положил руку ей на грудь и прижал сосок. Так мы меняли руки местами, пока я не приподнял её одной рукой, а другой сдёрнул с неё и шорты и трусы. Она прикрылась ладошками. Мой деспот смотрел на жертву исподлобья, слегка приподняв головку.

— На открывай. Я же обещал. Кисса, а лёд у нас есть? — я демонстративно облапил девчонок и сел на край кровати вывалив своё хозяйство.

На донышко стаканов плеснули напиток и началась дегустация. Понюхали, посмаковали — вкусно, крепко. Налили ещё, разбавили газировкой. Дерьмо, на мой взгляд, но чистым пить не приятно, жжёт горло. Я остановился на варианте со льдом, а девчонки, уже весёлые, пили с содовой, то-то им ударило в голову.

— Пора переходить ко второму пункту соглашения! — объявила Света. — А то получается, что ты милая проигралась в пух и прах, а я тебя дорогущим виски пою. Дед, давай сюда свою елду, Маша, тебя ведь Машей зовут? Вот, Маша его сосать будет. Ведь будешь?

— А если нет? — гордо вскинула голову девушка.

— Выгоним голой в коридор. Там найдутся желающие с тобой разодраться по-другому.

— Так нельзя! Это насилие!

— Нет, Машенька, это дело чести. Долги нужно отдавать. — заявила Кисса. — И замечу, что это очень и очень приятно.

Она присела к моим ногам и начала языком поддевать вверх поникший член, а я попивал виски и рассматривал хрупкую фигурку Маши, её маленькие грудки и кучерявый лобок.

— Машутка, подойди, я не кусаюсь. — похлопал я себе по ляжке.

Она подошла, и я положил ладонь ей на упругие ягодицы, которые напряглись ещё сильнее.

— Ты девственница? — спросил я в лоб.

— Уже нет.

— А минет делала когда-нибудь? — Целовала, кончик лизала.

— Так чего тогда стоишь? Присоединяйся к Киссе, поучись у неё. Потом в жизни может и пригодится. Давай, давай, не стесняйся. Проспорила — отрабатывай долг. Впредь будешь думать на что спорить.

Девушка присела рядом с Киссой и неуверенно начала игру.

— Я тебя девочками снабжаю, а что взамен? — подошла Света и, взяв мою свободную руку сунула её к себе в промежность. — Поласкал бы что ли?

Она не стала дожидаться моего согласия, а завалила на спину и уселась вульвой мне на лицо.

— Наглая девчонка! — куснул я её за клитор.

— И горжусь этим. Тебе разве не нравится?

Мне нравилась её нежная вульва с ароматом желания, но я промолчал, потому что между ног у меня происходили какие-то изменения. Я приподнял Светкину задницу и глянул на свой родимый. Там шла молчаливая борьба за его обладание.

— Кисса! Оставь девочку! Пусть учится.

— Хорошо, хозяин.

— Я тебя накажу! Какой я тебе хозяин?

— Накажи, накажи меня. — выставила она в мою сторону зад с мокрыми блестящими губами вульвы.

— Потом, а сейчас я хочу её. Маша сядь на меня и заведи сама в себя мой член. Сможешь?

— О! Это уже интересно! — Слезла с меня Светка и легла рядом приняв удобную для наблюдения позицию.

Раскрасневшаяся Маша, уже достаточно подпитая и возбуждённая, чтобы потерять контроль над своими желаниями, встала надо мной на четвереньки и осторожно приложила головку к преддверью, а затем также осторожно присела. Глаза её округлились и протяжное «О!» вырвалось из её груди. Чтобы поставить точку я приподнял зад и загнал член до самого дна. Она упала мне на грудь, а я, прижав её за ягодицы к себе, стал накачивать её узкое влагалище. Она заохала, начала вырываться, орала и, минут через пять, изнурительной борьбы также ярко, феерично кончила, облив меня горячими струями.

— Ну вот, а ты боялась. Одевай штанишки. — выдал я старый перл.

— Я не хочу. Можно я останусь?

— Зачем? Тебе вряд ли сегодня ещё обломится. Во-первых, я, так сказать, травмирован, во-вторых устал, и в-третьих, кроме тебя желающих, хоть пруд пруди. Правильно, девочки? И в-четвёртых, нам всем пора на обед, а то останемся голодными.

— У нас же здесь полно еды? — удивилась Кисса.

— А я хочу чего-нибудь горячего. — я встал, натянул шорты и майку. — Виски мне оставьте, хоть не много.

В столовой толпа у лотков и мармитов схлынула, и основная масса отдыхающих уплетала наваленную в тарелки еду за столами. Я чувствовал острую необходимость съесть чего-нибудь мясного. Курица, нет, котлеты, нет, жаркое из свинины, нет, все нежирные куски выбраны.

— Вам ничего не нравится? — возникла рядом официантка в форменной одежде, крайне укороченного вида, и стала собирать опустевшие лотки.

— Сейчас бы лангет, эскалоп, отбивную на конец или шашлык. Понимаешь, милая, мне мяса хочется.

— Много работал? — откровенно кивнула она на пятна на шортах у ширинки. Говор у неё явно наш, из южного региона, да и вид эдакой сочной дамы говорил о казацко-хохлацком замесе.

— Не без этого. Может быть есть, что-нибудь в заначке? — подмигнул я ей и шлёпнул по пышным ягодицам.

— Тише! Тише, гражданин, я на работе. — завихляла она всем телом.

— И всё-таки? Кушать очень хочется.

— А чем расплачиваться будите?

— Так у меня — ВСЁ включено, значит придётся расплачиваться натурой, если это вас устроит.

— Ладно. Присядьте пока сюда, я скоро вам всё принесу. — хихикнула она и скрылась на кухне.

Я налил себе бокал сухонького белого, выпил. Кислятина, аж передёрнуло. Налил красного, к мясу пойдёт. Я положил себе в тарелку овощей и хрумкая натёртой морковкой стал ждать.

Прошло не более десяти минут и ко мне, в стиле лучших ресторанов, подкатила тележка и официантка, демонстрируя мне свои сдобные груди, начала сервировать стол, чем вызвала не малое удивление на соседних столах. Стук вилок стих и послышался шепоток.

Я оглядел соседние столы и не обнаружив знакомых лиц громко сказал: — Инспекция!

— Вы что серьёзно? — вскинулась пухленькая.

— Это чтоб не возбухали, милая. Испугалась? Есть чего бояться?

— А в каком общепите всё гладко? Думаешь тут не воруют? Угу! Наши по сравнению с этими сущие лохи. Вот кушайте на здоровье.

Я снял крышку накрывающую тарелку и радостно удивился. Там оказался шикарный антрекот с жаренной картошкой, зеленью и малосольным огурцом.

— Сюда только ста грамм не хватает.

— Ой! Что же это я! — полезла она в нижний отсек тележки, выставив на показ аппетитные ляжки, и поставила на стол графин с водкой и рюмку. — Вот.

— Вы просто волшебница!

— Это наш шеф-повар, кобель. — улыбнулась она в сторону раздаточного окна, где широко улыбался усатый горбоносый мужчина.

— Француз. — сообщила мне официантка. Я налил себе рюмку и приподнял руку в его сторону. Он поклонился в ответ.

— Домогается? — спросил я, опустошая рюмку.

— Ха!! Если бы он один! Каждый норовит руку в трусы запустить.

— Угу, и я туда же. — пережёвывал я нежный кусочек мяса.

— Нет, вы галантный, обходительный. Я заметила, что вы женщинам нравитесь. И вдруг заговорили со мной.

— Вот невидаль? Жаль я раньше вас не встретил, а то бы вы узнали какой я галантный.

— А сейчас уже нельзя? — вырвалось у неё. Она прикрыла рот рукой и густо покраснела.

— А что «француз» скажет?

— Пускай облизывается дальше. — осмелела она.

— Решено. Назначайте место и время для рандеву. Но заранее предупреждаю, я небогат, пенсионер, женат и здесь со внучкой.

— Вот и хорошо. Я тоже замужем. Деток бог не дал. Муж — пьянь, вот и приходится подрабатывать. Это ничего, что я официантка?

— Когда женщина голая, мне всё равно королева она или кухарка, ну, а с такими формами ты сущая королевна.

— Да ну вас скажите то же. — зарделась она.

— Так где и когда встречаемся?

— Вы поешьте пока, а я подумаю. Добавки хотите?

— Конечно хочу и тебя в придачу!

Она захихикала и убежала на кухню.

Пообещать-то я пообещал, а когда прислушался к своим желаниям, понял, что особо меня к ней и не тянет. Хреного. Меня вообще ни к кому сейчас не тянуло. Сыт, в меру пьян. Опять в кровать? Я и так прибавил в весе. На море? Жара! И в воде тепловой удар получить можно. Бассейн? А куда ещё? Не в город же пыль глотать, да потом обливаться?

— Вот. — поставила официантка на стол тарелку с кусками обжаренного мяса.

— Спасибо. Боюсь я столько не съем.

— С собой забери, вечером закуска будет.

— Как тебя зовут-то, заботливая ты моя?

— Катерина, Катя.

— Я тут подумал и хочу предложить тебе зайти после работы ко мне.

— А как же внучка?

— Это я улажу. Идёт?

— Идёт.

Я назвал номер.

Она ушла, почти летела на крыльях счастья, а я остался доедать вкуснейшее мясо и запивать его, то вином, то водкой.

Что же выдумать такого, чтобы и не обидеть, и удовлетворить Катерину, без особого напряжения собственных сил.

— О чём задумался, детина? — хлопнул меня по плечу Андрей, — Думаешь, кому бы ещё вдуть?

— Не поверишь, как раз наоборот, думаю, как бы сачкануть.

— А чего тут думать! Есть старый анекдот:

« — Ты как предпочитаешь наедине или групповуху?

— Конечно, групповуху — сачкануть легче.»

— Ты прав, вот только как её организовать с новенькой? Боюсь она не пойдёт.

— Давай так. Ты её располагаешь к сексу и предлагаешь какую-нибудь игру, но обязательно с завязанными глазами можно и руки к кровати привязать. Входишь в неё отходишь, ласкаешь, снова входишь и выходишь, а тут подходим мы, то есть я, Феликс, Паша и Фёдор не подойду, можно ещё Виталия и Игоря пригласить.

— А дальше?

— Что дальше? Дальше ебём её по очереди, так чтобы кончила несколько раз подряд, до полного изнеможения и по-тихому уходим. Ты