Проснулся я в постели с Колей. То есть это я потом понял, что рядом со мной спит не кто-то другой, а именно он. Сперва я просто проснулся, было ещё темно, я лежал голый на спине, потом сориентировался в пространстве и почувствовал, что рядом со мной ещё кто-то лежит и сопит. Ко мне начала возвращаться память о предыдущем дне - до определённого момента, потом я понял, что нахожусь в незнакомом месте, а рядом со мной спит мужчина, повернувшийся ко мне голой спиной, потом до меня дошло, что это не кто-нибудь, а Коля. Как мы оказались вместе, я не помнил.
Зато я помнил, что меня вчера трахали несколько мужчин. Трахали меня в попу и в рот. Я поискал в себе, в своих чувствах какие-то изменения, какие-то новые ощущения - ведь вчера меня пользовали, как самку, как бабу; я, натурально, был в в роли девки! - но никаких новых ощущений у меня не было. Я по-прежнему был я. Всё произошедшее как бы осталось в тумане, за гранью, жизнь продолжалась. Да, я находился в другой постели, да, рядом сопел мужчина, но никакого нового качества в себе я не чувствовал. Да и вообще, мысли путались у меня в голове. Меня немножко мутило и ужасно хотелось пить. Короче, вчерашняя попойка, хоть и не замечал я вчера действия алкоголя, не прошла даром. Теперь какой, нафиг, секс, какие ощущения самки и всё такое - организм мучился похмельем.
К счастью, похмелье было не очень сильным, однако меня мучила жажда, к тому же я захотел в туалет. Выбора не было, надо было вставать, каким бы беспомощным и разбитым я себя ни чувствовал. Я осторожно, стараясь не шуметь и не разбудить Колю, слез с постели (к счастью, она оказалась не пружинной кроватью, а просто обычным разложенным диваном). Преодолевая лёгкое головокружение, я... Нет, первым делом я накинул на плечи первую подвернувшуюся рубашку. Не трусы, не штаны, а именно рубашку. Этого оказалось достаточно, чтобы я почувствовал себя более-менее комфортно, одетым. Потом, не включая свет и стараясь не шуметь, я нашёл туалет, а потом и кухню. Да здравствует стандартная планировка квартир! Стакан я не нашёл, зато увидел чайник и напился прямо из горлышка. От этого голова закружилась сильнее - что называется, на старые дрожжи, - я почувствовал слабость в ногах и желание побыстрее прилечь.
Но не тут-то было. Зажёгся свет, и в кухню вошёл, морщась от света, Коля. На нём были только рваные семейные трусы
- Чё не спишь? - спросил он.
Я не успел ответить, не знал, что сказать, только пожал плечами, но ему и не нужен был мой ответ. Он прошёл мимо меня к холодильнику, достал бутылку пива, открыл её ударом об угол стола, приложился к горлышку и принялся глотать пиво, при этом повернувшись ко мне и поманив меня пальцем. Я подошёл, а он пальцем же указал мне вниз, я не понял его жеста, тогда он положил мне руку на плечо и надавил. Давил он несильно, но я понял, чего он хочет, и опустился на колени. Продолжая пить пиво, свободной рукой Коля приспустил трусы, и перед моим лицом оказался его торчащий член, маленький и слегка загнутый. И я приоткрыл рот и втянул туда его член. Я не хотел этого, меня мутило, и больше всего мне хотелось прилечь. Но я послушно стал сосать член, который сунул мне в рот мужчина. Сунул походя, пока пил пиво. Тебя, как рыбу к пиву... Меня, как рыбу к пиву...
Ни о чём таком я в тот момент не думал. Я вообще был не в состоянии думать. Это потом я понял, даже нет, это сейчас я понимаю, что я вёл себя едва ли не инстинктивно, как вела бы себя в такой ситуации любая другая самка. Женщина, живущая во мне, полностью контролировала все мои действия, раскрыла мой рот, и мужчина сунул в него член... Впрочем, очень скоро меня замутило настолько, что я был вынужден прерваться, оторвался от члена, отвернул голову. Мне плохо! Неужели ты не понимаешь?
Коля не понимал, он ухватил меня пальцами за ухо и потянул вверх. Я легко мог бы вырваться, но я поднялся. Ноги меня едва держали, но я послушно повернулся к Коле спиной и нагнулся, упёршись руками в стол, почувствовал, как Коля тычет мне в попу членом, расставил ноги пошире и... И я принял его в себя. Не было ни больно, ни приятно, я ничего не сознавал, ни о чём не думал. Просто Коля меня трахал. А я стоял и давал. На этот раз именно давал (напомню: все формулировки у меня родились позднее). Мужчине захотелось меня взять, и я послушно дал. Хуесоска и давалка. Я делал то главное, для чего женщины нужны мужчинам. Вернее, не делал, а позволял с собой делать. Да даже и не позволял, а тупо нагнулся, раздвинул ноги, а дальше во мне, в моей попе начал шоркаться чужой член. Член мужчины.
Коля остановился, вышел из меня, и моя попа хлюпнула. Он ещё немного постоял, держа меня за ягодицы, потом легонько шлёпнул меня по попе. Я выпрямился, а он, не глядя на меня, ушёл в ванную. Пока там шумела вода, я сидел на корточках и тупо ждал. Коля вышел и сказал:
- Иди подмойся, - а сам пошёл в комнату.
Я сделал так, как он сказал, без всяких чувств и мыслей, потом вернулся в комнату, скинул с себя рубашку и лёг на край дивана, рядом с Колей. Лёг на живот, потому что так мне было комфортнее. Коля повернулся ко мне и закинул на меня ногу. Я сразу провалился в сон.
Второй раз я проснулся от того, что кто-то (Коля? А кто ещё это мог быть?) лежал на мне, и что-то твёрдое пыталось пролезть между моих ягодиц. Ну да, он снова пытался вставить... в меня? Мне? Сунуть мне между ног. Недовольный стон невольно вырвался у меня, но спать хотелось так, что я просто раздвинул ноги и позволил ему войти. Он запыхтел надо мной, неугомонный. Маленький, да ебливый. Но сейчас это было легче всего. Я спокойно отлежал всё время, пока Коля старался, и даже задремал. Когда он, наконец, отвалился, я сразу же заснул.
Противный звон будильника разбудил меня. Коля лежал, раскинувшись, на спине, с открытым ртом, из уголка рта у него вытекала струйка слюны, и выглядел он противно. Я постарался не думать о том, что это противное существо минувшей ночью отымело меня и в рот, и в попу. Кто тут самка, кто назначил себе пассивную роль и всё такое?! Дождь смывает все следы, ночь прошла, и всё в прошлом...
Ага. Как же. Будильник разбудил и Колю. Он раскрыл глаза, увидел меня, поморщился, вспоминая, кто я, потом схватил меня за руку и притянул к себе, надавил на голову так, что я уткнулся лицом ему в пах. Я попытался отвернуть лицо, но он ухватил меня за волосы и снова повернул меня к члену. Тогда я сделал то, что на моём месте сделала бы любая женщина, - раскрыл рот и стал облизывать и обсасывать его член, который стремительно начал выпрямляться. Он продолжал меня держать за волосы, и это было больно. Я накрыл его руку своей ладонью, продолжая интенсивно сосать, он разжал пальцы, и я стал сосать с большей интенсивностьью, послушно стараясь доставить мужчине удовольствие, прекрасно понимая, что это мой пропуск отсюда. Без этого он меня не выпустит из квартиры. Самка во мне следовала инстинкту подчинения, и мужчина во мне не противился. Да полноте, какой там мужчина во мне? С членом во рту! Я зажмурил глаза, полностью сосредоточившись на минете, и трудолюбиво сосал.
Видимо, это сосредоточение помогло мне (мне, а кому ещё? Кто тут старательно сосал, чтобы поскорее избавиться от этого мужчины, в постели которого провёл ночь?). Мне на затылок легла Колина рука, задерживая движение, а в рот мне брызнула сперма. Спермы было немного (после ночных-то Колиных подвигов), но глотать было противно, и я задержал её во рту, одновременно обхватив губами ствол члена, чтобы капельки не упало на постель. Однако Коля не убирал руку с моей головы, и мне пришлось-таки проглотить производное его семенников, а потом я принялся вылизывать член мужчины.
- Ладно, пора вставать, - сказал мужчина самым обычным тоном. - Чайник поставь.
И, отодвинув меня, он сел на диване, потом встал и пошёл в ванную, весь такой гордый и довольный собою.
А я поплёлся на кухню, но сперва я подобрал давешнюю рубашку. Она оказалась мне коротка, так как Коля был меньше меня ростом и щупленький, но это всё же лучше, чем ходить голышом, я застегнулся, правда, только на нижние пуговицы. На кухню я пошёл на цыпочках, как ходят женщины, привычные к высоким каблукам. Я обратил внимание на эту ненормальность, но мне такая походка показалась очень удобной, и даже ощущение дыры, натурально, раздолбанной дыры во мне не казалось мне чем-то неестественным. То есть я попробовал встать на всю ступню, но тут же почувствовал, что моя дырка мне мешает! И я снова пошёл на цыпочках. На кухне я первым делом прополоскал рот водой из-под крана, чтобы избавиться от вкуса и вязкости спермы во рту, потом нашёл спички, включил газ под чайником. Нашёл на холодильнике полупустую пачку сигарет, закурил. Сел на табуретку, по-женски закинув ногу на ногу.
Вот, значит, как. Вторая ночь, второе утро. Меня имеют, как женщину. Со мной обращаются, как с девкой, которую подсняли для весёлого времяпровождения. Я, как девка, беру в рот, подставляю попу, мужики снимают на мне физиологическое напряжение, а дальше - гуляй, детка, ты сделала своё дело. Я приехал к Коле, чтобы побыть самкой, и самка во мне получает то, зачем приехала. В попе дырка, чувствуется, что дырка, чувствуется, что губы распухли от минета, а мужчинка, которому я только что сделал минет, чувствует себя героем и победителем.
- А чё ты ещё не оделась? - вышедший из ванной Коля был совсем не настроен пить чай. - Быстрее, мне на работу надо!
Он смотрел на меня, как на пустое место. А я... А я смотрел на него, как девка, которой попользовались, а теперь выставляют за дверь. Мне было обидно, но что я мог сказать?! Я встал, пошёл в комнату. Джинсы свои и рубашку я нашёл быстро, хотя они и валялись в разных углах комнаты (интересно, как это произошло?), а вот ни стрингов (я ведь был вчера в стрингах?), ни носков я не обнаружил.
- Давай, давай. Давай быстрее, - торопил меня Коля.
Пришлось натягивать одежду на голое тело. Ничего, замечу я вам, эротичного в этом нет. Во всяком случае, для меня. Неумытая затраханная девка без трусов и с похмелья... Кого-то, наверное, это может возбудить, но я в таком виде сам себе был неприятен. А Коля только что не подталкивал меня:
- Давай иди, всё, я потом.
Не успев опомниться, я оказался на улице. В кармане ноль рублей ноль копеек, куда идти - не знаю (хотя Димин адрес я с трудом, но вспомнил). Холодно, утро всё-таки. Обхватив себя руками за плечи, я побрёл по улице. Навстречу мне попадались первые прохожие. Я ловил на себе их взгляды и понимал, что мне не всё равно, как на меня смотрят мужчины. Более того, я воспринимал всех встречных мужчин так, как самка воспринимает самцов. И у меня было ощущение, что они это чувствуют.
Я не наслаждался этим ощущением. Я просто брёл по дороге, не зная, как мне быть, что делать и куда идти. Начинались трудовые будни маленького городка. Господи, как же, наверное, я страшно выгляжу при свете дня! Как же ты мог, Дима, так со мной поступить? Ты подложил меня под своих друзей! Ведь я приехал к тебе! А ты бросил меня у этого Коли! Господи, я не хочу больше быть женщиной, не хочу быть послушной самкой! Да что там не хочу, мне сейчас придётся снова стать мужчиной и начать выкручиваться из этой неприятнейшей ситуации! Вот если бы хоть кто-то мне помог, хоть кто-то обратил на меня внимание, например, вот этот мужик подошёл бы ко мне, позвал бы с собой...
Я сидел на скамейке в каком-то попавшемся мне по пути сквере и время от времени провожал глазами проходящих мимо людей. Мужчин. Я сидел, как самая распоследняя шлюха, призывая мужчин взглядом. Нет, я не делал этого специально. Я просто думал о том, может ли вот этот прохожий подойти ко мне, позвать меня или нет. А может быть, этот? Или вон тот? И именно эти мысли делали мой взгляд призывным.
Спешившие мимо мужчины, встречаясь со мной взглядами, отводили глаза. Но некоторые не отводили, а перехватывали мой взгляд и смотрели мне прямо в лицо, и тогда глаза отводил я. Но не совсем отводил, а просто прикрывал их, продолжая глядеть на мужчин из-под ресниц. Я строил глазки! Возможно, если бы сейчас был вечер, это бы и сработало. Но было утро.
- Чё, милая, мужика ищешь? - голос раздался совсем рядом, я вздрогнул от неожиданности.
Рядом со мной на скамейке сидел потрёпанный старикашка, присевший рядом очень тихо и незаметно.
- С чего вы взяли? - неприязненно глядя на него, спросил я.
- А у тебя тушь вокруг глаз размазанная, - пояснил старикашка, ухмыльнувшись. - И помада на губах.
Я похолодел. Это звучало как жестокий привет из реального мира, в котором мужчины не красят глаза и губы, не берут в рот, в котором мужчин не трахают, потому что это мерзкий грех, а меня трахали, я брал в рот, и у меня на лице размазанная косметика... А старикашка, хихикнув, добавил:
- И вообще, в этом скверике голубые тусуются.
- Я... я не знал, - выдавил я.
- Приехала откуда? Видать, бурная ночка выдалась? - старикашка положил руку мне на колено, сжал его. - Да ты не бойся.
Я уже, понятно, не был целочкой, но ощущения самки, которую начинает обхаживать самец, были для меня, тем не менее, внове. Тем более, что никакого секса я сейчас не хотел. Я, кажется, вообще никогда больше не буду хотеть никакого секса. А старикашка, поглаживая мне колено, продолжал:
- Что, нравится девкой быть? Нравится, скажи?
Сказать "нет"? Это будет выглядеть глупо. А что ж я тогда всю ночь делал, если не раздвигал ноги и не давал мужчине? Отдавался. Как девка. Временами с большим энтузиазмом. Сказать "да" - раззадорить старикашку. А этого мне не хотелось. Я неопределённо пожал плечами.
- А пошли, девонька, со мной, - нашёптывал старикашка. - Как тебя зовут, сладкая? Пошли, чаю попьём, поболтаем. Как тебя зовут?
- Лера, - выдавил я из себя.
- Ай, как красиво, - рука старикашки работала всё активнее, он уже запросто ощупывал меня. - Какая ты робкая, девонька. Ну, пойдём, тут недалеко.
Я поймал на себе понимающий взгляд проходившей мимо нестарой женщины. Понимающе-насмешливый. Мол, ну да, старый козёл тебя клеит. А ты, молодая дурочка, дашь ему. Потому что дурочка. Куда денешься. От этого понимающего взгляда внутри меня всё перевернулось, кровь прилила к щёкам.
- Я... Мне... - пролепетал я, а старикашка уже встал и решительно тянул меня за руку.
- Пошли-пошли, не ломайся.
Эта сцена начала привлекать внимание прохожих, а может быть, мне это показалось. Во всяком случае, чтобы избежать чужого внимания, я встал и послушно пошёл за старикашкой.
Идти действительно оказалось недалеко, мы зашли в подъезд девятиэтажного дома, поднялись на лифте. Я стоял, не зная, куда девать глаза, а время от времени поглядывая на старикашку, видел, что он смотрит на меня прямо и нагло, по-хозяйски, рассматривает, чуть улыбаясь.
- Всё будет хорошо, - сказал он мне, когда лифт остановился. - Не бойся.
- Я не боюсь, - пожал я плечами.
- Ну и умница, - сказал он.
Мы вышли из лифта, он открыл своим ключом дверь и пропустил меня вперёд.
- Проходи, раздевайся, - сказал он.
Я снял сандалии, нерешительно остановился в прихожей, он подтолкнул меня в комнату. В комнате было совсем немного мебели: какой-то шкаф, стол, стул, пружинная койка. Было видно, что живёт старикашка небогато.
- Чего не раздеваешься? - спросил он, уже сняв с себя рубашку и расстегнув штаны. - Давай-ка быстренько.
И он шлёпнул меня по заду.
- Стесняюсь, - ответил я.
- А чего стесняться? Давай-давай, быстренько.
Он неожиданно облапал меня и крепко поцеловал, обе руки его в этот момент залезли мне в джинсы и крепко сжали ягодицы, я автоматически положил ему руки на плечи, потом шевельнул губами, как бы отвечая на поцелуй. Он выпустил меня и подтолкнул к койке.
- Трусов не носишь, - сказал он изменившимся от нетерпения голосом.
Я, стараясь не смотреть на его вздыбившийся небольшой кривой член, быстро скинул с себя одежду и лёг на кровать. Он тут же лёг рядом и принялся меня щупать, гладить и целовать. Я вёл себя как неумелая девушка, послушно подчиняясь его ласкам. Опустил руку в низ его живота, робко начал гладить его член. Через некоторое время он понял, что от меня ничего не дождёшься, отодвинулся от меня и надавил на плечо, чтобы я лёг на живот. Я послушно повернулся, он забрался на меня.
Его член коснулся моей дырочки, и стало очень больно! Вчерашние день и ночь не прошли даром. Я заорал и задёргался, но мужчина был безжалостен и продолжал совать в меня свой член.
- Не надо! Смажь! Не надо, пожалуйста, смажь! - заверещал я, из глаз у меня брызнули слёзы. - Смажь, пожалуйста!
Он буркнул что-то, слез с меня, потом с кровати. Я лежал, уткнувшись в подушку.
- На! - услышал я недовольный голос.
Я повернул голову - голый старикашка, стоя возле стены, бросил мне тюбик. Я открыл его и стал смазывать себе зад. Послушно. Послушная сучка. Мысль встать, уйти (Мне же больно! Мне же неприятно! Я же не хочу!) мне даже не пришла в голову! Я послушно готовил себя для мужчины. Готовился к тому, чтобы меня оттрахал совершенно незнакомый мне старикашка, который подцепил меня на улицы, как дешёвую шлюху.
- Блядь, быстрее! - сказал старикашка.
Я положил тюбик на пол и послушно лёг на живот. Он сразу же, покряхтывая, лёг на меня, я почувствовал, как в меня входит его член, снова стало больно, но уже терпимо. Я начал стонать, стараясь попадать в ритм его движений во мне. На моём лице высохли слёзы. Меня опять брали. Мной владел мужчина. По моему согласию, но против моей воли. Я не хотел, но он меня имел. Я подчинялся и давал ему. А он меня шоркал. В этот момент я понял значение этого слова.
К счастью, отшоркал он меня достаточно быстро. Дёрнулся несколько раз, замер, ослабил руки, кряхтя, навалился на меня. Полежал на мне, слегка прикусил мне ухо, щекотка пробежала по всему моему телу, стало странно приятно, захотелось ещё. Но он, удовлётворённо крякнув, слез с меня, в сторону стенки, а я автоматически подвинулся, уступая место мужчине.
- Классная жопа, - сказал он через некоторое время, похлопав меня по ягодице. - Молодец, девка! Давай вставай, жена скоро придёт.
Ни фига себе? Он ещё и женат! Я возмущённо посмотрел на него, он поощрительно улыбнулся и по-хозяйски пихнул меня в бок, мол, давай-давай, пошевеливайся.
Я опёрся коленями в койку, протащил себя назад, сгибаясь и выгибаясь, стараясь не потревожить свою натруженную дырку. Получилось очень по-женски. Потом спустил с кровати ногу, встал. На цыпочках подошёл к валявшимся на полу джинсам, хотел наклониться, но почувствовал, что из меня что-то начинает течь, и поднял их в полуприседе, старательно сжимая ягодицы. "По-бабьи", - мелькнуло у меня в голове. Надевать джинсы при нём совсем не хотелось, стоять перед ним голым - тоже. Я сделал нерешительный шаг к выходу из комнаты, пересиливая себя, посмотрел на него. Старикашка, нисколько не стесняясь своей наготы, седых волос на груди и животе, опавшего члена, сидел теперь на кровати и самодовольно рассматривал меня.
- Можно, я хоть подмоюсь? - спросил я.
- Конечно, - старикашка махнул рукой, встал, потянулся.
При этом, хотя он был ниже меня, мне показалось, что он смотрит на меня сверху вниз, как на вещь. Как на только что употреблённую вещь.
- Ты чем-то недовольна? - спросил он.
Видимо, мои чувства отражались на моём лице. Он сделал шаг ко мне и, улыбаясь (улыбаясь!), ущипнул меня за попу.
- Классно посношались. Молодец!
Он искренне считал, что меня это должно обрадовать - то, что он получил удовольствие! Я неопределённо пожал плечами, натянуто улыбнулся, сказал:
- Всё хорошо, - и пошлёпал в ванную.
Горячая вода, к счастью, у него была. Сперва я охладил свою истерзанную попу прохладной водой, потом промыл тёплой, с мылом. Немножко пощипало, поскольку зад мне за истекшие сутки разорвали капитально, но стало легче. Полотенце в ванной висело только одно и маленькое, видимо, для рук и лица, но я с мстительным удовольствием подтёрся именно им. Потом мой взгляд упал на батарею, на которой висели женские трусики. Розовые, с оборочками. Поношенные, но чистые - видимо, после стирки. Чёрт побери, должен же я хоть что-то получить от этого старикашки за доставленное ему удовольствие? Поколебавшись буквально секунду, я взял эти трусики и натянул на себя. Они пришлись мне впору. Потом натянул джинсы. Настроение моё странным образом сразу поднялось, особенно от мысли, какой скандал закатит старикашке его жена, когда вернётся и не обнаружит своего нижнего белья. После этого я вдруг вспомнил о размазанной по лицу косметике и тщательно умылся, посмотрел на себя в зеркало... Даже без косметики на меня смотрела девушка. Ладно, будем надеяться, что это заметно только мне.
Выйдя из ванны, я прошёл в комнату, взял свою футболку, которая оказалась на стуле, натянул её. Даже самодовольный вид старикашки, которому по случаю досталась молодая попка и который приписывал этот факт своему сексуальному обаянию, меня не раздражал. И, когда в прихожей старикашка потянулся меня поцеловать, я даже подставил ему щёку. Правда, он тянулся к губам, но я чуть наклонил голову, и у него получилось в уголок губ и щеки. Мило так. Я тебе дал, ты меня поимел, всё, разбегаемся.
- Придёшь ещё? - спросил старикашка.
Я согласно угукнул, прекрасно понимая, что больше не приду. Но зачем обижать мужчину? Они ведь такие ранимые...
"Они"! Я подумал о мужчинах как о "них", явно ассоциируя себя с другим полом. С каким? С женским, а с каким ещё?!
- Пока, милая! - он хлопнул меня по попе, я кокетливо дёрнулся, и дверь за мной закрылась.
Дырка между ног. Я ощущал её физически, но ещё сильнее я ощущал её разумом. В уме я пробовал это ощущение разными словами, и всё время получалось нечто новое, незнакомое... И в то же время я.
Я. Во мне был мужской член. Меня трахали. Меня оттрахали. Меня дырявили. Я дырявый. У меня между ног дырка. В меня входил хуй. Мне вставили хуй. Я дал. Меня взяли. Меня отъебали. В попу и в рот (когда я думал про рот, он тоже сразу представлялся мне дыркой, предназначенной для мужского члена). Меня отымели, как шлюху, и спровадили.
Когда я глядел, поглядывал на женщин, я тут же понимал, представлял, чувствовал, что между мной и ними есть что-то общее. У них дырка между ног, влагалище. В них вставляется мужской член. И в меня так же вставляется мужской член. Со мной делают то же, что и с ними. Я такой же, как они. Они для мужчин, я для мужчин, они - самки, я - самка. Или как самка.
Когда я глядел, поглядывал на мужчин, мой взгляд прежде всего падал на ширинку, потом я отмечал фигуру, руки, плечи, походку... И чувствовал, именно чувствовал, что вот этими руками этот мужчина может взять меня за талию, повернуть к себе задом, а член, тот, который у него под ширинкой, может войти в меня. Член в меня. В мою дырку между ног. Я слабый - он сильный, я самка - он самец. От этого чувства моя попка сладко сжималась и начинала пульсировать.
Впрочем, это ощущение быстро проходило: я чувствовал себя слишком усталым. Да-а-а, оттрахали меня за последние сутки по полной программе!
Кстати, Дима. Добраться бы ещё до его дома. Мысли мои перешли в практическую плоскость. Поскольку адрес его я всё-таки вспомнил, я остановил женщину, показавшуюся наиболее добродушной (к мужчинам я почему-то побоялся... или постеснялся? словом, не стал подходить), и спросил дорогу. Женщина, не старая ещё, в самом соку, смерила меня оценивающим взглядом и, не знаю как, явно почувствовала во мне НЕ мужчину: что-то неуловимо изменилось в её поведении, она объяснила мне, куда идти, как объяснила бы подруге. Ну, может, не подруге, а знакомой по работе. Или просто прохожей. Словом, как объяснила бы другой женщине. Поблагодарив её, я пошёл в указанном направлении. Из объяснений женщины я понял, что идти мне не так уж и далеко, да оно и в самом деле было так. По мере приближения к дому, в котором жил Дима, во мне росло желание остановиться, присесть и обдумать ситуацию и моё положение в ней.
Вчера в сауне (это было только вчера? А мне казалось, что сто лет назад) после определённого количества выпитого, и потом, ночью у Коли, и даже утром у этого старикашки, который даже не назвал своего имени, мне было не до размышлений. Всё шло само собой, я делал то, что требовалось, отдавался мужчинам, меня пользовали, я послушно открывал рот и подставлял попу, и я не задумывался ни о чём, просто вёл себя так, как должна себя вести самка, как ведёт себя женщина, попавшая в распоряжение мужчин. Сейчас пришло время обдумать всё: и своё настоящее, и будущее. С учётом только что состоявшегося прошлого. С учётом дырки, которую я ощущал между ног.
Стрельнув у прохожего сигаретку ("Мужчина, угостите сигаретой!" - я так и сказал: "мужчина") и прикурив, я выбрал лавочку у соседнего с Диминым подъезда, присел. Значит, так. Начнём. С чего же начнём? С самого главного. Я приехал сюда, назвав себя пассивным, и меня трахали как пассивного. Мужчины. Они были мужчины, а я был для них самкой. Предыдущей ночью, этой ночью, этим утром... А дальше? А дальше, милая моя, тебе уже некуда деваться. Твой рот для члена, привыкай к этому. Выражение "хуй тебе в рот" теперь относится к тебе буквально. Мужик нагнёт тебя и сунет свой хуй тебе в рот. Твой рот для этого предназначен, ты хуесоска. И зад твой, разодранный членами, теперь всегда предназначен для них. Ты давал мужикам, и мужики знают, что у тебя между ног дырка, в которую они могут совать свои отростки. Твоя доля - женская, твоя участь - бабья. Моя участь - бабья, Я - баба.
От этих мыслей у меня в штанах зашевелился... Хм. Клитор? Я не знал, как его теперь называть, но одновременно у меня сладко заныла и моя дырочка. И кажется, даже увлажнилась. Опа. Потёк, как сучка!
Так, ладно, с этим понятно. Дальше посмотрим, как оно будет. Девкой, точнее, бабой ты уже стал, теперь узнаем, каково оно так жить. Вот, например, я приехал к Диме. Он лишил меня девственности, стал моим первым мужчиной. Я стал его женщиной. А потом я трахался с другими мужчинами. Не вполне добровольно, но, между прочим, и без особого сопротивления, а иногда даже с большим энтузиазмом.
Теперь дальше. Я приехал к Диме. Я как бы стал женщиной Димы. А потом он привёз меня в сауну, где меня оттрахали другие мужики. Оттрахали. По очереди. Я им всем дал. Хотя был женщиной Димы. А теперь я снова иду к Диме. Ну и как он должен на меня теперь смотреть? Мой первый мужчина... Который лишил меня девственности... И который спокойно привёл меня в компанию своих друзей, которые меня оттрахали. Собственно, я ни в чём не провинился перед ним. Он сам меня отдал им. По идее-то это я должен быть им недоволен! Он позволил посторонним мужикам трахать меня, свою женщину! Я приехал к нему, доверился ему, отдал ему свою девственность, а он, мерзавец, отворачивался, когда чужой мужик совал мне в рот свой член! Он хохотал, когда чужой мужик грубо драл меня, а я визжал от боли!
Так. Стоп. Не горячись, милая. Ты в чужом городе. Единственное место, куда ты можешь пойти и где находятся все твои вещи, это Димина квартира. Единственные люди, с которыми ты знаком, те мужики, которые тебя трахали. Денег и документов у тебя нет. Следовательно, вариантов у тебя ни-ка-ких. Надо идти к Диме и дальше играть свою роль. Женскую роль. Вернулась девка с поблядушек. А дальше - как мужчина скажет.
Я отбросил окурок, глубоко вдохнул, выдохнул, встал и пошёл в сторону Диминого дома.