Подкатегория: золотой дождь
Как и в первый раз, Сашенька ворвался в мою жизнь вновь неожиданно. Будто вольный ветер, свободно гуляющий на просторах воздушного океана, опустившись на дно и влетев моё окно раздавшимся звонком телефона.
- Привет!
- Привет. Слушаю Вас!
- Девочка моя! Я очень соскучился! Я очень хочу тебя! Хочу в твои нежные губки вставить свой дымящийся член, отыметь твой ротик, мой дорогой вафлёрчик, вдуть в твою попочку по самое не хочу, моя податливая, безотказная сладенькая шлюшка. Ты готова, ссучка, принять дорогого гостя?
- Сашенька, дорогой, конечно, я всегда рад тебя видеть и отдаться во власть такого мужчины. Ты где?
- В Иваново.
- И какие будут предложения у моего желанного мужчины?
- Я еду к тебе, мой пидарасик!
- Во сколько тебя ждать, мой милый мужчина?
- Уже скоро. Так что готовься, через полчаса буду, - и телефон дал отбой нашему разговору.
В предвкушении настоящего большого праздника я спешно начал готовится к встрече дорогого гостя. Настроение моё сразу взлетело, я просто летал по квартире. Соображая, чем накормить моего мужчину, я представлял, как его член будет тонуть в моём горле. Я чувствовал вкус Сашенькиной мужской плоти. Наводя быстро порядок в доме, расстилая свежее бельё на диване, я представлял, как Сашенька бросает меня на диван лицом вниз и наваливается всем своим крепким мужским телом на меня сверху, разводит своими руками мои руки в стороны и прижимает их к постели, а ногами то же самое делает с моими ногами. И я будто распят и пригвождён крепким телом мужика к постели, а его пах прижат к моим ягодицам. Его большие яички, туго обтянутые мошонкой, прижаты к моим ягодицам, а его напряжённый воин, будто стоящий по стойке "смирно" солдат на параде, корнем прижат к ложбинке меж моих ягодиц, а статным напряжённым своим телом вытянулся вдоль моей спины. И я чувствую спиной это напряжение и пульсацию крови в каждой жилке его тела. И будто беззвучно он мне кричит: "О, как я хочу тебя! Ну, пидарасик, сейчас тебе пощады не будет! Я порву тебя в клочья. И ты, ссучара, будешь покорно отдаваться мне, услаждать мою мужскую похотливую гордыню, стелиться под натиском мужских желаний, терпеть боль от безудержного разгула сексуального бандита, умолять своего насильника брать тебя грубо и жёстко и, выгибаясь подо мной всем своим телом, подмахивать своей пиздёнкой, подставлять своё нутро под очередной беспощадный удар ненасытного сексуального разбойника".
Но мысль о необходимости достойно встретить желанного мужчину вернула меня в реальность, и я продолжил подготовку к встрече. Но тут опять зазвонил телефон.
- Да, слушаю Вас.
- Ты готова, моя сладкая шлюха?
- Сашенька, дорогой, ты где? Прости, милый, но ещё не совсем.
- Ну, ссучка, давай быстрей, я не смогу ждать долго, он уже дымится.
- Ротик у твоего вафлёра как пионер - всегда готов. Так ты где, мой милый?
- Пиздёнку подмой, я и туда хочу. Писцово проехал. Готовься.
- Сашенька, мне обязательно выходить тебя встречать?
- Нет, не надо. В квартире жди, голенькая. Можешь набросить пеньюарчик. Отбой.
Я бросился в ванную. Когда я проделывал там необходимые процедуры, на меня опять нахлынули грёзы.
Вот я в объятиях Сашеньки, и он страстно целует меня в губы. Его руки цепко обнимают меня поверх моих рук почти у самых плеч. Руки за моей спиной перекрещены, и его ладони лежат на моих плечах. Голова его склонена ко мне. Я обнимаю его чуть выше талии, ладонями нежно, но крепко глажу его спину, мну его упругое тело, наслаждаюсь запахом чистого мужчины с добавлением хорошего мужского парфюма. Мне так хорошо, что больше ни о чём не хочется думать. В этот миг на свете мы совсем одни: я и мой желанный мужчина, мой Сашенька!
Он тихо усиливает нажим своих рук на мои плечи, и наши губы разрываются из сладкого поцелуя. Я пытаюсь обратно коснуться губами его губ и тянусь своими губами к его губам. Мое лицо - это лицо малыша, лишённого любимой игрушки, которое затягивает пелена обиды. А он шепчет:
- Мой милый, я хочу тебя, - и тихонько целует меня в кончик моего носика, чуть касаясь краешком своих губ.
Затем он опускает меня ниже. Я прижимаюсь щекой к его груди, губами пытаюсь ласкать его грудь. Хочется поласкать его сосочек, но футболка прячет его и не даёт мне коснуться этой части тела любимого. А Сашенька опускает меня всё ниже. И вот он уже прижимает меня лицом к своему паху. Моё сердце готово выскочить из груди от счастья, наполнившего меня. Я чувствую, как под тканью его джинсов клокочет возбуждённая его плоть, и я уже ощущаю аромат мужчины, аромат мужской плоти.
Зубами вытаскиваю конец ремня из пряжки. Натянут ремень - расстёгиваю пряжку и вытаскиваю его с другой её стороны. Зубами расстёгиваю пуговку на поясе и тяну бегунок молнии вниз. Молния с мелодичным треском, извещающем о скором освобождении возбуждённого воина, красы и гордости настоящего мужика, быстро расстегнулась. Сашенька вслед за мной уже спускает, держа за пояс, свои джинсы. Я помогаю ему опустить их к самым стопам и сразу приникаю к его плоти, отделённой от меня только тканью его плавок, плотно облегающих его тело. Он приподнимает ногу, и я стаскиваю джинсы с одной и второй его ноги. Его плоть горит страстным желанием и излучает жар мужской любви, которой я сейчас буду награждён.
Наши руки одновременно с моими зубами одним рывком срывают эту последнюю преграду, мешающую нам слиться в любовном экстазе. Его воин своим телом хлещет меня по лицу и, скользнув по щеке, стоит торчком, готовый решительно ворваться в моё жаждущее тело. И вот головка сильным движением врезается в мои губы. Рот широко раскрывается, и, скользя по губам, воин своей головкой упирается в моё нёбо и устремляется к моей глотке. Упёршись в глотку, он застревает там, но затем, усилив натиск, взламывает эту преграду без всяких попыток сопротивления и врывается в меня целиком...
Мои мечты были прерваны мыслью: "Скоро Сашенька приедет", - и я сразу вернулся в реальность. И тут я вспомнил, что как-то купил женскую кружевную ночную сорочку и что у меня же есть ещё чулки на резинках. Я сразу достал всё это, но, прежде чем одеть эти прелести, залез ещё в свой тайник. Оттуда я достал и сразу одел свой самодельный бюстгальтер. Он полностью был сделан из металлической цепочки золотистого цвета. Цепочки, соединённые в форме треугольника, облегали мои груди и, сжимая тело, поднимали их, придавая им форму груди почти второго размера.
Застегнув застёжку бюстгальтера, которую я сделал для своего удобства спереди, а не сзади, как у баб, и поправив груди, чтобы они смотрелись симметрично, я поравнял на плечах лямочки, затем посмотрел в зеркало, и мне самому понравилось моё отражение. Мысленно я сказал сам себе: "А неплохая девочка! Я эту ссучку трахнул бы с большим удовольствием".
Потом я достал свои сексуальные трусики. Их основой был широкий металлический пояс. Он представлял собой широкий ремень, сделанный из плотно соединённых между собой с небольшим интервалом цепочек. К нему я сделал пояс, сделав его из более толстой цепи, и с каждого бока закрепил по две петли. Петли к поясу крепились спереди, в районе выступающих костей таза. Одна пара просто свисала вниз, около 15 см каждая, две другие петли спускались спереди по складке между бедром и телом, уходя в пах, и были соединены чуть ниже мошонки, далее прилегали к ноге прямо под ягодицами и по бедру шли вперёд, крепясь к поясу. Спереди была ещё одна цепь, свисающая с боков, которая проходила над лобком прямо над кудрями моих мудей. На каждом звене этой цепи было закреплено по три цепочки меньшей толщины и разной длины - по бокам короткие, а к центру длиннее. Они образовывали клин, который прикрывал мои мудя. На оставшейся (задней) части пояса к каждому звену его цепи были так же присоединены тонкие цепочки, но в виде свисающей петельки. Их длина с боков была короткая, плавно увеличивающаяся к заду, они прикрывали мои ягодицы чуть больше, чем наполовину. Я быстро одел свои сексуальные трусики и осмотрел себя в зеркало, проверяя, ровно ли всё сидит на мне.
Потом я опять залез в тайник и достал оттуда свой строгий ошейник (металлическое кольцо диаметром около 4 см и толщиной около 0.5 см с небольшой петелькой). Я умело вставил одно за другим в это кольцо свои яйца, затем туда же просунул свой член, поправил петлю так, чтобы она расположилась снизу под яйцами, одел на член кольцо, плотно сидящее на стоящем члене, и просунул залупу в петлю под яйцами, закрепив её под венчиком залупы. Затем я взял цепной поводок и его карабин защёлкнул на кольце, одетом на член. Другой карабин, крепящий к поводку саму ручку, защёлкнул сбоку на поясе.
"Ну вот, теперь можно одевать тряпки", - подумал я и стал одевать чулки. Справившись с чулками, я быстро одел свой пеньюар, посмотрелся в зеркало и решил, что лучше этого ничего не смогу сделать. Теперь мне только оставалось ждать Сашеньку, чтобы предстать перед ним в таком виде, а он уж решит, понравилось ему это или нет.
Я пошел на кухню и закурил. И опять меня охватили и волнение и тревога. Волнение от того, что скоро я буду принадлежать настоящему мужику, а тревога от незнания, как он воспримет мои импровизации. Я докурил, посмотрел на часы, и опять в душе всё сжалось. Что-то не так: Сашенька уже должен был подъехать... И полезли в голову всякие дурные мысли. Но я не буду тут их озвучивать.
Через несколько минут я вновь закурил, и тут засветился экран телефона. Звонок даже не успел зазвучать, как я уже говорил в трубку:
- Да, слушаю Вас.
- Ну что, моя милая пидарасочка, пиздёнку свою подмыла? Моя сладкая шлюшка, ты готова к дралову? Сегодня я так голоден, что буду, как зверь, насиловать мою покорную ссучку.
- Да, мой милый! Да, мой желанный мужчина! Ваша послушная шлюха ждёт Вас, мой желанный зверь, и она с первого Вашего шага на порог моего дома отдастся полностью в Вашу власть, безропотно подчинясь Вашей воле. С нетерпением жду Вашего звонка в домофон.
- Ссучка моя сладкая, тебе придётся ещё минут 10 потерпеть. Я вот только что поставил машину на стоянку. Не хочу её бросать на всю ночь без присмотра. Ой, да, пидрилка сладкая, напомни мне номер твоей квартиры.
- Восемьдесят пятая, мой дорогой.
- Ну, давай жди, уже скоро ты будешь моей, и я сделаю из тебя настоящую блядищу и вафлёра, - и сразу пошли гудки.
Я сходил в туалет, проверил ещё раз свою пизденку на чистоту и опять вернулся на кухню, где вновь закурил. Быстро и нервно затягиваясь, я никак не мог сосредоточиться. В голове была только одна мысль: "Сейчас придёт Сашенька, и он будет меня ебать, ебать, ебать...".
Потушив сигарету, я прошёл в прихожую и встал около домофона. Секунды тянулись для меня просто часами. Я не мог ни о чём думать и даже вздрогнул, когда зазвонил домофон. Только я поднёс трубку к уху, как сразу услышал:
- Это Саша. Открывай.
- Открываю, - только и смог я вымолвить в ответ.
Я сразу отомкнул замок на входной двери, и опять потянулось ожидание того, пока Сашенька поднимется на мой этаж. Я старался услышать его шаги, но моё сердце так сильно стучало, что я думал, что его внизу слышно. Но всё-таки я услышал шаги Сашеньки ещё на лестнице. Вот они свернули в холл и замерли перед моей квартирой.
Раз, два, три, четыре - и я открываю дверь. И вот моё счастье - на пороге стоит мой Сашенька, мой желанный мужчина. Он входит и обнимает меня. Уже находясь в его объятиях, я закрываю дверь и, целуя его в губы, запираю замок, после чего полностью отдаюсь во власть его поцелуя. Я в объятиях такого прекрасного мужика! Я ни о чём не могу думать! Я наслаждаюсь этим сладким, полным страсти и нежности телом уверенного в себе красавца мужчины. Наши руки постоянно ласкают тела друг друга...
Время для меня остановилось, нет, оно в эти мгновения просто для меня перестало существовать. Я забыл даже, что живу. Я растаял в его губах и утонул в нём целиком. Сколько мы простояли под дверью, не знаю. Он целовал меня и, целуя, шептал на ухо нежные, дурманящие рассудок слова. Я совсем не понимал, что делаю, - я просто плыл по течению его нежной любви. Я отдался в его власть весь и сразу - и душой, и телом.
Я пришёл немного в себя лишь тогда, когда понял, что мой милый хочет получить мой сладкий отсос. Я уже стоял на коленях, и его воин был у меня во рту, и при этом мы всё стояли в прихожей у входной двери. Сашенька отвесил мне довольно весомую пощечину и сказал:
- Шлюшка моя, ну давай работой, я хочу твой классный отсос, а то у меня сейчас яйца лопнут, - и засадил своего воина мне прямо в горло.
Я очнулся и стал сосать эту прелесть, и его солдатик быстро взорвался серией мощных взрывов, залив мой рот сладкими мужскими соками под названием "Моя Судьба", спущенными мужиком в мой ротик.
Испив до последней капли этот нектар и вымыв тело воина до блеска, я выпустил его на свет божий. Сашенька поднял меня с колен, нежно поцеловал в губы и сказал:
- Пойдём на кухню.
Он взял в руку стоящий пакет и, держа меня под руку, повёл на кухню. Я шёл как хорошо опьянённый. На кухне Сашенька посадил меня на диванчик и дал мне ещё несколько пощёчин. Тут я, наконец, очнулся и пришёл в себя.
- Мой милый мужчина хочет покушать?
- Нет, мужик хочет заебенить и дать моей сладкой шлюхе сосать свою вафлю. Ну-ка, ссука, давай большие стаканы.
Я подал Сашеньке стаканы, а он достал из пакета большую бутылку колы и красивую коробку виски, налил в два стакана спиртное и добавил туда колу.
- Встань, мой милый, я хочу с тобой выпить на брудершафт.
Я встал, мы скрестили руки и пригубили приготовленный Сашенькой коктейль, после чего опять целовались долго и страстно.
Сашенька, забрав у меня стакан, опять опустил меня на колени, быстро расстегнул и спустил джинсы, после чего вставил мне в рот свой стоящий колом член. Я сразу сам заглотил его весь по самые его яички, туго обтянутые мошонкой и за счёт этого приподнятые немного над корнем его члена. Сашенька, нежно прижав мою голову к своему паху, плавно сел на диванчик, я сбросил с его ног джинсы и продолжил сосать вафельку моего желанного мужчины. Мой нос тонул в кудрях его мудей, и я был счастлив от того, что хуй такого прекрасного мужика находится в моём распоряжении.
Сашенька шептал:
- Да, мой сладкий вафлюнчик, соси эту конфетку. Да, мой милый, ласкай моего солдатика, - а я глотал его член, ласкал его языком от самой маковки головки до корня, натягивая свой ротик на него до тех пор, пока головка ни утонет в моей глотке, лизал его мошонку и весь пах, сосал его яички и вновь обнимал губами головку воина и заглатывал член целиком. - О да, вафлёр, глубже, глубже натягивай свой ротик.
И он рукой с силой надавливал мне на затылок, чтобы я глубже брал его хуй. Но это так возбуждало меня! Я был счастлив, играя с таким прекрасным хуем настоящего мужика. Сашенька трепал и гладил волосы на моей голове своей мужественной рукой, ласкал, поглаживая и нежно сжимая, мои плечи и спину или, чуть склонившись надо мной, запускал свою руку меж нами и ласкал мои груди, спрашивая:
- Девочке нравятся немного грубые ласки мужика?
Он гладил и сжимал мою грудь, обхватив её своей большой мужественной, но нежной рукой. Да, мне было больно и приятно! Я постанывал, что ещё больше его возбуждало, и он начинал разминать и сжимать мне соски своими крепкими пальцами. От этого я, как шлюха, начинал крутить своим задом и извиваться всем телом, но старался при этом не шелохнуть грудью, которую мял мой мужчина, ни говоря уже о том, чтобы попытаться отстранить её от руки милого. И при всём при этом Сашенька потихоньку попивал коктейль.
- Мой сладкий ссучонок любит, когда его принуждают и заставляют делать именно то, чего хочется мужчине...
Сашенька вдруг выдернул свой хуй у меня изо рта, привстал и сел на самый край диванчика. Откинувшись назад, он поставил свои ноги мне на плечи и подал свой таз ещё сильней вперёд. Пред моим взором предстала его розочка.
- Приступай, шлюха, я хочу, чтобы ты мне там всё вылизала до блеска. Ясно, ссука?
То, что Сашенька вспотел за рулём, пока ехал, я почувствовал сразу, ещё когда первый раз взял в рот его член, а тут аромат был ещё сильнее. Но я был очень рад тому, что мужчина позволяет мне не просто коснуться его дырочки, а ещё и ласкать и вылизывать её.
Я склонился над его дырочкой и, вытянув губы трубочкой и не касаясь его тела, стал носом втягивать в себя воздух и медленно выпускать его из себя через рот, согревая эту дырочку своим дыханием. От такой ласки она разомлела и расслабилась.
- Что ты делаешь со мной, стерва ласковая?! - и Сашенька, почувствовав расслабление дырочки, стал инстинктивно сжимать её, отчего этот прекрасный бутон начал раскрываться и закрываться.
Поиграв так некоторое время, я нежно коснулся губами его розы, осторожно и ласково поцеловал её. Потом к поцелуям я стал добавлять касания кончика язычка, высовываемого меж губ в поцелуе. Затем, убрав губы, я стал водить кончиком языка вокруг дырочки, постепенно сдвигая свой язычок к центру дырочки. Когда же язычок оказался в самом центре, я припал к дырочке губами и стал целовать её взасос. На мгновение отстраняясь от неё, чтобы глотнуть воздуха, я вновь и вновь припадал к ней в страстном поцелуе.
Сашенька стонал от удовольствия.
- Ссука, войди своим язычком в неё! Вылижи её всю и внутри тоже, - и вновь припадая в страстном поцелуе к его дырочке, я с каждым разом стал входить в неё всё глубже и глубже.
И вот мой язычок весь утонул в дырочке. Я стал работать им: кружить им внутри, выводить его наружу и, лаская всё вокруг дырочки, вновь вводить язычок внутрь. Можно сказать, я трахал моего желанного мужчину в попочку своим язычком.
- Ой, пидрилка моя, ты меня всего изнасиловала.
А я не мог оторваться от этой дырочки и теперь был уверен в том, что Сашенька перед отъездом точно не принимал душ и что он ходил в туалет, а потом не подмывался. Но, несмотря на это, я был счастлив, потому что видел, какое удовольствие я смог подарить моему желанному мужчине.
- Все, ссука, я хочу теперь тебя насиловать! - резко поднявшись на ноги, Сашенька схватил руками мою голову и, крепко сжав её, одним махом всадил в меня свой дымящийся член.
Вжимая мою голову в свой пах, он делал бёдрами резкие толчки вперёд, будто пытался пронзить меня насквозь своим членом. Затем он начал ебать меня в рот, плавно гоняя головку члена у меня во рту, после чего стал резко всаживать её в горло и опять сотрясаться всем телом, пронзая меня своим колом. Когда у меня уже начинало темнеть в глазах от нехватки воздуха, он давал мне возможность сделать пару вдохов, пока гонял головку у меня во рту.
Его движения становились всё более быстрыми. И вот наступила кульминация! Он весь застыл и, резким движением вогнав член, начал извергать в меня свои соки. Мой рот заполнился его спермой. Сашенька опустился на диванчик, а я, нежно посасывая его член, пил его соки. Испив всё до последней капли и вылизав его член до блеска, я отпал от его прекрасного члена. Сказать, что я устал от этого марафона, это значит ничего не сказать. Я был пьян от усталости и счастлив от удовольствия, и эти ощущения переполняли меня всего.
- Давай выпьем, моя ссучка сладкая! Ты уже меня изнасиловала всего, а мне тебя ещё в твой пердольник драть нужно, поэтому мне нужно подзарядиться... Что, ссука, расселась и балдеешь! Давай поднимай свою сраку и обслужи мужика. Быстро, стерва неповоротливая!
Я встал, приготовил нам обоим коктейль и, сев рядом с Сашенькой, поднял свой стакан.
- За моего желанного мужчину. Чтоб хуй стоял и деньги были. Мой милый Сашенька, за тебя!
Когда мы чокнулись стаканами, я склонился в пах Сашеньки и поцеловал в маковку его член. Затем, выпрямившись, я поднёс свой стакан к его члену и коснулся его им.
- За твоего прекрасного воина. Да не иссякнут твои мужские силы. Да не подведёт тебя твой воин в нужный момент. За тебя, мой мужчина!
Мы пили коктейль и кушали, при этом болтали о всякой ерунде, не касаясь темы секса...
За окном уже давно стемнело. Мы вышли на лоджию покурить. На небе сияли яркие звёзды. Вернувшись обратно в комнату, Сашенька сел на диванчик, а мне сесть не дал.
- Так, шлюшка, иди на середину комнаты. Я хочу посмотреть, что это ты там понацепляла на себя. Давай, ссучка, показывай мне стриптиз.
Я включил музыку и, двигаясь по центру комнаты, в такт мелодии медленно стал поднимать подол своего пеньюара. Подняв его спереди почти до паха, я резко развернулся к Сашеньке задом, сразу наклонившись вперёд, и, забросив подол себе на спину, оголил свой зад. Стоя перед Сашенькой так, я стал в такт музыке крутить задом, как похотливая шлюха.
- Классная срака! Ох, с каким же удовольствием я сегодня буду насиловать этого пидора!
Я взял в руки цепочки-петли, свисающие у меня по бокам, и стал будто подмахивать задом своему ёбарю, имеющему меня раком. В тот момент, когда я резко подавал свой зад назад, то дёргал за петли, как будто это мой ёбарь натягивает меня, потянув эти петли на себя.
- Классно придумала, стерва. Любишь, чтобы проёбывали на полную катушку, ссучка такая?!
Я повернулся к Сашеньке лицом и, выпрямившись, опустил подол своего пеньюара. Продолжая танцевать, я стал ласкать ладонями своё тело. Лаская грудь, я постарался показать Сашеньке её размер.
- Ни хуя у пидора сиськи! На второй размер точно потянут... Хороша щлюха!
Я немного склонился перед Сашенькой и скрестил перед собой опушенные вниз руки, затем взял подол руками. Плавно выпрямившись, я стал так же плавно поднимать подол вверх, пока не оголил всё тело по самую шею. Перехватив одной рукой пеньюар, у самой головы я плавно снял его с себя полностью. Тут я замер, дав Сашеньке возможность рассмотреть все мои причиндалы, потом ладони стали ласкать мои бёдра. Мои пальцы постепенно поднялись по бокам вверх, коснувшись большими пальцами сосков, а другими - верха живота. Я стал нежно ласкать себя.
Видя его жадный взгляд похотливого самца и возбуждая себя, лаская соски, я томно прикрыл глаза, глубоко дыша, и стал плавно извиваться всем телом. Обхватив с боков, большим и указательным пальцами я поджал свои груди, отчего они приподнялись и четче обозначили свой размер. Пальцы плавно скользнули к соскам, и, ухватив лишь только пуговки сосков, я стал их разминать; от этого моё тело стало мягко изгибаться и слегка подёргиваться. Моё дыхание точно выдерживало такт моих движений, оно не было неровным, вздрагивающим. Я защемил соски ногтями и начал тихонько постанывать. Продолжая играть с одним соском, другую руку я опустил по животу в пах.
- Ах, моя ссучка ещё и мазохистка! Как хорошо, что пидор кайфует от боли. Значит, мне можно жёстко драть мою шлюху. Это в кайф!
Я мну у него на глазах свои мудя и и без того скованные член с яйцами, затем отстёгиваю карабин поводка от пояса и подаю его ручку Сашеньке. Он берёт поводок и сразу начинает дёргать за него.
- О да, ссучку можно водить за собой и на привязи держать, - тут он встаёт и ведёт меня на лоджию. - Я забыл сигарету взять, - и я покорно иду за ним на кухню и на лоджию.
Прикуривая, Сашенька высоко поднял поводок, так что мне пришлось встать на цыпочки, чтобы ослабить боль в моих мудях от натянутого поводка. Прикурив, Сашенька скомандовал:
- К ноге, ссука, - и я, как верный пёс, сразу сел рядом с ним, нежно и ласково заглядывая в глаза Хозяину, а потом, чтобы проявить свою преданность, склонился и стал лизать его ноги.
Сашенька отмахнулся от меня ногой, как бы прогоняя назойливую в своих ласках собаку и, повернувшись ко мне задом, облокотился о подоконник лоджии. Я был в небольшом недоумении, что же мне теперь делать, но Сашенька резко и сильно дёрнул за поводок, как бы подтягивал меня к себе. Я приблизился к нему и обратил внимание на то, как подёргивается его дырочка. Тогда я щекой прильнул к его упругой ягодице и стал нежно тереться об неё. Потом, слегка касаясь губами его промежности, я переместился на другую ягодицу и, млея от удовольствия, стал тереться щекой о его упругое мужское тело, при этом я жадно вдыхал запах настоящего мужика.
Приподнявшись почти к самой пояснице, я припал губами к его телу над его промежностью, нежно целуя и лаская языком его тело. Потихоньку опускаясь вдоль его промежности, я плавно отстранил свои губы, но зато прижался носом к его телу. Нежно почёсывая носом ему промежность, я продолжал опускаться всё ниже, но, приблизившись к его нежной розочке, отстранил нос, после чего прижался к его промежности бородой чуть ниже розочки. Массируя его тело своей бородой, я опускался всё ниже, запрокидывая голову назад, пока, наконец, его большие яйца не прижались к моему горлу и я не услышал его учащённое дыхание и нежный шёпот:
- Да, моя сладкая! Да, моя хорошая! Да, моя милая...
Я возвращаюсь к центру его промежности, но опять не касаюсь его розочки, а застываю над ней с приоткрытым ртом, глубоко вдыхаю, задерживая на несколько секунд дыхание, и плавно, нежно окутываю своим разгорячённым дыханием его розочку. Она млеет и трепещет. Потом я нежно касаюсь его тела кончиком языка возле его розочки. Он медленно идёт по кругу, с каждым оборотом всё сильнее смещаясь к центру. И вот он уже касается самого центра его прекрасной розы. Она трепещет и волнуется, вся жаждет ласк.
Я припадаю к ней с нежным поцелуем. Лаская её своими нежными губами, я весь вздрагиваю от такого счастья - ласкать эту мужскую прелесть, потом припадаю к ней в страстном засосе и сосу её, весь вжимаясь в промежность. Я медленно просовываю свой язычок меж губ, касаюсь им нежных лепестков мужской розы и ввожу, насколько могу, свой язык в лепестки розы. В таком глубоком засосе я остаюсь до тех пор, пока не начинаю задыхаться, и отрываюсь только для того, чтобы глотнуть хоть немного воздуха, после чего опять припадаю к ней.
Сашенька поворачивается ко мне, поднимает меня с колен, страстно целует в губы и шепчет:
- Милый, пойдём выпьем.
Мы входим на кухню, продолжая целоваться.
- Покорная и безотказная моя шлюха! На колени, ссучка моя сладкая, и поработай ещё своим ротиком, поласкай моего воина.
Я опустился перед Сашей на колени и стал нежно сосать его немного вялый, но почти не уменьшившийся в размерах член. Мне не пришлось долго трудиться, воин быстро отозвался на мои ласки и вскоре уже стоял по стойке "смирно". Сашенька налил нам коктейль, поднял меня с колен.
- Выпьем за тебя, моя сладкая шлюха - за твой сладкий рабочий ротик, за твои нежные и ласковые руки, за твоё искреннее желание ласкать мужчину и отдаваться ему, за то, что я тебя повстречал, поимел, имею и буду иметь, когда и как захочу. За тебя, мой милый.
Мы выпили, и Сашенька нежно, но страстно поцеловал меня в губы, затем сказал:
- Пойдём, лапушка, в постель. Я тебя хочу.
И тут произошло всё так, как я себе это и представлял, ожидая Сашеньку, будто он прочитал мои мысли и все их воплотил в жизнь.
Сашенька бросил меня на диван лицом вниз, навалился всем своим крепким мужским телом на меня сверху, развёл своими руками мои руки в стороны и прижал их к постели, сделав потом то же самое с моими ногами. Он меня распял и пригвоздил своим крепким телом к постели, а свой пах прижал к моим ягодицам. Его большие яички, туго обтянутые мошонкой, прижались к моим ягодицам, а его напряжённый воин, стоящий по стойке "смирно", как солдат на параде, корнем прижался к ложбинке меж моих ягодиц, статным, напряжённым своим телом вытянувшись вдоль моей спины. Я почувствовал спиной это напряжение и пульсацию крови в каждой жилке его тела.
- О, как же я хочу тебя! - и его воин своей головкой скользнул по моей спине, ложбинке меж моих ягодиц и остановился прямо около моей дырочки. - Ну, пидарасик, сейчас тебе пощады не будет. Я порву тебя в клочья, - и Саша резким движением вогнал головку в мою дырку.
Я весь вздрогнул, выгнулся в спине, старясь вжаться в постель, чтобы соскочить с его елды, но он не позволил сделать это и плавно стал входить в меня дальше. Я метался под ним, как смертельно раненая лань, но он крепко удерживал меня в моей распятой позе и в наказание за мои попытки сорваться с его члена под конец резким движением дослал свой член в меня окончательно - так же, как и в рот он резкими толчками досылал в меня свой член. Только, если утонув в моём горле, его член уже не приносил мне особых болевых ощущений, то теперь от каждого его толчка внутрь меня я рвался вперёд и, как уж, пытался выползти из-под моего насильника. Его член никак не мог распечатать мой второй сфинктер, и поэтому он будто рвал мой кишечник на части.
- Ты, ссучара, будешь покорно отдаваться мне? - и я стал осторожно, совсем немного подмахивать ему своей попкой.
Но в душе я был счастлив от того, что мужик меня по-настоящему насилует. Я понимал, что моё сопротивление подбадривает и вдохновляет в желанном мною мужчине насильника и садиста. Но и отдаться ему я был обязан, ведь мужчина хотел этого и даже сказал мне об этом.
- Да, шлюха, услаждай мою мужскую похотливую гордыню, стелись под натиском моих мужских желаний, терпи боль от безудержного разгула моего сексуального бандита.
- Да, мой милый, да, мой желанный зверь. Насилуй свою безотказную пидрилку.
Сашенька продолжал всаживать в меня свой член и потихоньку стал увеличивать амплитуду движений своего члена в моей попе... И вот уже его член почти весь выходит из меня, после чего мужчина резко вгоняет его обратно, и я вроде бы подаю попку ему навстречу, но под его ударом с глубоким стоном вжимаюсь обратно в постель.
Сашенька уже стал резко набирать скорость своих движений. Теперь я уже не стонал, а вскрикивал, пригвождаемый его членом к постели. Слёзы сами собой потекли из моих глаз, и я, опьянённый болью, смешанной с удовольствием, начал ритмично подставлять свою попку под удары его члена. Вскоре он гонял уже так быстро, что член выскакивал из меня и вновь врывался обратно в моё тело.
И вот он, финальный удар! Сашенька замер, но тут же его тело пронзила дрожь. После нескольких мгновений покоя Сашенька вновь резко и быстро стал гонять во мне свой член. Он глубоко и резко дышал при этом, на выдохе издавая стоны, походящие больше на звериное рычание. Меня это так возбудило, что я стал резко бросать свой таз навстречу этому зверю, и он своим ударом уже не мог пригвождать меня к постели. Выдержав сильный удар его члена внутри меня и его крепких бёдер о мои ягодицы, я поднимал его немного вверх, и волна сладостных чувств пидовского счастья захлестывала меня целиком.
Когда Сашенька рухнул мне на спину, сражённый сильнейшим оргазмом, я продолжал ещё несколько мгновений подмахивать ему. Мне казалось, что Сашенька просто растворяется во мне. Тепло и лёгкость истекали из его члена, наполняя меня нежностью и любовью к этому мужчине - настоящему ёбарю, неукротимому сексуальному зверю. Как я был счастлив ощущать массу упругого мужского тела, лежащего на мне! Мой сфинктер сам собой стал резкими движениями сжиматься, обхватывая его слабеющего воина. Я всем своим телом ощущал частые и сильные удары его сердца, которые, как эхо, растворялись внутри меня через его прекрасного воина. Я боялся вдохнуть, лишь бы не помешать моему милому мужчине отдыхать, лишь бы не побеспокоить его, а он всей своей массой здорового мужика вжимал меня в постель. Моя душа пела от счастья, которое он так великодушно подарил мне только что. Я боялся, что вот сейчас он, переведя дух, встанет с меня, и я осиротею.
Его дыхание становилось всё более ровным и плавно замедлялось. И хотя мне и было тяжело дышать, но не хотелось, чтобы он с меня вставал и вынимал из моего тела своего пусть и слабеющего воина. Но всё-таки Сашенька плавно сполз с меня на бок и, плавно продолжая движение, лёг на спину. Затем, легко вздохнув, он, подхватив под грудь, позвал меня к себе. И сразу же наши губы слились в страстном поцелуе.
Сквозь целующие губы он стал нежно шептать:
- Моя сладкая шлюшка! Моя прелесть! Моя похотливая ссучка! О, как же ты, стерва, отдаёшься! О, тварь ты злоебучая, как же ты подмахиваешь мне своей пиздёнкой! О, пидараска ненасытная, тебя нужно ебать целой ротой сразу. Пойдём, милая, на кухню - мне нужно подкрепиться. Я проголодался, как зверь.
- Конечно, мой нежный, мой ласковый зверь.
На кухне нас ждало разочарование. Кушать, конечно, было чего, но виски мы всё выпили. Сашенька посмотрел на меня глазами малыша, у которого только что отняли любимую игрушку. Взгляд его был полон надежды на радостное возвращение желаемого, но моё молчание сразу стало затуманивать этот взгляд горькой обидой.
- Сашенька, я сейчас быстренько сбегаю в магазин.
Сашенька как будто сразу ожил от моей готовности и весело сказал:
- Нет, милый, мы сходим вместе. Можно?
- Да, конечно, мой дорогой Сашенька.
- Только я хочу, чтобы шлюха не снимала свой наряд. Одень поверх него только джинсы и ветровку, и всё.
Мы вышли на улицу и сразу закурили. Ласковый ночной ветерок играл с нашими телами, и мне казалось, что это мой Сашенька легонько касается моего тела. Ещё не докурив сигареты, мы уже оказались на пороге магазина, но его ассортимент Сашеньку разочаровал полностью, и мы сразу вышли на улицу.
- Тут подальше есть ещё один магазин.
- Ну давай, веди, Сюсанна!
Не успели мы сделать и нескольких шагов, как на улице воцарилась полная темнота.
- Это что ещё за хрень такая?
- Сашенька, это значит, что на улице уже час ночи, городу пора спать, а если весь город спит, то зачем зря жечь фонари.
Мы пошли дальше. Сашенька нежно обнял меня одной рукой, а другой стал лапать мою грудь. Он был изрядно пьян, а может быть, старался таким казаться, ведь с пьяного какой может быть спрос, и утром можно будет сказать, что он ничего не помнит... Но разве посмел бы я ему отказать?! Я был рад тому, что такой мужик обнимает и ласкает меня. Да, это делалось грубовато и жёстко, но это делал мужик, и его это заводило, а мне это и нужно было. Я хотел, чтобы мужик брал меня так, как ему хочется, и я наслаждался тем, что сейчас мною пользуется такой мужик, я был счастлив от его приставаний ко мне, хотя зажимал он мои груди довольно-таки сильно, и я с трудом терпел эту боль.
Потом Сашенька запустил свою руку мне в штаны и вытащил оттуда поводок моего строго ошейника. Я чувствовал, что эта темнота пёрла его на подвиги. Он сзади запустил свою руку мне под ветровку и, задрав мне её на голову, стащил её с меня совсем.
Вдоль тротуара слева началась аллея. Сашенька свернул с тротуара туда и завёл меня под большой раскидистый куст, на ходу расстёгивая ремень и ширинку на моих джинсах. Остановившись под кустом, он прижал меня к себе задом и спустил к самым стопам мои джинсы. Наклонив меня раком, он подтолкнул меня вперёд и заставил в этом положении, семеня, идти вперёд, пока моя голова не прошла меж двух берёз, а плечи не упёрлись в их стволы.
Сашенька привязал поводок к берёзе и вставил мне в рот указательный палец. Я послушно стал его сосать. Затем, вынув его изо рта, Сашенька быстрым движением всадил его мне в зад. Я легонько ойкнул, но не от боли, а от неожиданности. Помассировав моё очко, Сашенька вставил мне в рот уже два пальца. Я стал сосать их, и вскоре они оказались у меня в очке. Вскоре Сашенька массировал моё очко четырьмя пальцами сразу, периодически давая мне их пососать. Его пальцы входили всё глубже и глубже в меня. Мне было это и приятно, и больно...
С силой растягиваемый мой сфинктер, казалось, вот-вот лопнет и порвётся на части. Я, сжав зубы и давя в себе крик (от нестерпимой боли), тихонько стонал, а Сашенька, вновь и вновь давая мне пососать свои пальцы, снова и снова делал попытку ещё глубже войти в моё очко. Мои ноги уже тряслись от напряжения, от боли из глаз лились непрерывным потоком слёзы.
Вдруг боль утихла, но я чувствовал, что опять что-то во мне шевелится. Я никак не мог понять, что произошло, но потом всё-таки понял: это же Сашенька ебёт меня в мою раздолбанную его пальцами задницу. И это произошло перед тем моментом, когда он стал кончать, засадив свой кол в мою жопу по самые яйца. Кончая, он плавно выводил член наружу, как бы равномерно заливая меня внутри своей спермой. От этой мысли меня прошиб озноб, я понял, что он меня смазывает своей спермой и что экзекуция сейчас продолжится.
И я не ошибся: в моё очко опять вошли его пальцы. Ладонь, сложенная лодочкой, сразу стала входить в меня. Его пальцы утонули в моей раздолбанной его прежними попытками дырке, и боль стала разливаться от моего очка по всему телу. Скорее подсознательно я понял, что эта пытка закончится только тогда, когда Сашенька добьётся своего, и неизвестно, остановит его рассвет, или он всё равно будет долбить мою задницу.
Я резко подал свой зад ему навстречу и, превозмогая боль, почувствовал, что ладонь моего Сашеньки медленно вошла в меня. Я застыл, весь зажатый в клещах боли. Боль замерла на одном уровне, не отпуская и не сжимая меня сильней. Я почувствовал, как Сашенька стал шевелить пальцами внутри меня, и хотя боль по-прежнему держала меня в своих жёстких оковах, я понимал, что ладонь находится уже во мне. Тут я с ужасом подумал о том, что будет, когда Сашенька станет вынимать руку, и моё сознание стало окутываться туманом. Я уже ничего ни чувствовал и еле держался на ногах.
Сознание ко мне вернулось от ощущения поцелуев в губы моего Сашеньки. Он целовал меня и нежно шептал:
- Прости, мой милый, за моё насилие, и спасибо тебе, мой сладкий, за твоё терпение и за то счастье, которое ты, мой сладенький, сейчас мне подарил.
Затем Сашенька сам натянул на меня мои джинсы и застегнул их, потом одел обратно ветровку и, крепко обнимая меня, повёл обратно на аллею.
Мы сходили в магазин и стали возвращаться домой. На аллее в районе кустов, где Сашенька фистовал мою дырку, мне показалось, кто-то стоит, но Сашенька в этот момент обнял меня и припал к моим губам в страстном поцелуе. Подойдя поближе, я рассмотрел, что возле кустов стоит какой-то мужик, и что-то странное было в его силуэте. Сашенька же, обняв за талию, повернул меня лицом в сторону кустов, и мы пошли прямо на эту фигуру. После нескольких шагов я рассмотрел, что это абсолютно голый мужик, но не смог вымолвить ни слова, так как был парализован увиденным: у мужика из паха свисал шланг с огромной шляпой, болтающейся ниже коленных чашечек. А Сашенька, целуя меня и шепча мне нежные слова, вперёд не смотрел и не видел, куда он меня ведёт.
В двух шагах от мужика мы остановились. Сашенька от увиденной картины оторопел ещё больше меня. Я стоял и, жадно впившись взглядом в этого монстра, не мог вымолвить ни слова. У мужика член явно наливался силой и уже стоял почти параллельно его телу с гордо задранной залупенью, а незнакомец плавно надрачивал его дальше. Мы с Сашенькой всё стояли в оцепенении. И тут мужик сам разрядил обстановку.
- Привет, голубки! Я знал, что вы вернётесь.
Присев, он взял стоявшие сбоку у него ног три стаканчика и протянул руки с двумя из них к нам с Сашенькой. В них явно была водка - около 150 грамм в каждом.
- Ну что, голубочки, будем знакомы. Я Владимир. Ты, мужик, Александр, как я слышал. Ну а пидора, твою безотказную шлюху, как зовут? Может быть, просто блядь и всё?
Мы с Сашенькой, оба не говоря ни слова, осторожно взяли из рук мужика по стаканчику.
- Так как мне пидора твоего называть, а, Александр?
- Он... это... она... ну, шлюха... нет, пидрила моя сладкая... Он Анатолий - моя сладкая девочка.
- Ну, вот и ладненько. Так, давайте дружненько за знакомство, - и мы, сдвинув стаканы все разом, залпом выпили.
- Я не люблю демагогии разводить. Саня, ты видишь, как её глазки горят? Давай я ей в зад въеду. Он после твоей руки уже готов принять такого гостя. А ты, Сашок, её в вафельник. Моего малыша ей всё равно не осилить, - и, взяв меня под локоть, движением другой руки он как бы пригласил нас пройти в кусты - к тому месту, где Сашенька фистовал мой зад.
И мы все трое пошли туда. Я заметил, что на одной из берёз, меж которых меня зажимал Сашенька, аккуратно повешена одежда мужика.
- Ну что, Сашок, давай разденем нашу шлюшку.
Они быстро стащили с меня всю одежду. Мужик аккуратно повесил её на березу. После этого он снял с моих ног туфли и носки. Положив носки в туфли, он поставил их под берёзу.
- Сашок, ты тоже раздевайся, и лучше полностью.
Пока Сашенька раздевался, Владимир зашёл ко мне со спины и прижал меня к себе. Я сразу почувствовал, как горячая его залупа прижалась к моей спине и, скользя по позвоночнику, стала подниматься вверх. В результате эта огромная шляпа оказалась зажата между нами почти около моих лопаток!
Владимир гладил моё тело. Его грубые мужицкие ладони, можно сказать, царапали моё тело. Обжимания его сильными руками моих грудей заставили меня тихонько вскрикнуть. Владимир ладонью стал ласкать моё лицо. Большим пальцем он провёл несколько раз по моим губам. Губы сами собой открылись, и его палец утонул во мне. Губы плотно сжались, и через секунду я уже страстно сосал его.
Мужик в это время стал играть с моими сосками, он разминал их и пощипывал. А потом резкая боль в соске заставила меня инстинктивно попытаться вырваться из цепких рук мужика, но у меня ничего не получилось: он крепко держал меня, ладонью зажав мне рот и прижав мою голову к своему плечу. Тем временем он продолжал, зажимая мой сосок, выкручивать его из стороны в сторону, а я от этого, как взнузданный жеребец, перебирал ногами, но всё было бесполезно.
- Ах, какая прелесть! Как кобылка встрепенулась! Как ссучка сучит ножками... Да, да, дёргайся, шлюха, дразни мужика своим желанием вырваться... Но как же ты, блядина, будешь вознаграждена за свою строптивость!
Он отвёл меня в сторону от берёз, резко шлёпнул мне по яйцам, отчего я моментально встал раком перед ним, и он, удерживая меня за лямки на моём блядском поясе, ввёл в меня свою шляпу. Боль была, но совершенно терпимая, тем более что, войдя в меня, он замер. Я тоже стоял, боясь шевельнуться.
И тут я почувствовал, как внутрь меня пошло тепло. Я не сразу понял, что Владимир ссыт в мою задницу! Когда же стало распирать мою прямую кишку, и его моча стала пробиваться вглубь меня, я попытался дёрнуться, чтобы соскочить с его члена, но Владимир был опытен в таком деле, и он точно понял назначение свисающих петель на моём блядском поясе. Он без всяких усилий удержал меня с их помощью на месте и даже немного натянул мою дырку на своего монстра.
- Стоять, ссука! Не то сейчас на всю вдую! Поняла, падла?
Но от натяжения на блядском поясе его монстр продолжал плавно входить в меня. Я более не пытался трепыхаться, дабы не разозлить Владимира, а его источник был, похоже, неиссякаем, так что я даже решил, что ещё мгновение, и его моча польётся из моего рта... Сашенька при этом стоял абсолютно голый и заворожённо наблюдал за тем, что делает со мной Владимир.
- Теперь, ссука, зажми свою задницу.
Владимир сдвинулся вбок и резко выдернул из моей жопы свой кляп, и сразу же из меня фонтаном ударила струя его мочи вперемешку с моим дерьмом. Пока я испражнялся, мужики выпили ещё по стаканчику водочки. Я встал в полный рост, но тут же опять присел и вновь стал ссать своей задницей. Мужики о чём-то разговаривали, но мне было не до их разговоров.
Но вот фонтаны, наконец, перестали бить из меня.
- Сашок, давай зачисть пиздёнку нашей шлюхе - тоже поссы ей в задницу.
Сашенька подошёл ко мне сзади. Я молча встал раком. Саша легко вошёл в меня почти на всю длину, и я сразу почувствовал струю его мочи внутри себя. И опять я несколько раз приседал, как баба, чтобы поссать своей задницей.
Потом ко мне подошёл Владимир. У него в руках был тонкий шланг около метра длиной. Он вставил его конец мне в рот.
- Давай, ссука, смочи его своей слюной... А теперь, шлюшка, присядь немного. Я вставлю в тебя трубку, а ты зажми её своей задницей, - и, немного склонившись к моему заду, он ввёл в меня трубку; с другого конца трубки опять из меня потекло, а Владимир плавно всё вводил её вглубь меня.
Когда почти все трубка оказалась во мне, он выпрямился и сказал:
- Немного постой так, а потом можешь вытащить её. Только плавно тяни, пидараска.
Вот так и было закончено моё глубокое промывание. Вытаскивая трубку, я подумал: "Да, если без этого он бы засадил в меня своего монстра, то тогда точно бы от давления, создаваемого его поршнем, либо всё дерьмо у меня изо рта полезло бы, любо он мне там порвал бы все кишки. Сразу видно, опытный мужик. Как хорошо, что я попал именно ему в руки. У него такой огромный член. Как давно я мечтаю о том, чтобы меня именно таким трахнули. И вот сейчас это случится. Главное, не помешать мужику, тогда он сам всё сделает как надо. Так что буду покорно исполнять всё, что он мне скажет".
Но вот мои мысли прервал Владимир.
- Ну, шлюха, готова к дралову? Давай, пора начинать, а то мой малыш уже заждался твою сраку.
Владимир взял меня за руку и подвёл к берёзам. Я не стал ждать, когда он поставит меня раком, а сам склонился, просунув голову меж берёз, и упёрся плечами в их стволы.
- Ну, умница, падла ты сообразительная да исполнительная.
И тут я заметил лежащую под берёзами верёвку. Владимир в этот момент склонился и взял её. Он привязал один её конец к березе над моим плечом, другой опутал вокруг другой берёзы и верёвкой стал опутывать моё тело, обхватывая каждый раз поочерёдно ею и стволы деревьев. Вскоре я уже мог лежать на этих верёвках. Потом мужик примотал к стволам берёз и мои руки.
Я думал, что всё, сейчас начнётся дралово, но Владимир ещё что-то достал и одел мне на голову ремень, туго затянув его на застёжку, а сзади зацепил карабин с поводком и, встав сзади, потянул поводок на себя. От этого я задрал голову, а мой рот широко открылся.
- Ну, Сашок, как тебе нравится передняя пиздень нашей шлюхи? Можно приступать, - и мужики заняли свои позиции, начав возбуждать своих дружков, хлопая и водя ими по моему телу.
И вот я почувствовал, как горячая залупа Владимира коснулась моей задней дырки.
- Сашок, ты готов? Давай войдём одновременно, чтобы шлюха меньше орала, - и они разом вдули мне с обеих сторон.
Резкая боль в моей заднице родила мой душераздирающий крик, но сладкая головка Сашенькиного воина заглушила этот крик в самом его зародыше и не дала мне излить эту боль через крик. Она оказалась заперта в моём теле и стала метаться по нему, ища выход наружу. Но мои ёбари спелись в один момент, и они цепко держали эту рвущую меня на части боль внутри моего тела, причиняя мне в результате этого неимоверные страдания. Я дёргался всем телом, метался из стороны в сторону, тем самым возбуждая и подзадоривая моих насильников, и они ещё резче и активнее вгоняли свои хуилы в меня. Но при всём этом я находился на вершине блаженства. От этих страданий и даже от одной мысли о них, соединённой с ощущением огромной дубины в моей жопе, у меня сносило крышу...
Боль стала притупляться, и движения уже знакомого мне Сашенькиного хуя становились приятными и даже нежными. Я стал ощущать положение и движения этого монстра внутри меня. И тут меня опять охватил страх: ведь елдище Владимира лишь чуть-чуть вошёл в меня, и мне ещё долго придётся метаться в агонии, пока он свою дубину вдует в меня целиком! И он как бы услышал мои мысли и пошёл вперёд. Головка его члена упёрлась во вторую мою целку. Раньше не всякий хуй добирался до неё, но пройти её ещё никто не проходил. Тут же запаса хода этого монстра для такого дела хватало с лихвой. "И вообще, неизвестно, вынесу я его или кончусь на нём?" - подумал я.
А шляпа всё буравила моё нутро и упорно штурмовала мою вторую целку, но ни пожаловаться, ни попросить о снисхождении я не мог. Мои ёбари-насильники не могли услышать меня. И я стал стараться как-то впустить этого зверя в себя.
Не знаю как, но мужик наконец овладел моей второй целкой, и я даже почувствовал облегчённый и в то же время торжествующий вздох Владимира. Я подумал: "Да, это настоящий мужик - воин и притом победитель". Его членище медленно пошёл в меня. Чтобы всё быстрее закончилось, я сам стал лезть на его хуище, но это мне не очень-то и удавалось из-за верёвок.
Наконец, я почувствовал лёгкое прикосновение бёдер Владимира к моим ягодицам. Моя душа запела: "О, счастье, он уже весь во мне!". Но радость моя тут же сменилась болью, дурманящей разум. Это Владимир резким ударом догнал свою елдень в меня. Я это понял только потому, что его бёдра плотно прижались к моей заднице. А дурманящие волны наплывали на меня одна за другой.
Мой насильник, войдя в меня, стал просто долбить мой зад. Постепенно чувство реальности стало возвращаться ко мне. Мне казалось, что на животе было видно, как это чудовище движется внутри моего тела. Владимир вскоре опять поменял тактику. Он начал увеличивать частоту и амплитуду своих движений. Чувство ощущения движений его члена росли во мне в геометрической прогрессии по отношению к увеличению его движений. И опять моё тело затрясла нервная дрожь, и я заметался в своих оковах, а мои ёбари всё больше и больше стали звереть. Но при этом мой разум уже не затягивало туманом, и по всему телу стала разливаться истома. В паху и животе уже приятно ныло. Я чувствовал твердь налитого хуища Владимира, а Сашенькин хуй, врываясь в моё горло, перекрывал моё дыхание. Я глотал его, пытаясь при этом схватить и немного воздуха, а Сашенька нервными резкими толчками посылал свой хуй в меня, будто стремился своей шляпой встретиться с головой монстра Владимира. От этого я сам лез своим задом на член Владимира и чувствовал себя барашком, нанизанным на вертел; только не хватало, чтобы меня ещё прокручивали на нём...
Как же я был счастлив в эти мгновения! Меня имели два мужика, и не просто имели, а ебли так, как им хотелось. Ебли, как последнюю блядь, имели, как похотливую шлюху, драли, как дешёвую проститутку. И осознавая такое низкое своё положение, я наслаждался этим состоянием. Да, сегодня - с Сашенькиной лёгкой руки - меня прекрасно опустили. Теперь я нижний, опущенный пидарас.
А мои ёбари всё не унимались, а продолжали ублажать свою мужскую похоть и насиловать свою шлюху. Как же мне не хватало свободы рук! Мне хотелось ласкать их напряжённые от этой бешеной ебли бёдра и помогать им натягивать меня на их дымящиеся от возбуждения елдаки, чтобы они входили в меня и тонул там до самого последнего миллиметра, чтобы их члены были полностью во мне и моими.
И вот Сашенька, очередной раз вогнав в моё горлышко свою прелесть, вдруг весь задрожал и резкими движениями всего тела вперёд, заставляя меня ещё глубже залезать на монстра Владимира, оказался на грани взрыва. В этот же миг Владимир нанёс свой сокрушительный удар своим монстром, направленным навстречу Сашеньке, и мне показалось, что их хуилы слились во мне. Всё внутри меня обдало огнём, и тепло, изливающееся из мужских глубин, стало заполнять меня и разливаться бурными потоками по всему моему телу. Я, как птица, метался в их сладких, но жёстких, как железо, оковах мужского экстаза. Я был счастлив и полностью отдался душащим моё сознание ощущениям от экстаза моих ёбарей. В тумане моего пидовского счастья я почувствовал, как мои мужики ещё несколько раз быстрыми движениями начинали долбить мои дырки, после чего новые лавины мужской любви извергались в моё тело, плывущее по волнам мужского оргазма моих славных ёбарей.
Первым затих мой Сашенька. Не осознавая реальность, я машинально испил последние капли мужской Сашенькиной гордости и отшлифовал Сашенькиного воина до блеска. В дополнение к этому удовольствию в мой зад продолжались мощные толчки, сопровождающиеся потоками извергаемой из монстра Владимира мужской лавы. Но ничто не бывает бесконечным, и монстр Владимира покинул своё логово, в котором так прекрасно властвовал.
Сашенька попытался отвязать меня от берёз, но Владимир остановил его:
- Стоять, напарник. Наша блядища ещё не всё отработала. Пусть, ссука, теперь моего малыша подмоет, - и, зайдя ко мне спереди, он вставил мне в рот свою немного обмякшую елдень.
Мягкий и нежный, хотя ещё довольно-таки толстый хуище Владимира, плавно скользя по моему языку и нежно прижимаясь к нёбу, щекам и зубам, входил в меня. Так же нежно обтекая по моему горлу, он продолжил своё движение в глубь моей глотки. И вот уже кудри мудей Владимира щекочут мой нос, а я тону в аромате мужика... Когда его удав пополз обратно, с его кончика опять понемногу стали истекать в меня мужские соки.
Когда Владимир посчитал, что его малыш уже достаточно чист, он вынул его из меня совсем и тут же резко обратился к Саше:
- Ты что, собрался гадить на природе, когда рядом с тобой унитаз? Вот иди и ссы в него, - и кивком головы показал на мой рот.
Сашенька подошёл ко мне и поссал в мой рот...
Небо посерело. Начинался новый день. И в этот день я входил опущенным пидором. И я был рад этому. С надеждой в душе на то, что пидора опустили не в последний раз, я пошёл навстречу новому дню в поисках своего пидовского счастья.