Вариации для барабана со скрипкой (глава 1)

1.

- Стив! Стивиии! Лукичёооов! - под окном второго этажа высотки надрывался парень в кожаной жилетке с клёпками поверх футболки с символикой рок-группы "Алиса", основательно вытертых джинсах и совковых кедах на босу ногу.

Длинные пряди волос не первой свежести постоянно норовили съехать ему на лицо, и он их закидывал то и дело назад нервным жестом худощавой руки. Из окна, в которое адресовался этот явный поклонник рок-музыки, вырывался рёв колонок, говор, ржание молодых жеребцов, явно не совсем трезвых, и слегка истеричное девичье взвизгивание. Пробиться сквозь этот гам было занятием довольно безнадёжным, но парню под окном повезло - тот, кого он столь жаждал видеть, решил дыхнуть свежим воздухом и высунулся из окна.

- О, Михеев! Тебя только за смертью посылать! Пиво принёс? Мы обсохли минут двадцать как!

- Так я в дверь полчаса уже долблюсь, вы не слышите ни хрена!

- Долбишься?! Да скажи как есть - скребёшься тихой мышью! - хмыкнув, парень направился было вглубь квартиры, но вдруг метнулся обратно. - Э, Дюша! Ответь на вопрос: вуглускребётмышь. Кто такой вуглускр?

- Чё?! - завис тот, что под окном.

Парень, которого звали Стив, заржал и махнул рукой.

- Давай уже в подъезд, тормоз! - и уже в комнату заорал, перекрывая гам: - Кто и какого хера входную дверь запер?!

Дюша рванул за угол, к подъезду, подхватив на плечо характерно звякнувшую спортивную сумку.

Михееву было двадцать, но, несмотря на это, он сейчас нервничал, как пацан - ещё бы, попасть на тусу домой к самому Стиву Лукичёву! Стив - реальный монстр, барабанщик рок- группы "Спента" и просто крутой парень, уже три года зажигающий в первом подъезде родной высотки Дюши. И вот за три года таки удостоился, свёл знакомство и был приглашён! Правда, по пути пиво сказали купить, про деньги вопрос как-то замяли, а напоминать вроде было неудобно... Ну да чего жмотничать - такой случай! Такая туса!..

Дюша помнил, как увидел Стива первый раз - двадцатитрехлетнего бога на спортивном мотоцикле, небрежного, загадочно-ироничного, с длинноногой красоткой за спиной. Красотка томно тянула "Стивиии!" и что-то щебетала, а Лукичёв, казалось, даже не слушал её, опираясь затянутой в чёрную кожу ногой на скамейку и с небрежной лёгкостью удерживая байк вместе со своей беспокойной пассажиркой, при этом время от времени прикладываясь к бутылке пива. Шлема на нём не было, копну тёмных волос ерошили резкие порывы ветра, и Дюша хмыкнул про себя - без шлема, с пивом на мотоцикле! Смертник, что ли? И тут Стив повернулся и глянул Дюше прямо в лицо. Глаза у него были такие, что Михеев обмер. Светло-серые серебряные зеркала в чёрной оправе густых ресниц, взгляд прямой, яростный - и совершенно спокойный. Тотально-уверенный, как у индейского бога. Беспощадный взгляд бессмертного.

Дюша тогда ещё не слышал, как играет Стив. Но после того взгляда свято уверовал, что он всё делает божественно. Даже хамит. Даже напивается. И вот уже три года как в это верил. Верить было легко - собственно, полный двор единомышленников. А скандалы с соседями из-за шумных гулянок и постоянной игры на ударных только усиливали ореол героического бунтарства.

В квартире был шалман - сигаретный дым под потолком, низкий журнальный столик перед эпически-длинным кожаным диваном был заставлен тарелками с какой-то закуской, полупустыми бутылками, переполненными пепельницами, завален продуктовым мусором из обёрток, обрезков, крошек и тому подобного. Штор на окне не было, только жалюзи, и те раздвинуты, само окно нараспашку - и всё равно в комнате было жарко, в прямом и переносном смысле. Среди неформального, а то и маргинального вида гостей хозяин квартиры выделялся белой майкой и домашними шортами- бермудами.

Забрав у Дюши сумку на пороге, он кивнул:

- Заваливай, расслабляйся, знакомься! Во вторую комнату не ходить, на кухне бери всё, что найдёшь, к девочкам не приставать.

- А почему не приставать? - рискнул уточнить Дюша.

Стив ухмыльнулся, задрав голову с зажатой в зубах сигаретой, и, щурясь от дыма, пояснил:

- Тест на секс-пригодность провалил... Шучу; не боишься в глаз от дамы получить - приставай на здоровье. Мне похрен.

Девушки в гостях были действительно бедовые - в боевом раскрасе и прикиде и в таком же настроении. Михеев по стенке втёк в большую комнату и стал пробираться в угол поспокойнее. И тут обнаружил, что угол уже занят. На стуле с высокой спинкой, подтянув колени к подбородку и упершись пятками в край, сидел парень. Сложно было понять, какого он возраста и телосложения, потому что в углу было довольно мрачно, а тот сидел боком и склонив голову к коленям. Но пацан был явно щуплым, поскольку поза, в которую он свернулся, предполагала отсутствие хоть какого-нибудь жира под кожей. "Прилюдное одиночество" давало понять, что парень явно не "гвоздь сезона". Хотя оставался ещё один вариант - он накачался. Чтобы проверить это, Михеев небрежно толкнул того боком.

- Спишь? - улучив паузу в раскатистой рок-композиции, спросил Дюша.

Парень поднял голову и воззрился на нарушителя своего спокойствия. Его бледное и невесёлое лицо странно смотрелось на такой шикарной тусе. Да и по возрасту он не очень подходил ей, на вид - едва восемнадцать; глаза хоть и выразительные, но блёклые какие-то, волосы обычного русого цвета, а губы по-девичьи пухлые. Вот никак он не тянул на завсегдатая вечеринок или хотя бы на мало-мальского фаната рока. Новенькая голубая футболка с ярким дурацким принтом выглядела убожеством по сравнению с отличным, как он сам считал, прикидом Михеева.

- Чё, укачало? - развязно поинтересовался Дюша, почувствовав себя выше этого странного субъекта "в голубом".

Было приятно, что не он тут самый младший и самый зашуганный.

- Нет, просто дыма много, и музыка громкая, - проронило это чудо и чихнуло, поскольку рядом закурили очередную сигарету и выдохнули в его сторону.

- Так чего припёрся? Здесь тебе не зал консерватории, - хмыкнул Михеев, всё более и более наполняясь превосходством перед этим пижончиком. - Или ты квартирой ошибся?

- Нет, я к Стёпе в гости пришёл, - проговорил парень, - я сосед его снизу, Кеша.

- Кеееша, - хохотнул Дюша и протянул руку.

Приятно было ощущать себя немного крутым, и вовсе не хотелось этому пацану представляться своим именем, которое приятно звучало лишь из уст Стива. Да и выглядеть они тогда будут, словно в песочнице, - Кеша и Дюша. Вот только граблей и лопаток с формочками не хватает. Поэтому он расхлябанно проронил:

- Михеич! Можно на Вы и шёпотом.

- А это отчество? - не совсем понимая юмор, переспросил Кеша и тоже протянул парню ладонь с плотно сжатыми пальцами.

- Ну, ты плуг, - заржал Дюша и хлопнул по протянутой ладони в знак приветствия. - А ты чего такой бледный, сосед? Пойди проветрись, раз не переносишь такой гульбан.

- Один? - жалостливо проговорил Кеша и пожал плечами. - Стёпа занят друзьями, а я тут больше никого не знаю.

- Ладно, чёрт с тобой, давай вместе на кухню выйдем, там поспокойнее. Пиво только возьму. Тебе какое?

- Мне водички, - вставая со стула, проговорил Кеша и тут же услышал сквозь грохот музыки смех своего нового знакомого. - Ну, или безалкогольного.

- Послушай, ты точно туда попал? Ты, случаем, не на вечеринку Барби собирался? - пробираясь через толпу танцующих, толкающихся или мирно стоящих и громко переговаривающихся людей, прокричал Дюша. - А то, часом, опоздаешь на чаепитие к девочкам!

Он пробрался к столу, подхватил две бутылки тёмного и пошёл, переступая через ноги сидящих на диване, к дверям. Кеша плёлся за ним, постоянно отвлекаясь, чтобы извиниться за то, что толкнул, наступил, налетел или просто столкнулся. Ему немного странна была вся эта тусовка, и он точно никогда бы на такую не пошёл. Если бы не Стёпа. Его он знал почти месяц, но в гости на такое собрание странных индивидуумов был приглашён впервые.

Три недели назад он и не подозревал, кто именно его спас от компании хорошенько поддавших парней в беседке на углу дома. Он тогда поздно возвращался с работы. Хотя это работой нельзя назвать - так, приработок. Ему, восемнадцатилетнему студенту музыкального училища, было явно недостаточно денег, которые выделяла мама. Поэтому он пошёл сначала в McDonald"s, чтобы подзаработать, но, после того как он за три дня семь раз поранил пальцы и дважды их обжёг - понял, что после такого вряд ли сможет достойно играть на скрипке, и тогда дорогу в училище можно забыть. Поэтому он нашёл работу курьера в местном книжном издательстве. Выполнять её можно было в любое время, хоть утром перед парами, хоть после обеда, а хоть и вечером. Вот в один из таких вечеров, когда он ездил отдавать бумаги издательства по пригородному адресу, он и натолкнулся на эту развесёлую компанию.

- Эй, Буратино! Монеты есть? - один из парней, видимо, издали приметив одинокого пешехода, вышел на освещённую одиноким фонарём асфальтовую дорожку.

И только тогда Кеша понял, что в беседке кто-то есть (в густой тени было не разглядеть, сколько их, но понятно, что больше трёх) - наезд был явно на публику, развязно-наглый. Остальной двор выглядел пустым, да и не стал бы никто связываться с поддатыми парнями.

- Извините, но у меня нет, - на ходу ответил Кеша, пытаясь избежать назревающего конфликта, но парень преградил ему дорогу, и пришлось остановиться. - Только жетоны на метро и ещё... Ещё меня вон у подъезда ждут. Брат. Старший. И папа, - подумав пару секунд, он слегка дрогнувшим голосом добавил: - И мама. С собакой. Овчаркой. Вот, - шумно вздохнув от явной глупости своего вранья, он пожал плечами и сделал шаг в сторону, пытаясь обойти парня. - Я пойду. Можно?

Парень цепко ухватил его за куртку на плече, то ли разозлившись, то ли раззадорившись, но тут со стороны беседки вдруг раздался смех:

- Ой, ясельки... - из густой темноты вышел второй и прислонился к столбу, подпирающему навес.

Руки в карманах, взлохмаченные волосы, пристальный взгляд светлых глаз из-под спадающих на лоб прядей.

- Сейчас проверим! - процедил тот, который держал за плечо.

Но светлоглазый вдруг распорядился:

- Отбой. Я его знаю. Отпусти, у него правда нихера нет, - и, словно потеряв интерес к происходящему, неожиданный спаситель вернулся в беседку.

Как ни странно, парень подчинился, несильно толкнув Кешу в плечо:

- Вали, нищеброд, - и направился к компании, на ходу уныло поинтересовавшись: - И чё теперь?

Что было дальше, Кеша так и не узнал, он быстро бросил в темноту беседки:

- Спасибо! - и побежал по дорожке к дому.

Его немного напугала эта история, хоть и продлилась она меньше минуты. Но быть обобранным как липка, лишиться своих не таких уж и больших, но денег, мобильного, да ещё и получить, возможно, в глаз - очень уж не хотелось. Уже забежав в подъезд и остановившись у двери квартиры на первом этаже, в которую они въехали с мамой всего полгода назад после ужасно длинного развода родителей, он отдышался и понял, что его спас парень, которого часто видел в своём подъезде или около него. На следующий же день он выяснил, что тот является соседом и что зовут спасителя Степан Лукичёв по прозвищу Стив. И вот сегодня, через три недели после того как сам Кеша начал здороваться и всячески попадаться на глаза своему герою, он, Царёв Иннокентий, скромный студент-скрипач и чужак в этом дворе, был приглашён на знатную тусовку в дом к своему единственному другу. По крайней мере, сам Кеша считал именно так.

Дюша был доволен, что наткнулся на ботаника, благодаря которому смог более-менее освоиться; но надо было сводить знакомство с остальными - и тут Кеша был не помощник. Общий разговор в компании шёл словно бы на каком-то другом языке: непонятные словечки, странные обороты, постоянные отсылки к каким-то событиям, о которых Михеев понятия не имел, шутки, в которые приходилось вникать по несколько минут.

Дюша допил бутылку, глянул на едва начатую у Кеши и решился:

- Я за второй!

После чего нырнул в центр загадочного веселья, словно в омут. Зато оттуда вынырнул Стив - с барабанными палочками в руках, которыми он успел отбить дробь на спине Михеева, столкнувшись с ним на выходе из кухни. Кеша тут же расплылся в улыбке, вознадеявшись, что его друг и хозяин всего этого безумного действа обратит-таки на него внимание, но следом за Стивом на кухню вплыла девица, одобрившая смехом выходку Лукичёва, и улыбка парня моментально поползла вниз радугой, а брови сложились домиком. Барабанщик уставился на Кешу в своей манере - пристально и непроницаемо, после чего углы его губ приподнялись в несколько отстранённой улыбке.

- А ты чего тут прячешься, кузнечик?

Девица уселась на подоконник и закурила, явно игнорируя Царёва и при этом кидая выразительные, томные взгляды на Стива. Выпустив дым из ярко накрашенных губ, она неспешно обвела их языком, явно напоказ. Кеша несколько раз перевёл взгляд с девицы на хозяина дома и обратно и сжал губы. Потом, понимая, что невежливо молчать, когда что-то спрашивают, он всё же кашлянул и открыл рот.

- Стёпа, я, наверное... пойду? - несмело то ли спросил, то ли объявил парень. - А то я тут как-то... ну... совсем... не это, то есть не то.

Он бы ещё долго мялся, растерянно вертя бутылку со страшно горьким пивом и перебегая взглядом с друга на его девушку, но разрядил обстановку сам хозяин.

- Не дури! Чего домой в такую рань? Ещё и одиннадцати нет, - почувствовав поддержку от Стива, Кеша расслабился, снова просияв стеснительной улыбкой.

- А почему я кузнечик? - наивно спросил парень и, почувствовав себя уже более свободно, сделал пару глотков из бутылки, но тут же поморщился опять, отчего и он сам, и Степан засмеялись.

- Тот тоже со скрипочкой, - пояснил Стив, вспомнив песенку, - а ещё - коленками назад и зелёный, вот точно как ты сейчас. Что, не нравится пиво? Выпей водки!

- Не-не! Пусть лучше пиво! - запротестовал Кеша и тихо добавил: - А ещё лучше бы чаю.

Девица на подоконнике, тем не менее, услышала и насмешливо фыркнула. Стив глянул на неё, провокационно прищурившись, и вдруг предложил:

- Ну-ка, хозяюшка, покажи себя! Сваргань мужикам чайку! Справишься?

- Что?! - после затяжной паузы поперхнулась девица. - Ты совсем уже, что ли?! Ты сейчас что, предлагаешь мне тут чай вам заваривать?! Да ты вообще обнаглел, Лукичёв! - истерично выдала она, соскочив с подоконника с перекосившимся личиком.

Стив поднял брови с выражением искреннего недоумения и развёл руками, продолжая держать в них барабанные палки. Задумчиво глянул в потолок и сообщил Кеше:

- Странные они, женщины. Просишь минет - без проблем, просишь чай - готовы глаза выцарапать...

Задохнувшись от ярости, девушка прошипела:

- Ну ты подонок! - и, оттолкнув хозяина вечеринки, вылетела с кухни, а Кеша залился румянцем ещё на слове из пяти букв, а уж после того как девушка спешно покинула кухню и обозвала хозяина, и вовсе смутился.

Но всё же скомканная улыбка на губах никак не хотела прятаться, очевидно, тот минимум алкоголя в пиве всё же сказался на молодом организме, и лицо немножко занемело, отказываясь держать "правильное" выражение.

- Стёпа, ты не волнуйся, я сам могу сделать нам чай, - пробормотал Кеша и тут же отвернулся к плите, чтобы опустить голову вниз и зажмурить глаза от странного шума принятых двухсот грамм лёгкого алкоголя.

- А минет? - хохотнул Стёпа.

Не дождавшись ответа от впавшего в лёгкий ступор пацана, положил свои палки на стол и, вытащив пачку сигарет, закурил.

- Шутка, Кузнечик, не сгори там... - он открыл окно нараспашку и оседлал подоконник, перекинув одну ногу на улицу, после чего неожиданно доверительным тоном сказал между двумя глубокими затяжками: - Не стоит быть таким серьёзным. Чего ты словно рояль на себе по жизни тащишь, со всей консерваторией, - Стив хмыкнул и наконец-то глянул снова на Кешу: - Чего ты от всех шарахаешься? Тебе тут никто не интересен?

- Ну, я познакомился с Михеичем, - не поворачиваясь к Стиву, пробормотал Кеша, но после насмешливо-изумлённого возгласа: "Чего?! Это Дюша - в жопе груша?" всё же оглянулся и увидел, как хозяин откинул голову так, что затылок упёрся в оконную раму, и безудержно хохочет во всё горло, временами срываясь на слегка истеричные всхлипывания. Так иногда смеялся и Кешин отец, когда был пьян.

Всерьёз пить Царёв-старший начал давно, и у него остались довольно смутные воспоминания о том, "настоящем" отце, о папке - уверенном, сильном, всемогущем. Стоило бате "принять на грудь" - и он становился другим человеком. Доброта сменялась заискиванием и какой-то истеричной весёлостью, уверенность оборачивалась заносчивостью, а сила... Сила становилась угрозой. Почти каждый раз, как отец приходил пьяный, вспыхивал скандал. Кеша закрывался в своей комнате, надевал наушники и врубал музыку, но всё равно слышал, чувствовал всем нутром эти крики, полные отчаяния и ненависти. Хлопали двери, билась посуда, и Кеше казалось, что вся ярость, которую выплёскивали оба его родителя, летит в него, ударяя, подобно камням. А однажды мать закричала - не на отца, а от боли и страха. Тогда муж впервые поднял на неё руку. Кеша, несмотря на тоскливый ужас от происходящего, вылетел из своей комнаты и увидел, что мать сидит на полу в коридоре, закрыв лицо руками. Волосы растрепались, одна нога подвёрнута, юбка сбита - она выглядела сломанной куклой, и Кешку захолонуло. Он подлетел к человеку, давно переставшему быть ему отцом, и, сжав кулаки, отчаянно крикнул в перекошенное тупой злобой лицо: "Не сметь!". И получил затрещину. Это был первый, но не последний раз. Когда же повзрослевший Иннокентий впервые перехватил занесённую для удара руку и замахнулся в ответ, мать поняла, что либо отец по пьяни что-нибудь сотворит с сыном, либо сын вскоре даст сдачи всерьёз. Необходимо разъезжаться.

Так Иннокентий Царёв и оказался здесь, в этом доме, а сегодня и на этой кухне, с парнем, который вступился за него. Раньше такого для Кеши никто не делал.

- Он вроде неплохой, но мне кажется, что Дюше со мной неинтересно. Да и никому, наверное, не будет интересно, - проговорил Кеша и опять поднял взгляд на Стива.

Тот вроде как отсмеялся, но продолжал улыбаться, всё так же опираясь затылком на окно.

- Почему так решил-то? Самому с собой скучно? - спросил хозяин, насмешливо скосив глаза.

- Как раз наоборот, самому с собой хорошо, - Кеша протянул руку и взял в пальцы барабанные палочки, лихо покрутив их.

Он так ещё в первый месяц после поступления научился, поскольку каждый в училище старался чем-то блеснуть, а на основном инструменте сначала все играли посредственно.

- Я люблю один оставаться, у меня и в комнате всё, как у отшельника. А ты? Любишь, чтобы всегда кто-то был рядом?

Лукичёв снисходительно хмыкнул:

- Люди не бывают рядом, только приближаются и отдаляются. Они бывают мимо. А бывают - бах! - Стив внезапным театральным жестом изобразил столкновение обеими ладонями: - И тогда это красиво, - закончил он и улыбнулся, глядя в пустоту перед собой.

- Ну да, а если часто случается эта "красота", тогда всё это становится похожим на театр. И твой "бах" уже повторяется как аплодисменты, - теперь хмыкнул уже Кеша.

Он не верил в красоту отношений. Пример родителей - единственное, что было перед глазами.

- Искусственно как-то. Хотя я, может, когда-нибудь и поменяю мнение. Вот только влюблюсь... Тогда и посмотрим.

Стив покосился на парнишку с искрой интереса в глазах, согнул в колене ногу, которая опиралась о подоконник, пристроил на колено локоть и прикурил очередную сигарету.

- А ты скептик. И в то же время романтик. "Бах" - явление уникальное, это имитаций навалом... К тому же сталкиваться можно с разной силой: с силой симпатии, приятельства, дружбы, влюблённости... с силой ненависти. Красота - в свободе. А свобода - это бесконечное число вариантов, так что забудь про свои "аплодисменты"...

Кеша не ответил, прислушиваясь к своему стремительно изменившемуся состоянию, и начал тихонько смеяться, как-то нервно и обрывисто, будто стесняясь. Потом поднял обе руки и уткнулся лицом в ладони. После чего неспешно стянул их вместе с весёлостью, и на лице парня остались только усталость и слегка затуманенные неподвижные глаза.

- Йа кросафчег... - измученным голосом протянул Кеша, - ржунимагу. Это же нужно было так напиться...

Царёву было самому смешно, что он упился всего-то с полбутылки пива. И хотя внешне он был вполне нормален, но внутренние ощущения были столь непривычными, что Кеша сам себе поставил диагноз - пьян!

- Пффф, слился... - насмешливо, но вроде как по-доброму констатировал Стив.

Он знал, что у пацана это быстро пройдёт, но видеть, как тот изумляется своему новому состоянию, как нервно облизывает пересохшие губы, как крепко старается держаться за стол, сначала цепляясь пальцами за край, а потом - упираясь в него кулачками, - это было сродни путешествию в юность.

- Мы с тобой прям философы, - с улыбкой вздохнул Кеша и снова поднял руку, провел ею ото лба через всё лицо к подбородку, а потом снова вверх, зализав волосы назад. - Жарко тут у тебя.

- Двигай в спальню, философ. Отлежишься хоть, чтобы перед матерью не палиться. Не ссы, туда никто не зайдёт. Понял, куда идти-то? Дойдёшь? На руках нести не надо? - спросил Лукичёв, заржав на последней фразе.

- Не маленький, разберусь! - отмахнулся Кеша и уверенным чеканным шагом пошёл по коридору в сторону закрытой двери спальни.

Запутаться было сложно, тут либо в туалет попадёшь, либо на площадку, либо в спальню, так что выбор не велик. Но главный секрет сухопутного Магеллана был в том, что он жил в точно такой же квартире этажом ниже, так что мог и в темноте наощупь попасть точно в цель. По пути на него налетел Дюша, который дурачился с каким-то здоровяком в кожаной жилетке на голый волосатый торс. Ну как дурачился - тот его шпынял и ржал, а Дюша делал вид, что веселится, и уворачивался. Когда новый знакомый увидел Кешу, то лишь бросил:

- Веселишься? - и тут же получил поджопник от здоровяка, после чего опять запрыгал на месте и исчез где-то в дыму комнаты.

Дойдя до кровати в тёмной спальне, Кеша нащупал кнопку какой-то лампы на тумбочке и щёлкнул ею. Здоровое лежбище было не расстелено, а сверху валялась какая-то одежда - видимо, Стив переодевался и не убрал её в шкаф. Кешка медленно опустился на кровать и пополз к изголовью, попутно схватив лежащую на краю майку. Упав головой на возвышающуюся под покрывалом подушку, он подтянул ноги, согнув их, одну руку попытался устроить под щекой и уже с закрытыми глазами почувствовал, что майка, зажатая в пальцах, пахнет потом.

- Вонючка, в стирку её, а не в шкаффф.... - прошипел Кеша и вырубился.

2.

Стив дотянул очередную сигарету и щелчком отправил её за окно. Становилось скучно, и с этим надо было что-то делать. Так что парень спрыгнул на пол, прихватил со стола свои фирменные палки и отправился в комнату, где была и водка, и красотка - даже целых пять, на выбор. Или четыре - Оксанка вроде здорово психанула из-за этого чая, могла и смотаться.

Войдя в комнату, Стив убедился - не смоталась, сидит, вся такая обиженная, на диване, прихлёбывая пиво. Какой-то парень вертелся вокруг неё, но Стив был уверен, что у него конкурентов тут нет, тусовка дворовая. Да и судя по отсутствию у девушки хоть какой-то реакции на все выбрыки ухажёра, спектакль "Алёнушка" разыгрывался именно для него, Лукичёва. А значит - готова понять и простить. Стив прислонился к косяку двери и усмехнулся, глядя на "Алёнушку". Низкий класс, нечистая игра. Малёк - и тот был интереснее.

Стёпа был наблюдательным всегда. И наблюдать было за кем - его родители постоянно пытались переиграть друг друга. Отец делал вид, что страшно занят на работе, мать делала вид, что верит, - при условии, что муж хорошо оплачивал эту её "веру". Старший брат Стива "разводил тёлок" и поучал младшего:

- Запомни, Степашка, люди делятся на тех, кто выёбывается, и тех, кто выёбывает. Как вариант - наёбывает. Так что не заигрывайся.

Стёпка оказался пареньком одарённым и почти всегда выигрывал, даже с родителями. Не говоря уж о сверстниках. С начала учёбы в школе он ходил в лидерах среди пацанов, был любимчиком учителей и предметом тайных воздыханий девчонок. Он словно бы шестым чувством улавливал, на какую кнопку надо давить в общении с тем или иным человеком, чтобы добиться желаемого результата, - и почти никогда не ошибался.

Поначалу ему нравилось. Но с возрастом стало скучно. А потом - тоскливо. Люди слишком смахивали на биороботов в его глазах, а ему хотелось чего-то живого, настоящего, необычного. Хотелось сломать все рамки, порушить схемы - и в своей голове, и в головах окружающих. И он рушил. А схемы возникали вновь, срастаясь причудливо, но неизменно восстанавливаясь.

Вот и сейчас он пытался "вскрыть" эту Оксану на... живое чувство. Хоть на чайную ложку искренности. А эта крашеная кукла сидела и обиженно хлопала глазами. Внутри поднималось нечто горько-яростное. Стив оттолкнулся от стены и быстрым шагом направился к своей ударной установке, чтобы выплеснуть то, что вскипало внутри, через соло.

Он играл загнанное сердце на бочке, своё сердце, он матерился с помощью хетов и малого барабана, наваливая синкопы друг на друга и, в конце концов, давая вспыхнуть чистой ярости звоном тарелки. Ему хотелось разнести звуками всё вокруг себя, и он не останавливался, пока не отпустило. Пока взмокшую спину не стало неприятно холодить, и не накатила расслабленная усталость.

Первые пять минут гости улюлюкали и аплодировали, затем начали расползаться, почувствовав неладное или просто заскучав. Окинув практически опустевшую комнату взглядом, Стив удовлетворённо вздохнул и вылез из-за установки. Отличный способ выставить любую тусу на улицу! Кроме музыкальной, разумеется.

- Стиви, тут соседи приходили, сказали, что участкового вызвали, - сообщил подавленно-дезориентированный Михеев, забившийся в угол дивана, - парни свалили, сказали - если что, то они в беседке тебя ждут. И девки с ними ушли.

- Великолепно! - Стив довольно усмехнулся. - Давай, Дюша, дуй к ним, скажи, что я устал и спать лёг. Спиртное осталось? Захвати с собой, если эти не допёрли. Стоп-стоп, эту бутылку оставь, сам допью! Всё, шуруй, я в душ. Дверь захлопнешь...

Вода успокаивающе гладила тело, нежно, откровенно, без подвохов. Уносила раздражение и спутанные мысли. Внутри становилось тихо и светло. И немного шатко, словно на большой высоте - но это уже не вода, а водка. Выбравшись из ванной, Лукичёв направился в спальню. И только открыв дверь и увидев, что на его кровати кто-то лежит, вспомнил, что отправил сюда отлёживаться своего соседа снизу.

- Бляааа... - это вслух, а про себя подумал: "И как он не проснулся за всё это время? Живой ли?!".

Стив шагнул к кровати и нашарил у спящего сонную артерию. Пульс был. Качнув головой и хмыкнув, Лукичёв выдернул из-под головы парня подушку, захватил из шкафа плед и отправился в гостевую комнату на диван...

Какое-то время в квартире звенела удивительная тишина, словно все в доме умерли. И только изредка можно было услышать пьяный смех или визги девиц под окнами, которые вливались в комнату через открытое окно. Видимо, часть тусовки всё же обосновалась в дворовой беседке, и все пыталась наверстать упущенное веселье.

Кеша заворочался на постели после очередного ржания веселящихся парней и сел на кровати, не открывая глаз. Голова жутко болела, в горле пересохло, и дико хотелось в туалет. Он не помнил, почему заснул в матушкиной комнате, но, судя по тому, что окно выходило во двор, он дрых именно здесь. Иногда он засиживался в зале допоздна, когда мама, работающая старшим кассиром в круглосуточном супермаркете, задерживалась на работе до полуночи или выходила в ночную смену. Тут был большой телик, и он порой смотрел что-то из программ или старых фильмов.

Поднявшись на ноги и легонько шатнувшись, он наощупь направился в прихожую, добрёл до санузла и, клацнув по привычке кухонный свет, зашёл в туалет. Он никогда не включал ночью свет в ванной и туалете, чтобы не слепить свои глаза, ему хватало полоски света из кухни. Сделав по-быстрому свои дела и оставив штаны лежать колечком возле унитаза, парнишка переместился в полусонном состоянии в ванную. Помыв руки, он хлебнул из-под крана немного воды и двинулся в обратный путь, на ходу скидывая футболку и швыряя её в угол с креслом уже в своей комнате. По дороге он зацепился за какой-то странный стул, чертыхнулся, потом налетел на угол стола, который почему-то стоял боком и под конец свалился на свой диван, больно ударившись животом о что-то твёрдое, но тёплое.

- Да что за фигня! - взвыл Кеша, когда, вдобавок к боли в рёбрах, ещё и затрещину получил.

Через секунду он уже был сброшен с дивана и валялся на холодном полу в одних плавках и с пылающей щекой.

На диване завозился кто-то большой, испугав парнишку уже окончательно. К счастью, раздался щелчок - и на стене сбоку от дивана загорелась небольшая лампа дневного освещения. Только тут Кеша обнаружил, что находится не в своей квартире, и через пару секунд наконец-то вспомнил, что прилёг вздремнуть у Степана. Который и разглядывал его сейчас, сидя на диване так же в одних трусах, одной рукой упираясь в сидение, а другой продолжая держать переключатель от настенной лампы. Стиву тоже понадобилась пара секунд, чтобы сообразить, что к чему, и кто это на него напал. В его жизни случаи бывали всякие, и умение врезать раньше, чем проснёшься, не раз выручало его. Но тут недоразумение было налицо. Причём - на Кешино лицо.

Стив невольно дрогнул углами губ в ухмылке:

- Кузнечик, о таком заранее договариваются! - с лёгким сарказмом под имитацией упрёка сказал он.

- О каком? - не понял Кеша и потрогал свою щеку. - Я это... спать шёл. Думал, что уснул у мамы в комнате.

- Думал он... а теперь прикинь, что я мог спросонья подумать, - хохотнул Степан.

- Извини, я не хотел, - буркнул парень и рывком поднялся; его тут же качнуло, и он повалился на диван, но моментально схватился за спинку и снова встал на ноги. - Сейчас, только одежду найду и уйду.

Он начал озираться и, увидев свою футболку на полу, где, по его расчёту, должно было стоять кресло в его комнате, пошёл по направлению к ней. Склонившись за одеждой, он зашипел от боли в ушибленном боку, но всё же поднялся.

- Ещё бы штаны найти, а то в трусах мне домой нельзя.

- Тшшш! - Степан привстал и, поймав суетившегося Кешу за руку, дёрнул его к себе и усадил рядом, закинул по-хозяйски одну руку Кеше на плечи и велел: - Не мельтеши, а то весь сон мне перебьёшь. А что значит - тебе в трусах домой нельзя?! Без них - в самый раз? Пустят? Или скажут - иди ищи, у кого оставил? - Стива несло в нетрезвом полусне.

Ситуация казалась слишком любопытной, чтобы просто так взять и отправить парнишку домой.

- Я в смысле, что лучше в том виде, в каком уходил из дому, чтобы маму не волновать, - опять пробубнил Кеша.

Он поднял руку потрогать щеку и тут же фыркнул, отдёрнув руку назад. Снова поднёс ладонь ковшиком и дохнул в неё - понюхал и издал "фэ!", смешно высунув язык и зажмурив глаза.

- Вот таким меня мама точно не хотела бы видеть. Может начать ругать, что в отца пошёл и тоже становлюсь на скользкую дорожку, - парень опять застонал и обнял обеими руками лоб. - Как же голова болит...

Стив коротко хохотнул:

- Ой... - и тиснул тощее тельце. - Чё с тобой делать-то теперь? - почесав бровь большим пальцем свободной руки, он потянулся к лампе, погасил свет и без труда свалил парнишку рядом с собой, приказав: - Спи! И мне не мешай.

Диван был не слишком-то широкий, так что Стив притиснул Кешку своим телом к мягкой спинке, да ещё и закинул на него ногу и руку.

- Не-не! Мне нельзя! - начал вяло сопротивляться Кеша и пыхтеть, стараясь выбраться из-под тяжёлого тела. - И вообще, это неприлично. Вдруг кто придёт к тебе? - он сопел и вертелся, зажатыми руками двигал в пределах возможного, но получалось лишь пальцами тыкаться в Стёпкин живот.

Ноги было бесполезно вытягивать, они были прочно зажаты между ляжкой Стива и диваном.

- Пусти, Стёпа, я пойду, а ты себе спи потом.

- Не вертись - возбуждаешь, - честно предупредил Стив. - Чего тебе нельзя? Восемнадцать есть уже, всё можно, чего хочется.

Кеша замер. Он испуганно всматривался в темноту, пытаясь увидеть хоть что-то. Свет из окна давал увидеть лишь контур соседа - его взлохмаченные от сна волосы и одно плечо. Парнишка нервно сглотнул. Его испугало предупреждение, и теперь он истерично боялся пошевелить пальцами руки, чтобы, не дай боже, не натолкнуться на то, о чём сказал Стив. Он лишь тоненько простонал в знак понимания:

- Угу.

Стив мягко положил ладонь на горячую щёку парнишки и тихо засмеялся:

- Вот спроси тебя - ведь не признаешься нихера... Точно? Так что будем выяснять опытным путём, - после этих тихих слов ладонь соскользнула на затылок, и Кеша почувствовал, как Стив гладит его губы своими.

В ответ он лишь охнул и какое-то время не мог двигаться. Казалось, что снова хлебнул пива, причём одним махом полбутылки. У него, конечно, был опыт поцелуев, и даже с пацанами. Ему тогда даже нравилось. Они даже касались друг друга и пару раз трогали не только за руки-плечи. Но сейчас, со взрослым и таким мужественным Степаном - это было и приятно, и страшно одновременно.

- Зачем? - только и смог проговорить Кеша, как только губы Стива немного ослабили нажим.

- Тссс, тихо... - шепнул Стив. - Не болтай - чувствуй... - его ладонь накрыла Кешину и медленно повела её по телу молодого мужчины через грудь на живот, а после прижала к плавкам, под которыми пальцы Кеши явственно почувствовали нечто довольно внушительное и твёрдое.

Кеша непроизвольно дёрнул рукой и судорожно дрогнул пальцами, после чего послышалось шипение из темноты, и Кеша тут же проблеял:

- Извини.

У самого парнишки тут же вспотело всё тело, он почувствовал жар на лице и что-то тянущее внизу живота. Во рту стало ещё суше, отчего дышать стало практически невозможно. А руки Стива тут же метнулись на взмокшую спину, пальцы прочертили борозды от шеи до низа и сжали упакованные в трусы половинки - но эта упаковка казалась уже весьма сомнительной защитой. Кеша чувствовал острые поцелуи-укусы по всему лицу, по шее, чувствовал, как проезжается по его телу мускулистое тело соседа, - и тонул в ощущениях, не успевая за маленькими взрывами удовольствия от обрушившихся на него ласк. Но когда его удобно уложили на живот и раздвинули ноги коленями - уловил.

- Что? - фальцетом пропищал Кеша. - Что ты собираешься делать?

Он вдруг понял, что всё это не игрушки, и со взрослым парнем вряд ли обойдётся всё только лишь лапаньем. Он схватился руками за подушку, которая оказалась перед его лицом, и весь сжался. Потом поднял голову, оторвав подбородок от подушки, уставился в темно-серый квадрат окна и резким броском схватился за спинку дивана, перекинув руки. Его тело было напряжено до предела, и он попытался подтянуться, чтобы выползти из цепких объятий Стива, но тот обхватил его рукой поперёк груди и рывком вернул в исходную позицию.

- Ебать, бля! Тоже мне Якубович, в "Поле чудес" решил сыграть? - неожиданно весело хохотнул Лукичёв, и чувствовался в его веселье явный охотничий задор.

Стиснув Кешу и вдавив его своим телом в диван, Стив чувственно облизал ухо своей жертвы и попутно поинтересовался интимно-ласково:

- Это у тебя первый раз, что ли?

- С тобой? - невпопад спросил пацан, но тут же тихонько заскулил от такой незначительной ласки.

Когда Стив немного отстранился, удовлетворённо растянув губы в улыбке от невероятной чувственности и податливости молодого тела, Кешка еле слышно поправился:

- В смысле, с пацанами? Именно так - да.

- Именно так по-любому будет только один раз, - потираясь своим телом о тело пацана, Стив переместил ладони ему на грудь и, перенеся свой вес на один локоть, освободившейся рукой нашарил и сжал сосок, стискивая и покручивая его. Потом он коснулся губами плеча Кеши, закончив свою мысль:

- Эта ночь - одна на миллион, такое не повторяется. И мы такими уже больше никогда не будем, только сейчас. Твоя невинность, мои сила и желание - запоминай, наслаждайся и не бойся.

Из всего сказанного Кеша уловил лишь один призыв - не бойся! Но на практике всё оказалось сложнее: он не мог расслабиться и перестать трястись всем телом, не мог усмирить дыхание, которое в тишине звучало как одышка астматика. А пальцы Стива, блуждающие по самым неожиданным местам, каждый раз вызывали всхлип и последующее замирание на несколько секунд без вдохов и выдохов. Его капитально трясло. А ведь ещё ничего и не было! И это ввергало в настоящий шок.

- Этак мы забуксуем, - пробормотал Стив, и Кеша внезапно почувствовал холод и лёгкость, а после горячий поцелуй в лопатку, и понял, что Лукичёв поднялся. - Лежи и не вздумай никуда смотаться! Я за смазкой. Учти: удерёшь - поймаю и выебу на сухую, - Стив явно весело улыбался, но Кеша не усомнился в том, что своё слово он сдержит.

Пока сосед бегал в спальню, в которой Кеша мог беззаботно продрыхнуть до самого утра, не приспичь ему в туалет, парнишка сгруппировался в углу дивана. Бежать и правда было опасно - Стив точно поймает. Но и оставаться было страшно, до мурашек и вздыбившихся немногочисленных волосков на практически гладкой коже. Потянув на себя валяющийся в ногах плед, Кеша подумал, что сложно сейчас определить, отчего именно у него "гусиная кожа": то ли от холода, хотя, несмотря на ночь, стояла духота; то ли от страха, хоть сосед ему нравился, и все три недели, вплоть до сегодняшней ночи, он откровенно искал повода быть где-то рядом; то ли от... Пришедший в голову ответ убил его наповал - ему этого действительно хочется?!

Дверь спальни стукнула, заставив парнишку вздрогнуть. Стив зашёл в комнату и остановился в квадрате лунного света, лившегося через окно. Нагота его совершенно не смущала, и свой стояк он, казалось, демонстрировал притихшему Кеше с несколько садистским удовольствием. В неверном ночном свете сосед казался то ли опасным животным, то ли нечистью из горячих эротических снов. Стив некоторое время разглядывал своего гостя, затем улыбнулся и напоказ повертел в длинных пальцах толстый тюбик лубриканта.

- Смазка универсальная, волшебная, на все случаи жизни. Сладкий, а ты почему сел? Давай ложись на животик.

- Яааа... уффф.... - сдавленно простонал Кеша и поёжился, ещё выше подтянув край пледа и укрываясь теперь им практически полностью.

Наружу торчала лишь голова с огромными перепуганными глазами, которые, казалось, видны были даже в темноте. Он ни черта не понимал: то ли заорать, как полоумному, и выскочить из комнаты (пусть погоняется), то ли что-то членораздельное промямлить Степану, запутав его и сбив "настрой" (пусть охренеет), то ли, как последний лох, улечься лицом в подушку (пусть ебёт). От этих размышлений у пацана безвольно отвис подбородок, и во рту собралась слюна, которая начала уже щекотать уголок рта. Очнувшись, он шумно её втянул и натужно сглотнул.

- А может, я... мы в следующий раз? А? - умоляюще проблеял Кеша. - Я как-то не очень... Вернее, совсем не готов, - он шумно вздохнул и добавил: - ни морально, ни... вообще.

- Следующего раза не существует, сладкий... - проурчал Стив на низких нотах, медленно подходя к дивану. - Забудь! Есть только здесь и сейчас, - он протянул руку, запустил пальцы Кеше в волосы, сжал их и притянул голову пацана к своему голому животу.

Ниже живота Кеша старался не смотреть и вообще зажмурился, ему и одного терпкого запаха возбуждения, уловленного от Стива и шибанувшего по нервам, было более чем достаточно, чтобы ни на мгновение не забывать, ЧТО там.

- Так что всё будет именно сейчас. И что именно будет - зависит от тебя, так что не стоит упрямиться. Не разочаруй меня...

Нежность проскользнула не только в интонации и словах: пальцы разжались, ладонь плотно легла на затылок и покатала лицо Кеши по животу, прижимая то одной щекой, то другой. Стараясь не издавать звуков, поскольку было непонятно, что именно выдаст его горло - сип, всхлип, стон или крик, Кеша глотал воздух через широко раскрытый рот. Сам он продолжал сидеть на подогнутых ногах и держаться руками за свои острые колени, а шея от давящей на затылок руки вытянулась в сторону обнажённого мужчины. Лицо тесно касалось твёрдого и остро пахнущего пресса, маленькие волоски щекотали, и в момент, когда рука на затылке опять качнула Кешкино лицо и он втянул воздух носом, его так защекотало, что парнишка смачно чихнул прямо в живот Стиву, мощно при этом впечатавшись в него.

Стив хохотнул от неожиданности:

- У тебя чего, аллергия на член? А если я так сделаю - чесаться начнёшь?

Взяв свой стояк в руку, мужчина провёл влажной головкой по нижней челюсти пацана, от нежного местечка под ухом до подбородка. Потом снова сжал волосы в горсти и откинул голову Кеши назад, погладив его уже по шее и одновременно глядя в лицо.

Пареньку оставалось лишь нервно сглатывать раз за разом. Костяшки пальцев, сжимающие коленки, уже побелели, а запястья были дико напряжены. Глаз он так и не открыл. Он всё равно не знал, куда смотреть, и благо, что в комнате было достаточно темно, иначе Стив увидел бы пунцовые щёки и влагу в уголках глаз. Да и ощущения были настолько необычными, что Кеша ничего вокруг не замечал: ни ласково подбадривающих слов Степана, ни того, что стал сам покачиваться, ни того, что губы приоткрылись, а ладони гладили собственные ноги. Но Лукичёв слышал и нервное сглатывание, и неровное дыхание парнишки, чувствовал его желание напополам с шоком - и это кружило голову. Это было таким настоящим, непосредственным, внезапным, как родник в пустыне. Моментально захотелось как-то поблагодарить - и Стив, опустившись на сидение дивана, взял Кешу за подбородок и нашарил его губы своими. Ожидать, что парнишка умеет целоваться, не приходилось, поэтому Стив и не ждал ответа, просто засосал податливый рот. Парнишка был... сладким. Остро-сладким.

- Попробуй, - пробормотал Кеша и начал хаотично лапать Стива в темноте, пока не нашарил его руку.

- Дрожишь? - хмыкнул сосед - пальцы Кеши и правда дёргались, словно он это делал нарочно.

- Зззамёрз, наверное, - заикаясь, пробормотал парнишка, выдернул свою руку из ладони и упал телом на Лукичёва, уткнувшись ему тёплым лицом в плечо и навалившись на сидящего вполоборота парня. - Может, я заболел?

Он дышал шумно, сопел, как простуженный, ёрзал головой, и от этого было немного щекотно шее Стива. Через пару секунд паренёк вроде как притих, но руки и дальше продолжал держать на своих коленях. Лукичёв поймал парня за плечи, потом соскользнул на его кисти и положил их на себя.

- Можешь потрогать, кусаться не буду, - придерживая одной рукой ладонь Кешки на своём боку, другой рукой он обхватил спину парнишки и уложил его на диван. - Сейчас греть будем, - хмыкнул, погладил по подрагивающему животу, нависая, но не наваливаясь, сохраняя свободу движений для себя.

Зацепил пальцем резинку трусов парнишки и неспешно стянул их до колен, а потом и полностью, только уже ногами, продолжая обхватывать одной рукой за плечи. Ладонь другой руки прошлась по телу, откровенно, изучающе лапая.

Помяв сосок, погладив живот, обведя выступ бедренной косточки, Стив добрался до паха и нагло сгрёб в кулак всё, что нашарил.

- Уйиии, - то ли от испуга, то ли от удовольствия пискнул Кеша и дёрнулся всем телом, отрывая спину от дивана.

Но очень быстро снова обмяк, расслабил плечи и опять спокойно лёг лопатками на диван. После того как Лукичёв умело перебрал пальцами и легонько сжал ладонь, парнишка в ответ сжал его бока.

- Ты меня так... Там... Трогаешь... - с огромными паузами, во время которых слышалось натужное сопение, проговорил Кеша.

Он ещё немного сжал пальцы, и Стив явно ощутил, как короткие ноготки паренька впиваются в кожу, но в один момент он перестал это чувствовать, потому что Кеша пробормотал:

- Мне... Тоже нужно? Ну... Тебя?

- Не парься, - хохотнул Стив, - лови кайф, Кузнечик... - он снова нагнулся к губам Кеши и на этот раз, засосав, толкнулся в них своим языком.

Потом отстранился, и язык сменил средний палец.

- Оближи, - шепнул Стив, проводя по припухшим, влажным губам, и парнишка покорно лизнул предложенный палец.

Как умел - словно мороженое. В ответ послышался тихий смешок, и Стив толкнулся между губ. Кеше оставалось лишь подчиниться, и это его нереально сбивало с толку, поскольку, несмотря на лёгкое давление со стороны Степана, самому Кешке это тоже очень нравилось. Он "убегал" языком во рту, когда туда проникал палец мужчины, а когда тот вытягивал его почти полностью - трогал вдогонку самым кончиком языка. Игра ему нравилась, хоть он и не совсем понимал, какой кайф от этого самому Стиву.

- Ну, Кузнечик, ты такой... кузнечик!

Стива явно разбирало, но в то же время чувствовалось, что его всё вполне устраивает. Наигравшись с губами Кеши пальцем, он опять втянул их в свой рот и даже слегка прикусил. Для парнишки это было неожиданно, но куда более неожиданно было почувствовать, как сырой палец трётся о противоположный вход в тело Кеши. Парень рефлекторно дёрнулся, пытаясь сжать ноги, но Лукичёв словно закаменел, не позволяя ему изменить позу. Палец ласково кружил и не торопился внутрь, ожидая, когда парнишка устанет и поневоле расслабится. Ладошками Кеша теперь упирался в грудь мужчине, как будто стараясь его оттолкнуть, но было понятно, что это всего лишь рефлекс. Он не так отталкивал, как неосознанно сжимал пальцами грудные мышцы Стива, отчего тот заводился ещё больше. Парнишка начал как-то глубоко и часто вдыхать, а его дыхание било струйкой воздуха в лицо Лукичёва, будто парнишка пытался надуть шарик. Буквально через минуту Кеша успокоился, и его коленки дрогнули, а ноги немного раздвинулись, раскрывшись ещё шире. Поймав момент, Стив тут же толкнулся внутрь. С девственниками, конечно, ужасная морока, но Кузнечик чем-то подкупал. Чем именно - Стив сейчас не анализировал, он просто прислушивался к реакциям парнишки под ним, ожидая очередного момента, когда можно будет двинуться дальше.

- Аффф... - всхлипнул Кеша и прогнулся в пояснице, выгнувшись на диване дугой.

Его руки слетели с груди мужчины и громко хлопнули ладонями по дивану. Он несколько секунд постоял в такой напряжённой позе и снова рухнул телом вниз.

- Стёпа... - пробормотал он, будто просил о чём-то.

Но больше не издал ни звука, лишь шумно дыша и изредка подрагивая.

- Тшшш... я здесь и никуда не уйду, - улыбнулся Лукичёв. - Расслабься, мелкий, всё будет зашибись! - зубы слегка куснули горошинку напряжённого соска, губы обхватили, кончик языка пощекотал быстрой метёлочкой - и осторожные движения внутри, поглаживающие, разминающие, растягивающие и расслабляющие, уже не забирали всё внимание парнишки.

Стив не торопился, но и не затягивал - довольно скоро палец оказался в тесной, горячей глубине на всю длину, двигаясь внутри по кругу и гладя нежные стеночки.

Кеша реагировал абсолютно на всё, его тело отвечало и на касания, и на дыхание, и на проникновение. Он как будто был на шарнирах и весь двигался мелкими движениями - то поведёт плечом, толкнувшись в Стива, то зацепит пальцами его бедро, поднимая свою руку, а под конец ещё и одну ногу чуть приподнял и прижал её коленом к боку Степана. Глядя на такую отзывчивость, Лукичёв выпустил парнишку, чтобы нашарить принесённый тюбик - практической пользы от Кешкиного облизывания ждать не приходилось, а причинять боль Стив не любил. Не вследствие гуманистических идеалов, а из-за врождённой склонности к эмпатии. Правда, эта склонность не помешала довольно резко загнать два смазанных пальца в едва раскрытого парня, и ответом ему был резкий выкрик, удар Кешкиным лбом в подбородок и короткое "Бля!". После этого парнишка тихо зашипел и хлопнул своей ладонью по кулаку, прижатому между его ног, отчего Лукичёв немного согнул два смазанных пальца внутри пацана. Кеша попытался сдержать движение кисти руки и плотно обхватил кулак Стива. Одновременно он зажал обе руки сведёнными ногами. В ответ Стив шумно выдохнул, свободной рукой обхватил паренька поплотнее и втиснул колено между его сжатых ног.

- Охуенно реагируешь... - он, с усилием преодолевая сопротивление, двигался в парне, ожидая, когда тот осознает, что боли уже давно нет, что это был всего лишь момент неприятных ощущений.

"Насиловать" зажимающегося, но уже разогретого паренька было на удивление кайфово.

- Это ты чем? - полушёпотом-полувизгом спросил Кеша, но сразу же после того как Стив хохотнул, понял, что ляпнул чушь.

Но ведь ощущение было, будто и правда уже...

Дальше парнишка даже картинку в голове нарисовать не успел, внутри что-то вспыхнуло, и по телу прокатилась дрожь. Он лишь со стоном выдохнул, и снова с губ слетело:

- Стёооопа...

И тут пальцы исчезли. Зато Лукичёв снова раздвинул ноги Кеши и оказался между ними. Упираясь коленями, а ладонью - над плечом парнишки, Стёпка завис над своей добычей и улыбнулся, блеснув в лунном луче светлыми глазами. Хотелось хулиганить и творить беспредел. Он взял в ладонь Кешкин стояк и прижал к нему свой, стиснул и слегка подвигался. Ощущения превзошли все ожидания. Мелкий снова издал всхлип, и его пальцы намертво вцепились Стиву в плечи. Непонятно, откуда в таком довольно тощем пацане взялась такая сила, но его хватка была очень ощутима. Стив даже немного скривил уголок рта, но всё же улыбнулся, ведь такая реакция невинного пацанёнка, лежащего под ним, была круче любой забойной порнушки. Оставалось лишь добавить немного ощущений и чуть плотнее обхватить два ствола. Кешка начал не просто шумно дышать, а тихонько скулить и в какой-то момент перешёл на протяжное "Оууу!". Пришлось на какое-то время остановить заигрывания с возбуждением парня, и Стив выпустил их стволы из ладони. Он медленно и очень чувственно протянул свой член по животу парнишки, раза два качнулся, потираясь, и снова спустился на уровень паха, одновременно прижавшись поцелуем к губам Кеши. Когда тот блаженно выдохнул после долгого поцелуя, Лукичёв снова возобновил прелюдию, обняв оба члена и начав двигать запястьем. Самому становилось жарко, но спину холодил проступающий на коже пот. Он готов был уже сменить позицию и взять наконец-то славного парнишку "по-взрослому", но тот вдруг жалостливо простонал и дёрнулся пару раз, хрипло пробормотал:

- Чёооорт... - после чего затих, а с лица Лукичёва медленно сползла улыбка.

- Тягать тебя за ногу, - бормотнул он, поднося к носу заляпанную тёплым руку и втягивая острый, терпкий запах. - Ну, Кеша, ты попал! - констатировал мужчина, неспешно вытирая пальцы о плед и опасно сверкнув глазами.

В следующий момент Стив подхватил Кузнечика под коленки и прижал его согнутые ноги своей нехилой массой. Но вдруг замер, снова выровнялся и отпустил одну ногу парнишке. Хлопнув в темноте ладонью по стенке и нашарив выключатель лампы, мужчина щёлкнул им, и оба, лежащий расслабленный Кеша и сам Стив, зажмурились. Уже через пару секунд Лукичёв разлепил глаза, и его губы растянулись в улыбке - сосед лежал тихо, прикрыв веки раскрытой ладонью, а вторую руку согнул в локте и сжал пальцы в кулаке, будто в приветствии. Картина завораживала и возбуждала одновременно, и Стив, теперь уже с особо извращённым кайфом, снова нажал на колени пацана, заваливая его и накрывая поверх своим телом. Парень же не сопротивлялся, был внутренне расслаблен и податлив - и это провоцировало продолжить игру. Теперь Стив опирался на разведённые колени Кешки и водил своим напряжённым смычком по его паховым складкам, по раскрытой расщелине, задевая гладкий мешочек с упругими яичками - и смотрел, балдея. Такая открытость и податливость заводила не хуже сопротивления.

- У тебя два выхода, мелкий... - хрипло проговорил Лукичёв, - по числу входов. Если решишь взять в рот - надо будет стараться. Если возьму тебя так - придётся немного потерпеть. Ну, чего, какую пилюлю выбираешь, Нео?

Кешка раздвинул пальцы руки, посмотрел одним глазом на Стива, что-то невнятно пробормотал и снова накрыл глаза ладошкой.

- Чего? - Стив продолжал тереться о парнишку между его распахнутых ног. - Давай членораздельно!

- Синюю, - пробормотал Кеша и снова раздвинул пальцы, выглянув. - То есть, нижнюю. В смысле.... - он замялся, и вмиг его бледные щёки полыхнули румянцем.

Он всё же снял руку с лица и шёпотом, практически беззвучно, так что можно было, скорее, по губам прочесть, решился:

- Так бери.

Стив хрипло, но от души и с чувством выматерился. Мелкий цеплял просто фантастически, и чем дальше - тем больше, несмотря на неидеальность происходящего. Это даже как-то стало напрягать, впрочем, Лукичёв от этого царапнувшего момента быстро отмахнулся и сосредоточился на приятном.

Подрагивающими пальцами он добавил смазки, окончательно заляпав плед и диван, после чего, сцепив зубы и сдерживаясь, чтобы не засадить разом и со всей дури, заправил свой стояк в тесное колечко между раскрытых ног пацана. Дав привыкнуть и себе, и ему, Стёпка начал проталкиваться внутрь - раскачиваясь и каждый раз протискиваясь чуть дальше сквозь жаркий, тесный, живой туннель, жаркий до того, что пот проступал по всему хребту.

Войдя до половины, Стив начал перед толчком внутрь сдавать немного назад, и пробивать парнишку стало ещё вкуснее. Амплитуда всё возрастала, вибрация Кешиного тела, рефлекторно сжимающегося, сопротивляющегося, била, словно по оголённым нервам, и отдавалась белыми вспышками под прикрытыми веками.

- Терпи, Кешка, терпи, мне недолго, - выдавил Лукичёв, стискивая бёдра паренька до синих пятен на нежной коже и алых царапин.

Кешка лежал молча, лишь ноздри его раздувались да губы побелели оттого, что он их сильно сжал. Но через несколько толчков Стива в узкий жар лицо парнишки расслабилось, морщинки в углах глаз и на лбу разгладились, и он приоткрыл губы.

Ещё несколько движений внутрь, и Кеша, как сомнамбула, поднял руки, положил их на бока взведённому до предела мужчине и снова выдохнул с протяжным:

- Стёооопа....

Ударившись лобком и яйцами о промежность, Стив забыл про осторожность. Это столкновение было настолько сладким и желанным, что он яростно впечатался ещё несколько раз, чувствуя, как накатывает, поднимается и поднимает его самого. Наверное, он двигался и после того как накрыло, но это уже не запомнилось.

Отдышавшись, выскользнув из парнишки и перекатившись на спину, Лукичёв даже глаза не смог толком открыть. Томная расслабленность окутала и утянула в темноту сна за считанные секунды. И всё-таки одна мысль мелькнуть успела: "Сладкий, слаще девок...".

3.

Утро Иннокентий Царёв встречал в дурашливо-приподнятом настроении. Несмотря на то, что вечером им была выпита ударная доза алкоголя в виде полбутылки "тёмного", что являлось аналогом ноль пять "беленькой" для обычного среднестатистического мужика, Кешу штырило конкретно. В наушниках играл заводной микс брейкбита, хауса и джаза, а тощее тело в трусах, расстёгнутой белой рубахе и серых носках извивалось в танце. Это была дикая смесь чарльстона, свинга и медитаций хиппи. Кеша ритмично юзал ногами по паркету, словно тушил носками бычки, и хаотично махал в воздухе руками, то крутя ними, как лопастями мельницы, то просто раскидывая их в стороны. Голова в такт музыке кивала, а глаза были прикрыты. И только блаженная улыбка на лице давала понять, что это вовсе не "приступ атаки", а всего лишь приятные воспоминания где-то глубоко внутри.

Он и правда был в шикарном настроении. Вчера он сблизился с тем, кто прочно окопался в его голове. И это был Стёпа Лукичёв. Тот самый, который не давал покоя все три недели со дня их знакомства, который странным образом не шёл из мыслей, чем вызывал жуткую мнительность у парнишки. Но то, что произошло этой ночью - было ответом. Он, скромный и немного инфантильный парнишка, влюбился в оторву Стива! И только сейчас, вытанцовывая перед большим зеркалом на дверце шкафа вместо того, чтобы натянуть-таки поверх белой рубашки свой костюм и отправиться в училище сдавать зачёт по скрипке, он понял, что благодаря этому событию он из паталогически спокойного, замкнутого и довольно мнительного индивидуума может стать просто счастливым пацаном! Первая любовь казалась ему самой настоящей и сомневаться, не было причин.

Ночью, после того как Стив вырубился и забылся крепким сном, Кеша какое-то время ещё полежал, боясь вытянуть из-под него свою ногу, но потом, когда раздался первый несмелый храп, парень всё же выскользнул и слез с дивана. Нужно было идти домой, хотя бы потому что мама могла заволноваться, если бы вернулась раньше обычного. Да и нагло укладываться рядом и дрыхнуть до утра в понимании Кеши было неприлично. Он снова поднял с пола свою футболку, снял со спинки дивана свои трусы, нашёл в туалете оставленные джинсы, оделся и всё же заглянул ещё разок в комнату. Стёпа был по-животному красив: хаотично раскинутые сильные руки и расслабленно лежащие ноги, его растрёпанные и закрывающие пол-лица волосы и дорожка тёмных волосков на животе, ведущая от пупка вниз... Тогда, ночью, Кеша на цыпочках подошёл к спящему мужчине и протянул к нему руку. Не касаясь, а лишь приблизив на расстояние нескольких миллиметров от кожи раскрытую ладонь, он поводил ею по груди, потом провёл по животу мужчины, но когда ладошка парнишки начала красться чуть ниже пупка, Стив снова всхрапнул, и Кеша моментально отдёрнул руку. Прежде чем уйти из квартиры, он сходил на кухню, достал из шкафчика стакан, наполнил его кипячёной холодной водой из чайника и отнёс в комнату. Поставив стакан на пол прямо у дивана, чтобы Степан мог попить утром, когда проснётся, он увидел в углу дивана толстый тюбик со смазкой, которую принёс в начале вечера Стив. Взяв его в руку и открыв колпачок, Кеша немножко выдавил себе на палец, потом поднёс к носу и понюхал. Пахло не сильно, но приятно. Затем он растёр странную субстанцию между пальцев, потом зачем-то лизнул, тут же поморщился и сплюнул. Засунув тюбик себе в задний карман, Кеша тихонько вытянул из-под ноги Степана плед, накрыл им мужчину полностью до подбородка, выключил свет висящего на стене светильника и только тогда вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Перед выходом из квартиры он ещё заглянул в ванную, вытянул из кармана тюбик смазки, водрузил его торжественно на стеклянную полочку под зеркалом и только тогда покинул квартиру соседа...

- Кеша, ты собрался? Не опоздаешь? - в комнату заглянула мама и увидела, как её чадо с громоздкими наушниками на голове скачет по комнате, размахивая полами рубашки, как крыльями. - Иннокентий!

- А, мам? - Кеша увидел маму в дверях и тут же стянул наушники на шею. - Я уже! Через пять минут выхожу!

- Я вижу, - устало отмахнулась женщина.

- Честно, я уже почти готов! - парень кинулся к стулу, на котором висел его пиджак и брюки, но шнур наушников дёрнул его назад, и он ойкнул.

- Голову потеряешь, Кешка, - засмеялась мама, - иди хоть позавтракай.

- Не, я не голодный, - на ходу натягивая пиджак и прыгая на одной ножке, чтобы попасть в штанину, ответил Кеша.

- Я что, зря с утра пораньше встала после ночи? Давай-давай! А я тебя отправлю и потом ещё прилягу, - уже выходя из комнаты, женщина спросила: - Сам-то хоть не поздно лёг перед зачётом? Выспался?

- Конэчно! - дурашливо отрапортовал Кеша и приставил руку к голове, вытянувшись по струнке.

- Брюки хоть застегни, музыкант! - засмеялась мама. - Странный ты сегодня какой-то, компот, что ли, в холодильнике забродил? - проговорила женщина словно сама себе.

Уже через пятнадцать минут, наскоро позавтракав и приведя себя в полный порядок, Кеша топтался в прихожей. Глянув в последний раз на своё отражение в зеркале, пригладив хохолок непослушных волос на голове и щёлкнув замком, Кеша кинул через плечо:

- Всё, я пошёл, пожелай мне удачи!

- И всё? - странно отреагировала мама, и парень обернулся.

- А что? - удивился Кеша и замер на пороге.

- Ну... - начала юлить женщина, пытаясь не рассмеяться. - Может, ещё чего нужно... Например, скрипку.

- Ёлки! - хлопнул себя по лбу Кеша и схватил футляр у мамы из рук. - Всё, теперь точно ушёл!

На улице пацан продолжал сиять позитивом, и даже ноги не хотели шагать спокойно. Он перепрыгивал через бордюры, размахивал инструментом и тихо напевал прилипчивый мотив. Так он и свернул за угол дома, держа курс на музучилище...

Тем временем Лукичёв медленно вплывал в реальность сквозь волны тупой боли в голове и невыносимо мерзкое ощущение мокрой спины под неуместно тёплым пледом. Солнце било прямой наводкой через незанавешенное окно по заботливо укрытому Лукичёву, усугубляя его страдания от алкогольного обезвоживания ещё и перегревом. Стёпа пошевелил пересохшими губами и открыл глаза, чтобы понять - где он находится. Что не в спальне - это понятно, а вот какого чёрта? Ах да, там же вчера этот остался... Кузнечик. А ночью - это сон был или реальность? Стив сунул руку к своему паху и удовлетворённо вздохнул - реально, мать его! Хмыкнув от поднявшегося настроения, Лукичёв скинул с себя отвратительно влажный плед, мечтая о душе, сел, скинув ноги на пол - и получил водные процедуры гораздо раньше, чем рассчитывал. По полу покатился стакан, а вода из него залила ступню и пол перед диваном.

- Да едрить твою налево! - простонал Стив. - Мины он мне тут ставит! Засранец мелкий... - встав и пнув стакан, Стёпа прошлёпал наконец-то под душ, прихватив изгвазданный плед, чтобы сунуть его в стиралку.

Но утро не задалось - в дверь зазвонили, настойчиво и длинно. Потом ещё и застучали, глухо донеслось:

- Лукичёв, открывай давай! Полиция!

Неторопливо запихав объёмный плед в барабан стиральной машины, молодой мужчина не торопясь двинул в коридор прямо как был. Щёлкнул замком, резко распахнул и поинтересовался:

- Достаточно быстро?

На площадке стоял местный участковый с группой поддержки из возмущённо-любопытствующих старушек на заднем плане - здоровенный бугай лет тридцати, оттрубивший положенное в армии, а теперь уже лет восемь гонявший шпану и алкашей. Звали бугая... часто, в основном, по имени-отчеству - Григорий Михайлович, реже по званию - майор Пугайко. Стив долго хохотал над фамилией майора при первом знакомстве, из-за чего майор едва не совершил должностное преступление. Три года назад он на Лукичёва пытался наехать всерьёз, но из этого ничего не вышло. В дальнейшем их отношения складывались, в основном, по следующему сценарию: участковый принимал жалобы от соседей Стива, стараясь, чтобы обходились устными, и показательно строго долбился в дверь нарушителя. За дверью беседа стремительно перетекала в приятельскую, вплоть до совместной выпивки и бесед за жизнь.

Нынешний строгий полицейский стук был рассчитан, разумеется, на жаждущих крови Стива соседок. Узрев Лукичёва а-ля натюрель, соседки бурно возмутились и сплотили свои ряды так, что майор занервничал, опасаясь штурма.

- Расходитесь, женщины! Видите - человек неадекватный? Расходитесь, я приму необходимые меры! - уже из квартиры, добавил он, закрывая дверь.

Повернувшись к хозяину, Григорий зло и обиженно поинтересовался:

- Вконец охренел?!

- Гриша, ты их видал? Пусть хоть кто-то сегодня утром будет счастлив, - отозвался Стив из ванной, всё-таки включив душ. - А сейчас дай мне себя в приемлемый вид привести! Потом можешь распилить, если захочешь.

- Я тебя всё-таки закрою суток на пятнадцать, для профилактики! - Григорий настырно встал в проёме, уперев руки в бока и наблюдая, как Стив мокрой рукой, высунутой из-за виниловой занавески, нашаривает зубную щётку и тюбик пасты.

Постепенно блюститель порядка начал расползаться в ухмылке.

- Что за хрень?... - пробормотал Лукичёв и наконец поднёс к глазам нечто нестандартных размеров, упорно попадающееся под руку вместо зубной пасты.

Сначала мужчина завис, рассматривая тюбик лубриканта, а потом у него вырвалось:

- Хренов Кузнечик!

Пугайко расхохотался:

- Ничего ты вчера оторвался, я смотрю! А что за "кузнечик"?!

- Неважно! - почти прорычал Стив. - Совершеннолетний, так что расслабься!

- Совершеннолетний?! - отчётливо проговорил родовое окончание Гриша. - Лукичёв, ты чего, на парней переключился?

Некоторое время был слышен только шум воды, затем Лукичёв буркнул:

- Иди ты... на кухню. Парень, девочка - какая, в жопу, разница?

Настроение почему-то испортилось окончательно. Дождавшись, пока Пугайко удалится, выразительно хмыкнув напоследок, Стив уселся на дно ванны под падающую сверху горячую воду и уткнулся лбом в сложенные на коленях руки. Разница была. В этот раз - была разница... и от этого было паршиво.

Закрыв глаза, молодой мужчина попытался "выключить мозги", сосредоточившись на шуме воды, на тёплых струях, сбегающих по телу, на стуке собственного сердца. Пара мгновений - и тут накрыло, вчерашняя ночь вернулась секундными флешбеками, яркими настолько, что Стив поймал себя на сбившемся дыхании и резко скакнувшем напряжении в паху. Да, это было на редкость горячо. Настолько, что это хотелось повторить - и это неприятно тревожило.

Обычно Стив не залипал на партнёрах. Ему нравилась новизна, нравился момент противостояния, нравилось, когда от него начинали зависеть после физической близости - стремясь и к душевной, но Стив с лёгкостью держал дистанцию, чувствуя себя баскетболистом из НБА на юношеской спортивной площадке.

Лукичёв давно усвоил: пускать в душу - значит, подставляться, обязательно разведут. Как только начинаются задушевные беседы - берегись! Чем больше откроешься, чем глубже тронут - тем жёстче поимеют, всё по Камасутре. Поэтому держать дистанцию было для него нормой, как мытьё рук перед едой. Он не привязывался и с лёгкостью забывал тех, кто исчезал из поля его зрения. Головой, конечно, помнил, но не сердцем; если кто-то из "друзей" или "возлюбленных" вдруг исчезал - Стив замечал это чаще всего только тогда, когда обнаруживал, что определённые привычные функции в его жизни выполнять некому. Он мог на сообщение о самоубийстве близкого приятеля просто пожать плечами и хмыкнуть. Хотя при жизни мог тесно общаться несколько месяцев, не раз вытаскивать того из передряг, азартно с ним спорить и вести довольно откровенные разговоры. Это было нерушимым правилом: в долг давать столько, сколько не жалко потерять, доверять настолько, насколько готов, что тебя предадут. Поэтому Стив никогда не вспоминал про долги и не горевал о предательстве. Правило было одно на всех, и в его жизни были баланс и стабильность. До прошлой ночи.

Стив поднялся в полный рост, сделал воду прохладной и подставил под струи затылок, упершись руками в кафель стены. Кузнечик немного толкнул его внутренний баланс - но много и не надо. Если не восстановить равновесие обратным толчком, всё рано или поздно завалится. Но чтобы восстановить равновесие, надо понять - в какую именно точку он попал?

Стив припомнил, как пацан вертелся возле него добрые три недели - и как это льстило и забавляло. Для Лукичёва знакомство началось с того, что Кеша подошёл с благодарностью за какое-то "спасение", о котором сам Стёпа понятия не имел. Только позже он с трудом припомнил, как остановил подначенного им же парня из дворовой компании от попытки вытрясти мелочь из какого-то парнишки, показавшегося смутно знакомым. В тот вечер ему было интересно, насколько управляема эта дворовая шпана, - и она оказалась управляемой совершенно без напряга. Стив совершенно искренне сказал Кеше "не стоит благодарности" - благодарить действительно было не за что, но пацан продолжал вертеться около и демонстрировать готовность оказывать любые услуги. Тут уже сработал принцип: "мне предлагают - я не в силах отказаться". Кузнечик был на редкость трогательным в своей бескорыстности, для Стива это было явление редкое, как парад планет. Настолько редкое, что он не торопился в него верить. В какой-то момент ему стало казаться, что парнишка вроде как себя предлагает. А вчера на вечеринке подозрения переросли в уверенность. И даже то, что Кузнечик провоцировал его почти неосознанно, дела не меняло. Стива охватил азарт - дать этому парню то, чего он подсознательно хочет.

Лукичёв засмеялся, поймав себя на мысли, что именно это его и злило: пацан спровоцировал его. И так ли уж неосознанно? Стив позволил себя спровоцировать какому-то парнишке и теперь озабочен его реакцией. Ему реально хочется узнать, как тот себя чувствует после вчерашнего, ему интересно увидеть этого мелкого засранца! Увидеть и убедиться, что тот совершенно доволен. Недаром же пледом накрыл и стакан с водой приволок. Заботливый, мелочь беспузая.

Стив, всё ещё усмехаясь, взял губку, намылил её и стал с удовольствием тереться. Кузнечик оказался совсем не прост, и азарт вспыхнул с новой силой. А беспокойство вроде как прошло.

После душа и пары кружек горячего крепкого чая Лукичёв вернулся в норму и физически, достаточно для того чтобы отправиться по делам вместе со своим гостем.

Спускаясь по лестнице на шаг впереди майора Пугайко, Стив демонстративно заложил руки за спину. Участковый ухмылялся, но подыгрывал. Так они добрались до стоянки за домом, где Стив уселся за руль своего мотоцикла, а майор сзади, что для адекватного наблюдателя, конечно же, спалило весь спектакль, но Лукичёв торопился по делам, да и Пугайко просил подбросить его до отделения.

Деньги кончались обычно либо быстро, либо внезапно. Сейчас был первый вариант, поэтому Стив отправился не занимать, а зарабатывать. То есть за заказами в контору по починке и перепрошивке мобильных и прочей техники повседневного спроса. Подрабатывал он там уже давно, это было удобно - работа на дому и совершенно свободный график. Правда, и заработок был - едва концы с концами свести. Но главное - он не мешал играть в группе и вообще заниматься музыкой. Да и вести богемный образ жизни вполне позволял. На сегодня дела с финансами обстояли так, что Стив собирался выгрести все возможные заказы и ближайшие дня три-четыре посвятить харду и софту совсем не в музыкальном стиле, прерываясь только на сон и репетиции...

Проехав положенные восемь остановок в душном автобусе № 29 и всё это время держа загадочную улыбку на лице, Кеша добрался-таки до своего училища и быстро нырнул в прохладный холл учебного заведения. Ему предстояло сегодня сыграть на зачёте довольно простой "Менуэт" Боккерини, возможно, получить несколько замечаний по поводу удерживания смычка или неточности передачи во время исполнения да забежать в деканат. Настроение, поднятое ещё ночью, продолжало подниматься каждые полчаса на один градус по Фаренгейту - всё выше и выше! Именно поэтому он и перемещался практически вприпрыжку.

- Царёв! - девушка, сбегающая по лестнице со второго этажа, остановилась на секунду и, переложив сумку из одной руки в другую, подняла ногу, поправляя шнурок мокасин. - Что сдаёте сегодня?

- Специальность, - Кеша притормозил посреди вестибюля. - Наверное, в сто первой.

- Если Горох припёрся, скажи ему, что он козёл! - заявила девица и гордо подняла подбородок.

- Дашка, так сама и скажи ему, чего снова меня вмешиваете?

- Я же с ним не разговариваю! - она удивлённо подняла брови и подошла наконец-то к парню. - И на звонки отвечать не буду! И из друзей удалю! И пусть мне не стучится больше в скайп! Он для меня умер!

- Так он умер или козёл? - хохотнул Кеша и посмотрел на дисплее телефона время. - Всё, Дашуль, я побежал, а то и так опаздываю, а ты своему мёртвому козлу сама всё скажи, ладно?

- Не боишься, что "квинта" порвётся во время игры? - хитро подмигнула девушка.

- Ты не ведьма, так что - не сработает, - засмеялся Кеша и махнул девушке рукой. - Всё, побежал!

- А Горохов всегда меня ведьмой называл, - вдогонку прокричала Даша, - хоть я и не такая! Ни пуха тебе, Царёв!

Через десять минут Кеша уже стоял под аудиторией в ожидании своей очереди, чтобы зайти на сдачу зачёта, а возле него крутился парень в строгом костюме и ярко-фиолетовых "найках" на ногах.

- Вот скажи мне, Царь, чего все девки такие дуры? - парень пожимал плечами и вышагивал перед другом. - И Дашка не исключение!

- Да откуда я знаю, Вить, - Кеша широко улыбнулся, сполз спиной по панели стены и поставил футляр со скрипкой на пол между ног.

- А ты чего такой довольный - матушка, что ли, отпускает тебя на выходные?

- Нет, я ей ещё ничего не говорил, не думаю, что она обрадуется моему трёхдневному отсутствию, да ещё и с такой компанией.

- Какой такой? Типа, она меня не знает? - хохотнул парень и тоже присел на корточки возле друга.

- Да в том-то и дело, что знает. Целых десять лет!

- Так в чём вопрос?! - удивился друг. - Она сама упросила мою мамашу тогда, чтобы я музыкалку не бросал. Я, между прочим, мог бы на экономический поступить после школы, так нет, в муз с тобой попёрся.

- Так в музыкальной школе ты был ангелочком, - засмеялся Кеша, - моя мама потому и хотела, чтобы ты не бросал её, чтобы у меня было с кого пример брать. Кто ж знал, что твой переходной возраст тебя так изменит.

- А ты, типа, не рад! Хотел бы, чтобы я ботаном остался?

- Нет, Вить, ты же знаешь, нам и одного ботана хватит, - усмехнулся Кеша, намекая на себя.

- Да брось, ты нормальный чувак! Вот только подозрительный какой-то.

- Чего это? - удивился Царёв.

- Да больно счастливый какой-то, - прищурив один глаз, парень стал рассматривать друга. - Уж не влюбился ли ты?

Многозначительное молчание и нагло расползающаяся на лице улыбка не давали шансов соврать другу. Кеша старался сжать губы и потому очень красноречиво молчал, но догадаться было не трудно.

- Да ты попал, чувак! - заорал друг и вскочил на ноги. - Вот это да! Ну ты даёшь!

- Горохов! Ты опять срываешь дисциплину?! - из приоткрытой двери аудитории выглянула голова с высокой башней седых волос и толстыми линзами очков на носу. - Будешь последним сдавать! И только попробуй ещё хоть звук издать.

- Раиса Карловна! Так я же по делу, мы тут с Царёвым обсуждаем... аппликатуру! Да и как я могу беззвучно, если звуки издавать - наша будущая профессия.

- Вот на зачёте и будешь издавать, а сейчас чтобы умер. Понятно? - и дверь аудитории с хлопком закрылась.

- Ну вот, ещё одна "женщина" тебя мёртвым видеть хочет, - прикрывая рот, Кеша засмеялся.

- Да ну их, что Дашка, что Крыса Кларовна - все бабы дуры, - отмахнулся Горохов и снова опустился на корточки возле друга. - А твоя-то как - ничего? Пока не дура?

- Отстань. Ни в кого я не влюбился, - Кеша опустил немного голову и упёрся лбом в жёсткий футляр.

- Ага, заливай мне тут! Типа я тебя не знаю. Да ты никогда так не светился! Кто она? Из наших? Или у себя в доме кого-то присмотрел? Или в сетях, может, наткнулся? А когда познакомишь? - засыпал вопросами друг, а Кеша лишь улыбался и молчал. - Ну, в кои-то веки друг влюбился, нельзя это в себе держать. Я же тебе всё рассказываю! Даже как миримся с моей грымзой. Она хоть и дура у меня, но я всё равно люблю Дашку свою. О, идея! А бери её с собой на дачу! Там места куча, Пепик будет не против. Так что давай убалтывай свою мамахен, бери девицу, и едем все к Пепику на следующие выходные! Идёт?

Двери аудитории снова распахнулись, и оттуда вышла худенькая девушка, помахала зачёткой и кивнула Царёву.

- Всё, Вить, я пошёл.

- Ну давай, Ойстрах, порви там всех!

Кеша вошёл в аудиторию, поздоровался, положил на стул футляр и достал из него скрипку и смычок. Прижав левым плечом нижнюю деку и пристроившись удобно на подбороднике, он несколько секунд удерживал скрипку на весу, пока вытирал левую, немного влажную от волнения ладонь о своё бедро, а уже затем обхватил пальцами гриф и поднял правую руку со смычком.

- Что играем, Царёв?

- Иоганн Бах. Партита ре минор, Сарабанда и Жига, - выпалил Кеша и внутренне сжался от своей нагловатой смелости.

Он готовил совершенно другое произведение, которое было намного проще, но почему-то сегодня, будучи в какой-то нереальной эйфории, решил рискнуть и сыграть то, что разучивал сам. Он ощущал в себе невероятную энергию и был уверен, что ему подвластно сейчас всё на свете.

- Прошу, - немного удивлённо приподняв бровь, педагог кивнула головой.

Последующие пять минут Кеша изливал свои эмоции через звуки скрипки, он тёк в мелодии, купался в неспешной сарабанде, а когда начал играть вторую часть произведения - кельтский наигрыш джиги, то внутренне прожил ещё раз ту ночь, которую провёл со Стивом. Он весь превратился в одно целое с инструментом, и его собственное исполнение казалось Царёву столь же идеальным, как и тот безупречный парень, который вдохновил его на этот эксперимент...

- Интересный выбор, Царёв, - после последней сыгранной ноты проговорила педагог. - Похвально. Но я заметила, что ты смычок держишь не у колодки, особенно в джиге, - Раиса Карловна поднялась со стула и взяла в руки свой инструмент. - Необходимо за этим следить, особенно когда ты играешь такие части, в которых много деташе подряд. Конечно, в барочной музыке иногда держат смычки здесь или здесь, - педагог переместила захват пальцами колодки смычка, - но мне кажется, что это нарушает баланс, тебе постоянно нужно чувствовать вес колодки и в то же время вес руки, - она пальцами второй руки поддержала свой согнутый локоть, делая акцент. - Поэтому следи за этим, чтобы пальцы нормально и естественно лежали на смычке. Дальше. Самые первые аккорды: не стоит так длинно играть нижние ноты, - она проиграла начальные аккорды; Кеша продолжал слушать и проигрывать моменты после замечаний педагога. - Теперь чуть-чуть... - педагог воспроизвела на инструменте нужную часть произведения, - не бойся отпустить первый аккорд. Конечно, его не нужно укорачивать, если ты будешь тянуть его до конца, тогда не будет ощущения припадания на вторую ноту. Не бойся, чуть-чуть отпусти звук в конце, - она показала, как это должно звучать, и посмотрела на Кешу, слушая теперь и его игру. - А то ты просто перетягиваешь эту ноту. Понял?

Кеша кивнул и снова проиграл нужный момент. После этого, получив ещё раз похвалу за выбор и за попытку внятного исполнения, он всё же получил свой зачёт и вышел в коридор. Ещё какое-то время он посидел возле друга, который за десять минут его отсутствия успел и костюм сахарной пудрой от забранной у кого-то булки запачкать, и узнать, что Пепик каких-то крутых чуваков пригласил на дачу в следующие выходные, и даже созвониться-помириться-поругаться с Дашкой. Потом Кеша зашёл в деканат, на обратном пути задержался между этажами с парнями-духовиками, затем встретил одногруппницу Дашки, которая посвятила Царёва в тайну всеобщей несостоятельности современных парней быть настоящими мужчинами, безапелляционную однозначность которой они вдвоём с подругой и доказали. Но Кеше было всё равно, он с улыбкой пропустил это мимо ушей, на автомате предложил девушке жвачку и, когда та стеснительно приняла нехитрое угощение, попрощался и отправился домой.

4.

По дороге парень вспоминал все эти три недели знакомства со Стёпой, с самого начала и до сегодняшнего дня. Он очень хорошо помнил, как через два дня после их первой встречи сам первый поздоровался с ним у подъезда, как потом вечером того же дня опять столкнулся с ним в подъезде и снова притормозил, но на этот раз, чтобы поблагодарить за то, что тот заступился. Стив странно отреагировал, будто и не помнил того случая, но потом всё же стал признавать пацана. У них даже сложились какие-то доверительные отношения: то Стив попросит Кешу за пивом в магазин сгонять, то Кеша по просьбе до табачного ларька сбегает, а то и вместе пару минут на лавочке посидят, и Кеша для друга по телефону какую-то Нину-Таню-Машу позовёт. В общем, дружба была довольно странная, но Кеша с большой охотой выполнял такие мелкие просьбы своего друга. А однажды Стив пацана почти спас, когда Кеша шёл из училища и ел по дороге конфетки M&M"s. Завидев, как сосед стоит на углу дома в зарослях ивы возле своего мотоцикла и тискает сидящую на нём девицу, повалив её практически на спину, Кеша подавился круглой конфетой, и тогда натужно кашляющему и шипящему пареньку пришёл на помощь Стив. Так что дружба их была прям по-мужски настоящей. По крайней мере, для Царёва.

День не задался, это Стив понял довольно быстро. На работе заказов почти не было, так, три-четыре, и довольно скоро выяснилось, почему так мало, - нарисовался конкурент, тоже свободный застрельщик, но обязательный до отвращения и гребущий под себя всё подчистую. Стив ругнулся про себя, дабы не палиться перед Юлей, сидевшей на приёмке довольно ехидной девицей, сообщившей новость торжественно, словно приговор о справедливом возмездии. В ответ Лукичёв растянул губы в обаятельной улыбке и выразил надежду, что этот новоявленный трудоголик не утопит контору в браке.

- Если что - мой телефон у тебя есть, звони, выручу! - прижав два пальца к губам намёком на воздушный поцелуй, Стив удовлетворённо поймал лёгкую гримаску, промелькнувшую под стервозным гримом на лице Юльки, и ретировался.

Моральное удовлетворение, к сожалению, денег не добавило. Пришлось ехать на базу, попутно обзванивать товарищей по цеху с прицелом: не надо ли где поиграть за бабло. Но день был явно не "рыбный". Часам к пяти Стив махнул рукой на бесплодные поиски и поехал домой, собираясь за вечер расправиться с набранными заказами и надеясь, что повезёт хотя бы здесь: поломки будут стандартными. И, разумеется, просчитался - первый же планшет упорно не желал устанавливать операционку иначе, чем раком. Промучившись часа три, Стив высказал гаджету всё, что он о нём думает, и отправился за пивом.

Вечер был бесподобен: после палящей жары небо наконец-то подёрнулось облаками, словно кисеёй, и ветер гнал долгожданную прохладу. Дышалось легко, словно свежесть вечера вливалась через вдохи внутрь и сглаживала все неприятности дня. Возвращаться в душную квартиру не хотелось, и Стив уселся на лавочку перед подъездом, решив допить своё пиво на свежем воздухе.

Время от времени Лукичёв запрокидывал голову, делая очередной глоток из бутылки, и взгляд сам собой падал на окна первого этажа. Самое смешное, что и за ним оттуда подсматривали, только делали это во все глаза и с блаженно растянутыми губами.

Кеша уже минут десять прятался за плотным тюлем в маминой комнате и смотрел на Стива, сидящего перед подъездом. Он ещё днем, возвращаясь из училища, пробежал глазами и заросли за домом, и двор, и беседку, и окна второго этажа, рассчитывая увидеть соседа. Потом, в квартире, он снова несколько раз дёргал занавеску на кухне, не особо надеясь случайно увидеть знакомый силуэт. Когда мама начала что-то готовить, он стал выглядывать из окна в её комнате, а когда потребовалось сходить в магазин, Кеша с азартом побежал на улицу. До вечера он так и не попал на Стива и, придя домой, перестал бегать как подорванный, чтобы не маячить перед мамой.

Но парнишке всё равно не сиделось на месте: он постоянно думал о большом и светлом чувстве, которое, как ему казалось, свалилось на него прошлой ночью. До этого всё было как-то туманно, на уровне ощущений, но сегодня Кеша был уверен, что Стёпа для него самый важный и нужный человек. В свои восемнадцать он вяло представлял, как это всё могло бы быть, ведь Кешке даже с девочками не приходилось встречаться по-настоящему, но он был уверен, что уж кто-кто, а Степан его не оставит и всё сделает так, как будет лучше для обоих.

Размышляя за ажурной занавеской и поглядывая между букетиками вышитых роз на улицу, Кеша вдруг увидел, что Стив поднялся с лавочки и потянулся, отставив пустую бутылку в сторону. Сделав шаг к подъезду, он остановился и хлопнул себя по ногам, а потом достал мобильный. Кеша понял, что тот сейчас либо войдёт в подъезд, либо поговорит с кем-то и уйдёт со двора. Недолго думая, Кеша кинулся в прихожую, зацепил между пальцев ног вьетнамки и вывалился из квартиры как был - в коротких домашних шортиках и полосатой, как тельняшка, футболке.

Стив вертел мобильный в руках и раздумывал, стоит ли сделать последнюю попытку или лучше окончить день приятным бездельем, а завтра с новыми силами... В любом случае день надо было закончить приятно, это было для него правилом - не брать с собой неудачи в новый. Палец завис над кнопкой вызова в тот момент, когда из подъезда с шумом вырвалось нечто встрёпанное и полосатое. Лукичёв слегка вздрогнул от неожиданности, признав Кешу, и уставился на него вопросительно. В первый момент ему показалось, что пацан желает устроить ему истерику, но, присмотревшись, он понял, что Кешка просто растерян и смотрит на него с ожиданием.

- Здоров, сосед, - негромко, словно желая напомнить, кто есть кто, сказал Стив, после чего перевёл взгляд снова на дисплей и поинтересовался уже вроде как из вежливости: - Куда подорвался?

Кеша не знал, куда себя деть. Ситуация была глупая. Он ведь не кисейная барышня, чтобы на шею кидаться, но и быть абсолютно безучастным не мог, поэтому начал одёргивать свои короткие шорты и дурацкую футболку, в которой выглядел не лучшим образом. Опустив лицо, парень пытался скрыть свою улыбку от соседа и начал шаркать вьетнамкой по асфальту. В тот момент ему казалось, что так он выглядит довольно непринуждённо, и Стив не догадается, как ему хочется поболтать. И вовсе не важно, о чём! Может, даже рассказать о том, как сегодня зачёт сдавал. Или спросить, как Стёпа день провёл. Он готов был даже послушать лекцию о мотоциклах, в которых он сам ни черта не понимал. Но о вчерашней ночи было стыдно спрашивать. Хоть и очень хотелось знать - как оно?

- Я... это... ну, по делам! - как можно спокойнее ответил парнишка и оставил, наконец, в покое свою одежду.

Но руки он так и не нашёл куда деть, поэтому одной потрогал свой затылок, а потом взялся за шею. Второй рукой Кеша махнул в сторону пустой бутылки.

- А ты? Пиво? В смысле - пьёшь? Ну, я имею в виду - выпил. Уже. Хотя и так понятно, - запнувшись, он шумно вздохнул и снова продолжил несвязную речь. - Я вот случайно на тебя наткнулся. Спешил. Дел много! И меня там ждут. Ну, ладно, я тогда пошёл, не буду тебя задерживать, - и, не понимая, что это вовсе нелогично, снова повернулся к подъезду и, шлёпая вьетнамками по голым пяткам, пошёл по направлению ко входу.

Стив опять поднял взгляд от телефона и с лёгкой улыбкой уставился в затылок соседа. В принципе, всё было ясно, возвращать парнишку было незачем. Пожалуй, можно и домой... поваляться у телика и лечь спать. Но тут некстати вспомнилось, как этот пацан горячо, прерывисто дышал, срываясь на всхлипы, его чувственно-умоляющее: "Стёооопа...", какой он был завораживающе открытый и податливый, отзываясь на каждое прикосновение, каждую ласку...

- И что за дела такие срочные? - вылетело у Стива.

Он засунул наконец-то мобильник в карман и достал сигареты. Под руку попался чупа-чупс, полученный на сдачу, и он протянул его обернувшемуся в дверях парнишке:

- Хочешь?

- Я? В смысле - это мне? - удивлённо переспросил Кеша и криво улыбнулся. - Да я вроде не маленький...

Конфеты он любил, но брать у соседа леденец на палочке было неудобно. Просто спрятать в ладони и утащить домой? На голодного будет похож. Развернуть и засунуть в рот? Получится полный придурок с торчащей палочкой из уголка рта! Уж лучше бы ничего не предлагал.

- Вообще-то спасибо, - паренёк пожал плечами и продолжил стоять, глядя на протянутую ладонь Стива. - Но сладкое не люблю.

- А что любишь? - Стив невозмутимо развернул конфету и засунул в рот, убрав сигареты обратно и продолжая разглядывать парнишку.

Тот почему-то захихикал. То ли от вида чупа-чупса во рту у соседа, то ли вспомнив что-то своё. Через пару секунд парнишка уже снова был серьёзным.

- Мясо! - выпалил он, очевидно пытаясь придать себе мужественности.

- В следующий раз прихвачу с собой бифштекс, чтобы тебя было чем угостить. Или сосиску. Бюджетный вариант.

Парнишка смущённо потупил взгляд и замолчал, но потом всё же поинтересовался:

- А ты что? Любишь в смысле?

Лукичёв сделал задумчивые глаза и облизал во рту карамельку так, что палочка описала свободным концом пару кругов, потом причмокнул, вынул её изо рта и отозвался:

- Дурака валять, например. Заметно?

Кеша почему-то эти слова воспринял на свой счёт и замолчал. Было немного обидно, что Стив никак вообще не реагировал на него, как будто и не было вчерашней ночи. Сосед по-прежнему был не очень многословен, и от него слышны были лишь подколки. Того и гляди, сейчас снова попросит сбегать за чем-то или кого-то по телефону позвать.

Точно так, как сегодня на зачёте, Кеша спонтанно решил рискнуть и выпалил:

- Стёпа, а хочешь, я с тобой погуляю?

Стив замер с конфетой во рту и удивлённо приподнятыми бровями, после чего ухмыльнулся:

- Очень! Лет через сорок - до поликлиники и обратно. Если я доживу, конечно. Шанс мизерный, но есть, - очередной раз со вкусом облизав чупа-чупсину, Лукичёв смилостивился и предложил альтернативу: - Ну или давай ещё раз за пивом прогуляемся.

Кеша пропустил колкость мимо ушей. Он не мог усмотреть ничего крамольного и уж тем более не уловил насмешку. А предложение прогуляться... он и не понял, куда именно! Главное, что вместе с тем, кто ему безумно нравился, и, возможно, они смогут о чём-то поговорить, может, где-то посидеть, или... Думать и фантазировать было некогда, и парнишка, крикнув:

- Секунду!" - помчался домой переодеваться.

Примчавшись в квартиру, скинув в дверях вьетнамки, так что они разлетелись в разные стороны прихожей, он кинулся в комнату. Стащив шорты и футболку, он натянул джинсы и схватил рубаху со стула. Выбегая из квартиры, крикнул маме, что пошёл гулять и будет поздно. Из подъезда Кеша выбежал, на ходу придерживая расстёгнутые полы рубашки и ища наощупь пуговицы.

- Всё! Я готов! Можем идти, - сообщил он ошарашенному Стиву и по-быстрому застегнул все пуговицы под самое горло.

Стив уже успел пожалеть о своём предложении, да и вообще - что остановил пацана. О чём с ним говорить? В постели - другое дело, но этот экс-девственник намёки игнорирует и упорно продолжает делать вид, что "я не такая, я жду трамвая". Мало было девах с претензиями на "отношения", теперь ещё и пацан - совсем жесть...

Окинув взбудораженного парня взглядом, Лукичёв поддел:

- А как же твои дела? - но в последний момент Кузнечика стало почему-то жалко, и Стив, слегка улыбнувшись, протянул руку и расстегнул пуговицу под горлом Кеши. - Не задушись.

- Ага! Не буду! Спасибо! - затараторил пацан и просиял улыбкой.

Стив хмыкнул, повернулся и пошёл по направлению к углу дома, за которым и был гастроном. Кеша сначала проводил взглядом своего соседа, пока тот делал первые шаги, удаляясь от подъезда, а потом подорвался следом. В несколько прыжков он догнал Степана и пристроился рядом, стараясь шагать в ногу и не отставать. Даже руки он засунул в карманы брюк, правда, не цепляясь большими пальцами, как Стив, а спрятав кисти. Его распирало изнутри, было необычайно легко и щекотно в животе. Вокруг, несмотря на сумерки, всё радовало глаз, и парнишка на радостях даже начал насвистывать какой-то мотивчик. Лукичёв скосил взгляд на него и ухмыльнулся, но ничего не сказал, и Кеша сам решил начать разговор. О чём можно болтать с таким парнем, он не знал, поэтому решил начать нейтрально, как делал это всегда с девочками.

- Стёпа, а ты кино любишь?

- Кино? - довольно рассеянно переспросил Стив. - Хочешь позвать меня в кино? Ты киноман, или девочек снимать будем? - и вдруг переменил тему: - Кстати, ты их вообще снимал когда-нибудь?

- Зачем? - непонимающе переспросил Кеша. - У меня есть подруги, и мы хорошо общаемся. И их не нужно снимать. А ещё у меня есть друг. Мы десять лет уже знакомы, - парень замолчал.

Он какое-то время молча шагал рядом с соседом, глядя себе под ноги, а потом всё же спросил:

- А ты часто снимаешь?

- Забей, - отозвался Лукичёв после паузы, во время которой пытался не ухмыльнутся слишком откровенно. - Друг, говоришь, есть? Вот реально - друг? Близкий? Рассказываете там друг другу всё, или увлечения там общие?

Кеша пожал плечами. Он с Гороховым, и правда, был очень дружен, они всем делились, и увлечения у них были схожие - музыка. Во всём остальном Витька был полной противоположностью Царёву, но это не мешало им большую часть жизни быть хорошими друзьями.

- Да, он - близкий, - начал Кеша, - мы и учимся вместе, и отдыхаем, он у меня раньше на старой квартире часто оставался ночевать, когда моя мама на ночную смену уходила. Диски всякие приносил посмотреть, мы к девчонкам звонили и разыгрывали их. Сейчас мы с ним чаще созваниваемся да в училище видимся, а гулять с ними я реже стал - далеко ездить, да и Витька с Дашкой теперь встречается, так что я вроде как лишний. Но он мне это не говорит! Я сам!

- А ты ни с кем не встречаешься? - практически утвердительно проговорил Стив.

Ему нравилось, что Кеша разговорился, и было действительно любопытно... хотя бы проверить, насколько его собственное впечатление о парне соответствует реальности. К тому же очевидные факты - это одно, а в голове, может быть, и нечто неожиданное. И вот почему-то кажется, что оно есть. Так что Лукичёв собрался лёгкой кисточкой наводящих вопросов докопаться до возможных сюрпризов.

- Сейчас? Нет, - ответил парнишка и отвернулся в сторону, продолжая маршировать рядом с соседом.

Он посчитал, что, так ответив, будет более выигрышно смотреться в глазах Степана, ведь глупо будет признаваться, что вообще никогда и не встречался ни с кем. Девочки были просто подружками, с кем-то дружил давно, ещё со старого двора или со школы, кто-то влился в компанию, начав встречаться с кем-то из друзей, но желания и себе завести "для порядку", чтобы как у всех - вовсе не было. Благо, этот переезд в новый дом мог добавить таинственности в личную жизнь, и Кеша запросто мог отмахиваться от настырных знакомых - мол, есть в новом дворе! А остальное - не их дело.

- А ты давно со своей встречаешься?

- Со своей я женат уже три года, - хмыкнув и после небольшой паузы, предупреждая расспросы, Стив добавил: - Знаешь, что такое фиктивный брак? Она на ПМЖ смогла уехать, я квартиру получил. Впрочем, это неинтересно всё... Обманывать нехорошо, согласен?

- Угу, - промычал Кеша.

Он понятия не имел, что Стив женат, и хотел всего лишь поинтересоваться насчёт той девицы, которую вчера у него дома видел. Фиктивный брак соседа немного выбил его из равновесия, но показывать своё смятение парень вовсе не хотел.

- А ты своих девушек никогда не обманываешь?

- Они сами обманываются. Если человек хочет обмануться - правду ему не всучишь, - пожал плечами Стив. - Хотя я поддерживаю выгодные мне заблуждения. Но специально врать... зачем? Это всегда видно. И выглядит нелепо, - Стив остановился на углу дома, недалеко от входа в магазин, и повернулся к Кеше, уставившись ему в лицо: - А ты часто врёшь?

- Нет, я почти не вру, скорее промолчу, чтобы не обманывать, - парнишка улыбнулся и скрестил руки на груди, взявшись ладонями за свои локти. - Да и придумываю я плохо, можно спалиться, но чаще это просто смешно звучит. Как тогда, возле беседки. Помнишь?

Лукичёв рассеянно усмехнулся, не отводя взгляда, словно думал ещё о чём-то, и неожиданно спросил:

- Ты хотел бы пережить ещё одну ночь со мной?

Кеша сдавленно кашлянул, словно чем-то подавился. Он с силой сжал свои локти и продолжал стоять молча перед Стивом. Вопрос был настолько неожиданным, что ответ не мог сформироваться даже в голове, не то что появиться на языке. Сглотнув несколько раз, Кеша открыл рот и только и смог выдавить из себя:

- Стёпочка, я... ну...

- Знаешь, что хуже вранья? - Стив улыбнулся шире и откровеннее. - Когда пасуешь перед правдой. Упускаешь свои шансы... Ладно, давай, спасибо за компанию! Насколько я помню, ты спиртное не очень, так что не будем провоцировать, - молодой мужчина чуть отвёл в сторону ладонь, как бы ожидая, что парнишка протянет свою.

Но тот лишь молчал и не шевелился, зато лицо его основательно вытянулось, и от этого Лукичёву стало смешно. Создавалось впечатление, что парнишка сейчас расплачется. Руку пришлось убрать, поскольку пацан точно её Стиву на прощание не пожал бы. Ещё неизвестно, долго ли он стоять будет, как памятник, походу, Лукичёву удалось ввести парнишку в транс, но тот вдруг ожил и даже смог удивить рокера.

- Я не пасую, не упускаю и... - тихо, но очень чётко произнёс Кеша. - И я... терпеть не могу пиво!

Затем парнишка развернулся спиной и быстро зашагал в сторону дома.

- Хорошее начало! - хохотнул Стив вслед, уперев пальцы рук в бёдра, качнулся, перекатившись с носков на пятки и обратно, развернулся и зашёл в гастроном, всё ещё улыбаясь.

На часах было уже начало двенадцатого, поэтому Кеша слушал музыку через наушники. Он так и не разделся, прибежав с прогулки, а завалился на кровать поверх покрывала. Было обидно. Стёпа так себя повёл, что, несмотря на абсолютную миролюбивость и неприятие физического насилия, Царёву очень хотелось с размаху съездить этому бесчувственному гаду по физиономии. Лукичёв вызывал в нём совершенно противоречивые чувства: то хотелось на одной ножке прыгать вокруг него и ловить каждое слово, а то - убить. Кеше было совершенно непонятно - как можно быть таким равнодушным и безразличным к нему после такой невероятной ночи? Они же были вместе? Обоим было хорошо? Значит, и отношения между ними должны стать какими-то новыми. Какими именно, он пока не знал, но уж точно Стив не имел права с таким пренебрежением отправлять Кешу домой! Будто родитель какой-то. Это было просто унизительно.

После того как они расстались у гастронома, Кеша не пошёл домой. Он зло накручивал круги вокруг школьного стадиона за домом. Кроме него, там были собачники и ещё какие-то парнишки в кустах, жгущие небольшой костёр и громко хохочущие. Да и дома его бы сразу начала расспрашивать мама - почему, мол, так рано вернулся, что случилось, не обидел ли кто-нибудь? Ведь Кеша, как последний дурак, помчался за Стёпой и думал, что они будут гулять весь вечер, а оказалось, что тому нужна была компания всего лишь до угла дома. С досады Царёв сделал то, чего никогда раньше не позволил бы себе: накричал на парня и по-хамски оборвал разговор, чтобы уйти, не попрощавшись. И только где-то через час прогулки по вечерней улице, когда ноги уже начали гудеть от "спортивной ходьбы" и от сердитых ударов пятками по асфальту, Кеша уселся на бордюр и позвонил Гороху. Они потрепались ни о чём, Витька сказал, что ждёт Дашку под подъездом, и, когда та наконец-то вышла, отключился. Посидев ещё какое-то время на улице и успокоившись, Кеша пошёл домой. Благо мама уже собиралась на работу, и можно было рассчитывать на спокойный вечер без расспросов. Именно поэтому сейчас Кеша и лежал на своей кровати, слушая в наушниках музыку, но всё равно думая о Стиве.

Лукичёв на тот момент был погружён в работу. Вернувшись с бутылкой "Хольстена", он решил попробовать ещё раз переустановить операционку на упрямом планшете, на этот раз немного иначе, и неожиданно сработало. Довольно хмыкнув, Степан взялся за телефон и тоже довольно быстро нашёл проблему. Решив сделать перерыв, он открыл окно, залез на подоконник и прикурил.

Прямо под ним были окна Кешиной комнаты, о чём парнишка успел ему сообщить как-то мимоходом. Да и частенько слышно было, как Царёв занимается на своей скрипке. Последние три недели эти звуки несли определённую информацию: Кеша дома, под рукой. Сейчас окно было тёмным, в чём Стив удостоверился, свесившись на улицу и удерживаясь рукой за раму. Вспомнилось вытянутое лицо пацана, и это было не очень приятное воспоминание. "Нет, ну а чего, хороводы с ним водить?" Стив фыркнул и выщелкнул окурок в окно. Тут одно из двух: либо влюблённость дурацкая пройдёт, либо голова заработает, и они и правда друзьями станут. Не такими, когда, кроме внешнего формата - фиг да нифига, а реальными. В близкие отношения между людьми Стив всё же верил, но считал, что способны на них далеко не все. А "форматные" отношения обожал ломать. Отчасти из-за хулиганства, отчасти надеясь найти внутри нечто стоящее. И раньше никогда не мучился угрызениями совести по этому поводу. Но Кузнечик был так искренне рад и в то же время растерян... прямо птенчик с раскрытым клювиком. Но на прощание таки клюнул. Стив улыбнулся, снова вспомнив, как парнишка показал характер. Потом хохотнул, вскочил с подоконника и подорвался на кухню. Открыл холодильник, обнаружил подходящую для целей одинокую сосиску, нацарапал на ней пару слов маркером, привязал к нейлоновой леске и снова вернулся на подоконник. Затем сосредоточенно в течение некоторого времени раскачивал сосиску, пытаясь попасть за приоткрытую фрамугу, чтобы послание надёжно легло на подоконник этажом ниже. После чего оборвал леску и снова вернулся за рабочий стол, к очередному требующему починки гаджету. Но, прежде чем уйти с головой в работу, всё же хохотнул, представив, как Кеша обнаружит эту мясную торпеду с пожеланием приятных снов на целлофановом боку.

И он обнаружил. Причём раньше, чем ожидал сам Стив. Мини-колбаска довольно долго приземлялась, и эту посадку "Ням-Боинга" Кеша наблюдал в режиме онлайн. Лёжа на своей кровати под окном и упираясь в подушки у изголовья, парнишка слушал музыку в комнате, освещённой только огоньками музцентра и электронных часов. А когда он стянул наушники, чтобы раздеться и постелить постель, то услышал на фоне еле слышимого пения из динамиков наушников постукивание в своё окно. Тогда его взгляд и упёрся в этот сюрприз от соседа.

- Что за фигня? - непонятно у кого спросил парень и бухнулся коленями на кровать, чтобы посмотреть, что это постукивает по фрамуге; когда же это улеглось на подоконник, Кеша протянул руку и легонько потрогал пальцами. - Сосиса...

Он был дико удивлён и совершенно не понимал, откуда она, зачем и каким образом очутилась здесь. А когда взял её аккуратно двумя пальцами и потянул, то увидел тонкую леску, держащую сосиску за хвостик. В голову тут же пришла ассоциация с приманкой на рыбу. Его ловят, как карася! И Кеша точно уже представлял, кто это так развлекается.

- Стёооопа, - протянул парень и разулыбался.

Вытянув жмут лески из-за окна, он тут же улёгся грудью на подоконник и выглянул наружу, запрокинув голову вверх. На втором этаже ярко горел свет, но соседа видно не было. Кеша слез с кровати и пошёл к выключателю, чтобы включить электричество. Когда люстра под потолком осветила комнату, он посмотрел на сосиску в своей ладони.

- "Приятных снов", - прочёл он на оболочке и, хрюкнув, засмеялся. - Вот же странный! Вроде отшил, и тут же романтический ужин.

Спал Кеша эту ночь просто волшебно. Ему снился мясокомбинат, снился Стёпа в белоснежном колпаке, снился пикник с толстенькими сосисками над костром, снилась банка с белым текучим майонезом и тюбик с горчицей, который смутно напоминал тот, который Кеша утром отнёс в ванную Стива. Ещё снилось много чего, но в чехарде сновидений упомнить всё было просто невозможно. Когда же утром Кеша проснулся, то обнаружил у себя под одеялом свой собственный "сюрприз", который стоял наизготовку. Хоть бантик завязывай. Короче, утро было бодрым.

Тут же возникло желание поделиться со Стёпой. В смысле - настроением. Кеша мигом вскочил, натянул свои куцые шорты и вырвал листок из нотной тетради. Написав "С добрым утром!", он дорисовал сердечко и скрипичный ключ, сложил записку пополам и побежал в прихожую. Обувшись в клетчатые тапки и открыв входную дверь, он остановился на секунду и снова прикрыл её. На миг задумавшись, он прошёл по коридору и тихонько приоткрыл двери в мамину комнату. Заглянув, он разулся и на цыпочках, чтобы её не разбудить, пробрался к тумбочке, на которой стояла охапка мелких ромашек, выдернул одну веточку из вазы. А уже через три минуты Кеша всовывал записку и ветку в ручку квартиры на втором этаже.