Я несколько раз перечитал электронное письмо, досадуя, что не проверил почту еще вчера. Мою душу разрывали двоякие чувства: с одной стороны — горечь утраты — ведь отца больше нет, а с другой — неподдельная радость от того, что объявилась моя старшая сестра Юля. Я говорил с сестрой по телефону, слышал ее нежный голос и не мог поверить, что скоро увижусь с ней. Как угорелый помчался в аэропорт за билетом, хотя мог бы спокойно заказать его через интернет — меня обуревала жажда деятельности и на месте не сиделось.
На рассвете, сидя в аэропорту и ожидая регистрации, я, закрыв глаза, попытался восстановить в памяти облик Юли. Нет, его невозможно просто так взять и забыть. Хотя прошло 4 года с того момента, как нас разлучили, я помню каждую черточку ее лица. Да и как забыть, если мы были похожими — смотрюсь в зеркало и вижу сестру... Отец говорил, оба в мать пошли. А мы даже не видели эту женщину ни разу. Он не любил распространяться на тему того, кто нас произвел на свет, но подозреваю, это была падшая женщина, порядочная не бросила бы своих детей!
Родной город встретил меня промозглой сыростью. Я уже привык к такой ненастной погоде, столько лет прожив в Питере и чувствовал себя вполне комфортно, если бы не волнение от предстоящей встречи. Наконец, добрался до родительской квартиры и позвонил. Не прошло и минуты, как дверь открыла она — моя Юля. Она ничуть не изменилась за прошедшие годы — все такая же высокая, стройная красавица, одета по-домашнему: в рваных джинсах, кедах и футболке с надписью «Обычную девушку Юлей не назовут». Не может быть! Это была та самая майка, которую подарил я незадолго до своего отъезда.
— Ну здравствуй, братец!
— Привет! — я топтался на пороге, не решаясь войти. Может, нам нужно поцеловаться, как показывают в кинофильмах?
Так и не решившись прильнуть к щеке сестрицы, я шагнул внутрь квартиры под ее насмешливый взгляд. Юля явно не была в трауре, и это бросалось в глаза. Мне даже показалось, что... она была рада смерти отца. Да ну... Что за мысли? Наверняка, я просто устал из-за бессонной ночи, вот и кажется невесть что.
Я обошел гостиную, смотря по сторонам — ничего не изменилось. Только вот портрет отца почему-то лежал на полу в битом стекле от фоторамки.
— Ну рассказывай, как добрался?
— Спасибо, хорошо. А это что? — глазами указал на изувеченный портрет отца.
— А, это? Упал, лень прибираться, — с нарочитой небрежностью ответила сестра.
Определенно встреча была не такой, какой я себе ее представлял. Думал, что сестра повиснет у меня на шее, заплачет об отце, а я буду успокаивать ее и целовать в мокрые щеки. Но Юля вела себя холодно и отчужденно, хотя и пыталась скрыть неприязнь под маской беспечности.
— Отец говорил ты вышла замуж? Почему вернулась?
— Я развелась. Почти. Теперь буду жить здесь, ты не против? Это ведь и твоя квартира тоже, — Юля испытующе смотрела на меня, словно изучая или сканируя мои мысли. Лучше ей не знать, о чем я думал в этот момент...
— Развелась? Всегда думал, что у арабов не существуют разводов, — пожал плечами я, украдкой разглядывая Юлину подросшую грудь.
— У кого?! При чем тут арабы? — нахмурилась сестра.
— Отец говорил, ты вышла замуж за араба, отказалась от семьи, то бишь от нас с папой, и уехала за мужем на Восток. Ты молодец, совесть взыграла, хоть на похороны приехала, — саркастически сказал я, злясь на сестру и вспоминая прошлые обиды. Она оторва еще та, но чтобы отмочить такое... Это было за гранью моего понимания.
— Вот сука! — грязно выругалась сестрица, плюхнулась на диван и потянулась к телефону.
Я с интересом стал рассматривать ее попку, обтянутую джинсами, злясь теперь уже на себя. Хватит, ее пожирать глазами, извращенец! Ау, это же твоя сестра!
Конечно, тут же я вспомнил, почему был отправлен отцом в ссылку. Такое разве забудешь?
... В тот злополучный вечер сестрица гуляла на дне рожденья у подружки. Воспользовавшись Юлиным отсутствием, я вошел в ее комнату без каких-либо конкретных намерений. Просто слонялся по дому и от скуки залез в ее спальню. Понюхал духи, заглянул в шкаф, перебрал вещи в комоде, с интересом рассмотрел нижнее белье, отметив, что оно несколько простовато для такой взрослой девушки. Юля была старше меня на два года и всегда задирала нос, называя меня «малой». Потом я залез в комп, стал бесцельно щелкать по папкам и случайно наткнулся на серию фоток. На них была изображена Юля в полуголом и голом виде...
Фото были студийные, красочные и профессиональные. Сестрица демонстрировала свои прелести неизвестному фотографу и зазывно улыбалась в камеру красными губами. Сам не знаю, что на меня нашло, но я вывел на весь экран изображение Юли, где она стояла голая на цыпочках, оттопырив попку и уперевшись руками в спинку барного стула. Острая грудь нагло топорщилась из под руки сестрицы, радуя глаз вишневыми сосками. Длинные светлые разбросаны по плечам. Я достал своей возбужденный член и принялся мастурбировать, глядя на голое фото своей старшей сестры.
Отец вошел бесшумно и с минуту понаблюдал за моими действиями, потом схватил за шкирку и выкинул из комнаты Юли. Долгий разговор с родителем, нудные нравоучения и нотации, и я оказался в Питере. Меня попросту изолировали от нее, опасаясь, что я полезу на собственную сестру. Хотя тогда и в мыслях не было такого... Но запретный плод сладок. На протяжении четырех лет мне постоянно снилась голая Юлька, и я просыпался с торчащим колом членом, а то и вовсе с мокрыми трусами. Даже Маринка, моя девушка, не смогла вытравить из моей головы сестрицын образ, который возбуждал меня покруче всякой порнухи..
— Рус, ты что уснул?
Я очнулся от воспоминаний и затуманенным взглядом посмотрел на Юльку. Все еще не верилось, что она живая и красивая рядом — подходи и обнимай. А я стоял как истукан, еще и мыслями витал где-то далеко!
— Я говорю, взгляни на фото, — она протянула мне мобильник.
На экране было изображено свадебное фото: моя несравненная Юля в белом свадебном платье и какой-то рыжий старикан рядом в наряде жениха. Этта собственно кто?!
— Вот мой муж, любуйся сколько хочешь. Как видишь, он без полотенца на голове и ни капли не похож на араба. Отец тебя провёл.
— Я не понимаю... Зачем? Почему?
— Это долгая история. Расскажу как-нибудь на досуге. Ну что как не родной? Может, обнимемся, малой?
Я с облегчением рассмеялся — лед оттаял, и прижал к себе ехидно улыбающуюся сестру. Господи, как давно я об этом мечтал!
Юля расцеловала меня в обе щеки, потрогала руки на предмет бицепс и прокомментировала: «Мужик!»
— Теперь не катит тебя малым называть, — куражилась сестра, а я любовался ее прелестными ямочками на щеках.
Так мы и стояли, обнявшись, и рассматривая друг друга, когда за моей спиной кто-то громко кашлянул.
— Извините, дверь была открыта... и я услышала голоса... — возле двери стояла какая-то незнакомая моложавая женщина в черном костюме и перчатках по локоть.
— Вы кто? — в один голос спросили мы с Юлей, переглянувшись между собой.
— Я только сегодня узнала, что ваш папа умер, — сказала незнакомка и решительно шагнула за порог квартиры.
— Это не повод вламываться в чужую квартиру! — тут же наехала сестрица на тетку.
— Да, конечно. Я уйду. Только скажу вам одну вещь, нет смысла ходить вокруг да около... Двадцать пять лет назад я была женой вашего отца.
— Еще скажите, что Вы наша мать, — недоверчиво фыркнула Юля, перебив странную женщину и нервно хохотнула.
Я пока не вмешивался в разговор и только слушал, рассматривая дамочку: на вид лет сорок, интересное лицо с минимум косметики, ухоженные светлые волосы, собранные в прическу, черный костюм — пиджак и юбка. Туфли на довольно высоком каблуке и черные чулки либо колготки. В самом деле траурный наряд, придраться не к чему.
— Да, именно так, — с готовностью подтвердила женщина.
— Послушайте тетя, а не пошли ...