— Да, охота сегодня не удалась, — вздохнул мой папа и перекинул рюкзак через плечо. Мы бродили уже битый час по лесу в поисках дичи, но так и не преуспели в этом. Вокруг стояла мертвая тишина, как будто мы вместо леса забрели на погост. Осень уже вступила в свои права, было немного прохладно и сыро.
— Ну что, сын, домой? — вторично обратился ко мне папа. Я согласно кивнул, разговаривать не хотелось из-за испорченного настроения. Выходя из дому, я предвкушал, как собственноручно застрелю куропатку и принесу ее маме и она приготовил из нее фрикасе — мое любимое блюдо из охотничьей кухни.
Мы тихонько брели по лесу, солнце уже почти зашло за горизонт, нагоняя серость вокруг.
— Эх, помню раньше поедем с мужиками на охоту, возьмем водки ящичек, баб доступных. Костры, песни, секс на природе, а сейчас что? Все дружбаны семейные, к женам своим ремнями привязаны, — ударился в воспоминания отец.
Я подумал, что здорово так, с девушками в лесу оторваться, на свежем воздухе, приставил матрешку к дереву и окучивай со всех сторон. От мыслей грешных член мой зашевелился, но папа некстати продолжил свой рассказ:
— Как-то упились мы вусмерть с ребятами и заснули в лесу. Проснулись, голова чугунная, пить охота, а воды как назло нет, всю вылакали. Благо водоем в двух шагах. Идем мы, и видим издалека русалка сидит возле кромки воды, белые волосы по плечам распущены, спина голая, задом к нам повернутая и напевает что-то.
Ну допились, глюки начались! — хором подумали мы и потерли глаза. Картинка не изменилась, чудесная нимфа продолжала сидеть, опустив хвост в воду и напевать грустный мотив. Подошли мы поближе и видим неописуемой красоты барышню, она была вполне человечной, то, что мы приняли за хвост, оказалось длинной зеленой юбкой, такие в ту пору в деревнях носили. Нас было трое: молодые, здоровые мужики, все как на побор настоящие самцы, а она даже не испугалась нас. Увидела, улыбнулась и продолжила напевать, загребая в ладони воду и нанося ее на грудь.
Мы так и обомлели, когда рассмотрели ее чудесные сисечки! Они были похожи на два воздушных шарика, такие большие и полные, как будто гелием надутые! Я все отдал бы тогда, лишь бы ощутить эти прелести в своих руках. На время мы даже забыли о воде, во рту было сухо, но мы не замечали таких мелочей, только во все глаза смотрели на кудесницу, все вокруг нее было окутано тайной.
Русалочка встала на ноги и скинула свою зеленую юбку на землю и в чем мать родила кинулась в воду, громко и заливисто смеясь. Видимо, забавляла ее эта ситуация. Мы опомнились, посбрасывали свои вещички и тоже прыгнули в воду. Плыла она не быстро и вскоре мы окружили ее, как стая акул свою жертву. Смеяться девушка не прекращала, она держалась на воде и дразнила нас, то высовывая свои прелестные груди из воды, то пряча их обратно.
Первым не выдержал Толик, он обхватил девицу за талию и легко поднял надо водой. Теперь мы вовсю могли насладиться ее прелестями. Нимфа обхватила ногами Толика и прижалась к нему. Могу поспорить, что она тут ощутила его трепещущее естество. Мой кол стоял как рубильник, если бы я поцеловал ее сосок, в ту же секунду кончил бы. Но нам с Жекой приходилось пока только наблюдать. Толик целовал ее грудочку страстно, порывисто, как будто она самая желанная на свете.
Мы даже обрели нереальную способность видеть сквозь синюю воду: вот Толик приподнял ее за бедра и насадил на свой торчащий стержень. Она качалась на нем и неотрывно смотрела на нас, облизывая губки языком и дразня нас. Зеленые глаза ее горели огнем страсти и похоти. Я не выдержал и схватился за свой елдак, а потом подплыл к ней сзади и уперся им в спину. Я терся членом о ее нежную спину, о ягодицы, мокрые волосы ее щекотали мою грудь.
Вдруг ее рука схватила мой стержень и направила на свою попу. Я все понял моментально: тут же нащупал ее дырочку рукой и наставил свой член на кружочек, потом надавил головкой и ствол покорно вошел в заднюю пещерку. Я явственно ощутил, как член Толика двигается в ее вагине, поймав темп, я начал трахать нимфу в зад. Впервые, мы засадили вдвоем одной даме, я даже не представлял что такое вообще возможно.
Женя, который остался не у дел, принялся сосаться с лесной красавицей в губы. Я не знаю, сколько продолжалось наше траханье, но кончил я первый. Я зарычал и оросил влажную попку тугой струей спермы, она лилась и лилась с меня, выходя наружу и смешиваясь с водой. Следующий кончил Толик, видимо почувствовал невероятную пульсацию в ее попе, которую устроил мой содрогающийся от оргазма член. Я не вынимал свой ствол из ее попки и потому ощутил, как изливает свою сперму мой друг. Он тоже кончал долго и много, никто из нас не хотел покидать облюбованные дырочки. Но оставался Женя, он долгим взглядом смотрел на нас, призывая включить совесть и дать ему тоже насладиться прелестями нимфы. Мы поняли друг друга с полувзгляда: я и Толик достали свои члены, а она перевернулась на спину и подплыла к неудовлетворенному Жене. Он тут же всадил ей по самые яйца и начал быстро-быстро трахать, так что раздавались шлепки по воде. Я придерживал девушку за талию, помогая держаться на воде, и гладил ее большие груди...
Папа вдруг замолчал, видимо он мысленно вернулся туда, где все это происходило. Я со стыдом почувствовал, что член мой напрягся и стал выпирать из брюк. Я и предположить не мог, что папа, родившийся в Советском Союзе мог принимать участие в групповушке! Эта мысль так возбудила меня, что хотелось зайти за деревце и погонять лысого. У меня не было девушки, поэтому дрочил я часто, почти каждый день, но никогда у меня не было столь сильного желания мастурбировать, как сейчас. Но еще больше я хотел дослушать папин рассказ, но напомнить о себе боялся, вдруг он выйдет из забытья и откажется рассказывать дальше. Я сунул руки в карманы брюк и погладил свой стручок, пытаясь хоть как-то усмирить разбушевавшегося дружка.
— Сынок, смотри кто там идет? — с изумлением спросил отец. Я посмотрел в указанном направлении и не меньше отца удивился. Меж деревьев просачиваясь, шла высокая девушка с белыми длинными волосами. Что делает красивая одинокая девушка в лесу?
— Эта она — лесная нимфа, — окончательно сошел с ума отец.
Я тихонько рассмеялся, ну как это может быть та девушка, если это было двадцать лет назад, то сколько же ей сейчас, сорок?
Идущая красотка была юной, как тургеневская Ася. Я не знал, что делать дальше, если бы шел один, то, несомненно, остановил бы красавишну и вогнал ей по самые помидоры, хочет ли она этого или нет. Но рядом был папа... При нем я не мог вести себя подобным образом.
— Девушка, подождите! Вы заблудились? — крикнул мой отец.
Она обернулась и застыла, потом улыбнулась и ответила:
— Да нет, я живу неподалеку, всегда через лес хожу в соседнюю деревню.
— Здесь есть деревня рядом? — уточнил папа.
— Да Селивановка. А вы, наверное, охотники? — догадалась лесная гостья.
— Мы заблудились, — зачем-то соврал отец.
— Ох, горе луковое, ну пойдемте со мной. Отведу вас в деревню, чем напою, согреетесь. видно же, что на ногах не стоите, — пожалела она нас.
Папа с довольным видом последовал за девушкой, я пожал плечами и пошел следом. Вблизи она выглядела старше, лет на тридцать, я же, любивший молоденьких нимфеток, мигом потерял к барышне интерес. А вот отцу она, пожалуй, пришлась по вкусу!
Мы быстро вышли из леса к деревне, девушка знала все кратчайшие пути. По дороге я узнал, что ее зовут Маша. Она жила в покосившейся набок избушке, давно требующей мужской руки. А мужа ее посадили в тюрьму.
Мы вошли в избу и уселись на широченную лавку, а она засуетилась на кухне. Вскоре на стол был поставлен самовар и плошки с вареньем, а еще свежий хлеб. А я-то думал, что самовары теперь только в музеях можно встретить, ан нет! В деревнях их тоже активно используют.
Маша села рядом и разрешила:
— Вы кушайте, кушайте, голодные небось.
Мы с папой накинулись на угощение, горячий чай согрел наши замершие пальцы, нам было тепло и уютно. Тем временем на улице воцарилась темная ночь. Хозяйка всплеснула руками и затарахтела:
— Ну куда вы на ночь глядя пойдете? Заблудитесь опять, оставайтесь у меня! Я на лавке вам постелю, всем места хватит!
Папа, как будто ждал этого приглашения, засиял улыбкой и заверил, что мы останемся. Мама будет волноваться, но это не проблема, можно позвонить, предупредить. Я с сомнением покосился на мобильный: только 112, мда, связи здесь в помине не было.
Мы легли спать, уснул я быстро, даже не уснул, а провалился в сон. Среди ночи я открыл глаза и услышал странный шум. Я повернулся к его источнику и увидел как папа «жарит» стоящую раком Машу. Расположились они на печке, там, где спала хозяйка, и мне было отлично видно, что происходит. Ночь выдалась лунной, и в избе было достаточно светло.
Маша сжимала в руках подушку и корчила лицо от наслаждения. Папа всаживал ей свой здоровенный хуй, я отчетливо видел, как он выходил из мокрой пизденки и входил обратно, как по маслу. Потом он перевернул девицу на спину и закинул ноги себе на плечи и стал с упоением ебать. Я рассмотрел, что лобок ее был покрыт рыжими курчавыми волосами, такую киску я еще не видел никогда! Все мои подруги были поголовно проэпилированы и, мне казалось, что так и надо, а тут целые кусты волос.
Член мой тут же напрягся, но проявлять себя, я не спешил. Если они заметят, что я проснулся, то прекратят трахаться, а я хотел еще понаблюдать, как мой отец охаживает Машу, как кобылу. Я осторожно взял свой член в руки и начал потихоньку надрачивать, хорошо отцу, трахает молодую кобылу и не знает, что сын его сгорает от желания засадить кому-нибудь, хотя бы той же Маше.
Папа все трахал и трахал лесную нимфу, а она начала стонать все и громче, как будто и не боялась разбудить меня. Они явно забыли о моем присутствии и яростно сношались, как животные. Я дрочил свой член и неотрывно смотреть за ними. Папа вытащил свой красный хуй и начал поливать живот своей партнерши вязкой спермой. Он стоял на коленях и пускал фонтан из сперым на довольную девицу, которая сжимала руками свои сисечки и улыбалась, с восторгом глядя на горячие капли, покрывающие живот. Зрение мое обострилось, и я увидел пупочек, наполненный белой жидкостью.
Он картины этой у меня перехватило дыхание, я прыснул спермой прямо в свою ладонь. Ее было много, что я реально испугался, что она потечет потоком по кровати на пол. На миг я даже перестал наблюдать за любовниками, а они в этот момент исступленно сосались. Папа лежал на Маше и целовал ее в губы. Он лежал прямо на своей сперме, которая разлилась по животу девушки! Но этот факт, очевидно, его не заботил.
Пользуясь тем, что на меня никто не обращает внимания, я дотянулся до куртки и достал из нее платок, чтобы вытереть свои изливания. Когда я снова переключил свое внимание на двух голубков, то увидел, как Маша скачет на толстом хуе отца, в такт движениям прыгали и полные сиськи Маши. Вот это прыть у папы, только кончил и опять в бой! — восхитился я и откровенно залюбовался ими.
Отцу моему было 45 лет, он военный в отставке, а потому выправку имел соответствующую. Высокий, худой, с благородной сединой, он выглядел привлекательным и совсем не старым. А еще он оказывается, похотливый самец!
Я продолжал наблюдать за ними. Маша устроилась поудобнее на хуе: села на корточки и стала активно насаживаться, следя за тем, чтобы член проникал по самые яйца. Я смотрел, как папин хуй исчезает в ее пещерке и удивлялся, как он туда помещается. Мой член был значительно меньше, и потому я недоумевал. Вот бы мне такой член, как у него!
Было заметно, что Маша находится в блаженном состоянии, она прыгала, стонала, хваталась за папины ноги, пока совсем не завалилась на отца.
Она кончила, — догадался я. А папа тоже?
Но папа, как оказалось, не кончил. Он выждал некоторое время, пока Маша придет в себя после оргазма, сидя на его твердом коле, потом поднял ее с хуя и прошептал:
— Давай ротиком, а?
Она выгнулась и я заметил блестящий от спермы живот. Папа тоже приподнялся и спиной облокотился о подушку. Маша нависла над ним и принялась с упоением сосать хуй. Делала она это мастерски, как профессиональная порно звезда. Она заглатывала его и насаживалась ртом, держа член лишь у основания одной рукой.
Я опять позавидовал папе! Несмышленые девицы, с какими имел дело я, если и соглашались на минет, то делали его ужасно: засовывали только головку в рот и быстро дрочили ствол рукой.
Но Маша... Казалось она проглотит член отца и не подавится. Это зрелище ужасно возбуждало меня, что я опять потянулся к своему стручку. Папа дошел до исступления и начал бурно кончать ей в рот, понял я это, потому что он крепко схватил за голову Машу и держал, не давая соскользнуть с его хуя. Обильно излив в ее ротик, папа отпустил голову, а она открыла рот и выпустила сперму со слюной, которая тут же полилась на подбородок, потом на шею и каплями упала на папино хозяйство.
Второй раз я так и не смог кончить. Вот если бы Маша сделала мне минет... , — размечтался я.
— Хватит притворяться, что спишь, мы тебя давно засекли! — засмеялся папа. Он шепнул что-то на ушко Маше, от чего та глупо захихикала, потом встала и голая направилась ко мне. На лице ее уже не было спермы и я облегченно вздохнул.
Маша откинула одеяло, которым я прикрывался и увидела руку, судорожно сжимающую набухший член.
— Ну-ка покажи, что там у тебя, — сюсюкая промолвила бесстыдница.
Она откинула мою руку и умилилась.
— Какой же он у тебя маленький, такой проглотить мне не составит труда, — сказала она и заглотнула член полностью. От исполнения моего желания у меня захватило дух. Она сосала член, так же как до этого отцу. Не прошло и двух минут, как я пустил тугую струю в ее горло. Мою сперму она почему-то проглотила (видимо ее было мало) и, похлопав ободряюще по руке и сказав «Спокойной ночи малыш», запрыгнула к папе на печку. Тот принял в ее свои объятия и засопел.
Я долго ворочался и не мог уснуть, а когда, наконец, удалось отправиться в царство Морфея, меня грубо растолкали.
Передо мной стоял мужик, весь в наколках и с золотыми зубами, которые поблескивали во рту, как меч скифов.
— Ты кто такой будешь? — строго спросил он.
Я сонно заморгал, обернулся по сторонам и увидел, что кроме меня, в избе никого нет. А где папа и Маша?
Я не заметил, как сказал это вслух. Страшный мужик выпучил глаза и взревел:
— Маша это моя жена! Какой еще папа с ней, Римский что ли? — тут же заржал он. Я только удивился смене его настроения, этот тип неадекватен. Реактивный психоз налицо!
Мужик скинул мое одеяло и уставился на меня. Спущенные до колена трусы (я так и заснул), висящая мошонка, видок был еще тот!
— Почему ты спишь голым в моей избе?
Я не знал, что ответить. Судя по всему, вернулся из тюрьмы Машин муж и сейчас меня убьет. Спасение пришло в виде парочки, которая появились в дверном проеме, Маша улыбалась, а папа хмурился.
— Костя? — заметила она, наконец, муж и замерла. — Тебя выпустили?
— Что это за мужики? — вкрадчиво спросил зек и медленно стал приближаться к жене и любовнику. — Я тебя спрашиваю! Любовники, угадал?
Маша замотала головой и закрыла своим телом отца.
— Не трогай их! — взмолилась она.
— А кого трогать? Может, тебя? — тут он вплотную подошел к своей жене и схватил ее за волосы.
— Эй, ты, вор в законе, оставь Машу в покое, — заступился отец, а я мысленно перекрестился. Сейчас начнется!
— Да я тебя... я... изнасилую тут всех на хер, а тебе бутылку в жопу суну! — брызгая слюной, заявил каторжник.
Он отпустил волосы жены и двинулся на отца, но дойти так и не успел, повалился на пол от удара. Зек тотчас схватился за нос, из которого брызгала кровь и зарычал. Папа, не теряя времени, заломил Машиного мужа и спустил с него штаны. Показалась волосатая джопа Кости.
— Эй, ты чего задумал, — забеспокоился поверженный враг.
— Щас узнаешь! — пообещал герой и обратился ко мне: — Сынок, неси скорей бутылку. Я, смутно догадываясь, что сейчас произойдет, смотался за бутылкой из-под вина и подал ее отцу.
Папик плюнул на горлышко и сильнее сжал извивающегося по полу, как червяк, противника. Он решительно приставил горлышко к волосатой заднице, но тут Маша закричала:
— Не надо, пожалуйста!
Слово дамы — закон. Папа наклонился к лицу, чуть не плачущего зека и заявил:
— Катись отсюда по добру по здорову, еще раз сунешься сюда, уйдешь с бутылкой в жопе.
Константин, почувствовав, что его больше никто не держит, сорвался с места и припустил, на ходу натягивая брюки. Я восхитился отцом, какой он у меня бравый и сильный!
***
Выходные я жду с нетерпением, папа едет к Маше в Селивановку и берет меня с собой. Вам не составит труда догадаться, каким утехам мы предаемся в покосившейся избушке. Кстати, по-моему, Маша заслужила отремонтированный дом, как ты считаешь, пап?