Я зачастил до Анюты. В один из моих приходов у нее дома оказалась та самая девушка, которую я встретил на улице, когда выходил впервые от Ани. Девушка была чуть постарше меня. Она сидела с заплаканными глазами, но только теперь я понял, ЧТО именно привлекло мое внимание в первую мимолетную встречу. Ее лицо было искажено большим шрамом.— Познакомьтесь. Это Витя, а это Оля. Ну, сколько можно реветь? Вить, представляешь, что мне эта подруга заявляет? Что от нее шарахаются ребята. И что ни у кого на нее не встанет из за ее шрама! — Аня! — Что Аня? Что Аня?... Вот Витя может запросто засадить тебе по самые яйца. Согласна? — Анюта, но я еще не... — Целка? Ну это не проблема. Главное нужно твое согласие. Ты согласна? — Да... , — тихонько промямлила Оля. — Тогда снимай труселя, а я подготовлю место.
Пока Оля смущенно и стараясь незаметно снимала трусики, Анюта откуда то достала прорезиненный фартук и сложенную простынь. Она положила фартук, накрыв его сверху простыней. — Таааак... платье ты не собираешься снимать... ну й ладно... задирай его, чтобы не испачкалось и ложись на спину... сюда, — Анюта показала на только что простеленную простынь. Ну молодежь! Ёма ё! А тебе что отдельное приглашение? Ломай ей целку, пока не передумала. Член уже давно рвался наружу и я в мгновение ока остался в чем мать родила с торчащим членом.
Анюта развела Оле ножки в стороны, которая лежала с закрытыми глазами. Я смочил член слюной, и, расположившись между Олиных ножек, попытался просунуть свой член в узенькую щелочку. Но Оля, вскрикнув, начала отползать. Я за ней. Как только головка начинала погружаться, так Оля вскрикивала и отползала. Конце концов Анюте это надоело. И она легла на спину рядом с Олей, раскинув ножки. — Витя, засади мне! Оля, а ты смотри и учись!
Я переместился на Анюту и буквально провалился в нее, а яйца мягко ударились об ее попку. Она закинула ножки мне на спину и, скрестив их на моей пояснице, начала извиваться подо мной, ударяя меня пятками, а влагалищем туго сжимать мой член. Ее движения были согласованны и доставляли мне огромное удовольствие. Темп был бешенный, но все равно краем глаза я видел, как Оля приподнявшись на локтях, завороженно и в то же время с завистью наблюдает за нашими действиями. Вскоре Анюта затрепетала, выгнулась дугой прижав меня плотно к себе, практически обездвижив и замерла на некоторое время.
— Научилась? Если нет, то Витя щас научит. Давай Витек, засади ей! Я переместился Оле между ножек и направил член, блестящий от Анютиных выделений в узенькую щелку. Аня при этом встала позади меня и крепко схватила Олю за поднятые ножки. Я начал потихоньку проталкивать член. И как только Оля вскрикнула и попыталась отползти, Анюта придерживая Олю за ножки со всех сил толкнула меня животом. Член вперся в Олину целочку не желающую никак рваться. — Оооооой, оооййй, оооййй. Оля попыталась вырваться и отползти, но Аня сделала второй сильный толчок, и я почувствовал, как член прорвал преграду и вонзился в девичье лоно. Поняв, что целочка в Оли уже порвалась, Анюта сцепила ее ножки у меня на спине и отошла. А я начал не спеша, потом все быстрее двигаться в Олином влагалище, которое очень плотно обхватывало моего дружка, придавая дополнительное возбуждение.
Оля зажмурившись, судорожно сжимала кулачками простынь и при каждом погружении члена внутрь, громко вскрикивала. Спустя некоторое время я почувствовал приближение оргазма. — Я сейчас кончу. Оля как то неаккуратно начала двигать ножками, пока не прижала меня к себе. — Ты же можешь забеременеть! Оля что то пыталась ответить, но я уже не мог сдерживаться и долго кончал внутрь Оли.
Немного полежав на ней, я поднялся. Весь пах был в крови, простынь тоже была измазана кровью. — Это будет мой ребенок и только мой, — послышался слабый Олин голосок. — Ну да, не успела лишиться целочки, как у нее уже ребеночек, — Анюта скептически посмотрела на Олю, — это когда не хочешь, то захватишь мгновенно, а так, если очень хочешь, то придется тебе ЕЩЁ почувствовать, как в тебя вливается сперма. Возможно и не раз. Думаю, если Витя не против, то он в следующий раз снова кончит в тебя.
Я с Анютой пошел отмываться от крови, а Оля еще долго лежала, бездумно рассматривая потолок.