Часть 1
1. Зомби
Помню только, как меня укусили. Потом - тьма, которой не было конца. Помню, был холод и давящее чувство клаустрофобии. Подступила паника, она гнала меня искать выход на волю, но я не знал, где я или даже кто я. Мыслить связно было практически невозможно, каждую мысль отделял от другой поток беспамятства. С каждой мыслью мне вновь и вновь приходилось вспоминать своё имя и личность. С каждой мыслью я возрождался в борьбе за сознание. И с тектонической медлительностью я всё же победил. Мысли постепенно склеились в единый поток восприятия, и я смог снова обрисовать себе ситуацию.
Я бегал в парке после обеда, что вошло у меня в привычку. Остановился у питьевого фонтанчика, чтобы освежиться, и услышал, как шуршат за спиной кусты. Я обернулся, а там стоял бомж, бледный, как смерть. Шаркая ногами, он слепо пёр вперёд. Я шагнул в его сторону, желая помочь, а он рванулся и с остервенением вгрызся мне в шею. Отбросив его ударом ноги, я попытался сбежать по парковой дорожке, но не пробежал и десяти метров, как свалился наземь. Кровь из рваной раны на шее хлестала потоком. Я достаточно проработал фельдшером, и по опыту было ясно, что такая потеря крови смертельна. Я перекатился на спину и подумал, как остановить кровь. Пытался наложить компресс из носового платка, но сила из рук ушла вся. Мир вокруг поплыл, и я видел, как передо мной стоит чей-то мутный силуэт. Он тряс меня, но я едва мог это почувствовать. Вроде бы он орал, но в моих ушах было столько ваты, что я его не расслышал. Я словно опять очутился на пляже, где меня вот-вот унесёт прочь море. Я не сопротивлялся; вода была такая тёплая, такая умиротворяющая. Я позволил ей омыть меня, унести моё тело прочь. Последние мысли были про кота. Хороший у меня кот.
Значит, я умер? Последние секунды жизни чётко отпечатались в голове, других мнений быть не могло. Рана на шее, наверное, жуткая. На секунду мне стало стыдно за то, что я так просто позволил себя умертвить. Ладно, итак я умер. Но при этом не лишился рассудка. И не лишился памяти. Получается, где я теперь? В раю? В аду? Я не был очень-то верующим, но мне всегда казалось, что рай и ад будут... побогаче на события. Облака, пламя, всё такое. А здесь было только ничто. Лимб? Наверное, это подходит. Верующим я, может, и не был, но и зла, в общем-то, не творил. Значит лимб мне будет наградой? Опять не то, в лимбе должно было быть ничто, а на "ничто" это не было похоже. Например, здесь было холодно. Раз уж я об этом подумал, я мог осязать.
И в данный момент я осязал, как что-то щекочет мне ногу.
Я заорал.
Вернее, попытался заорать. Попытался брыкнуть ногой, но опять ничего не вышло. На секунду я подумал, что, может быть, и не умер, а всего лишь парализован, но снова мимо. Парализованный ничего не чувствует от места ранения и ниже. Я же ощущал всё тело. Отвращение захлестнуло всё моё сознание, но стошнить я снова не смог. Это лишь усугубило ситуацию, словно я был наглухо запаянным чайником, которому некуда стравить пар. Омерзение было некуда выплеснуть в физическом плане, и оно нарастало, пока не охватило весь мой разум. Казалось, что я человек, лишённый рта, которого тошнит желчью, а он вынужден её сглатывать, и его снова и снова рвёт. Мой разум кричал, пока последние отголоски рассудка не затихли, а мысли не стали чёрно-красным вихрем. Слава Богу, потом я отключился.
Когда очнулся, я сразу же почувствовал движение. Мои руки скребли передо мной, впиваясь ногтями в то, что я наконец осознал как землю. Я был под землёй. Эта мысль породила в моём мозгу сотни других. Я снова двигался, я не был мёртв! Но ведь моё тело меня не слушалось. Я чувствовал, как руки и ноги скребутся, пробиваясь на поверхность. Я чувствовал грязь под ногтями, но я не мог даже шевельнуть рукой. Тело двигалось само по себе. Когда оно, к моему отвращению, открыло рот, он тут же наполнился грязью. Я чувствовал её вкус, чувствовал, как она забивает глотку, а тело отказывалось глотать. Похоже, оно даже не замечало этой грязи, которая перекрыла ему кислород. Невыносимое ощущение едва не поглотило меня снова, но я сумел перебороть поднявшуюся панику. Вместо этого я попробовал сфокусироваться на сиюминутных событиях. Может, это какая-то секретная правительственная лаборатория, и я - подопытный кролик на испытаниях новой зловещей технологии. Как тот таракан с микросхемой на спине, подключённой к его нервной системе, который бегал по команде с пульта. Может быть, я - логичное развитие этой технологии. Другого объяснения мне на ум не приходило.
Поток мыслей прервался новым ощущением. Правая рука уже не царапала грязь. Она вырвалась на свободу. Чувствовалось, как её обдувает лёгкий ветерок. За ней рванулась другая рука, и могучим рывком я выбрался на свет. Был полдень, солнце немилосердно светило в отказывающиеся моргать глаза. Боль раздирала мои мысли ещё несколько секунд, потом голова наконец повернулась, даруя облегчение. Когда перед глазами перестало мелькать, я смог, наконец, осмотреться. Вокруг было сплошное поле из надгробий. Кладбище. Сходится, наверное. Где ещё можно закопать мертвеца? Ну или почти мертвеца. Я мысленно засмеялся, когда понял, как эта нелепая сцена выглядит со стороны. Труп выцарапывается из-под земли, прямо как в старых ужастиках про зомби. А потом они, наверное, пойдут...
Боже мой.
О боже, о боже, о боже.
Нет, такого быть не может. Зомби не бывает. Просто не бывает. Голливудские выдумки, и больше ничего. Дешёвый ужастик для загребания денег. Были бы зомби, о них бы все знали. Покойники не шарятся по округе и не кусают людей, это привлечёт вни... Твою мать! Перемать и размать! Тот мужик в парке.
Я снова прокрутил события в голове. Право слово, даже обидно. Зомби всегда считались самым дохлым и медленным монстром, а одного-единственного хватило, чтобы меня вынести. Да я сам к нему пошёл и хотел помочь. Но ведь никто же не ищет их всерьёз! На самом-то деле! Ни в одной крупной религии об этом не говорится. И плакатов "Видишь зомби - отойди" нигде не развешано, живые мертвецы всем побоку. Живые мертвецы. Кто бы не придумал этот термин, он попал в десятку. Я буду жить, может, даже вечно, и буду чувствовать всё, что чувствует это тело, этот зомби.
Чёрт. Зомби. Мозги. Блядь!
Я выныриваю из задумчивости, а тело уже уковыляло с кладбища на улицу. Смотрю вперёд, но на улице удивительно пусто для этого времени суток. Неожиданно я замечаю движение в переулке через дорогу. Надеюсь, зомби не заметил... нет, опоздал, мы уже вовсю ковыляем туда. Боже мой, я буду есть чей-то мозг. Почувствую, как тело прокусит чей-то череп и высосет мозг. Воображаемая желчь уже подступает к горлу, когда из переулка ко мне ковыляет ещё один зомби. Слава Богу. Он поворачивается и идёт в переулок, а моё тело идёт за ним. Глаза привыкают к относительной темноте, и я понимаю, что здесь нас как минимум пятеро. Ясно теперь, почему на улицах ни души. Должно быть, разразилась эпидемия зомби. А что бы ей не разразиться? Зомби захватывают мир! А если доживу, то и за мной придёт мускулистый герой с дробовиком наперевес! В моём разуме бурлит истерический смех, и я почти теряю контроль, но тут мой взгляд натыкается на взгляд другого зомби, и я понимаю, что там кто-то есть, такой же человек, как и я. В каждом из этих ходячих трупов кто-то есть, и он глядит сквозь мёртвые глаза, не в силах прервать этот ужас. Это меня нехорошим образом успокаивает. Я в этой беде не один, со мной ещё изрядная часть народа.
Задумчивость в очередной раз прерывается, на этот раз - чьими-то шагами из-за угла. Они слишком быстрые, это явно не зомби. Кто-то бежит. Остальные тоже поворачиваются на звук, и в это время из-за угла выскакивает девушка. Врезавшись в стоящего впереди зомби, она падает наземь. Вопит, пытается подняться, но уже поздно. Они наваливаются на неё, и моё тело ковыляет вперёд, желая успеть к пиршеству. Позади меня раздаётся звук, который ни один человек, хотя бы раз ходивший в кино за последние тридцать лет, ни с чем не спутает. Это звук помпового затвора. Потом - рык:
- А ну прочь от неё, мрази!
Мы оборачиваемся, а у входа в переулок стоит мужчина, и в его руках - грозное оружие. Тело роняет обе пригоршни плоти и устремляется к мужчине; я слышу, как оно издаёт голодный стон. Первый зомби уже близко, и в переулке раздаётся оглушительный выстрел. Зомби падает и не шевелится, лишившись головы. Вот, значит, и появился мой спаситель. Ещё один лай его ружья, и ещё один зомби валится на землю, а за ним - другой. Я уже близко, и меня наполняет умиротворение. После этого кошмара не надо мне загробной жизни. Лучше уж сладкое ничто безвременья. Мужчина выжидает, пока я подойду, и на лице его написано отвращение. Я понимаю, что часть его подруги свисает у меня из уголка рта. Он поднимает ружьё в упор к моему лицу и давит на спуск.
Почему-то сухой щелчок звучит для меня громче выстрела.
2. Переосмысление жизни
Щелчок дал мне немного времени, чтобы переосмыслить всю свою жизнь, но в его обойме не осталось патронов. То, что я видел в его глазах, было отвращением. Я вздрогнул, немного попятившись назад, и, подавшись вперёд, подошёл и, измазав его немного кровью, лишь бы вывести его целым и невредимым, обнюхал его, чувствуя страх человека, которому стало интересно, почему я его не кусаю и не трогаю.
Из кармана неопределённо, словно осознавая, что я могу контролировать своё тело, я достал ключи и протянул их ему. Медленно пойдя в сторону своего дома, как зомби, я указывал ему дорогу. Пока он перезаряжал ружьё, я думал, он в конце убьёт меня, но он этого не сделал по непонятным мне причинам. Он был немного в шоке, но всё же следовал за мной, поднимаясь по лестнице в квартиру, запертую железной дверью.
Я посмотрел на него, изумлённого и слегка шокированного, не понимающего, как это происходит. Я не мог даже говорить, но в голове творилось нечто. Я полюбил того, кто, видя меня, зомби, не причинил мне вреда.
Он быстро открыл дверь и скрылся в квартире. Я вошёл следом в свою квартиру. Осматриваясь, я всё понимал. В ней ещё не было хаоса, так как мародёры не смогли взломать железную дверь.
- Как? Кто ты? Ты не похож, совершенно не похож на зомби! - послышался тихий голос.
Стоя передо мной, с удивлением он смотрел на меня и мою рану, но я пошёл в душ, чтобы немного смыть с себя всю ту кровь и грязь, что я ощущал на себе после убийства молодой девушки. Я снимал медленно с себя вещи, затем, покачиваясь, скрылся в душе. Внезапно я стал делать всё как человек. Вновь полностью начав контролировать своё тело, я включил воду, так же медленно залез в ванну. Отмывая своё тело и себя от грязи, я чувствовал себя человеком, я чувствовал теплоту воды, по крайней мере, она ещё была тёплая. Я ощущал запах геля для душа с ароматом розы - раньше я его очень любил и часто нежился в ванне. Осознавая всё это, я взял полотенце. Начав вытираться, я почувствовал то самое тепло и тихо произнёс, тяжело растягивая слово:
- Как?
Я вышел из ванны и заметил на себе изумлённый взгляд; парень был удивлен моей красотой, увидев меня чистого. Он держал в руках иголку и нитки, в его глазах уже не было такого страха, как раньше. Подойдя ко мне, он уверенно спросил:
- Почему ты не убил меня? Ты не похож на тех, кто разорвал мою подругу, но ты тоже это сделал.
Я почувствовал тяжёлый удар и боль в виске, в его глазах я видел гнев. Я ударился, но боль всё же что-то означала; может, я не мёртв?
Он поднял меня осторожно и извинился за удар, по его рассказам, звали его Алексеем. Он работал помощником хирурга, они разрабатывали лекарство против зомби вируса.
Парень взял иголку с ниткой и стал зашивать мою рану на шее. Он еле дотрагивался до меня, а я ощущал словно удары током от его тепла и долгожданную боль, которая ощущалась у меня в шее от иголки. Немного посмеявшись, он сказал:
- Скоро заживёт, - хотя сам понимал, что это невозможно, так как я мёртвый зомби.
От его смеха я словно ожил, раньше мне не обязательно было дышать, но сейчас я сделал глубокий вдох и, посмотрев на него, растягивая слово, сказал, с благодарностью смотря в его глаза:
- Благодарю.
Он резко посмотрел на меня, хлопая глазами в неопределённости, и удивился, и словно был счастлив; его смешанные чувства выдали его с потрохами.
Внезапно я почувствовал, как моё сердце начало биться, а кровь вновь побежала по всему телу. Начав немного задыхаться от того, что его взгляд притягивал меня, я задышал. Не поверите, я задышал вновь, вдруг быстро начав вспоминать слова и то, как их правильно говорить. Тело и лицо вновь начали принимать окрас человека, и я потерял сознание. Парень был в глубоком шоке, он быстро залез в интернет, который ещё работал, так как связь не успели перерубить, так же как и горячую воду, и попытался связаться со своим профессором и хирургом, которые были укрыты в надёжном бункере. Сквозь сон я услышал:
- Профессор, доктор, это нечто! Зомби ожил на моих глазах, - и по моим ощущениям, которые отдавалась в голове, скажем так, в третьем глазе, перевёл на меня веб-камеру.
Всё ужасно болело: кости, тело, рана. Я застонал. Он отключил видеосвязь и быстро подошёл ко мне, вытирая пот с моего лба. Моя собственная кровь приручала вирус, делая его более мощным в моей крови, даруя мне сверхспособности, чего Алексей не знал. Увидев, как я красив при свете луны, он нагнулся и поцеловал мои губы, так что даже я ощутил этот поцелуй и проснулся, тихо шепча парню:
- Спасибо, ты спас, ты спас меня от агонии.
Я чувствовал, как парень радуется тому, что он спас одну невинную душу, спас человека от зомби вируса - совершенно непонятным образом, который он и представить не мог. Алексей улыбнулся и вновь принялся целовать меня в губы - нежно, с неописуемым счастьем. Парень стал надевать чистую одежду на меня, и я вновь почувствовал теплоту одежды и мягкость ткани. Он сказал, что скоро нас вытащат отсюда и увезут, и больше ни секунды не отрывался от меня. Сидя рядом и держа меня за руку, он шептал, что никому меня больше не отдаст.
3. Пытка
Проснувшись утром, я обнаружил, что Алексей ещё спит. Я не почувствовал боли от обезболивающего, медленно встал, и меня покачнуло. В этот момент я чуть не упал. Схватившись за стол, сжал край стола в руке. Пошёл на кухню. Вспомнив песню, которую мне напевала мать когда-то, я попытался напеть этот мотив - наверное, мычанием, так как я всё ещё не мог полноценно выговаривать слова. Повернувшись к зеркалу, я увидел свой опухший вид и счастливые глаза. Всё же добравшись до кухни, я медленно поставил вариться кофе и стал готовить кашу, так как некоторые из продуктов у меня ещё были.
Я услышал, как Алексей встал и позвал меня. Пройдя на кухню тихими шагами, он обнял меня за талию и ткнулся носом мне в шею, тяжело дыша, попытавшись улыбнуться, он поцеловал меня в шею и тихо сказал:
- Я придумал тебе имя, ты будешь Миша, ну или Макс...
Я попытался улыбнуться и, переведя на него взгляд, потёр медленно руки, сказал тихо:
- Мне очень нравится Миша, оно очень красивое.
Я опустил голову и стал смотреть в пол, услышал его сопение. Он тихо сказал:
- Я написал профессору твой адрес, они вот-вот прибудут с группой военных, а тебе сейчас надо побольше лежать.
Он подхватил меня на руки и понёс в постель. Я всё ещё чувствовал слабость своего тела, ведь мышцы были немного атрофированы. Он уложил меня в постель и ушёл готовить завтрак. Я слышал, как он гремит посудой, вытаскивая её. Он принёс завтрак на подносе, приготовив ещё и булочки, которые я не надеялся уже увидеть. Мы стали завтракать, смотря друг на друга с любовью. Мне на подбородок упало немного каши, и он слизнул её языком.
Вдруг я почувствовал, как все мои мышцы и нервные окончания сжало. Вскрикнув, я отключился от мира, где был Лёша, где был тот, кто спас меня, кто сразу кинулся ко мне и попытался найти способ привести меня в сознание. Моё тело продолжало возвращаться к жизни благодаря вирусу, который мне удалось приручить. Я чувствовал, как всё внутри меня горит и пылает, но я всё же выбрался из этого горящего огня чувств, присел, смотря по сторонам. Лёша сразу прижал меня к себе, успокаивая, и я услышал из его уст ту самую мелодию, которую пела мне мама. Я тихо спросил, откуда он её знает. В ответ я услышал, что это песенка из его любимой сказки. Он с интересом посмотрел на меня и спросил:
- А что?
Я взял его руку и сплёл наши пальцы рук, улыбнувшись, посмотрел на него с любовью и неописуемым счастьем.
- Мне её пела мама.
По моему лицу потекли слёзы, и я, стерев их, вновь почувствовал мягкость ткани, понежился о грудь любимого. Он тихо прошептал, смотря в мои глаза:
- Я буду честным. Там, в огромном улье, который ты назвал бункером, работают учёные и живут оставшиеся люди, которые успели спастись... Я веду к тому, что у меня есть сын и что будет сложно всё объяснить ему. Даже и не знаю, как сказать ему то... Что после того как я спас тебя, я понял, что ты много для меня значишь, я полюбил тебя, не становясь перед выбором.
Он с любовью изучал мои глаза, тело, проводил рукой по ключицам. Стаскивая мою одежду, продолжая целовать тело, языком проведя по соскам и моему прессу, оставляя на теле синие следы от засосов, он сам стал раздеваться, и чем больше он раздевался, тем больше я понимал, что люблю не его внешность, а его душу, но продолжал гладить его могучий большой торс и кубики на теле, проходил губами по его шее. Целуя её, я спустился ещё ниже и провёл кончиком языка по его члену. Вобрав его в ротик, я принялся нежно посасывать встающий член, который твердел всё сильнее и становился колом. Да, я понимал, что никогда не делал такого, но всё же продолжил движения. Проводя языком по его уретре и уздечке, я спускался всё ниже. Поглаживая мою шею и голову, он вплетал в волосы свои пальцы, двигая бёдрами, затем он тихо прошептал, что хочет мою попку.
Встав рачком, я повернулся и оттопырил её для него. Он смазал свой член маслом и медленно стал входить, вталкивая свой член в моё тело. Резко, одним накатом, он пронзил меня и лишил меня девственности, так что я закричал, и на мгновение он остановился, начав затем совершать ритмичные движения бёдрами. Я понял, что совершенно не испытываю дискомфорта и получаю просто неземной кайф. Я постанывал, насаживаясь на его член толчками, мы оба были буквально на пределе, но первым кончил я, а через несколько толчков он ритмично вошёл в меня и бурно кончил, обняв за талию.
Мы тихо лежали, обнимаясь, в комнате не горел свет, уже где-то в сумерках мы услышали крик зомби и выстрелы. Лёша обнял меня нежно. Услышав звонок на телефоне, он взял его и стал одеваться.
- Одевайтесь и собирайтесь, группа на подходе, - услышал я голос из трубки.
Встав я стал одеваться в чистую одежду. Я улыбнулся, смотря на то, как Лёшка в темпе одевается и собирает нужную и чистую одежду, продукты из холодильника. Услышав выстрелы в подъезде, он пошёл к двери, готовясь услышал стук, о котором они договорились с профессором. Когда стук прозвучал, он открыл дверь.
Мы быстро вышли в окружении военных, направившись к машине. Всё, что я увидел, это разрушенный город, и я тихо спросил:
- Как быстро инфекция поглотила город?
Изумлённый, я смотрел то на город, то на профессора. Он посмотрел на меня с грустью и сказал:
- Хватило двух дней на то, чтобы инфекция поглотила Москву. Сейчас она продвигается по пригородам. Место, в которое мы едем, надёжно укрыто от зомби, везде военные... Ваш случай весьма интересен, вас спас Алексей от вируса, но пока мы не поймём как.
Алексей строго посмотрел на профессора, но своим взглядом я его смягчил.
- Это была любовь и стремление овладеть своим телом, чтобы не убить то, что я увидел перед собой, - героя.
Я увидел, как у моего парня навернулись на глаза слёзы, которые он тут же стёр, после чего крепко взял меня за руку.
Мы приехали к Красной площади, везде были стены, которые достигали около 100 метров в высоту, поверх основных. Мы зашли в здание, и нам выделили отдельную комнату. Когда мы зашли в неё, я сразу прилёг, потому что от информации, которую я получил, у меня закружилась голова. Лёша сел рядом, обняв меня.
Вдруг из коридора я услышал звук быстрого бега двух людей. Когда двери в комнату отворились, в неё влетели мой папа и сын Алексея...