Анальная мамочка глава 7

Волнение охватило Олесю, чем ближе она подходила к квартире, тем чаще колотилось ее сердце, а когда лифт открыл двери на нужном этаже, она почувствовала неудержимую дрожь. Тревожные мысли терзали ее: а вдруг он сегодня откажет, вдруг снова осыплет незаслуженными насмешками при свидетелях? Это было в правилах Эльдара. Олеся собрала остаток смелости, прижала пальцем дверной звонок и не отпускала, пока кто-то из ребят не открыл дверь.

Все плыло перед глазами, Олеся машинально кивала ребятам в знак приветствия и искала блуждающим взглядом режиссера. Наконец, оператор с чашечкой кофе в руках намекнул, что видел его в дальней комнате. Олеся сразу, пока решимость не оставила ее окончательно, направилась туда, но увиденное заставило ее удивиться – Эльдар развалился в кресле, а Настя, сидя на полу голыми коленками, усердно обрабатывала губами его орган. Девушка крутила головой и извивалась голым стройным телом. Это был минет не на камеру, а настоящее искусство ублажения мужчины.

— Ты что-то хотела? – Голос режиссера оказался неожиданно мягким и бархатистым. - Заходи, не стесняйся.

Олеся присела на краешек кровати, куда жестом показал Эдик. Она робко опустила глаза и свела коленки, но мужчина напрасно принял это за неуместную стыдливость и почти рассмеялся, преисполненный чувством превосходства. Он гладил Настю по волосам и при этом неотрывно смотрел на свою великовозрастную дебютантку.

— Ну, давай, говори смелее, - торопил молодой человек, - или ты тоже хочешь присоединиться к ней?

Олеся активно замотала головой.

— У меня будто бы есть просьба, - женщина от волнения перешла на шепот и, когда Эдик запрокинул голову от удовольствия, продолжила смелее, - не могли бы вы, ты… дать мне авансом сто пятьдесят тысяч…

Олеся смолкла под уничижающим взглядом режиссера, даже Настя, эта легкомысленная тинка-блондинка, оторвалась от предмета своего вожделения и подняла голову, чтобы увидеть своими глазами обратившуюся с этой дерзкой просьбой. Тягостное молчание воцарилось в комнате, Олеся уже пожалела о своих словах и ждала возможности исчезнуть из его поля зрения, но Эльдар все молчал. Он даже не обдумывал возможность помочь Олесе, просто мучал ее своим пронизывающим взглядом.

— У нас не банк и кредитов мы не даем, - шпага остроумия притупилась и режиссер поджал губы, - будешь хорошо работать, тогда и получишь положенный гонорар, а деньги я не печатаю.

Режиссер снова положил руку на затылок Насти и та продолжила свою усердную работу, она еще старательнее всосала блестящую от слюны головку и ее щечки впали от создаваемого вакуума.

— Тем более…, - Эльдар замер и вцепился пальцами в подлокотники, - … тем более, последний фильм вы с Антоном запороли…но деньги ты получила и, заметь, полную сумму. Антон, мать его, облажался, спустил раньше времени… Но сосала ты действительно классно, не удивлюсь, если твой минет вытянет наши рейтинги.

Режиссер пальцами двух рук собрал прямоугольный экран и сквозь него взглянул на Олесю:

— Милфа классно сосет или охрененный отсос милфы в ванной, - предложил он грязные варианты названия. - Короче, если будут роли, ты заработаешь деньги, а авансов здесь не раздают. Все, подожди меня в режиссерской, если не хочешь к нам присоединиться.

Эдик упорно называл режиссерской любую кухню, даже любое подходящее помещение, куда удавалось протиснуть его режиссерский пульт. Олеся вышла из комнаты, прижалась спиной к стене и восстановила дыхание, чтобы остальные не заметили ее волнения. Нужно было сохранять лицо, ведь единственной возможностью быстрого заработка была эта маленькая порностудия. На кухне уже сидели несколько ребят и, пользуясь отлучкой босса, весело болтали с неизменным потреблением бесконечного количества кофеина. Олеся еще раз поздоровалась и присела на свободное место с рассеянным видом, она обратила внимание на новую девушку, которую раньше здесь не встречала, но пребывала не в том расположении духа, чтобы первой интересоваться ее персоной. Было сразу заметно, что Олесины мысли полностью поглощены личными делами, но внимание ребят было обращено на новенькую.

Поведение незнакомой девушки с первого взгляда выдавало в ней неопытность, она часто опускала глаза и глупо улыбалась от избытка направленных на нее глаз

Но манеры стесняшки резко изменились, когда в кухне появился режиссер - стоило ему погрузиться в главное кресло перед монитором, она буквально расцвела фальшивыми красками и даже расправила свое нескромное декольте. Незнакомка допила остатки кофе, что само по себе выдавало чужака в стае - местные всегда оставляли стаканчики недопитыми и наливали себе новую, горячую порцию – и приготовилась говорить, но Славик положил свою ладонь ей на руку и взял основной удар на себя:

— Босс, у меня хорошая новость, - своим энергичным тоном он всегда старался заручиться расположением руководителя, - я новую актрису нашел, ее зовут Агата.

Славик скосил глаза на девушку и откинулся на спинку, позволив боссу оценить свою находку во всей красе:

— Ты же знаешь, как сейчас нелегко найти желающих сниматься…, - добавил он, не встретив ожидаемого энтузиазма босса.

Славик осекся под тяжелым взглядом режиссера, не стоило даже пытаться заинтересовать его сексуальной малышкой после сеанса с Настей. Следовало бы подобрать более подходящее время. Эльдар лениво перевел свое внимание на девушку и удостоил ее лишь вялой улыбки:

— Раньше ты работала в эдалт видео?

Агата сжала губы и энергично помотала головой, стараясь напускной смелостью заинтересовать несговорчивого босса.

— Камеры боишься?

В ответ она пожала плечами и выражение ее лица изменилось, Агата ожидала здесь встретить все, что угодно, кроме недоброжелательных расспросов. Весь ее вид выражал готовность тотчас продемонстрировать свое красивое тело и даже пройти пробу с одним из запасенных на студии жеребцов, как это бывало в фильмах для взрослых, но режиссер был далек от таких предложений.

— Минет, анал, классика? – Эльдар продолжал сухо чеканить вопросы.

— Эдик, да, я все могу, - робко ответила девушка, - только для анала мне нужно будет заранее подготовиться, пробку вставить и все такое…

Режиссер направил на Агату тяжелый взгляд. Единственное, что ему хотелось после ласковых губ Насти, это покой. Вместо этого пришлось иметь неприятный денежный разговор с Лесей и, что еще хуже, какая-то незнакомая девка посмела назвать его Эдиком в присутствии всей творческой группы.

— А как насчет групповухи? – Спросила Настя, когда вошла в кухню, привычно щеголяя юной наготой. - У нас и такое бывает…

Прима оперлась локтями о спинку режиссерского кресла, с первых минут подчеркивая возможной конкурентке собственную значимость в этом пристанище разврата. Взгляд Агаты все время искал поддержки от Олеси, будто в ней она видела более влиятельную фигуру и возраст имел не последнее значение.

— Не знаю, - Агата сделала усилие над собой и улыбнулась, - надо будет попробовать и групповуху.

— Ну а как тебе лесби? – Настя лукаво прищурилась, вопрос был решающим, ведь мало, кто из новеньких готов был ради творчества преодолеть природное отвращение к однополой связи.

— Не пробовала, если честно, но для камеры, если надо, я смогу, правда-правда… - девушка машинально приняла от Славика новый стаканчик кофе и охотно сделала глоток, чтобы сбежать из-под тяжелого взгляда Эльдара.

Режиссер подпер щеку рукой, никто не решался перебивать его молчания, он задумчиво постучал по крышке стола кончиками пальцев и без видимого удовольствия объявил свое решение:

— Хорошо, позже посмотрим, на что ты годишься. У нас сегодня новая съемка и на этот раз мы не должны облажаться, - режиссер сурово взглянул на Антона, - все помнят свои роли? Леся, не забыла слова?

Олеся радостно кивнула, а потом сообразила отрицательно помотать головой – на этот раз она действительно выучила свои реплики на зубок. Если сегодня удастся отработать фильм, то уже к вечеру можно будет отправить адвокату хотя бы часть требуемой суммы. Это был первый случай, когда она осознанно стремилась добиться качественной работы, не только режиссер, но и она сама теперь была заинтересована, чтобы каждый отыграл свою роль на отлично. Тогда Эльдар звонко хлопнул в ладоши и скомандовал всем готовиться к съемкам. Олеся еще раз пробежалась глазами по тексту, она ощущала присутствие режиссера и само ее рвение должно было внушить ему симпатию

Несмотря на холодный отказ босса, она чувствовала виноватой именно себя.

В гримёрке Настя уже сидела перед зеркалом, Ксюша наносила на ее веки вызывающие фиолетовые тени, а Агата устроилась на табуреточке сбоку и не решалась заговорить первой в надежде услышать в свой адрес вопросы подружелюбнее. Олеся отошла к окну, на перекатной вешалке нашла свой костюм и без всякого стеснения стащила через голову уличное платье.

— Лесь, ты к анальной сцене успеешь подготовиться? - Мирно спросила Настя, выражая исключительно профессиональную обеспокоенность. - Тебе же его в рот придется брать после анала…

— Я дома подготовилась, - ласково ответил женщина, не прекращая натягивать тонкие как паутинка чулки.

Она еще хотела добавить, что сам этот режиссерский прием ей кажется излишне извращенным, но придержала свое мнение при себе – если нужно взять член в рот, то она это сделает, даже если он побывал в ее же собственной заднице. Здесь все решают деньги.

— Это правильно, чтобы не получилось, как в первый раз, - Настя не упустила возможности поддеть коллегу, - одно дело гавно в кадре, другое - на губах…

Невозможно было скрыть, как блондинку беспокоит успех работы и как равнодушна она ко всем, кто к этому успеху причастен. Даже ее участие в работе Олеси выглядело грубоватым, если не сказать издевательским.

— О, у вас сегодня анальная сцена будет? – Агата ввернула свой вопрос, чтобы обратить на себя хоть какое-то внимание будущих коллег.

— Я бы сказала, групповая, - Настя усмехнулась и добавила гримерше очередное указание, - ты и стрелки мне на глазах дорисуй пожирнее…

Олеся терпеливо сносила нападки Насти, она натянула свои красные стринги, без чужой помощи застегнула на спине замок лифчика и накинула коротенький халат, а потом подошла к зеркалу возле Агаты, поправила прическу и нацепила на нос свои великолепные бутафорские очки. Этот аксессуар менял ее внешность, придавал ей какую-то неуловимую пикантность. А костюм был так искусно подобран, что грудь, как ни старайся, вульгарно выпирала в вырезе халата, а соски норовили выглянуть из-за невысоких ажурных чашечек. Олеся спешно поправила прическу и вышла на съемочную площадку раньше времени – в компании операторов и осветителей она не чувствовала себя так угнетенно, как рядом с Настей. Она погрузилась в размышления, перед глазами проплывали картины пережитого в суде, образ закованного в наручники сына и ненасытная прорва судейского механизма. Женщина даже не сразу заметила, как вошел режиссер с остальными участниками съемки.

Агата юркнула мимо ребят и заняла самое незаметное местечко в дальнем углу, чтобы с разрешения режиссера понаблюдать за процессом. Подвижный оператор становился то в одной, то в другой заученной позиции и наводил объектив на пустую кровать, пока режиссер звонким хлопком не объявил начало и не выпроводил посторонних из комнаты. В конце он сопроводил Олесю за дверь легким прикосновением к талии и вышел сам, плотно заперев дверь. Съемка началась, Олеся ждала своего выхода в назначенную минуту и от волнения ее грудь заметно вздымалась. Слишком глубокое дыхание грозило обнажить сосочки раньше времени.

— Да, не волнуйся ты так, - режиссер перешел на шепот, - я скажу, когда тебе входить. Главное, говори реплики непринужденно и в камеру не смотри. Как тебе, кстати, Агата?

— Агата? – Женщина не сумела быстро переключить внимание на новенькую и задумалась. – Нормальная девчонка будто бы, мне кажется, сможет сниматься, формы у нее имеются.

— А мне кажется, - Эдик помедлил и оттянул кашне, - мне кажется, убежит она от нас. Они все так… от недотраха и безденежья приходят начинать карьеру. Думают, что уж лучше сюда, чем на панель идти. А потом все равно сбегают, не выдерживают …

Режиссер приложил ухо к двери, потом резко отпрянул, отворил ее и втолкнул Олесю в комнату. Оператор направил на нее камеру и сделал шаг навстречу. Олеся от неожиданности сглотнула комок, она сделала над собой усилие и произнесла первую реплику:

— Доченька, почему же ты плачешь?

Олеся театрально закрыла ладонью открытый от удивления рот и приблизилась к сидящим на кровати порознь Насте и Антону

Олеся присела на край кровати и девушке пришлось слегка согнуть длинные ноги, тогда мамочка пристально посмотрела на крепкий член парня и покачала головой:

— Да-а-а, с таким дрыном надо обращаться очень осторожно, - Олеся специально облизнулась, глядя на стоящий орган своего зятя. – А давайте, я вас научу, как с этим обращаться?

— Да, мамочка, научи нас пожалуйста, - Настя придала голосу мольбу, а Антон безостановочно кивал.

Агата смотрела на разворачивающуюся картину, затаив дыхание, она слегка свела коленки, когда режиссер беззвучно обошел за спиной оператора и занял наблюдательную позицию возле нее. Вдруг Эльдар хлопком остановил съемку и все обернулись на него.

— Ксюха! Ксюха, у тебя есть бигуди?

— Да, есть липучки, - брюнетка тотчас просунула голову через приоткрытую дверь.

— А старые совдеповские есть? – С надеждой спросил режиссер, уцепившись за свою внезапную творческую находку.

Ксюша ничего не ответила, она снисходительно завела глаза под лоб и скрылась, а через пару минут ворвалась в комнату и без особого указания сама начала накручивать Олесе бигуди на сухие волосы. Пришлось повторять постановку с самого начала. Олеся уже не так волновалась, она даже тайком улыбалась Насте, когда произносила уже сказанные реплики повторно. Наконец, дело продвинулось и труппа перешла на более откровенный эпизод.

— Ох, что же мне с вами делать? Не бросать же вас в беде! – Театрально вздохнула Олеся и поднялась с кровати мнимых молодоженов. – Так и быть, зятек, давай, я научу тебя обращаться с женским телом! А ты, дочка, смотри внимательно и запоминай!

С этими словами Олеся расстегнула свой халатик и, передернув плечами, позволила ему соскользнуть на пол. Потом она уперлась обеими коленками в край матраца и заняла свою коронную коленно-локтевую позу.

— Дочь, вот так надо встать, запоминай, и спину выгни посильнее, чтобы таз раскрылся. Зятек, подойди сзади и покажи, как ты с ней делал.

Антон для кадра чмокнул Настю в щеку, будто расставание с ней причиняло ему страдание, и поднялся с кровати, раскачивая на ходу упругим штырем. Он пристроился сзади Олеси, сложил руки на ее обширном заду и все время влюбленно смотрел в Настины красивые глаза.

— Ну, давай, пробуй неспеша, - наставляла теща, одной рукой сдвинув стринги в сторону согласно роли. – Полегче, молодой человек, полегче. Да, вот так, еще мягче. Я все-таки вам родную дочку доверяю, а она у меня - создание хрупкое.

Актер придавил всем телом и головка погрузилась между смоченных половых губок, Олеся слегка раскрыла рот и выдохнула от удовольствия.

— Та-а-к, а теперь медленно погружайся. Медленно, я сказала!

Слова актрисы не соответствовали происходящему – на дисплее камеры поршень и так слишком медленно утопал в сочной вульве в глубине курчавой поросли. Тогда режиссер подошел к оператору, внимательно всмотрелся в дисплей и, когда поршень совершил несколько полноценных движений, сам нажал кнопку паузы на камере.

— Так, все идет отлично, объявляю минутный перерыв! Леся, оставайся в своей позе. Ксюха! Ножницы мне, срочно!

Ребята сползли с кровати, а Олеся так и осталась стоять, опираясь на кровать коленками и локтями. Когда брюнетка появилась, режиссер взял из ее рук ножницы, присел возле оттопыренного Олесиного зада и собственноручно состриг неугодные ему локоны в районе промежности. Только после этого он вручил гримерше ножницы с пучком ненужных лобковых волос и громко хлопнул, одновременно отступив из кадра.

— Мама, - прохладно изрекал свою реплику Антон, - у вас там очень просторно, с Настей так же легко у меня не получится.

Настя закивала и наигранно закрыла лицо обеими ладонями. Тогда Олеся обернулась через плечо, приняла задумчивый вид и после этого опустилась грудью на матрац. Ее свободные руки обхватили пышные ягодицы и раздвинули их максимально в стороны.

- Зятек, а ты попробуй мне в шоколадку зарядить, - женщина еле слышно произнесла эти слова, неуклюже упираясь лицом в матрац, но режиссер не остановил съемку.

Антон повернулся к камере, незаметно для зрителя нанес на головку обильную каплю любриканта и снова устроился за станком

И Агата стала очевидцем скрытой кухни порносъемок.

— С дочкой такого повторять не обязательно, - продолжала Леся, - но сейчас давай потренируемся. Очень осторожно надави и …

Антон расставил ноги пошире, прижался к пышному женскому заду и надавил бедрами. Олеся вскрикнула, когда шишковатая головка одним сильным толчком проскользнула ей в прямую кишку. Больше говорить ничего не требовалось, Олеся подставила свою задницу мощному тарану и кряхтела, когда тот выходил и потом стремительно вторгался, мощно раздвигая стенки прямой кишки. Поначалу, когда сфинктер еще не притерпелся к внушительным размерам, он даже выпячивался вслед за выходящим членом. В комнате раздавались потные шлепки, стоны и сопение молодого самца. Край сфинктера побелел от растяжения, но смазка хорошо справлялась с трением и утоляла боль. Наконец, Антон по сигналу режиссера вытащил свой орган и демонстративно вытер пот со лба как усердный труженик. Разогнулась и Леся, ощупывая пальцем растянутую до боли дырочку:

— Босс, - голос женщины обрел смелость, - может нам позу сменить? Давай, я на спину лягу и ноги подниму?

— Ты думаешь, зрителю понравится видеть твои дряблые ляжки? – Режиссер выразил неудовольствие ее излишней инициативой. – Твоя единственная поза - раком!

— Ну, все-таки, - Леся не сдавалась, - давай для разнообразия другую позу попробуем?

— На спор, - Эльдар поспешил протянуть руку для пари, - если рейтинги провалим, Настя тебе на лицо сядет. Договорились?

Олеся недоверчиво взглянула на девушку и поверженно опустила глаза, больше желания проявлять инициативу она не проявляла.

— Ой, я умоляю, какое разнообразие, - подхватила Настя, - пусть Антоша выдерет ее во все щели и разойдемся уже!

Режиссер снова громко хлопнул, вращением указательного пальца приказал Олесе развернуться и занять свою коронную позу, а актеру шепнул что-то на ухо. Оператор занял место возле актрисы и наставил камеру на самое сосредоточие предстоящих событий. Член легко преодолел вялое сопротивление неостывшего сфинктера и испещренный жирными венами ствол погрузился на всю глубину, пока мошонка не прикоснулась к распаленной вульве. Антон вцепился пальцами в мясистые половинки, мягко вытащил член и резко засадил, потом несколько раз повторил безжалостные толчки и вдруг головка выскользнула полностью, но вместо положенного места выбрала целью жаждущее раскрытое влагалище. От неожиданного наслаждения Олеся вскрикнула и попыталась подняться на слабых руках, она хотела оторвать грудь от постели, но локти сгибались от бессилия, а позвоночник извивался. Наслаждение было гораздо сильнее ее сопротивления.

— О, да, да, - кричала Олеся не по роли, - да, трахай свою тещеньку!

Вдруг член выскользнул из просторного влагалища и снова без предупреждения вторгся в анальное отверстие. Лицо Олеси то морщилось, то она ловила ртом воздух, то вдруг закатывала глаза от удовольствия, пока Антон с мощью парового механизма поочередно таранил ее дырки своим толстым поршнем. Именно это Лесино состояние и распознал режиссер как главную ценность – натуральные предоргазменные конвульсии. Она не притворялась, а действительно не была способна играть свою роль, сдавшись нахлынувшему наслаждению. И оператор, одержимый своей работой не меньше режиссера, этот замысел безошибочно разгадал. Олеся пребывала в том состоянии, когда условности уже не имели значения.

Член бесцеремонно обрабатывал обе ее растянутые дырки и вдруг без разрешения прижался к ее губам. Это Антон опустился на кровать возле головы Олеси и та без всякой брезгливости разрешила пользовать свой рот. Слишком падкая на ласку, она не замечала препятствий, главным было – получить в свое распоряжение этот крупный, слегка загнутый вверх экземпляр. И Антон этим пользовался, он лежал на боку, удерживая голову женщины обеими руками, и размашистыми движениями тела заталкивал свое сокровище в ее ненасытный рот. Уже перед самым финалом Сергей перевел камеру на покрытые пылью ступни Олеси, чтобы жеребец успел стащить презерватив для финальной сцены. В полубессознательном состоянии лицо Олеси раскраснелось, порой ее веки приподнимались, но опьяненный взгляд ничего не выражал кроме наслаждения. Вот, под объективом мощный член запульсировал и феерично выплеснул щедрую порцию теплого, пряного семени на пересохшие губы тещеньки.