Эта история произошла со мной где-то лет десять назад. Я загремел в армию. А произошло это довольно случайно, хотя, может, и закономерно. В школе я учился хорошо, звёзд с неба не хватал, хотя и в двоечниках не ходил. Но, оказалось, для того чтобы поступить в вуз, этого мало. Необходимы были связи, а у моей мамы их не было. Итак, недобрав всего-навсего один балл, я оказался в свободном плавании, но меня это не мучило. Я легко поступил на подготовительное отделение, окончив которое, как мне говорили, поступают автоматом, стал учиться. Нам даже стипендию платили. Но...
В середине мая я сдал экзамены, причём все на "отлично", и стал ждать июля, чтобы подать документы в вуз. Но военкомат оказался проворней. В первых числах июня я прошёл медкомиссию, а затем направился на сборный пункт. Странно, но я совсем не волновался по этому поводу. Это моё спокойствие особенно бесило мать и бабушку, которые все извелись от бессилия, ибо изменить они ничего не могли - связей в военных структурах у нас тоже не было. Одно было хорошо: служить мне предстояло недалеко от дома.
Первые полгода службы в учебке прошли у меня спокойно. Все были новички, притирались друг к другу, присматривались. Сразу после новогодних праздников нас стали распихивать по частям. Меня запихнули недалеко: Вологодская область, часть № 1***. Вот тут-то морозец и пробежал по моей спине. Часть эта была самая обычная, артиллерийская, но там нам предстояло встретиться с "дедушками".
По приезде нас построили. Капитан, "встречавший" нас, зычно гаркнул:
- Шофера, два шага вперёд.
Именно тут я поблагодарил небеса - за то, что, ещё учась в школе, в УПК попал на специализацию "автодело". Мало того, я и на права сдал. Так что я смело сделал два шага вперёд. Таких, как я, было немного.
- Те, кто с правами, направо! Шагом арш в гараж. Остальные налево! В казарму.
Итак, я бодрым шагом направился к гаражу, провожаемый нескрываемо завистливыми взглядами остальных. Будущее представало в моих глазах всё в более радужных тонах.
Мы поднялись в "красную комнату" гаража. Там другой капитан, пузатый такой, стал смотреть наши права. Дошла очередь и до меня. Он взглянул в них и, хлопнув себя по бокам, а затем воздев глаза к небу, процедил:
- Ёбаны в рот! И на кой х.. мне этот мудак?
Я опешил. Права мои были абсолютно честные. А он продолжал:
- Ты что, дятел, гаубицы на "Жигулях" мне таскать будешь?!
Все загоготали. Если честно, то я ничего не понимал. Мой мозг закоротило. Мне было обидно не то, что он меня при всех мутузит словесно, а то, что мне сейчас в казарму идти, и уж встретят меня там...
- Что за шум и без драки? - раздался вопрос откуда-то из тьмы коридора.
Капитан вытянулся по струнке.
- Здравия желаю, товарищ полковник. Вот, пополнение пришло. Разбираемся.
- И что за проблемы с пополнением? - и тут этот полковник вошёл в комнату - среднего роста, чуть ниже меня, русоватый, с очень приятным, как в таких случаях обычно говорят, интеллигентным лицом.
- Да вот, посмотрите, права у него... Гм!
Полковник взял мои права, поизучал их, усмехнулся, а потом повернулся ко мне.
- Рядовой Егоров, - отрапортовал я на автомате, а у самого всё перед глазами заскакало.
Сдрейфил я, иначе и не скажешь. А он слегка усмехнулся и спросил:
- Права-то реальные? - а у меня в голове сплошная каша, смысл вопроса вроде бы прост, но туплю по-чёрному.
Полковник вздохнул, слегка улыбнулся и переспросил:
- На права сам сдавал?
На этот раз до меня наконец-то дошло.
- Так точно! - выпалил я, а у самого поджилки трясутся.
Не знаю, то ли к добру, то ли нет, но то, что это как-то должно было изменить мою судьбу, я понимал точно. А полковник, повернувшись к капитану, сказал:
- Вот видишь, Ильичёв, сам сдал. Нам такие нужны. Направь его в служебный, будет шофёром.
- Так, а чего ж, там же есть... - начал Ильичёв, но как-то вдруг осёкся и весь, словно шарик, сдулся.
Полковник на него как-то печально взглянул, повернулся и вышел.
Пару минут в комнате стояла гробовая тишина. Капитан Ильичёв смотрел в пустоту дверного проёма, и его не решались потревожить не только мы, салаги, но и деды и сержанты. Однако по их счастливо-нагловатым рожам было понятно: попал капитан, причём крупно. Наконец, он очнулся, понял паузу и рявкнул всем:
- Что встали, сучье отродье? - и все тут же начали копошиться.
Повернувшись ко мне, он просто прошипел:
- А ты... быстро в служебный гараж! Козлов, проводи его. Одна нога там, другая чтоб на месте!
Так я оказался в служебном гараже. Он располагался практически на отшибе части, но в довольно большом здании, а состоял-то всего из двух авто - УАЗов. Там меня встретил круглолицый розовощёкий парень. Было видно, что физической подготовкой он не занимался как минимум с гражданки.
- Вот, привёл тебе компаньона, - произнёс Козлов, по погонам старший сержант.
- А на хрена он мне? Я и сам справляюсь.
- Слышь, ты, Шарик долбанный, хавальник свой прикрой. Чай ты тут не главный. Выполняй приказ.
- Да пошёл ты! Я тоже старший сержант.
- Ну, ладно, ладно, сдаюсь, - лицемерно притворным голосом произнёс Козлов. - Вот сходи к Горскому и попроси его отменить его же приказ.
С этими словами Козлов развернулся и пошёл обратно, а я остался стоять. Теперь настала очередь "Шарика" стоять в недоумении. Очнулся он быстрее Ильичёва и процедил:
- Вот, сука, так до дембеля и не досижу, - после чего зло посмотрел на меня.
Было видно, что ему сильно хочется мне врезать, но он немного сдерживается. Он добавил:
- Исчезни, сука.
Куда здесь принято исчезать, я не знал, так что сел в дальний уголок, но так, чтобы мне был виден выход: надо же видеть, куда бежать, в случае чего. Так я просидел минут тридцать. И тут появился тот полковник.
- Пополнение в гараж прибыло? - спросил он у "Шарика", копошившегося возле УАЗика.
Шарик нехотя оторвался от работы и тяжко вздохнул, мол, ходят тут, отвлекают.
- А то! Припёрся, - нехотя произнёс "Шарик".
И тут произошло нечто. Казалось, что полковник просто положил "Шарику" руку на плечо, но та железной хваткой оказалась у него на шее, так что "Шарик" только жалобно пискнул.
- Ты, главное, до дембеля дотяни, вот тогда норов и показывай. Чтобы новенькому всё, что нужно, и про часть, и про гараж объяснил.
Отпустив "Шарика", полковник медленно развернулся и вышел из гаража.
- Сиди здесь, я щас такое устрою, ну, сука, держись! - сказал "Шарик", едва отдышавшись, и куда-то усвистал.
Его не было минут сорок. Прибежал он весь красный, злой. Мне подумалось, сейчас он меня точно бить будет. Но вместо этого он, как пацанёнок, задрав голову к потолку, подпрыгнул на месте и, швырнув ушанку об пол, простонал:
- Ну, почему?! За что?!
Так он простоял минуту, а потом, тяжело вздохнув, сказал:
- Ладно, давай вникай, только с ходу, я не училка в школе...
И я стал вникать. Попутно "Шарик" прояснил мне всю ситуацию.
Командир части, тоже полковник, отсидел здесь пятнадцать лет. И вот три месяца назад сюда прислали другого полковника, Горского Василия Михайловича. Если старый свои полковничьи погоны тупо усердно высидел, то молодой их получил, отучившись в Академии Генштаба, а это значит, что если для пятидесятитрёхлетнего старика эта должность - финал карьеры, то для молодого, сорокапятилетнего - это второй старт. Все говорили о том, что он здесь не задержится, получит генеральский чин и куда-нибудь усвистает. А "Шарику", Пашке Иванову, во что бы ни стало хотелось досидеть до дембеля в тёплом и уютном гараже, тем более что там была маленькая комнатка, в которой он и спал. Вообще-то там было два места, и Пашка предложил мне одно из них, но с условием, что когда старика попрут, я перед новым замолвлю словечко за него.
Так и началась моя реальная служба. По первости я водил не очень, всё-таки после школы я за рулём не сидел, но мой полковник этого словно и не замечал. Хорошо ещё, что часть находилась в лесу, и большая часть дороги всегда была практически полностью пуста.
Обязанности мои были просты. К восьми утра я приезжал в городок, совсем маленький, где самое высокое жилое здание - это трёхэтажная хрущёвка, забирал начальника (из одной такой хрущёвки) и вёз его в часть, после чего весь день был совершенно свободен. А вечером происходило то же самое, только в обратном порядке. В машине Горский был молчалив, а весь путь у нас занимал где-то двадцать минут.
И вот однажды, выйдя из машины, он протянул мне сто пятьдесят рублей и список покупок.
- Съезди в магазин, купи всё то, что я написал, и закинь это ко мне домой. Вот ключ, - и он протянул мне обычный ригельный ключ.
Меня аж пот прошиб! Такого высокого доверия мне ещё не оказывали. Я съездил в городок, купил всё, что требовалось, и привёз к полковнику домой. Его адрес я знал точно, но вот в самой квартире мне до этого момента бывать не приходилось, да ещё и без хозяина.
Сразу было видно, что он живёт один. Квартира была однокомнатная, мебель довольно затрапезная, но телевизор и видеомагнитофон (да, это было время, когда СД были уделом продвинутых, а мы, большинство людей, смотрели обычные кассеты) были новыми. Я разложил продукты в холодильнике, а сдачу положил на стол. На кухонной стене висело фото, где Горский сидел в обнимку с какой-то дамой и юной девицей. Было понятно - это его семья. Решив, что о командире и так знаю многовато, я ушёл.
В обед я доложил Горскому о выполнении его поручения и протянул полковнику его ключ.
- Пусть он пока побудет у тебя, - неожиданно произнёс Горский. - Я тебе доверяю. Будешь, если что, привозить мне продукты.
Не скрою, я был горд оказанным мне доверием. Позже я выяснил, что Горский действительно женат, но жену сюда пока не перевозит, надо на новом месте обустроиться. Это мне Пашка рассказал.
Где-то через неделю я опять получил задание от Горского, но на этот раз не только покупки привезти, а ещё и прибрать в квартире и постирать бельё. Ни дать ни взять - Золушка! Всё, что нужно, я купил и разложил это в холодильнике. По счастью, в комплекте с квартирой Горскому досталась и стиральная машина, и пылесос. Правда, всё это было советское, допотопное, но я с такой техникой легко мог управиться. В принципе, стиралку мне нужно было просто включить, после чего я начал пылесосить. Работа не заняла у меня много времени. Заодно я нашёл коробку от видеокассеты. Нет, может, у него кассет и больше было, но эта коробка буквально лежала на дороге, а сама кассета, я предположил, находилась в видике.
А тут и бельё выстиралось. Мне и нужно-то было просто переложить его из бака, где оно стиралось, в центрифугу для отжима, но тут меня кое-что привлекло. Это был не лифчик, а простые мужские трусы. Привлекло же к ним моё внимание то, что это были слипы - самые простые, сероватые, причём центральная часть, ну, там, где находятся гениталии, была чуть потемнее. И не то меня возбудило, что я держу в руках чьи-то мужские трусы, а тот факт, что, вопреки стереотипу, он не носит семейки, и то, что я прикоснулся, в буквальном и фигуральном смыслах, к чему-то очень интимному в жизни другого человека.
И тут меня понесло... Я подошёл к телевизору и включил его. Затем включил видак. Так и есть, кассета внутри. Трясущимися руками я выбрал видеоканал, а потом нажал пуск. И тут во весь экран перед моими глазами появилась пизда, в которой орудовал чей-то член. Всё это сопровождалось невероятными стонами. Это была порнуха! Чуть не раздолбав пульт, я практически убрал звук. Первая мысль, посетившая меня, была такова: тяжко же Горскому без бабы, ну, а вторая...
У меня-то ведь тоже бабы не было. Мало того, мне даже подрочить было негде, да и страшновато это было делать: а вдруг застукают! Короче, мой член встал за считанные секунды. Я спустил штаны и стал активно дрочить. Долго мне терзать себя не пришлось. Уже через минуту струи белой жидкости оросили пол комнаты. Когда разум ко мне вернулся, парень всё ещё трахал девицу, а у меня были маленькие неприятности.
Тщательно вытерев с пола следы своей страсти, я посмотрел ещё немного порнуху (когда я ещё такое увижу!), развесил отжатое бельё, среди которого я нашёл ещё пару слипов, после чего отправился в часть.
Стараясь ничем себя не выдать, я отчитался перед полковником о проделанной работе, без интимных подробностей, а вечером отвёз своего командира домой. И только тут до меня дошло, что если полковник включит свою порнушку, то поймёт, что её кто-то смотрел. Выбор вариантов, кто это сделал, у него был невелик... Всю ночь я не сомкнул глаз. Мне рисовались картины, в которых гнобят меня, но порой гноблю и я - типа, шантажирую.
Утром ничего особенного не произошло. Горский был, как обычно, спокоен и неразговорчив. Понял ли он всё о моих проделках или нет, я не знаю, но от сердца у меня немного отлегло.
А ещё через неделю я благодарил Бога за то, что оказался в этом маленьком гараже. Двое дедов так отделами одного салагу из тех, что приехали в часть вместе со мной, что его отправили в госпиталь в Питер. В часть прикатило высокое начальство, говорят, даже из командования округа - шум был! Через неделю старика сняли. Горский стал и/о.
В двадцатых числах февраля мы поехали в штаб дивизии, к которой относился наш полк. Мне выдали сухой паек, Горский собрал сумку с вещами. Ехали мы на два дня. Не знаю, где как это бывает, но в штабе дивизии Горского поселили в маленькой гостинице на три места, а я сам себя определил спать в УАЗике - не в казарму же к чужакам мне устраиваться. Целый день Горский провёл на совещаниях, появился только в восемь, осмотрел моё пристанище и ушёл. Я стал укладываться спать, и тут раздался стук в окно. Я взглянул: это был полковник.
- Что случилось, Василий Михайлович? - спросил я.
Горский сам ещё пару недель назад попросил (хотя для меня это был ещё и приказ) перейти при обращении к нему с "товарища полковника" на имя-отчество.
- Пошли за мной, - произнёс Горский и медленно двинулся вперёд.
Вылезать из машины мне не хотелось. Ещё бы, на улице минус двадцать, в гараже минус два, а в салоне я надышал на плюс десять, как минимум. Но не мог же я послать его, хотя на часах и было десять вечера!
Мы прошли в гостиницу и поднялись на второй этаж в его комнату, довольно просторную, с широкой кроватью у стены.
- Спать будешь здесь, а то задохнёшься ещё в гараже, - произнёс командир.
Я осмотрел комнату, но ничего, на чём можно было бы устроиться, не увидел. Ладно, на полу так на полу. Я снял бушлат, бросил его на пол и стал укладываться.
- Э-э! Ты что? - у Горского глаза аж округлились.
- Я, это, спать ложусь, - начал мямлить я, не понимая, что сделал не так.
- Ты что, меня совсем уж за зверя держишь? - и он усмехнулся. - Будем спать здесь, - и он показал рукой на кровать.
У меня аж все волосы зашевелились. Я стал отнекиваться. Сойти до такого панибратства я боялся.
- Странный ты парень, стеснительный какой-то, - заключил Горский. - Кончай страдать, спать пора.
Делать было нечего, я стал раздеваться. Нет, я спал как-то пару раз в одной кровати с парнями, но то были мои друзья и сверстники, а тут... Горский ждать меня не стал, быстро, можно сказать, по-военному скинул с себя почти всё, оставшись только в тех самых слипах, что я стирал, и обтягивающей футболке без рукавов. Признаюсь, выглядел он здорово: стройный, спортивный, возраст у него совсем не ощущался. Я же лёг в чёрных сатиновых трусах и зелёной майке. Как только я лёг, он отвернулся к стенке и вскоре заснул, а я ещё где-то с час маялся, пока сон не сморил и меня.
Утром меня разбудил будильник, его будильник. Привычка просыпаться за пару секунд у меня уже выработалась, так что, тут же открыв глаза, я увидел Горского. Он просто спал. Сильнее меня беспокоил мой утренний стояк. Так что пока командир не проснулся окончательно, я сумел вылезти из-под одеяла и натянуть штаны. Тут проснулся и полковник.
- А, ты уже встал. Иди мыться, а потом я пойду.
- Хорошо, - скромно ответил я, скрывшись в ванной.
Умывшись, я быстренько спустился в гараж, надеясь на то, что моё отсутствие никем не будет замечено и что мне не придётся объяснять, где это я провёл ночь. Ну, а потом всё пошло как обычно. Я позавтракал и стал ждать вестей от полковника...
Горский подошёл ко мне сзади. Вообще-то я его заметил, когда он подходил, но я копался с аккумулятором и не сразу развернулся. Однако даже при этом мощный шлепок полковничий пятерни по моей заднице стал для меня неожиданностью. Меня словно ток прошиб, так что я тут же вытянулся по стойке "смирно". Горский был весёлый. Вообще, впервые за эти пару месяцев, что я его знал, он был весёлый. Он не улыбался, а именно веселился.
- Меня назначили начальником части, можно гнать домой!
- Поздравляю! - искренне сказал я.
- Спасибо, - и мы поехали в часть.
По дороге я попросил у Горского за Пашку, он же мне не пакостил, не бил меня. Горский тут же согласился не трогать парня, сказав, что Пашка будет запасным, кроме того, станет возить замполита и тому подобное. Было видно, что он счастлив.
Следующие недели прошли в приятных хлопотах. Назначение отпраздновали, приезжали высокие гости - в общем, всё как положено. Кроме этого, на полковника свалился целый ворох вопросов и проблем, которые срочно нужно было решить. Домой я его теперь отвозил уже ближе к полуночи. Только к середине марта всё немного успокоилось.
И вот однажды Горский говорит мне: мол, приготовься, завтра с утра поедем на охоту в домик в лесу, по поводу дороги расспросишь напарника, и не забудь из столовой взять провиант. Я всё выяснил у Пашки. Лет шесть назад старик построил в чудном местечке маленький охотничий домик с банькой. Именно туда он уезжал снимать стресс. Причём не было никакой выпивки и девочек, просто отдых в одиночестве. Да и я был не против провести пару дней на природе, отдохнуть от части, почувствовать себя на свободе.
Мы выехали рано, в девять, и уже через сорок минут были на месте. Мы бы приехали ещё быстрее, если бы не жуткая дорога, раскисшая от весенней распутицы. Стоило нам выйти из машины, как Горский скомандовал:
- Ты давай в дом, всё там разложи, а я пока растоплю баню.
Меня это немного озадачило. По моим представлениям, парятся обычно после охоты. Впрочем, Горский приехал сюда отдыхать, а не работать. Поохотится он и завтра, время нас не подгоняло. Я растопил небольшую печь-камин и стал раскладывать продукты. Что-то отнёс в сени, на холод, что-то оставил в доме. Одно хорошо: жратвой нас затоварили по полной программе, не придётся давиться тушёнкой с хлебом.
Горского не было где-то час. Оказывается, растопив баню, он пошёл погулять. Выглядел он очень счастливым, в нём появилась какая-то лёгкость. Я занимался хозяйством, он же то уходил, то приходил.
- Пошли париться, баня уже готова, - сказал он, войдя в дом в очередной раз.
Предложение попариться с командиром не вызвало во мне никаких эмоций. И в самом деле, отхлестать себя веником крайне сложно, в конце концов, я же для чего-то нужен. И мы пошли. В предбаннике мы разделись. Если честно, тело Горского меня особо не потрясло, хотя он и был атлетичен, никакого жира. В самой же бане было настоящее пекло.
Вначале мы ополоснулись, потом я отходил Горского веником. Всё шло как по маслу. Я повернулся, чтобы замочить веник ещё немного, и тут же ощутил его руку на своей заднице. "Вот сука, она же не барабан!" - пролетела мысль в моей голове, но следующие ощущения были ещё круче: я почувствовал, как его пальцы оказались в моей промежности, и один из них нагло попытался влезть в моё очко. Я резко развернулся: Горский смотрел на меня таким плотоядным взглядом...
Краем глаза я засёк его руку, устремившуюся ко мне. Нет, он не собирался звиздануть меня по яйцам, он хотел их облапать, его клешня была расправлена. Я инстинктивно отбил атаку и, оттолкнув агрессора, выскользнул на улицу.
Куда я бежал, не помню, мысли путались у меня в голове. Остановился я только в кустах, что росли возле дома, к тому же тут стоял УАЗ.
- Сашка! Егоров! - раздалось у меня за спиной.
Это был Горский. Только сейчас я осознал, что стою в чём мать родила посреди сугробов и проталин и что холод на улице страшный. Я начал дрожать всем телом. Попутно я пытался думать.
"Сука! Пидор проклятый! Ну почему я? - задавал я себе вопрос, ответ на который сейчас был несущественным. - Запалю, его, гада, будет знать!" Ярость клокотала во мне, но чем дольше я стоял на холоде, тем меньше героического оставалось в моих мыслях: "Блядь, попал, как кура в ощип! Кто я? Да никто. А Горский, сука, он всё! И из гаража меня попрёт, и вообще... Теперь мне не жить! Он не допустит того, чтобы я изговнял его карьеру. Да и другие вояки - они его прикроют, всё замажут... Вот дерьмо! Самое забавное, что ещё в школе я пытался склеить парня - так, ради интереса, но то ли я плохо клеил, то ли он был не голубым... А я ведь тогда тоже в баню пытался его затащить... Повезло!" Я весь окоченел, всё моё тело покрылось пупырышками. "Того и гляди, подхвачу воспаление лёгких. Надо двигать обратно... Да, я не герой, я поганый конформист, я готов пожертвовать собственной задницей. Вон, голубые же трахаются - и ничего, живы-здоровы, даже кайф получают", - про себя я не был уверен в том, что получу хоть каплю приятных эмоций, но всё ж таки это выход из ситуации...
Медленно, на деревянных ногах я поплёлся в баню. В предбаннике никого, впрочем, не было, не было там и вещей Горского. Я зашёл внутрь, и горячий воздух словно обхватил меня. Я вымыл ноги, да и вообще согрелся. Ну, а потом настала пора идти мне в дом. Одно я решил точно: прощения просить не буду!
Горский стоял в центре комнаты и что-то жевал. Из одежды на нём были только чёрные слипы. С взъерошенными волосами он выглядел просто отпадно, и я решил, что мне повезло хоть в том, что он не какой-нибудь урод. Я замер в дверях, не зная, что и делать. Горский молчал. Понятно, что он хозяин положения. Ладно, раньше начнёт, раньше кончит... и я стал раздеваться. Снимать мне особо было нечего, разве что тёплую рубаху да штаны. Так я и остался в своих сатиновых трусах. И тут Горский мне кивнул - мол, а трусы? Пришлось снять и их. Забавно, ещё полчаса назад мне было плевать на то, что он видит меня голым, видит мой член, яйца, а сейчас...
И тут Горский, оттянув край трусов, высвободил свой член, уже эрегированный, плавно покачивавшийся из стороны в сторону. Делать нечего, на ватных ногах я подошёл к мужчине и сел перед ним на корточки. Когда-то, ещё до армии, я видел порнофильм, где девицы полностью обрабатывали мужиков, так что как это делают, я себе представлял, не думал только, что мне самому придётся применить эти знания на практике.
Не раздумывая больше ни о чём, я взял головку пениса в рот. Ничего особенного не произошло. Поначалу она мне показалась пресной, но потом появился приятный солоноватый привкус. Я стал тереть уздечку, ласкать это место языком. Горский поначалу замер, и его дыхание как будто прервалось, но потом он тяжело выдохнул и стал еле слышно постанывать. Это стало для меня сигналом, что я всё делаю правильно, что он ловит кайф. С каждым моим движением головка становилась всё сочнее и сочнее, порой я чуть ли не захлёбывался слюной, и тогда я её пытался сглотнуть, а Горский в этот момент весь сжимался, а потом резко выдыхал...
Сам не знаю как, но постепенно я увлёкся процессом. Мне понравилось ощущать во рту его упругую головку, ласкать её шершавую поверхность своим язычком. Горский стал массировать мою голову, скользя ладонью по короткому ёжику волос, но не для того, чтобы насаживать мою голову на свой поршень, он просто ласкал меня, поглаживал. Не дожидаясь просьб, я стянул с него трусы и робко стал обнимать его упругие ягодицы. Его пенис был самым обычным, сантиметров этак шестнадцать-семнадцать, с аккуратненькой розоватой головкой.
Наконец, вынув член изо рта, я стал его ласкать, целовать ствол полковничьего инструмента, лизать мошонку. Снизу вверх я взглянул на Горского. Лицо у него было сосредоточенное, а по всему его телу временами пробегала дрожь. Я опять взял пенис в рот, но на этот раз стал скользить губами по всему стволу, слегка поддрачивая железный кол командира. И тут Горский, подхватив меня под подмышки, поставил на ноги. Он тяжело дышал.
- Ну, ты и монстр! Я чуть не кончил, - произнёс он, переведя дыхание. - Пошли в постель, - и мы зашли в небольшую комнатку, большую часть пространства которой занимала широкая деревянная кровать.
Горский взял какой-то тюбик и выдавил из него немного геля.
- Поворачивайся ко мне спиной, - сказал он.
Я повернулся и даже нагнулся - не дурак, понимаю, что к чему. И я не ошибся: он начал смазывать моё очко. Его мягкие пальцы нежно втирали гель в промежность, порой проваливаясь в мою дырочку. Может, это и странно, но я не боялся грядущего секса, я просто ждал. Чтобы ожидание стало приятней, я начал ласкать пенис Горского, уже слегка утративший железную твёрдость, и словно бы в награду за это Горский поцеловал меня в спину. Но главный миг неумолимо приближался...
Обильно смазав свой жезл, Горский лёг на кровать.
- Садись на меня, только медленно, - произнёс он.
Мне показалось, что в его последних словах была даже забота обо мне. А почему бы и нет?
Перекинув через него ногу, я устроился прямо над командирским пахом. Он приставил свой член к моей дырочке, и я начал медленно опускаться на него. Я не могу сказать, что мне было больно, я ведь расслабил сфинктер, скорее мне было немного некомфортно. Тем не менее, мне потребовалась пара минут, чтобы адаптироваться к моему теперешнему положению. Ну, а потом я начал двигаться. Я начал медленно приподниматься, а потом опускаться. По первости, движения мои быстрыми и не могли быть: тогда-то мне и было немного больновато, но потом скольжение постепенно становилось всё более лёгким, и я стал переживать приятные ощущения. Мне стало нравиться ёрзать на шесте Горского, так как я стал испытывать сексуальное удовлетворение.
Я прекрасно видел лицо Горского. Он смотрел на меня страстно, его щёки пылали розовым отливом, глаза были чуть прикрыты, а изо рта вырывались стоны любви, и всякий раз, когда наши взгляды встречались, он улыбался мне. Он не собирался скрывать то, что ему хорошо, наоборот, он всячески пытался дать мне понять, что именно я дарю ему это наслаждение. Его ладони, некоторое время спокойно лежавшие на моих бёдрах, устремились вверх, лаская мне живот, грудь и особенно соски. И от всего этого по моему телу постепенно разливалась невероятно приятная истома, так что мне хотелось как можно дольше продлить эти сладостные мгновения. Я тоже стал улыбаться.
Я даже не заметил того, как мой член встал, и с него начала стекать смазка. Я откинулся, закрыл глаза и продолжил скакать на Горском. Его мягкая, но одновременно и твёрдая ладонь обхватила мой поршень и стала дрочить его, но сил на то, чтобы открыть глаза, у меня уже не было. И тогда я ощутил в паху невероятно мощное чувство, будто кто-то всю сладость, что растеклась по мне, собрал в один ком и выплеснул всё это из меня мощными струями. И тут что-то горячее стало обволакивать член Горского у меня в попке. "Неужели он тоже кончил?!" - подумал я.
Наконец, я открыл глаза. Подо мной лежал невероятно счастливый мужик, чьи грудь и лицо были забрызганы спермой, моей спермой. Первым моим чувством был ужас, и, скорей всего, он довольно явственно отразился на моём лице. Тогда Горский притянул меня к себе, так что я оказался у него на груди. Мы лежали так ещё минут десять, после чего быстренько сбегали в баню, где смыли с себя следы нашей страсти.
Горский был ненасытен, он ласкал мои ягодицы, грудь, живот. А вечером у нас опять был секс. Я лежал на спине, разведя ноги в стороны, а он скользил своим мощным членом у меня в попе. И опять я переживал невероятно приятные ощущения...
Так начались наши отношения. Мы занимались сексом практически каждый день. После работы я задерживался у Горского на часок, и в это время он вдувал мне. Он не был словоохотливым, но я чувствовал его симпатию ко мне. Не знаю, мне казалось, что я для него нечто большее, чем парень, которого он ебёт. И вскоре я в этом убедился.
В мае, прямо перед моим днём рождения, я стал младшим сержантом. Со своими чувствами к этому событию я так и не определился, сослуживцы же решили, что звание мне присвоили только за то, что я вожу главного.
Свой день рождения я отмечать не планировал. Пашка демобилизовался, а новичок ещё только входил в курс дела. Горский в тот майский день освободился пораньше, и мы покатили к нему. Я знал, что мы с ним займёмся сексом, но произошедшее далее меня очень удивило и растрогало. В комнате стоял разложенный диван и накрытый стол. Центром композиции (на столе, конечно же) была бутылка шампанского.
- Проходи, садись, - сказал Горский, указывая мне на стул.
Сам же он стал открывать бутылку. Глухой хлопок - и вот уже пенящийся напиток медленно заполняет бокалы.
- Ну, Саша, за тебя. Удачи тебе и счастья! - произнёс полковник.
Мы чокнулись и выпили, после чего наступила очередь еды. Еда была очень простая: салатик, бутерброды. Невероятной была сама ситуация: начальник устраивает день рождения своему подчинённому!
Закончив с пищей, Горский скомандовал:
- Быстренько в душ, а потом под одеяло! - так он обычно приглашал меня в постель.
Я скинул с себя всю одежду и шмыгнул в душ. Скажу честно, предстоящая близость меня очень радовала. Когда я вернулся в комнату, Горский, уже голый, стоял возле дивана.
- Ложись на спину, - сказал он мне.
Я лёг, хотя обычно ложился он, или же я садился. Что ж, я лёг. Горский опустился на меня, покрывая поцелуями мои соски, пупок. Порой он и раньше ласкал меня. От наслаждения я прикрыл глаза. Его руки мяли мои яички...
Вдруг я ощутил, как что-то влажное, шероховатое и тёплое обхватило головку моего эрегированного пениса. Я открыл глаза и обомлел: Горский делал мне минет! Его губы скользили по моей головке, его пальцы ласкали мою мошонку. Возбуждало всё, так что я решил расслабиться и просто получить удовольствие. Волна за волной экстаза прокатывались по всему моему телу, от паха до головы, приятная дрожь теребила мои мышцы...
И тут он прервался.
- Войди в меня, - произнёс Горский и, не дожидаясь моего ответа, встал, выдавил смазку из тюбика и стал увлажнять ею свой сфинктер.
Я обомлел. Это был просто какой-то волшебный день! Я лежал, не веря своему счастью, а Горский это счастье творил. Он сам хорошенько смазал мой штык и лёг на бок, спиной ко мне.
Что нужно было делать дальше, я знал и без подсказки. Прильнув к мужчине, я приставил кончик моего железного конца к его дырочке и надавил на неё, но несильно. Головка легко проникла в заветную пещеру. Ах, сколько раз я представлял, как буду петушить Горского, а он будет мучиться за всё, что сделал со мной! И вот я в нём, а мне хочется лишь двигать своим поршнем и получать от этого сексуальное удовольствие, а кроме того, мне уже нравилось не только получать, но и дарить наслаждение.
Чтобы мне было удобнее, я лёг к командиру вплотную, ощущая его упругие ягодицы на своих бёдрах, его сильную спину, прижатую к моей груди. Мой член на редкость легко скользил внутри моего полковника, что не уменьшало моё наслаждение, а скорее усиливало его, ведь мне не надо было ни на что отвлекаться. Я стал ласкать его грудь, сам не знаю почему. Может, мне было приятно видеть то, как он тает от наслаждения, которое дарю ему я.
Увы, меня надолго не хватило, вскоре я разрядился прямо в полковника.
- А ты ничего, - сказал Горский, вставая с дивана. - Я в ванну. Не одевайся, ладно? - и он исчез в тёмном коридоре, а я остался лежать на диване.
Пожалуй, это был самый лучший день рождения в моей жизни! Судя по просьбе Горского, теперь будет его очередь, а я и не против этого. Секс, пусть и однополый, уже захватил меня полностью.
Вернувшись, мужчина забрался на диван и сел рядом со мной, как какой-то восемнадцатилетний пацан, скрестив под собой ноги и мило мне улыбаясь.
- Ну, как твой герой? Готов к новым свершениям?
- Всегда готов, - ответил я, поразившись собственной непринуждённости.
Его ладонь легла на мои гениталии и, обхватив член, стала скользить по нему. Молодой организм отреагировал правильно: в считанные секунды мой пенис вытянулся перед командиром, как по команде "смирно", разве что честь ему не отдавал, впрочем, за этим дело не станет.
- Ты как хочешь, а мне было маловато, - с этими словами Горский оказался прямо надо мной.
Дав мне тюбик с гелем, он сказал:
- Смажь мне очко.
Я послушно (благо мне этого хотелось не меньше, чем Горскому) выполнил его просьбу. Горский завис над моим пахом на согнутых в коленях ногах, после чего плавно опустился на меня, вогнав мой член в себя по самую волосню на лобке. Медленно, будто раскачиваясь, он стал двигаться то вперёд, то назад. Это было потрясающе! Эмоции захлёстывали меня. Я стал ласкать его "петушка". Толстый, но гибкий член, будто пропеллер, вращался от движений своего хозяина по окружности, я же стал его просто дрочить, но не жёстко, а так, как мне бы самому этого хотелось.
С каждым новым движением тело полковника приобретало всё более глянцевый блеск, словно его увлажнили маслом, волосы у него немного растрепались. Думаю, я выглядел не лучше. Ему было тяжеловато так двигаться, так что вскоре он просто сел на колени, а я начал работать бёдрами.
Горский практически склонился надо мной, и тогда я сделал немыслимое, как мне это ещё совсем недавно казалось: я поцеловал его в губы. Горский словно очнулся. Его ладони обхватили мою голову, и мы слились с ним в страстном поцелуе. Мне казалось, что я сошёл с ума, но это сумасшествие мне нравилось.
Минут через пятнадцать нашего безумного траха я кончил прямо в него, а он на меня. Затем, обессиленные, мы просто лежали рядом.
- Шурик, - неожиданно произнёс Горский, - я тебя люблю!
Я улыбнулся. Мне было очень хорошо.
Ту незабываемую ночь мы провели вместе. С неё и начались наши новые отношения - не просто секс, а именно отношения. Мы перешли на "ты", он и дальше называл меня Шуриком, я же его Базом (от Бэзила, то есть от Василия, если кто не догадался, а то Вася как-то уж не очень). В сексе у нас установился настоящий паритет. Можно сказать, что весь следующий год был самым счастливым в моей жизни.
Время, однако, летит незаметно, и мой дембель приближался со страшной силой. Однажды, когда мы после секса лежали на диване, Горский предложил мне остаться с ним - во всех смыслах. Я перехожу на контракт, остаюсь в части, и мы продолжаем наши отношения. Он сказал, что его отношения с женой чисто формальные, чтобы анкету не портить. Предложение было очень заманчивое, но вот какая штука: чем ближе становился час "икс" принятия важного для моей жизни решения, тем сильнее мне хотелось домой, тем сильнее я осознавал, что никакой я не гей, а самый натуральный натурал. Я мечтал поступить в институт, жениться на хорошей девушке, завести потомство, и эта моя мечта стояла от меня сейчас всего в двух шагах (условно, конечно). А Горский... Мы просто классно трахались - по крайней мере, так это было для меня. Короче, я отказался.
Нет, Горский не обиделся и не порвал со мной, казалось, ничего между нами не изменилось, но я чувствовал, как сильно он переживает мой отказ, и ощущал себя последним дерьмом из-за того, что не могу ответить на его чувства... Но согласись я на это предложение, и тогда бы мучиться пришлось мне! Куда ни кинь - всюду клин...
Прошли годы, а точнее восемь лет. В институт я так и не поступил, но нашёл неплохую работу в одной крупной торговой сети, не директор, конечно же, но и не полотёр. Я сошёлся с девицей, как мне тогда казалось, порядочной, но когда она поняла, что я не готов на ней жениться, то забеременела. Я не поддался на уговоры, но она всё-таки родила. Так я стал отцом. Теперь плачу алименты, гуляю с ним, моим Васькой. И нет-нет, да и вспомню о моём полковнике.
А тут я как-то зашёл на сайт Минобороны, порылся там и выяснил: ба, мой Горский - уже генерал-лейтенант! Кажется, у него всё хорошо, и он по-прежнему женат. У меня на душе так кошки начали скрести, что просто жуть! Сразу появились мысли: а что, если... Но сделанного не воротишь! Надеюсь, что он счастлив...