— Не ожидал встретить меня здесь, сынок? — растянулся старик в улыбке.
— Джим?!... Как ты здесь оказался? — спросил Дюваль, уже, впрочем, обо всём догадываясь.
— Меня занесли сюда вонючие медузы, — осклабился тот.
— Ясно, — кивнул Дюваль. — Ты один?
— Нас трое. Индеец Пьер и Отец Джузеппе. На «Зевсе» мятеж... После тебя меня выбрали капитаном, как твоего помощника. Но потом что-то не заладилось, — грустная усмешка скользнула по его лицу, — стар я для таких дел, хватка не та... Эти двое — единственные, кто оказался на моей стороне. Нас решили закинуть сюда.
Джим вздохнул и почесал затылок. Поспешно добавил:
— Ты не бойся! К тебе мы не просимся. Догадываюсь, что с девчонкой у вас всё сладилось, — он вновь усмехнулся. — Ты видный парень, женщины тебя любят, она не могла устоять. Я прав?
— Прав, — улыбнувшись, кивнул Дюваль. — Она моя жена... и у нас сын.
— Поздравляю! Это славно, — глаза старика блеснули. — Я вижу, что ты счастлив...
— Где ребята? — спросил Серж.
— Там, — Джим махнул рукой в кусты.
— Идёмте, я познакомлю вас с семьёй.
— А, может, не стоит, — Джим посмотрел на него с сомнением. — Девчонка испугается нас... Мы же не такие красавчики, как ты, да и воспитание у нас подкачало...
— Старина, не говори глупостей! — поморщился Дюваль.
Джим опять свистнул, из кустов шагнули два человека. Один — высокий и худой, как жердь, по виду индеец, с длинными смолянисто-чёрными прямыми волосами, повязанными красной лентой, и загорелым кирпичным лицом, второй — невысокий, коренастый итальянец в сутане и черной широкополой шляпе, закрывавшей лицо.
— Ну, здравствуй, Асье! — они друг за другом пожали Дювалю руку и похлопали по плечу.
— Не ожидал, что придётся встретиться? — смеясь, спросил Джузеппе.
— Да уж... — улыбнулся Дюваль. — Я рад встрече... Идёмте!
Перед хижиной он попросил:
— Ребята, подождите здесь. Я должен предупредить жену, чтобы не испугать её...
Войдя в дом, увидел, что Анна склонилась над рукоделием — шила распашонку сыну.
— Милая, — начал осторожно, — я привёл гостей.
— Пусть Хименес подождёт, мне нужно одеться...
— Анна, я сказал не гостя, а именно гостей, — улыбнулся Дюваль, поднося к губам её руку.
Видя, что она встревожилась, успокоил:
— Это Джим с друзьями... Их трое... Тот парусник — это был «Зевс»... Да не бойся, — он привлёк её к себе и поцеловал вспыхнувшую щёчку. — Всё хорошо.
— Серж, это же пираты! — Анна уставилась на него горящим взглядом.
— А я кто? — улыбнулся он и немного обиженно заметил: — Я такой же пират, но со мной ты... делишь ложе, от меня ты родила сына... Ты мне веришь? — он сжал её плечики.
— Ты знаешь! Это совсем другое! — она смешно наморщила носик.
— Нет! Это не другое. Вспомни, тогда, на корабле ты совсем меня не знала, но поверила мне... Поверила сразу. Я ручаюсь за них... Джим мне, как отец, Пьер — индеец, для него дружба свята, — Дюваль усмехнулся, — а Джузеппе... он... он носит сутану.
— Сутану? — глаза Анны удивлённо расширились. — Разве среди пиратов есть священники?
— Случается, — усмехнулся Дюваль. — Всё, оденься приличнее, я сейчас приведу их сюда.
— Но они не разбудят Анри?
— Не говори глупостей!
Пираты один за другим тихо вошли в хижину. Анна, сжимая ладони, стояла в голубом платье с глухим вырезом и длинными рукавами. Волосы она подобрала в пышную причёску. Дюваль сам онемел от её красоты, его друзья просто оторопели.
— Здравствуйте, господа! — улыбнулась она, чувствуя, что сейчас лишится чувств от охватившего её страха.
Понимая состояние жены, Дюваль взял её за руку и тихонько пожал маленькую ладошку.
— Друзья, это моя жена, мадам Анна.
— Очень рад, мадам, — снимая шляпу, поклонился человек в сутане и пожал ей руку.
Индеец просто склонил голову и сказал: — Здравствуйте, мадам!
— Рад снова видеть тебя, дочка, — улыбнулся Старина Джим, смущённо кашлянув.
— Ребята, — тоже улыбнулся Дюваль, — наш малютка пока спит. Его вы увидите позже. А пока давайте-ка вынесем стол во двор и как следует перекусим.
Анна собрала скромное, но сытное угощение. Улыбнувшись мило и застенчиво, сказала извиняющимся тоном:
— Господа, я оставлю вас. Уверена, вам есть что обсудить.
По правде сказать, сидя в хижине, она прислушивалась к глухим голосам во дворе. Ей всё еще было страшно, хотя, решила она, эти люди были не похожи на отъявленных негодяев. И ещё она заметила, что Серж был очень им рад.
— Ты должен знать, сынок, — прохрипел Джим, — «Зевс» всё ещё здесь.
— Вот как... — Дюваль провёл рукой по голове, обдумывая неожиданное известие.
— Да, — кивнул Джузеппе, — они намерены поискать сокровища Блэка. Ну, помнишь ту историю, что якобы на одном из островов он зарыл награбленное золотишко?
— Именно на этом острове? — брови Сержа удивлённо приподнялись.
— Да чёрт его знает! — поморщился Джим. — Может, и на этом... Блэк был, упокой его душу, хитрой бестией, — и он смачно впился зубами в запеченную птичью ножку.
— Но сокровища того стоят! — заметил Пьер. — Я сам когда-то видел сундук. Если найти такой, можно всю жизнь жить, как сыр в масле.
— Только какой прок от золота на этом острове? — вернул их на землю разумный довод Джузеппе. — У нас нет даже дырявого корыта! Остаток дней проведём здесь.
— Ну, нам с тобой, дружище, — хлопнул его по плечу Джим, — здесь самое место осесть, — хихикнул он. — Годы своё берут, пора остепениться... А это место вполне сгодиться для тихой гавани.
— Пожалуй, ты прав, — вздохнув, с улыбкой согласился Джузеппе.
Потом Дюваль с Пьером и Джимом пошли к берегу. Джузеппе остался сидеть за столом. Анна тихо подошла к нему.
— О, мадам, извините, я... — поспешно поднялся он.
— Сидите, прошу вас, — остановила она его и нерешительно спросила, смущаясь: — Простите моё любопытство... вы... правда священник?
— Гм, — он усмехнулся, — ну, если я до сих пор ношу это, — он указал на сутану, — и служу панихиды, то, наверное, я священник. Ах, мадам, — его глаза погрустнели, — жизнь — забавная штука...
— Отец, — Анна опустила глаза, — не могли бы вы крестить моего сына?
— Крестить? — во взгляде чёрных глаз Джузеппе появилось какое-то мягкое выражение. — Конечно, — его крупный рот растянулся в улыбке, однако Джузеппе сразу оговорился: — Если капитан согласен... то есть Стальной... Я хочу сказать, если согласен ваш муж, мадам.
— Я уверена, он не будет против, — улыбнулась Анна и дотронулась пальчиками до его рукава.
Однако её слова отразились сомнением на лице отца.
— Идёмте, я покажу вам его... Нашего Анри, — предложила Анна.
Когда Джузеппе увидел младенца, лежащего в колыбельке, играющего своими крошечными ножками, он опять улыбнулся и заметил:
— О, мой Бог! У него глаза капитана! Только от взора Сержа берёт оторопь, а в эти хочется смотреть, не отрываясь, как в ласковые волны.
Анна улыбнулась. «Знали бы вы, отец, — мысленно усмехнулась она, — что я, не отрываясь, смотрю в глаза вашего капитана... Одной мне известно, что это самый добрый и нежный взор на свете».
Джузеппе, смешно скорчив для младенца забавную мину, уверил её:
— Безусловно, дочь моя, его надо окрестить. Правда, я делал это лишь однажды... И это было очень давно... Но я с радостью сделаю это теперь.
Поздним вечером, когда Джузеппе и Пьер крепко спали позади хижины, Джим с Сержем сидели на берегу.
— Так ты говоришь, этот Хименес тебе не нравится? — раскуривая трубку, спросил старик.
— Да, и Анне тоже... Есть в нём нечто странное... Уверен он что-то скрывает...
— Ладно... — старик улыбнулся, — посмотрим, решим... Стемнело совсем, — заметил он, взглянув в чернильное небо. — Иди в хижину... Твоя принцесса заждалась уже...
— Джим! — Дюваль пихнул его в плечо, сверкнув ...