Два матерых волка сидели передо мной. Красивые, холеные, в черных костюмах, в темных галстуках, со строгими выражениями лиц. Весь их вид говорил об их глубоком сочувствии, но непреклонности. Словом, олицетворение политкорретных друзей, пришедших на похороны, а потом объявивших, что вдове по завещанию не полагается ничего. Т. е. они собираются выкинуть меня на улицу. Я была не готова к такому повороту событий, слишком много завертелось в моей жизни в последнее время.
Юрий и Евгений... Год назад я выкинула их на улицу. Мой муж, еще более матерый волчище, чем эти двое, давал им слишком много свободы и делился слишком большим куском пирога. Мне это не нравилось, и постепенно я убедила мужа, что его, так называемые, друзья — скорее обуза, чем подспорье. Не последнюю роль в средствах убеждения играло мое тело. Что ж, мне было чем гордиться. Даже сейчас, изображая безутешную вдову, я выглядела так, что оба самца не упускали возможности огладить взглядом мои ножки, открытые до колен, или скользнуть взглядом в глубокое декольте.
Я повернулась к бару и достала бокала, лихорадочно обдумывая возникшую ситуацию. Без сомнения, оба самца должны были хорошенько оценить мою попку, обтянутую, словно вторая кожа черной юбкой, мои ножки в сетчатых чулках с тонкими лодыжками, изящными икрами, напряженными из-за высоченного тонкого каблучка. Их внимание к таким деталям даст мне несколько лишних мгновений.
Тогда я недооценила этих волчар, они казались слишком молодыми и неопытными, чтобы на равных тягаться с моим мужем. Увы, я долго не замечала, что дела нашей корпорации идут все хуже, и причина в этом — постоянные жестокие, а зачастую просто подлые рейдерские атаки. Ими двигала месть? Желание доказать, что их списали необоснованно? Где-то так. Иначе, зачем они выкинули столько денег? Корпорация сейчас представляет собой руины, и, собственно говоря, стоит не больше собственного офисного оборудования. Это и привело мужа к самоубийству. Он и здесь повел себя, как настоящий мужчина, застрелившись. Не принял яд, не бросился с моста, не повесился, как делают слабаки, нет, он спокойно и безмятежно пустил себе пулю в висок.
К сожалению, он не думал обо мне. Что ж, виновата сама. Из-за плохого бизнеса, видимо, муж мало занимался мной, а горячее тело просило своего. Новый тренер по фитнесу... Он делал с моим телом такое, что я раз за разом взрывалась. Ни одной мысли о последствиях! Ни взгляда по сторонам, когда я летела на Ягуаре к любовнику, чувствуя, как промокают трусики, а вслед за ними и юбка.
Расплаты не наступило. По крайней мере, я так думала до сегодняшнего дня. Муж как-то позвал меня в кабинет и включил панель, щелкнул мышью, и на огромном экране предстала я. Сидящая на жестком члене, с задранными вверх ножками, с грудями, сжатыми загорелыми пальцами. Качество было великолепным. Можно было разглядеть все — и сдавленную плоть, выдавливающуюся между скрюченными пальцами, и мощный член, так трепетно обнятый моими лепестками, и мое лицо — лицо потерявшей разум самки с открытым ртом и широко распахнутыми глазами, в которых осталось мало чего человеческого.
Муж просто сказал мне: «А теперь иди».
Может быть, дело еще было поправимо. Но холодное перемирие и тогда еще продолжающаяся роскошная жизнь заставили меня затаиться, не гнать лошадей. Я надеялась, что муж, в конце концов, не выдержит вида моего полуобнаженного тела каждый вечер. Иногда мерзла, но якобы случайно оставляла неприкрытой попку, когда муж возвращался очень поздно... С утра частенько съезжало одеяло с груди... И вроде мои приемы начали давать плоды. По крайней мере, однажды моя рука «случайно» проникла под одеяло мужа и нащупала жутко напряженную плоть. И муж не отстранил мою руку. Тогда я думала, что у меня еще есть куча времени. Я сонно вздохнула и повернулась на другой бок. Муж должен был еще дозреть. Он должен был взять меня, шепча на ушко извинения и признания в любви. Только тогда я бы раздвинула перед ним ножки, хоть в тот вечер и текла, как последняя сучка. С утра даже пришлось поиграть со своим влагалищем, иначе было попросту трудно соображать. И кто мог подумать, что всего через два дня я стану вдовой?
Я подала пузатые бокалы двум волкам, сохраняющим на своих лицах притворно сочувствующее выражение.
— Господа! — произнесла я, следя, как два горящих взгляда отлипают от моих грудей в вырезе черного платья и поднимаются к лицу. — Я хочу вам предложить кое-что.
Юрий на мгновение сбросил маску, зло, по-волчьи, ощерившись:
— У тебя ничего нет, дорогая Виктория, что могло бы нас заинтересовать.
— Это не совсем так. — Я завораживающе улыбнулась, после чего расстегнула боковую молнию и, поведя плечами, сбросила черное платье на ковер. — Я предлагаю вам свое тело.
Слова слетели с языка совершенно естественно, мне даже не пришлось делать над собой усилия. Так же как и предстать перед мужчинами в нижнем белье — черном прозрачном бюстике, таких же шортиках и черных чулочках, да черных ажурных перчатках. Все было прозрачным — сквозь перчатки просвечивали кроваво красные ноготки, коричневые соски просвечивали сквозь тонкую ажурную ткань бюстика, да и трусики не совсем скрывали складочки внизу живота. Недаром я перед похоронами разглядывала себя в таком виде, раздумывая — успею помастурбировать или нет. Желание было бурным и бурлящим — все же у меня месяц не было мужчины. Тогда некстати зазвонил телефон — траурный Кадиллак стоял на дорожке у входа.
Безусловно, мой вид, как и то, что я без условностей предлагаю им свое тело, зацепило двух мужчин. Они жадно облапали мое тело взглядами. Они практически были в моих руках. Теперь только все не испортить!
— Зачем тебе это? Все равно корпорация больше не существует. — Юрий подозрительно посмотрел на меня.
— Муж назначил мне ренту. Ее мне вполне хватит. Как на себя, так и на содержание этой виллы. Отобрать ренту вы можете, оставив меня нищей, но сами тоже не сможете воспользоваться этими деньгами, все ценные бумаги перейдут благотворительному фонду.
— Кстати, виллу мы собирались продавать, — Евгений оставался более холодным, по крайней мере, он хотел это показать, нарочито небрежно отхлебнув коньяку.
— А зачем вам это? — Я подняла бровь, чтобы моя мордашка выглядела чуть насмешливо и пренебрежительно. — Вы выручите за нее сущие копейки по сравнению со своими доходами. Зато у вас всегда будет место, где можно спокойно отдохнуть. И с бесплатным женским горячим телом.
— Такие женские тела мы можем покупать пачками, — усмехнулся Юрий. — К тому же, наверняка шлюхи более умелые.
Я пожала плечами, расстегнула лифчик и предстала перед заинтересованными взглядами с обнаженной грудью. Взгляды почти физически ощупывали мои округлости, да так, что соски напряглись, а желание сладкими искорками затеплилось между ножек.
— Во-первых, шлюхи вам будут чего-то стоить, мое покорное тело будет абсолютно бесплатным. — Я облизнула губы, стараясь скрыть дрожь искушения. Было так непривычно стоять перед двумя бывшими друзьями в таком распутном виде и уговаривать их попользоваться мной на халяву. Без сомнения, оба они всегда меня вожделели, и лишь представления о дружбе останавливали их от двусмысленных предложений. Представления и моя холодность к обоим. И вот эта снежная королева стоит перед ними полуобнаженная и предлагает себя, называя вещи своими именами, за деньги. — Во-вторых, визиты к шлюхам вам придется тщательно скрывать от жен и папарацци, а сюда вы можете приезжать, чтобы утешать скорбящую вдову. Как это благородно в глазах общественности! И никому не будет дела, каким именно способом вы утешаете вдову. В-третьих, сколько мужчин пропускают через себя шлюхи? А у меня за последние 18 лет был только один мужчина.
— Двое!...