Полный состав
И вот, наш ССО, наконец, в полном составе. И тут начались первые "безвозвратные" потери. И первая из них - уже на следующий день, хотя начало дня не предвещало ничего "такого". Отряд после завтрака и утреней линейки дружно отправился на объект, комендант и завхоз скрылись с территории лагеря, поглощённые своими делами. А я в одиночестве остался в своём "кабинете", пытаясь разобраться в ворохе различных сопроводительных бумаг, инструкций, дневниковых записей и т.п. документов строгого учёта и отчётности, ворох которых начал незаметно, но угрожающе расти на моём столе. И тут на территорию лагеря въехала санитарная машина (таблетка). Из неё выбралась какая-то тётка в белом халате и представилась: заведующая местным ФАП. Я уже знал, что так называется стандартный сельский очаг здравоохранения - фельдшерско-акушерский пункт.
- Согласно заключённому договору, - официально начала она,- я должна контролировать, чтобы к работе допускались только те студенты, которые имеют соответствующее медицинское заключение- допуск к работе.
- Это что, как космонавты? Ну, вы даёте! Чтобы с лопатой ползать по вашему болоту, нужна медкомиссия! - я не слишком любезно попытался уйти от ответа".
- Да нет же! - растерявшись от явной безнадёжности попытки найти решение проблемы медицинского освидетельствования силами ФАП всего отряда, запричитала медицинская начальница. - Но от нас требуют! - И тут она "выбросила на стол козырную карту" - Без этого никто не имеет права принимать ваших на работу!
Я только что рылся в бумагах отряда, но никаких медицинских справок и списков допусков к работе там не было "и в помине".
- Ну ладно, сами смотрите и пишите заключение, - предложил я.
- Ещё чего! - опять заголосила местный медработник - Делать нам, думаете, нечего?!
- Ну, ладно, ладно, - я, как мог, попытался успокоить разволновавшуюся собеседницу. - Компромисс есть. Осмотреть пять наших девчонок, наверное, сможете? А с парнями мы сами решим. Вызовем из районного штаба медика, он всё и сделает как надо.
Вечером я подозвал Светку.
- Завтра с утречка топай со своими бабами в ФАП на освидетельствование. И без заверенного медиками списка девчонок, допущенных на работу, не возвращайся. "На всякий случай подмойтесь", - я попытался пошутить, процитировав строку из известного анекдота.
Светка недобро фыркнула в ответ, но возражать не стала, уже зная подоплёку этого решения. Витька вечером согласился с таким подходом, добавив:
- А с парнями надо так: пусть завтра с готовым списком завхоз едет на автобусе в районный штаб. Подпишет там всё как надо у районного врача, и всё будет ОК.
На том и порешили. И вот, к вечеру следующего дня мы уже имели медицинский допуск к работе всех бойцов ССО. Но в этой бочке мёда всё-таки оказалась ложка дёгтя. Об этом мне поведала Светка. Подойдя ко мне, когда рядом никого не было, она прошептала:
- Тут есть проблемы!
- Ещё чего?! - невольно вырвалось у меня.
- Ты понимаешь, - неформально обратившись ко мне на "ты", она видимо хотела подчеркнуть важность информации, которую готовилась сейчас "влить мне в уши". - Там среди наших девчонок на медосмотре одна оказалась целкой!
- Ну и что, это бывает! - попытался отшутиться я.
Но Светка не успокаивалась:
- Да с этими целками одни проблемы. Вдруг её кто-нибудь трахнет (это тоже бывает), - теперь шутила она. - И если что-то не так, мы же не оберёмся тогда крику... и вообще всяких хлопот. Витька, которому я рассказал об этом, тоже отнеся ко всему серьёзно.
И вот, уже поздно вечером мы решили: отпустить эту девчонку из отряда "на все четыре стороны", предложив ей написать заявление о болезни кого-то из ближних родственников. Эта девица, уже успев понять прелести предстоящей трудовой жизни в ССО, быстро согласилась, так и не сообразив, чем вызвана такая "любезность". А утром она укатила в город.
К сожалению, проблемы с женским полом на этом не кончились. Как донесла Светка, ещё две девицы оказались в нашем отряде совсем не случайно: осенью у них намечался брак с двумя нашими парнями (со слов все той же Светки, они сюда специально за этим и "попёрлись").
Витька, чтобы свести к минимуму вероятность конфликтов между новобрачными и окружающими, а также предоставить им возможность вкусить, хотя бы некоторые прелести брачной жизни, предложил отселить их от основной массы отряда. С этой целью на чердаке из натянутых на верёвках простыней были сооружены два объекта, напоминавшие отдельные комнатки. В каждой такой "комнате" была своя двуспальная кровать с тумбочкой и небольшой платяной шкаф. Днём там, правда, стояла жара, но вечером и ночью все было "в пределах разумного" и позволяло выстраивать перспективным новобрачным семейные отношения.
Но время шло. И, в конце концов, все как-то притёрлось, и острые углы постепенно сгладились. И вот в один из дней ко мне прямо в столовой подошёл комендант и попросил "закрытой от посторонних аудиенции". Надо сказать, что в горячке повседневных забот за последнюю неделю я как-то стал забывать о половых притязаниях Витьки, о двух любителях "приключений" по этой части (завхоз и комендант). А Светкины попытки прорваться ко мне в постель, хотя и "имели место", но как-то оставались пока "очень невнятными".
Поздно вечером я засыпал в одиночестве своём кабинете, на "девичьей постельке" (так сразу назвал её Витька), не смея и думать о тех "вольностях", которые мог себе позволять в былые времена, не опасаясь вездесущих глаз членов отряда. Иногда даже думалось, как в классике, посвящённой тяжестям власти: "Тяжела ты шапка Мономаха!".
Вечером уже после отбоя ко мне в кабинет постучал комендант. За какую-то неделю этот парень сильно изменился. Из мягкого, пассивного послушного исполнителя чужой воли он превратился в сильного хозяйственника, способного настоять на своём. Заставить любого если и не принять свою точку зрения, то хотя бы внимательно выслушать, что он предлагает. Да, и откуда Витька так умеет разбираться в людях!? Как он, сам необременённый годами жизни молодой человек, сумел и во мне разглядеть перспективного руководителя?
Поняв, что кроме него и нас с Витькой в кабинете никого нет, комендант начал говорить:
- Вы понимаете, что все мы не без греха, - тут выразительно взглянув на меня, он дал понять, какой "грех" имеет в виду. - Но сейчас сложилась интересная ситуация. Девчонки (а их осталось в спальне только две) превратились в "вольных птиц". Одна из них, которая Светка, вместе с ним (тут он кивнул в сторону Витьки) "окучивает" парней из первой спальни (той, в которой раньше были Вы), а вторая, Ленка, - парней из второй спальни. И хотя Ленка одна "работает", бисексуальные отношения, по слухам, там процветают, как и в первой спальне. Да, и ещё. Тут надвигается уже вроде бы забытый в текучке повседневных забот банный день. В субботу, послезавтра, нам выделяют с 7 до 11 часов вечера "банное время". То есть в нашем распоряжении будет сельская баня (она там небольшая, одновременно на 20 посадочных мест). Понятно, местных в это время там не должно быть, но вдруг туда кто-то заглянет. И что там увидит? Увидит, как наши парни трахаются между собой! А участие Светки или Ленки только "украсит" тот бардак. В общем, надо что-то делать. И здесь без Вас ничего не решить.
Я, ошарашенный таким поворотом дел, молчал. Потом "выдавил из себя":
- Молодец, что пришёл. Завтра подумаем, как быть. А сейчас иди и никому ничего... Понял?
Комендант согласно кивнул головой и вышел вместе с промолчавшим Витькой. Оставшись один, я схватился за голову.
"Вот дурак! Ну и дурак! Думал, что всё улеглось само собой. А тут целый вертеп образовался. Теперь надо срочно что-то делать. И с Витькой не посоветоваться! Он ведь центральная фигура в этом бардаке! "
Хотелось срочно что-то предпринять, куда-то бежать и что-то делать. В этом порыве я выскочил за дверь кабинета в тёмный коридор. И тут увидел, правда, только со спины, прошмыгнувшую в первую спальню Светку. Насколько успел разглядеть, на ней был только купальник типа бикини.
"Да, я лишний на этом празднике любви", - промелькнуло голове, и поплёлся в кабинет на свою одинокую койку. Раздевшись до трусов, вдруг задумался:
"А чего, собственно говоря, так расстраиваться". И меня словно что-то подхватило. Я поднялся и решительно, так решительно, что и сам не ожидал, направился в ту дверь, что вела на бывшее моё спальное место.
Та спальня встретила темнотой и тишиной. Но всё же в том углу, где стояла Витькина и моя (теперь, должно быть, пустая), койки, было слышно какое-то тихое шуршание. На правах бывшего хозяина я решительно подобрался к краю своей койки и просунул под полог руку. На бывшей моей койке кто-то лежал! Это были голые Светка (внизу) и Витька. Тот, лежа сверху, тяжело дышал и, двигая ритмично своими ягодицами, совершал нормальные сексуальные движения парня, трахающего девчонку. В такт его движениям тихо постанывала Светка.
Не удержавшись от соблазна, я погладил Витькины слегка раздвинутые ягодицы, совершающие равномерные движения вверх-вниз. Дальше, как бы автоматически, рукой спустился в его промежность, где сразу наткнулся на волосатую мошонку, перемешавшуюся в ритме происходящего сексуального акта. Уже привычным проникающим движением воткнул свой указательный палец в задний проход Витьки. И вдруг кончиками других пальцев, оставшихся за пределами анального кольца, я почувствовал ещё одну пару яиц! Оказывается (в темноте спальни поначалу это было незаметно), между Витькой, лежащим сверху в традиционной для нормального секса позе, и распластавшейся под ним Светкой, лежал ещё один худощавый не громоздкий телом парень! В общем, эта троица в тот момент чем-то напоминала бутерброд. Сверху - Витька, снизу - Светка. А между ними третий участник этой оргии - ещё один парень! Собственно говоря, именно он и затолкал во влагалище Светки свой член, образовал с ней классическую сексуальную пару. Но Витька взгромоздился сверху. Его возбуждённый член на половину своей длины был в анусе промежуточного партнёра, как бы скрепляя все тела этого "бутерброда" в единое целое.
Лицо промежуточного партнёра в этой троице в темноте спальни разглядеть было невозможно. Отчётливо просматривалось только то, что парень, тяжело дыша от напряжения, всё же умудрился всосаться в рот Светки, принявшей всю тяжесть происходящего сейчас соития (двое сверху - это явно было непросто!). В этой троице Витька оказался в "привилегированном" положении. Он свободно разместился сверху партнёров и "вкушал удовольствие", напрягаясь только, как некий водитель общего ритма. Его лицо было повёрнуто несколько назад и в сторону, как раз туда, где сейчас стоял я. Возбуждённый от вида такого варианта сексуального "общения", мой член буквально "колом" торчал в трусах. Недолго думая, я вставил головку члена в полуоткрытые губы Витьки. Тот, сразу всё поняв, жадно всосал её в рот. Судя по конвульсиям, охватившим всех нас почти одновременно, мы вместе и закончили этот акт. Вся троица устало раскинулась по Витькиной и, бывшей когда-то моей, кроватям. А я, чувствуя себя здесь лишним, быстро выскочил из спальни и, усевшись на стул в своём кабинете, и попытался "прийти в себя".
Буквально через пару минут в кабинет ввалился полуголый (в одних узких трусиках) Витька. Бесцеремонно усевшись на свободный стул, он попытался объясниться:
- Пойми, у меня ещё из баб никого толком не было. Так, пара эпизодов. Я без тебя и не начинал бы, но Светка (вот стерва!), прилипла. Мало того, привела ещё и своего парня. Сказала, что тот хочет "всё попробовать", ну я и выдал... А тут ты подвернулся!
В свете того, что мне было уже известно (Витька, видимо, об этом ещё и не догадывался), такое объяснение выглядело наивным. Поняв, что разговор выглядит неубедительным, Витька "сменил пластинку":
- Ну, ладно, с кем не бывает, я готов в случае чего, извиниться и быть твоим должником.
- Сейчас посмотрим! - внутренне удивляясь собственной бесцеремонности, - произнёс я. С этими словами, не дожидаясь больше никаких объяснений, я встал, приспустил свои трусы и, достав свой уже опавший член, ткнул его головкой в сжатые губы немного оторопевшего от неожиданности Витьки. Видимо догадавшись, что сейчас произойдёт, он все же приоткрыл рот и засосал мой член, свободной рукой начав его дрочить, стараясь быстрее выкачать сперму и тем самым быстрее закончить наше объяснение. Витька умело делал своё дело - я быстро и благополучно спустил сперму, но не отпустил головы Витьки из своих рук, а расслабился и направил в рот партнёра кроме своей спермы ещё и струю мочи. Витька, молча, несколько раз сглотнул то, что попало в его рот.
Когда всё кончилось, он выскочил из кабинета. Через несколько минут вернулся. Из его рта теперь доносился свежий запах хорошей зубной пасты. Мы оба молчали, прекрасно понимая, что произошло.
Праздник местного значения
- Да, что ещё тут надо обсудить, - вспомнил я. - Завтра вечером помывка парней отряда в бане. Ты своих (тут я запнулся, стараясь не обидеть Витьку), ну, пацанов... поведёшь последними, после всех. Гляди, чтобы ничего "такого" там не случилось! Витька быстро закивал головой - да, конечно, конечно!
- Много их будет? - спросил я.
- Человек 4-5, - ответил Витька, не сообразив, что раскрыл тайну своего круга "неформального" общения.
- Ну и ладно, - как можно миролюбивей закончил я. Сам завтра с утра объявишь по списку, кто идёт в баню первым (с 7 часов вечера), а кто потом (понятно, это могут быть только твои), в конце, часикам к 10. Да, не забудь сказать, чтобы подготовили чистое бельё (трусы, носки, майки - постирали и высушили, пока на работе).
Вечером, ещё накануне прихода в баню наших парней, мы с комендантом отправились "взглянуть" на этот очаг коммунального хозяйства в деревне. Это было довольно унылое здание, стоявшее на пригорке у речушки, протекавшей через деревню. Половину того покосившегося от старости строения, которое, как сказал Витька, "ещё не упало только потому, что пока не решило, куда падать лучше", - занимала кочегарка с длинной трубой, одиноко возвышавшейся над одноэтажными постройками деревни. Работала баня на дровах, истопником был пожилой мужик мрачного вида, обладавшей большой и грязной, давно не чесанной бородой и склочным характером. Увидев нас, он, что называется, "сразу с порога" решительно заявил, что топку бани он прекратит в девять часов вечера, потому что, как он выразился, "сидеть и ждать, пока все студенты помоют свои задницы", он не намерен. Это сообщение не очень пугало, поскольку запаса горячей воды в бойлере кочегарки, как нас заверили в управлении совхоза, вполне должно было хватить и до 11 часов вечера.
Сегодня была суббота - "мужской день", поэтому в самой бане, в небольшом умывальном зале мы застали только несколько человек местных парней 20-25 лет отроду. Надо сказать, что во многих домах этой деревни были свои баньки, поэтому особой популярностью общественная баня здесь не пользовалась, но, тем не менее, холостая молодёжь, ещё не обзавёдшаяся семьями, здесь появлялась.
Когда мы вошли в эту довольно тесную и не очень уютную баньку, мне в нос сразу ударили специфические запахи предбанникам общественной бани: специфический запах мужского белья, какой-то особый запах банного тепла и мокрых тел посетителей, только что выскочивших из умывального помещения.
Что сразу бросалось в глаза при взгляде на голых парней - посетителей бани, так эти поджарые, начисто лишённые жировой прослойки, загорелые тела, с чётко обозначенной полосой пояса штанов. Ниже этого пояса всё тело было белое и лишённое загара. Выше - тело, загорелое и задубевшее под бесконтрольным воздействием лучей солнца. В общем, все голые молодые мужики были очень схожими, в чём, видимо, сказывалось и близкое родство местных парней, и общность образа жизни. Что бросилось сразу в глаза - это схожесть их половых органов. Это было не просто фактом наличия, как и у каждого нормального мужика, члена, яиц и паховых зарослей волос. Обращала на себя внимание общность размеров и формы членов, их головок, обнажённых, как будто специально у каждого на одну и ту же часть. Очень похожими были формы одинаково отвислых сейчас мошонок и яиц, перекатывавшихся в них, густота и цвет волос, покрывавших пах и выглядывавших между бёдрами ягодиц. В общем, все были "как на подбор".
Уже выходя из этой баньки, комендант обратился ко мне с практическим вопросом. " - Дак, как? Приносить ширму?
-Чего? - невольно сорвалось у мня с языка.
- Но бригадир (это, который Витька, догадался я) сказал, чтобы в предбаннике была поставлена ширма для общественного санинструктора, - попытался объяснить комендант.
- Делай, что тебе сказано! - я оборвал этот вопрос, сам не очень-то понимая, что опять задумал неугомонный приятель.
Вернувшись в лагерь, мы застали линейку, которую как раз в это время проводил бригадир Витька. Здесь он немного схитрил: сначала перечисли тех парней, кто должен был идти в баню в первую очередь (в 7 часов вечера), а потом назвал остальных (на 9 часов). Молодожёны, как учтиво выразился Витька, водные процедуры могут принять, используя душ с горячей водой, который "для девочек".
В конце своей речи Витька добавил то, что пролило свет на вопрос коменданта. Хотя я об этой затее Витьку совсем и не просил. Оказывается, тот задумал устроить осмотр голых парней отряда прямо в бане.
- После помывки, - продолжал тем временем свою речь Витька, - все обязательно пройдут быстрый медосмотр. Посмотрим, как вы умеете ухаживать за чистотой своего тела, да и вообще как у вас с кожными покровами (чесотка, расчёсы и т.п.) Проводить осмотр будут наши общественные санинструкторы: понятно, этот осмотр - поверхностный, но если обнаружится что-то подозрительное, то та персона будет сразу отправлена в ФАП, а там уже медики будут решать, что делать дальше. Договорённость об этом есть (собственно говоря, именно медики медпункта и настояли на осмотре). Сегодня общественным санинструктором для первой смены будет наш комендант, для второй смены помывки - я.
- И ещё, о главном, - добавил вдруг Витька. – Вечером после бани состоится небольшой мальчишник по поводу начала работы нашего ССО (я растерянно взглянул на него - в ССО традиционно строго соблюдался "сухой закон"!).
- Пьянки никто не собирается устраивать, - как бы отвечая на моё недоумение, громогласно заявил Витька. - Но по 50 грамм шампанского "примем".
Чуть позже я действительно обнаружил два ящика шампанского, спрятанные в пустующем ныне помещении медпункта школы. Беглый расчёт показал, что шампанского в этих бутылках в расчёте на одного человека было значительно больше, чем нужно для доз, заявленных Витькой. Как потом признался завхоз, поначалу планировалось купить в местном магазине один ящик. Но заведующая "навязала" и второй, жалобно причитая, дескать, местные его не пьют (обходятся водкой или самогоном, на худой конец - "бормотухой"), а эти два ящика стоят в магазине "без движения" уже больше года, и никто брать этот "шампунь" не хочет.
- В общем, решили "выручить торговлю", - заключил завхоз свой рассказ.
Поскольку клуба в старой школе не было, для праздничного мероприятия предполагалось использовать коридор школы. Здесь надо пояснить: в старой школе не было ни актового, ни спортивного залов. А занятия по физкультуре со школьниками проводились обычно на улице. Летом, весной и ранней осенью, понятно, проблем не было ни каких. А зимой - лыжи и т.п. занятия. Для крайних ситуаций (дождливая погода или другое какое-нибудь ненастье) в качестве спортзала использовался широкий коридор школы. Для этих случаев в коридоре расстилались спортивные гимнастические маты, которые сейчас бесполезной горой высились в тёмном углу коридора.
Вот на этих-то заранее расстеленных матах Витька и предлагал накрыть праздничную "поляну", а на оставшемся свободном пространстве коридора устроить танцы.
Первая группа отрядных парней направилась в ту самую сельскую баню. Захватив с собой коменданта, я двинулся следом, строго запретив Витьке появляться в этой бане раньше 9-ти часового "захода" его группы.
В моей голове неотвязно крутились воспоминания, как мы с Витькой уже однажды "помылись" в общественной бане. Тогда по началу всё было совсем невинно: мы просто отмечали день рождения старосты нашей группы. Начав отмечать ещё в аудитории, как говорится, "из-под стола", закончили уже в общаге, куда гостеприимный староста и его молодая жена не побоялись пригласить уже подвыпивших одногруппников. В общем, когда мы закончили "быть в гостях", то практически все перешли из категории "слегка выпившие" в категорию "изрядно пьяные".
До автобусной остановки пришлось идти пешком и довольно далеко. Шумная компания как-то незаметно рассосалась (кто - на трамвай, кто - на такси), и мы с Витькой остались на улице одни. И тут Витька, когда проходили мимо старого 3-х этажного дома из красного кирпича, воскликнул:
- Смотри это же баня! Давненько я там не был. Зайдём освежиться!
- Неудобно, мы же того... и поздно уже, - попытался возразить я.
- Давай, давай! Я тут раньше частенько бывал. Здесь, конечно, не люкс, но отдохнуть можно. А закрывается она очень поздно, еще целый час... нам хватит, - и как последний аргумент он заорал, как выпивший "лишнего" купчишка. - За все плачу!
Понимая, что теперь не отвязаться, я согласился. Витька проскользнул к кассе, купил там билеты, и мы поднялись на второй этаж в пустующую сейчас мужскую раздевалку. Итак: общественная баня, пустой зал помывочной, в углу свободные в это время душевые кабинки. Правда, из трёх имевшихся в наличии работали только две. Рожок третьего душа был попросту отломан, но вода могла изливаться из остатка трубы, торчавшей прямо из стены. Каждая кабинка душевой была отделена от соседней высокой кафельной стенкой. А первая вообще имела какое-то подобие дверцы. Кроме того, под потолком этой кабинки имелось зарешёченное и без стёкол окно. Пользуясь тем, что сейчас народу не было, мы уселись в том закутке под струю воды, прямо на резиновый коврик на полу. Разговор, как и водится среди выпивших мужчин, зашёл о сексе.
И тут Витька "раскололся" признанием.
- Я сюда частенько заглядываю. Здесь, бывает, такое увидеть можно! - и он показал глазами на источник информации, то самое зарешеченное окно. От приятных воспоминаний Витька даже зажмурился. Письки у обоих из-за разговоров о сексе уже торчали во всю, и желание получить что-нибудь "эдакое" безраздельно овладело нашими воспалёнными умами.
Витька поднялся с пола, прошёлся по залу и откуда-то притащил массивный деревянный табурет. Поставив его в то самое последнее отделение душа, он встал на тот табурет, вытянулся вверх и... выдернул решётку окна. В проёме окна открылся небольшой тёмный туннель воздуховода вентиляции, в конце которого был свет от соседнего помещения.
Витька заговорчески пояснил.
- Там женское отделение. Можно подсмотреть. Помоги, - попросил он меня приподнять его за ноги чуть выше.
Я обхватил его колени и подтолкнул вверх. Витька, привычным движением, согнувшись пополам, втянулся половиной своего туловища в туннель воздуховода и замер, вглядываясь в соседнее помещение.
Его член оказался прямо напротив моего рта. Я оглянулся, - в помывочном зале никого не было, да и неказистая дверь, в случае чего, прикрыла бы меня. Витька тоже меня видеть не мог: воткнувшись своим телом в узкий воздуховод, он пытался рассмотреть, что там, в женском отделении. Не удержавшись, я тихонько губами коснулся кончика Витькиного члена, который болтался прямо перед моими губами. Витька никак не отреагировал, если не считать того, что его член подскочил ещё больше! И тут, видимо, сказался недавно выпитый алкоголь, я с силой всосал член приятеля, насколько смог. Потом слегка его отпустил, потом опять всосал... Витька замер и не шевелился. Окончательно растормозившись, я начал усиленно сосать оказавшийся у меня во рту член приятеля, который, разбухнув от напряжения, уже занимал все внутреннее пространство моего рта. А Витька в такт моим сосательным движениям, покачивал уже всем своим телом, При этом, раздвинув ноги, насколько позволял табурет, на котором он сейчас стоял, Витька одновременно старался как бы насадиться на мой указательный палец, которым я попытался "сверлить" его плотно сжатый анус.
Наконец, в мой в рот хлынул фонтан спермы приятеля. Выпустив всю её, Витька сполз вниз.
Как будто ничего не произошло, он встряхнулся и заявил по поводу увиденного в женском отделении:
- Ничего там интересного сейчас нет. Так, пара старух.
Спрыгнув на резиновый коврик, он внимательно на меня посмотрел. И от этого взора мой всё ещё возбуждённый вид явно не укрылся.
- Давай теперь я, - заявил он и надавил своей рукой на мои плечи, заставляя прилечь животом на освободившийся табурет.
Я лёг, как он хотел, и приятель быстро и неожиданно, точно одним разом воткнулся своим членом в мой задний проход. Для меня было неожиданным, что в мой задний проход так быстро и беспрепятственно проникнет ствол приятеля. Через несколько минут качающих движений, оказавшихся весьма приятными, он излился прямо в мой анус. Не вынимая члена, Витька повторил это неожиданное для меня соитие ещё раз. Ответить я уже ни чем не мог: ужасно болела промежность, и, вообще, чувствовалось, что Витька насытился и просто мне не даст.
Помывка
И вот, словно по иронии судьбы, я с Витькиной подачи опять в общественной бане. Когда я и наш комендант зашли в душный предбанник, там уже никого не было, так как все парни уже разделись и перешли в основное моечное отделение. Я и комендант, не раздеваясь, двинулись сразу туда. И... оказались в толпе голых парней, которые, как и большинство современной городской молодёжи, не имели привычки посещать такого рода заведения, и сейчас бестолково передвигались, стесняясь наготы друг друга, пытаясь найти место, где удобней "приткнуться". Ещё одним обстоятельством, вызванным привычкой в одиночестве мыться под душем или в ванной, а не голым "на людях" в общественной бане, была возникшая у многих парней эрекция половых органов. Тут, конечно, было на что посмотреть. Наиболее "выдающуюся картину" представлял Юрка Муханчиков. Его толстенный, тёмный член, в тот момент даже ещё не вставший полностью, свисал почти до колен. Мало того, головка члена, венчавшая этот необыкновенных размеров орган, была просто огромна и блестела, полностью открытая от кожи. Между ног Юрки болталась очень крупная мошонка с яйцами. Создавалось впечатление, что этот коренастый и физически плотный парень, имея такие причиндалы, вообще может передвигаться только с большим трудом. Но при всем при том, Юрка, видать, умел хорошо прятать своё могучее хозяйство от излишне любопытных взглядов. И прятал так умело, что, живя рядом с ним уже почти неделю, никто и не догадывался о его выдающемся "половом могуществе".
У остальных парней всё было спокойно. Правда, у двух из них стояки были отменными, хотя и оставались в пределах общепринятых при эрекции размеров 15-16 см. Их изогнутые и задранные от напряжения палки гордо торчали вверх, блестя полуоткрытыми головками, несмотря на явное смущение хозяев.
- Твоя работа? - шепнул я на ухо коменданту.
Тот, немного смутившись, отрицательно мотнул головой:
- Нет.
- Ну и ладно, ладно, - успокаивающе похлопав про плечу начавшего было краснеть коменданта, ответил я и добавил, - давай, парочку вызови на осмотр. Прикинем, как тебе потом с ними управляться. А для начала поставь-ка ширму в уголочке раздевалки, чтобы отгородиться во время осмотра.
Комендант расторопно выполнил эту установку, и я вместе с ним оказался за ширмой. Наконец, первый "пациент" предстал перед нами (как и намечалось, первых двух комендант должен был осмотреть в моём присутствии). Первым оказался обыкновенный, среднего роста, слегка худощавый парень. Ничего выдающегося в половом отношении он не представлял. Проведя по его груди ладонью, как бы проверяя чистоту его кожи, я повернул его спиной.
- Наклонись, раздвинь ягодицы, открой головку члена, - быстро, почти скороговоркой произнёс я то, что когда-то слышал на осмотре в военкомате.
Парень быстро выполнил эти распоряжения.
- Всё, свободен, - опять скороговоркой произнёс я напутственные слова парню, успев разглядеть его плотно сжатый, обильно покрытый молодым пухом небольшой анус.
Вдогонку ему негромко, но внятно назидательно добавил:
- Между ягодиц надо мыть чище и дырку там как можно глубже.
Парень слегка мотнул головой вроде как в знак согласия и, не оглядываясь, как был голышом, выскочив из-за ширмы, шагнул назад в умывалку.
- Вот так, по-быстрому, особенно не "лапать", тем более за то, что ниже пояса. Обращай внимание на анус. Если будет раскрыт или просто несжатый - ничего не предпринимай, только запомни фамилию, - тихим голосом проинструктировал я коменданта и добавил, - ну-ка давай сюда Муханчикова.
Понятно, размеры половых причиндалов Мухи (так для краткости его называли товарищи в отряде) сами по себе привлекали внимание. Сейчас, судя по всему, его постепенно, но неуклонно поднимавшийся во время помывки в бане член, в конце концов, достиг своих предельных размеров. Но этот гигант, как и приложенные к нему природой громадные яйца, сами по себе были не последними сюрпризом Мухи. Повернув его спиной и заставив наклониться с раздвинутыми ягодицами, я увидел, что его задний проход раздолбан! Отодвинув в сторону его крупную мошонку, которая, отвисала вниз, прикрывая от моего осмотра крупный член, я увидел, что центр анального отверстия не смыкался в плотную точку, как, почти наверняка, у большинства его товарищей, моющихся сейчас в бане. В том центре ануса ясно было видно небольшое отверстие, не замкнутое мышцами, - вход в тёмную глубину заднего прохода.
- Это что? С... мужиками? - удивлённо спросил я, стараясь подобрать необидные слова.
- Нет, что Вы! - ответил Муха и тут же пояснил. - Это с девкой, - старпон.
- Сказал бы сразу, что Ленка так "отделала", - встрял в разговор комендант.
- А ты откуда знаешь? - я обратился теперь уже к нему.
- Да это все знают, они неугомонные, такой бардак устраивают почти каждую ночь. Он орёт так, что вся спальня просыпается. Да и она любит голос подать, - пояснил комендант.
- Ну, ладно, о деталях потом, - я постарался свернуть неожиданное собеседование и, обратившись к Мухе голосом, не допускающим возражений, произнёс:
- Давай... чтобы стояка никто больше сегодня не видел. В общем, делай что хочешь. Лучше всего, ты уж извини за откровенность, пару раз сдрочи, чтоб никто не видел. И на сегодняшнюю вечеринку "ни одной ногой", а то там опять с Ленкой цирк устроите.
Можно было уходить, но тут я вспомнил, что среди парней, сейчас находившихся в бане, должен был быть и особо интересовавший меня объект. Это был плотный парень, активно занимавшийся гимнастикой. Его мускулистая, хорошо сложенная фигура имела почти идеальные пропорции. Он любил обнажаться, но... только до трусов. Причём, как это принято у публично выступающих на спортивных аренах спортсменов, трусы были тщательно подогнаны по фигуре гимнаста и отвечали предназначению не только подчёркивать гармоничность телосложения спортсмена, но и скрывать то, что "не положено" всем видеть. Более того, обычно под такими "парадными" трусами одеваются специальные защитные бандажи, позволяющие не допускать чрезмерно любопытные взгляды некоторых наблюдателей под трусы спортсменов. То, что Лёшка (так звали этого парня) носит такую защиту, я видел не раз. И только однажды он, увлёкшись, без этого бандажа выполнил гимнастический трюк: прошёлся на руках (вверх ногами) по всему коридору школы. При этом нижняя кромка его трусов, кое-как державшихся на перевёрнутом вверх ногами теле, задралась и на всеобщее обозрение выкатились яйца и член гимнаста.
Короче говоря, недолго думая, я попросил пригласить на осмотр за ширму того самого Лёшку-гимнаста. И вот он, абсолютно голый, с каплями воды, ещё стекающими по его обнажённому телу, стоит предо мной.
- Ну что, не хочешь встать на руки? - спросил я его с некоторым ироническим подтекстом.
- Да сколько хотите! - бесшабашно, видимо, вообще ничем не задумываясь в тот момент, ответил он, и легко "встал на руки".
Мало того, он широко раскинул свои ноги, широко раскрыв неприкрытую промежность, словно специально выставив для обозрения мошонку, член и раздвинутые ягодицы. Не удержавшись от соблазна, я как-то невольно положил свою руку на его яички.
- А вот этого я не люблю! - резко отрицательно отреагировал Лёшка.
И, вернувшись в "исходное положение", он, не сказав больше ни слова, решительно вышел из-за ширмы и отправился в помывочное отделение бани.
Когда у нас с комендантом прошло некоторое оцепенение от такого "афронта", я вышел из бани. Остыв от происшествия с Лёшкой, я всё же решил вернуться в баню, но только когда туда пойдёт Витькина компания. Попав туда снова уже в десятом часу, я увидел, что находившиеся в умывальне 8 парней были все как один со "стоячими" членами. И эти парни занимались тем, что даже с трудом невозможно было считать помывкой. Они возились, откровенно прихватывая друг друга за члены, громко смеясь и комментируя половые особенности товарищей, а также перспективы их сексуальной жизни в самое ближайшее время.
Возглавлял это безобразие обнажённый Витька. Здесь же, не уклоняясь от общей суматохи, присутствовали голые завхоз и комендант.
Витька велел составить две широкие скамейки, на которых обычно располагались умывающиеся посетители, в единое целое, образовав как бы одну длинную и широкую скамейку.
- Так, всем встать на колени на скамейки, - скомандовал он, и продолжил. - Наклониться вперёд, раздвинуть руками ягодицы!
После выполнения всеми присутствующими этих команд открылся невероятный "задний" вид парней, расположенных в один ряд, с широко раздвинутыми руками волосатыми ягодицами. Скопление волос вокруг анусов и на отвислых к низу мошонках не мешало видеть их возбуждённые члены, а розетки их задних проходов, оказавшиеся сверху ягодиц, были хорошо открыты для обзора. Витька как гостеприимный хозяин показал жестом:
- Ну, выбирай, кого хочешь! - говоря это, он прохаживался вдоль образовавших эротический этот ряд ягодиц парней, поглаживая приглянувшиеся яички и время от времени сверля указательным пальцем руки те анусы, которые особенно нравились.
Надо сказать, что от увиденного я даже растерялся. Но вот парни, не дождавшись отклика на приглашение войти в них, встали на ноги. Один из них слегка подтолкнул меня в спину, как бы зовя прилечь на свободную скамейку. Отвечая на это, я улёгся животом на тёплую банную скамью. И почти сразу почувствовал, что мою спину начали интенсивно намыливать сразу несколько рук. Постепенно движения мочалок, оставаясь настойчивыми, становились всё мягче и мягче. Одна из мочалок, движимая не видимым мне, склонившимся над моей спиной парнем, постепенно спустилась в глубину щели между моих ягодиц. Словно транзитом, не останавливаясь, продолжила путь по внутренней стороне моих ног, снова и снова обрабатывая не только поверхность основных мышц, но каждую по отдельности ступню и пальцы. Но вот давление мочалки на ноги прекратилось. "Наверно, снова намыливает её. Сейчас... продолжится", - промелькнуло у меня в голове.
И, действительно, я снова ощутил прикосновение той мочалки, которая с нажимом продолжила обильно покрывать мыльной пеной мои ноги. В конце концов мочалка переместилась вверх на ягодицы. Пройдя по их поверхностям, мочалка, ведомая уверенной рукой обрабатывающего сейчас меня парня, с нажимом раздвинув мои ягодицы, начала растирать щель между ними. Одновременно другие руки широко, насколько позволяли размеры банной скамейки, развели мои ноги в стороны, делая щель между ягодиц более доступной. И сразу же, словно в ответ на такое раскрытие, та мочалка уткнулась в мой анус. Я почувствовал, как она тщательно, с нажимом стала его обрабатывать, заполняя все прилегающее пространство мыльной пеной. И вот уже не мочалка, а чьи-то пальцы стали проникать в глубину моего заднего прохода: сначала один, потом ещё один. И оба пальца, вращаясь и покачиваясь из стороны в сторону, тщательно обследовали глубину ануса, в который проникли.
Потом заботливые руки повернули меня на бок, и в мой анус проник эбонитовый наконечник клизмы...
Промыв с её помощью глубину заднего прохода, после того как я в третий раз выскочил из туалета, располагавшегося рядом за неброской дверью, меня по-дружески аккуратно опять уложили на ту же скамейку, но теперь уже на спину.
Растянувшись на скамейке и зажмурившись от света потолочных ламп, светивших прямо в глаза, я ждал продолжения. Теперь я почти ничего не видел, но "краем уха" слышал, что рядом идёт какая-то суета. Вот через щёлку глаз я увидел, что над моим лицом нависла промежность какого-то парня. Затем он просто уселся сверху на лицо к моим ногам, слегка наклонившись вперёд, как бы давая возможность увидеть всю его промежность. Но вот он подался немного назад, и его немного волосатый в окружности анус упёрся в мои губы. Тёмный, но сейчас чистый, этот задний вход как бы призывал мой язык войти в глубину. Осторожно, ещё не веря в происходящее, я коснулся кончиком языка центра этого оказавшегося совершенно чистым ануса.
Парень, усевшийся на моём лице, ещё сильнее раздвинул свои ягодицы, стараясь сделать ещё доступней свой задний проход. И начался анальный минет, о котором я так много слышал, но который мне до сих пор толком не удавалось испробовать. Постепенно нарастало ощущение приближения оргазма у сидящего сверху. Я постарался выглянуть из-под плотно прижатых к моему лицу напряжённых ягодиц верхнего партнёра и, насколько возможно, оглядеться. Тут же я увидел стоящего около моего изголовья ещё одного парня, усиленно дрочившего свой член.
- Ожидает очереди, - подумал я, но ошибся. Как только сидящий на моём лице партнёр разразился извержением спермы, брызнувшей мне на грудь, тот второй сумел просунуть свой член мне в рот, и туда в глубину брызнул фонтан уже его спермы. В это время два парня, которые стояли у моей промежности, тоже кончили, и их сперма буквально залила мне живот.
Но, надо отдать должное, несмотря на свою разрядку, свои функции активных партнёров они продолжили выполнять, пока я, активно дроча свой член, дважды (подряд!) тоже не разрядился оргазмом.
Сползя с банной скамейки, на которой меня только что "поимели" 4 парня, я отодвинул их в сторону, прополоскал рот, чтобы освободиться от вязкой и липкой спермы, заполнившей пространство моего рта, и стал усиленно отмываться от нашлёпок чужой спермы, залепившей моё тело буквально сверху и донизу.
В этот момент я вспомнил про Витьку. Оглянувшись по сторонам, я увидел как Витька сам (!) встал на четвереньки на край свободной скамейки, наклонился и раздвинул ягодицы, как пассив, приглашающий актива к анальному сексу. А рядом с ним в это время стояли три парня с поднятыми на полную мощь членами. Слегка их массируя, они чего-то ждали. Витька обернулся и внятно произнёс, выбрав первого:
- Давай ты.
Парень, на которого он указал, первым пристроился к пассивному Витьке и сразу, резко воткнул, насколько смог, в его анус член. После этого дождавшись, когда первая судорога тела пассива от такого ввода пройдёт, парень начал свои маятниковые движения, активно совокупляясь с пассивным Витькой. Но буквально через пару минут его отодвинул другой ожидавший рядом своей очереди парень и продолжил то, что начал первый. Затем - третий. И так они прошлись "по кругу" несколько раза, не останавливаясь и не спуская в пассивный проход свою сперму. Спустили они её, когда их члены были снаружи, почти одновременно все вместе, густо залив своей спермой ягодицы Витьки. Когда они отошли в сторону, Витька устало перевернулся на спину. И тут же к нему подошли другие парни. В них без труда угадывались те, кто только что сношался со мной. Подойдя к лежащему на спине, один из них развёл ноги Витьки в стороны, а другие трое парней подошли к голове лежащего на скамейке лицом вверх Витьки и, как по команде, дружно начали на него мочиться. Витька, захлёбываясь струями хлеставшей в его лицо трёх струй мочи, как рыба, вытащенная из воды, беспомощно раскрывал и закрывал свой рот. При этом один из парней особенно упорно старался, что бы именно его струя попала на губы и в глубину рта Витьки. Но вот струи мочи иссякли, и Витька, несколько раз дёрнувшись всем телом в приступе оргазма, излился спермой прямо себе на живот.
Кража
Когда я и Витька, оба усталые (точнее сказать измождённые) вышли из этой бани, на нас сразу налетела запыхавшаяся Светка.
- Ограбили! - вопила она, в ужасе закатывая глаза.
- Кого? - устало спросил Витька - Тебя с подругой? Что-то не верится! Кому вы нужны? - философски отреагировал он на вопли девчонки
- Да нет! Украли два ящика шампанского, которые были для праздника, - Светка пыталась своими воплями внушить нам весь ужас происшествия.
- Вот это номер! - промелькнуло у меня в голове.
Конечно, потеря материальных ценностей, пусть это было даже не очень-то нужным, - вещь обидная. Но тут сразу стали вырисовываться особо неприятные последствия. Заявить о краже в местные органы власти, т.е. поселковому участковому милиционеру, было никак нельзя. Во-первых, по району (а значит, и городу) сразу разнёсся бы слух, что в ССО готовилась коллективная попойка, но сорвалась по причине воровства. Одного этого в те времена было достаточно, чтобы разогнать и весь отряд, и его командование. Во-вторых, тщательное, профессиональное расследование кражи могло привести к неожиданным для широкой публики результатам: в отряде процветали "нездоровые" сексуальные отношения. В - третьих, местным это шампанское было не нужно, как говорится, "по определению", так как местные традиции вообще не рассматривали этот напиток как средство алкогольного опьянения. Это же обстоятельство делало практически невозможным быстрый сбыт украденного местным "аборигенам". Значит, кто-то из членов отряда либо сам похитил это злосчастное шампанское, либо имел отношение к организации этого акта воровства.
Единственным выходом из ситуации была отмена вечернего празднования. Тем более что заранее заготовленные пирожные для "вечернего чаепития" можно было выставить на завтрак отряда.
Но когда я с этими невесёлыми мыслями добрался до школы, то первым, кого встретил на пороге, был... участковый милиционер!
- Уже настучали! - зло подумал я. Но его визит, оказывается, был вызван совершенно другими причинами...
Ночной патруль
- Ты понимаешь! - придавая панибратским тоном некую общность наших проблем, - произнёс участковый. - Тут по вашей дороге образовалась одна проблема. Ты же знаешь луг, который на втором километре? - добавил он, внимательно глядя в мои глаза.
- Да, конечно, там ещё несколько стогов после покоса появились, - ответил я, всё ещё не понимая темы разговора.
- Ну вот, значит, их видел! - обрадовался участковый и продолжил. - Это сено совхозное, и его пытались украсть. То есть уже украли, пока хоть и немного. А ещё местные пацаны добавили проблем. Повадились, понимаешь, под стогами собираться и пробовать курить. А ты же знаешь, одна искра и всё. Вспыхнет стог, так что пламя столбом, и сена через 5 минут как и не было. Да и твои парни по стогам в сене по ночам шныряют. Короче - помогай. Давай устроим патрулирование силами твоих дружинников, пусть по ночам посмотрят там за порядком. Надо-то за ночь выйти туда раза 2-3. Главное, чтобы злодеи поняли, что кто-то присматривает, и не будет там никого по ночам. А через недельку сено вывезут в совхоз, и проблем не будет. Я уже с директором совхоза говорил, он готов платить твоим за ночную охрану, а днём вы все равно там сейчас работаете, так что будет всё спокойно. Ты только объясни своим, чтобы туда, к стогам, пока не совались.
Внутренне обрадовавшись, что дело совсем не в краже шампанского, я облегчённо поддакнул участковому.
- Конечно, конечно. Только ты сам выступи на линейке перед ССО и объясни ситуацию. Ни и припугни для профилактики, обязательно. Дескать, в случае чего, следствие будет строгим, с обязательным заключением подозреваемых на время следствия (на 2-3 месяца) под стражу в Кресты! Ну, в общем, сам знаешь, что полагается в таких случаях говорить. Ни мне тебя учить! А я назначу патрулирование по ночам. И начальником патруля, поскольку задание ответственное, назначу комиссара нашего ССО.
- Отлично, - обрадовался участковый.
- Видел бы этого комиссара, не так бы радовался, - зло подумал я. - Ещё одна обуза!
С этим комиссаром в итоге произошла одна "знаменитая" история. Во время официального закрытия лагеря, так называемой "отвальной", часть бойцов выкрасила чёрной краской свои рожи и надела старое тряпье, изображая чертей. Одним из коронных номеров своей программы эти не в меру развеселившиеся парни решили сделать номер, когда в ходе "бунта на корабле" комиссара сажают в клетку. И надо же было случиться такой беде - в это время мимо проходил какой-то грибник, в душе бывший "праведным" коммунистом. Увидев это "безобразие", он бросился к телефону, позвонил сразу в обком КПСС и проинформировал о том, что в селе "вспыхнули антисоветские" беспорядки. В общем, шуму было изрядно.
Ну а тогда с участковым милиционером мы, как договорились, так всё и сделали. Участковый выступил на линейке, отряд вместо праздника получил порцию страшилок и ограничений по вечерним прогулкам, к которым постепенно пристрастилась немалая часть наших парней (к моему ужасу, партнёрами этих прогулок нередко становились местные девчонки).
Когда участковый ушёл, отряд построился ещё раз.
- Слышали? - задал я риторический вопрос. - Хотелось бы "без посторонних" добавить, положение с кражами сена не шуточное. Это вам не наша внутренняя проблема с шампанским. Это - кража госимущества и разборка, в случае чего, будет весьма серьёзная. От себя добавлю. Если кого застукаю около стога или на нём, выпорю лично. Да так, что неделю на задницу не сядете! Всем понятно? - спросил я притихших парней.
Отряд молча согласился.
И вот началось это дежурство. По ночам комиссар, взяв с собой какого-либо случайно попавшегося под руку парня из отряда, отправлялся с рейдом на "вверенный его заботам" объект. После часового рейда эти вояжёры возвращались обратно. В журнале учёта делалась соответствующая запись, а затем, через час-другой, всё повторялось опять - уже ближе к рассвету. И вот на третью ночь такого организованного охранения стогов с сеном я решил вместе с комиссаром прогуляться и самому.
И снова он
Когда мы подошли к "охраняемому" лугу, я отправился к самому большому и стоявшему близко от дороги стогу сена, а комиссара отправил к четырём другим, более мелким стожкам, стоявшим в противоположном конце луга. Подойдя к "своему" стогу, я сразу увидел, что у самого его подножья стоят чьи-то кроссовки.
- Вот и попался! - мгновенно промелькнуло в голове!
Забравшись, как можно меньше шумя, на плоскую вершину этого стога, я увидел чуть согнутые в коленях ноги и голову парня, который очень увлечённо, прямо через трусы, дрочил свой член, забыв обо всём на свете. В лунном свете в этом парне узнавался гимнаст Лёшка!
Тихо, ещё толком не зная, что теперь делать дальше, я спустился вниз и двинулся навстречу комиссару. Тот доложил, что на его "объектах" все в порядке, я ответил ему тем же, и мы отправились назад. Почему тогда не сказал ему про Лёшку, я и сам не знаю. И вообще, чем больше я думал о Лёшке, тем больше меня к нему тянуло. И это было не просто "обычное" половое влечение, я чувствовал, что границы мох интересов к нему уже перешли то, что называется простой привязанностью. Однажды я пережил это с Витькой, но его безалаберность и "всеядность", которые "по понятным причинам" сначала способствовали нашему с ним сближению, привели наши отношения в тупик. Лёшка же становился для меня нечто большим, чем просто объект реализации каких-то "особых" сексуальных притязаний. Понятно, маловероятным было считать, что наши отношения даже в перспективе смогут вытеснить традиционный интерес к женщинам, но и простой дружбой всё то, что начинало складываться между ним и мной, назвать уже было трудно. Я интуитивно чувствовал, и повседневные мелочи общения подтверждали то, что, несмотря на внешнее отсутствие проявлений ко мне каких-то особых интересов, и Лёшку тянуло к мне.
Утром, после линейки я подошёл к Лёшке, собиравшемуся вместе со всеми на работу, и попросил его подойти ко мне сразу после обеда. Тот, видимо, ещё не догадываясь, зачем, согласно кивнул головой, и на этом мы тогда расстались. И вот, весь отряд под предводительством бригадира Витьки начал свой послеобеденный выход на работу. Лёшка в суете всеобщих сборов, видимо, забыл, что должен подойти ко мне. Но я "перехватил" его, когда он выходил из ставшего практически пустого коридора школы на улицу.
- А вас я попрошу остаться! - этой фразой из знаменитого тогда телевизионного детектива, ставшей народной шуткой-анекдотом, пришлось ему напомнить, что его ждут.
- Разденься до трусов и ко мне в кабинет, - услышав эту фразу, он вздрогнул, видимо, считал, что всё произошедшее однажды между ним и мной забыто навсегда.
Помрачнев, он неохотно вернулся в свою спальню и через некоторое время вышел оттуда, оставшись только в своих фирменных гимнастических трусах.
- Ну что, опять за старое? - спросил я.
Судя по выражению лица, тот уже понял, что его сегодня ночью "застукали".
- Что будем делать? - продолжил я свой "наезд" и тут же командирским тоном, не допускавшим возражений, сказал. - Давай-ка, раздевайся. Для начала тебя осмотрю.
Лёшка неохотно снял трусы, и... на его теле остались узкие защитные трусики.
- Совсем! - добавил я, демонстрируя раздражение идиотской попыткой меня дурачить.
Лёшка неохотно снял всё, оставшись совсем голым.
- На стол, - я хлопнул ладонью по краю длинного деревянного стола для одежды, одиноко стоявшего в простенке между окнами в главном коридоре школы, указав так, куда именно должен был сесть Лёшка.
Тот послушно это выполнил. Подойдя вплотную, я задрал его ноги к верху и к голове. Теперь Леха лежал на краю стола с открытой промежностью, заросшей густой шерстью, невольно демонстрируя крупную мошонку и вставший, пока ещё только наполовину, член. Его телом можно было любоваться до бесконечности. Прекрасно сложенный, с соблюдением всех пропорций тела молодого гимнаста, умеющий "подать" свою скрытую эротичность, он невольно привлекал к себе внимание. Сами по себе его член и яйца не представляли ничего необычного ни по длине, ни по толщине. Обычно закрытая кожей крайней плоти головка члена скрывала мощную, слегка приплюснутую оконечность мужского естества. В возбуждённом состоянии члена эта головка легко открывалась. И тогда член напоминал толстый гриб с большой шляпкой. Вся эта картина дополнялась немного более тёмной, чем все остальное тело Алексея, мошонкой. Сейчас, реагируя на моё прикосновение, она подтянулась, туго обхватив крупные яички.
Оголив головку члена, потрогав мошонку и вход в плотно прикрытый мышечным кольцом задний проход, тоном знатока тонкостей онанизма я заявил:
- Дрочишь каждый день? - Лёшка подавленно молчал, своим молчанием как бы соглашаясь со сказанным. - Завтра, в это же время - порка, а потом... потом, посмотрим, - как бы погружаясь в раздумье, произнёс я и продолжил свой инструктаж. - Не забудь как следует подготовиться. И выбрей всё как следует внизу, не забудь! А сейчас - иди, и не дрочить!.. Давай, догоняй своих... на работу! Я тебя потом сам вызову.
Лёшка облегчённо вздохнул, быстро натянул трусы и "бегом", прямо сверх обнажённого тела, - рабочий комбинезон. Видимо, в данный момент было главным, что пока всё откладывается.
Оставшись один в тишине опустевшей школы, почувствовав желание немного отдохнуть "от командирских забот", я вошёл в свою каморку. К удивлению, там я увидел завхоза! И тут же интуитивно понял, что он не просто меня ждал, а подглядывал в щель плохо прикрытой двери за мной и Лёшкой.
- Чего тут торчишь? - автоматически, спросил его, ещё не сообразив, о чём сейчас можно говорить с этим "животным из Витькиного зоосада", как я теперь называл (про себя) его "друзей" после той помывке в бане.
- Я всё видел, - пробормотал тот, глядя на мне в глаза, слегка запинаясь от собственного нахальства, и добавил. - Можно я буду завтра помогать... ну, с Лёшкой!
Не зная, что и ответить, я от неожиданности сел на стул. А завхоз скороговоркой продолжил:
- Я буду делать всё так, как Вы скажите!
- А ты, что знаешь, как это делается? - почему-то не совсем "к месту" спросил я.
- Я хорошо учусь! - позвучал ответ.
- А где сейчас твой приятель, комендант? - спросил я, осенённый неожиданно возникшим планом, который позволял этой Витькиной компании "бросить кость" и отвязаться от них, сохраняя определённую дистанцию между ними и мною.
- Сейчас позову, по-моему, в столовой задержался, - опять скороговоркой ответил завхоз и повторил. - Сейчас позову!
Действительно, уже через несколько минут они оба стояли предо мной. Для того, чтобы разговор перевести "в нужное русло", я решил их немного разогреть.
- Раздевайтесь оба, догола.
Парни переглянулись, но выполнили, судя по всему, неожиданное для них требование. Когда они оба полностью обнажились "перед моими очами", я скомандовал:
- Кругом, наклониться, раздвинуть ягодицы. Шире, ещё шире, так, чтобы было видно ваши дырки!
Парни послушно, последовательно выполнили все эти команды. Перед моим взором предстали их разведённые в стороны мускулистые ягодицы, в глубине которых под порослью тёмных волос теперь отчётливо были видны их плотно сжатые задние проходы. Но при внимательном взгляде туда было очевидно, что этих, недавно бывших девственниками, парней на днях кто-то пробовал пялить в зад. Это же подтвердило и поочерёдное обследование моим пальцем ставших податливыми их анусов.
- Ну, что повеселились в бане? Сами догадались устроить "золотой дождь" или как?.. - начал допытываться я у парней, когда они после осмотра повернулись ко мне лицом, присев на краешки стульев.
- Да нет, он сам... Всё заранее оговорили! - оправдывались парни, "подставив" Витьку.
- А вы готовы принять такой дождь, а? - не унимался я.
Парни недолго помолчали, а потом пожали плечами и, поглядывая друг на друга, ничего не ответили. Хотя это молчание было достаточно красноречивым, словно говорившим, почему бы и нет?
- Сейчас попробуем, - кто первый... как писсуар!? - спросил я.
Парни переглянулись, и оба, словно нехотя, приоткрыли свои рты. Подойдя к первому попавшемуся вплотную, я расстегнул ширинку, из-под трусов достал свой вставший пока только на половину член и прижал его к губам парня, который, уже ничего не стесняясь, жадно причмокнув, засосал его в рот. И почти сразу туда хлынула струя моей мочи. Парень все заглотил, "не проронив ни капли". При этом активно дрочил свой член, пока не выпустил струю своей спермы прямо на пол. Поскольку второй парень оставался "без дела", я повернулся к нему задом, приспустил свои брюки, трусы и, наклонившись, постарался прижаться анусом к его рту:
- Буравчик!
Парень сразу понял, что, собственно говоря, я от него жду, и его язык стал "сверлить" мой задний проход, стараясь проникнуть в его глубину как можно дальше. При этом одна его рука массировала яички, а вторая - ствол моего члена.
Надо отдать должное, общение этих парней с Витькой научило их многому! Когда мы отдышались после охватившего каждого из нас ни один раз оргазма, я начал излагать план.
- Сегодня вечером уговорите пойти полежать "в стогу" каждый своего парня (лучше выбрать, кто "посвежее"). Проведите их на самый большой стог. Там нужно, чтобы они совсем разделись и начали дрочить. А сами потихоньку смойтесь. Я их "застукаю", и получите их потом в своё полное распоряжение для наказания (порки и прочее).
Переглянувшись, эти двое согласились, и про Лёшку они теперь даже не вспомнили.
А дальше всё шло по плану. Ночью я и комиссар отправились в патрулирование. Там, на месте мы с ним опять разделились, и я полез на "свой стог". Там, как и ожидалось, я "застукал" парней, дрочивших в ночной тишине свои члены. Действительно это были парни, которых раньше ни в чем "таком" ни кто вроде не замечал. Но с ними были - и не просто "были", а активно дрочили члены этих парней - оба "инициатора" этой ночной дрочки: завхоз и комендант нашего ССО! Я опять тихо, не поднимая скандала, спустился вниз... и снова, вместе с комиссаром вернулся в лагерь. Где-то через полчаса ко мне в кабинет валили оба провокатора.
- Вечером, после ужина, передам "провинившихся" вам "из рук в руки" - пообещал я и выставил обоих за дверь.
Долгожданное наказание
Утром я опять подошёл к Лёшке.
- На работу после обеда не пойдёшь. Тщательно помойся, с горячей водой, и ко мне... часика в 4, когда уйдёт уборщица.
И вот мы с Лёшкой вдвоём в опустевшей школе. Теперь, чтобы опять случайно не оказаться на виду у посторонних глаз, я тщательно проверил все помещения, начиная с чердака и кончая тёмными закоулками в каждой из спален. После этого закрыл входную дверь на задвижку.
- Раздевайся, - сказал я онемевшими губами явно заждавшемуся Лёшке.
А тот, похоже ещё не веря, что его сейчас будут пороть, начал медленно-медленно раздеваться. Но вот, наконец, на нём осталась последняя преграда - его нижние защитные мини-трусики. Перехватив мой ждущий взгляд экзекутора и поняв, что раздеваться всё равно придётся "догола", Лёшка нагнулся, не спеша стянул и их, отбросив в сторону. И опять посмотрел на меня, как бы молча сказав:
- Ну я готов!
Держа в одной руке средство для наказания - небольшой брючный ремешок, подойдя к партнёру вплотную, я коснулся его тела, которое было сейчас гладко выбрито. Волосы остались только на голове и бровях Лёшки. Теперь он напоминал маленького, ещё безволосого юношу, с гладкими яичками и небольшим, но уже толстеньким членом, головка которого была полностью закрыта кожей крайней плоти. Плотно прижавшись к телу Лёшки, я буквально впился в его чуть приоткрытые губы, раздвигая их своим языком, проник в глубину рта кончиком своего языка, как бы ощупывая всё его внутреннее пространство.
Лёшка, дрожа от возбуждения, ответил тем же. Моя свободная рука как бы автоматически соскользнула по телу партнёра вниз и, обхватив в ладонь его член, сделала несколько онанирующих движений. Лёшка продолжал копировать все мои действия.
- Ложись на живот, не бойся, всё будет хорошо, - прошептал я ему на ухо, повторив... - Всё будет хорошо!
Лёшка лёг, как ему было сказано, и замер, ожидая дальнейшего.
- Я должен "отвесить" пятьдесят "горячих". Ты их вслух считай. Ели будет невмоготу, скажешь. Я остановлюсь на пару минут, ты передохнёшь. Если всё равно - невмоготу, можешь попросить заменить порку на анальный секс (или в рот), как сам решишь. Главное чётко это попросить!
Лёшка, не глядя на меня, уткнувшись лицом в столешницу, пробурчал:
- Понял. Понял... Не тяни...
И я начал. После третьего несильного удара по красневшим прямо на глазах ягодицам (я старался не действовать сильно), Лёшка начал подвывать от боли. Наконец, где-то после 10 удара, он завопил:
- Всё! Больше не могу!
- А как можешь? - непреклонно спросил я.
- Всё что угодно, только не так! - вопил Лёшка.
- А в жопу? - задал я провокационный вопрос.
В ответ Лёшка молча дёрнулся.
Просунув руку под красные от ударов ягодицы, я заставил Лёшку встать на коленки на стул около стола, а животом лечь на стол. Раздвинув ещё больше, насколько было возможно, его ягодицы, я увидел девственный, совершенно безволосый анус парня. Небольшая, но плотно сжатая розетка мышечного кольца как бы ожидала вторжения. Приставив головку возбуждённого до полного отвердения своего члена точно в её центр, я попытался проникнуть в глубину Лешкиного заднего прохода. Но плотно сжатое мышечное кольцо с первого раза не поддалось этой попытке. Смазав анус вазелином, припасённым заранее, я опять надавил на него своим членом. Лёшка застонал:
- Больно!
Не обращая внимания на это, я опять попытался проникнуть внутрь. На этот раз, правда, частично мне это удалось, и головка члена, с трудом раздвигая мышечную защиту, почти наполовину проникла внутрь. Лёшка опять застонал:
- Больно, больно же!
Но следующий нажим, наконец, увенчался полным успехом, и я как бы провалился членом в Лешкину глубину. Парень опять застонал, но уже тише:
- Больно же!
- Потерпи дорогой, протерпи. Я уже в тебе! - шептал ему на ухо я. - Сейчас будет хорошо!
Лёшка затих. А я теперь ощущал полную свободу движения своего члена в тёплой глубине партнёра. Все неприятные ощущения исчезли. Осталось только давление все ещё не расслабленного полностью, до конца мышечного кольца ануса. Продвинувшись членом ещё глубже, я понял, что дальше двигаться невозможно. Опираясь низом живота на мускулистые ягодицы нижнего партнёра, я отчётливо чувствовал, что моя мошонка коснулась его яиц, и мой лобок упёрся в безволосый лобок Лёшки. Активное маятниковое движение моего члена в глубине Лешкиного заднего прохода вызвало ответную волну движений всего его тела. Стоны от болевых ощущений, сопровождавших эти движения, переросли в стоны сексуального удовольствия пассива. Волна оргазма от соития накрыла нас одновременно. Я свободно излился в задний проход Лёшки. А тот излился куда-то под себя...
И тут же, почти сразу, мы начали "второй заход". Теперь мой активный член свободно "болтался" в расслабленном заднем проходе пассивного партнёра. Используя эту свободу, я попытался упереться в простату в глубине заднего прохода Лёшки. Когда это удалось, тот ответил сладким стоном.
После того, как я кончил во второй раз, мы оба расслабились и замерли, отдыхая от происшедшего. Лёшка как "полноценный" пассив". Я - как актив, добившийся от партнёра "своего".
Уже через несколько минут, стоя рядом с Лёшкой, я успокаивающе поглаживал его мускулистое тело спортсмена-гимнаста. И тут услышал его тихий голос:
- Что ты наделал! Теперь без тебя... не смогу!
- Всё будет хорошо, - я поцеловал Лешкино ухо.
Не удержавшись от любопытства, я раздвинул его ягодицы и посмотрел в глубину между ними. А там... зияла большая, неестественно растянутая дыра, дурно пахнувшего ануса.
Вечером, после ужина ко мне в кабинет постучали.
- Это, наверно завхоз и комендант привели своих парней для порки, - мелькнула у меня догадка.
Но я ошибся, в кабинет зашёл Витька и прямо с порога начал обижаться:
- Ты чего там с моими парнями задумал? Даже не сказал ничего!
- Думал, что ты теперь только со Светкой! - попытался оправдаться я. Ну раз пришёл, то объясни своим приятелям, чтобы не перестарались. Только по 20 ударов ремнём и больше ни чего! Ничего! - с "нажимом" повторил я.
- Да ладно! Понятно, им дай волю, так такого сотворят, что... ну, ты знаешь, - не удержался от того, чтобы меня "укусить" Витька.
Активисты
И тут на пороге появились наказуемые и потенциальные исполнители их наказания. Выставив за дверь провинившихся, я предупредил "исполнителей".
- Завтра после обеда, когда все уйдут на работу, обязательно проверить все помещения. Наказывать - ссылаясь на решение штаба. И только по 20 ударов. Обязательно пусть сами считают вслух, чтобы не было потом обвинений, что кому-то "недолили или перелили". Лупить в половину силы, чтобы следов не оставалось, и только по ягодицам. Всё поняли? - спросил я у исполнителей. - Ну, тогда зовите наказуемых.
Когда те вошли, я им объявил, что, согласно решению штаба, завтра после обеда они получат по 20 "горячих", а потом - сразу на работу.
На этом общение закончилось, и наказуемые, понуро склонив головы, отправились восвояси. Однако Витька, завхоз и комендант явно не торопились уходить. Быстро переглянувшись между собой, они опутали меня, словно какое-то многорукое существо. Стянув одежды и оставив меня совершенно голым, они начали "без всякого предисловия" использовать меня как пассивного секс-партнёра. Вырвался я от них, уже облитый с головы и до ног липкой и остро пахнувшей спермой партнёров и отвратительным привкусом остатков чьей-то спермы во рту.
Сам я при этом не проявлял никакой активности. То ли сказалось общение с Сашкой, то ли из-за прямо-таки агрессивной навязчивости этих парней. Но воспоминания явно свидетельствовали, что в меня этот раз проникали по очереди не просто члены активных парней, но и ещё что-то ранее неизведанное. Это был пластичный и одновременно твёрдый предмет, оставлявший особенно острые ощущения при проникновении в задний проход. Как я потом увидел, по форме этот предмет напоминал обычный член, правда, тёмного цвета и несколько больших размеров, чем то, что до этого принимало моё нутро. Позже я узнал, что тот предмет назывался "фаллоимитатор".
В то утро всё было как обычно. Завтрак, линейка, дежурный инструктаж и выход отряда на работу. Правда, я успел, стараясь не обращать внимания остальной массы отряда, ещё до ухода на работу вызвать к себе в кабинет Лёшку. А там, быстро раздвинув ягодицы и попробовав пальцем упругость ануса, я увидел, что Лешкин задний проход почти полностью восстановился.
Порка двух провинившихся онанистов прошла как-то буднично, тихо и без приключений. Я, правда, не удержался и для страховки через щель приоткрытой двери своего кабинета наблюдал, что и как делали завхоз и комендант с этими парнями. Но, поскольку Витька отсутствовал при этом "действе", а именно он обычно и был инициатором разных "крайностей и нововведений", мои опасения оказались напрасными. Никаких "эксцессов" не произошло. Провинившиеся парни, как и положено пассивам, послушно приняли на обнажённые ягодицы положенное число ударов ремнём, потом натянули спортивки и выскочили из коридора догонять своих товарищей, уже ушедших на работу.
Зато после их ухода завхоз и комендант "оттянулись сполна". Перечислять те приёмы мужского секса, которые они уже и раньше применяли друг к другу, Наверное, бесполезная трата времени. Но всё же появилась и "новинка" - фаллоимитатор. Завхоз, в руки которого попал этот предмет, уложил приятеля на спину. Затем лёгкими массирующими движениями принялся поглаживать тело партнёра этим предметом. Потом продвинул его в рот между губ, как бы приглашая нижнего партнёра облизать головку фаллоимитатора. Дав его облизать, он, вынув фаллоимитатор оттуда, обильно смазал его ствол какой-то смазкой из припасённого ранее тюбика и задвинул уже смазанный ствол между ягодиц партнёра, лежащего с разведёнными в стороны ногами, явно стараясь попасть к нему в анус. Полумрак коридора из-за надвигающегося вечера уже затруднял детальный обзор тел двух взаимодействующих парней. Но пока я все же смог увидеть, как с первой же попытки фаллоимитатор продвинулся в нижнего парня почти на 1/3 своей длины. После этого верхний партнёр взялся рукой за свободный конец этого девайса, который напоминал по форме мужские яйца, и, покачивая им из стороны в сторону, задвинул его в проход приятеля почти полностью.
Нижний партнёр от накатившей волны острых ощущений открыл рот и жадно глотал им воздух, как рыба, только что вытащенная из воды. Верхний партнёр, воспользовавшись этим, впился своими губами в раскрытый рот нижнего партнёра. Наблюдая за этим нетрадиционным соитием двух парней, я и сам предельно возбудился. Уже не соображая, что делаю, я, забыв обо всем на свете, стоя в распахнутых дверях своего кабинета, отчаянно дрочил свой член. Почувствовав, что вот-вот у меня наступит разрядка, я подошёл к парням и вставил свой напряжённый до предела конец между их губ, как бы стараясь слить свою сперму сразу в два рта. Струя моей горячей спермы залила из лица. Сколько из этой струи попала в их рты, а сколько размазалось по лицам, судить было трудно. И тут я почувствовал, что к нам присоединился ещё один партнёр. Это был голый Витька. Образовавшееся беспорядочное переплетение тел, уже не давало возможности определить, "кто кого и как...". Сколько времени продолжалась эта безумная оргия, сказать было трудно.
Когда все закончилось и мы, тяжело дыша, голые, испачканные спермой и какими-то неприятными выделениями стояли друг перед другом, Витька произнёс голосом, не допускавшим возражений:
- Быстро в туалет, помылись, как следует в душе, оделись и в медпункте собираемся... Есть разговор.
И вот мы, приведя себя в порядок, расселись кто где: кто на стуле, кто на широкой скамье. Я, по праву старшего "по званию", уселся в деревянное полукресло, стоявшее у окна. Сидеть пришлось боком: очень уж болела промежность. Судя по всему, во время только что закончившейся "сексуальной свалки" кто-то из присутствующих сейчас здесь умудрился засунуть в мой задний проход не только искусственный член, но и свой кулак. То есть "под шумок" устроить классический фистинг. Понятно, что после такого "наезда" приходить в себя придётся долго.
Витька неспешно начал говорить.
- Всё! Завязываем с этим... экстремизмом. На нас уже начали обращать внимание. Слухи ползут всякие... Больше никаких... случаев (не подобрав приличных слов для продолжения, закончил он). В баню теперь весь отряд только в общем порядке со всеми селянами... Никакого хождения "в гости по ночам". Кстати, - обратился он ко мне, - там эта верхняя парочка "женатиков", ну, которые "свили себе гнезда на чердаке", будут проситься в женскую спальню. Дескать, там сейчас всего две пары (я и Муха со своими "тётками"). Ни в коем случае не разрешай! Бабы они всегда найдут повод, чтобы зацепится между собой. Так что не надо устраивать коммунальную квартиру...
- Понятно, - кивнул я в знак согласия.
А Витька добавил:
- Тут у нас дни рождения совпали у Мухи и у Светки, приглашаем весь штаб (это всего-то 4 человека) завтра вечерком "посидеть". Только без всяких "инцидентов".
Юбилей
Вечером, после отбоя, мы собрались в бывшей спальне девочек. Почему "в бывшей"? Ну, во-первых, девочек в полном понимании этого слова здесь уже давно не было. А во-вторых, это помещение как-то самой собой превратилось в некое подобие коммунальной квартиры. Один её угол занимал Муха со своей Ленкой. Второй - Витька со Светкой. Отгородившись друг от друга занавесками и дополнительными преградами в виде двух пологов, эти парочки разделялись десятком плотно составленных в ряд пустых коек. На этих-то койках, укрытых неким подобием скатертей, и располагался праздничный стол. Я, завхоз и комендант преподнесли общий от нас троих подарок, который занял центр этого импровизированного стола, - большой торт, изготовленный силами работников местной столовой. По бокам этого торта вдруг "выросли", неизвестно откуда взявшиеся четыре бутылки шампанского, которое очень напоминало то, что в своё время исчезло из отряда. Но вспоминать "о грустном", тем более за праздничным столом, как-то не хотелось, и всё обошлось без ненужных сейчас вопросов. Мы полукругом расположились, полулежа на сдвинутых к центру комнаты пустых кроватях, а в центре этого импровизированного застолья и располагался праздничный торт, напитки и прочие угощения.
Само застолье продолжалось недолго и с соблюдением необходимой конспирации. Оно и понятно, основной состав отряда уже спал, и соблюдение тишины было непременным условием. Но вот, завхоз и комендант, выпив, закусив и поблагодарив хозяев, тихо удалились. Засобирался и я, но все оставшиеся стали упрашивать меня остаться "ещё на 5 минут". Эти пять минут в итоге затянулись почти до утра. Одна бутылка с шипучим шампанским сменяла другую, тосты, хоть и произносились шёпотом, тоже не прекращались. Наконец Светка произнесла:
- Парни, вы как хотите, а я должна освежиться, - и, накинув халатик (а мы все были в спортивных костюмах) выскочила за дверь, отправляясь в душ. Вернулась она довольно быстро и, отряхнувшись "сделала заявление".
- Да, всё вроде ничего, даже хорошо... Только вот пляжа у нас нет. Позагорать и расслабиться негде.
И здесь она была права! В посёлке из водоёмов был один мелкий ручей, который любая курица, как говорится, "могла перейти в брод". Но, по словам местных "аборигенов", весной и осенью этот ручей сильно разливался и даже местами превращался в бурную речку.
- Да, - поддакнул Витька, - расслабиться, чтобы на свежем воздухе... негде!
- А я так люблю... чтобы на голом пляже. Такая свобода... расслабление и отдых! - мечтательно продолжала "гнуть своё" Светка.
- А кто тебе сейчас не дает... чтоб... голышом? - задал провокационный вопрос Витька, в глазах которого сверкнул "сексуальный огонёк".
Светку "не надо было просить дважды". Она мгновенно обнажилась и улеглась на спину, призывно раздвинув свои слегка согнутые в коленях ноги. Её традиционный партнёр Витька, тоже голый, буквально набросился сверху, и его белёсые ягодицы начали своё движение вверх и вниз, обычное при совокуплении парня с женщиной. Пододвинувшись к Витьке и Светке вплотную и раздвинув его, Витькины, ягодицы, я увидел, как его член, подчиняясь общему ритму соития, то выходил на половину своей длины из влагалища партнёрши, то погружался до предела в глубину. Видел Витькину тёмную мошонку, которая в такт общему сексуальному порыву "шлёпалась" о Светкину промежность. Но то, что меня поразило, так это Витькин задний проход. Во-первых, размеры его ануса сами по себе стали большими, а его края более рельефными. В центре теперь зияло, явно не закрывающееся вовсе, небольшое отверстие с гладкими блестящими краями. Не удержавшись от соблазна, я попробовал вставить в это отверстие головку своего напряжённого члена. И она, эта головка, беспрепятственно и легко проникла в самую глубину заднего прохода Витьки. И тут же я почувствовал, как сильные руки Мухи отодвинули меня в сторону.
- Я тоже так хочу! - с этими словами он не просто бесцеремонно занял моё место, но и буквально "воткнул" на всю возможную глубину свой здоровенный член в задний проход Витьки.
А тот, видимо, уже привыкший к такому, совершенно спокойно воспринял это проникновение. Он только на минуту замедлил темп своих колебательных движений, как бы пытаясь предоставить возможность верхнему партнёру удобней устроить свой член в доступном заднем проходе.
Теперь перед моими глазами предстали ритмично двигавшиеся ягодицы Мухи, оказавшегося сверху этого своеобразного бутерброда. Раздвинув Мухины ягодицы ещё больше и, приподняв немного вверх его крупную мошонку (чтобы не мешала обзору), я увидел, как крупный член верхнего партнёра погружается в задний проход Витьки, немного втягивая за собой часть верхнего кольца его ануса. Затем, при выходе из глубины обратно, этот член вытягивал наружу небольшую глубинную часть, обычно скрытую от глаз, заднего прохода партнёра, как бы не желая расставаться с этой глубиной.
И тут я почувствовал, что в мой задний проход тоже упёрся, правда, искусственный, член. "Ленкино приспособление", - догадался я. Такой сексуальный "конгломерат" наших беспорядочно совокупляющихся тел просуществовал не более минуты. Вся пирамида рухнула. Но буквально в следующее мгновение всё продолжилось, но уже каком-то беспорядочном хаосе массового "нетрадиционно ориентированного" соития. А завершилось всё грязно и совсем не так, как ожидалось поначалу.
Тяжело отдышавшись, мы молча привели всю спальню в порядок. "По- быстрому" и, насколько это было тогда возможно, тщательно, замылись под душем. И к моменту подъёма отряда, вся спальня "девочек" выглядела не хуже, чем обычно.
Эпилог
Всё произошедшее тогда, на том юбилее, оставило свой заметный след, резко затормозив нетрадиционную активность практически каждого из нас. С Витькой я теперь поддерживал только сугубо деловые отношения в рамках "Командир ССО - Бригадир", Муха каждый раз при встрече делал вид, что меня вообще не знает (видать, Светка и Ленка крепко тогда обиделись, думал я). Завхоз и комендант тоже отошли со своими фантазиями куда-то на задний план. В общем, все получалось, как в старинной песенке Утёсова: "Скачут минуты среди забот и дел, Идут, идут... и месяц пролетел". Даже с Лёшкой довелось лишь один раз пообщаться, если можно считать таким общением долгий взаимный поцелуй на тёмной тропинке вечернего леса в конце рабочей смены на Запретной дороге.
Вот и подошёл к концу "рабочий период" нашего ССО. Мы получили "заслуженные награды" в виде грамот от районного руководства и директора совхоза. В честь возвращения отряда даже была выстроена линейка на лужайке перед нашим техникумом. Директриса техникума выступила с большой пламенной и похвальной речью. Все, дождавшись в конце концов завершения этой речи, долго хлопали в ладоши от радости. После того, как торжества закончились, я, ещё разгорячённый от похвал, был приглашён в её кабинет "для приватной беседы". Там от лица администрации директриса вручила мне конверт "с небольшой премией" и вдруг, жестом призвав меня присесть на стул рядом с её столом, заявила:
- Ну, а сейчас ты напишешь заявление о собственном желании отчислиться из техникума. И... чтобы я тебя больше не видела!
Прошли годы, а я до сих пор не пойму, почему она так сделала. Кто или что вынудило её пойти на этот шаг? Но тогда я быстро написал требуемое заявление и... через час был свободен.