Я увидел его, когда уже подумал, что никого не встречу сегодня на пустынном Адриатическом побережье. Он сидел на полотенце в тени огромного камня недалеко от воды - загорелый дочерна, мускулистый, поджарый, с короткой бородой, делавшей его похожим на капитана дальнего плавания. Капитана, который забрёл на нудистский пляж и ждёт своего морячка.
Я подошёл. Он жестом великодушно позволил мне присесть рядом на полотенце. Я попытался заговорить с ним по-русски и по-английски - безрезультатно. Из его ответа я только понял, что он серб, а по-сербски я знаю только одно слово: "добрэ".
Мы сидели на полотенцах и смотрели на море. Ему около пятидесяти, мне сорок. Два голых незнакомца, которые в эту минуту оказались самыми близкими друг другу людьми.
Я подождал минут пять, пока он проявит инициативу, потом положил руку ему на член. Член был такой же загорелый, как и остальное тело. "Капитан" улыбнулся, откинулся на полотенце и кивнул мне.
Я приник к его паху и начал сосать - сначала горячо подышал на его сразу затвердевшую головку, потом лизнул, промокнул губами, заглотил в рот, пососал, как леденец, перекатил из одного уголка рта в другой. И начал сосать по всей длине. Серб довольно урчал, теребил мне волосы. Я взял обе его руки и положил себе на затылок. Он понял и стал насаживать меня на свой член. У него был идеальный размер, сантиментов шестнадцать - не маленький, но и не такой, от которого начинаешь задыхаться.
Его член окреп и стоял, как мачта посреди корабля. Серб что-то тихо говорил на своём языке, и его слова сливались с шелестом волн и причмокиванием моего рта на его члене. А потом он ловко потянулся ко мне, перевернул меня на спину - я лёг на его полотенце, а сам он развернулся к моему паху, наклонился и начал сосать мой член в позе 69. Я был выше его ростом, поэтому мне вместо члена достались его ягодицы и крепко сжатый анус - даже анус казался загоревшим. Я был не против и начал лизать его дырочку, проникая языком сквозь тугое кольцо, в то время как он сосал мой член. Ему это понравилось, и он практически сел на моё лицо, так что мне пришлось обеими руками обхватить его за бёдра, чтобы он не закрыл мне нос и рот ягодицами. Я держал его таз на весу и вылизывал его анус, а он сосал мой член. Мы не знали языка друг друга, но сейчас, кажется, говорили на одном наречии и прекрасно друг друга понимали.
Я устал держать его загорелое тело на весу и перекатился на бок. Отдышался. Он сидел рядом на полотенце и просто смотрел на меня. Загорелый капитан. Я хотел его.
- Фак ми, - сказал я ему универсальную фразу, и он меня понял.
Он полез в сумку, лежащую на камнях, извлёк оттуда презерватив и смазку. Я встал. Рядом с нами на уровне моих бёдер была перекинута широкая доска - уж не для того самого, чем мы сейчас собирались заняться?
Стоя, я наклонился, лёг животом на доску, широко расставил ноги и замер. Он зашуршал презервативом. Я почувствовал его смазанные пальцы на своём анусе. Он вошёл в меня неожиданно грубо, и мне это понравилось. Я застонал и насадился плотнее на его пальцы. Два пальца. Три... Он глубоко ввёл их в меня, мазнул по простате, а потом вытащил их и так же быстро засадил в меня свой член - без прелюдий и разговоров.
Я ойкнул - мне всегда нужна примерно минута, чтобы принять член, тем более незнакомый. Я протянул руки назад, обхватил его бёдра, прижал к себе на нужном расстоянии. Потом дал ему выйти. Снова засадил в себя - уже на сантиметр глубже. И снова. И снова. И вот он весь во мне.
- Фак ми, - повторил я и вцепился руками в доску, на которой лежал животом.
Он понял и начал ебать меня сильно и размашисто, двигаясь быстрее, чем волны накатывали на берег. Он делал это сосредоточенно и молча, но я так не могу. Я лопну, если буду молчать во время секса. Я стонал, кричал, говорил ему по-русски что-то бессвязное, и он понимал меня без слов - и он ебал меня сильнее. Ещё сильнее.
Доска скрипела. Мысли путались, я поплыл, и сейчас на всём побережье не было никого, кроме нас двоих. Капитан и матрос. Ёбарь и пасс. Загорелый он и белокожий я.
Он ускорился, обхватил меня за бёдра сильнее. Доска подо мной скрипела и стонала, а я стонал под ним. А потом он кончил.
Только сейчас я заметил, что солнце спряталось, стало прохладно, резко подул ветер. Но мне было всё равно. Мне было не холодно.
Серб осторожно вышел из меня, снял презерватив. Я встал - ноги гудели, как и голова, как и анус - и лёг на спину на его полотенце. Он сел рядом на моё. Я положил его руку себе на яйца и стал дрочить себе. Он улыбался мне и ждал.
Я дрочил, глядя в стремительно белеющее небо, глядя на нависающие скалы. Рука "капитана" нежно мяла мои яйца, и я хотел исторгнуться в это всё: в этот берег, на эти камни, в его ладонь.
Я почувствовал, как накатывает оргазм. Я дёрнул рукой ещё пару раз, и сладкая тёплая волна семени выстрелила мне на грудь, на живот, заполнила впадину пупка. Я выгнулся и застонал. И в этот момент хлынул дождь.
Капитан оставил в покое мою мошонку, кинулся к своей сумке, достал зонт и, смешно присев, раскрыл его над собой.
Мне было слишком хорошо, чтобы прятаться от дождя. Я встал, прошёл пару шагов вперёд - и оказался по щиколотку в море. Дождь омывал всё моё тело, и я размазал сперму по животу и груди, смешивая её с дождевой водой. Громыхнул гром, и я стоял там - покрытый собственным семенем, дождевой и морской водой, с ноющим тёплым ощущением в анусе. Я стоял там, словно весь мир принадлежит только мне.
А потом я перекинул через плечо мокрое полотенце, кивнул сербу и пошёл обратно по берегу. Я даже забыл сказать ему "добрэ".