Глава четвёртая. Сын
— Ром! — голова Наташкина на моих коленях, я поглаживаю её — Ром, ну почему так долго? Я вся истосковалась. Вся!
Я был в замешательстве.
Нет, я был охуенно рад, что она не забыла, не нашла другого. Но! Но, теперь надо как-то сказать, что я ж...
— Ты женат? Там?
— Дда
— Она красивая? А имя, как её зовут? А дети есть?
Я вздохнул, от Наташки не скрыть ничего — Красивая. Татьяна. Есть — сынок, третий год пошёл.
— Роом — она коснулась моей щеки — я рада, что у тебя всё хорошо там. Правда.
— Наташ, выходит, что я обманул тебя, обещая жениться
Она улыбалась, глаза закрыты — Ты здесь, со мной, а остальное не важно.
— Ты через трубу?
— Ага
Наташка села — А как добрался?
— В воронку засосало, через потолок
— Ааа — Наташка оживилась — второй уровень
— Чегооо?
— Мир Серый, ну, ты помнишь, я рассказывала?
— Помню, но я через него вроде бы и не проходил
— Проходил. Ты можешь этого не знать и не замечать... до поры. Но речку Мару, ты не заметить уже не мог, ты переплывал её трижды. А это первый уровень Мира Серого.
— Ром — она накрыла мой рот ладошкой — я знаю, вопросов много, но давай задашь их Филину.
И, удерживая ладошку, добавила — Филин-волхв. Но, об этом потом, Ром, ты не хочешь увидеть своего сына?
Я сжал Наташкину ладонь — Где он? Как ты его назвала? Ему уже должно быть три годика...
Наташка встала и загадочно улыбаясь, подошла к двери и трижды хлопнула в ладоши.
Дверь приоткрылась — на пороге замер страж.
— Иди к Черномору, скажи ему, что я хочу говорить с мальчиками. Немедленно!
Страж отступил в коридор, закрывая дверь.
— С мальчиками?
— Алёна, Настасья и Васса — все понесли от тебя, и все родили сыновей.
Наверное, я выглядел очень смешно, Наташка прыснула
— Ты же говорила, что...
— Говорила. Но, видимо с твоим появлением, здесь что-то изменилось или нарушилось. И я склоняюсь к последнему, хотя — Наташка смотрела на меня — хотя медведь-то перестал заламывать мужика. Когда я вернулась они мне разом всё и вывалили.
— Что вывалили?
— Рукобл... дельницу Карла отпустил, купца Алёниного, Добрыню, Ставра, даже Курочку Рябу старикам вернул.
— Тааак — протянул я — и что же теперь будет?
— А вот здесь ничего не изменилось. Они забыли о тебе, как только ты переплыл Мару в первый раз.
— И не узнают и не вспомнят меня?
— Нет
— А как же дети? Они ж нагуляли их выходит?
Наташка улыбалась — Опасаешься разборок со стороны мужей, которым наставил рога?
Я поёжился — Чё то ты как-то легкомысленно к этому относишься, милая моя царица. Как никак богатыри. Двое, по крайней мере, точно, про купца не знаю. Я не Д"Артаньян, чтобы драться на дуэли сразу с тремя. Да и не хочу я позорить этих славных мужей перед их жёнами и детьми.
— Не будет разборок. Они мальчишек считают своими сыновьями. У Алёны тоже колдун, а у Насти и Вассы богатыри. И все они унаследовали твою способность...
— У Алёны тоже? Так мой сын колдун?
— От человека у ведьмы рождается колдун
Я молчал, не зная, как реагировать, и спросил о другом — Какую?
— Не твой блядский характер, Слава Роду!!
— Ты всё-таки ревнуешь?
— А как я должна была относится к тому, что ты трахал тут всех подряд баб направо и налево? Миссия у него видишь-ли! А Миссию то, оказывается, возложили на двоих! Ты не забыл, кого насиловал на дороге в Назарет?
— Вообще-то тебя, а Мариам насиловал Пантера. Мне, правда, показалось, что он этого так и не понял.
— Что они унаследовали? Ты не сказала.
— Способность замедлять время. Но у них, мне показалось, эта способность многократно превышает твою, хотя колдунам это вроде и ни к чему; их могущество превосходит даже моё.
— А мне никакой благодарности за изнасилованную Мариам, за смертельную опасность Миссии. Даже член не вырос!
— У тебя должна появится способность, которой раньше не было.
Я пожал плечами — Да нету ничего
— Может проявиться не сразу, а только в критической ситуации. А член — Наташка подняла руку, на ладони лежали пять стебельков ведьминой травки.
В коридоре послышались шаги, и травка исчезла с её ладони.
Наташка пошла к двери, а я быстро вскочил, подтянул шорты, заправил тельник, поправил одеяло и подушки и замер в ожидании
В дверь постучали
Наташка, приоткрыв дверь, вышла в коридор и закрыла её за собой.
Во мне нарастала дрожь: «Что говорить, как вести себя. С одним ещё куда ни шло, но четверо...»
Дверь открылась...
Передо мною стояли молодцы, которых я увидел на полянке с Черномором.
Мне показалось, что я схожу с ума — «На вид лет по двадцать, все одного роста, одного сложения и похожи, как две, ну, то есть, четыре капли воды».
Но добило всё же не это: передо мною стоял я в четырёх копиях!
Я переводил взгляд с одного на другого и не мог отличить одного от другого.
— Каак? — я смотрел на Наташку
Всё же проницательность у неё не отнять
— Ты же помнишь наш разговор о времени. Так вот, в сказочном мире оно отклоняется от линейности. Здесь время подчиняется другим законам. Пока достаточно. Филин всё объяснит.
Колдуны поняли всё и сразу.
Богатыри выглядели растерянными.
— Ром — и мы все уставились на Наташку, а от меня не ускользнуло, что на имя отреагировали все четверо.
— Ром — Наташка смотрела на своего сына — войди в него
Я не успел даже сосредоточиться на смысле сказанного — один Ромка исчез.
— И ты тоже! — исчез второй
Оставшиеся Ромки, хитро на меня поглядывали
Я не знаю, как чувствует себя ртуть, которая в реторте алхимика превращается в золото, но я ощутил себя, правда очень кратковременно, золотым сосудом, который наполнили ртутью. Я ощутил плотность своей плоти, возросшую в три раза! Но, как только ощущения стали прежними, они вышли из меня, и я едва не взлетел, впрочем, и это длилось недолго.
Сказать, что я был ошарашен?
Я был потрясён!
Ещё бы: перед тобой стоит человек и вдруг начинает троиться!
Даже закоренелый трезвенник решит, что он вчера перебрал.
— Мальчики — Наташка грустно улыбнулась — это ваш отец.
Они всматривались в меня, а я улыбался и выглядел, наверное, очень по-дурацки.
— Мальчики — она потянула за руку Ромку, нашего Ромку и он встал между нами — это должно остаться тайной. Ваши родители об этом не должны знать.
— А теперь — она тронула сына за плечо — вернитесь к дядьке.
Они ушли, а я пребывал в смятении: ведь о том, что было в Тридесятом, я Наташке ещё не рассказал.
Глава пятая. Миранда
На её ладони пять стебельков; она игриво качнула бёдрами — Нуу!
— Я, между прочим, с дороги, а ты мне воды не подала, не накормила, в пуховую постель не уложила. Тебе трах подавай!
Стебельки исчезли, а у меня, тут же, от похотливого желания скрутило ятра.
— Ту-ту! Ушёл поезд! — она опять читала мои мысли — У меня тоже есть характер, мой Государь.
— Что-то твой характер переменчив, как погода в мае, дорогая моя.
Наташка скуксилась и слезливо проговорила — Я может опять беременна.
— Чегооооо?!! — вскинулся я, захлёбываясь ревностью, хлещущей словно кровь из рассечённой аорты.
Наташка захохотала, довольная тем, что розыгрыш удался
— Тюууу! Как был простодушный, так и остался. Доверчивыый, как телёнок — она подошла ко мне вплотную и обняла, прижимаясь животом и, держа в ладонях мою голову, смотрела в глаза.
И вдруг я вспомнил ещё кое-что — Постой, ты же сказала, что ведьма только Алёнка?
— Да — Наташка всё также смотрела в мои глаза
— Но Василису я кончил в жопу. Как же она понесла?
— Я не знаю, как у тебя получается всё делать через жопу — Наташка отошла ...