Новый Год для меня это не просто шампанское, мандарины, запах крепкой елки и морозный воздух. Это всё! А, тем более, что у меня наметилось такое событие как встреча праздника с беременными от меня женщинами. Ну, Юрка, сами понимаете, не в счёт. Он сам себе самец.
Они что-то там замыслили. Шептались, хихикали. И, наконец, за неделю было объявлено, что Новый год пройдёт как и положено — с горячей выдумкой и всей компанией. Особенно меня заинтересовало слово горячей. На что Лидка, смотря мне в глаза невинными глазами, сказала, что будут все — и Вика в том числе, а горячее есть горячее. Короче, чего-то они там замыслили! Что подлило масла интриги на горячее поле сковороды ожидания.
Под самый праздник этому начальнику в голову пришло продержать на совещании по поводу этого проекта до самого восьми вечера, отчего оказались не закупленными некоторые товары, столь важные для стола. Но тут включился в процесс Юрка, и в полдень тридцать первого на столе лежала груда овощей, фруктов из которых и должен был получиться обещанный деликатесный стол. Меня отправили в поход за спиртным. Только зачем? Сколько не бери, всё равно потом бежать. Но, послали, значит, надо. В магазинах творилось такое, что казалось — чувство страха умереть с голода овладело всем нашим городком!
— Мужчина, в очереди последний? — Голос женщины вытянул меня из полудремотного состояния. Устал. А впереди Новый Год. Как бы не заснуть в тарелке с оливье.
— Да. — Ба! Да это та самая. Ну, девочка, которую я сначала напоил водкой в ночном кафе, а потом просто умыкнул на ночь с линейки! И какая красивая! Пузико, выпиравшее в пальто, только добавляло умилительности в её образ. — Привет!
— Я вас не знаю. — Она, не узнав меня, сильно занервничала. — Вы...
— Не волнуйся. Всё хорошо. — Я улыбнулся. — С новым годом.
— Спасибо. — Она бросила взгляд вбок. Наверно, там муж или её мужчина. — Я тут с мужем.
— Вышла замуж?
— Да. Как только полезло, — она показала глазами на живот, — так сразу.
— Тогда удачи тебе, царица-тигрица. — Она вскинула глаза. Узнала. Но я улыбнулся и пропустил её вперёд, показывая головой спешащему к ней мужчине, давай, вперёд, не стой.
Стоя за ними в очереди, я любовался её руками. Не знаю, но почему-то мне нравилось, как она кладёт в сумки купленное, копается в кошельке.
— Милая, нам ещё пару часов крутиться по дороге. — Мужчина подхватил сумки.
— Я на чуть-чуть, в туалет. — Она явно хотела остаться со мной, поговорить. Если я правильно считываю женщин.
— Жду. — Ничего так, только простоват для неё. Хотя, кто знает?
— И что ты мне хочешь сказать? — Бутылки в моей сумке звякнули.
— Ты знаешь. — Она подняла глаза на меня. — После тебя, ну, после той ночи. Я ушла. Совсем ушла. Уехала далеко. А там он.
— И зачем ты мне это говоришь?
— Не знаю. Просто хочется. Дай, я тебя поцелую? — Она притянула к себе, поцеловала в губы. — Какое мужское имя тебе нравится?
— Миша. — Ответил я, не задумываясь.
— Хитрюга. — Она вновь бросила взгляд на вход в магазин. — Всё. Убежала.
Только у дома меня прихлопнула мысль. И почему она спрашивала у меня мужское имя. Она-то беременна от меня. Ведь, всё сходится. И животик, как раз, такой, по сроку. Мда. Самец, одним словом. Спермосеятель! Ну, удачи тебе, царица-тигрица! Буду ли думать о нашем ребёнке? Наверно, нет. Почему? Нас ничего такого не связывает. К тому же. У неё жизнь, а у ребёнка отец будет. Не мне это рушить. Захочет, найдёт. Только, вот, надо ли?
Мы поспали пару часов, чтобы не упасть сразу после курантов. Просто, как по команде, разделись и упали в кровать, тесно прижавшись друг к другу. Все пятеро. Я, Лидка, Виктория и наши два животика. А может быть нас больше? Не пять? Вот, не давал мне покоя мой дядька с двумя двойнями. Шестеро это не круто, это ужас, если за один раз!
На кухне отвратительно вкусно пахло, в комнате мы с Юркой, пыхтя, довешивали какие-то шарики, шершавые, колющие пальцы, нитки мишуры. Короче, Новый Год вместе с нарастающим гвалтом по зомбоящику, суетой между кухней и поставленным столом, неумолимо приближался, отстукивая часовыми стрелками капельки уходящего года. Для меня он был фееричным. Особенно известия, подтверждающие, что все мои партнёрши залетели от меня. Для Юрки? Наверно, тоже. Родил же себе ребёнка?
— Костюмированный бал! — свистнули девчонки, после первой бутылки. — Всем одеваться!
— Ура! — Юрка как-то странно засуетился. — Одеваться!
Я остался в зале, быстро сменив свои джинсы и рубашку на какой-то невероятный смокинг с бабочкой, рубашку с, таким вот, стоячим воротничком. Девки повизгивали от смеха на кухне, Ольга и Юрка бубнили в нашей спальне. Покрутив головой, мне почему-то стало как-то тоскливо, что ли? Отчего брюки, а вместе с ними и трусы улеглись позади кресла, на котором я сидел. Голые ноги и дремлющего дружка замаскировал краем простыни и салфеткой. Костюмирование меня на том и закончилось.
— Начало! — Голова Вики высунулась из-за угла. — Свет на сцене гасим! — Она нащупала выключатель, сверкая голой рукой и не менее голым плечом. Она по пояс голая? Гм? — Выходим по одному! Ольга, Лидка, Юрка, потом Мишка, а потом и я.
— Лабухи! — Крикнул Юрка из-за двери. — Туш!
— Есть туш! — Я напрягся, надул щёки и изобразил мелодию, которую обычно играют в цирке. По крайней мере, в кино такая мелодия звучала. «Советский цирк... « фальшиво запетая строчка застряла в горле. Из спальни, в тунике на голое тело, выплыла Ольга. Туника, вернее сказать, кусок полупрозрачной ткани, в который была она завернута, столь откровенно прикрывала только место под грудью, а также чуть низ живота, что при движении было видно, как она старательно выбрила лобок, оставив только намёк на поросль. Где-то с пятикопеечную монетку в самом низу. Жёлто-красный свет торшера в углу, смешиваясь с голубым отблеском картинок, мелькавших в зомбоящике, обнимал её сквозь ткань, высвечивая точки родинок на бедрах, изгибы живота, неправильную форму сосковой области на кончиках грудей. Сладкая тяжесть которых мерно двигалась вместе с ней в ритм, выделяясь в полусумраке и затягивая своей послушностью ритму.
— Эллада! — Громко объявила она. — Девственная и красивая!
— О! — Это в кухне отреагировали прячущиеся девчонки. — Красавица! Земфира! Аврора!
— Класс! — Рявкнул я, чувствуя, что маскировка начинает шевелиться, помимо моей воли.
Ольга медленно повернулась, давая осмотреть себя со всех сторон, грациозно прошла вдоль стола, присела на стул, смотря на меня так, словно я должен был дать ей оценку. Я только облизнулся, отчего она заулыбалась, а затем откинулась на спинку, выставляя груди вперёд. Нет, маскировка моя будет очень скоро разрушена! Напрягающийся член, в таком вот варианте маскарада, трудно скрыть. Но, мне, где-то там, внутри, очень хотелось, чтобы все тут видели мой торчащий член. Просто обмирал, как хотел. Я этот, как его, изгибционист, что ли?
— А теперь. — Виктория давилась от смеха. — Только раз, только сейчас. Парень с нашего двора!
— Просим! — Закричали мы, хлопая в ладоши. Чёрт, побери! Как движутся её груди! Так и хочется поймать их в плен своих рук и губ, а потом не отпускать, пока не услышу её стон от навалившегося на неё оргазма! — Просим! Просим!
Увиденное сначала заморозило нас, а потом выбросило в облака смеха. Мы гоготали, свистели, топали ногами. И всё потому, что Лидка, как всегда, отличилась. Представьте такую вот женщину, нарядить в трусы типа «семейники» в мелкие сердечки, потом на эту роскошную голую грудь натянуть майку-алкоголичку, небрежно заправив под резинку трусов. Волосы, скрывались под упругой тканью то ли бейсболки, то ли кепки, но всё равно вырывались сзади из плена отдельными прядями. Стоп! А впереди у неё, похоже? Да! Как-то умудрилась засунуть себе такое, что создавалось полное ...