Часть 1
Для меня армейский секс в большинстве случаев напрямую связан с в некотором роде насилием. Согласись, редкий пацан позволит залезть к себе в трусы, захочет взять в рот или, того больше, подставить очко под чей-нибудь член. Поэтому расскажу вкратце о своих "приключениях" - надеюсь, они покажутся тебе в некотором роде занятными.
Не буду уточнять, где именно я проходил службу. Скажу только, что это теперь за пределами России, на юге, а там, как ты понимаешь, несколько иные нравы и порядки.
Вышло так, что я и еще один "молодой" оказались на "точке" - войска связи, надо было обслуживать оборудование. До ближайшего населенного пункта - двадцать семь километров, кругом степь, а вся часть - два барака, один из них с оборудованием, второй - жилой, там все остальное. Списочный состав - отделение; командир, естественно, сержант. Офицеры приезжают "по вахтовке", пьют беспробудно, а все остальное делаем мы, солдаты. Командиром отделения у нас был армянин. Собственно, он меня и сделал мужчиной, хотя досталось моей дырочке при этом крепко. Звали его Сурен; кроме него, армян у нас было еще четверо, так что можешь себе представить. Отделение, как ты помнишь, одиннадцать человек. Так вот: пятеро армян во главе с командиром, нас - двое молодых, и четверо чурок, которые по-русски еле-еле, их Сурен в основном гонял на хозработы - уголь разгрузить, дорожки подмести, и тому подобное. Они и спали-то в отдельном помещении, поскольку в бараке ни одного места, где удалось бы поставить сразу одиннадцать коек, не было.
Второй парнишка, что попал со мной на эту "точку", оказался русским, но не простым - из Нагорного Карабаха. Армяне наши сразу же признали его за своего, хотя и фамилия, и имя у него были русские. Вот и ситуация - баб нет, уголь и соляру для движка привозят раз в две недели. Хорошо еще артезианская скважина была, так что с водой проблем никаких. Дежурный офицер либо пьян, либо спит, на поверках его не видно и не слышно, - не жизнь, а малина!
Прошло недельки две, и Сурен начал меня "воспитывать". Ко второму парнишке никаких вопросов, он сам "тамошний", а я призывался из России, так что тут дело ясное. Начал он потихоньку, не то чтоб сразу. Утром, естественно, помыться. Разумеется, в одних трусах, поскольку жара за сорок; нагнулся я над умывальником, а рядом Сурен. Побрился я, умываюсь, вдруг чувствую - рука чья-то мне по трусам, как раз по ягодицам - сначала по правой, потом по левой! Оборачиваюсь - Сурен! И не отходит, гладит так, а потом и говорит: "У тебя хорошая попа! С такой попой будешь настоящим мужчиной!" И ушел.
Разумеется, я сообразил, в чем дело, да и догадаться было нетрудно. Ну, выбора у меня практически не было - пять против одного, чурки не в счет, а стучать у меня привычки не было никогда. Короче говоря, я решил посмотреть, что будет дальше, - чему бывать, того не миновать. К тому же маленький, но все же доармейский "опыт" у меня был. Другие же армяне пока помалкивали, - ждали, что у Сурена получится со мной. Долго, впрочем, ждать не пришлось. Барак, где мы помещались, был двухэтажный: на первом - оружейная, казарма чурок и туалет. На втором - наша казарма, где мы находились вшестером, ленинская комната с вечно не работающим телевизором и опять-таки туалет. Спали при открытых окнах в одних трусах; надевать в сорокаградусную жару еще и майки, хотя и полагалось, было бы безумием.
Был конец июня, темнело поздно. Я снял х/б, пошел умылся и едва было собрался ложиться спать, как Сурен подошел сзади и оттопырил мне резинку трусов:
- Снимай, пойдем в ленинскую... Тебе хорошо будет!
Я сразу же понял, что Сурен именно в этот вечер наметил сделать меня "настоящим мужчиной". Медлить толку не было, да, честно сказать, у меня самого появилась охота "попробовать". Я еще не знал, каково это будет, - короче, снял свои синие солдатские трусы, положил на койку и отправился в ленинскую, - совершенно голый, но стесняться было вроде бы некого. Пока шли, Сурен обнял меня за плечи, погладил по заду и сказал:
- Эх, тебе бы в Ереване цены не было! У нас хорошие попы ценят, - будешь в Ереване, в баню пойдем! Хочешь?
Я пожал плечами, поскольку в Ереван не собирался, а меня больше занимали предстоящие события. Четверо других тоже зашли в ленинскую следом за нами.
- Ничего, они тебя подержат, удобнее будет! - кивнул Сурен. В ленинской комнате у нас стоял бильярдный стол - правда, ни киев, ни шаров не было, но сам стол был. С одной стороны у него был отломан бортик; Сурен подвел меня к ней и слегка нагнул рукой за шею:
- Ложись на живот, ноги широко-широко ставь!
Я лег животом на стол, как мог, расставил ноги. Сурен сказал что-то по-армянски, и тогда двое прижали мои плечи к столу, а третий зажал рот. Как это ни странно, я совершенно не сопротивлялся; сам согласился, да и потом "численное преимущество" тоже надо было учитывать.
Потом я почувствовал сзади холодок - выяснилось, что Сурен раздобыл где-то тюбик бритвенного крема, - брились обычным мылом, но ради такого случая нашелся и крем. А потом все произошло как-то очень быстро - я почувствовал "мягкое и теплое" у краешков дырочки, а потом... Мне показалось, что меня посадили на кол в самом прямом смысле этого слова. Член у Сурена оказался очень даже ничего и остальные держали меня очень даже не напрасно. "Гонял" он меня, как мне показалось, минут пятнадцать. Не спешил, похлопывал ладонями по бедрам и по спине, но мне было как-то не до этого, боль мало-помалу прошла, очко слегка подрастянулось, да и крем был кстати. Трахаться, как мне кажется, надо вообще начинать с больших членов - сначала, конечно, будет и больно, но потом эффект совсем другой. К тому же большие члены хорошо растягивают дырочку, и в дальнейшем кайфа все больше и больше.
В общем, "первый раз" все обошлось нормально, даже крови не было. Попка, правда, болела всю ночь, но утром все было более-менее ничего. Была у нас и баня. Увы, там не особенно потрахаешься: во-первых, чурки, а во-вторых, может спьяну или просто так заглянуть кто-нибудь из караула или даже офицер, что хуже всего - тогда кичи не миновать, что Сурену, что мне. А то и до дисбата может дело дойти, а маршировать целыми днями с деревянным пугачом веселого, согласись, мало.
Так что в основном "местом действия" у нас была ленинка. Дневальный-чурка на первом этаже обязательно поднял бы шум, скажись поблизости кто посторонний. Сурену я понравился ,так что других своих земляков он обычно ко мне не подпускал, хотя желающие и бывали.
Даже вот такой малозначительный момент. Не помню уже по какой надобности Сурен поехал в часть и привез оттуда невероятно широкие и короткие трусы, не знаю уж какого размера. Дал их мне и велел носить. На физподготовку ходили, понятно, без всякого х/б, так что все мои "дела" можно было видеть довольно легко. Дембель у Сурена был осенью, а буквально через неделю приказ: "точку" закрыть, оборудование демонтировать, а нам всем - обратно в часть. Все армяне ушли на дембель вместе с Суреном, так что знакомых в самой части у меня практически не осталось. Да и не так вольно-весело, как на точке: тут тебе и дежурный по части, и физподготовка по всей форме, и строевая, и наряды, - в общем, не покайфуешь. Но на "голубые" дела мне и здесь повезло, причем несколько неожиданно.
Прошла зима. Ну, там всякая боевая учеба, снег чистить, ерунда сплошная. Ну, а по весне - настроение получше, порядку поменьше и решил я сгонять в самоволочку, окунуться в речке местной, пока она еще не совсем пересохла. Момент был очень уж подходящий - приказали мне с одним "молодым" дежурить на складе. А воскресенье было, ну кому до склада дело-то?! После обеда я "молодому" и говорю:
- Пойду сплаваю, жара достала... В случае скажешь что надо, понял?!
- Понял! - молодой-то; ему чего, закрылся в складе, и спать! Ну, а я через забор, было у нас там одно местечко, которое ни с одного КПП не видно. До речки с метров триста будет, я - бегом! Там хорошо - пляжик песчаный, а за ним кусты, и причем такие, что ни часть, - вообще ничего не видать! Ну, разделся я, сплавал как положено; на берег вылез, трусы одел и думаю: "а не позагорать ли с полчаса?" Улегся я на живот, а жарко - ужас! Ну и задремал я. Сколько проспал - не знаю, а только чувствую, что что-то не так. Глаза открываю - ну все, думаю, кичи не миновать; стоят возле меня двое "краснопогонников" (у нас с ними все время нелады были), И что самое ужасное - у обоих повязки - патруль! Уж как их занесло на реку - непонятно! Один сержант, второй - ефрейтор; у нас офицеры редко в патруль ходили, если только начальство приедет. И главное - оба-то кавказцы, сразу видно! Стою я "смирно", в одних трусах, а сержант мне:
- Кто такой?! Почему здесь?! - не по уставу, конечно, ну и ладно. Ну, я рапорт отдал, как положено; сержант прищурился:
- Самоволка?!
Ну, увольнительной-то нет, ясно, да и где ее взять?!
- Так точно! - отвечаю, а сам думаю: вот же угораздило на десять суток-то! Сейчас очень просто: одевайся, пошли! Отведут в комендатуру, а там все понятно... Смотрю, сержант не торопится, смотрит на меня так внимательно и говорит:
- Ну что, десять суток будешь сидеть? - и причем спрашивает, а не просто так! Я молчу - сказать нечего. Про кичу нашу я наслушался будь здоров всякого - ее при Сталине строили, тогда строго: все камеры - одиночки, жара - понятно, и целый день во всем обмундировании - строевая или физподготовка. Короче, стою, а второй, ефрейтор, сильно на Сурена похож! И от этого дела чувствую я, что у меня конец определенно начинает подниматься, и трусы заметно оттопыривает! Сержант и говорит:
- А ты, солдат, десять суток не будешь сидеть! - и спокойненько так расстегивает ремень.
Разделся до пояса; а я вообще обожаю смотреть на крепких, здоровых парней. А сержант брюки опустил - вместе с трусами, разумеется, - и мне:
- Ну, солдат, выбирай: или берешь за щеку, или десять суток! У тебя времени мало, быстро думай! Про кичу слышал, так что давай!
Тут думать было нечего - я на колени, а у сержанта ужу конец разинутый, только вперед! Что делать: стал я на коленки, член торчит как проклятый, и взял у него я за щеку, хотя лучше бы зад подставил. Оттягиваю у него и думаю: отведет он меня на кичу, или нет! И ничего, получилось! А он еще мне за уши помогает, - видно, что не в первый раз у него оттягивают! К "дедушкам" он бы, ясное дело, приставать не стал, а моложе в самоволку у нас ходили редко - никто еще ничего не знает, а на кичу никому неохота. А, может, в части у себя кого-нибудь отловил, как Сурен меня, например. А это не так трудно, важно выбрать молодого и обработать как положено, сам убедился. Особенно если земляков в части нет, тогда уж и вообще вопросов никаких!
В общем, потянул я у него сколько-то там, а он мне:
- Солдат, встать! Снять трусы, ко мне! - причем спокойно так, как будто у себя в казарме где-нибудь вечерком. Ну, я свои стащил, подбегаю к нему, "смирно" становлюсь, - командир все-таки, да и к тому же в патруле, так что неизвестно, чем все это может кончиться. А у меня еще конец как бревно - стал, стоит и опускаться не думает. Сержант меня рассмотрел так внимательно, руку протянул и за конец мой взялся. У меня руки по швам, так что делай чего хочешь - команду "смирно" никто не велел отставить. Сержант мне головку оголил, рассмотрел, и говорит:
- Кругом! Очко покажи!
Я, понятно, к нему спиной, нагнулся, руками что надо раздвинул и жду. Патрульный что-то по-своему ефрейтору сказал, а потом мне:
- Пошел в кусты, петух! Ясно все с тобой!
Ох, и засадил он мне тогда! Почти без смазки - так, плюнул себе на залупу и всего-то! И гонял меня довольно долго, я аж вспотел. Вставит, что называется, "до упора", подержит немножко, потом назад! Меня даже Сурен так не трахал, а у этого сержанта патрульного опыт, похоже, был ого какой! Сколько мальчиков он перетрахал, можно только догадываться, - во всяком случае, далеко не одного и не двух! Интересно было бы поглядеть, как он с ними занимался; во всяком случае, моя попка тогда поработала на славу. А ефрейтор куда-то исчез - я бы лучше ему дал, так ведь он, наверное, мешать сержанту своему не стал. Но оказался парнем честным - на кичу меня не повел, когда кончил; оделся, застегнулся, и говорит
- Все, хватит с тебя! Пошел в часть! Еще раз здесь увижу - повторим, понял?!
В тот раз обошлось - мой молодой как сидел на складе, так и сидел. Никто не приходил, даже дежурный по части; несколько раз я еще ходил на этот пляжик, но больше тех патрулей не встретил. Жаль, конечно, а я бы не против!
На этом мои армейские приключения закончились. Ничего нового не было, дослужил я как все, молодых старался не гонять - да и к чему это, еще стукнет кто... а в последнее время построже стало, так что лучше не рисковать...