Кирюша был парень простой. Наверное, даже слишком простой. И видимо, поэтому всячески сторонился «антилигентов» обоего пола с их малопонятной речью, манерами, поведением, образом жизни. Для общения за бутылкой и в постели выбирал собеседников и собеседниц попроще – себе под стать. Они не «ломались», не строили из себя хрен знает кого, не нуждались в уговорах и упрашиваниях. Был неразборчив в выборе собутыльников («Какая разница, с кем литруху раздавить?») и не заморачивался по поводу внешности и возраста партнёрш по сексу («Пусть будет рожа овечья – лишь бы п…да человечья!»)…
А вот на тех, гордых, высокомерных, битком набитых всякими неведомыми ему знаниями и умениями, смотрел с затаённой опаской. Горький жизненный опыт подсказывал, что от таких надо держаться подальше. Они говорили и вели себя, как Раиса Васильевна, сердитая директриса детдома, где он прожил-промучился в ежовых воспитательских рукавицах добрый десяток лет. Как взводный, лейтенант Тураев – генеральский сынок со столичным говором и барскими замашками, обращавшийся с солдатами, точно с рекрутами-крепостными, и за малейшую «дерзость и грубость» отправлявший их на гауптвахту. Как следователь Ерёмин, упёкший его на два года в тюрьму за хулиганство. Как Николай Петрович, важный и толстый заведующий продуктовым складом, где он подрабатывал подсобным рабочим, не найдя для себя после зоны лучшего места… Чёрт их знает – может, они и вправду владеют какой-то неведомой ему магической силой!
Вот и сейчас Кирюша невольно задрожал всем телом, когда, очнувшись, увидел перед собой не наивную девчушку, а какую-то пантеру в человеческом облике. Или, скорее, чертовку, выпрыгнувшую из ада.
С распущенными пышными чёрными кудрями, с воинственно подкрашенными глазами, с ярко-золотым кулоном на шее, в чёрной футболке с огненно-оранжевым узором, в чёрных блестящих лосинах и чёрных туфельках-лодочках на высоченных золотистых каблуках, со стеком в руке, она выглядела ослепительно красивой и в то же время невыразимо жуткой…
Попробовал подняться с пола, но сразу же почувствовал, что не в силах этого сделать – руки крепко скручены за спиной ремнём, ноги спутаны толстой верёвкой, а шею сдавливает собачий ошейник с цепью, конец которой пристёгнут к батарее. Да и лежит он уже не на кухне, а в тесной пустой кладовке. Голый по пояс, донельзя перепуганный и совсем беспомощный. А над ним возвышается в кресле его бывшая жертва и будущая мучительница. Грозно хмурит чёрные брови и сверлит его холодно-синими, как воронёная сталь, глазами.
– Ну?! – надменно спрашивает она.
– Чё? – недоумённо спрашивает он. И тут же получает удар в печень носком туфельки. Валится навзничь, корчась от боли. Затем всё же снова поднимается – встаёт на колени. И – новый удар! Стеком по лицу!
Кирюша редко плакал. Был сто раз бит-перебит в уличных драках и давно потерял счёт своим жизненным бедам и обидам
По всему телу бежала, не останавливаясь, крупная дрожь, а по щекам – такие же крупные слёзы. Язык отказывался шевелиться, а мозг – воспринимать и понимать происходящее. Это… Это было что-то необыкновенное, неземное по степени ужаса!– Ты понимаешь, мразь, на кого ты посмел поднять свои поганые лапы?! На кого ты дерзнул разинуть свою гнилую пасть?!!
Снова удар – с ноги в челюсть! И очередное наставление сверху:
– Для тебя, падаль, я – Богиня! А ты – дерьмо! Ты понял?!!
Растерянно закивал в ответ, не в силах выдавить из себя ни звука.
– Кто я?!!
– Богиня… – с трудом пролепетал наказываемый грешник.
– Неубедительно! Где почтительная дрожь в голосе?! Где священный трепет передо мной?! Хочешь, чтобы я сейчас отправила тебя в ад?!
Поспешно замотал головой.
– Моли о пощаде, ублюдок! Ну?!
Запнулся, не зная, что говорить. Казалось, что если сейчас откроет рот, то первое же слово станет последним. И затрясся ещё сильнее.
– Безмозглое, дефективное существо! Вот тебе – для прояснения мыслей! – хлёсткий удар стеком по голой спине. – Повторяй за мной: «Прекраснейшая Госпожа, Повелительница и Богиня!» Ну?!!
– Пре… Прекрасная Госпожа и… и Богиня…
Новый удар стеком! Чем опять не угодил?!
– Дегенерат! Я же приказала повторить слово в слово: «Прекраснейшая Госпожа, Повелительница и Богиня!»
Прошло минут десять и с десяток раз просвистел в воздухе стек, прежде чем наказываемый повторил наизусть требуемую фразу.
– Слушай и запоминай дальше! И не вздумай пропустить хоть полслова! «Я, Ваш ничтожный раб, конченный ублюдок, опущенный педераст и безмозглая тварь, нижайше умоляю пощадить меня!»
Чтобы запомнить такую фразу, новообращённому рабу пришлось потратить минут пятнадцать. И выдержать короткую, но жестокую порку.
– Дальше! «Торжественно клянусь никогда не оскорблять священную особу Владычицы ни действием, ни словом, ни помыслом! Покорнейше благодарю прекраснейшую Госпожу за счастливую возможность пребывать у Неё в рабстве! Почтительно и радостно целую стопы Её божественных ножек!»
Со школьной парты Кирюше не приходилось запоминать столько сложных слов и фраз за такой короткий срок. Думал, что Госпожа вот-вот сломает стек о его спину, уже сплошь покрытую багровыми полосами, прежде чем вобьёт в его примитивный умишко слова торжественной клятвы. Наконец экзекуция закончилась (или прервалась на время?). Повелительница снисходительно протянула рабу ножку в блестящей туфельке – каблучком вперёд:
– Целовать! Лизать! Сосать каблучок! И снова целовать!
Не смея уже даже помыслить о нарушении отданного повеления, несчастный припал разбитыми в кровь непослушными губами к сверкающей чёрной подошве. Тыкался в неё всем лицом, орошал умоляющими слезами. Тщательно вылизывал. Обсасывал золотистый каблучок, как когда-то в детстве сладкий леденец. И опять припадал губами к подошве, уже входя во вкус и находя в этом наказании какое-то непонятное удовольствие, всё активнее работая ртом
И новым пинком в лицо оттолкнула унижаемого, заставив опрокинуться на спину. Занесла над его лицом острый каблук.– А сейчас я выбью тебе глаз! А затем – второй!
Он снова отчаянно замотал головой и жалобно заскулил.
Девушка презрительно хмыкнула и опустила ножку.
– Твоё счастье, убогое создание, что я уже устала, – надменно-плавным тоном произнесла она. – На колени! Морду пониже к полу! Благодари меня за доброту!
Пододвинула ножку к лицу коленопреклонённого. И он, всё ещё не переставая дрожать, бросился целовать её. Забавлялась так ещё минут десять, по очереди подставляя рабу ножки для поцелуев и пиная его то в челюсть, то в зубы, то в нос… А затем избиваемый дал течь – слезами из глаз, кровавыми соплями из носа, слюной изо рта, спермой из штанов. Лежал перед ней ниц, пьяный от ранее неизведанных чувств и трепетал от страха и от восторга.
Носком туфельки подняла подбородок своей жертвы и озарила её величественной улыбкой.
– Получил удовольствие, Кирюша? – спросила спокойно и мягко, почти ласково.
– Д-да… Госпожа, &ndas
h; пролепетал он, с трудом и болью двигая разбитыми губами.
– Я хочу, чтобы этот урок хорошего поведения ты запомнил навсегда.
И впредь вёл себя с женщинами повежливее. Ты понял?
– Да… Госпожа…
– Тогда слушай моё новое повеление. Во-первых, забудь сюда дорогу навсегда, если не хочешь повторения сегодняшней экзекуции. Во-вторых, запомни, что к девушкам и женщинам тебе, ничтожество, нужно относиться, как к богиням. В-третьих, больше не смей попадаться мне на глаза! Ясно?!
– Так точно, прекрасная Госпожа! – выпалил он по-солдатски, собравшись с духом и посчитав такой ответ максимально почтительным.
Настя вынула откуда-то острый кухонный нож, и Кирюша обмер, предчувствуя неминуемый конец. Однако нож несколько раз блеснул в стороне от его горла – быстро перерезал верёвки, стягивавшие его тело. Сильные девичьи руки уверенными движениями освободили его натёртую шею от жёсткого собачьего ошейника.
– Встать! Пошёл вон!
С трудом справляясь с дрожью во всём теле и едва веря в своё освобождение, Кирюша осторожно выбрался из кладовой. С трудом вспомнив дорогу к входной двери, выскочил прочь из этой кошмарной квартиры. И бросился бежать без оглядки – от красивой и страшной Госпожи, от Её гнева, от всех только что пережитых ужасов!..
Людмила Андреевна Островская… да чего там – просто Люська (она уже давно не обижается!)... возвращалась домой уже затемно. Была изрядно навеселе и чувствовала себя как нельзя лучше. И неважно, что танцульки в хороводе с разбитными бабёнками изрядно утомили её. Что вечерний ветер безжалостно растрепал причёску. Что изо рта несло перегаром шагов на десять вперёд
Что непослушные босые ноги (туфли она растеряла по дороге, споткнувшись несколько раз) то и дело несли её не в ту сторону. Что топать теперь босиком два километра по холодной майской земле было не очень-то комфортно. Чихать! Позади были весёлые посиделки с подружками (она познакомилась с ними «на хате» у какого-то из своих недавних хахалей-выпивох). А впереди её, несомненно, ждали вкусный ужин, приготовленный Настькой (девка она, конечно, сволочная, гордячка, недотрога, чистоплюйка, но мастерица на все руки!), весёлая болтовня с Кирюхой и его крепкие объятия. И плевать, что она вдвое старше его. Нет, это он вдвое моложе! И пусть подружайки-неудачницы полопаются от зависти, глядя, какого молодого принца она подцепила! Не думала, не могла думать в такие блаженные минуты ни об отсутствующем муже, ни о дочери! Не надо думать про них! Незачем портить себе удовольствие!.. Ой! А если… Если он там сейчас с Настькой зажимается?! Скорей домой!Шатаясь, забежала в подъезд. Взглянула на длинную лестницу и поняла, что такой трудный путь ей сейчас не одолеть. Поэтому к себе, на второй этаж, ехала в лифте – как барыня! А чего? Имеет право! Разве она не хозяйка в одной из этих комфортабельных квартир?! Чем она хуже соседок – недорезанных буржуек с вечно задранными носами?! Ишь, фифы разряженные! Она ещё им всем тут покажет!
Доплелась до нужной двери и с силой надавила на кнопку звонка.
А потом, не доверяя звонку, забарабанила в дверь кулаком. И заорала:
– Настька!!! Слышь, Настька!!! А ну, открывай!!! Бегом, едрить твою!!! Мама, блядь, пришла!!! Молочка, твою дивизию, принесла!!!
В ответ – тишина. Тяжёлая чёрная дверь на какой-то миг показалась ей живым существом – страшным, зловещим. Вздрогнула и отшатнулась.
А затем испуг, злоба и хмель, смешавшись в кучу, заставили повторить попытку.
– Настька-а-а!!! Бегом, сучка, дверь открыла-а-а!!!
Наконец с той стороны щёлкнул замок, и на пороге появилась дочь. Люська не обратила внимания ни на её суровый чёрный наряд, ни на сердито насупленные брови.
– Ты чё, блядь?!! – загорланила она. – Родную мать не пускать?!! Да?!! Ах ты, сука малолетняя!!! Я теб…
Гневную тираду прервал удар в живот – короткий, точный, сильный. Горе-мамаша рухнула на пол, закатив глаза – то ли от боли, то ли от хмеля, то ли от злобы.
– Ты… – простонала она, едва приходя в себя. – На родную маму… руку... ногу подымать?!! Удавлю, падло!!!
Сильная рука крепко схватила разбушевавшуюся «мамку» за волосы. Синие глаза будто пронзили её насквозь – подобно двум клинкам из воронёной стали. А затем твёрдый девичий голос отчётливо и властно произнёс:
– Моя мама, Людмила Андреевна Островская, скончалась восемнадцать лет назад. Тебя я впервые вижу и больше видеть не хочу. Поэтому сейчас ты исчезнешь отсюда навсегда. И забудешь дорогу к этой двери, к этому дому, к этой улице. Брысь!
Настя подтащила упирающуюся «маму» к лестнице и с силой толкнула вниз. Та кувырком покатилась по ступенькам. Но всё же поднялась и снова подняла крик:
– А-а-а!!! Караул!!! Люди добрые!!! Убива-а-ают!!! Дочка-паскуда родную мать убивает! Спаси-и-ите! Кирюша-а-а!!! Ты тут?!! Убей эту тварь!!! А-а-а!!!
Настя неспешным, но твёрдым шагом спустилась к ней. Схватила за грудки, с силой тряхнула и снова пронзила безжалостно острым взглядом. Теперь «мать» поняла всё и мгновенно протрезвела. Бледная от страха, рухнула на колени и испуганно зашептала:
– Настенька! Солнышко! Доченька моя дорогая! Не прогоняй! Не надо! Пропаду ведь! Пожалей меня, шалаву непутёвую! Век благодарить буду! Ножки буду целовать!
И согнувшись потянулась зарёванным лицом к Настиным ногам. Но дочь была неумолима. Легко подняла «маму» с колен и властным жестом указала ей на подъездную дверь.
– Вон!
Не смея больше открывать рот, Люська (бывшая Людмила Андреевна Островская) поковыляла прочь – из родного когда-то дома, со двора, из Настиной жизни…
Из квартиры напротив осторожно выглянула соседка:
– Настенька, что здесь случилось? Кто это кричал?
– Ничего, Наталья Викторовна! Не волнуйтесь! Какая-то алкоголичка спьяну подъезд перепутала.
– Ох! А ведь давно уже собираемся и крепкую дверь поставить, и портье на работу пригласить. Да всё никак не соберёмся. Нет, нужно твёрдо поставить этот вопрос на ближайшем собрании жильцов!
– Обязательно поставим. Спокойной ночи вам!
– И вам, Настюша! Спасибо вам большое! Хоть вы у нас порядок поддерживаете!
Девушка облегчённо перевела дух. Вернулась в квартиру и бросилась под душ, будто стараясь смыть с себя все эти гадкие приключения. Облачилась в домашний шёлковый мини-халатик. Скрутила в гульку длинные чёрные кудри. Шлёпая босыми ножками по паркету, прошла на лоджию и вытащила из хозяйственного шкафа швабру, щётку, ведро и пылесос. Уничтожала следы недавних происшествий. Вымывала и вычищала всю грязь, оставленную здесь непутёвой «мамашей» и её горе-кавалером. К приезду отца здесь снова должно быть чисто и уютно. Как раньше. Как в то время, когда они ещё жили здесь вдвоём. И пусть будет так всегда! И да будет наказано любое зло, посмевшее нарушить тишину, спокойствие и уют их домашнего очага!
KROT1 пишет:
ИСФИСФЕЙ АЛЕБАСТРОВИЧ СИНЕМЯТАЧКИН ТАМ БЫЛ И ВЫПОРОЛ ЕЁ ОН ПОРОЛ, ОНА СМЕЯЛАСЬ ПОТОМ ВСТАЛА И ОБЕЩАЛА ХОРОШО СЕБЯ ВЕСТИqwerty пишет:
крутоhabibhon пишет:
Хороший не забываемий рассказArevuare пишет:
Кажется, я впервые влюбился в автора.. Хочу тобой также владеть, где бы ты ни была!Серж пишет:
Просто волшебноЛеушин пишет:
Немного сумбурная, как жизнь, история о Любви, почему то запавшая в душу..Максим пишет:
Отличный, чувственный и романтичный рассказ о сильной любви(которая, уверен, пройдёт любые испытания)! Я хотел бы такие отношения с моей мамой и девушкой - стать их верным куколдомКунимэн пишет:
Лучше бы бабка не пердела )))Илья пишет:
Спасибо за рассказ!Получил удовольствие и воспоминания нахлынули…Олег пишет:
Ну зачем самоедство? Ну переспал, ну доставил ей удовольствие! А совесть должна спать.Monika09 пишет:
Я была в шокеРаФАэЛь 145 пишет:
фуу!! из-за того, что сестра и парни издевались над парнем, которым им жопы лизал - этот рассказ получает худшую оценку! ненавижу такие рассказы! особенно, когда лижут волосатые грязные пацанские жопы! фу! та и сестра хороша, тупорылая! ей лишь бы потрахаться, дура конченая!PetraSissy пишет:
Классный рассказ.Хотелось бы и мне такDen пишет:
С нетерпением жду продолжения больше извращения и лесбийской любви принуждения.ВладО пишет:
Жили на первом этаже, а другие в подвале жили? Жаль в рассказе правды нет.Oleg пишет:
Офигенно!!!Эдвард Элрик пишет:
Осталось ролик снять по такому сюжету. Думаю будет бомбаракета.iam пишет:
Херня! Влажные мечты менеджера неудачника.Cortny пишет:
Классный рассказ 👍Сер пишет:
Что за педараст и скотолжник писал этот рассказ? Может он зоофил?noname пишет:
Жаль что у этого автора всего две повести.Нонн пишет:
Какая прелесть.Nataly пишет:
Очень возбуждающее.