Представленный перевод осуществлён с любезного согласия автора произведения Britease. Выражаю ему свою признательность.
The presented translation was made with the kind consent of the author of the work Britease. I express my gratitude to him.
— -------------------------------------------------------------------------------
Степени разлучения
Degrees of Separation
by Britease
***
— Вот, Марк, — сказала моя прелестная жена Джули, предлагая бокал красного вина. — Пожалуйста, сядь. Нам нужно кое о чём поговорить.
— Вино? — озадаченно спросил я. — Тебе не кажется, что рановато для выпивки?
— Возьми, — сказала она, протягивая мне бокал. — Тебе это может понадобиться.
Звучало не слишком многообещающе, но я принял бокал, сделал глоток, сел и посмотрел на свою жену, ожидая, когда она начнёт. Кстати, смотреть на неё совсем не неприятно — брюнетка, ростом пять футов и четыре дюйма, двадцати девяти лет, чуть больше трети из них — моя партнёрша, и чуть меньше — моя жена.
— В чём дело? — спросил я, пока она молча сидела по другую сторону стола, и на её лице было больше, чем намёк на хмурое выражение, а её карие глаза, обычно такие большие и сверкающие, в тот момент казались совсем не такими.
— Это трудно, Марк. Я не знаю, с чего начать, — вздохнула Джули.
— С самого начала, — предложил я, гадая, какие плохие новости я вот-вот услышу. Надеясь, что это из-за того, что она погнула машину, или что-то в этом роде, а не из-за серьёзных проблем со здоровьем.
— Я не уверена, когда это началось, — вздохнула она, на этот раз ещё глубже, не давая мне никаких дополнительных подсказок, кроме того, что, вероятно, машина не была погнута.
— Ты не заболела, или что-то в этом роде, милая? — я попытался подбодрить её. — Если это так, то я уверен, что мы тебя вылечим.
— Я не больна, — пробормотала Джули.
— Слава богу! — ответил я, и настала моя очередь вздохнуть, на этот раз с облегчением.
— Не то что бы больная, Марк, — смутила она меня. — Скорее это... ну... это сложно...
Я сидел и молчал, ожидая, когда она продолжит.
— Ты заметил, что в последнее время я немного не в своей тарелке?
— Не совсем, Джули.
— Но, это так, Марк. Я удивлена, что ты этого не заметил. Удивлена, что ты ничего не сказал.
— Я полагаю, ты была немного раздражена, но я списа́л это на женское время месяца, или что-то в этом роде, — признался я.
— Прошло намного больше месяца! — резко ответила она, демонстрируя скорее раздражение, чем гнев. — Я нахожусь... на грани, в течение нескольких месяцев.
— Прости, милая, я ни разу этого не замечал.
— Не твоя вина, Марк, — ответила моя жена, раздражение которой исчезло и сменилось сочувствием. — Ни в чём из этого нет твоей вины. Ты не сделал ничего плохого.
— Так в чём же дело, Джули?
— Причина во мне, милый, — прошептала она едва слышно. — я думаю, что лучше всего было бы, если бы мы расстались на некоторое время.
Я никогда не был больши́м бойцом, и меня никогда не били сильно в живот, но в тот момент я точно знал, как это будет ощущаться. Я сидел и смотрел на неё, наверное с широко открытым ртом.
— Не навсегда, — поспешила заверить меня Джули. — Всего несколько месяцев. Самое большее шесть.
Это меня не успокоило.
— Но почему? — прохрипел я, во рту внезапно и неприятно пересохло.
— Потому что я не думаю, что тебе понравится другой вариант, дорогой, — сказала Джули, глядя на меня со слезами на глазах. — Это моя проблема, и я должна решить её сама. Чем меньше тебе будет больно, тем лучше.
— И ты думаешь, что наша разлука не причинит мне вреда?! — требовательно спросил я повысив голос. Моё сочувствие сменилось гневом, и я вскочил на ноги.
— Мне жаль, Марк! — всхлипнула моя жена, и первые слёзы потекли по её щекам. — Я действую неправильно. У меня просто не получается это.
Прежде чем я успел ответить, Джули вскочила, отшвырнув стул, и выбежала из комнаты. Она бросилась в нашу спальню, откуда донёсся её плач.
«Господи!»
«Что всё это значит?!»
***
Я хотел бы притвориться, что сделал что-то разумное, что каким-то образом взял всё под контроль. Но я этого не сделал, а просто снова откинулся на спинку стула, вздыхая и обхватив голову руками, пытаясь осмыслить последние десять минут. Десять минут, которые, как я уже́ тогда знал, изменят мою жизнь к худшему.
Прошёл добрый час, а я всё ещё сидел там в своем несчастье, когда вдруг осознал, что Джули стоит рядом со мной. Она не произнесла ни слова, и я не слышал, как она выходила из нашей комнаты, или спускалась по лестнице.
Я махнул ей, чтобы она снова села, не доверяя своему голосу, не уверенный, что смогу говорить хоть сколько-нибудь внятно.
— Мне жаль, Марк, — пробормотала она. — Я не должна была ничего говорить. Я должна была просто...
— Просто что? — тихо бросил я ей в ответ, когда она замолчала, но не пытаясь скрыть свой гнев и разочарование. — Кто он такой? Как долго это продолжается?
— Марк, я клянусь тебе, что ничего не происходит. Больше никого нет. Милый, ты единственный, кого я люблю,. Разве ты не видишь, что именно это так усложняет задачу?
— Ради бога, Джули, я ничего не вижу! — закричал я на неё. — Ты убиваешь меня! Что это за хрень?
— Это всё я, — сказала она, глубоко вздыхая.
— Очевидно, — ответил я. — Что с тобой не так?
— Это сложно, — повторила она ещё раз, разозлив меня ещё больше.
— Так помоги мне, Джули, или я, чёрт возьми, отшлёпаю тебя, если ты ещё раз это скажешь! — крикнул я, действительно теряя терпение. — Что всё это значит? Скажи мне. Скажи мне сейчас, или я вышвырну тебя из этого чёртового дома!
— Хорошо, — захныкала Джули в ответ, отпрянув от проявленного мной гнева, чего она никогда раньше не видела. — Это я. Это что-то внутри меня. Что-то гложет меня изнутри. Что-то, что накапливается уже год, или больше.
— Продолжай, — сказал я, пытаясь сдержать свой гнев.
— В следующем году мне исполнится тридцать.
— Мне тоже, — напомнил я.
— Я знаю, но для мужчины это не то же самое. Сейчас ты выглядишь лучше, чем когда-либо. Большинство мужчин таковы, но для женщины всё идёт по наклонной. Отвисшие сиськи, целлюлит, больше никаких мини-юбок или обтягивающих джинсов. Оставь даже несколько расстегнутых пуговиц, никто больше не посмотрит.
— Чушь собачья! — отреагировал я.
Она несла чушь, и должна была знать это. В двадцать девять лет Джули была ещё более великолепна, чем пять лет назад, и всё ещё выглядела потрясающе в своих мини, даже очень коротких, которые иногда заставляли меня удивляться, как у неё хватало наглости их носить; а предположить, что никто не заметил её декольте, когда она сверкнула им, было всё равно, что сказать, что никто не заметил ускоряющийся мимо ярко-красный Феррари.
Я сказал ей об этом, и она не стала спорить, даже нервно улыбнулась мне в ответ, когда я сказал ей, насколько она привлекательна. Как часто я замечал, как парни смотрят на неё с восхищением. Как мои приятели отпускали похотливые комментарии о ней, и особенно о её длинных стройных ногах, когда они не предполагали, что я слушаю. Как только в прошлые выходные я с удивлением наблюдал, как какой-то старикашка осторожно подвинулся к ней сбоку, чтобы лучше бросить взгляд в прорезь в передней части её топа. Как какие-то три похотливых подростка следовали за ней повсюду с высунутыми языками, заметив, как она бродила по пляжу топлесс, когда мы были в отпуске три месяца назад.
— Я знаю, — призналась она, виновато улыбаясь. — Я знаю, про всё это. Я знаю, что мужчины пялятся на меня. Я знаю, что мужчины пытаются заглянуть мне под юбку и в топ, и я знаю, что некоторые из твоих приятелей вожделеют меня. Мне всегда приходится защищаться от прикосновений рук, когда мы на вечеринке, и на работе я вечно отказываю парням, пытающихся пригласить меня.
— Так в чём проблема, Джули? — печально спросил я, решив проигнорировать информацию, часть которой была совершенно новой для меня, о том, как часто Джули, по-видимому, была объектом внимания сверх того, с чем я мог бы чувствовать себя вполне комфортно.
— Я не хочу этого делать.
— Что?
— Я не хочу, Марк, — повторила она. — Иногда я не хочу отталкивать руки других мужчин, если я решусь. Хочу быть вправе согласиться на свидание, когда привлекательный мужчина общается со мной. Быть вправе без проблем вернуться в свой дом после свидания.
— Почему сейчас? Что изменилось? — несчастно спросил я, потрясённый тем, что услышал.
— Ничего не изменилось, дорогой. Просто я становлюсь старше. В данный момент я чувствую, что могла бы заполучить любого мужчину, которого захочу, просто оголив ногу, или бросив на него взгляд. Но как долго это продлится, Марк? Сколько ещё мужчины будут интересоваться мной, лет пять или около того?
Конечно, она снова несла чушь, и мужчины ещё целую вечность будут преследовать Джули. Господи, её матери было под пятьдесят, и она всё ещё притягивала мужчин к себе, как мух. Но я не стал ей перечить. На самом деле ничего не сказал, просто сидел там, стараясь не смотреть на неё, не зная, что сказать. Я не хотел её терять, но её желание свободно встречаться с другими парнями и да, конечно, трахать их, лишило меня опоры. Если она была так решительно настроена, то, возможно, мне даже не нужно было пытаться остановить её. Может быть, она того не стоила. Но я знал, что на самом деле я чувствовал себя не так, и знал, что если сдамся без боя, то буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
— Итак, ты хочешь, чтобы мы расстались, чтобы ты могла трахаться с другими мужчинами. В этом всё дело?
— Нет, Марк, дело совсем не в этом! — яростно бросила она мне в ответ. — Я не хочу, чтобы мы расставались. Я люблю тебя и хочу состариться вместе с тобой. Я просто хочу... мне нужен небольшой перерыв в нашем браке, чтобы избавиться от всего этого.
— Трахаться с другими мужчинами, — уныло повторил я.
— Нет, Марк, — добавила она немного спокойнее. — Я не буду оскорблять твой интеллект, притворяясь, что когда-нибудь, в конце концов, это не может быть так, и я не буду притворяться, что перспектива оказаться в постели какого-то незнакомого мужчины не волнует. Но дело не только в этом. Если не считать пары жалких мальчишек, когда я училась в школе, ты единственный мужчина, с которым я встречалась. Единственный мужчина, которого я познала.
— Это как-то связано с тем, что я лишил тебя девственности, не так ли? — спросил я, размышляя о том, что Джули была немного безвкусной и совершенно неопытной, когда я впервые её встретил. Как нас свели вместе в качестве партнеров на светском вечере в теннисном клубе, и как она была удивлена, когда я пригласил её выпить после этого, хотя, возможно, не намного больше удивилась, чем я, что спросил. Как я был очарован девушкой, на которую в прошлом году не обращал никакого внимания, и как быстро попал под её чары. Как она нервничала, когда я впервые поцеловал её, и ещё больше, когда я впервые почувствовал её грудь. Как Джули искренне дрожала, не зная, улыбаться ей или плакать, когда я впервые раздел её.
В первый раз, когда мы прошли весь этот путь. Как она потом смеялась и плакала одновременно, поражённая тем, как это было чудесно, и страстно желая узнать, как быстро мы сможем сделать это снова. В первый раз, когда я повёл её за покупками, и её нежелание поначалу даже примерять короткие юбки, и её смущение, когда она шла по главной улице в своей первой мини-юбке и паре туфель на высоких каблуках, когда я в конце концов убедил её позволить мне купить их для неё. Как с тех пор всё изменилось! Как отличалась эта застенчивая маленькая женщина от уверенного, красивого, утонченного, сексуального примера женственности, на котором я теперь был женат.
— Да! Конечно, это так, — ответила Джули на мой вопрос. — Это взаимосвязано.
— Ты никогда не была с другим мужчиной после меня, Джули? — спросил я, почти уверенный в ответе, но нервничающий из-за того, что может быть кто-то, о ком я не знал.
— Конечно, нет, чёрт бы тебя побрал, Марк! — Джули огрызнулась в ответ, а её глаза сердито сверкнули. — Ты знаешь, что я этого не делала. Ты единственный! Ради бога, Марк, неужели ты не можешь понять, что всё это значит? Ты вообще меня слушал? Разве ты не видишь, что я боюсь состариться и никогда не узнать, каково — быть молодой, привлекательной и свободной в фантазиях? Я пропустила то время, когда другие девочки моего возраста заигрывали с мальчиками. Я никогда не заходила в паб или клуб и не задавалась вопросом, с кем из парней я собираюсь встретиться. Насколько близко я собираюсь их к себе допустить. Позволю ли я им с собой вольности: вывести меня на улицу, а потом привести обратно. Я многое пропустила и никогда не делала ничего из этого, и я хочу испытать это до того, как стану слишком старой, или сойду с ума.
— И это моя вина?
— Конечно нет, Марк. Я никогда этого не говорила, — её голос смягчился. — Если бы я так думала, то, возможно, сделала бы это за твоей спиной, и Господь свидетель, у меня было достаточно возможностей. Но я не могу так поступить с тобой. Если бы я изменила тебе, это убило бы меня. Я лучше умру!
Тишина!
Наступило долгое, очень неловкое молчание, пока мы сидели размышляя, что, чёрт возьми, сказать дальше. Тишина, нарушаемая только долгими глубокими вздохами пары, не знающей, как решить эту возникнувшую перед нами проблему.
Я всё попытался заставить её понять, насколько глупым и неразумным было её точка зрения, в то время как она опять-таки возвращалась к тому, что пыталась заново мне всё объяснить. Никому из нас это не удалось, и я думаю, что к тому времени, никто из нас по-настоящему не слушал, что говорил другой.
Джули приготовила ужин, который мы съели в относительной тишине, все наши попытки завязать разговор превратились в своего рода молчаливое перемирие. Мы говорили о том, чтобы записаться на ежегодный турнир в теннисном клубе, в котором мы всё ещё играли, и замолчали, когда осознали всю тщетность этого, не зная, будем ли мы всё ещё парой, когда настанет день соревнований.
Мы легли спать, конечно вместе и даже обнялись. Джули попыталась приласкать меня, чтобы посмотреть, возникнет ли у меня какой-нибудь интерес, но я отвёл её руку в сторону. Не сердито, но что бы показать неуместность её действий, и она не стала повторять попытку. Мы заснули, по крайней мере я, зная, что проблема ни в коем случае не была искоренена, и выглядело всё это не очень привлекательно; зная, чего хотела Джули, утверждая, что ей это требуется, но в то же время зная, что я не собираюсь сдаваться.
Тупик!
***
Следующее утро было на удивление обычным; обычным, разве что несколько тише обычного. Мы сказали то, что нужно было сказать, чтобы наша жизнь функционировала, но мало что ещё. Джули, казалось, собиралась что-то сказать мне, возможно, что-то важное, но я тщетно ждал услышать это. Завтрак закончился, она пошла своей дорогой, а я пошёл своей.
Я не беспокоился, что она собирается сделать что-нибудь опрометчивое в тот день, и на самом деле эта мысль даже не приходила мне в голову. Я беспокоился не столько об этом дне, сколько о тех днях, неделях и месяцах, которые должны были последовать.
Если бы она не смогла выбросить эту глупую идею из своей хорошенькой маленькой головки, то разлука продлилась бы не несколько месяцев, а навсегда, в чём я был уверен, но она не могла этого уразуметь.
Рабочий день закончился, я вернулся домой и с удивлением увидел, что машина Джули уже там, так как обычно она приезжала домой по крайней мере через полчаса после меня.
— Привет, Марк! — поприветствовала меня Джули, когда я вошёл в кухню, где она готовила ужин. Хорошо хоть не предложила мне ещё один бокал вина, как это, чёрт возьми, произошло прошлым вечером.
— Прости, дорогой, — заметила она, когда я просто кивнул ей в ответ, что ни в коем случае не было моим обычным приветствием.
— Послушай, мне жаль, Марк, — повторила она, когда я ничего не ответил. — Я не смогла сегодня работать, поэтому вернулась домой пораньше.
— Что, Джули, сегодня на работе тебе никто не приглянулся? — злобно произнёс я.
— Это несправедливо, Марк, — грустно ответила Джули. — Я знаю, что то, что я делаю с тобой, несправедливо. Я знаю, что веду себя как стерва, и веду себя неразумно. Но я умоляю тебя, Марк, если ты мне не поможешь, то нашему браку конец.
— Может быть, это именно то, чего я хочу, — выплеснул я ей в ответ. Это было не так, но мне хотелось наброситься и причинить ей боль, что никогда бы не смог заставить себя сделать физически.
Джули уронила нож, которым резала овощи, и повалилась на кухонную столешницу, заливаясь слезами. Я стоял там, наблюдая, как рыдания сотрясают её тело, говоря себе, что она это заслужила. Может быть, так оно и было, но я не каменный, и я любил эту женщину. Подойдя к ней, я протянул руку и положил ей на плечо, слегка сжав его и сказав ей, что мы как-нибудь уладим это между собой.
— Мы уладим это, Марк? — спросила она, прерываясь между рыданиями. — Мы решим это, Марк? Ты поможешь мне разобраться?
— Я попробую, Джули, — тихо ответил я в ответ. — Я не знаю, как, милая, но я обещаю, что попробую.
***
В тот вечер немногого удалось добиться, за исключением того, что я убедил её, что нам следует обратиться к консультанту по браку, хотя я знал об этом не больше, чем она. Сначала Джули не понравилась эта идея, но в конце концов уступила, и я вздохнул с облегчением, поскольку это означало отсрочку казни, а также давала какую-то надежду на то, что это может нам помочь.
Это оказалось пустой тратой времени, так как те двое, которых мы нашли, были заняты и не могли принять нас по крайней мере в течение месяца. Нельзя было обойтись без постановления суда или справки от врача, а у нас не было первого, и не было желания получить второе. Наша жизнь продолжалась, в основном довольно плачевно, хотя были и более светлые моменты, особенно когда мы были рядом с друзьями, когда наша жизнь казалась почти нормальной. Нормально, за исключением одной местной вечеринки, на которой мы присутствовали, когда всё это буквально взорвалось у нас на глазах.
Собралось всего двадцать, или около того, друзей, в основном пары, и ещё несколько человек, которых мы не знали. Всё началось достаточно обычно, с большого количества выпивки, вкусных закусок, непринужденных танцев и много пустого трёпа: парни обсуждали футбол, а девушки всё, о чём говорят женщины, когда они вместе.
Возможно, именно желание выяснить, что происходило за пару часов вечера, заставило меня прислониться к дверному косяку и послушать, как они разговаривают внутри.
Может быть, я выбрал неподходящий момент.
— Вы видели этого парня — Дэйва? — вопрошала одна женщина, чей писклявый голос мог принадлежать только Мэри Томас, тридцатилетней даме, живущей прямо через дорогу от нас. — Том и Кэрол привели его с собой. Какой же он красавчик!
— Очевидно, он двоюродный брат Кэрол, — добавила другая женщина, чей голос мне был незнаком. — Он великолепен. Я бы не прочь попробовать его свёрток.
— Большие ноги, большие руки. Интересно, что ещё у него есть большого, — хихикнула Хелен, чей голос я узнал без труда, так как она была женой моего лучшего друга Алана, и вся группа вокруг неё присоединилась к смеху.
Я как раз представлял себе, что Алан подумает об этом комментарии, когда услышал другой голос, который узнал ещё более определённо.
— Он большой, всё в порядке, — услышал я её слова. — Он потянул меня танцевать, как только Марк скрылся из виду, и притянул меня к себе поближе, я имею в виду очень близко.
— Так близко? — засмеялась одна из них, но кто она была такая меня уже́ не интересовало. — Ну и каков он, Джули?
— Огромен, — хихикнула в ответ моя жена. — Нахальный дьявол всё время тыкал им мне в живот.
— Держу пари, ты не оттолкнула его?
— Там, где можно получить, нужно брать, —засмеялась Джули. — Кроме того, он так прижимал мой зад, что я не смогла бы вырваться, даже если бы захотела.
— Ой, бедняжка! — поддразнила её Хелен, и все четверо, или пятеро расхохотались.
— Да, ты бедняжка, Джули! — не сдерживая гнев, сердито зарычал я, входя через дверь, чтобы встретиться с ними лицом к лицу.
Все женщины удивлённо повернули головы, а затем снова разразились смехом, не имея ни малейшего представления о проблемах, с которыми столкнулись мы с Джули, и рассматривая комментарии Джули как девчачье подшучивание, довольно безобидную трепотню, которая постоянно присутствует на подобных вечеринках.
Все женщины, кроме Джули, конечно, которая стояла неподвижно, потеряв весь румянец с лица, уставившись на меня и желая, чтобы пол поглотил её.
— Да ладно тебе, Марк, — урезонила меня Хелен, заметив, что мне не смешно. — Джули просто дурачилась. Ты же знаешь, что она не сделала бы ничего такого, что могло бы тебя расстроить.
— Я знаю? — я снова взревел. — Я не уверен, что знаю!
Другие женщины замолчали потрясённые, переводя взгляд с меня на Джули, не понимая, почему я так разозлён. Хелен открыла рот, чтобы сказать что-то ещё, но передумав снова закрыла его.
— С меня хватит, — огрызнулся я на Джули. — Я готов идти, когда бы то ни было, если только ты не хочешь использовать свой шанс с любовником.
Джули отшатнулась, её друзья ахнули, а я повернулся и отошёл от них, молча проклиная её за то, что она сказала, и себя за чрезмерную реакцию. Я слышал, как она говорила подобные вещи раньше, и я слышал, как половина других женщин делала то же самое, если уж на то пошло, и смеялся над этим. Но это было тогда, а это происходило сейчас.
Правила изменились.
Динамика была уже не та.
Наши отношения были испорчены.
Джули побежала за мной, затащила в пустой коридор, быстро извинилась, и отчитала меня.
— Прости, Марк, — сказала она, схватив меня за руки. — Но в этой вспышке не было необходимости. Как, чёрт возьми, мы собираемся это объяснить?
— Тебе не нужно было позволять ему засунуть свой член в тебя, Джули, — указал я.
— Он ничего подобного не делал, и ты это знаешь, — сердито парировала она. — Я, чёрт возьми, ничего не могу поделать, если у него встал, когда он танцевал со мной. Это случается со мной постоянно, и не говори мне, что у тебя такого не происходило с некоторыми присутствующими сегодня вечером девушками
— Может быть, — был вынужден признать я. — Но я не хватаю их за задницы и не трусь об них.
— Послушай, я преувеличила Марк, — успокоилась она. — Хорошо, может он попытался позволить себе несколько вольностей, но я ему запретила. Ради Бога! Это была просто девчачья болтовня. Почему ты так остро реагируешь?
— Почему, чёрт возьми, ты думаешь, что я так реагирую? — спросил я, внезапно успокоившись, и в результате мой вопрос стал ещё более острым.
— Ой!
— И это всё? Просто, «ой»?
— Я думаю, нам лучше пойти домой, Марк, — сдалась Джули, внезапно почувствовав себя побеждённой. — Ничего не получается.
— Почему бы тебе не остаться здесь, Джули? — Набросился я на неё. — Ты, казалось, наслаждалась собой.
— Так и было. Может быть, в следующий раз я приду одна и действительно получу удовольствие, — огрызнулась она в ответ, но всё равно направилась к входной двери, схватив пальто на выходе. Я шёл в нескольких шагах позади неё.
«Что ж, всё прошло хорошо, не так ли?»
***
В течение следующих нескольких дней это было похоже на хождение по раскалённым углям. Мы лавировали вокруг друг друга, стараясь быть вежливыми, а ещё лучше — не иметь друг с другом ничего общего. Это не могло долго продолжаться, и я чувствовал, что рано или поздно, это должно было лопнуть. Когда это произошло, это было больше похоже на взрыв.
— Мы не можем продолжать в том же духе, Марк, — спокойно сказала мне Джули однажды утром.
— Это ты всё начала, — напомнил я. — Ты собираешься отказаться от этой глупой идеи?
— Если бы я это сделала, если бы я пообещала, — она покорно вздохнула. — Ты бы мне поверил?
— А почему бы и нет?
— Подумай об этом, дорогой. Если я опоздаю домой с работы? Если я захочу пойти куда-нибудь с девушками вечером? Если я буду танцевать с каким-нибудь парнем на вечеринке, как в тот вечер? Когда я уеду на один из семинаров моей компании на неделю? О чём бы ты подумал? Марк, ты бы действительно сможешь доверять мне сейчас?
— Хороший вопрос, — сказал я, глубоко вздыхая. — Я не знаю. Это было бы трудно, так что, может быть и нет.
— Я больше не знаю, могу ли я доверять самой себе, Марк.
— Тогда больше нечего сказать.
— Значит нашему браку конец, Марк?
— Похоже на то.
***
Как ни странно, будущее нашего брака или его отсутствие благополучно отошло на второй план, и нам удалось немного поладить. Не очень хорошо, как вы понимаете, но лучше. Мы разговаривали, смеялись и даже несколько раз обнимались. Мы всё ещё спали в одной постели; казалось невежливым не делать этого, но я старательно держался на своей стороне, и Джули ответила тем же. Однажды утром когда мы проснулись, я обнимал её, прижавшись к ней всем телом, но сразу же после пробуждения отстранился и отодвинулся.
Проблема была в том, что я этого не хотел, то есть отстраниться. Она была так прекрасна, и я все ещё любил её, и это разбивало мне сердце. Я бы ни за что не согласился на эту сделку о раздельном проживании, о которой она просила, но мне была ненавистна мысль о том, чтобы потерять её.
А потом это случилось. Я попал в засаду, когда пришёл домой с работы на следующий день.
— Марк, один из мужчин на работе пригласил меня на ужин, — поразила меня Джули. — Я не знаю, что ему ответить.
— Ты этого хочешь? — спросил я, пытаясь скрыть своё уныние.
— Да, Марк, — прошептала она. — Вроде того, но я не хочу тебя расстраивать.
— Тебя бы расстроило, если бы я пошел на свидание с одной из девушек из моем офиса? — спросил я. — Как насчёт той хорошенькой цветной девушки, которая работает в бухгалтерии?
У меня не было серьёзных, или, по крайней мере, определённых намерений искать отношений, с этой девушкой, отлично выглядевшей в обтягивающих джинсах, которые она постоянно носила, и даже не знал наверняка, вспомнит ли Джули Сару с нашей последней рождественской вечеринки. Я сказал это, потому что больше всего на свете хотел нанести ей ответный удар. Вроде как око за око, и я надеялся на реакцию, но не совсем ту, которую получил.
— Что? — закричала она, а её глаза сверкали от гнева. — Эта шлюха? Ты за моей спиной занимаешься мошенничеством ублюдок?
Она заткнулась, удивлённо прикрыв рот рукой, в то время как я стоял там, потрясённый, с открытым ртом, но не мог позволить словам, которые я собирался сказать, вырваться наружу в этой напряжённой обстановке.
— Я имела в виду... — Джули в конце концов нарушила затянувшееся молчание, но затем, сделав это, не смогла закончить предложение.
— Что ты имела в виду?
— Ничего, — всхлипнула она. — Я ничего не имела в виду.
— Джули, — закричал я, потянувшись к ней, но она оттолкнула меня, открыто плача, рыдая, что ей нужно выйти, что ей нужно подышать свежим воздухом, схватила пальто, подбежала к входной двери, и выбежала на улицу.
Я не стал раздумывать, не колеблясь вскочил и побежал за ней. Моей женщине было больно, и я не мог позволить ей вот так сбежать. Я не мог бросить её. Пройдя тридцать футов по дороге, я догнал Джули, и не раздумывая, взял её за руку. Она сделала символическую попытку освободиться, но когда я не отпустил, почувствовал, что она сдалась, и через несколько мгновений ответила на моё нежное пожатие своим.
Мы шли вдвоем, держась за руки, добрых полмили, не говоря друг другу ни слова, Джули время от времени украдкой бросала на меня нервные взгляды.
— Что мы будем делать, Марк? — спросила она наконец. — Я люблю тебя и не хочу тебя терять, но...
— Но что, милая?
— Ты знаешь что, Марк. В некоторые дни всё в порядке, и я думаю, что справилась с этим, но в другие дни что-то случается, и мне хочется кричать от отчаяния, когда обращаю внимание на проходящего мимо какого-нибудь симпатичного парня, или один из мужчин на работе останавливается, чтобы задать мне вопрос, или даже когда один из моих клиентов мужского пола звонит мне. Ты, должно быть, ненавидишь меня.
— Я никогда не смогу ненавидеть тебя, Джули, — заверил я её. — Ты шокировала меня в тот первый раз, когда поставила мне свой ультиматум, но я просто, кажется, не могу перестать любить тебя.
— Я не имела в виду это как ультиматум, — ответила Джули, и что-то щёлкнуло. По какой-то причине я вспомнил кое-что, что она сказала в тот первый вечер. Хватался за соломинку, и при этом довольно тонкую, но, возможно, стоило попробовать.
— Джули, — начал я, пытаясь точно вспомнить, что она сказала. — В ту первую ночь ты сказала что-то о другом варианте. Тот, который мне бы не понравился, но ты так и не сказал мне, о чём речь?
— Тебе это не понравится.
— Попробуй.
Джули сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем заговорить.
— Что я могла бы встречаться с другими мужчинами, конечно тайно, и никто из наших знакомых не знал бы об этом. Не со многими. Может быть, одного будет достаточно.
— Но, вероятно нет, — тихо вставил я, когда она заколебалась.
— Нет, — согласилась она, не в силах встретиться со мной взглядом. — Я бы не стала делать это у тебя на глазах. Я бы ни в коем случае не стала смущать или унижать тебя. Конечно, кто-то, кого мы не знаем, и это было бы изредко. Просто быть свободной, чтобы иногда гулять в одиночку, и позволять какому-нибудь незнакомому парню пообщаться со мной. Я бы рассказала тебе всё об этом или сохранила бы это в секрете, если бы получила твоё одобрение, невысказанное, если ты этого хочешь.
Её голос стал более оживлённым, когда она заговорила, несомненно, ободрённая моим продолжающимся молчанием и отсутствием возражений, возможно, надеясь, что её слова убедили меня.
Но она была разочарована!
— Я не могу этого сделать, Джули, — сказал я ей сухо. — Только не я. Я не могу себя вынудить стоять в стороне и позволять моей жене проделывать всё это.
— Я знаю, — согласилась она, её растущее возбуждение исчезло. — Я же говорила, что ты на это не пойдёшь.
— Ради бога, Джули, почему, чёрт возьми, ты просто не ушла, не изменила мне и не выбросила это из головы без моего ведома?! Почему ты должна быть такой чертовски честной?
— Я не могла, Марк. Не за твоей спиной, — тихо проговорила Джули. — Я бы не стала тебе изменять.
— Ты могла бы попытаться, — воскликнул я в отчаянии, на самом деле не осознавая то, что говорю.
— На самом деле я пыталась, — шокировала она меня. — Тот парень, двоюродный брат Кэрол, на той вечеринке. Я даже не могу вспомнить его имя. Прости, но я солгала тебе, Марк. Он действительно потёрся своим членом о мой животик, но я сразу же отстранилась. Он действительно пощупал мою попку, и я уже́ не стала ему препятствовать. Он попросил меня выйти с ним в сад, и мне так захотелось его, что я согласилась. Я подумала, что, может быть, я смогу сделать это и это сойдёт мне с рук, и ты ничего не узнаешь. Я подумала, что, может быть, если я позволю ему трахнуть меня, это выведет меня из этого состояния, или, возможно, покажет мне, как глупо я себя вела. Как бы то ни было, он завёл меня за угол их гаража и прижал к стене, затем грубо поцеловал, схватил меня за грудь и сильно сжал. Мне было жарко, я вспотела, отчаянно нуждалась в этом, и это было всё, о чём я мечтала, поэтому я умоляла его трахнуть меня. Он наклонился и засунул руку мне под юбку, и...
— И что? — потребовал я, крепко сжав кулак, напряжение в груди душило меня.
— И я не смогла этого сделать, Марк, — продолжила Джули, внезапно почти как ни в чем не бывало. — Я просто не могла изменить тебе за твоей спиной и сказала ему прекратить. Он не остановился, и когда попытался задрать мне юбку, я дала ему пощёчину. Он назвал меня сукой и начал стягивать с меня топ, так что я ударила его коленом между ног. Он отшатнулся, и отпустил меня. Я убежала, и он назвал меня швалью, но, по крайней мере, не последовал за мной.
— Я убью этого ублюдка! — прорычал я.
— Нет, Марк, это было бы несправедливо. Я увлекла его. Думала, что это каким-то образом решит наши проблемы, но я обманываля себя, и это ничего бы не решило, а только усугубило ситуацию. Я привела себя в порядок и вернулся внутрь, и чёрт возьми, девушки, к которым я присоединилась, начали говорить о нём. Как дура, я сказал то, что сказала, и ты это услышал. Я почему-то гордилась собой за то, что оттолкнула его, но потом ты оказался там и кричал на меня, и это казалось несправедливым. Сейчас это звучит как-то глупо, но я тогда плохо соображала.
— Господи! — пробормотал я, ошеломлённый её рассказом.
— Итак, ты видишь, Марк, я не смогла этого сделать, и не могу этого сделать. Я не могу делать что-то более того, с чем ты мог бы согласиться. Есть только один способ, несмотря на связанный с этим риск, способ, который я уже предложила.
— Даже если это положит конец нашему браку?
— Я отказываюсь в это верить. Мы найдём способ. Мы снова будем вместе.
— А если у нас это не получится?
— Получится, Марк. Должно получиться.
На этом разговор закончился, и никому из нас больше нечего было добавить. Моя жена собиралась уехать на некоторое время и трахнуться с кучей парней, а потом вернуться, и наш брак снова будет в порядке.
«Вот, чёрт! Моя жена действительно была в бреду».
Тяжело вздохнув, мы снова взялись за руки и медленно и молча пошли обратно в наш дом. Наш брак закончился, и всё, что оставалось, это собрать останки. Ничего не добьёшься, расстраиваясь из-за этого. Я спорил, кричал, орал, использовав всё, кроме как ударить её, а этого я не мог себе позволить.
***
Незаметно я начал собирать кое-какие вещи, готовясь к расставанию. Не одежда, а инструменты и прочее, то, что вам не нужно каждый день. Я предположил, что это мне придётся уйти из дому, так как Джули не подавала никаких признаков того, что разберётся со своими вещами, но если это она уйдёт, потом, конечно, она планировала вернуться. Наш дом был арендован, и у нас обоих были собственные машины, так что оставалось только разобраться с банковскими счетами, и это было бы не так уж сложно.
На самом деле мы никогда не обсуждали это, и никогда не назначали дату, но Джули должна была отправиться на один из своих недельных медицинских семинаров, которые она регулярно помогала организовывать. Мы оба знали, что фармацевтическая компания, в которой она работала, была полна привлекательных молодых людей, мужчин было почти столько же, сколько женщин, так что были шансы, что кто-то из её команды на этой неделе добьется успеха. Если нет, то какой-нибудь чёртов доктор может оказаться удачливым ублюдком.
В то утро, когда Джули уехала, я помахал ей рукой, и решил собрать вещи, и к её возвращению, в следующую субботу, уехать. Я не мог не заметить слёзы в её глазах, когда она помахала мне на прощание, и мне удалось продержаться только до тех пор, пока я не вернулся внутрь.
Мы оба знали, но не признавались в этом.
Это было похоже на чёртово крушение поезда, которое ты не мог остановить. Поезд бешено мчался вниз по склону, набирая скорость, тормоза отказали, и ничто не могло предотвратить катастрофу, которая вот-вот должна была произойти.
***
Первые несколько дней я был в смятении, убеждая себя, что должен согласиться с её предложением, но в глубине души понимал, что обманываю себя.
Всё было кончено.
Каждый день я задавался вопросом: «С каким парнем флиртует моя жена?». И каждую ночь: «С кем она может спать?». Убитый, я и к четвергу совсем не продвинулся в своих сборах, поэтому дал себе слово, что серьёзно займусь этим делом вечером, когда вернусь с работы, выговаривая себе за то, что ничего не предпринял для того, чтобы найти другое жильё.
Я был так чертовски несчастен, когда припарковал свою машину в тот вечер, что почти не заметил машину Джули, стоявшую перед нашим домом.
Как, чёрт возьми, она там очутилась?
Я не успел дойти до входной двери, как она распахнулась, и оттуда выбежала Джули, чтобы поприветствовать меня, выкрикивая мое имя, и обнимая меня.
— Я встретила этого человека! — взволнованно сказала она мне, и это была не совсем та новость, которую я хотел бы услышать. — Он замечательный!
Игнорируя мои протесты, она с энтузиазмом продолжила:
— Марк, я встретила его в первый же вечер. Он врач. Старше нас, лет пятидесяти или около того. Я ужинала с ним, и он решил все наши проблемы, дорогой.
— Извини, Джули, — парировал я, отталкивая её и пытаясь сдержать свой гнев. — Я предупреждал тебя. Это не сработает.
— Конечно, это сработает, Марк. Разве ты не видишь?
— Всё, что я вижу, это то, что моя жена ушла и переспала с каким-то незнакомцем, а теперь думает, что всё будет хорошо. Жизнь не так проста.
— О чём ты говоришь? — спросила Джули, более спокойным тоном, озадаченно глядя на меня.
— Ты и другие мужчины, — огрызнулся я. — Ты изменила нашему браку.
— А, это!
— Да, чёрт возьми, это!
— Но это же было до тебя, родной, — сказала она с мольбой в глазах, и на этот раз настала моя очередь выглядеть озадаченным.
— Кто был тот парень, которого ты трахнула?
— Какой парень? Я ничего подобного не делала.
Чёрт возьми, это начинало сбивать с толку!
— Тот человек, тот чертовски замечательный доктор, вот кого я имею в виду.
— Он был прекрасным, замечательным. Я проводила каждый вечер, разговаривая с ним.
— Разговаривая?
Честно говоря, это прозвучало странно.
— Да, он психолог, женат, счастлив, и у него трое прекрасных детей.
— И что? — спросил я, всё ещё не понимая ничего. — Какое отношение ко всему этому имеют его дети?
— Но разве ты сам не видишь, мой дорогой супруг? — спросила она, и я, конечно не ответил.
— Это мой возраст, мои гормоны. Мое тело пыталось мне что-то сказать, но я неверно истолковала сообщение.
— Какое ещё чёртово сообшение?!
— Я хочу иметь ребенка, милый. Мне не нужны другие мужчины. Мне нужен ребёнок.
— Но я думал, ты сказала...
— Я знаю, что я сказала, когда мы говорили об этом раньше, — перебила меня Джули, сияя от радости. — Но я отказываюсь от карьеры. Я хочу завести ребенка. Я хочу твоего ребенка.
— Так что всё это...
— Чушь, — снова прервала она меня, дико ухмыляясь, всё ещё отчаянно цепляясь за меня, как утопающая женщина.
— Друг — доктор Томми всё объяснил. Очевидно, он написал диссертацию, и является экспертом в этой области. Забудь о встречах с другими мужчинами, кому они теперь нужны? Я хочу ребенка, дорогой. Я хочу забеременеть. Я вернулась домой раньше, как только осознала всё это. Пожалуйста, помоги мне.
Что ж...
***
Не могу сказать, что поначалу я действительно всё это воспринял однозначно, или что какое-то время у меня не было определённых сомнений, с того момента когда я с этим столкнулся. Джули преподнесла мне короткую пояснительную записку от своего друга врача, написанную на какой-то титулованной бумаге, с объяснением на доступном английском языке, так, что даже мне было понятно, что некоторые женщины, в определенные периоды своей жизни претерпевают изменения, и что один из решающих моментов наступает, когда они приближаются к окончанию того этапа своей жизни, когда всё ещё способны рожать детей. По-видимому, это так же часто встречается у женщин уже ставшими матерями, как и у женщин, у которых никогда не было детей, с тем различием, что первые довольно хорошо представляют с чем имеют дело, а вторые могут быть дезориентированы и сбиты с толку. Добрый доктор, правильно или неправильно, связал распад многих браков с этой проблемой, и был рад сесть и обсудить всё это с Джули, когда она призналась ему в обуревавших её чувствах.
Не скажу, что я всё понял, но я был почти убеждён, и когда следующим вечером Джули позвонила ему и попросила меня поговорить с ним, я нашёл его довольно убедительным. В конце концов, именно эти непонятные обстоятельства, довели меня до крайности. Он пошутил о том, во сколько бы нам это обошлось, если бы мы пришли к нему в офис на консультацию, но знание того, что он спас брак такой красивой женщины, как Джули, было для него достаточной наградой.
Я, и в самом деле, не мог с этим поспорить, и, по правде говоря, даже если бы мог, то просто не хотел. Если существовал реальный шанс, что это сработает, то я со всей серьезностью готов был попробовать.
— А как насчёт твоей работы, Джули? — спросил я, всё ещё пытаясь свыкнуться с новой ситуацией, в которой оказался.
— Какая работа? — ухмыльнулась она в ответ. — Я уже подала заявление. Я подумала, что шесть месяцев, это как раз то, что нужно, чтобы дать им время выбрать кого-нибудь для обучения, и достаточно времени для меня, чтобы выполнить свою работу.
— Тогда лучше начать не откладывая, — усмехнулся я в ответ, и взяв её за руку, повёл в спальню.
***
Эпилог
Она была недалеко от истины, и шесть месяцев спустя мы обнаружили, что находимся на четвёртом месяце беременности, что было неплохо, учитывая, что ей пришлось дать время пройти воздействию противозачаточных таблеток. На самом деле она работала неполный рабочий день ещё три месяца, и как мне кажется больше потому, что хотела похвастаться своим выпуклым животиком перед коллегами, чем чем-либо ещё.
У некоторых женщин беременность течёт трудно, а у некоторых хорошо. У Джули она текла великолепно. Её кожа, лицо и волосы сияли здоровьем, и она так много улыбалась и смеялась, что мне приходилось прилагать усилие, чтобы не отставать от неё.
Наша подруга Хелен, видя, как мы были безумно счастливы, спросила Джули, из-за чего произошла вспышка на вечеринке. Джули рассказала ей о том, что мы расстроились, потому что безуспешно пытались завести ребенка, но теперь всё было просто прекрасно и шикарно. Мы больше никогда не слышали, чтобы об этом упоминали, а тот парень, как его звали? Двоюродный брат Кэрол. Ну, он вернулся в Дубай, и мы его больше никогда не видели. На самом деле это было даже к лучшему, потому что он был намного крупнее меня и, очевидно, служил в парашютно-десантном полку.
Маленький Гарри, названный в честь отца Джули, родился идеальным, и я обнаружил, что две восхищенных бабушки, которые не могли справиться со своим восторгом, даже отодвинули меня в сторону. Не говорю, что они когда-либо делали это, но затем всё вернулось в нормальное русло, и мы только начали получать от всего этого удовольствие, как... Джули снова забеременела.
Хелен прокомментировала это, как ожидание автобуса — когда он приходит, их четыре. Мы рассмеялись, переглядываясь друг с другом, гадая, что бы она подумала, если бы только знала.
Гленда, на этот раз в честь моей мамы, появилась вовремя и была такой же хорошенькой, как её старший брат, и мне больше нечего вам сказать.
Да, и вот ещё:
Джули, в роли матери, чувствовала себя, как рыба в воде, и наши проблемы, вернее, её проблемы, никогда не всплывали на поверхность. Был ли доктор прав в своём диагнозе, или это был просто случай, когда более привлекательное вытеснило менее приемлемое, или в любом случае это было именно то, что имел в виду доктор? Я понятия не имею, и всё это выше моего разумения. Всё, что я знаю, это то, что это сработало, и мы счастливы.
Она всё ещё носит короткие юбки, и у неё лучшая пара ног среди мамаш, в детском саду, который посещают дети, что подтверждают бросаемые на неё исподтишка взгляды других завистливых пап. Мы всё ещё ходим на вечеринки и тому подобное, хотя теперь уже не так часто, когда у нас есть страшное ограничение — «няня». И да, Джули по-прежнему часто приглашают танцевать, и да, некоторые её партнеры пытаются определить, что им может сойти с рук. И да, если вам интересно, она знает свои границы и строго придерживается того, что приемлемо для меня.
Компания Джули сохранила ей должность, но она так и не вернулась, и поскольку дети должны были довольно скоро пойти в школу, она приняла важное решение.
— Я хочу пройти открытый университетский курс, — сказала она мне с одной из своих обворожительных улыбок.
— Джули, у тебя есть диплом, — заметил я.
— Не тот, который позволит мне работать консультантом по браку, — объяснила она.
— Звучит неплохо, — согласился я, и это то, чем она сейчас занимается, намереваясь начать работать неполный рабочий день, когда дети пойдут в школу.
Я думаю, у неё это хорошо получится.
***
Она когда-нибудь изменяла мне? Честно говоря, я так не думаю, ведь знаю я её лучше, чем кто-либо другой.
Изменит ли она мне когда-нибудь? Я очень в этом сомневаюсь. Просто не могу себе этого представить, и муки, через которые нам пришлось вместе пройти, только подкрепляют это.
Сожалею ли я о чём-нибудь? Нет! В этом нет смысла. Не сожалею даже о том, что, когда Джули пришла в себя, мне пришлось резко прекратить флирт, который я начал с юной Сарой — маленькой цветной красавицей.
=
В соответствии с договоренностью, автору произведения будет предоставлена ссылка на страницу с переводом.
=
Копирование, размножение, распространение, перепечатка (целиком или частично), или иное использование материала без письменного разрешения автора не допускается.