В двадцать лет Кирилл открыл для себя бассейн. Прохладная вода спасала от одуряющей летней жары. Но главное, это давало отличную возможность, прогуливаясь в мокрых плавках по бортику, покрасоваться перед всеми ладным сложением. Часто ловя на себе взгляды окружающих, Кирилл убеждался в собственной привлекательности. Но внешне он ничем не показывал радости, даже напротив - делал равнодушное лицо.
В их дворовой компании никто не умел плавать, поэтому посещать бассейн приходилось в одиночестве. Однако в этом Кирилл находил положительные стороны: он мог сколько угодно хвастать друзьям многочисленными знакомствами с девчонками - никто не смог бы это проверить.
Тем жарким полднем, вернувшись из бассейна, Кирилл последним узнал новость: в их многоэтажный дом переехал новенький пацан с семьёй. На скамейке у подъезда в тени дикого винограда новичок уже сидел вместе со всеми и общался. Первое, что бросалось в глаза, - крепкие руки и рельефные мышцы груди под белой футболкой. "Зато лицо самое обычное - вообще ничего особенного!", - решил Кирилл, отвечая на рукопожатия своих друзей.
Пацана звали Спартаком, и он - как выяснилось - уже два года регулярно занимался в тренажёрном зале. Узнав, что приезжему только месяц назад исполнилось девятнадцать лет, Кирилл усмехнулся и, наконец, вынес для себя окончательный вердикт: "Ясно. Зелёный совсем".
Должно быть, с непривычки новенький говорил мало, но охотно отвечал на вопросы, вместе с другими смеялся чужим шуткам. А ещё Спартак совсем не пил пива и неизменно отказывался от сигарет.
Кирилл, сидя на скамье, порой поглядывал на приезжего. Рассматривал его именно так, как было принято смотреть на другого парня: мельком, будто невзначай, с толикой равнодушия. И ловил себя на мысли, что пытается, но никак не может разглядеть его как следует. Это действовало на нервы.
Новенький легко влился в их компанию, будто занял место, давно ему предназначавшееся. Вот только Кириллу начало казаться, что приятели выказывают новичку расположение, которого тот попросту не заслуживает. Более того: когда вся компания собиралась вечерами и звала Кирилла во двор, новенький всегда был уже среди них. То есть Спартака звали первым!
Как-то вечером вся их дворовая компания набилась в ближайший магазинчик, чтобы купить пива, семечек и сигарет. Продавщица, среди привычной болтовни о вреде курения и алкоголя, вдруг сказала с улыбкой:
- Такие парни-красавцы! Чем пиво пить, лучше б к девчонкам шли.
Но смотрела она при этом не на Кирилла. Она смотрела на одного только Спартака. Что могло быть хуже?! Через минуту Кирилл в большой досаде оставил друзей во дворе, а сам отправился домой. Он понял, что может легко выдать своё состояние случайной фразой или необдуманным словом.
Поздним вечером, перед тем как лечь спать, Кирилл заперся в ванной. Там он приспустил синие плавки до колен, привстал на носки, чтобы видеть своё отражение в большом зеркале над раковиной. Беззвучно дыша, чутко прислушиваясь к малейшему шуму за дверью, напряжённый паренёк принялся торопливо мастурбировать. Вначале он разглядывал своё отражение, потом закрыл глаза, мстительно сдвинул брови.
В его воображении возникла давешняя продавщица из магазина. Она лежала на низком холодильнике с мороженым, широко раскинув голые ноги. Стонала от быстрых толчков Кирилла, мяла себе грудь.
Паренёк крепко зажмурился, засопел от удовольствия. Предчувствуя наступление оргазма, он приподнялся на носках ещё выше. Заранее пригнул гудящий от напряжения член, чтобы сперма брызнула в раковину. Распалённая фантазия с каждой минутой становилась всё ярче, дополняла картину новыми деталями: помадой у продавщицы на губах, тихими шлепками тел.
Внезапно мысленная картина смазалась. Возникла вновь - горячечно возбуждающая, почти реальная. И тотчас ошеломлённый Кирилл обнаружил, что вовсе не он резкими мужественными толчками проникает в стонущую женщину - это делает Спартак! Крепкими руками поддерживает её белые раздвинутые бёдра, старательно работает напряжёнными ягодицами.
Кирилл испуганно отдёрнул руку от члена, опустился на пятки. Но тотчас приподнялся вновь: оказалось, что останавливаться уже поздно.
Шипя сквозь зубы, Кирилл напряжённо сгорбился над раковиной. Стукнулся локтем о кафельную стенку. В промежности пойманными птицами забились спазмы сильнейшего удовольствия - невыносимо яркие, почти яростные! Такого с ним ещё не бывало. Задушенно постанывая, паренёк вновь схватился член, замелькал рукой по торчащему стволу.
Казалось, между ног всё содрогается от взрывов наслаждения. Кирилл навалился на раковину, в беспамятстве уткнулся лбом в ледяное зеркало. И судорожно мял, тряс, массировал - неудержимо ласкал брызгающий спермой ствол. При этом фантазия сосредоточилась на увиденной картине: голый Спартак занимается сексом. Женщина почти растворилась в тумане недосказанности. Зато отчётливо виделась широкая спина паренька-атлета, его крепкая шея, белобрысый затылок. Кирилл безотрывно всматривался в его фигуру...
Воображение и удовольствие медленно угасали. Наконец, померкли окончательно. Переводя дух, Кирилл тяжело выпрямился, переступил остывшими ступнями по кафельному полу, опустил взгляд: мыльница, кран и самый низ зеркала оказались забрызганы перламутровыми каплями. Ещё подрагивающий член влажно блестел, по нему сперма лениво стекала на мошонку, несколько крупных капель белело в приспущенных синих плавках. Тяжело дыша, Кирилл без единой мысли в голове оглядывал промежность. Не мог поверить в случившееся, не понимал самого себя.
Скрыв следы своего занятия, Кирилл утомлённо выбрался из ванной комнаты и сразу отправился спать. Укладываясь в постель на прохладные простыни, он хмуро пробурчал самому себе под нос:
- Да все наши пацаны порно смотрят. Постоянно. Да ещё дрочат на него! А там ведь не только женщин показывают. И ничего. Нормально.
Однако с того вечера к Кириллу прицепились навязчивые мысли о Спартаке. Ничего конкретного не думалось, просто его образ то и дело всплывал в памяти. Причём в самое неподходящее время: на учёбе, на плавании, за ужином. Вспоминалось, во что Спартак был одет, как реагировал на чужие слова. Это уже начинало нервировать всерьёз.
Как ни странно, во время вечерних встреч с дворовыми друзьями он не отстранялся от новенького. Напротив, даже стал чаще заговаривать с ним. Вскоре открылись и причины такого интереса: очень хотелось узнать Спартака - чтобы разочароваться в нём и выбросить парня из головы. Поняв это, Кирилл здорово разозлился. К счастью, в тот момент он ехал один в кабине лифта и никто не мог видеть его лица.
Однажды вечером вся компания, как обычно, выбралась во двор. Только Спартака не было - он уехал с родителями на дачу. В какой-то момент разговор сам собой зашёл о новеньком.
- По-моему, он это... слегка тупой. Почти всё время молчит. Или о своих тренировках рассказывает, - беззлобно уронил кто-то.
Раздался смех, коротко шикнула банка с пивом.
- Да у него даже имя какое-то спортивное!
- Эй, хорош. Нечего гнать на пацана. Хочет, пусть и дальше молчит. А вы, по ходу, просто завидуете, что он так выглядит.
- Что, Лёха, думаешь, он накачанный? Думаешь, он красавчик? Он тебе нравится? Да ладно, не шифруйся, здесь же все свои. Мы поймём!
- Ха-ха-ха! Я тебе сейчас вломлю, придурок!
Кирилл в этом разговоре не участвовал. Пил пиво, равнодушно посматривал по сторонам. Однозначно, новенький умел бесить даже своим отсутствием.
Спартак прочно засел у Кирилла в голове. Постоянно хотелось думать о нём, смотреть на него. Лето выдалось жарким. Спартак часто выходил из дома в одних шортах. Такими вечерами Кирилл испытывал по отношению к нему особо сильное раздражение. "Накачался, сука, и выставляется теперь перед всеми! Мышцами своими красуется! Как будто он лучше всех!".
А ещё Спартак часто надевал красную бейсболку. В тени козырька его простое лицо делалось особенным: молочно-молодым, точёным и наивным. За эту бейсболку Кирилл его особенно возненавидел.
С течением времени стало ясно только одно: цитируй Спартак сраных философов, бездарно бренчи на гитаре в ржавом гараже - обладай он хоть каким-то внутренним содержанием, Кирилл признал бы его достойным хотя бы этого раздражения. Но в Спартаке, кроме атлетического тела, не было ничего особенного. Ничего! Это бесило сверх всякой меры...
Среди многоэтажных домов ночь будто бы наступила раньше времени. Компания расходилась, все жали друг другу руки. Кирилл тоже попрощался с друзьями и отправился домой. Однако последнюю сотню метров ему предстояло пройти вместе со Спартаком - их подъезды были по соседству.
Чтобы чем-то заполнить тишину, Кирилл спросил паренька-атлета об эффективных упражнениях на плечи. Тот принялся рассказывать, но, поравнявшись с родным подъездом, внезапно предложил:
- А давай ко мне зайдём? Я на тренажёре всё покажу.
Несмотря на позднее время, в квартире парня ещё никого не было. Только пушистый серый кот крутился под ногами. Комната Спартака оказалась именно такой, какой её себе и представлял Кирилл: в меру захламлённая, с разбросанной одеждой. Компьютерный стол, постель, на полках множество больших банок с яркими этикетками на английском. Однако большую часть комнаты занимал сложный тренажёр серебристо-стального цвета, который напоминал пыточное устройство из будущего. И, разумеется, на всех четырёх стенах висели плакаты знаменитых атлетов. Спартак ещё минут пятнадцать пересказывал биографию каждого из этих быков-мутантов. Как будто это ему присудили Мистера Олимпию! Кирилл слушал вполуха, с тайным любопытством разглядывал комнату. Последнее, на что он обратил внимание, - скомканный белый носок посреди бежевого ковра.
Спартак вспомнил, что собирался показать упражнение на плечи. Он стянул с себя майку, бросил её в угол. Оставшись в синих спортивных штанах, паренёк устроился за тренажёром. Взялся за два рычага, которые были закреплены над головой. Плавно потянул их вниз, одновременно разводя руки в стороны. При этом Спартак горячо выдохнул, сосредоточенно глядя в одну точку перед собой. Загудели стальные пружины. Кирилл от смущения мог только нервно ухмыляться кончиками губ. С наигранной ленцой он упёрся лопатками в стену, не зная, куда девать руки, куда и как смотреть. Вместе с тем, Кирилл неосознанно стремился запомнить звук вот такого дыхания приятеля - позже этот звук можно было бы пристроить в одну из фантазий.
- Короче, вот так делаешь... несколько подходов. Но мне, если честно, больше нравится упражнение... на внутреннюю сторону бедра. Когда эти мышцы забьёшь... там так потом гудит приятно от усталости. Может, потому... что те мышцы возле паха проходят?
Кирилл смотрел на Спартака: на его мускулистый торс, на то, как работают рельефные мышцы его рук. Изучал сосредоточенное выражение его лица, прислушивался к дыханию. Как вдруг ощутил знакомое напряжение в паху.
Он запаниковал! Тотчас отлепившись от стены, Кирилл попросился в туалет и заперся там. Не меньше десяти минут он дожидался, пока спадёт эрекция. Всё это время пытался собираться с мыслями, успокоиться.
Вернувшись из туалета, Кирилл уже опасался смотреть на раздетого Спартака. Рассеянно оглядывая комнату, он ещё минуту делал вид, будто внимательно читает названия на банках со спортивным питанием. Потом приблизился к компьютерному столу, спросив разрешения, сгрёб с него несколько дисков, которые первыми попались под руку, и стал прощаться...
Кирилл вернулся домой нервный. Не поужинал, не принял душ - сразу заперся в своей комнате. Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, хмурый парень устроился за компьютером. До поздней ночи он просматривал диски, которые взял у Спартака. Большей частью это были видеоуроки по бодибилдингу и фитнесу. Попадались папки с фотографиями каких-то зарубежных соревнований, чёрно-белые снимки атлетов советских времён. Кирилл без всякого интереса пролистывал файлы один за другим.
Среди остальных дисков затесалась простая болванка. На ней очень крупными буквами было небрежно выведено от руки: "Спартачу". Синий маркер на букве "у" размазался, да так и высох неровной кляксой.
Кирилл открыл диск на компьютере. Утомлённо поморщился, увидев очередной список файлов с видео. Но всё же включил первый из них.
Вначале экран оставался тёмным. Потом раздался громкий шорох - Кирилл подскочил на месте и сразу убавил звук, боясь разбудить домашних. Появилось изображение комнаты с низким потолком. Стены здесь до половины были выложены желтоватым кафелем, а дальше поднималась полоса побелки. Справа тянулся ряд металлических шкафчиков. С приоткрытой дверцы одного из них свисало большое махровое полотенце.
Поперёк этой комнаты тянулась приземистая скамья. На ней сидел Спартак в знакомой одежде: красная бейсболка, красная безрукавка, открывающая рельефные мышцы рук, белые спортивные штаны, потрёпанные кроссовки на ногах. Он сидел, широко расставив ноги, утомлённо опирался локтями о собственные колени. Камера замерла.
Спартак то и дело чуть поправлял свою бейсболку за козырёк, но держал голову низко, будто разглядывал что-то на кафельном полу. Приглядевшись, Кирилл заметил, что уши у Спартака отчаянно пылают, да и сам он выглядит весьма встревоженным, смущённым.
- Самат, давай. Я снимаю, - глухо раздался голос оператора.
Послышались шаги. Рядом с парнишкой в кадре появился голый незнакомый парень спортивного телосложения - в одних только чёрных шлёпанцах. Рослый, коротко стриженный, широкоплечий уйгур, лет двадцати семи на вид. Он был остро возбуждён: его длинный, совершенно прямой от напряжения, смуглый член даже не покачивался во время ходьбы! В большом замешательстве Кирилл уставился в экран.
Самат подошёл к Спартаку вплотную. От этого парнишка заволновался ещё больше: мельком глянул в камеру, заёрзал на низкой скамье.
То, что произошло дальше, повергло Кирилла в глубокий шок.
Прямо перед лицом Спартака парень медленно обнажил себе крупную головку. Что-то прошептал. Взволнованный юноша-атлет развернул красную бейсболку козырьком назад, чтобы не мешала. Подался вперёд...
Кирилл метнулся к двери и заперся на ключ. Потрясённо оглядел свою комнату, а потом вдруг бегом вернулся к работающему компьютеру.
Спартак с закрытыми глазами уже сидел на самом краю скамьи, всем телом подавшись вперёд. Не двигался, сосредоточенно сопел носом. И держал во рту головку чужого члена, держал её губами!
Голый парень в шлёпанцах почти касался подбородком мускулистой груди, внимательно смотрел вниз. При этом быстро-быстро-быстро мастурбировал себя и горячо дышал. Его смуглая ладонь безостановочно двигалась по длинному стволу прямо перед лицом Спартака.
- Самат, быстрей, - шёпотом поторопил парня оператор.
- Сейчас... Минуту ещё... Две минуты подожди... - сдавленно ответил голый спортсмен, но всё же ускорился.
Он тихонько зашипел сквозь стиснутые зубы, положил вторую ладонь Спартаку поверх красной бейсболки, подтянул его голову ближе к себе. Паренёк невнятно замычал в ответ - упёрся рукой тому в обнажённое бедро, чтобы сохранить дистанцию.
Дыхание парня стало прерывистым, громким. Он подступил к Спартаку почти вплотную. Чуть согнулся, натужно простонал. Яростно мелькая ладонью по смуглому стволу, навис над покорным пареньком.
- А-а! А-а-а! - сдавленным полушёпотом вырвалось у Самата. - А-ах, Спартач, красавчик!.. Как настоящий мужик делаешь, - он мелко задрожал всем телом. - Ааа, ништяк! Вот ништяк! А-а-ах!
- Давай быстрее, Самат, - напомнил оператор.
- Да погоди ты, Рус!.. А-а-ах!.. Самый кайф же сейчас! - выдохнул спортсмен, от удовольствия переступая на месте.
Камера приблизилась к лицу Спартака. Тот сидел в прежнем положении с закрытыми глазами. Уши его пылали, бейсболка съехала назад. Не выпуская стоящий член изо рта, он весь замер от напряжения. Чуть наморщил нос. И вдруг очень шумно сделал один глоток. Тотчас тяжело засопел, повёл плечами. Немного расслабившись, Спартак сглотнул ещё раз - уже тише. На несколько мгновений приоткрыл рот, перевёл дыхание. Сосредоточенно хмурясь с закрытыми глазами, снова обхватил крупную головку губами.
- Молодец, Спартач! Хорошо сделал. Ух... - ошалело поблагодарил Самат, выравнивая сбитое дыхание, но продолжая при этом водить рукой по длинному стволу. - Как мужик. Молодец. Ништяк вообще.
- Самат, заканчивай уже.
- Всё... всё, ладно. Хорошо... - парень с неохотой выпрямился и отступил назад.
На свет показался весь его член целиком - слегка подрагивающий, блестящий от юношеской слюны до середины ствола. Спартак тем временем быстро утёрся ладонью, снова мельком глянул в объектив камеры. Стараясь сохранить мужественный вид, повернул красную бейсболку козырьком вперёд, деловито опёрся ладонями о собственные колени.
Камера нырнула куда-то вниз, и проигрывание файла завершилось.
Кирилл в полном смятении ещё минуту продолжал смотреть в погасший экран. Затем, не обращая внимания на сильнейшую эрекцию у себя в штанах, запустил следующий файл с видео. Теперь ему хотелось знать всё.
- ...ус, да как здесь эта хуйня включается? А, вот, нашёл, кажется.
Это был голос Самата. Камера поднялась, открывая вид на уже знакомую раздевалку с жёлтым кафелем и шкафчиками. На низенькой скамье лежал на спине другой мускулистый парень, заложив крепкие руки за бритую голову. Никакой одежды на нём не было, только рядом валялось тёмно-синее борцовское трико. На бёдрах у голого борца сидел взволнованный Спартак - из одежды на нём были только кроссовки, чёрные спортивные трусы для бега с белыми полосками на боках и всё та же красная бейсболка. Не отрываясь от экрана, Кирилл пристально разглядывал почти раздетого приятеля, с завистью и возбуждением понимая, что хотел бы прикоснуться к его телу.
- Всё, запись идёт. Давайте, давайте! - горячился оператор.
- Рустам, ты только не двигайся, ладно? Я сам... А то и так... - тревожно прошептал парнишка.
Морщась и прерывисто дыша, он принялся легонько ёрзать на бёдрах у парня. Сосредоточенно закусил нижнюю губу. Его чёрные беговые трусы - и так уже сильно измятые - зашуршали от этих движений.
Парень под ним выглядел расслабленным и как будто сонным. Даже лежал с закрытыми глазами. Спартак наклонился вперёд: осторожно опёрся ладонями о рельефный пресс борца, опустил голову так низко, что тень от козырька бейсболки закрыла всё его лицо. Теперь, имея опору под руками, Спартак заёрзал энергичнее - и очень сдержанно застонал.
- Что, Спартачок, тебе от этого хорошо? Тебе ведь от этого приятно, да?
Парнишка не ответил, только измученно глянул в объектив и отвернулся.
Оператор подошёл совсем близко. Мелькнула напряжённая спина Спартака, потом камера нырнула куда-то вниз. Объективу открылось главное.
Между раздвинутых ног борца тяжело лежала крупная смуглая мошонка. Над ней вздымался очень толстый корень члена - весь блестящий, скользкий. Зато остальной ствол находился внутри Спартака - коротенькие спринтерские трусы паренька были сдвинуты на уровне промежности в сторону и нисколько этому не мешали.
- Вот так! Правильно всё! - невероятно разгорячившись, Самат протянул руку и принялся массировать крупную мошонку своему другу. - Ах! Классно! Вгони Спартачу!
- Э, Самат. Ты чего творишь?
- Ладно, ладно, Рус! - тот мигом отдёрнул руку. - Я же так только, в шутку.
Замявшись на мгновение, оператор вновь переключился на парнишку. Камера поднялась вверх, взяла его лицо крупным планом.
Спартак теперь тоже выглядел ослабшим. Приоткрыв губы, он тяжело дышал всей грудью. Вяло отворачивался от настойчивого объектива. И ёрзал, ёрзал...
Оператор нацелил камеру ему в пах: стало видно, как под тонкой чёрной тканью уже выпирает небольшой бугор - похоже, Спартак возбудился. Свободные спортивные трусы шуршали при каждом его новом движении.
- Ха-ха, Рус! Посмотри! У нашего пацанчика стояк случился! Внезапный, да? Почему вообще? Ха-ха-ха! Что, Спартач? Хуёк у тебя там напрягся, да?
Продолжая елозить, парнишка весь покраснел, отвернулся. Зато Самату, похоже, очень нравилось происходящее. Парень протянул руку и со смехом принялся грубо ощупывать треугольный холм у Спартака в паху прямо через лёгкую ткань. Сдавливал, массажировал. Потом вдруг убрал руку.
- Ты почему шорты свои не снимаешь? Который раз уже!
- Не хочу... Не буду я их снимать... Ах!
Внезапно парнишка-атлет часто задышал: вцепился в бока Рустаму, елозя у него на бёдрах. Нервным движением он низко надвинул на лоб красную бейсболку, чтобы скрыть лицо от камеры, задрожал, неловко согнулся всем телом.
Послышались тихие стоны. Его спортивные трусы вдруг промокли в паху. Бугор в них подрагивал, а по ткани быстро расползалось тёмное пятно.
Самат увлечённо записывал на видео, как Спартак переживает оргазм.
- Ничего себе! Рус, прикинь? Он даже хуёк себе не трогал! И уже кончает! По ходу, ты хорошо ему там вставил. Пацанчик все шорты себе залил!
Через минуту Спартак остановился. Понуро глянул в камеру: нижняя губа у парнишки дрожала, да и сам он мелко дрожал всем телом. Чуть помедлив, он с трудом продолжил ёрзать на парне-борце. Рустам ещё не кончил.
- Что-то я не понимаю, - оператор крупным планом взял большое мокрое пятно у парнишки на спортивных трусах. - У Спартача хуёк небольшой совсем, зато спермы выливается из него всегда, как из коня! Это почему так?
- Э, Самат, ты вообще думаешь, что говоришь?
- А что я такого сказал?
- Хорош снимать. Убери камеру! Задрал уже с этой съёмкой!
Изображение на мониторе погасло.
Кирилл еле дышал - боялся прикоснуться к собственному члену. Ошалело соображал, почему Спартак позволяет этим парням так обращаться с собой?! И в то же время отчётливо осознавал, что хотел бы оказаться на их месте - самому проделать с послушным Спартаком всё это. Ведь тот был согласен с происходящим!
Переведя дыхание, Кирилл запустил новый файл.
Вначале на экране появились знакомые шкафчики. Но потом камера обратилась вниз и пришла в движение. Мелькнула полоса деревянного порога, хлопнула белая дверь. Рыжий линолеум куда-то быстро заскользил. Изображение при этом раскачивалось - оператор шёл.
- Они не знают, что я снимать буду, - послышался спокойный голос Рустама. - Постоянно мыться ходят вдвоём. Да ещё так подолгу. Думают, что я совсем тупой? Ничего не понимаю?.. Ну, вот и посмотрим.
Открылся узкий коридор. Справа были огромные пыльные окна, в которые светило оранжевое закатное солнце, слева на глухой стене висели выцветшие плакаты, информационные щиты - деревянные, с потрескавшейся краской.
В конце коридора обнаружилась ещё одна дверь с мутным стеклом посередине. Рустам очень аккуратно открыл её, держа камеру перед собой.
Здесь шумела вода, и было очень светло. Высокий белый потолок, те же огромные окна. И снова кафель: на полу, на стенах, только теперь бледно- голубого цвета, местами отколотый. Это была душевая. Отдельные кабинки не имели дверей, а между собой разделялись лишь перегородками из непрозрачных блоков толстого зелёного стекла. В двух крайних кабинках слышался плеск воды, там гудели трубы. Рустам с камерой двинулся на звук.
Предпоследняя кабинка пустовала, только из душа хлестала вода. Оператор осторожно заглянул в последнюю из них. Беззвучно подошёл ближе.
Утомлённо опираясь обеими руками о стеклянную перегородку, в клубах лёгкого пара стоял боком к камере голый Спартак. Струи воды падали на его мускулистую спину, разлетались серыми брызгами. Он жмурился, постанывал. А прямо перед ним на корточках сидел Самат - взрослый спортсмен в большой спешке сосал член пареньку.
На лице Самата читалась острая тревога пополам с нетерпеливой похотью.
- Давай, Спартачок. Ну, давай!.. Ах, ништяк. М-м-м... Кончай поскорей! Мы и так задержались, - задыхаясь, прошептал Самат и разом вобрал член парнишки в себя до самого корня, стал мять, массировать его губами у основания.
Через минуту он задрал ствол Спартака вверх, а сам зарылся носом в его мошонку - мыча от удовольствия, принялся вылизывать её целиком. В ответ, не открывая глаз, Спартак застонал чуть громче: от такой ласки приподнялся на носки, выпятил пах, подставляясь парню.
Самат и сам был возбуждён. Его длинный смуглый член почти прижимался к рельефному прессу. Но спортсмен не обращал на это внимание - он целиком сосредоточился на пареньке-атлете.
Кирилл в своей комнате привстал с кресла, невольно подался к экрану. Ему очень хотелось узнать, как выглядит член Спартака. Однако это никак не удавалось: то мешала черноволосая голова Самата, то его смуглые ладони.
- Самат... Я уже скоро...
Парень тотчас вобрал в себя ствол глубже. С развязной жадностью принялся сосать его. Сам глухо застонал через нос от наслаждения.
- Самат, я сейчас!.. Ах! А-ах!
Спартак дёрнулся, подступил к спортсмену на полшага ближе, ноги у него задрожали от подступающего оргазма. Одной рукой паренёк по-прежнему держался за стеклянную перегородку, зато вторую ладонь положил на коротко выбритый затылок Самата. Дрожащими пальцами погладил его, но не сдержался - жест ласки очень быстро превратился в жест принуждения: придерживая голову спортсмена, с юношеской горячностью он мелко задвигал сильными бёдрами.
- Са-м-мат! - отрывисто простонал он, зажмурился.
Парень продолжал сосать ему член, мастурбировать. Он гладил парнишку между ног, по бокам, кончиками пальцев ласкал и оттягивал его мошонку то вниз, то назад - от этого Спартак сразу же начинал стонать вдвое громче, дрожащие колени у него беспомощно подгибались. Самат горячо сопел и через каждую пару секунд с готовностью сглатывал обильно текущую из Спартака сперму. Случившийся оргазм у паренька всё тянулся и тянулся.
Не прекращая глотков, спортсмен коротко замычал - с сытой удовлетворённостью, уважительно. Покачал в воздухе кулаком с поднятым вверх большим пальцем, показывая Спартаку "класс!". Но парнишка, стоя с закрытыми глазами, не заметил его жест и только продолжал постанывать.
Лишь через две минуты парень выпустил член изо рта, однако продолжил ласкать его руками. Шумно переводя дух, сглотнул в последний раз.
- А, Спартач, красавчик!.. Классно покончал. Охуенно просто!.. - с радостной гордостью Самат помассировал ему светлую мошонку. - Мужик, бля! Настоящий мужик, отвечаю! Ништяк вообще, ух!..
Спартак пока не пришёл в себя после пережитого оргазма: выравнивал дыхание, будто в полусне, благодарно поглаживал голого парня по затылку.
Внезапно Рустам во весь голос громко произнёс:
- Ничего себе! Ну вы даёте, блин!
Самата словно током ударило. Он дёрнулся, подскочил на месте. Перепуганно закрылся ладонями. Потом вдруг попытался пригнуть голову Спартака к своему паху. Но тут заметил камеру в руках у Рустама.
- Рус! Ты это чего? Ты чего, Рус?
Панически пометавшись взглядом по душевой и парням, Самат рывком вытер рот ладонью.
- Рус, братан, ты не подумай! Я же только так; братан, мы здесь не это...
Рядом стоял Спартак - так же застигнутый врасплох, он прикрывал пах обеими руками, тяжело сопел, подавленно глядя в объектив.
Самат паниковал, не зная, куда себя деть, уже задыхался от стыда:
- Рус, ты же меня знаешь давно! Бля, я кто, по-твоему?! Я же вообще никогда! Я же просто... ну, так только; это в шутку, понимаешь? Это же в прикол! Рус! Бля, пожалуйста, братан!..
Но в этот момент он, похоже, понял суть ситуации:
- Рус! Ты что, снимаешь? Бля, братан! Нахуй ты это снимаешь?!
- А что такого? Спартака можно снимать, а тебя нельзя?
Самат умолк и остро покраснел. Вдруг сорвался с места - вихрем пролетел мимо. Грохнула дверь душевой. Стало тихо. Только шумела горячая вода.
- Домывайся, Спартак. А потом сразу в раздевалку приходи. Поговорить надо будет, - камера опустилась. - И не бойся. Всё нормально...
Открывая последний ролик, Кирилл не знал, чего ещё ждать.
На экране появилось изображение жилой комнаты. Вытертый палас, тумбочка со сломанной дверцей, навесные полки, битком забитые потрёпанными журналами. По полу разбросаны вещи: тапки, носки, гантели, дешёвые спортивные штаны, скомканные боксёры.
В центре кадра оказался обнажённый Рустам у кровати: широкая спина, могучие плечи, колени полусогнуты. Борец методично работал крепкими ягодицами. Виднелись чужие жилистые ноги, обхватывающие его за бока.
Камера приблизилась сбоку. Поперёк кровати с высокой железной спинкой лежал на спине совершенно голый Самат. Заведя руки за голову, спортсмен судорожно цеплялся за металлический край и очень шумно дышал. Его осоловелый взгляд бродил по мускулистому торсу Рустама, по его руками, лицу. При этом член у Самата лежал в узкой ложбинке между кубиков пресса - длинный, смуглый, подрагивающий. Уже очень сильно перенапряжённый.
- Самат, ты как? Ты нормально? - тихо позвал Рустам, продолжая толчки.
- Ты даже представить не можешь, Рус... Братан... Мне охуенно...
От возбуждения голос у спортсмена дрожал. Откликаясь на эти слова, борец энергичней задвигал бёдрами. Кровать стала тихо поскрипывать.
Самат, будто в бреду, замотал головой по мятой простыне, измученно наморщив лоб. Тоненько захныкал, дрогнул всем телом.
- Ру-ус... Рус. А-а-ах... Блядь, постоянно хочу, чтобы ты меня ебал, - он вдруг шумно всхлипнул. - Во-во, Рус, вот так делай. Вот так - прямо кайф...
Рустам принялся работать бёдрами с каким-то звериным напором. Придвинулся к Самату тесней, придержал его колени на своих боках. Яростно отдуваясь сквозь стиснутые зубы, сдавленно прошептал:
- Постоянно хочешь? Чего тогда молчишь, а? Или думаешь, мне это не нравится? Думаешь, не нравится, да?!
Спортсмен в ответ обхватил его ногами ещё крепче. Застонал, выгнулся на скомканной простыне, стискивая железный край кровати.
От дикого возбуждения смуглый член Самата даже приподнялся над прессом. Бордовая головка сама собой обнажилась и теперь лаково блестела, будто полированная. Внезапно длинный ствол начал подрагивать вразнобой с толчками и гораздо чаще. Парень сразу же надсадно застонал:
- Рус, делай, делай!.. А! А-а, ништяк! С-сука! Ништяа-ак! Ру-у-ус!..
Пальцы на его голых ступнях судорожно поджались. И у Самата густо потекла сперма. На пресс, на лобок. Стала сползать по стволу.
Борец короткими рывками проникал в парня, хищно следил за его лицом. Потом вдруг зашипел сквозь стиснутые зубы. Напрягся всем телом так, что вздулись могучие мускулы на шее, не плечах и руках. Вздрогнул и отрывисто задышал. При каждом выдохе он рывком подавался бёдрами вперёд, чтобы ввести член поглубже. Притом Самат сам отталкивался от железного края кровати и отчаянно подставлялся под эти толчки.
Камера опасливо отодвинулась от них, но продолжала съёмку.
Самат уже не мог больше стонать и только выгибался на смятой постели, полубессознательно прикрыв глаза. Наконец, Рустам упал на него сверху и подгрёб парня под себя, сыто переводя дух. Так они и оставались: сцепившись между собой руками, слившись торсами, переплетясь самим дыханием.
Объектив камеры снова высветил разбросанную одежду. Экран погас...
В полном смятении от видео, от собственного бешеного возбуждения, Кирилл, не глядя, поставил файлы копироваться на компьютер, а затем сразу направился в туалет. Два оргазма подряд - такого с ним ещё не случалось. Впрочем, очень хотелось ещё - остановила боль в натруженном члене.
Среди ночной темноты беспокойно укладываясь на прохладную простыню, Кирилл по-прежнему чувствовал у себя эрекцию. Следил за тем, как тревожно скользит свет от фар далёких машин по потолку, и горячечно размышлял.
"Как так?! Один из моих друзей, оказывается...".
Кирилл нервно повернулся на бок. Нахмурился, глядя в темноту.
"Он же нормальный пацан! Почему он позволял им делать такое с собой?!".
Эта тайна обожгла ум нестерпимым жаром. Захотелось немедленно узнать ответ: чтобы тотчас разобраться во всём, чтобы самому получить такую же возможность!
Последняя нечаянная мысль перепугала и смутила Кирилла необычайно. Он уткнулся пылающим лицом в постель, натянул простыню на голову. Но уже через минуту выбрался наружу - летняя ночь была слишком душной.
Всё раздражение на Спартака, которое копилось в душе последнее время, вдруг разом превратилось в какое-то другое чувство. Такое же сильное, почти мучительное - оно просилось наружу. Кирилл не понимал, что это за чувство, да и не стремился понять. Намного важнее сейчас было другое.
"Спартаку это... нравилось. Ему приятно было. Да он вообще там кончал!". Разгорячённый паренёк недовольно поморщился - член в плавках ощутимо болел, но с безоглядным юношеским упрямством вновь поднимался.
"Нет. Нравилось или не нравилось - да и какая разница?! Видно же было - Спартак не хотел, чтобы его снимали! Значит, заставили... Угрожали чем-нибудь. Или шантажировали. А может, они даже побили Спартака!.. Нет, кто эти двое? Откуда они вообще взялись?! Суки!".
В этой злости на незнакомых парней Кирилл внезапно нашёл странную опору: неудержимое желание отомстить за друга, безграничную уверенность в собственных силах, окрыляющую бодрость... Паренёк рывком сдёрнул с себя простыню - ему было жарко! Эйфория ярости пролилась красным светом в душу, и тогда на её дне стало видно главное: открылось стремление защитить Спартака! Спасти его! Спасти ото всех!
Кирилл мигом вскочил с постели. Задыхаясь от летней духоты, вглядывался он во тьму перед собой, стискивал вспотевшие кулаки. Гудящий от боли и напряжения член оттягивал ему плавки. Сердце стучало, как двигатель поезда на полном ходу. Кирилл, окрылённый яростью, ощущал, как ступни упираются в прохладный линолеум пола. "Куда? Куда идти?! Где искать их сейчас?".
Он постарался погасить в себе пламя. Как подкошенный рухнул на постель. С досадой повернулся на живот, уткнулся лицом в простыню. "Ладно. Я их всё равно найду. Убью этих мудаков!".
Утром Кирилл проснулся от внезапного стука в дверь. Яркое солнце било сквозь тюль прямо в глаза, скомканная простыня валялась на полу. За дверью раздался мамин голос, в котором звучало лёгкое недовольство:
- Поднимайся, Кирилл, к тебе пришли. Друг твой. Чего так рано?
- А, ладно. Сейчас выйду, - лёжа на животе, он прикинулся полусонным.
Дождавшись, когда шаги за дверью стихли, Кирилл пружинисто соскочил с постели и заспешил к стулу, со спинки которого свешивалась одежда. Утренняя эрекция оказалась на удивление сильной. Натягивая длинные шорты, паренёк поневоле расположил твёрдый член вертикально - это был единственный шанс спрятать его. Затем метнулся к шкафу и вытащил оттуда осеннюю толстовку. Принялся натягивать её на голое тело: никакая футболка или майка не помогли бы ему сейчас скрыть возбуждение. Мельком глянул на часы - 8 утра. Действительно, кто из пацанов мог прийти в такое время?
Кирилл выбрался в прихожую, долго искал ключи.
За дверью оказался испуганный Спартак. Стоя на лестничной площадке, он с первой же секунды прикипел взглядом к лицу Кирилла, встревоженно следя за мельчайшими его чертами. Внешне юный атлет в джинсах, белой майке, с неизменной красной бейсболкой являл собой образец здоровья, мужественности, уверенности в себе. Но юношеский испуг на бледном лице напрочь избавлял Спартака от какой бы то ни было надменности.
- Привет, - Кирилл первым протянул руку.
Спартак с таким оживлением, с такой готовностью ответил на рукопожатие, будто подарок принял. Голосом, чуть охрипшим от волнения, он произнёс:
- Кирилл, извини, что так рано. Я тебя, наверное, разбудил, да?
- Ничего, всё нормально.
- А... А ты чего так оделся тепло? Заболел?
- Нет, просто. Что первое под руку попалось.
- Ясно... Слушай, я тут хотел узнать... - Спартак судорожно поправил бейсболку за козырёк. - Такое дело, в общем... Ты вчера, когда уходил, взял у меня... Там... диски на столе были. Помнишь?
- Да, конечно. Они у меня.
- Можешь сейчас один вернуть?! - выпалил паренёк, но смутился от этой вспышки и поторопился сгладить впечатление. - Кажется, болванка такая обычная. На ней ещё маркером синим написано. Там вроде название было размазано немного с краю.
- Сейчас, подожди.
Прикрывая дверь, Кирилл услышал, как Спартак напряжённо говорит ему что-то вслед, но решил не переспрашивать. Вскоре он вернулся с диском.
- Спасибо, - парнишка-атлет быстро спрятал диск в задний карман джинсов, коротко замялся. - Ты ведь ещё не смотрел его?
- Нет. Когда бы я успел? Ты ж только вчера мне его дал.
- Да, извини. Просто он мне нужен очень. Там... программа тренировок. Упражнения разные, советы. Если хочешь, я тебе потом тоже перепишу.
Кирилл представил, что стало бы со Спартаком, если бы тот узнал, что все файлы уже скопированы на компьютер. Должно быть, эта мысль как-то отразилась его на лице: Спартак тотчас настороженно попрощался и, не вызывая лифт, сбежал вниз по лестнице - весь красный от досады, от стыда, окончательно измученный гнетущей неопределённостью.
Кирилл вернулся к себе в комнату и, как был в одежде, завалился на постель. Разгорячённо улыбаясь, он чуть слышно прошептал в простыню:
- Программа тренировок с упражнениями? Я б с тобой потренировался. Мы бы вдвоём так поупражнялись - отвечаю!.. - без всякого перехода Кириллу вдруг сделалось невыносимо грустно. - Спартак, ну чего же ты, а? Так и смял бы тебя, сжал всего, сдавил! И глаза такие... особенно когда боишься. Блин! Спартак, ну чего ты - не можешь... - мысль осталась незаконченной.
Кирилл сгрёб всю простыню к себе и мучительно обнял этот ещё тёплый белый ком, смотря тоскливо в стену перед собой.