Подкатегории: школьники, первый раз, групповой секс
Вместо предисловия
Я работал в издательство одной крупной российской газеты, и в один прекрасный день меня вызвал к себе шеф. Он сказал, что то, о чём я пишу, пишут все бульварные газеты, и я застоялся на месте. Будучи главным выпускающим редактором, я целых три дня провёл в поиске темы, которая затронула бы сердца читателей. Подходил канун четверга, но статьи у меня так и не было! Да и мыслей по этому поводу тоже. Витая в облаках в поиске темы, я брёл по слякотным улицам ноябрьского города, но в голове у меня не было ни единой мысли насчёт того, о чём писать статью.
Было около полуночи, когда я возвращался с работы домой. Личного водителя я отпустил, решив задержаться в редакции в поисках темы статьи. Маршрутки уже прекратили движение, не говоря уже об общественном транспорте. Я брёл по залитым холодным светом фонарей улицам. В голове у меня была каша из предложений сотрудников отдела по поводу новой статьи, но я так и не пришёл к единому мнению.
Холодало, лужи покрывались тонкой плёнкой льда, с неба спускался похожий на белый мох туман, казалось, что сегодня что-то должно было произойти, но так и не произошло. Я брёл по тенистым улочкам в надежде отыскать верный ответ на все мои вопросы. За время пути я вспомнил все свои желания - тайные и простые, я прошёлся внутренним взором по своей прошлой жизни, как по мостовой, пережив всё заново. Всё, как наяву, промчалось перед моими глазами...
Первый день в садике, первая драка там же, первая любовь. Первое сентября, когда я с букетиком астр шагал в новую ступень своей жизни - в школу. Мой выпускной, трудовой лагерь и самый первый секс - секс с пацаном, которого я до сих пор люблю больше жизни! Мой первый рабочий день на заводе, моё первое увольнение с предприятия, первый курс универа, выпускной и учёная степень, практика, и новая рабочая специальность психолога... И тут меня как ошпарило! Я вспомнил самую сильную свою боль - боль потери, потери самого родного и сокровенного! Развод...
Даже не буду ставить на этом точку. Это просто абсурд!
Расскажу в деталях. Мы развелись с женой по глупой и непредвиденной случайности. Я в то время был директором одной фирмы, а она моим главным бухгалтером. Нет, романом тут и не пахло, так как мы уже были женаты. Роман случился потом.
Я принял к себе в офис нового заместителя по работе с персоналом, и это произошло накануне нового года. Он, проработав почти месяц, показал себя с лучшей, на мой взгляд, стороны. Артём делал всё, что от него зависело, чтобы стать лучшим, и я это отметил. Я поручил секретарю собрать все данные об этом человеке и представить их мне в течение трех дней. На третий день она сообщила мне по селектору, что досье на Артёма готово. Я целый день читал его характеристики и, дойдя до послужного списка, просто устал. Тогда вызвал его на личную встречу, на которую он пришёл по первому требованию.
Секретарь прорычала в селектор о том, что господин Миронов ждёт в приёмной. Я пригласил его в свой кабинет, и - о, боже! - что же я увидел? Всё та же белозубая улыбка, всё тот же непринуждённый стиль в одежде, всё та же сексуальность под его костюмом...
Мужчина прошёл в кабинет и присел без приглашения. Его красивая улыбка скрашивала серый декабрьский день. Присев на стул, он расставил вальяжно ноги, так что его хозяйство в ширинке было выставлено мне на показ. Сначала я не придал этому значения, но, сев в своё кресло, невольно залюбовался его телом. Несмотря на строгий костюм, сексуальность прямо-таки выпирала из этого человека.
Некоторое время я молчал и жадно изучал каждый сантиметр его тела. Потом, взяв себя в руки, встал и, подойдя к нему, сел рядом - так, чтобы стол не стал барьером для нашего общения. Я открыл личное дело Артёма и стал зачитывать вслух его заслуги. Когда я поднимал на него взгляд, он просто впивался в мои глаза своими, как бы проникая в мою душу, ища там какую-нибудь зацепку. Дочитав личное дело зама до конца и сделав резолюцию по этому поводу от своего имени, я поблагодарил парня за добросовестную работу и - вот чёрт! - обнял Артёма, стараясь поцеловать его в щеку, но угодил в ухо. Он вскочил, но не сказал ни слова, некоторое время стоял, а потом просто схватил меня в охапку. Полностью обескураженный этим, я позволил ему делать всё, что он пожелает, с моим телом, так как разум мой был уже в отключке.
Не знаю, сколько прошло времени с того момента, когда он обнял меня, но пришёл я в себя, когда он уже закрывал на замок дверь моего кабинета.
- Это как понимать? - спросил я. - Ты что себе позволяешь?
- Не волнуйтесь, - ответил он спокойно, как будто всю жизнь репетировал эту ситуацию. - У меня для вас есть то, от чего вы не откажитесь.
Артём подошёл ко мне и стал медленно, но умело расстёгивать пуговицы на моей рубашке. Сняв её, он занялся брючным ремнём. Поддерживая одной рукой мою мошонку в штанах, второй он выдернул ремень из моих брюк. Далее было всё, как по написанному в "Камасутре".
Освободив мой член, который ещё вяло висел, он взял его в руку и стал совершать ею поступательные движения, которые сразу же привели моё орудие в состояние стояка. Присев на корточки, Артём обнял меня за ягодицы и наделся своим ртом на мой член. По мне пробежала огненная дрожь, и я стал неистово насаживать его голову на свой кол!
Раздевая меня, он и сам разделся догола и стал похож на Аполлона из древней Греции. Красота его тела просто одурманила мой разум.
Ещё минут двадцать он обсасывал мой член, пока я не почувствовал наступление оргазма. Мощная струя спермы вырвалась из меня, наполняя его рот и забрызгивая его лицо.
Прошло некоторое время, прежде чем я смог прийти в себя, и всё это время мы просто тупо смотрели друг на друга. Карие глаза Артёма выражали благодарность, а мой мозг судорожно пытался понять, что же произошло и почему это случилось. Просидели мы так не более минуты, но мне это время показалось вечностью.
Я встал и предложил Артёму салфетки, чтобы он мог вытереть ими мою сперму. Он протянул руку, чтобы взять их, и тут, когда наши руки соприкоснулись, меня будто пронзило разрядом тока. Я крепко вцепился в его руку и рывком притянул парня к себе. Наши голые груди, животы и члены оказались прижатыми друг к другу. Я стал его целовать так неистово, как будто делал это впервые в жизни! Я оказался в сладком плену его объятий, каждое его прикосновение к моему телу сопровождалось сладостной истомой, пронизывающей моё тело, каждый его поцелуй словно уносил меня в вечность.
В очередной раз поймав его взгляд, я просто завалил Артёма на стол и, вставив свой член в его попку, стал трахать парня. Со звериным рыком я делал его очко всё шире и шире, долбя его своим членом. Теплая и мягкая плоть окутывала мой орган, доставляя мне удовольствие трением головки о прямую кишку моего партнёра. Красные от возбуждения и прилива крови его губы заставили меня на мгновение приостановиться и наградить их обладателя жарким и глубоким поцелуем!
Я старался как можно дольше оттянуть оргазм, я хотел владеть этим телом, я хотел трахать его всегда - всю свою жизнь! Прошла ещё пара минут - и меня накрыла волна оргазма. Густое семя пролилось в внутренности Артёма, заполняя их, как пустую бутылку. Сделав ещё пару-тройку качков, я обессиленно рухнул в его объятия, приходя в себя от его страстных поцелуев.
Мы молча пролежали так ещё пару минут, пока в селекторе не раздался голос секретарши, которая оповестила меня о том, что ко мне пришла моя жена. Мы, как по команде, быстро оделись, повязали друг другу галстуки и как ни в чём не бывало приступили к своим обязанностям. Артём открыл дверь, впуская мою супругу в кабинет. К счастью, у неё был заложен нос, и она не почувствовала запахов спермы и пота, которыми был просто пропитан мой кабинет. Я подошёл к окну и распахнул его, чтобы проветрить помещение. Она села напротив моего зама и затараторила что-то про бумажные дела. Я тупо смотрел в окно в декабрьский туман, не вникая в её слова, и вновь мысленно переживал любовные утехи со своим замом...
Четыре месяца, прошли как четыре года, миновал новый год, рождество и дни рождения моих дочек. В это время зам был в командировке, и связь с ним была только по телефону. Секс с женой уже не доставлял мне удовольствия и скорее был похож на выполнение супружеского долга. При каждом оргазме в памяти у меня всплывал его образ, и именно благодаря этому я и кончал.
Прошла ещё одна неделя, и я вновь увидел белозубую улыбку своего зама. Он снял куртку и кинул её у порога кабинета, без слов пронёсся через него и, оказавшись рядом со мной, присел на корточки. Он посмотрел на меня так, будто от моего взгляда зависела вся его дальнейшая жизнь. Этот взгляд мне напомнил взгляд нашкодившего котёнка. Я встал и поднял Артура. В следующий момент я уже не контролировал ситуацию вообще! Мне было наплевать на то, что дверь кабинета открыта настежь, на то, что секретарша может в любой момент увидеть нас, да что там секретарша, нас мог увидеть кто угодно! Тем не менее, я обнял его и стал целовать. Слава Богу, никто этого не увидел.
После этого мы стали с Артёмкой как братья. У нас не было секретов друг от друга. В коллективе мы держались так, как это и положено начальнику с подчинённым, но после работы у нас был роман, о которых, наверное, пишут только в книжках.
Так мы прожили короткие два года. Мои дочери росли. Нам прибавили ещё два филиала. Времени на отдых было так мало, что я постоянно недосыпал. Через месяц меня вызвали в головной офис, и своего дорогого человечка и семью я не видел почти два месяца.
Планируя сделать сюрприз жене, дочерям и Артёмке, я приехал домой на неделю раньше намеченного срока, как раз под Новый год. По дороге к себе я купил шампанское, цветы и разные подарки. Я зашёл за старшей дочкой в школу и забрал её, а потом мы вместе с ней отправились за младшей в садик. После того, как я забрал младшую, я отпустил шофёра, и мы пешком пошли домой. Девчонки держали меня за руки и всё время спорили между собой, кого папа, то есть я, любит больше. Я сказал им, что люблю их одинаково, и на этом их споры поутихли. Минут пять мы шли молча, и каждый думал о своём. Девчонки думали о чём-то невзрослом, мой же мозг был полностью занят мыслями об Артёме.
Вот мы у подъезда нашего дома. Девчонки, как всегда, наперегонки влетели в подъезд и побежали по лестницам на наш этаж, я радостно слушал их визг и топот, пока они не зашли в квартиру. Поднявшись на этаж вслед за голосистыми дочурками, я подошёл к двери. Меня вновь захлестнули воспоминания о том нашем первом порыве любви с Тёмкой.
Я стоял, не решаясь шагнуть за порог, как вдруг дверь распахнулась: моя старшая дочь, держа в охапке одежду, тащила за собой за руку младшую. Они, не говоря ни слова, промчались мимо меня и рванули вниз. Не поняв того, что произошло, я вошёл в квартиру. Меня окутал сумрак прихожей, и тут я услышал сладострастные охи, доносившиеся из нашей спальни. Не разуваясь, я прошёл к двери комнаты, которая была настежь открыта, встал в проёме и увидел, как мой любимый Артём трахает мою любимую жену!
Горечь и оцепенение - вот всё, что испытал я в тот момент! Сегодня я потерял сразу двух очень дорогих мне людей. Да что там людей, я просто потерял всё! Всё, что было в моей жизни!
Я молча развернулся, глухо ухнул себе под нос и пошёл прочь.
Выйдя на улицу, я увидел своих дочерей, они сидели на лавке возле подъезда и тупо пялились в унылую слякоть. Увидев меня, они сорвались с места и, плача, с двух сторон обняли меня, уткнувшись в мои коленки. Мне бы и самому впору было зарыдать, да слёз не было, как и сил для того, чтобы понять, за что мне всё это! Трясущимися руками я набрал номер своего водителя и вызвал его к моему подъезду. Присев с девчонками на лавочку, мы втроём сидели молча до тех пор, пока из-за угла не показалась машина.
Как по команде, мы разом вскочили со скамейки и побежали навстречу автомобилю. Разместившись на заднем сидении с дочерьми, я объяснил водителю маршрут. Мы ехали в деревню к родителям жены. Только там нам был гарантирован покой и время для того, чтобы собраться с мыслями.
Из города мы выезжали уже в сумерках, туман обволакивал город, и только свет фар прорезал его дымку. Ещё пара поворотов - и дорогу залил синий мертвенный свет фонарей, и только движение машин, медленно перемещающихся в пробке, разбавляло наше отчаяние.
Всю дорогу мы ехали молча. Эти два с половиной часа показались нам вечностью. И вот он, дом тёщи и тестя. Мы вышли из машины и вошли в дом. Все очень обрадовались нашему приезду, но и были встревожены им, ведь была среда, и на следующий день девчонкам нужно было идти в садик и в школу. И тут у дочек случился очередной приступ слёзного ливня. Пока тёща успокаивала их, мы с тестем присели на кухне. Он стал расспрашивать меня про поездку и про то, как я добрался домой. Я рассказал ему всё, что касалось моей командировки и моего приезда.
Только я раскрыл рот, чтобы рассказать про любовные утехи моей жены, как в комнату вошла тёща и со слезами на глазах вывела тестя во двор. За ней ко мне прибежали девчонки. Они рыдали так, как будто кого-то похоронили. Я начал их успокаивать, и тут старшая дочь спросила у меня:
- Пап, а ты теперь не будешь жить с нами?
Наступила гробовая тишина. Только сквозь толщу стен, окон и дверей до нас доносились крики тёщи и бас тестя.
- Доча, даже если я буду жить отдельно от вас, то всё равно я буду с вами рядом. Я буду с вами всегда, - успокоил я её. - Ты мне скажи, почему ты вывела Ларису на улицу?
- Я увидела маму... - и она сглотнула ком, который встал в её горле, - с другим дядей.
Её глаза снова налились слезами, и она дрожащим голосом проревела:
- Они были голые!
Я попытался её успокоить, и тут вошла тёща и помогла мне в этом. Тесть стоял бледный, как полотно. Край его глаза нервно дёргался, на щеках остались следы от слёз, он держался, как только мог, чтобы вновь не заплакать. Когда тёща увела девчонок в комнату, он подошёл ко мне и обнял меня за плечи. Так мы молча стояли, и в этот миг каждый из нас думал о своём и в то же время об общем. О тех надеждах и планах, которым уже не суждено больше сбыться. О том, что в жизни произошёл жестокий разлом, который не склеит ни один клей. Мы молча рыдали, и горячие слёзы быстро сделали влажными вороты наших рубашек.
Попрощавшись с родителями жены и дочками, я сел в машину, и водитель снова увёз меня в город. По дороге мы не проронили ни единого слова. Город уже был поглощён тьмой, под светом фонарных столбов проявлялись корявые тени троллейбусных проводов, которые, как паутина, накрывали город.
Было около полуночи, когда мы проезжали по главной улице города, и тут молчание в салоне нарушил баритон моего водителя:
- Шеф, куда вас везти? - проговорил он.
- Да и сам не знаю, - промямлил я.
В горле стоял ком, душу рвали на куски мысли, которые роем кружились в моей голове. Мне было всё равно куда ехать, главное - подальше от них, от Артёма и Светы!
- Это, конечно, не моё дело, но у вас всё в порядке? - спросил водитель всё с той же непринуждённостью.
- Сашь, давай в ближайший ресторан! - сухо выпалил я, давая указания водителю.
- Понятно! Если хотите, я вас подожду, - ответил он.
- Сань, а может, поставим эту колымагу на стоянку и оттянемся вдвоём по полной? - неожиданно даже для самого себя радостным голосом выпалил я.
Хотя это и не входило в мои обязанности, но я регулярно просматривал личные дела своих подчинённых и прекрасно знал о том, что у моего водителя Александра никого, кроме его собаки, нет, и если он где-то и проведёт ночь, корить его никто не будет.
- Я бы с радостью, но мне нужно с Альфой погулять, - это его немка - немецкая овчарка, она ему заменяла всё: и жену, и семью, и родителей.
- Тогда давай к тебе, выгуляем её - и в бар! Согласен?
Ко мне вернулось всё моё прежнее озорство, в глазах мелькнул огонёк, и Санёк его подметил. Он уже полтора года возил меня везде и знал все мои повадки. Он знал так же и то, что если я что-то предлагаю, от этого отказываться не стоит.
Мы проехали через центр города и оказались в спальном районе, где жил Саша. Я сидел в машине, пока он сходил за Альфой, но, когда эта чёрная мордашка появилась из двери подъезда, я вышел из машины. Вместо того, чтобы справлять нужду, Альфа со всех ног ринулась ко мне. Она поставила на меня свои грязные лапы и принялась лизать моё лицо своим шершавым, как наждак, языком.
- Альфа! - как гром, раздался колос её хозяина. - Ты что? Сколько раз тебе говорить, что нельзя так делать! А ну, фу! Фу! Кому я сказал?!
Альфа отпрыгнула от меня и стремглав помчалась через площадку в лесопосадку.
- Вот чёртова скотина! Сколько раз ей талдычил, что нельзя так делать, - бормоча это, Саша подошёл ко мне и принялся стирать с моей одежды следы от грязных лап брезентовым поводком.
- Да ладно, прекрати, высохнет, тогда и ототрём всё! - стал я его успокаивать.
- Да куда там! Сами знаете, какая у нас грязь! Хуже мазута, - вновь залепетал он и продолжил стирать с меня следы своей воспитанницы.
Пока собака бегала по посадке, справляя свои потребности, мы непринуждённо разговаривали на разные темы, пока наш разговор не перешёл на темы личные. Тут Александр как-то сразу умолк, через секунду невнятно что-то буркнул и начал звать Альфу.
Загнав собаку домой, он вышел из подъезда, и мы пошли по ночному проспекту в ближайший кабак. По дороге мы опять разговорились, стали шутить и даже смеяться.
Рассказ водителя
Ночной клуб приветливо распахнул перед нами двери, и мы вошли в прокуренный зал. На шесте извивалась какая-то девушка. Движения её в переливах лазеров казались ещё угловатее. Мы прошли через танцпол и устроились за столиком в углу. К нам сразу же подбежала официантка и, швырнув на стол меню, спросила:
- Что будете заказывать?
Есть нам не хотелось, поэтому мы взяли пол-литра водки, полторашку минералки и два овощных салата. Половина бутылки пронеслась в никуда - наверное, сказалось нервное напряжение, но вторая половинка вынудила меня взять ещё и коньяку. Когда мы покончили и с ним, на часах было уже три утра, но уходить нам почему-то не хотелось.
Мне было очень приятно находиться в компании с Сашей, и только теперь я разглядел его как человека, а не просто как служащего. Это был коренастый брюнет с поджарым телом, среднего роста, плечистый, немного подкачанный. У него были стандартные славянские черты лица, умные, но грустные голубые глаза. Одевался он, как и многие служащие, на обычной барахолке. На нём были в тот вечер джинсы стандартного тёмно-синего цвета, чёрная толстовка с капюшоном и короткая болоньевая куртка на синтепоне. На вид ему было лет тридцать, но из личного дела я знал, что ему двадцать пять лет.
Он пришёл в нашу компанию по рекомендации Артёма. Я никогда не говорил с Сашей на эту тему, но сегодня на прогулке с собакой, когда речь зашла о моём заме, Саша как-то переменился в лице и сразу ушёл от ответа о знакомстве с Артёмом. Меня это навело на мысль, что тут дело нечисто. И теперь, налив нам очередную порцию коньяка, я снова спросил парня об Артёме.
О, боже! Лучше бы я этого не спрашивал!
Саша пересел на стул, который стоял рядом со мной, уткнулся носом в мою шею и зарыдал! Парни, если у меня получится передать то состояние Саши словами, я, наверное, получу Оскара за самую трагическую историю на земле. Я постараюсь рассказать вам историю его жизни...
Саша и Артём росли без родителей в одном интернате. Они попали туда практически в одно и то же время, с разницей в один день. Кто менял школы или садики, тот знает не понаслышке, что такое новый коллектив. А для тех, кто не знает, что это такое, я поясню ситуацию. Когда ты приходишь в уже сложившийся коллектив, где есть свои законы, свои идеалы, свои лидеры, то пока не пройдёшь адаптацию, ты будешь в нём изгоем! Тебя будут унижать и шпынять, как последнюю суку, как тварь из преисподней, как мразь, которую даже трогать отвратительно.
Два юных создания прошли через всё это. Они не только пережили потерю своих близких, но и все унижения, а затем сами стали лидерами их группы. Но произошло это не просто так, как кажется на первый взгляд. Нет, они не были стукачами, не чистили ботинки и не стирали носков и трусов прежним лидерам. Они просто сплотились и всё делали вместе. Даже оставшийся один на двоих обед в столовке они делили пополам. В итоге они стали как братья, родные братья.
Так они прожили пять лет, пока половые гормоны не стали проявлять в них свою активность. Артём был старше Санька почти на год, поэтому у него период полового созревания наступил раньше. У него сменился голос, начал расти пушок на лице, а потом и на гениталиях, увеличились размеры полового члена и яичек, появилось половое влечение. Но, наверное, так было суждено, что первым, кто испытал на себе его выросший член, оказался самый близкий пареньку человек - Саша. Именно с ним Артём потерял свою девственность, впрочем, как и наоборот.
Они стали парой влюблённых голубков, которые только-только встали на путь половой жизни. Они испытали самое сокровенное чувство, что есть у человека, - любовь, пусть однополую и корявую, но зато полноценную, когда каждый из них знал, чего хочет другой, чувствовал, что хочет другой, и делал так, как хочет другой. И только благодаря этому чувству, любви, они стали независимы от всех. Они целовались в любой подходящий для этого момент, они совокуплялись, когда это было возможно, и за два года они стали единым целом, сиамскими близнецами, если так можно сказать про их чувства, и именно поэтому они стали сильнее других, победив в себе горечь отсутствия родителей, насмешки одногруппников. Они сильнее всего мира! У них был свой собственный мир, где они были счастливы. Но в жизни не бывает, как в сказке - "долго и счастливо"...
Однажды, когда у них отменили урок рисования, и между занятиями появилось свободное "окно", парнишки ринулись в раздевалку спортзала, зная о том, что там никого нет, для того, чтобы уединиться в ней и насладиться друг другом. Артём сказал Саше, что пойдёт и проверит, свободна ли раздевалка, а он пусть посидит пока в актовом зале и подождёт, пока тот вернётся. Так они и сделали. Саша остался сидеть в актовом зале вместе с остальными одноклассниками, а Артём пошел на "разведку" в раздевалку.
Прошло полчаса, как Артём ушёл, а его всё не было. Санька уже начал переживать за друга, но ведь тот приказал ждать его... Следующие пять минут показались Саше вечностью! Он ждал друга, ходя из угла в угол по актовому залу, а затем, не выдержав, сам пошёл в раздевалку. До конца урока оставалось всего пять минут, плюс пятнадцать минут перемены, то есть всего двадцать минут, но и этого времени им было бы достаточно, для того чтобы отсосать друг другу и кончить.
Саша вышел из актового зала и побрёл в сторону раздевалки. Ему нужно было спуститься вниз по запасной лестнице, а затем пройти тёмным коридором рядом с дверями кабинетов "труда". В этом коридоре постоянно не было света, или его экономили, или там просто были проблемы с проводкой. Так было и на этот раз. Кромешная тьма стояла в проходе, так что даже собственных рук в нём не было видно, только в конце коридора бледно брезжил свет от маленького окна, около которого и располагалась мужская раздевалка. Александр знал этот путь как свои пять пальцев, но сегодня, словно что-то предчувствуя, он не хотел идти по этому коридору. Но ведь оставалось всего каких-то восемнадцать минут, которые могли сделать его поистине счастливым! Он шагнул в темноту и побежал к раздевалке.
Миновав коридор, он оказался прямо напротив неё. Дверь была закрыта, и он уже подошёл, чтобы открыть её, как вдруг услышал какой-то шорох. Саша осмотрелся - никого рядом не было, лишь из-за двери раздевалки раздавались приглушённые стоны и шорохи. Саша подошёл поближе и стал прислушиваться внимательнее. За дверью, по всей видимости, было не два человека, а гораздо больше. Собрав все силы в кулак, Санёк решительно распахнул дверь. Секунд пять его глаза привыкали к кромешной темноте, а затем он разглядел всё, происходящее в раздевалке. В этой маленькой каморке было на тот момент как минимум человек десять, это была просто оргия какая-то. Александр узнал некоторые голоса, это были старшеклассники и его одногодки.
Тут все всполошились и тупо уставились на Санька. Один мускулистый парень, выпускник Славка, вышел к нему в чём мать родила, молча схватил его за воротник и втянул в раздевалку, закрыв дверь на ключ.
- Что, нравится подглядывать? - дерзко спросил он у парнишки. - Может, присоединишься к нам? Не бойся, больно не будет! Хочешь, будешь только со мной, а не захочешь - выебем тебя по кругу... Иди сюда! Видишь, твоим товарищам это нравится!
Саша поймал себя на мысли о том, что никто, кроме Артёма, не может в него войти, никто, кроме него! Слёзы градом покатились по его щекам, он стоял в полном оцепенении, а палец выпускника уже бороздил его анус, принося Саше неприятные ощущения. За первым пальцем туда же проник и второй, потом третий, и вот Сашка уже упал на бетонный пол, так как сознание почти покинуло его, а Славка продолжал вводить уже всю пятерню в его зад. Потом он ухватил свою жертву за плечи, поставил её на колени и нагнул лицом вниз.
Боль внизу живота у Саньки начала расти, и в этот момент он почувствовал, как горячий толстый и кривой член Славки медленно входит в него. В глазах у Саши было темно, ощущения боли и холода от бетонного пола наполняли его. Голова его отказывалась работать, слёзы капали на пол из его глаз, а Славка всё глубже и глубже входил в него. Когда его яйца упёрлись в ягодицы Сашки, он на некоторое время остановился, вынул почти полностью свой дрын из Санька, а затем с силой снова вошёл в него полностью. От боли Сашкино тело обмякло, и теперь он уже не чувствовал ни боли, ни холода...
Он не помнил, сколько прошло времени с того момента, как он потерял сознание. Пришёл он в себя, только когда какой-то парень засунул свою елду ему в самую глотку. Двадцатидвухсантиметровый член проник так глубоко, что Сашка с трудом дышал, а этот урод всё толкал и толкал свой толстый конец в его горло. Это вернуло Сашку в реальность, он попытался было освободить свой рот от этого кола, но силы были неравны, к тому же в его зад долбился в этот момент толстый член Эдика.
И тут вся компания замычала и стала кончать на Сашку, сперма горячими каплями стала растекаться по его телу, и только три человека остались неудовлетворёнными.
Громила с огромным членом вынул его изо рта парня, лёг спиной на лавку, а остальные, подхватив Сашкино тело, насадили его на кол насильника. Эдик теперь пристроился около головы Сашки и пихал свой толстый член жертве в рот. К очку несчастного примостился и третий насильник, у которого были завязаны глаза, и потому его лицо было трудно разглядеть. Он всунул свой агрегат в очко Сашки вместе с членом громилы, и они одновременно начали ебать Сашкино тело, пока оба не зарычали, как звери.
Эдик кончил первым и наполнил своей солёной спермой весь рот Саньку. Спермы было так много, что он не успевал её глотать, большая, как баллончик от "Дихлофоса", головка члена Эдика таранила Сашкин пищевод. Наконец, Эдик всадил свою дубину полностью в глотку жертве, и Сашке пришлось выгнуть шею так, что его голова оказалась откинутой назад. Член плавно скользнул по глотке, его головка ещё глубже проникла в пищевод Саньке, Эдик зарычал от блаженства и ещё сильнее надавил своим корпусом на голову Саньке. Яйца упёрлись парню в зубы, и ему пришлось открыть рот полностью, чтобы не поранить их зубами, и они запали ему за щёки. Сашка ощутил рвотный приступ, но его мучитель всё не отпускал его голову, пока обмякший конец не выпал сам.
Тут и парни сзади начали толкать свои члены в Сашку ещё сильнее и глубже, и вскоре он почувствовал, как брызги их спермы ударяют в его кишки. Амбал стал целовать Санька, слизывая с его лица остатки спермы Эдика...
Пока в него кончали сзади, все остальные уже разошлись, и остались только двое: парень с шарфом на лице и здоровяк, на котором Сашка сидел, как на гриле. Потом и того, кто был в повязке, увели с собой пацаны.
Из Сашкиных глаз катились слёзы, очко ныло, но член Серёги-амбала приятно массировал ему простату, нежные руки ласкали ему спину, плечи, и, даже невзирая на боль, Саша почувствовал себя верхом на нём комфортно. Сперма вперемешку с кровью из ануса паренька стекала вниз по ляжкам этого детины, а Сашка распластался на нём, как на диване. Он чувствовал всем своим телом его горячие накачанные мышцы, которые периодически сокращались, когда тот гладил его спину.
Не замечая времени, они долго так лежали, потом Серёга приподнялся вместе с Саньком, а его член по-прежнему стоял. Он подхватил Сашку за ягодицы и начал подкидывать его, как мячик, насаживая парня таким образом раз за разом на свой член. Боль сменилась сладкой истомой, у Сашки внутри всё кипело, его страсть нарастала ежесекундно, а Серый всё чаще подбрасывал его вверх и всё глубже усаживал на себя. Затем он встал и положил Сашку спиной на лавку, закинул его ноги себе на плечи и с размаху вошёл в него на всю длину члена. Яйца Серёги шлёпали по Сашкиным ягодицам, отчего тот испытывал необъяснимое удовольствие. Его член стоял колом, но руки не слушались парня и не давали ему возможность кончить.
Тут детина увеличил темп движений, их члены и тела задрожали, и... насупил оргазм. У Сашки такого извержения спермы не было никогда. Её фонтан был таким мощным, что у него оказалось залитым всё лицо, грудь и живот.
Серёга вынул свой прибор из Сашки и поднёс его ко рту парня. Санёк с жадностью слизал с него остатки спермы, а тот, в свою очередь, обсосал обмякший член Сашки. Немного отдышавшись, Серёга принялся слизывать всю сперму, которая была на Санькином теле. Он начал с члена и медленно поднимался вверх, не оставив ни капли спермы теле юнца. Вылизав Саше лицо, он впился в его губы, и их страстный поцелуй был долгим.
И тут в дверях раздевалки появился Артём. Увидев своего друга в объятиях другого, он пришёл в бешенство, затем просто развернулся и ушёл.
Серёга помог Саньке одеться и дойти до спальни и просидел около кровати Санька до тех пор, пока тот не заснул. Затем он нежно чмокнул спящего в губы и пошёл к себе.
Сколько времени проспал Саня, он не знает, но помнит, что проснулся он уже утром. В спальне не было никого, кроме него самого. Он попытался встать, но не смог: боль в заднем проходе была просто невыносима! Он повторил свою попытку, но ему стало ещё хуже. Тогда сквозь боль, с криком он встал на ноги и пошёл в туалет. По дороге он пытался вспомнить, что было вчера, но помнил только одно: в раздевалке Артёма не было, и его отымели почти все парни их интерната. Умывшись, он пошёл обратно, но, пройдя всего несколько метров, упал от обострившейся боли. Из задницы его потекла кровь. Он попытался встать, но от сильной боли потерял сознание.
Очнулся он на своей кровати. Рядом с ним сидел Серёга, который гладил его по голове.
- Что случилось? - спросил Саня. - Как я тут оказался?
- Это я тебя сюда принес, - ответил амбал. - Ты лежал в коридоре около туалета, я проходил мимо и увидел тебя. Я подошёл к тебе, а ты лежишь весь в крови. Я взял в аптеке свечи для заживления ран и от геморроя, надеюсь, они тебе помогут. Да, и ещё я принёс тебе обед, а то ты всё пропустил.
- Что это ты возишься со мной? - ехидно спросил Сашка.
- Я чувствую свою вину. Нам не следовало так над тобой издеваться, но Артём сказал...
Не дав ему договорить, Сашка бросил холодный взгляд на амбала и рявкнул:
- Что Артём? Его же там не было!
- Был. Он был с завязанными глазами и тебя не видел, но это он предложил тебя по кругу... - и Серёга замолк, его карие глаза были, как у больной собаки, налиты грустью и безысходностью.
- Расскажи мне всё, расскажи мне, как всё было. С самого начала! - прокричал Сашка срывающимся голосом. - Где этот придурок Артём, почему он не он со мной сидит, почему ты? Ухх!
Сашка зарылся головой в подушку и стал плакать, Серёга сидел рядом с ним и тоже рыдал. Потом он встал и ушёл к себе.
Ни вечером, ни на следующий день в спальню Сашки не заходили ни Артём, ни Серега. Еду ему носили дежурные по столовой, а утром к нему приходила медсестра. На следующий день его перевели в изолятор. У него поднялась температура. Медсестра не смогла поставить диагноз, и поэтому вызвали врача с взрослого корпуса. Дело было дрянь! Эти любители экстремального секса разворотили ему всю прямую кишку. Была необходима операция. Сашку увезли в городскую клинику, где и сделали нужную операцию. Он долго отходил от наркоза, потом ещё четыре месяца ходил с отводной трубкой.
Всё это время он провёл в изоляторе интерната, а Артём за всё это время так и не удосужился проведать друга. Все Сашкины насильники и даже Серёга периодически приходили навещать парня, только Артёма всё не было. Да Саша о нём и не спрашивал! Все пацаны, участвовавшие в оргии, просили Сашку никому ничего не рассказывать о случившемся, что тот и сделал. Он даже уговорил врача не писать его настоящий диагноз в истории болезни. В итоге для всех у него был острый геморрой.
Но это было только начало, ему предстояла ещё одна операция, но до неё оставался ещё целый месяц, и этот месяц превратился для Сашки в вечность!
В больнице
На днях приходил Серёга и рассказал, что его призвали в армию, и уже осенью они уедут служить; спрашивал, не заходил ли Артём. А что Сашка мог ответить? Нет, не заходил!
Через месяц ему сделали операцию, потом ещё одну. Состояние Сашки ухудшилось, прямая кишка упорно не хотела работать. И вот в один субботний вечер, который каким-то образом совпал с проводами старшаков, Сашу увезли в экстренную хирургию.
На этот раз это была последняя операция, и если бы она ничего не дала, Сашка остался бы инвалидом. Это весть как-то разнеслась по всему интернату и дошла до Артёма. Он сбежал с уроков, и, говорят, его потом два дня искали, нашли на каком-то чердаке и поместили в изолятор...
После операции Сашка долго приходил в себя и какое-то время пробыл в реанимации. Придя в сознание, он был обескуражен увиденным: на соседней кушетке в той же самой палате лежал Артём. Около него стояла куча капельниц и разных аппаратов. Санёк попытался было встать, но, так как долго был в коме, рухнул на пол, не сделав и шага. На шум сбежались врачи и медсёстры. Санька уложили обратно и поставили ему капельницу. Рядом с ним осталась сидеть медсестра, она-то и рассказала ему, что произошло с парнем.
- Таня, скажи, а как Артём тут оказался? - спросил Саша.
- Не знаю, я пришла на ночное дежурство, а он уже был тут. Могу в истории его болезни диагноз посмотреть, потом скажу... Постой! - тут она бросила взгляд на Артёма и на его забинтованные руки. - Он же вены себе пытался вскрыть! Вот чудак! Его для обследования в изолятор положили, а он вены решил порезать. Не волнуйся, у него сейчас всё в порядке, и через пару часов он проснётся. Он потерял много крови, и раны у него были глубокие. Причину попытки суицида установить пока не удалось. Как придёт в себя, его скорей всего передадут в психиатрию.
- Не надо его туда, - сквозь зубы процедил Саша. - Причина всему - я! Это из-за меня он решил покончить с собой!
- Успокойся, тебе сейчас не следует так напрягаться! - пролепетала Таня. - Если хочешь, я приглашу его доктора, и ты ему всё расскажешь, хорошо?
- Хорошо, только будет ли доктор слушать меня? - недоверчиво скривившись, сказал Санёк.
- Ещё как будет! Помнишь доктора, который тебе делал первую операцию?
- Да, помню, он мне ещё другой диагноз поставить хотел, - и Саня саркастически улыбнулся.
- Так вот, этот доктор - его лечащий врач... Ну всё, давай сниму твою капельницу. Хочешь есть или в туалет?
- Спасибо, Тань, чаю хочу сладкого и с доктором поговорить.
- Сейчас скажу, чтобы тебе чай принесли, а доктор, как закончится пятиминутка, придёт к тебе.
- Спасибо! - сказал Сашка и повернул голову к кушетке Артёма.
Вскоре принесли чай. Парень поставил его на тумбочку, продолжая пристально смотреть в сторону Артёмки. Он не замечал времени, но потом всё-таки вспомнил про чай, который к этому моменту уже остыл. Только Сашка сделал пару глотков, как кардиоаппарат Артёма как-то странно пискнул, а потом запищал не переставая. Сашка приподнялся на кровати и увидел, что на экране нет показателя пульса, и заорал, что есть силы, но на его крик почему-то никто не откликнулся. Тогда он потянулся к кнопке вызова, но всё не мог до неё дотянуться. Сашка собрал все свои силы, кое-как встал и, уже падая, всё-таки нажал на кнопку. После этого в палату сразу вбежали и медсестра, и врач. Увидев показатели монитора, они начали принимать срочные меры. Сашкино сердце билось, как сумасшедшее, выпрыгивая из груди, отдаваясь в висках парня. Что же делать, ведь его друг сейчас умирает, и умирает он по его вине!
- Почему он, почему не я?! - собрав оставшиеся силы, закричал Сашка.
- Уведите отсюда больного! - крикнул врач, и Сашку вывезли на кушетке из палаты.
За дверью палаты послышались возгласы:
- Разряд! Ещё разряд! Воздух! Разряд!
Сашка лежал на своей кушетке в коридоре, тупо смотря в потолок. По его бледным щекам струились слёзы. Он лежал так, будто вокруг него нет никого, как будто он один здесь в больнице, в этом городе, вообще во вселенной! Весь мир рухнул для него в один миг! И сейчас он один, такой жалкий, такой беспомощный и такой одинокий...
Мимо него через несколько минут молча прошли врачи, вышедшие из палаты реанимации. Вслед за ними показались медсёстры, которые вывозили аппарат и стойки капельниц.
- Господи, за что мне всё это! Зачем мне нужна эта жизнь! Возьми её! Мне она не нужна без него! - Сашка, рыдая, выговорил это, как скороговорку. - Забери меня! Пусть он живёт!
В этот момент кто-то крепко сжал его руку. Он почувствовал что-то знакомое, родное. Сашка закрыл глаза, и перед ним стали всплывать картинки из его прошлого. Он увидел Артёма, который держит его за руку. Он вспомнил их самую первую встречу, когда их двоих представляли другим воспитанникам. Сашка вспомнил всё то, что связывало их, то, что другим понять невозможно. Слёзы потекли по его щекам, как горные реки. Его тело пронзала дрожь. Губы тряслись, лицо исказилось от горя...
- Сашенька, что с тобой? Успокойся! Я тут, рядом. Что случилось? - парень услышал далёкий голос, какой-то до боли родной. - Перестань, я рядом. Я теперь всегда буду рядом с тобой!
Сашка подумал, что сходит с ума, ведь он узнал этот голос, и от этого ему стало ещё больнее.
- Саша, открой глаза и посмотри на меня! - голос стал слышен отчётливей, а рука, сжимавшая его руку, стала сжимать её ещё сильнее. - Открывай глаза и посмотри на меня! Вместо кого ты решил умереть? Уж не вместо меня ли? Лучше живи ради меня! Давай, дурында, посмотри на меня, со мной всё в порядке, а вот с тобой чёт как-то не очень.
"Дурында"? Только Артём называл его так! Но этого не может быть, он же сам слышал, как Артёму делали искусственное дыхание... Нет, этого не может быть!
- Этого не может быть! Не может быть! - срываясь с крика на шёпот, стал причитать он.
- Сашка, ну хватит, давай посмотри на меня, я живой. Это я, Артём, твой Тёмка! Сейчас я держу тебя за руку, а ты, дурында, всё в себя прийти не можешь. Давай! Открой глаза - и сам всё увидишь! Ну, кому говорю!
Санёк медленно приоткрыл один глаз, всё ещё смотря в потолок, затем открыл и второй. Над ним стояли врачи и улыбались. Потом он повернул голову в сторону той самой руки, которая сжимала его руку. Он увидел Артёма, который одной рукой опёрся на стойку от капельницы, а другой держал его руку.
- Давай, приходи уже в себя, а я пойду в палату. Жду тебя там, - сказал он.
Артёма повели в палату, а Санька завезли туда же следом за ним.
Оказалось, что Тёмка в тот момент, когда был скачок напряжения, уже пришёл в себя и просто спал. Аппарат отключился автоматически, поэтому и запищал. Всё, что я слышал в коридоре, было связало с тем, что врачи пытались как-то вновь запустить этот злосчастный аппарат, но он безнадёжно был испорчен...
После этого Сашка и Артёмка через некоторое время поправились и выписались в один день. И снова они вдвоём шагнули на порог интерната. Так они и прожили вместе до армии, где служили тоже в одной части. О том случае они ни разу не говорили, и так всё было понятно.
Дальше их пути разошлись. Артём окончил институт, устроился на хорошую работу, а Сашка сдал на права и тоже стал работать. Теперь он лишь иногда приходил к другу в гости, но и этого ему было достаточно для того, чтобы чувствовать себя не таким одиноким. Ведь у него была только квартира, Альфа и его лучший друг - Артём.
Когда в нашей фирме освободилось место водителя, Артём порекомендовал на это место Санька, и, приняв его на работу, я ни капельки не пожалел об этом...
Родственные души
После Сашкиного рассказа я стал его уважать ещё больше и, махнув рукой на свою жену, забыл о том, что видел несколько часов назад, как страшный сон. Мы выпили по последней рюмке и двинулись к выходу.
- А пошли ко мне! - уже перейдя на "ты", предложил мне Саша.
- Да пойдём! Мне всё равно домой идти неохота. Давай возьмём с собой ещё бухла и закуски и посидим, как взрослые! - ответил я.
Мы шли по пустой улице навстречу новому дню. По дороге ввалились в ночной магазинчик, "затарились" там и двинулись в сторону Сашкиного дома. На пороге нас встретила Альфа, как всегда, кладя лапы нам на грудь и облизывая наши лица. Раздевшись, мы покидали верхнюю одежду прямо на пол и прошли на кухню, где, быстро приготовив холостяцкие закуски, собрали небольшой стол. Теперь мы говорили о всякой ерунде, и я уже не помню, как мы легли спать.
Проснулся я от того, что почувствовал приятные ощущения. Кто-то делал мне минет. Открыв глаза, я увидел Сашку, который колдовал своим ртом над моим членом. Прошло ещё немного времени, и я кончил, обильно залив свой живот спермой.
- Ну вот, ты и проснулся! - улыбаясь своей, как всегда, очаровательной улыбкой, проговорил он полушёпотом. - Как спалось?
- Отлично, давно так не спал! И особенно никогда в жизни так не просыпался, - улыбаясь, сказал я в ответ. - Ты сам-то давно проснулся?
- Да, давно. Я приготовил нам завтрак, а потом решил тебя разбудить. Снял одеяло и не смог удержаться при виде твоего стоящего дружка от того, чтобы разбудить тебя таким образом, - Сашка снова расплылся в улыбке и добавил, - вставай, а то всё остынет.
Он поднялся с колен и, подрагивая своими упругими ягодицами, зашагал на кухню, я так же, не одеваясь, поплёлся за ним.
Из Сашки получился бы отличный повар! Он приготовил такой завтрак, какой, наверное, подают только VIP-гостям в пятизвёздочном отеле. Завтракали мы молча, только иногда наши взгляды робко встречались, и тогда мы как бы невзначай посылали друг другу улыбки.
После этой ночи я окончательно перебрался на квартиру к Саньку со всем своим добром.
Прошло два месяца. Саша уволился с работы вслед за моим уходом с фирмы. Я тогда уже работал в издательстве и предложил ему устроиться ко мне личным водителем. Он согласился...
В этот злополучный вторник я был просто сам не свой. По дороге я зашёл в бар и напился там в "стельку". За мной приехал Саша, забрал меня и отвёз домой. Утром он, как обычно, накормил меня, но при этом был очень улыбчив.
- Как голова? - спросил Санёк. - Не болит?
- Да вроде бы порядок. А что? Есть какие-то предложения?
- Давай по маленькой!- заговорщицким шёпотом ответил мой водитель. - С дня рождения осталась бутылка вискаря, она так до сих пор и стоит нераспечатанная.
- Ну, давай! - согласился я, и Саня, быстро разложив лёд по стаканам, налил нам виски.
В голове у меня вновь появился туман, когда мы уговорили половину этой бутылочки. Перемешавшись с никотином от выкуренной сигареты, алкоголь стал повелителем нашего разума, а также, наверное, чувств. Не сговариваясь, мы встали и пошли навстречу друг другу. Несколько шагов - и вот они, долгожданные объятия! Наши губы слились в поцелуе, а руки начали свой незамысловатый танец на спинах друг у друга.
Как на крыльях, мы перенеслись в спальню, где царил полумрак из-за зашторенных окон. Лишь лучик давно уже вставшего солнца, который пробрался-таки в щель между занавесок, ложился тонкой полоской на край кровати. Наши тела, как ватные, рухнули на ложе. Ласки не прекращались ни на секунду. Сердце бешено стучало в моей груди, как будто перестукиваясь с сердцем партнёра.
Не сговариваясь, наши тела приняли позу "шестьдесят девять", и упругие члены начали входить в наши рты. Какое это было блаженство! Мы снова потеряли чувство реальности, уносясь в царство прекрасных ощущений.
И вот вслед за нашими трясущимися от страсти телами задрожали и наши члены, выплеснув в наши рты и на лица горячие струи спермы. Из последних сил мы вновь слились в страстном поцелуе. Когда наши тела остыли от жаркой страсти, мы просто заснули, как убитые, обнимая друг друга...
Странный сон
Мне снился очень странный сон. Будто лежу я на операционном столе, и возле меня стоит много врачей, ассистентов, медсестёр и прочего персонала. Все они чем-то встревожены, но до моих ушей сквозь наркоз доходят только обрывки их слов, которые трудно собрать воедино. Я как будто воспарил над ними и собственным телом и теперь смотрю на всё как бы со стороны.
Вскоре я уже отчётливо слышал их крики. Я видел, как моё бездыханное тело пытаются реанимировать. Потом меня ослепил яркий свет, и я оказался в белом пространстве, где свет светил ниоткуда, создавая впечатление бесконечности.
Ещё одна вспышка света - и я оказался на бесконечной зелёной лужайке. Надо мной было голубое небо без облаков и, что самое странное, без солнца. Свет вновь лился из ниоткуда. Не знаю, сколько времени я находился там, время для меня остановилось. Ни ветра, ни запаха травы не было, да и вообще никаких запахов не было.
Вдруг я почувствовал, что мне в затылок кто-то пристально смотрит. Я резко обернулся и увидел старика, который был одет во всё белое. От изумления у меня перехватило дыхание, и я с трудом выдавил из себя:
- А вы кто?
- Я? - спросил в ответ старик и расхохотался. - Апостол Пётр. Твоё время прийти сюда ещё не наступило, но кое-кто желает тебя увидеть, и лишь поэтому ты здесь!
- Кто это такой "кое-кто"? И где я нахожусь? - в моей голове просто гулял ветер, и ничего внятного мне на ум не приходило, кроме того, я был просто дезориентирован в пространстве и времени.
Собрав остатки мыслей, напрягая свою память, я пришёл в себя и, наконец, понял, где я и кто такой этот Пётр. Последним моим вопросом было:
- Я что, умер?
- Ха! Ха! Ха! - громом раздался для меня хохот Петра. - Ты как бы умер, но всё ещё живёшь. У тебя - как это у вас там называют - клиническая смерть.
Он подошёл ко мне, взял меня под руку и повёл в никуда.
Снова вспышка яркого света - и мы оказались на большой поляне, покрытой цветами. На её краю, если это можно так назвать, стоял белый матовый столик из стекла, около которого стояло два стула, искусно вырезанных из слоновой кости. Старик довёл меня до первого стула, усадил на него и в мгновение ока испарился.
Не могу сказать, сколько времени я просидел там в одиночестве. От нечего делать я стал смотреть по сторонам. И когда я отвернулся от столика, всматриваясь в бесконечную даль, меня окликнул мужской голос:
- Тебя-то я и ждал! Приветствую тебя у себя в гостях!
Голос шёл из ниоткуда, и я, обернувшись, увидел сидящего передо мной человека. Он тоже был одет во всё белое, белокурые кудрявые волосы были аккуратно уложены на его голове. Белоснежная бородка и усы аккуратно подстрижены. Добрый улыбающийся взгляд и обаяние его улыбки сразу располагали к этому человеку.
- Здравствуй! - негромко, но с каким-то неземным чувством сказал он мне.
- Здравствуйте, - робко ответил я.
Никаких мыслей в моей голове в тот момент не осталось и в помине! Знакомые образы просто растворились. А он продолжил:
- Я давно слежу за тобой, с самого твоего рождения. Не пугайся, я не шпион, я твой Ангел-Хранитель. Я видел все твои взлёты и падения, горечи и радости и разделял их с тобой. Я знаю, какую нелегкую задачу поставили сейчас перед тобой. Ты собрал большой материал, но для статьи этого недостаточно, так как все факты разрозненны. У тебя в голове сложился определённый шаблон, по которому ты пишешь статью, но его бессмысленно использовать в данной ситуации. Тебе нужна новая концепция, и именно поэтому ты здесь. Я помогу тебе, - он беззвучно, словно паря, подошёл ко мне, взял меня за руку и...
Снова вспышка! В голове моей постепенно началась проясняться картина всего случившегося со мной от рождения до сегодняшнего дня. Всё закружилось передо мной, как в спирали, и все события как бы разложились сами собой по полкам.
- Познай истину, и тогда познаешь всю цепь событий, о которых будешь писать, - вновь услышал я уже знакомый мне голос Ангела, но теперь он был как бы вдалеке от меня. - Почувствуй себя на месте героев своей будущей статьи. Посмотри в глубь событий, чтобы почувствовать истину. Если вдруг собьёшься с пути, вернись и проанализируй всё сначала. Чтобы писать о людях - сам будь человеком!
И таких наставлений я услышал сотни. Они будто впивались в мой мозг, который поглощал эту информацию, как губка. Её было очень много, и она каким-то образом передавалась так быстро, что я с трудом улавливал её суть. Я почувствовал, как от неимоверного напряжения с меня льётся пот градом, и моя одежда от этого уже промокла, как под проливным дождём...
Я проснулся от того, что собака Саши лизала моё лицо. Мы проспали до вечера, и сейчас нам нужно было вывести её на улицу. Мы неохотно оделись и пошли на прогулку с нашей четвероногой подругой. У меня в голове мысли продолжали месить кашу из приснившегося мне. Я уже не знал, продолжается ли мой сон, или всё это уже наяву. Ущипнув себя и почувствовав боль, я понял, что нахожусь в реальности.
- Сашь, у тебя есть компьютер или ноутбук? - нарушил я молчание на нашей прогулке.
- Есть. А почему ты спросил об этом? - удивился он.
- Знаешь, шеф поручил написать какую-нибудь убойную статью, и мне сейчас пришли удачные мысли по этому поводу.
- Ну, тогда пойдём домой, вон, и Альфа уже нагулялась!
Мы вошли в подъезд, затем в квартиру Саньки. Он достал свой ноутбук и протянул его мне со словами:
- А о чём ты будешь писать?
- О жизни. О простой человеческой жизни! С её радостями и горестями, взлётами и падениями.
- О, как тебя на улице расколбасило-то! - засмеявшись, заметил Саня. - А можно, я потом прочту твоё творение?
- Конечно, можно! Даже нужно! Можешь даже поучаствовать в его написании, - улыбаясь в ответ, предложил я ему.
- Во как? Ну, давай посмотрим, что сможет сотворить наш тандем!
- Тогда приступим? Я сейчас опишу тебе идею статьи, а потом мы будем её развивать, согласен?
- Ага. Только я не силён в написании сочинений и т.п., - заметил он.
- Да это и не обязательно. Будешь смотреть, как написанное мною будет выглядеть со стороны.
Я рассказал Саше про свой странный сон, потом на бумаге нарисовал клетки, как для игры в крестики-нолики, и работа закипела...
Было четыре утра четверга, того самого четверга, в который мне нужно было представить в печать свою статью. К этому времени она была написана и, по словам Саши, очень даже неплохо.
Статья в номер
Через три часа автомобиль под управлением Александра вёз меня в редакцию. На улице стояла всё та же ноябрьская серость, и вчерашнего погожего солнечного денька как не бывало. Газетный номер был уже свёрстан, и для моей статьи оставили только небольшую колонку. Под титулом "Колонка главного редактора" я написал заголовок: "Что думают о нас наши Ангелы-Хранители", выделил его жирным шрифтом и начал набирать текст. Напечатав треть статьи, я понял, что она целиком не поместится в отведённое ей место и что весь кропотливый труд придётся переделывать заново. Я откинул ненужные, на мой взгляд, предложения и цитаты, и вот что осталось: "Однажды мне приснилось, что я беседую со своим Ангелом-Хранителем. Это было незабываемо! Он держал мою руку, и я получал ответы на все свои вопросы. Мы общались без слов, но понимали друг друга. Мысленно он спросил меня:
- Что ты желаешь написать, хорошую статью или очередную "бомбу"?
- Да, я очень хочу написать такую статью, которая вскоре станет самой читаемой, которую будут пересказывать, переводить её на другие языки, - мысленно ответил я.
- Я помогу тебе собраться с мыслями, - сказал Ангел.
- Это было бы большим подарком для меня, - ответил я, - но есть ли у тебя на это время?
- Моё время - это вечность! - заметил он, улыбаясь мне в ответ. - На какие вопросы ты желаешь получить ответы?
- Мой самый главный вопрос таков: отчего люди несчастливы?
- Ваша самая главная проблема в том, что вам быстро наскучивает незрелость, и вы всеми силами стараетесь повзрослеть, но потом мечтаете вернуться в беззаботное прошлое. Вы растрачиваете своё здоровье ради получения денег, а после тратите их на его восстановление. Вы так много думаете о будущем, что часто забываете об настоящем, тем самым оставаясь в прошлом. Вы проживаете свои жизни так, будто будете жить вечно, а умираете так, как будто никогда и не жили. Вам нужно задуматься над этими словами и принять их, чтобы стать счастливыми и понять суть своей жизни.
- Скажи мне, пожалуйста, ещё: что нужно сделать, чтобы прожить свою жизнь достойно?
- Примите как аксиому, что невозможно другого человека заставить любить вас, просто позволяйте быть любимыми. Запомните, что сравнивать себя с другими или возводить себе кумира - это очень плохо. Научитесь прощать и забывать обиды. Запомните: на то, чтобы ранить любого человека, у вас уйдёт всего несколько секунд, а на лечение этой раны уйдут годы. Помните, что богат не тот, у кого больше всего, а тот, кто довольствуется меньшим. Знайте, что есть люди, которые вас очень любят, только они пока не могут выразить свою любовь и свои чувства к вам. Осознайте то, что два человека могут смотреть на одно и то же, но видеть это по-разному. Знайте, что простить друг друга недостаточно, нужно, в первую очередь, простить самого себя".
Дописав последние строки статьи, я вновь прочёл всю полосу, снова, как на исповеди, пролистал всю свою жизнь, переживая всё заново. "Мы ведь действительно живём прошлым и даже об этом не задумываемся", - подумал я, затем посидел ещё пару минут и скинул материал в файл печати. Папка со свёрстанным номером в электронном виде отправилась в типографию. Через час первая партия издания была уже упакована и готова к отправке на продажу. Первые номера доставили каждому редактору для просмотра материалов в печатном виде. Когда всё было одобрено, номер "ушёл в тираж"...
Полдень. Ко мне в кабинет вошёл Саша.
- Ну что, поедем обедать?
- Пожалуй, нам не мешает немного перекусить! - одобрил я его идею.
Мы двинулись к выходу, и тут на нашем пути возникла секретарша с кучей бумаг в руках. Её лицо выражало радость и недоумение. Она окликнула меня и произнесла:
- Вы видели рейтинги продаж?
- Нет. А что случилось? - поинтересовался я.
- Нам заказали ещё три тиража, так как всё уже продано! - она просто светилась от того, что эту новость преподнесла мне первой.
- Понятно. А в типографии уже в курсе?
- Конечно, я им позвонила, как только получила факс! - всё с тем же запалом протараторила секретарша. - Кстати, Вас шеф искал.
- Саша, иди к машине, я сейчас, - сказал я водителю и направился в кабинет нашего директора.
Он, как обычно, сидел, повернувшись спинкой кресла к посетителям, а сам, развернув газету, просматривал её содержание. Как только я появился на пороге его кабинета, он подскочил на месте и практически прискакал ко мне.
- Это "бомба"! Это самая убойная статья на полосе главного редактора! Вот можешь же! - взахлёб проговорил он эти слова и принялся трясти меня за протянутую ему правую ладонь.
- Вы меня для этого разыскивали? - сделав непроницаемое лицо, спросил я его напрямую.
- Да, именно по этому поводу я и просил секретаря пригласить вас к себе. Вы, наверное, в курсе, что эту статью уже цитируют в интернете?
- Пока нет. Я собирался заняться этим после обеда.
- Ах да, уже время обеда! - он потёр рукой свой кучерявый затылок и добавил:
- Приятного аппетита, вечером жду всех на банкет в честь грандиозной продажи!
Я вышел из кабинета и прямиком по лестнице побежал к машине, которая уже давно ждала меня. Санька всю дорогу болтал со мной на всякие темы - то о работе, то об успехе номера, потом рассказал анекдот, над которым мы смеялись весь оставшийся до кафе путь. За обедом я официально пригласил своего водителя и нового друга по постели на банкет, который затеял наш шеф.
После банкета
На банкет мы приехали на такси, так что Саньке можно было баловаться спиртным, тем более что завтрашний день был объявлен выходным, а значит, нам можно было оторваться по полной! Я ещё ни разу не видел своего водителя таким весёлым. Саша просто светился от счастья. После поданного горячего он произнёс тост, который поддержали даже непьющие сослуживцы. Саша встал и сказал:
- Сейчас я поднимаю этот бокал за тех, кто нас обидел, и пусть они простят нас так, как мы прощаем себя!
Все сотрудники встали и выпили за этот тост стоя. После банкета директор укатил на своём лимузине по личным, но неотложным делам. Некоторые сотрудники последовали его примеру и разошлись, остались только завсегдатаи вечеринок. Саня был сегодня "гвоздём" программы. Изрядно выпив, он стал танцевать стриптиз у шеста вместе с худосочной стриптизёршей, тем самым заработав бутылку "Шампанского" от заведения. На этом для нас банкет был закончен, но мы решили продолжить праздник уже у нас в квартире. За нами увязалась ещё пара парней с типографии, вчетвером мы ввалились в такси и через магазин двинулись домой.
На пороге нас, как обычно, ждала Альфа. Мы забыли её проветрить, и теперь, усадив двух наших товарищей за столом, пошли выгуливать собаку. Спустя пятнадцать минут мы вернулись, а наши новые гости уже порядком набрались и вовсю горланили караоке.
Было около одиннадцати вечера, когда наша четвёрка вновь уселась за стол. Санька включил инструментальную музыку и на медляке пригласил меня танцевать, то же самое сделали и наши гости. Две пары парней танцевали под мелодичные звуки саксофона. Когда музыка сменилась на более подвижную, я предложил продолжить застолье и сказал, что если гостям понравилось танцевать белый танец, то в следующий раз мы обменяемся партнёрами.
Когда литр "Абсолюта" был уговорён, вновь зазвучала душещипательная композиция, и, как и было сказано ранее, я и Санек пригласили в пару по одному из наших гостей. Немного опишу их и тем самым представлю вам. Данил - высокий брюнет спортивного телосложения. У него правильные черты лица с выраженными скулами, он чем-то напоминает кинозвезду Алена Делона. На вид ему лет двадцать пять-двадцать восемь. Его коллега по типографии Кирилл - блондинчик. Телосложение у него обычное, он коренастый, рост примерно метр семьдесят, обычной славянской внешности; это стандартный тип героя-любовника. Возраст примерно тот же. Так вот, на этот раз Саше достался блондинчик, а я пригласил Данилу.
Этот трек оказался таким романтичным, что наши тела вскоре очень плотно прилегали к телам наших партнёров по танцу, так что чувствовалась каждая мышца при движении. У меня в штанах вдруг стал разгораться пожар страсти, и мой член стал наливаться кровью и медленно увеличиваться в размерах. Я почувствовал через ткань, как член моего партнёра тоже начинает набухать. Его рука скользнула по моей спине к ягодицам, отчего по моему телу пробежали мурашки. Рука Данилы стала мять мою попу. Кирилл и Саша не обращали на нас никакого внимания, и, кажется, Саня тоже массировал в этот момент мягкое место Кирилла.
Когда на диске закончилась музыка (а этот трек оказался последним), мы ещё минуту продолжали наш танец без неё. Он закончился, когда Даня поцеловал меня в щёку и ласково сказал на ухо:
- Спасибо! Ты классно танцуешь.
Мы вернулись в реальность и пошли к столу, а Саня и его партнёр по танцу уже открыто поцеловались взасос. Потом они ушли в комнату, а мы остались наедине Данилой.
Мы выпили ещё по рюмке коньяка. Затем он подсел ко мне и стал гладить моё колено, постепенно поднимаясь к паху. Мой член до сих пор стоял, упираясь в резинку трусов, и мне казалось, что его головка вот-вот взорвётся от страсти. Тут Данька присел, расстегнул мой ремень, затем брюки и стащил их с меня вместе с трусами. Почувствовав свободу, мой дружек стоял теперь, как оловянный солдатик, упёршись горячей головкой в мой пупок. Он тут же был захвачен в плен ловкими губами Данила. Парень с остервенением стал насаживать свой рот на мой кол, а потом он начал вылизывать мою промежность и мошонку, поочередно заглатывая в рот яички поочерёдно или сразу два.
Потом он лёг на край кровати, откинул голову и жестом показал, чтобы я вошёл своим членом в его рот. Я навис над ним, а мой член свободно полностью вошёл ему в глотку. Пара толчков - и рвотный рефлекс у парня прекратился, головка теперь свободно проходила в горло. Данила обхватил мои бёдра и рывком загнал мой член в себя на всю длину, он сделал какое-то движение губами, и яйца провалились вслед за членом в его рот. Затем он снова ухватился за мои ягодицы и стал толкать их вперёд-назад. Яички раскатились в мошонке за его щёки, и теперь мой член полностью, до самого основания был погружён в рот Данилы.
Я ощутил приближение оргазма, но мой партнер всё ещё продолжал толкать меня за ягодицы. Потом он почувствовал, как дрожь пролетела по всему моему телу, переходя на член, и тогда он что есть силы надавил на мой зад, плотно сомкнул губы, и я почувствовал, как из моего шланга вытекает сперма прямо в пищевод Дани. Парень начал делать глотательные движения, от чего поток спермы только увеличился. Он как будто высасывал меня изнутри. Когда поток ослабел, он выпустил моего дружка изо рта, обсосал его так, что тот вскоре вновь начал подниматься.
Затем уже я прильнул к стоящему колу Дани и стал его сосать. Я уже практически протрезвел, и мне было приятно сосать у этого парня. Мне очень понравился его член, он был прямой, с увеличенной головкой, сантиметров девятнадцать в длину и шесть в толщину.
Средний палец правой руки Дани тем временем уже вовсю орудовал в моём анусе и, давя на простату, вызывал у меня бурное желание секса. Вслед за первым пальцем в моём очке вскоре появился ещё один, а потом в него вошли сразу три пальца. После этого Данила встал, перевернул меня на спину и, закинув мои ноги себе на плечи, медленно вошёл в меня. Переждав минуту, он начал толкать свой член дальше по моей прямой кишке, пока не упёрся лобком в мои ляжки. Также он медленно вышел из меня на половину своего члена, а потом снова стал входить в моё тело до упора. С каждым разом амплитуда его движений нарастала. Его член с эффектом винной пробки выходил из моего очка либо оставался в нём на половину или до головки. Моя простата просто ныла от трения об его головку.
Затем Даня, не вынимая член, повернул меня на бок и начал с новой силой долбиться в мою дырочку. Мой член колом упирался в мой пупок. Данина раскрасневшаяся головка была готова взорваться фонтаном в любой момент. Он качнул ещё пару раз и вышел из меня, затем снова повернул меня на спину и сел на мой конец. Горячее лоно его ануса быстро поглотило мой член целиком. Парень стал прыгать на мне, как на лошади. Он скакал так пару минут, а затем его член налился багрянцем, и тугая струя спермы забрызгала мой живот, грудь и даже лицо. Вслед за ним я тоже стал кончать в парня. Обессиленный, Даня рухнул на меня и крепко поцеловал в губы затяжным глубоким поцелуем.
- Ты просто супер! - прошептал я парню на ухо и слегка прикусил его мочку.
- Ты тоже! - в тяжёлом от усталости выдохе ответил Данила.
В такой позе мы лежали ещё некоторое время, а потом пошли в душ. Чем в это время были заняты наши товарищи, мы не знали, да и нам это было безразлично. После душа мы развалились на диване и заснули в объятиях друг друга...