За завтраком Дима напомнил сыну о том, что тот должен отсутствовать дома почти вплоть до прихода гостей. — Помню-помню, - недовольно буркнул Сережка, - приду к половине пятого. После того как он собрался и вышел из дома, какое-то время ничего нового не происходило. Мы с мужем ждали какого-то сигнала со стороны дочки, но Ира вела села совершенно обычно. Лишь ближе к часу, вернувшись из магазина и отчитываясь о сделанных покупках, она обронила как бы невзначай мне: — Ну в общем, я не знаю что и как тут у вас с нудистскими порядками дома... Но если папа хочет раздеться, то пусть раздевается, пока Сережки нет. Я тут же пошла сообщить эту вдохновляющую новость Диме в нашу спальню. Смотрю, а у него по треникам сразу видно, что эрекция пошла. Пришлось его наставить: — Значит так: появляешься на глаза Ире только тогда, думаешь головой, а не членом. Не пугай дочку своим хозяйством во всей красе. Дима зашел на кухню минут через пятнадцать. Я почувствовала как Ира немного напряглась, заслышав его шаги за спиной. Дима попробовал слямзить что-то вкусненькое из холодильника, но я ему сказала, что лучше бы он дождался обеда. — Ладно-ладно, - пробурчал он, все равно намазывала себе бутерброд паштетом. Боковым зрением я заметила, что Ира обернулась на его слова и мельком взглянула на "нужное" место отца. Когда Дима вышел из кухни, я прокомментировала дочке: — Это он бутербродом пытается заесть некоторое свое волнение. — Волнение по поводу чего? — Ну по поводу,. .. Да ты сама знаешь... — Вы так хотите, чтобы я разделила ваши нудистские порядки? - совершенно спокойным голосом спросила Ира. — Считай, что теперь это вековая мечта мужской половины нашей семьи, - съехидничала я. Ира на это только прыснула от смеха в кулачок. Когда Дима в очередной раз заглянул к нам на кухню с очередным дурацкой репликой ко мне типа: "Как ты думаешь, какая сейчас температура на улице?", Ира спросила его: — Пап, у тебя найдется сейчас какая-нибудь монета? Хочу бросить "орел-решку". Дима вышел в прихожую и быстро вернулся, вручив Ире 5 рублей. — Значит так. Если будет орел, то я разденусь сейчас до лифчика и трусов. Если решка, то до трусиков. Если монета встанет на ребро, то сниму с себя все, - объявила дочка. Ира положила монету на ноготь и, отщелкнув ее вверх, прихлопнула в крутящемся полете правой ладонью. Потом отвернулась к окну и отняла ладонь. — Что там? — Решка! Ира проверила монету взглядом, вздохнула и продекламировала горестным голосом: — Где розы, там и тернии - таков закон судьбы... Она встала из-за стола и ушла к себе в комнату. Ее не было довольно долго. Дима уже начал на меня поглядывать с беспокойством, когда наша дорогая дочка наконец-то вернулась на кухню. Вернулась в таком виде, что у дорогого папочки просто челюсть отвисла. Мало того, что она была без лифчика. Ее белые ажурно-сетчатые трусики сидели на ней очень ладно и, как бы это помягче выразиться, смотрелись несколько фривольно. Главным образом из-за того, что спереди почти от верхнего края и на сантиметров десять вниз в трусиках была неширокая щелка, окаймованная плотной тесьмой и открывающая кожу низа животика. Причем в последнем сантиметре низа этой щелки были лобковые волосы. Это смотрелось на грани фола и очень эротично. Ира с полминуты наслаждалась произведенным впечатлением, а потом хитренько спросила: — И как вам моя обновка? Вообще-то, я ее из Питера захватила перед подружками похвастаться. Но уж раз тут у вас пошла такая пьянка - то режь последний огурец... — Ты что, в магазине эротического белья это купила? — Ну да. А тебе нравится, папа? — Я бы сказал, что дизайн весьма смел с явным оттенком провокации мужскому воображению. — Ну есть, конечно, такой момент. Однако, если уж речь о провокациях, то не я первая в нашей семье начала. Так что с меня взятки гладки. — Ира я надеюсь, что ты не будешь в этом одеянии при гостях! - твердым голосом сказала я, вспомнив при привычку дочки часто поступать прямо вопреки советам. — А почему бы и нет? Ты же мама, будешь перед ними голая. Может я своими трусиками хочу хотя бы наполовину подержать твой новый имидж в глазах близкой родни? - рассмеялась она. — Я боюсь, что Марина и Юля могут воспринять это как намек, что им тоже нужно раздеться. Раз я раздета, а ты так вызывающе полураздета - как же еще им понимать такой провокационный сигнал?! Я не хочу, чтобы моя племянница и своя свояченица чувствовали себя у нас в гостях дискомфортно. — Уж и поприкалываться нельзя. Ладно, а подумаю на эту тему. Нет, пожалуй, не хочу думать. Пусть тогда папа решит, в чем мне быть, когда гости придут, за минуту до того, как они придут... — А Сережка? Он же должен прийти раньше гостей, - спросила я. — Насчет Сережки я уж сама решу...