Тот самый день наступил
В это утро шёл дождь.
Я пришёл к Серёге вымокшим и продрогшим, и он суетливо носил мне полотенца и помогал вытираться. Мои мокрые волосы торчали в разные стороны, с ними нужно было что-то делать, и Серый принёс мне фен и щётку. Я рассмеялся - слишком сложно - и попросил обычную расчёску. Серёжа принёс мне и её, и я зачесал волосы назад. Я так обычно не хожу, но это был самый быстрый способ привести себя в порядок. Пока я занимался причёской, Серёга подобрал с пола брошенную мной куртку (мокрую, хоть выкручивай) и унес её на кухню - развешивать над батареей. Пришлось отдать ему и носки, насквозь пропитавшиеся дождевой водой. Вместе с влажными туфлями. Вернулся он с шваброй и принялся неумело вытирать воду с пола. От предложенной помощи Серый, как и положено гостеприимному хозяину, наотрез отказался. Эти вполне будничные действия скрасили первые мои минуты у него дома, когда я, сгорая от стыда, всё ещё сомневаясь, не понимая сам себя, вошёл в его квартиру.
Я смотрел на Сергея и отчётливо осознавал, что этот однокурсник, вытирающий натёкшие на пол лужицы, - парень, с которым у меня будет секс. Сегодня. Сейчас. И он знает, что я пришёл, чтобы с ним трахаться.
Что он обо мне думает?
Презирает?
Серый суетился, а я едва стоял на ногах от нахлынувшего на меня волнения. Одно дело вспоминать, какой Серёжа красивый, а другое - видеть его рядом, столь удивительно притягательного, совершенного. Во плоти и крови. Рядом. Только руку протяни. Одно дело понимать, что я иду к нему, чтобы заняться с ним сексом, а совсем другое - уже быть в его квартире, внутри, и ждать только, когда он отложит швабру и обернётся.
Всё это носилось в моей голове и складывалось в тяжёлое ощущение стыда. Того стыда, когда не отмахнёшься, когда на самом деле стыдно, до самых глубин сознания. Я не мог сейчас сослаться на внезапный порыв, минутное помутнение разума, непреодолимый телесный импульс. Нет, у меня был весь вчерашний вечер, чтобы всё обдумать и принять решение. И вся ночь. И несколько часов утром. Только я ничего не обдумал. И никакого решения не принял. Мучился, бросался из крайности в крайность, но так ничего и не понял - ни о себе, ни о Серёге, ни о наших с ним отношениях. И пришёл к нему. Чтобы сделать нечто, что не одобрят, не поймут, не простят все, кто меня окружает, все, кого я знаю. Даже я сам, если остановлюсь на мгновение и задумаюсь, этого не одобрю.
Удивительно, но я меньше всего спрашивал себя, не гомосексуалист ли я. Как-то здесь у меня особых сомнений на свой счёт не было. За три года после того, как с одной милой девушкой я потерял девственность, одновременно лишив девственности и её, я переспал с пятью другими девушками, и моё гетероначало не вызывало у меня сомнений.
Зачем же тогда я целовался с Серёгой? Зачем обнимал его? Зачем пришёл к нему домой сейчас? Что мной двигало?
Любопытство? Ну да, всегда интересно узнать, как оно - трахнуться с другим парнем. Но разве это на самом деле двигало мною? Нет, это так, слабенькое оправдание, не более.
Желание развлечься? Ну, не такой уж я пресыщенный жизнью мажор, чтобы искать себе экзотических развлечений.
Тогда что?
Я не устоял перед красотой парня? Я каким-то чудом смог почувствовать притяжение мужской красоты? Где-то в моём сознании длинная тонкая фигура и смазливое лицо затронули какие-то струны? Но ведь вокруг полно парней! У некоторых из них такие же стройные тела, как у Серёжи. Некоторые выглядят, будто школьники-переростки. У некоторых (немногих, но всё же) красивые лица. Но ведь меня не тянет не то что их целовать, а даже и смотреть на них. Во всяком случае, смотреть на них как на нечто сексуальное.
Так чем же меня соблазнил этот конкретный доходяга? Он ведь меня соблазнил?
Обаянием? Умом? Сочетанием характера и красоты? Наивностью и доверчивостью?
Серёга, не подозревая, какие мысли роятся в моей голове, закончил, наконец, наводить порядок в прихожей. По инерции, всё ещё чувствуя себя гостеприимным хозяином, он жестом пригласил меня в свою комнату и только тут, похоже, вспомнил, зачем я здесь. Движения его сразу стали скованными, взгляд потерял всяческую уверенность, лицо налилось краской.
И всё же мы уселись на Серёгином диване, будто ничего особенного не происходило, будто сегодня был самый обычный день. Я даже чуть не потянулся к компьютерному столику. Вот уж сила привычки!
Мы сидели, глядя перед собой, оба смущённые, скованные, не знающие, что говорить, что делать, как себя вести. Ведь не можем же мы делать вид, что ничего не происходит.
Удивительно, но весь мой опыт с девушками сейчас совершенно не помогал. С девушкой вы всегда играете одни и те же понятные роли: ты пристаёшь, она сопротивляется. А что делать с парнем? Да ещё и в ситуации, когда и ты знаешь, и он знает, что вы оба согласны, вы оба хотите? Начать раздеваться? Или поцеловать его? Или обсудить ваш предстоящий секс словами? Брр, ужас!
Я пошевелил голыми пальцами ног, торчащими из-под мокрых обшлагов штанин. После хлюпающих от набравшейся в них воды туфель ощущение тёплого воздуха на коже было приятным. Взгляд парня тут же переместился вниз, на мои двигающиеся пальцы. Потом мы так же, почти одновременно, посмотрели на ноги Сергея. Он был в летних шортах, в которых обычно ходил дома, его длинные стройные ноги были на виду, но мы почему-то уткнулись взглядом в его пальцы ног. Парень даже пошевелил ими, наверняка по инерции, неосознанно копируя меня.
- Хочешь чаю? - наконец, спросил Серёга.
Видно, промокший товарищ устойчиво будил в нём инстинкт гостеприимства.
Я молчал, но Серый понял моё молчание по-своему. Он поднялся, чтобы бежать на кухню.
- Подожди, подожди! - закричал я ему в спину, вскакивая. - Подожди!
Парень повернулся ко мне. Мы были в шаге друг от друга, и что-то неуловимо знакомое промелькнуло в воздухе. Мы уже раньше так стояли посреди комнаты, замерев, не зная, куда глядеть, понимая, что сейчас что-то произойдёт, но ещё не отдавая себе отчёта в том, что именно.
Серёга несмело взглянул на меня. Это был тот самый взгляд, беспомощный, растерянный, который всегда полностью обезоруживал меня, сбивал с намеченного пути, заставлял сжиматься моё сердце. И я смотрел на парнишку, впитывая удивительное ощущение какой-то невыразимой близости. Волны чего-то мягкого и тёплого окутывали меня.
Я вдруг понял, что мне больше ничего не нужно. Я хотел и хочу только этого - стоять рядом с Серёжей, смотреть на него, чувствовать его наивную чистоту, вдыхать воздух, которым он дышит, ощущать, как сжимается от чего-то моё сердце. Я не думал в тот момент ни о сексе, ни о своих мучениях, ни о дожде за окном. Я вообще ни о чём не думал. Просто растворялся в этом странном ощущении... Было до того здорово, что я хотел только одного - чтобы всё это не кончалось, чтобы оно длилось и длилось, чтобы мы так провели весь день...
И, конечно, именно я всё испортил. Мне показалось, что просто стоять и глазеть на другого человека неприлично. Нужно что-то делать. Будто то, что должно было произойти между нами, было приличнее!
- Как разложить диван? - произнёс мой рот, хотя я совершенно не хотел об этом спрашивать.
Я вообще не хотел в те мгновения издавать какие-либо звуки.
Серёжа взглянул на меня. Мне показалось, испуганно. Сглотнул. Он так волновался, что я думал, что он не поймёт моего вопроса, просто не услышит его. Серый, не переспрашивая, кивнул. Потом постоял ещё секунду или две, будто не зная, что делать и делать ли вообще. И всё же пошевелился, неуверенно повернулся ко мне спиной, сделал шаг и нагнулся к дивану.
Домашние шорты слегка натянулись на его заднице. А что, у него красивая попа. Да, красивая. Что, я не могу чисто эстетически посмотреть на красивую попу и признать, что она красивая? Даже если это мужской зад? У него была красивая попа. Очень. И длинные загорелые ноги. Стройное тело.
Щёлкнула пружина, и диван съехал вниз, превращаясь в двуспальное ложе.
- Застелить? - шёпотом спросил Серёжа, выпрямляясь.
- Да, - прошептал я, хотя знал ведь, что полагается сказать "нет", и не просто сказать "нет", но и недоумённо так добавить: "Зачем?"
Моё сердце забилось, готовое вырваться из груди. Действительно, что я творю! Зачем всё это?!
Серёга опять нагнулся, даже не подозревая, что выставляет вверх свой зад. Взмахнул простынёй. Расправил углы, для чего ему пришлось встать на диван одним коленом, продемонстрировав своё тонкое тело сбоку, в профиль. Выпрямился. Обернулся.
Ещё, наверное, была возможность вернуть то щемящее ощущение, которое царило между нами минуту назад. Наверное, была. Нужно было только замереть и постараться не дышать...
Я сделал шаг к Серёге. Он испуганно отшатнулся, но тут же взял себя в руки. Бросил на меня быстрый взгляд. Опустил глаза вниз.
Я поднял руку и положил ладонь на его плечо. Почему я всегда глажу его плечо, прежде чем сделать хоть что-то? Мне, конечно, нравилось его твёрдое костлявое плечо, но почему каждый раз?
Серега стоял не шевелясь. Девственник. Девственник-гей. Чистый девственный гей. Парадокс.
Моя рука скользнула назад, ощутила острую лопатку и поползла по выступающим позвонкам вниз. Медленно, так, чтобы чувствовать каждое движение его мышц. Серёга буквально окаменел. Его лицо было напряжено. Глаза расширились, но всё так же неотрывно всматривались в узор паркета под ногами. Моя ладонь достигла пояса Серёжиных шорт. Остановилась. Сама остановилась. Потом поползла вверх, всё так же медленно, не пропуская ничего.
Спустя мгновение вторая моя рука легла на плечо парня. Я будто боялся, что Серёга исчезнет, и сжимал его плечо изо всех сил. Он часто дышал, и его ноздри расширялись, втягивая воздух.
Моя ладонь на Серёжиной пояснице вновь пришла в движение. Теперь она двигалась быстро и беспорядочно, жадно пытаясь впитать ощущение его тела. Под моей рукой скользили лопатки, позвонки, рёбра. Я вновь и вновь проводил по ним. Будто ощупывал. Будто... А вторая ладонь в это время всё так же держала плечо Серого.
Со мной такого никогда не было. То есть, конечно, обнимая девушку, я всегда рано или поздно начинал лихорадочно лапать её тело, но это всегда происходило после длительных поцелуев и вполне скромных объятий. Сейчас же я не обнимал Серёжу, не целовал его, мы стояли друг от друга на расстоянии, а я, будто в приступе безумия, быстро и беспорядочно водил рукой по его спине, вновь и вновь ощущая всё совершенство его тела. Сам Серёга при этом всё так же неподвижно стоял передо мной и позволял мне делать всё это...
А потом я понял, что мне этого мало...
Ладонь остановилась, и Серега удивлённо поднял на меня взгляд. Всего на мгновение. И тут же отвёл его в сторону, прячась от меня, от своего собственного стыда, от всего, что сейчас происходило.
Рука медленно сползла вниз, по ставшим уже такими знакомыми позвонкам, достигла ремня Серёжиных шорт. Я знал, что хочу потрогать его задницу. Да, зад мужчины. Я был уверен в том, что он не против, но всё равно не мог переступить через невидимый барьер. Это простое движение - на несколько сантиметров вниз - казалось мне одним из самых решительных шагов в моей жизни...
Рука, вздрагивая, лежала на пояснице Серёги.
- Можно мне... - прошептал я и замолчал, не зная, что сказать, как назвать то, что я собирался сделать.
Я опять спрашивал у него разрешение. Да что же это со мной?!
Серый еле заметно кивнул, и я осторожно сдвинул руку вниз.
Серёгина плоть под ладонью ощутимо стала выгибаться, образуя полушарие. Оно было тёплым. Выпуклым. Упругим. И помещалось в ладонь. И ещё - оно пошевелилось под ней. Твёрдая мышца где-то в глубине сократилась, приподняв мою руку. Полушарие стало меньше и твёрже, превратившись в тугой мячик, чтобы тут же вновь расслабиться, стать больше и мягче, немного вытянуться в длину.
Внутри меня что-то сжалось.
Моя рука лежала на Серёжиной ягодице. Ладонь, распластавшаяся по поверхности этого невообразимого, волнующего кусочка Серёжиного тела, живого, округлого, впитывала его тепло и подрагивала от волнения и желания. Большой палец оказался в ложбинке между половинками зада.
Спустя несколько торопливых ударов сердца тонкие руки Серёжи пришли в движение и легли на мою спину. Хрупкое тело приблизилось вплотную, задержалось на мгновение и прижалось ко мне.
Мы, наконец, обнялись.
Тонкая ткань шорт практически ничего не скрывала. Она легко собиралась под моей рукой в мягкие складки, позволяя ощущать упругую тёплую плоть. Я чувствовал шершавую ткань трусов, облегавших эту замечательную попу, гладкость кожи там, где её ничего, кроме шорт, не покрывало, кантик трусов, пересекавший ягодицу наискосок снизу вверх. Я чувствовал всю половинку Серёгиной попы разом - она полностью помещалась в моей ладони. Как небольшой резиновый мячик. Такая же выпуклая. Твёрдая. Упругая.
Мне не хватало воздуха. Я всё это время не дышал. Ощущения в ладони не позволяли ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Моя ладонь поползла вверх. Достигла пояса Серёгиных шорт. Перевалила через него, оказавшись на спине юноши.
Я шумно выдохнул.
Мог ли я когда-нибудь подумать, что мужская задница может оказаться столь... Прекрасной? Волнующей? Притягательной? Возбуждающей?
Моя ладонь поехала вниз. И горячая округлость пошла по ней вверх.
Ну ничего себе! Это так восхитительно, что сердце останавливается!
Я опять провёл рукой вверх и вниз, через половинку Серёжиного зада, и опять почувствовал удар мучительного желания во всём теле.
Нет, я не заслуживаю такого! Боже, Серый, ты хоть представляешь, как ты красив!
Потом моя рука отклонилась в сторону. И тут же пошла обратно. Тугая плоть заскользила под ладонью из стороны в сторону. Пальцы провалились в ложбинку между ягодицами. Настолько, насколько позволяли шорты. Потом пальцы выбрались на поверхность, обогнули упругий холм и достигли неглубокой ямки сбоку. Ямка под пальцами задвигалась - Серега переступил с ноги на ногу.
Я не выдержал и с силой сжал половинку Серёжиной задницы. Ух, как здорово!
Надеюсь, Сергею не было больно...
Серый напрягся. Но не протестовал. Не издал никакого звука. Стоял, подставляя свою сумасшедшее красивую попу моей руке. Стоял, прижимая своё тело к моему. Стоял, обдавая меня жаром своего дыхания.
Ощущение юношеской попы было волнующим и прекрасным. Упругая горячая плоть, тугая и одновременно податливая. Два вытянутых мячика с бороздой между ними. Она была столь чудесной. Она была невыносимо сексуальной. Почему среди мужчин принято столь пренебрежительно относиться к заду другого мужчины? Он же бывает так прекрасен! Серёгина попа в моей руке - как это волшебно!
И в это мгновение ко мне вернулось то самое ощущение счастья. То, которое окутало меня, когда мы оба замерли посреди комнаты, ещё не зная, что произойдёт дальше. И вновь мне показалось, что я ничего иного не хочу, что я достиг вершины, что я лишь пытаюсь удержать это мгновение, впитывая его всем своим телом, всем своим разумом, заставляя его длиться и длиться. Было так прекрасно стоять, неподвижно стоять, вместе с прижимающимся к тебе чудесным парнишкой! С рукой, лежащей на его заду.
Боясь спугнуть чувство волнующего чуда, я осторожно, очень мягко, чтобы не потерять ощущение ягодицы в ладони, пригнулся и припал к Серёжиным губам. Впервые за сегодня я поцеловал парня. Уж не знаю, как у меня так вышло, но я сначала ощупывал спину Серёги, потом хватал его за задницу и лишь затем поцеловал. Я вжал свои губы в его губы, одновременно прижимая его тело к себе за попу одной рукой и за спину другой. Сам Серый тоже крепко сжимал кольцо своих рук, прильнув к моему телу. Вновь знакомый твёрдый цилиндр уткнулся в низ моего живота, с силой надавил и резко перешёл в вертикальное положение, скользнув по мне. Вновь несколько костлявых выступов оказались на мне, доставляя ощутимую, но такую приятную боль. Вновь тонкое длинное тело, тонкое и казавшееся таким хрупким, прижималось ко мне. Глаза Серёжи закрылись. Губы же, наоборот, раскрылись, ловя мои губы. Серёжа целовал меня. А я целовал его... И, да, я чувствовал, как твёрдая палка внизу вновь упирается мне в живот. И мой член, неподатливо твёрдый, давит на живот парня.
Серёжа издал еле слышный звук.
Интересно, какой всё-таки у Серёги член? Захотелось схватить его прямо сейчас, немедленно. Я на секунду представил, как тянусь ладонью парню между ног, как сжимаю его твёрдую палку... Ммм! Моё тело напряглось от вожделения.
Моя ладонь поползла к середине Серёгиной задницы, к ложбинке между половинками попы. Мой указательный палец слегка нажал на неё, вдавливая ткань шорт между ягодицами. Проникнуть удалось лишь на полсантиметра, но это было столь волнующе, что я позабыл о поцелуе. Мы стояли, прижавшись друг другу, с губами, прижатыми к губам, и боялись пропустить хоть мгновение этого чудесного ощущения.
Потом я оторвался от парнишки и остановился, тяжело дыша.
Кто бы мог подумать, что можно чувствовать такое от объятий с другим парнем!
Серёгины глаза открылись. Он смотрел прямо на меня. Теперь он уже не торопился отвести взгляд, теперь в Серёже что-то изменилось, он тоже преодолел что-то в себе, оставив позади сомнения.
Я поднял свою руку и посмотрел на неё. Мои пальцы дрожали. Не так размашисто, как у Серёги. Мелко, еле заметно. Это не была дрожь волнения. Это была дрожь возбуждения. Моя ладонь всё ещё ощущала округлость Серёжиной попы. Я перевёл взгляд на Серого и увидел, что тот тоже смотрит на мою ладонь.
Я положил её ему на грудь и повёл вверх, наблюдая за тем, как ткань футболки ползёт вслед за моей рукой.
Одежда
Сексом, конечно же, занимаются голыми. Я, демонстрируя свою опытность, мог бы привести примеры обратного, но чаще всего всё-таки одежду снимают. Так гораздо удобнее. Это во-вторых. А во-первых, так можно увидеть и почувствовать тело партнёра, так можно доверить ему своё тело. А без этого как заниматься любовью? Именно любовью, а не механическими фрикциями?
Если бы я вчера задался вопросом, будем ли мы с Серёгой раздеваться, если всё же решим трахнуться, я бы даже не воспринял этот вопрос всерьёз. Скорее, я бы задумался над словом "если"...
Сегодня же со мной что-то происходило. Я был будто в другом мире. Я сам был будто другим. Я не думал о сексе. Меня переполняло ощущение единения, которое окутывало нас. Мне было его более чем достаточно. Возбуждение, желание, жажда удовольствия, стремление подарить наслаждение ему, моему прекрасному Сергею - всё это было, но их заслоняло счастье просто быть вместе с ним. Даже теперь, когда его футболка приподнялась, мелькнула полоска загорелой кожи и я испытал удар вожделения, я всё же не думал о сексе. Если и в голове и остались какие-то мысли, то это было восхищение. Как же Серёга красив! В каждом своём проявлении!
Я задохнулся от вида этого обнажившегося на секунду кусочка живота, всего нескольких сантиметров.
Поразительно! Всё утро Серёга передо мной ходил в коротких шортах и футболке. Голые ноги и руки, удивительно красивые, как и всё в этом парнишке, были у меня перед глазами, и я их видел. Да, я их замечал! Я их боготворил! Однако же краткого мига, когда под краешком футболки мелькнула узенькая полосочка Серёжиного тела, оказалось достаточно, чтобы я, наконец, осознал, почувствовал сердцем, а не разумом, что ведь Серёжа там, под одеждой, наг!
Задохнулся я. Почувствовав прикосновение прохладного воздуха к своему животу, вздохнул и Серёга.
Я провёл рукой обратно, вниз по мягкой шершавости хлопка. Помня о приступе лихорадочного тискания Серёги, охватившего меня всего несколько минут назад, я заставил себя действовать медленно. Потянул футболку вверх. На этот раз - потянул её вверх нарочно!
Тонкая ткань заскользила по Серёжиному телу. Над поясом шорт появилась полоска обнажённой кожи. Она расширялась, росла по мере того, как ткань поднималась, и вместе с ней росло чувство, не позволявшее дышать, заслонявшее от меня весь мир вокруг, заставлявшее останавливаться сердце.
Перед моим воспалённым взором обнажался живот парня. Впалый. Два тяжа напрягшихся от волнения мышц. Едва проступающие зачатки того, что когда-нибудь можно будет назвать кубиками. Тёмная ямка пупка. Редкие волоски, уходящие от этой ямки вниз, под пояс шорт. А ещё через секунду - дуга рёбер, рельефно проступающая над впалым животом. И тут же, один за другим, из-под края футболки замелькали полосочки рёбер и зубчики мышц по сторонам. И ещё через мгновение - тонкая грудь с двумя тонкими плитками мускулов и красно-коричневыми булавочками сосков, окружёнными узенькими ареольчиками.
Когда футболка дошла до плеч и остановилась, собравшись жгутом под подмышками, Серёга, поколебавшись секунду, взглянул на меня и естественным движением поднял обе руки. Его тело вытянулось, и внутри у меня что-то сжалось - таким тонким, столь похожим на прутик он стал.
Я потянул футболку ещё выше. Обнажились плечи, бугорки бицепсов и подмышки с кустиками волос. Я ощутил лёгкий запах дезодоранта. И тут же из-под ткани выскользнули остренькие локти, тонкие, поросшие редкими волосками предплечья, кисти, длинные пальцы.
Футболка соскользнула с Серёжиных рук, и я бросил её на пол.
Парнишка опустил руки и замер. Глаза его неуверенно смотрели на меня. Живот подрагивал в такт пульсу. Рёбра поднимались и опускались.
М-да... Я оторопело смотрел на Серёгу. Скорее, даже с изумлением. К красоте его лица я уже привык. К стройности фигуры - тоже. Но теперь, глядя на обнажённую грудь и живот, я совершенно явственно, абсолютно ясно видел, насколько он... Как это выразить словами? Прекрасными могут быть не только девушки. Сергей был прекрасен. Несомненно. Совершенно точно.
Я стоял с открытым от восхищения ртом.
Серёжа, конечно, увидел моё восхищение, он не мог не увидеть, насколько я сражён его красотой. На лице его опять проступили пунцовые пятна.
Я слегка отклонился в сторону, чтобы взглянуть на парнишку сбоку, и тут же понял, что я ведь могу просто обойти его вокруг и всё увидеть.
Я сделал несколько шагов, и передо мной оказалась тонкая спина с проступающими треугольниками лопаток и заметной дорожкой позвонков. Те же полосочки рёбер по бокам. Шорты немного съехали вниз, и над ними проступила узенькая полоска белой незагорелой кожи.
Мне было трудно дышать.
Всё так же, едва переступая ставшими ватными ногами, с широко открытыми глазами, я шёл вокруг Сережи. Не знаю, понимал ли Серёга, как он красив. Осознавал ли, как его вид действует на меня.
Я почувствовал, что дрожу. Во мне поднималось странное ощущение, в котором перемешивались и страх перед совершенной красотой, и нежность к наивной девственности, и вожделение.
Я не смог сдержаться, шагнул вплотную к парню и обвил его руками сзади. Тонкая спина оказалась прижата к моей груди, выпуклый зад упруго упёрся в низ моего живота. Я почувствовал, что мой твёрдый, рвущийся наружу член оказался прижат к Серёгиной попе, точно к бороздке между её половинками.
Я обнял сзади такой волнующий торс, положил дрожащие ладони на плиточки грудных мышц и поцеловал тонкую шею, сразу под затылком, под линией волос.
Серёга стоял, не шевелясь. Мои ладони ощущали, как часто билось его сердце.
Под моими пальцами заскользили вверх бороздки рёбер. Я продолжал целовать шею, а ладонь опускалась по торсу. Съехала на живот. Серый напрягся, от чего полоски мышц под моей рукой слегка приподнялись. Какое волнующее ощущение!
Под ладонью скользнула ямка пупка.
Пальцы наткнулись на край пояса шорт.
Серёга слегка отклонил голову назад, подставляя моим губам лицо. Я скользнул губами вверх, дотянулся, хоть это и было трудно сделать сзади, до щеки, и ещё через мгновение наши губы встретились...
Я непроизвольно выгнулся, сильнее вдавливая бёдра в Серёгину задницу. Мне было впору стонать. В ладонь, замершую на животе у самого края шорт, били волны Серёжиного пульса. Кожа ощущала, как напрягаются, расслабляются и вновь напрягаются мышцы под рукой.
Моя вторая рука скользнула вниз, с Серёгиной лопатки по тонкой спине до пояса шорт и дальше, не останавливаясь, по горячей ткани, обтягивающей желанное полушарие. Здесь не было места для руки - в зад парня с силой вжимались мои бёдра - и ладонь прошла по боковой поверхности ягодицы, прямо по ямке, появляющейся при напряжении мышц. Я провёл рукой вверх-вниз, млея от ощущения этой ямки, и опустил руку ещё ниже, на тонкое твёрдое бедро. Пальцы коснулись обнажённой кожи, ощутив мелкую дрожь под ней.
Я вновь целовал Серёжин затылок, мучаясь от того, что обе мои ладони замерли совсем рядом от члена парнишки. Я предвкушал, ощущал почти физически, как я схвачу этот пенис, как я буду его мять и сжимать. Мне мучительно, неодолимо хотелось этого. Но... Одновременно с диким, непреодолимым желанием я ощущал в себе и сопротивление, неожиданно поднявшееся из подсознания. Трогать член другого мужчины? Да как же так! Как я мог оказаться так близко к этому! Это не игра. Это порок. Извращение. Безумие, после которого нельзя остаться таким же реальным пацаном, каким ты был всю свою жизнь...
Будто почувствовав мои колебания, Серёжа окаменел. Он тоже ждал.
Моя ладонь, та, что лежала на его животе, отодвинулась от края шорт. Под кожей проползла ямка пупка...
Я заставил свою руку заскользить вниз. Ниже, ниже, через пояс шорт, по горячей ткани. Ещё ниже. Нельзя останавливаться. Остановишься - и опять всего тебя заполонят колебания и сомнения. Ниже. Что же я по миллиметру-то сдвигаюсь! Ну, решительнее! Вниз!
Ребро ладони наткнулось на что-то неожиданно большое, неожиданно твёрдое и неподатливое, неожиданно горячее, ощутимо горячее даже на фоне горячей ткани шорт...
Я вздрогнул всем телом. Рука инстинктивно дёрнулась прочь, вверх.
Я вдруг подумал, что надо бы спросить Серёгу, хочет ли он этого. И тут же отогнал эту мысль, злясь на себя за нерешительность. Неужели могут быть сомнения, хочет ли Серый? Вопрос в другом: зайдя так далеко, почему я сам сомневаюсь?
Я, будто выпрыгивая из самолёта с парашютом, просто сделал последний шаг. Рука сдвинулась сразу на сантиметры и накрыла длинную твёрдую палку...
Это ни с чем нельзя было сравнить. Это было непередаваемо. Это было немыслимо - и потому что в нашей жизни ничто не готовит нас к этому, и потому что это невыразимо, до боли прекрасно. Член мужчины под ладонью... Как я понял в то мгновение, это неописуемо и это восхитительно... Никогда до этого момента я не думал, что ощущение горячей твёрдой палки в чужих штанах может быть таким сладостным, невероятным, великолепным! Она была совершенна, эта палка. Она была ровной, длинной, горячей. И твёрдой. И живой. И неожиданно большой.
Серый издал какой-то звук.
Моя ладонь чувствовала напряжение члена, стремящегося преодолеть сопротивление ткани и выпрыгнуть вперёд. Ниже эта палка терялась в мягкости мошонки, и я слегка сжал эту мягкость своими пальцами, даже не осознавая, что именно я щупаю. Просто для меня это было так прекрасно - твёрдая длинная палка, заканчивающаяся мягким мешочком внизу. Яички я в тот момент не прощупал, но я знал, что я они там, и едва-едва позволил себе прикасаться к мошонке. Зато по Серёжиному члену я водил ладонью с силой. Твёрдый, как камень, стержень, мне, неопытному, казавшийся толстым, длинным, упруго-неподатливым, шёл вверх, чуть наискосок, заканчиваясь у самого пояса шорт. Точнее - упираясь в него.
Серёжа сглотнул. Глаза его закрылись.
Второй рукой я невольно сжал упругую ягодицу. И тут же осознал, что мои ладони находятся совсем рядом друг с другом - одна лежала на Серёжином пенисе, вторая - на его заду. Это было так прекрасно! Невыносимо прекрасно! Невыразимо прекрасно!
Серёга вдруг слегка двинул бёдрами. Скорее всего, невольно. Твёрдая палка в его шортах откровенно прижалась к моей ладони. Парень будто прижал свой член к моей руке. Вдавил его в неё.
Это длилось всего мгновение. Затем Серый вновь безвольно замер, покорно отдавая себя мне...
Я выдохнул и разом оторвался от парня.
- Можно?.. - шёпотом спросил я.
В горле запершило, я кашлянул и добавил:
- ...Шорты?
- Да, - еле слышно прошептал Серёжа.
Понял ли он, о чём я спрашивал?
Моё тело била мелкая дрожь.
Я в два шага обошёл Серого, остановился перед ним, протянул руку и осторожно притронулся к пуговице на поясе шорт. По сравнению с прорезью пуговица была довольно большой и не поддалась сразу. Пояс расстегнулся. Я потянул язычок молнии вниз, и она стала открываться, высвобождая напряжённую плоть. Косточками пальцев моя рука ощущала твёрдый стержень. Костяшки скользили по нему. Вниз. Вместе с молнией. Пока не коснулась мягкости в основании.
Из расстёгнутых шорт выпрыгнул обтянутый трусами стержень. Он казался огромным. Он был твёрдым. От него струился горячий воздух.
Я взял шорты обеими руками по бокам и потянул. Шорты легко скользнули вниз, открывая Серёгины трусы полностью.
- Не смотри, - услышал я хриплый шёпот.
Рука парня дёрнулась и прикрыла торчащий бугор.
Я поднял взгляд на Серого. Он опять стеснялся. Опять покраснел, опять смотрел куда-то в сторону. Переступил с ноги на ногу. И при этом в глазах его стояла какая-то пелена. Рот был приоткрыт.
Я присел перед парнишкой на корточки и стащил его шорты на щиколотки. Где-то рядом - я чувствовал это лицом - висел горячий бугор трусов. Я приподнял одну Серёжину ногу и снял с неё шорты. На корточках было неудобно, и я встал на колени. Приподнял вторую его ногу и снял шорты и с неё.
Поднял голову. Серый глядел на меня сверху вниз и тяжело дышал. Прямо передо мной была его рука, прикрывающая трусы.
Я сглотнул. Получилось шумно. Звук раздался в тишине комнаты, как пушечный выстрел, и Серёга слегка дёрнулся.
Я провёл ладонью по Серёгиной лодыжке. И вверх по тонкой голени. И по острой коленке... Мне так хотелось поцеловать её...
Я пригнулся и поцеловал.
И тут же стал поднимать руку выше, по твёрдому тонкому бедру.
Наши ладони встретились. Моя, поднимавшаяся снизу, и Серёжина, прикрывавшая столь откровенный бугор на его трусах.
Я мягко взял его руку. Слегка сжал её.
Посмотрел вверх, Сереге в лицо. Он напряжённо смотрел на меня.
Я потянул его ладонь в сторону. Она сопротивлялась всего мгновение, а потом поддалась. Серёга закрыл глаза.
Бугор, оттопыривавший ткань трусов, оказался прямо перед моими глазами. На фоне тонких Серёжиных бёдер и его такого узкого таза этот бугор казался очень большим, даже огромным. Он закрывал собой весь низ живота парнишки, торчал выходящим из припухлости внизу длинным цилиндром вверх, до самой резинки трусов. Торчал далеко вперёд, будто пытался достать до моего носа, и натянутая ткань палаткой уходила до единственного, что оставалось видимым - косточек таза. Меня обдавал горячий воздух, струящийся от этого бугра, и нос уловил лёгкий запах - неописуемый запах возбуждения.
Я взялся за трусы, сбоку взялся. И потянул вниз.
Белые участки незагорелой кожи обнажились по бокам, но длинный твёрдый стержень в центре не позволил трусам сползти на ноги.
Я приподнял резинку трусов, оттянул вперёд и потащил вниз.
Ткань всё ещё цеплялась за Серёгин член, и я рванул её. Резинка сорвалась с пениса, и трусы стремительно съехали на бедра парнишки. В воздухе в одно мгновение появился длинный твёрдый стержень...
Я сглотнул.
Прямо передо мной в воздухе закачался напряжённый член Серёжи. Он был длинный, почти совершенно прямой, лишь у самой головки слегка, едва заметно отклонялся назад.
А может, это мне только показалось.
Наверное, он был такой же, как у большинства парней. Такой же, как у меня самого.
Через отверстие в слегка оттянувшейся кожице виднелась верхушка красной головки. В её центре - чёрная точка дырочки со сверкающей каплей тягучей жидкости. Внизу, на основании члена, висел аккуратненький мешочек. Он казался совсем маленьким по сравнению со вздыбленным членом над ним. На мошонке виднелись немногочисленные, реденькие волоски. На животе, у самого основания члена, кучерявился небольшой кустик коротеньких кудряшек, вверху продолжающийся в реденькую дорожку, идущую к пупку.
Я инстинктивно втянул воздух ноздрями. Почувствовал запах. Такой же, как мой собственный. Может, лишь немного другой. Приятный...
Как может для мужчины быть приятным запах возбуждённого мужского члена? Но он же был приятным! И запах этот звал, тянул. Я вдыхал его опять и опять. И мне всё было мало...
Серёга слегка пошевелился. Я посмотрел вверх. Парень опять стыдился. На этот раз от того, что я вдыхаю его запах...
Я слегка улыбнулся. Насколько мог улыбаться в том состоянии. И опять понюхал Серёгин член. Уммм! Какой сказочный запах!
Парень тут же отступил на шаг. Он и правда стыдился...
Я поднялся на ноги, не в силах оторвать взгляд от умопомрачительного тела. Белая, незагорелая кожа треугольником расширялась от основания члена вверх, на проступающие косточки таза по бокам, и уходила узкой полосой назад.
Я сделал пару шагов и оказался позади парня. Круглые мячики попы белели незагорелой кожей. Под моим взглядом ягодицы напряглись, но тут же расслабились, вновь приобретя свою круглую, слегка вытянутую форму.
Серёжа имел совершенное тело, красивое, худощавое, стройное. Фантастически красивое!
Я не мог вдохнуть. Какой же он красивый!
Я провёл ладонью по одному из мячиков попы, ощущая тугую плоть под кожей. Большой палец оказался между половинками, на бороздке.
Моё сердце опять дало сбой. Хотелось гладить и ласкать это чудо. И при этом я ни на секунду не забывал, что там, впереди, невидимый сейчас, торчит, вздрагивает набухший Серёжин член.
Это продолжалось минуту, может, две минуты, а может, три минуты. Или час. Я ничего не видел и ничего не слышал. Я только смотрел на белые полушария Серёжиного зада, трогал их, касался, сжимал. И откровенно лазил пальцем в ложбинку между ягодицами.
И только потом понял, что я не только ласкал зад парня. Я оттягивал тот момент, когда прикоснусь к его обнажённому члену. По необъяснимому кругу опять вернулись мои сомнения и колебания. Да, я трогал его член. Но это было через шорты! Это не считается. Это не то. А вот коснуться его вот так, кожа к коже...
Я стоял позади Серёги и тяжело дышал. Сердце колотилось. В животе сжимался какой-то узел.
А Серёжа стоял передо мной неподвижно. И тоже тяжело дышал.
Я сделал несколько шагов. Вот этот член. Прямой, твёрдый, горячий. Под моим взглядом он с оттягом качнулся. Головка коснулась живота и вновь замерла, глядя вертикально вверх. Блестящая капля на кончике стала больше.
Я вытянул палец. Осторожно приблизил его к члену. И прикоснулся. Впервые прикоснулся к обнажённому Серёжиному члену. Легонечко. У самого основания. На ощупь - твёрдая палка, горячая и гладкая.
От прикосновения член дёрнулся. Серый издал какой-то еле слышный звук, и его живот напрягся.
Я легонько, едва касаясь, провёл пальцем вверх, почти до самой головки. Гладкая кожа напряжённого цилиндра горела от жара.
Я оторвал палец от члена, и тот вновь качнулся.
У меня сбилось дыхание. Мой собственный член задёргался в своём плену.
Секунды шли, одна за другой, а под моей ладонью, без всяких преград, кожа к коже, пульсировал твердокаменный член.
Я едва не стонал от ощущений, переполнявших меня.
Рядом, у узких бёдер, дрожали от волнения, страха, возбуждения длинные Серёгины кисти.
На ощупь Серёжин член вряд ли существенно отличался от того, что я ощущал, когда брал в кулак свой собственный пенис. Но чувствовал я его совершенно по-другому. Твёрдый стержень, эластичная плоть, упругая, обтянутая бархатистой кожей. Внизу (или спереди - сейчас это было спереди) чувствовался податливый канатик, уходящий к головке. Серёжин пенис был столь же прекрасен, как и всё в Серёже. Я испытывал почти физическое наслаждение от того, что прикасался к нему, от того, что он дёргался под моей рукой.
Моё сердце бешено колотилось.
Я легонько прикоснулся кончиком пальца к капле на головке. На подушечке осталось немного вязкой прозрачной жидкости. Я поднес её к носу и втянул воздух. Запах, столь напоминающий мой собственный. Лизнул. Никакого вкуса, но моё сердце аж зашлось.
Серёга опять сглотнул.
Я поднялся. Мягко сжал обеими ладонями Серёгину голову. Припал губами к его губам.
Это нельзя было назвать поцелуем. Мы оба дрожали от ожидания, оба понимали, что сейчас, прямо сейчас произойдёт что-то прекрасное, что-то запретное и сладостное. Так что мы не целовались - у нас получилось лишь прикосновение губ к губам.
Я оторвался от Серёжи и сделал шаг назад. Мои глаза, не отрываясь, глядели на его нагое тело. И вновь я почувствовал восхищение тем, насколько оно было прекрасно...
- Ложись на диван, - прошептал я.
Простыня
Серёжа не сдвинулся с места. Он смотрел на меня и молчал.
- Ложись, - повторил я.
Неуверенным шагом парень пошёл к разложенному дивану. Остановился. Оглянулся.
Я смотрел на него, голого, и каждое движение его мышц - в спине, ногах, ягодицах - отдавалось во мне приступами желания.
- Как? - спросил Серый запинающимся тоном. - Как ложиться?
Я не знал.
Серёга стал коленом на диван. Пригнулся, будто собирался лечь на живот, опёрся руками на простыню и застыл. Между его ног, сразу под задом, мелькнул краешек мошонки. Передо мной была Серёжина попа. Я смотрел на неё, раз за разом сглатывая слюну. Понимает ли этот парнишка, какое он сокровище!
Моим первым порывом было шагнуть прямо к Серёже, обхватить его руками, прижаться к телу бёдрами. И этот порыв натолкнул меня на мысль... Ну да, Серый ведь встал в позу для анального секса! С тех пор, как я обнаружил свои фотографии на его компьютере, я несколько раз заходил на порно-сайты для геев и какие-то впечатления о том, что они друг с другом вытворяют, получил. Серый что же, хочет, чтобы я трахнул его в зад? Колебания и сомнения, всё это время ютившиеся где-то в подсознании, охватили меня с новой силой.
- На спину, - буркнул я, почему-то чувствуя себя предателем. - Ложись на спину.
Никакого плана у меня не было. Что делать дальше, я не представлял.
Серёга тут же лёг на диван и перекатился на спину. Без промедления. Похоже, его планы на анальный секс были только в моём воображении.
Серый вытянул ноги, плотно прижав их друг к дружке, и замер. Его тяжёлый член с едва слышимым стуком ударился о живот, тут же напрягся, зависнув на пару секунд в воздухе, и лёг твёрдой палкой обратно. Всё тело Серёги вытянулось, став ещё тоньше, удивительнее, прекраснее.
Я сглотнул очередную порцию слюны и на негнущихся ногах подошёл к дивану. Остановился над лежащим парнишкой.
Что делать дальше?
Наши взгляды встретились. Серёжа ждал. Его дыхание было тяжёлым и частым. Взгляд затуманенным.
Я залез на диван.
- А ты? - тут же прошептал Серёжа. - Ты разденешься?
Ах, ну да, конечно! Я ведь тоже должен быть голым! Серёжины щиколотки были между моими коленями. Я стоял над парнем, и прямо подо мной лежало вытянутое тонкое тело, нагое, неотразимо притягательное. Я не мог себе представить, что я отойду от него и буду ковыряться в пуговицах и...
Потом! Всё потом!
- Разденусь, - пробормотал я. - Дай мне только...
Я мягко опустился животом на Серёгины ноги. Где-то в районе печени в меня упёрлись острые коленки. Как здорово!
Перед лицом оказался Серёжин член. Ноздри вдохнули запах возбуждения. Пенис, напряжённый, горячий, твёрдый, как камень, казался невероятно большим. Он начинался где-то в глубинах Серёжиного тела, сразу под задницей, шёл через распластавшуюся на нём мошонку и продолжался далеко вверх, до самого пупка. Под моим дыханием редкие волоски над проступающими яичками шевелились.
Я провёл ладонями по напряжённым Серёгиным ногам, вверх по бёдрам, зарывшись руками под зовущее тело. Кожа ощутила упругие мячики попы. Пальцы несильно сжались на ягодицах.
Я уже знал, что буду делать дальше - буду целовать этого парня. Целовать, наслаждаясь его телом. А там... Там будь, что будет, инстинкты подскажут. И одежда, как подсказывал опыт, сама куда-то денется...
Я наклонил голову и коснулся губами бедра Серого. Там, где нога переходит в живот. Гладкая кожа на самой границе загара приятно пружинила. Сразу под ней чувствовалась неподатливая твёрдость. Моя щека ощутила жар Серёжиного члена где-то совсем рядом. Язык скользнул вверх, пройдя через кустик кудряшек. Остановился у пупка.
Серый смотрел. Он приподнял голову, чтобы лучше видеть то, что я делаю.
- Положи ладони под голову, - прошептал я. - Тебе будет удобнее.
Серёжа непонимающе нахмурился, но потом понял. Его руки поднялись, обнажились небольшие кустики волос под мышками, бицепсы налились вполне заметными бугорками, кисти спрятались под затылком. Серёге так, конечно, не нужно было держать голову на весу. Но и мне так было приятнее - тело парнишки вытянулось ещё больше, став ещё тоньше, ещё стройнее. Живот запал ещё больше. Рёбра проступили ещё чётче. Я едва не предложил Серому повторить это движение, столь завораживающе сексуальным оно было...
Мои губы коснулись полосок мышц на животе. Я почувствовал удары Серёгиного пульса у себя на щеке. Поцеловал краешек рёберной дуги, провёл языком вдоль одного из рёбер, легонько укусил крошечный сосочек. Губы заскользили по гладкой коже вниз - через грудь, живот, до самого кустика волос над членом.
И при этом я инстинктивно уклонился от встречи с ним. Как странно! Я сгораю от желания, хочу этого парня, в сексуальном смысле этого слова хочу. Я уже касался всех частей его умопомрачительного тела. Я трогал его член. И всё же моё подсознание само скорректировало движение головы так, чтобы я даже мимолётно не коснулся Серёжиного пениса.
Я приподнял голову. Взгляд заскользил по Серёгиной мошонке - тонкой морщинистой коже, реденьким волоскам, двум рельефно проступающим яичкам. И это всё тоже было в Серёге поразительно красиво. И это тоже было непреодолимо зовущим.
Я наклонил голову, и мой нос почти упёрся в мошонку. Почти. Застыл в каком-то миллиметре от горячей кожи. Губы вытянулись. Нужно лишь было двинуться всего лишь чуть-чуть, и они прикоснулись бы к...
Разве я собирался целовать Серёжину мошонку? Яички? Член?
Я быстро отвёл голову в сторону и коснулся губами бедра парня. Ух, какое твёрдое!
Язык соскользнул на внутреннюю поверхность ноги и попытался пролезть в щель между плотно прижатыми друг к другу бёдрами. Этого не получилось, но на бороздке от колен почти до самого таза осталась влажная дорожка.
И именно в этот момент я понял, что кончик моего языка все-таки коснулся Серёжиной мошонки! Я испуганно отпрянул.
Ничего страшного не произошло. Да, коснулся, но небеса не обрушились, конца света не случилось, ничего внутри меня не переменилось.
Похоже, Серёга даже ничего не заметил. Его голова всё так же лежала на сложенных руках, но парень больше не следил за мной. Его глаза были закрыты.
Ну, мошонка. И что? Такая же кожа. Целовать кустик волос внизу живота не позорно, а мошонку позорно?
Скорее стыдясь своего инстинктивного движения, чем на самом деле намереваясь это сделать, я наклонился и коснулся губами морщинистой кожи. Она была мягкой, очень тонкой, горячей. Внутри чувствовалось что-то округлое и подвижное. Я вытянул язык и потрогал яичко. Потом осторожно обхватил его губами. Оно тут же выскользнуло, и мне пришлось нащупывать его в глубинах кожистого мешочка, чтобы снова взять его в рот. Обалденные ощущения! Я провёл языком по морщинистой коже снизу вверх. Потом ещё раз. В глубине мошонки чувствовался большой твёрдый стержень, основание Серёжиного члена. Я лизал кожу поверх него, погружая язык глубоко в мешочек, и на каждое движение моего языка пенис парнишки отвечал сокращениями.
Я провёл языком по этому стволу снизу вверх, чувствуя, как скользит кожа мошонки по губам. Дошёл до самого верха, до самой границы между мешочком и собственно пенисом и опять повторил своё движение от самого низа, наслаждаясь ощущением твёрдого ствола в глубинах горячей мошонки. Моих губ касались Серёгины яички...
Язык дошёл до самого края мошонки, но не остановился, а соскользнул на сам член. Я осознал это лишь спустя несколько мгновений, но это не произвело на меня особого впечатления. Похоже, я уже перешёл через свой Рубикон.
Мой язык скользил по гладкой податливой коже, ощущая твердокаменную горячую плоть внутри.
Где-то далеко вверху раздался лёгкий стон. Бёдра Серёжи шевельнулись, слегка приподнимаясь. Мышцы ягодиц сократились.
Я лизал ствол члена, двигаясь вверх по горячей гладкой коже, податливой, но скрывающей несгибаемую плоть внутри. Лизал от края мошонки почти до самой головки. Это было удивительно приятно, и я повторял это движение снова и снова.
А потом мне захотелось большего... Я сделал над собой усилие, изгнав из головы все мысли, и обхватил губами головку.
Ух!
Я не смог сделать вид, что ничего не случилось. Так и застыл с кончиком Серёжиного члена у себя во рту.
Против моих ожиданий, никакого особого вкуса Серёжин пенис не имел. Даже на уровне вкусовых ощущений и запахов было необычно, но приятно, действительно приятно. Но всё это было ничто по сравнению с тем, чтобы ощущать живой стержень во рту, чувствовать, как по нему пробегают волны сокращений, как он дёргается. Но и это не было главным. Всё дело было в том, что это был член Серёжи. Только это было важно. Только это превращало приятные ощущения в наслаждение.
И это было сладчайшее из наслаждений! Немыслимое удовольствие! Я никогда не думал, что это может быть настолько приятно! Да что я говорю, это было не просто приятно - это было упоительно!
Я шумно выдохнул, и курчавые лобковые волосики зашевелились, щекоча мой нос.
Серёга опять еле слышно застонал, его таз приподнялся. По члену пробегали волны сокращений, и он дёргался в моих губах.
В этот момент я даже гордился собой. Гордился, что решился. Что сделал это. Что ощутил это наслаждение. Я не мог, не должен был отказывать себе в удовольствии целовать это столь совершенное тело только потому, что оно - тело мужчины. Я не мог отвергнуть удовольствие взять в рот член Серёжи только потому, что мне вроде как нельзя брать члены в рот.
Рот заполнялся большим и твёрдым цилиндром. Под давлением моих губ кожица соскользнула с головки. Мой язык ощущал теперь твёрдую упругую плоть, горячую, заставляющую открывать рот всё шире, давящую и на нёбо, и на язык.
Пару раз я слишком увлёкся, и головка зашла довольно далеко. Я поперхнулся, но, удивительным образом, это никак не повлияло на удовольствие, которое я получал.
Мой язык вновь и вновь скользил от самого основания члена через мошонку до самой головки. Мой рот каждый раз впускал твёрдый стержень внутрь. Я отдался своим ощущениям, чувствуя горячий твёрдый стержень то на губах, то на языке. А подбородок то и дело касался мошонки. А нос то и дело щекотали крошечные колечки волосков.
Серёжин член отзывался на каждое моё движение сокращениями.
Было невыносимо, сказочно приятно. И я в который раз поразился тому, какое это, оказывается, наслаждение - сосать член! Кто бы мог подумать, что взятие члена другого парня в рот может доставить столько удовольствия!
Серёжа лежал с закрытыми глазами. Движения его таза приобрели ритм, узнаваемый ритм, подаваясь в древнем танце навстречу моему рту.
А я уже вновь лизал головку, широкими движениями водя языком по ней, зарываясь в складки уздечки.
В какой-то момент мой язык соскользнул с верхушки Серёжиного члена, и я тут же погрузил головку в рот. Позволил члену заполнить его. А потом ещё и ещё.
Серёжа, до этого ритмично подбрасывавший бёдра вверх, вдруг замер, выгнувшись. Всё его тело напряглось. Ягодицы в моих руках превратились в твёрдые булыжники, на животе буграми вздулись мышцы, грудь замерла. Тяжёлое частое дыхание, вырывавшееся из Серёжиного рта, прекратились. Повисла тишина.
Я продолжал погружать член парня в свой рот, потирая головку языком и покусывая её зубами.
Я не был девственником. У меня было много девушек. И большинство из них любили сосать мой пенис. Так что я знал, что сейчас происходит с парнем...
Серёжа издал какой-то звук, напрягся ещё сильнее, и по его члену прокатилась волна.
Несколько запоздало я задал себе вопрос, хочу ли я, чтобы сперма парнишки попала мне в рот. Точнее, этот вопрос только начал проступать в моём сознании...
Брызнула слабая струйка. Так, чуть-чуть. Я не успел понять, ни какой у неё вкус, ни сколько её было. Рот инстинктивно сам сделал глотательное движение, и порция Серёжиного семени исчезла в моей глотке. Язык всё ещё тёр головку члена.
И тут Серёжино тело выгнулось уж совсем невообразимо. Будто он пытался встать на мостик. Все мышцы проступили явственно, все, до одной. Лицо налилось кровью. Серёжа замер, застыл неподвижно, будто взведённая пружина.
В полной тишине из его члена с силой вырвалась длинная, обильная струя семени. Она ударила в меня - там, в глубине рта, у самого горла. Резко, сразу. Спермы было много, неожиданно много, и она мигом заполнила собой весь мой рот. Только теперь я почувствовал вкус - несильный, мужской, специфический, похожий на вкус моей собственной спермы. Я, продолжая погружать Серёжин член в рот, поспешно сглотнул, но семя мигом заполнило мой рот опять. И я вновь проглотил сперму. И снова. А по члену прокатывались новые и новые волны, столь же сильные, обильные, горячие.
Время для меня остановилось. Я был весь погружён в то наслаждение, которое испытывал Сергей. Я знал по собственному опыту, каким всеобъемлющим, потрясающим, сказочным оно может быть. А уж в первый раз! Для девственника! Первый половой акт, первый минет - чистое удовольствие, стократно умноженное новизной и неопытностью!
И при этом я сам наслаждался Серёжиным оргазмом. Будто своим собственным. Я был и остаюсь совершенно уверен в том, что если бы это Серёга сделал мне тогда минет, я бы не получил и крохотной доли того удовольствия, которое испытывал в те мгновения. Моё наслаждение было острым, гигантским, всеобъемлющим.
Струи спермы всё били и били. Это длилось долго. По моим ощущениям, несколько минут, хотя, конечно, вряд ли прошло больше десятка или двух десятков секунд. Потом пик оргазма схлынул, и Серёга шумно вздохнул. Его грудь опять начала подниматься и опадать. Мышцы стали медленно расслабляться. Напряжённые ноги охватила дрожь. Тело мягко опустилось на простыню.
Сперма продолжала выстреливать струями из члена, но теперь её было не так много, а между выстрелами уже можно было различать паузы. Я прекратил поглаживания головки языком и, не выпуская член парнишки изо рта, положил голову ему на живот. Я просто держал твёрдую палку во рту, ощущая, как из головки порциями, толчками выделяется семя.
Прошло ещё несколько минут. Дыхание Серёжи стало ровнее, тело совсем расслабилось. Я изменил положение головы, всё так же, не выпуская член изо рта, и посмотрел вверх. Лицо Серого покраснело. Алые пятна были видны и на шее, и сразу под ней, на груди. Глаза парнишки были закрыты. Рот, напротив, приоткрыт.
Мне захотелось поцеловать этот рот, но я сдержался и остался лежать неподвижно. Я чувствовал, как внутри меня всё дрожит, как колом стоит мой собственный член. И при этом у меня было ощущение полного удовлетворения. Будто это я сам только что кончил.
Серёжин член стал понемногу сникать. Он уже не был таким твёрдым. Размеры тоже заметно уменьшились. Из головки продолжала вытекать сперма, но теперь каплями, а не струями, и я позволял себе подольше держать её у себя во рту. Странно, но чем больше я пытался распробовать вкус Серёгиного семени, тем в большей степени он от меня ускользал. Теперь я вообще никак не смог бы его описать.
Шло время, и Серёжин член стал совсем маленьким. Ощущение мягкого пениса во рту тоже доставляло удовольствие, своеобразное, другое, но оно было очень приятным.
Спустя ещё несколько минут я осторожно выпустил член изо рта, и тот упал на Серёгин живот, сразу же излив на кожу несколько капель семени.
Парень лежал на простыне совершенно расслабленный. Глаза его были закрыты. Дыхание было ровное. Это было всё то же тонкое тело, стройное и прекрасное. И при этом неуловимо другое. В нём не было напряжения и желания. В нём было удовлетворение и умиротворение. Член Серёги казался совсем маленьким по сравнению с тем, каким я его до сих пор видел. Просто мягкий отросток. По-своему невыразимо сексуальный. Пенис блестел от слюны и спермы. У его кончика на коже живота образовалась небольшая лужица.
Я аккуратно, чтобы не потревожить Сергея, поднял голову. Опёрся на диван одной рукой, перенёс на неё тяжесть тела и осторожно вытащил вторую руку из-под Серёжиной ягодицы. Приподнялся. Бесшумно перенёс ноги на край дивана, готовый сползти на пол.
В этом момент в воздухе мелькнула Серёжина ладонь и мягко легла на мою руку.
Разговоры
- Как это здорово! - прошептал он, не открывая глаз. - Как хорошо!
Я сел было на краешек дивана, но Серёжина рука сжала мою кисть, и я снова прилёг рядом. Опустился на спину, прижался к Серому боком, обнял за плечи. Странную, должно быть, картину мы собой представляли - голый парень и парень одетый вытянулись рядом на простыне.
- Тебе не было противно? - спросил Серёга.
Ну и вопрос! Даже если бы мне было противно, неужели же я смог бы признаться в этом в такую минуту? Но в том-то и дело, что мне было приятно. Собственно говоря, я испытал наслаждение. Острое и сильное. И как мне было об этом сказать? Так, чтобы не прозвучало фальшиво? Так, чтобы Серый поверил?
- Нет, - буркнул я. - А тебе?
Сергей от удивления открыл глаза, хотел было что-то ответить, но понял, что я шучу, и хмыкнул. Потом повернулся на бок и положил голову на согнутую в локте руку. Посмотрел на меня. Улыбнулся.
- Было круто, - сказал он. - Ты правда никогда раньше этого не делал?
Впору было обидеться. Это он геем меня только что обозвал!
- Не сомневайся.
- Что же ты будешь вытворять, когда поднакопишь опыта? - сострил Сергей, пригнулся и поцеловал меня в губы, замер на мгновение, а потом стал целовать всерьез.
Я боялся отвечать ему - как-никак, я не кончил и испытывал вполне осязаемое желание.
- Что это за вкус? - пробормотал Серый, отрываясь от меня. - Это моя сперма?
- Не узнал? - рассмеялся я.
Парень вновь прижался губами к моим губам. Этот поцелуй был дольше первого. В нём не было и следа от сексуального желания. Собственно, как можно ожидать желания от только что кончившего мужчины? Нет, в этом поцелуе было что-то другое - мягкость, нежность, благодарность. Но я-то! Я едва сдерживался от переполнявшего меня вожделения. Так и хотелось сжать тонкое тело в руках, навалиться на него и... Что могло бы быть дальше, я не знал.
Серый чмокнул меня в подбородок и повалился на спину.
- А ты давно понял, что ты гей? - спросил я.
Серый замер.
- А я не гей.
Я даже не понял сначала, что он сказал, настолько это было... Ну... Есть же вещи очевидные...
- А всё это? - оторопело пробормотал я, сделав неопределённый жест в сторону перемазанного спермой живота парня.
- Ты решил, что я парней люблю? - с нервным смешком сказал Сергей. - Ну уж нет! Люблю девушек, хоть ни разу ещё и не... Слушай, я ведь теперь уже не девственник?
- Нет, поздравляю, - думая о другом, ответил я. - А как же всё-таки? Ты же следил за мной! Фотографировал!
Парень задумался, явно подыскивая слова.
- Ты единственный мужчина, который... Который... Я, когда тебя увидел, вообще не мог понять, что со мной происходит... Не знаю, как тебе это объяснить...
Серый замолчал. Видно было, что он не знает, как выразить свои мысли и чувства. Потом, сдавшись, просто уткнулся носом мне в шею и замер, прижавшись.
- Соблазнитель! - прошептал он.
Кто? Я?!
Мы лежали, обнявшись, и каждый в этот момент думал о чём-то своём.
- А дальше?.. - разрушил тишину Серёжа; запнулся. - Когда будем?..
- Дальше? - удивлённо переспросил я.
Парень потёрся носом о мою шею, поцеловал кадык. Оторвался, чтобы заглянуть мне в лицо сверху:
- Ну, до конца?..
Видя мою растерянность, Серёга показал на свою задницу. Сбоку, указательным пальцем.
- До конца! - повторил он, и было видно, что он дрожит - то ли от холода, то ли от собственной смелости.
- Может, для первого раза хватит? - спросил я.
Серёжа медленно сел, согнув колено и опёршись на него локтем. Его пенис лёг на мошонку, тонкое тело изогнулось красивой дугой, и я почувствовал, как что-то ёкнуло у меня в груди. Опять... Какой же он все-таки сексапильный! Мой собственный член задёргался где-то в глубинах джинсов.
Я тоже сел и обнял Серого за плечи.
- У нас нет ни презервативов, ни геля, - пробормотал я.
- Не надо! - тут же сказал Серёжа. - Давай так!
Как это "не надо"? Он что же, на гейские сайты не заходил?
- Надо, - буркнул я. - У тебя на первом этаже аптека. Я сбегаю куплю, - поднялся с дивана и пошёл к выходу из комнаты.
- Ты вернёшься? - спросил Серёжа.
Он казался таким одиноким посреди большой белой простыни.
- Да, - кивнул я. - Обещаю...