— Трахаются, трахаются! — возмущённо заговорил Василий — мужик лет пятидесяти, — это в Москве говорят «трахаются», а у нас в Алма-Ате говорили: «натягивают».
Я незаметно под столом включила диктофон в сумочке, вытащила наружу микрофон, точно какую-то пуговичку, и поставила сумочку на стол. Василий продолжил:
— Вот сейчас все подсели на одноклассников, ну, в Интернете. А кому это надо — прошлое ворошить!
— А вы раньше жили не здесь? — учтиво спросила я.
— Да, я заканчивал школу в Алма-Ате, в Казахстане. Среднюю школу сто такую-то с таким-то уклоном, чтоб её. Раньше времена-то были другие, страна была другая, а всё равно увлекались битлами, роллингами. Кликухи давали на английский манер: типа Джон, Майк, вместо Володьки — Боб, Алексей — Алекс или ещё какой-нибудь Сильвер. Вот меня по-русски звали: Василий, Вася, ну или наконец, Васюта. А был у нас в классе ещё один пацан, ну как девочка, не матерится, симпотяга такой, с девочками дружит. И главное у него улыбочка бала такая грёбаная. Хорошист — ну девчонкам такие нравятся. Так из-за этой улыбки его и прозвали «семаил».
— Смаил, — поправила я, — по-английски «улыбка».
— Ну да, точно Смаил! — подтвердил Вася и продолжил: — А имя Андрюша. Вот сейчас только с компьютером смайлики появились, а мы ещё тогда Андрюху ласкательно Смайликом называли. Так вот до конца десятого класса учились и не знали толком, что он на мужиков западает. Это уже в конце десятого класса весной — учиться оставалось недели две. А тут урок физкультуры, переодевались мы в раздевалке. Все уже в зал ушли, остались только я и Смаил. Он сидит со шнурками на кедах возится, а я трусы снял, чтобы плавки переодеть и так мельком без задней мысли глянул на него. Смотрю, Андрюша в оба глаза уставился на мой член. А надо сказать, что член мне от родителей достался большого размера, здоровый, толстый.
Я сам за Смайлом наблюдаю и неспеша так плавки натягиваю. А он, не моргая, смотрит и даже губы языком пару раз облизнул. Я тогда у него спрашиваю: «Что понравился?»
Андрюша вздрогнул, заулыбался, головой закивал и молча в спортзал пошёл. Думаю: «Надо его проверить на предмет любви к сладкому перед сном»...
На следующий урок физкультуры я опят в трусах пришёл и так громко вроде сам с собой заявляю: «Тьфу ты, опять трусы одел, надо плавки переодевать». И не тороплюсь, переодеваюсь. Андрюша Смаил сам медлительный, опять сидит всё кеды перешнуровывает. Одним словом, остались мы опять один на один. На этот раз я трусы снял и так к нему слегка повернулся, чтобы лучше видел. Он засопел, щёки порозовели — вижу волнуется. Тогда я нагло так член свой почесываю, руками демонстративно помял и потряс слегка, говорю: «Андрюха может с ним поближе познакомиться хочешь? Как ты насчёт вафельных изделий?»
Опят Смаил заулыбался загадочно так, потянулся и почапал в спортзал. Я за ним. Так то он хорошист, но с пацанами выпить любил. Вот я улучил момент, когда он на лавочке в спортзале сидел один и подсаживаюсь к нему. Руку ему на ляжку положил, а ножки у него гладенькие без единого волосика, ну точно, как у девочки. Говорю: «Надо нам с тобой ко мне в гости зарулить, винца попить, вафельку попробовать», — и глазами киваю себе между ног. Он не фига не смутился, отвечает: «Да попить винца надо»... А тут и звонок зазвенел.
Я тогда к пацанам подхожу с предложением, к главному разгильдяю и троечному двоечнику Юрке, так мол и так, у меня мол дача есть, надо собраться бобухать, отметить окончание уроков, начало экзаменов. А Юрка этот сидел за одной партой со Смайлом. Андрюху к нему посадили, как хорошиста, чтобы его, понимаешь, из троек вытаскивал. Так Юрик нашего хорошиста только с пути сбил, пить, курить научил. А главное они бухали вместе, так что если Юрик за дело организации бухалова возьмётся, тогда и Смайлик мой поедет.
Ладно, скинулись и решили прямо на эту субботу-воскресенье ко мне на дачу и зарулить. А дача у меня, ну у родителей, — в предгорьях Заилийского Алатаю, по дороге на Медео. Собрались шестеро: два основных бухарика — Сержо и Алекс, Колян по кликухе Никола, да Юрик со Смайлом, ну и я, конечно. Купили целую сумку портвейна — по два с половиной пузыря на харю.
В субботу после уроков сели на автобус, поехали. Через час добрались до места. Я домик открыл, стол выставили на веранду, закуску вывалили, даже торт купили, короче буханули здорово. Я не стал много пить, мне надо Смайла раскручивать. Пошли гулять по окрестным холмам, песни поорали. Тут когда к даче моей сзади огородами подходили, я остановился, достал своего окуярка из штанов и на показуху начал ссать. Юрка хохочет: «Что, — говорит, — водопровод сломался, прорвало?!» Все смеются. А я отвечаю: «Да нет, наоборот засорился, плохо отлив идёт, надо специалиста сегодня ночью позвать, чтобы шланг ртом продул!»
Все ещё больше заржали, Толька Андрюша Смаил стоит молча, как всегда улыбается. Тут Никола слово взял, говорит:
— А что такие мужики есть, сами хотят. Так один мужик другому звонит и говорит: «Приезжай вафлю хочу». Тот приехал, а этот на стол накрыл, бутылку вина хорошего купил. Посидели, выпили, закусили. Хозяин гостя поудобнее устроил в кресле и отсосал... Потом проводил его до такси, за дорогу заплатил и всё такое...
— Ну, видишь как оно получается, — я его поддерживаю, — так что прикидывай хоть к носу, но звать сегодня специалиста по шлангам придётся, — а сам на Смайла посмотрел и так ему с намёком подмигнул, — мол, понял, что тебя ждёт? Тут Смаил наконец засмеялся и все поканали нетвёрдой походкой на дачу.
Темнеет уже, а народ спать не собирается — бухать требует. Колян-Никола магнитофон привёз с собой, музыку включил. Тогда я, как хозяин объявляю: «Ладно, ещё два, ну ладно три пузыря бобанём и спать!» Бухарики Лешка-Алекс и Серёга сразу из горла пить начали. Другим я по стаканам и кружкам разливаю. Командую: «Алекс и Сержо уже дошли до кондиции, поэтому будут храпеть на втором этаже, там матрасы есть. Юрка и Никола ложитесь на койки в большой комнате, а мы со Смайлом в маленькой»... — сам в это время ему в кружку побольше наливаю и потише так, как заговорщик: «Это тебе для храбрости... Ты — на диванчике, а я — на кровати для продувочных работ». Чёкнулись мы с ним, улыбнулись друг другу. У него щёчки кругленькие, без щетины совсем, только какой-то пушочек под носом. А губки пухленькие, аленькие, словно накрашенные, ну точно как у девочки. У меня даже в плавках член вставать начал, когда я представил, что этой ночью его в эти губки вафлять буду.
А народ добухал и спать не собирается. Музыку погромче — давай танцы. Алекс уже спотыкается, падает, от Сержо требует признаться уважает ли он его? Да я и сам со всеми попрыгал. Тут медленные танцы пошли. Вижу: Юрик обнял Смайла, который ниже всех ростом был, держит его как девочку — танцуют. Никола уселся на веранде в кресло-качалку — сигарету курит. Я основных бухариков начал поднимать, чтобы на чердак закинуть — это целая проблема была их по пристроенной с боку лестнице на чердак поднять. Они же спать никак не хотят — бухать! Ещё бухать! Юрка с Андрюшей Смайлом тем временем уже во всю зажимаются, в губы не то, что целуются, засасывают друг друга. «Вот, — думаю, — какие пидоры оказывается...»
С двумя алкашами я минут 20 возился, пока их на второй этаж по лестнице затащил, на матрасы уложил, уговорил и подождал пока они вырубились, а то, не дай бог, свалятся с верху поубиваются. А на улице май месяц, жара уже в этих краях, можно свободно в одних трусах ходить, так что спать не холодно без одеяла и подушки.
Когда я на террасу вернулся, музыка уже кончилась. Один Никола сидит в кресле-качалке — раскачивается. Он у нас самый матёрый был, ноги все волосатые,...