Подкатегория: без секса
1. Парение
Леонард (POV)
Кто я такой? Вы точно хотите это знать? Я этот парень в костюме полутораметрового разноцветного монстра с длинными ушами, мягким округлым бубоном у копчика, стоящий у двери двухэтажного магазина игрушек с кислой миной на лице в ожидании открытия. Хотя нет... с ушами мой рост достигает два метра, а обувь... лапы сорок седьмого размера. Однако это увеличение в росте меня не радовало. Третий день мне предстоит стать пуфиком для двенадцати процентов жителей нашего города, которые весьма изобретательно совмещают две вещи: радостно хлопают в ладоши и писают от счастья в подгузник. Для восемнадцати процентов населения более старшего возраста я разноцветная боксёрская груша, которой можно с превеликим удовольствием наступить на лапу, чтобы насладиться вопиющей мелодией из моих уст, оторвать ухо забавы ради, отвесить пинок исподтишка или покривляться. Ну а для остального, взрослого населения - неудачная имитация рождественского кролика; взрослые предпочли бы видеть столь красочное пугало на своём загородном земельном участке, распятое на кресте. Есть ещё три процента горожан, которые при входе в магазин в первую очередь говорят: "Тьфу ты, чёрт", а лишь потом: "Напугал, кролик. С наступающим".
Вне данного амплуа я Леонард. Мне двадцать пять лет, рост метр шестьдесят восемь, брюнет, европейская стрижка с пробором посередине подчёркивает тёмные брови и манящие зеленоватые глаза, спортивное телосложение поддерживаю ежедневными отжиманиями в своей комнате. Но всю прелесть скрывает этот разноцветный уродливый костюм, который вручил мне Оуэн, так и не дав насладиться в комнате для персонала утренним кофе. Я разбит. Уничтожен. Поймите меня правильно: я знал, на что подписывался, вернее... знал, что работа в торговом центре будет нелёгкой, но не думал, что столь унизительной.
Для меня не новшество примерять на себе различные костюмы и исполнять отведённую роль, так как учусь на театральном и посещаю танцевальную секцию, а там амплуа в порядке вещей. Правда, учёба в последние месяцы хромает. Мне не удалось достичь нужных баллов, итог - лишил себя "рождественской" стипендии. Что означает остаться в праздники без денег, да и вообще остаться без средств, думаю, не нужно говорить. Но ведь Рождество - время чудес. Лектор проникся ко мне состраданием и предложил подработку на три дня в торговом центре, там как раз требовались люди с театральными навыками. И оплату обещали достойную.
Я не мог позволить себе упустить этот шанс. Во-первых, нужны были деньги на подарок в виде наручных часов своему любимому человеку. Во-вторых, на то, чтобы купить чего-нибудь съестного, а затем отправиться вместе на какое-нибудь торжественное мероприятие. В-третьих, я мечтал выиграть поездку в Турцию. Третий пункт появился сравнительно недавно. Если точнее, то день назад, когда только я облачился в кролика. Оказывается, отец Оуэна, которому и принадлежит вся эта империя, разыгрывал путёвку на две персоны. Согласитесь, потрясающее дополнение к подарку. Его даже можно вручить, лёжа на песчаном пляже у открытого океана под палящим солнцем. Для этого всего лишь требовалось приобрести мягкую игрушку кролика за 4,99 евро, надломить кончик морковки и достать золотистый листок с порядковым номером, который и участвовал в лотерее. Так как я не являюсь работником торгового центра и в родственных связях с владельцами не состою, мне разрешили принять участие. Мой счастливый номер "51". Он ведь счастливый? Очень хочется порадовать Мэтта, но для любого начинания нужно чем-то жертвовать. Надеюсь, моя жертва будет не напрасной. Осталось потерпеть ещё один день.
Время открытия. Оуэн направляется к дверям. Каждый его шаг сопровождается моим вдохом-выдохом, словно я на ринге и готовлюсь к ожесточённой схватке. Отчасти так оно и есть. Хочется потереть потные ладони, но эти проклятые радужные рукавицы мешают. В действительности я был знаком с Оуэном. Мы учились вместе на первом курсе театрального училища, но если говорить открыто, то у парня не было шансов. Он полноват. Не в том смысле, что толстый, просто слегка полноват, а на сцене это видно невооружённым взглядом - медлительность, неуклюжесть, рассеянность... Если с ожерелья обрывается одна жемчужина, то следом падают и остальные - цепная реакция. Так он парень неплохой, но временами замкнут и не уверен в себе. В училище над ним часто насмехались, издевались. Так везде. Это тоже входит в цепную реакцию живого организма. Садик, школа, университет - живой организм. Всегда должен быть изгой и кумир всех и вся. Сам я в кумиры не стремился, а изгоя из себя сделать никому не позволял. В отличие от "мягкотелого" Оуэна я умел бить в челюсть без разговоров, но чаще всего просто уходил и не вмешивался во всю эту дедовщину. Не видел и не вижу смысла в этом пустом выпендрёже перед сверстниками, с которыми через несколько лет даже и не поздороваешься на улице.
Оуэн ушёл из училища. Несмотря на то, что проживает с богатым отцом, в нём есть благородная черта - не ведёт себя, как напыщенный, высокомерный и лицемерный павлин. Приверженец мира - осуждает любые войны, на дух не переваривает ссоры и измены. За эти два дня я понял, что ему вряд ли когда-либо удастся стать хорошим танцором, но он вполне может стать гениальным руководителем, чего не дано мне. Оуэну с каждым работником торгового центра удавалось находить общий язык, каким-то чудом он успокаивал истеричных малышей. Вру... чуда нет. Причина мирного соглашения - леденцы, которые он выдавал драчунам в подгузниках, если те прекратят истерики. Ради урегулирования конфликта вполне можно пожертвовать конфетами. Тут и дураку понятно, что все эти потери с лихвой окупятся. В том числе и путёвка в Турцию. Что тут скажешь... Оуэн - менеджер крупного торгового центра, а вскоре займёт место отца. Интересно, а чем сейчас занимаются обожаемые кумиры из школьной поры?
- Лео, - обратился ко мне Оуэн; на нём сидел элегантный светлый костюм, волосы аккуратно были зачёсаны назад, - тебе не нужно отбежать по делам, пока я дверь магазина не открыл?
- Нет, - покачал слабо головой я. - Впускай монстров. Я уже вооружился морковкой.
Он улыбнулся. Я улыбнулся своему работодателю в ответ. Не потому что так принято, а потому что так само собой вышло. Непроизвольно. Оуэн отправился дальше, а ко мне почему-то вернулись мысли о Мэтте. Мой партнёр старше меня на четыре года, работает зубным техником в соседнем городе. Мне жутко захотелось, чтобы он появился здесь, увидел меня и сказал: "Какой же ты забавный в этом костюме". Обнял... Поцеловал... Я скучаю по его прикосновениям, тёплому дыханию. Когда его так долго нет рядом, я схожу с ума. Он мой наркотик, к которому я пристрастился. Но работа в другом городе...
- Тьфу ты, чёрт! - услышал я испуганный голос, а следом увидел женщину в тёмном полупальто; та сделала пару шагов назад и перевела дух, затем повесила на своё лицо любезную улыбку. - Напугал, кролик. С наступающим.
- И Вас с наступающим Рождеством, - вежливо ответил ей.
Начало положено. За работу.
Оуэн (POV)
Кто я такой? Вы точно хотите это знать? Я из категории тех парней, которые всегда и везде остаются в стороне, - изгой, серая мышь, гадкий утёнок... наименований более чем достаточно. Ни одно из них я не принимаю близко к сердцу. Хотя... лукавлю. Когда прямо в лицо перечисляют все твои наглядные качества, становится не по себе. Они ведь очевидны. Есть чего стыдиться. Меня зовут Оуэн, мне двадцать четыре года. Когда я был ещё малышом, то восхищался своей матерью. Она выступала на большой сцене оперы и балета. Танцевала... нет, парила. Подобно белому лебедю, так же грациозно, хрупко, легко парила над сценой в танце, чуть заметно касаясь балетками пола. Каждый раз я крепко руками цеплялся за подлокотники. Она умела танцевать так, что приподнимала присутствующих в зале. Я двигался с ней, летал с ней, мечтал с ней. Когда она покинула нашу землю и присоединилась к прародителям, то я начал задыхаться. Мне катастрофически не хватало глотка полёта. Я погибал. Я должен был жить... должен выжить.
Выход был один - научиться летать.
Я поступил в театральное училище. Чего ожидал тогда? Боже, какие они все тут грациозные, стройные, величественные. А я? Нет, надо попробовать. Авось получится, авось полечу... То, что происходило дальше, даже отдалённо не походило на парение. Я, подобно неуклюжему утёнку, барахтался на театральной сцене. Я и был утёнком... гадким.
- Ты смешон, - отец сидел за кухонным столом и смотрел на меня.
Я пытался запихать в себя приготовленный завтрак, но мне даже это не давалось. Руки дрожали. В мыслях я молил его не лишать меня моей мечты.
- Оуэн, это не твоё. Над тобой там все потешаются. Я не могу выбрасывать деньги на ветер. Не желаю оплачивать твоим сверстникам комические представления. Ты не клоун. Завтра же прекратишь ходить в училище и поступишь в бизнес-колледж.
Я помню, как выпала вилка из моих рук. Помню удар о столешницу, словно судья ударил молотком после оглашения приговора.
- Пойми, сынок, - отец взял меня за плечи и заглянул в мои влажные глаза. - Ты не можешь танцевать. Это не твоё.
- Понимаю, - с хрипом вырвалось у меня.
- Доедай, - он поцеловал меня в висок и прошёлся рукой по волосам. - Позвоню Грегори. Он устроит тебя в колледж.
На что я надеялся? С первого момента, как только переступил порог театрального училища, очевидное было налицо. Может ли в семье лебедя родиться утёнок? Может. Я тому прямое доказательство. В природе бывают катаклизмы. Но знаете, я не совсем искренен с вами. Отец прав, надо мной насмехались, но не все. Там был парень, который никогда не смеялся над моими провалами. Чаще всего он просто вставал и уходил, словно не желал видеть всего этого. А может, моего провала? А может, меня? Леонард - не просто имя. Это теперь ещё и мой наркотик. Мне довелось увидеть его в одной из танцевальных постановок. Впервые за долгие годы я почувствовал, как меня приподнимает вверх. Почувствовалось свежее дуновение ветра. Я вцепился обеими руками в подлокотники, как тогда, в прошлом. Его движения, пластика, строение тела - прекрасны... Он прекрасен.
Я поступил в бизнес-колледж. У отца были грандиозные планы насчёт меня. Он всё твердил: "Это занятие куда прибыльней, нежели танцы на сцене". Но ведь для меня дело не только в прибыли, тут нечто большее. Тем не менее, крылья были подрезаны. Есть птицы, которым никогда не суждено взмыть до небес, а есть такие, которым никогда не почувствовать твёрдую почву под лапками. Прошло два года с тех пор, как я покинул театральное училище, но от наркотика избавиться так и не смог. Я посещал все театральные постановки, устраиваемые училищем в городе, садился там, где и положено сидеть таким парням, как я - в тёмном отдалённом углу. Каждый раз я наслаждался движениями Леонарда, каждый раз он уносил меня в небо, словно я сидел на его мускулистой крепкой спине. Я не умею летать, как он, и вряд ли это мне когда-либо удастся, но я чувствовал это парение. И мог почувствовать это только с ним.
За месяц до рождественских праздников между мной и отцом произошёл конфликт. Он обнаружил таблетки в моей спальне. Это всё из-за Леонарда. Я не хотел, чтобы так получилось. Привык к своей роли серой мыши, но это... У меня раскалывалась голова, я больше не мог этого выдерживать, потерял сон, аппетит, поэтому прибег к помощи лекарств. Я не видел другого выхода. Вернее, выход был, но я никак не мог собраться с духом. Я решился. Если не сделаю это, то свихнусь окончательно.
- Пап, - я постучал в дверь его спальни. - Могу я с тобой поговорить?
- Конечно, - отец кивнул и отложил книгу в сторону.
- Через неделю состоится рождественская ярмарка. Я хочу, чтобы ты доверил мне её организацию.
Его глаза заулыбались, он был явно доволен проявленной мною инициативой.
- Так как там будут ещё малыши, то я планирую пригласить ребят из театрального училища. У нас есть костюмы, они могут развлекать малышей. Это дешевле, чем нанимать аниматоров.
Отец с улыбкой одобрительно кивнул.
- Так как? - поинтересовался я. - Ты доверишь мне организацию и проведение ярмарки на эти три дня?
- А мне что прикажешь делать? - он слегка прищурился.
- Читай книги, - я приблизился к книжной полке и положил к его ногам ещё три.
- Я очень тобой горжусь, - ответил он с теплом в голосе.
В наш разговор вмешался звонок мобильного телефона.
- Извини, - отец ответил на звонок. - Новогодние украшения?.. Подожди, Герда. Я тебе дам моего организатора, с ним обо всём договаривайся, - он протянул мне телефон и хитро улыбнулся. - За работу.
- Привет, Герда, - ответил я, поглядывая на отца.
Тот поуютнее разместился на кровати и взялся за книгу...
На следующее утро я связался с лектором училища. Сказал ему, что нам нужен человек с театральным мастерством. Ненароком как бы добавил, что мне порекомендовали Леонарда, мол, толковый и трудолюбивый парень. Лектор пообещал поговорить с ним и перезвонить. И он перезвонил. Ответ меня обрадовал. Я парил с Лео все эти годы, пусть он этого и не ведает, но только ему удавалось сделать меня счастливым. Расстояние между этим "счастьем" и мной было чуть больше сорока метров, но это не мешало мне наслаждаться его близостью, умением возвышаться над облаками. А теперь... я либо спасу его, либо стану виновником его падения. Остаётся надеяться, что при падении он вовремя расправит крылья и не разобьётся вдребезги. Гадкий я. Гадкий.
2. Падение
Леонард (POV)
Полдень. Я пообедал и вернулся на своё рабочее место. Пророчество сотрудников за утренней чашкой кофе сбылось. Они предрекали, что сегодня будет больше посетителей, чем в предыдущие дни. По моим подсчётам я полагал, что прибудет на сорок или пятьдесят человек больше, но мой прогноз даже и близок не был к истине. Пришло больше сотни, а всё потому, что я упустил одну немаловажную деталь - разыгрывание путёвки. Желающих насладиться в зимнюю пору тёплыми лучами солнца на золотистом пляже и окунуться в прохладные воды океана оказалось немало. Мой номер "51". Я свято верю, что это счастливое число. Моему счастью и счастью Мэтта предела не будет, если победителями окажемся мы. Ну а пока... пока я продолжаю дарить карапузам воздушные шарики в виде оранжевых морковок и мандаринов. Благо мне не приходилось растягивать губы в любезной улыбке каждому посетителю. За это спасибо кроличьей голове.
- Ты ведь не настоящий, - совсем рядом раздался нежный голосок.
Рядом оказался карапуз, он разглядывал мой костюм. В частности, его привлёк бубон у основания моего копчика.
- У тебя хвостик не серый, как у всех.
Смышлёный парнишка. У кроликов не бывает оранжевых хвостиков.
- А я не такой, как все, - ответил я юному посетителю.
- А какой ты? - поинтересовался он и сжал губы.
- Я рождественский. Видишь, у меня морковки такого же цвета.
- Он у тебя оранжевый, потому что ты кушаешь морковку? - полюбопытствовал парнишка.
- Верно, - кивнул ему я. - Хочешь морковку?
- Хочу мандаринку.
- Держи, - я протянул ему воздушный шарик. - Всё, лети... То есть, иди.
- Спасибо.
Довольный посетитель отправился к своим родителям, неся перед собой рождественскую "картошку" - так мы с Мэттом называли мандарины. Морковку паренёк взять не пожелал. Видно, побоялся, что у него отрастёт такой же оранжевый бубон.
Я повернулся в сторону холла, и у меня сердце ёкнуло. Среди толпы я увидел Мэтта с друзьями - девушкой и парнем. Чувство внезапного удивления сменилось на непередаваемую радость. Он прибыл в город, хотя говорил, что получится приехать лишь к Новому году. Трио отдалялось, направлялись они к эскалатору. Мне очень хотелось настичь его, но тут я встретился с взглядом Оуэна на трибуне, где будут оглашать победителя. Придётся потерпеть, я всё же на работе. Странно, что он не позвонил. А когда я приметил в его руках кролика, то уверенность возросла. Шансы на выигрыш удвоились. Губы растянулись в улыбке. Может, сюрприз хотел сделать и зашёл с друзьями за подарком, а разом и испытать удачу в лотерее? Хотя это не столь важно. Мэтт прибыл!
Пронзительный свист ударил по барабанным перепонкам. Неполадки с микрофоном дали о себе знать, затем раздалось приветствие Оуэна в колонках. Посетители начали собираться у трибуны, тем самым нейтрализовав мой план - я хотел пробраться к эскалатору и подняться на второй этаж к Мэтту, но путь мне преградили несколько десятков любителей отдыха. Ничего не осталось, как продолжать стоять у дверей с шариками в руках. Мой парень облокотился о перила на втором этаже с друзьями и смотрел на большой экран. Все ожидали результатов. Ожидал и я. Крепко сжав ладони в кулак, я повторял лишь одно-единственное двузначное число - "51". Оуэн нервничал, он запинался, глаза его судорожно бегали, словно он чего-то опасался. Может, он думал, что эта толпа перед ним его растерзает? Как бы там ни было, вступительную речь с благодарностями он осилил, дело перешло к кульминации.
- Барабанная дробь, - с натянутой улыбкой произнёс Оуэн, опустив руку в стеклянный ящик.
И действительно раздалась барабанная дробь в колонках.
- Путёвку в Турцию на четыре дня получает посетитель... - Оуэн достал коричневый бочонок размером с грецкий орех, затем открыл его и вынул бумажку; мне показалось, что он замешкался на какой-то момент, а может быть, я просто был весь на взводе. - Со счастливым двузначным числом "23"...
"Бога нет", - первое, что пронеслось в моей голове.
- Это мы! - раздался радостный женский выкрик.
Победительницей оказалась подруга Мэтта.
- Мэтт, это твой номер! - верещала она от радости. - Я же сказала, что оно счастливое!
Стоп... Победитель - Мэтт? Мы выиграли путёвку в Анталию. Я не мог поверить этому. Бог есть.
- Идите сюда, - Оуэн позвал их на трибуну.
Мэтт вместе с друзьями стал спускаться вниз. Раздались овации, но в течение минуты они смолкли. Да и кто в наше время будет радоваться подолгу другому победителю?! Взять хотя бы меня. Таких тут собралось много. Присутствующие постепенно стали расходиться, для них всё было окончено. Оуэн вручил путёвку Мэтту, затем они обменялись рукопожатием. Почему же я не сорвался с места и не побежал к нему? Потому что Мэтт в это время поцеловал другого - своего друга. Всё бы ничего, но этот поцелуй мне был знаком, как никому - так целовал он только меня. Я стоял в этом идиотском костюме и не мог поверить своим глазам. Единственный человек, кто ещё продолжал хлопать в ладоши, - подруга Мэтта. Затем они стремительно направились к дверям. Мэтт остановился и глянул на меня, скорее на кролика.
- Смотри, шарики. Хочешь? - обратился он к своему другу.
- В жопу шарики, - и тот впился поцелуем в его губы. - Я хочу тебя. Поехали ко мне. А утром начнём паковать чемоданы.
- Как скажешь, - усмехнулся Мэтт.
Они ушли выполнять намеченные планы. Я стоял и смотрел в одну точку. Как-то, во время игры в баскетбол, я упал на спину и ударился головой об пол в спортивном зале. Поначалу больно не было. Моментом всё онемело, затем возникли искры в глазах, в ушах зазвенело, и только потом проступила боль. Я схватился за голову и стал кататься по полу. Вот и сейчас было такое ощущение, что у меня всё онемело.
- Мэтт, Марк, - раздался возмущённый женский голос. - А как же я? Что мне делать? Я не хочу одна гулять по городу, пока вы там перепихиваетесь.
У меня в ушах всё начало звенеть. Я почувствовал слабое головокружение. Почему-то малыш в коляске неподалёку начал бодро хлопать в ладоши и громко смеяться. Почти три дня я проработал в костюме кролика, но мне ещё никогда не становилось так жарко и неуютно в нём, как сейчас.
- Дядя кролик, - за штанину меня начала дёргать маленькая девочка, - у вас морковки с мандаринами улетели.
Онемело настолько, что я не почувствовал, как выпустил шары вверх. Вот почему карапуз в коляске так бодро хлопал в ладоши. Ему понравилось это зрелище. Я осознал, что вскоре должна проступить боль, но мне нельзя... не сейчас.
- Ты хотела шарик? - чуть слышно спросил я у неё.
- Да, - кивнула девочка.
- Сейчас принесу. Побудь здесь.
- Я буду ждать вас, дядя кролик, - уверенно произнесла она.
Я поплёлся к эскалатору. Мне нужно было доработать до конца дня... Бога нет.
Оуэн (POV)
В торговом центре своего отца я работал в выходные дни, он всё хотел поручить мне организацию какого-нибудь торжества, но я никак не решался на это. Говорил, что не готов. На вопрос: "А когда будешь?" я отвечал ему: "Я дам знать". В скором времени я работал менеджером по будням после учёбы, а торжественные мероприятия организовывал Грегори - компаньон отца. За оформление и стиль отвечала Герда. В один из таких дней произошло то, чего я ожидал меньше всего. В торговый центр пришёл Мэтт с каким-то парнем. В основном я видел Мэтта с Лео. Однако... это не моё дело. Меня это вообще не касается. Может, они расстались, поссорились - такое случается часто. Я вот ни с кем за свою недолгую жизнь не ссорился и не расставался. У меня просто не было такого человека, с которым можно было бы.
Сейчас девушки выбирают себе парней с шестью кубиками пресса, накачанными бицепсами и загорелой кожей. А гей-парни в этом смысле ещё более трепетно подходят к данным критериям. Понятное дело, что я не из тех, на кого можно засмотреться. Низкая самооценка? С моей самооценкой всё прекрасно, с парнями что-то не так. У меня было две анкеты на сайте знакомств. Мне многие писали, звали на встречу, желали познакомиться. Это я о профиле без фото. Что же до профиля с фотографией, то мне казалось, что я единственный обитатель этой планеты. А обманывать я не умею. Выставлять чужие фотографии, как мне посоветовали... Это всё равно, что приковать себя наручниками к батарее. Хочешь пойти на встречу, а не можешь. Потому что ждут не тебя, а того симпатягу на фото.
Я смирился. Смирился с тем, что мне уготовано судьбой. Чему быть, того не миновать. Ведь когда вы смотрите на лебедя, то эта птица вызывает у вас восторг - вас восхищает её грациозность, изящность, гибкость, элегантность. Лебедь не даст себя в обиду, он может напасть, защищая не только выводок, но и себя. А что чувствуется, когда видим утку? Жалость. "Мама, давай покормим их. Они голодные", - я часто слышал такие просьбы малышей, наблюдая за плавающими птицами, сидя на скамье в парке. Утка нападает лишь тогда, когда грозит опасность её утятам, в других случаях она утекает. И очень быстро. Но в природе бывают катаклизмы. Временами незначительное существо может сделать то, на что не решаются более сильные и крупные особи.
Мэтт зачастил с Марком в магазин за подарками или просто прогуляться. Он покупал новому партнёру подарки. Всё бы ничего, но спустя несколько дней он уже наведывался сюда с Лео. Наблюдать за этим со стороны было нестерпимо больно. Леонард не заслуживал к себе такого отношения. Однако... это не моё дело. Они взрослые люди, разберутся во всём сами. Над этими двумя лебедями навис коршун, который хотел разрушить их очаг. Как-то я столкнулся с Мэттом в коридоре и растерялся, но по его взгляду я понял, что он меня не знает. Леонард ему обо мне не рассказывал, да и с чего вдруг. Мы всего-то на одном курсе пару недель вместе проучились. Я не знаю Лео лично, но я знаю все его эмоции. Этому я научился от матери. Когда она танцевала, то всё это можно было наблюдать в танце. Леонард так же умело передаёт эмоции через свои движения. Я знаю, когда у него хорошее или плохое настроение, когда он агрессивен или безумно счастлив. Танец - не только движения, но и язык жестов.
В последних выступлениях Лео чувствовалась тоска. Беда в том, что лебеди очень привязаны друг к другу. В его движениях не было страсти, огня, эмоций. Меня всё больше вдавливало в кресло, вместо того чтобы подниматься ввысь. Мой лебедь постепенно сгорал. Я не удивлюсь, если он не набрал баллы и лишился стипендии. Вряд ли он согласился бы работать в торговом центре, если бы не это обстоятельство. Вместе с ним стал чахнуть и я. Каждый раз перед сном я твердил себе: "Это не твоё дело. Оставь их, тебя это не касается", но... лекарства не помогали уснуть, я чувствовал себя виноватым. Конфликт с отцом образумил меня. Сам того не замечая, я с каждым разом увеличивал дозу, чтобы избавиться от головной боли, которая раскалывала череп надвое. Ещё немного, и я бы отправился вслед за матерью...
Начались похождения Мэтта месяцев пять назад. Он продолжал приходить то с Марком, то с Леонардом, словно менял нижнее бельё.
После долгих месяцев раздумий я решился помочь прогнать этого коршуна. Или дать понять парням, что над их отношениями нависла угроза. С отцом я договорился об организации ярмарки, с лектором - о возможном заработке для Леонарда. По правде говоря, желающих заработать было много, но мне нужен был именно он. Если бы Лео отказался, то... я принял бы другого. У меня всё шло как по маслу - закон подлости. Я ждал отказов, но всё двигалось к тому, что это должно произойти. Поверить не могу, что решился на подобное. Я тихоня и не осмеливаюсь встревать в чьи-либо отношения и споры. В жизни ничего подобного не делал ни для кого, но Лео не "никто", он единственный, кому удалось вернуть меня к мечте. И я счёл своим долгом в знак благодарности обезопасить его очаг, если у меня есть такая возможность. Я, конечно, не лебедь, но утки тоже щиплют больно.
С чего я решил, что Мэтт будет на ярмарке? У них подруга есть, и эта девушка очень любит поболтать громко вслух. Зовут её Изабелл, с Марком время от времени она прогуливается по торговому центру, когда Мэтт отсутствует. На сленге это называется шоппинг. Она увидела рекламный плакат лотереи и тут же уверила друга, что они должны вместе с Мэттом прийти сюда. У девушки открылся третий глаз, и она предвидела для трио успех. Только она не предвидела, что путёвка рассчитана на двоих. Там ясновидящей быть не надо, большими буквами всё написано. Вроде не блондинка, а шатенка. Мэтт если кого и возьмёт, то не её. Однозначно. Однако этот нюанс был опущен.
Первый день ярмарки прошёл в спокойной обстановке. Я готовился. Второй день тоже прошёл неплохо, но я весь день думал о завтрашнем дне. И вот он наступил. Мэтт вместе с друзьями появился в момент, когда Лео отлучился на обеденный перерыв. Поэтому он не встретил его у входа. Их встретил я.
Когда я взошёл на трибуну, то увидел, как ребята направляются к эскалатору. Лео уже вернулся на своё рабочее место и подарил воздушный "мандарин" малышу. Когда он приметил Мэтта, то я увидел его решение отправиться к другу, но мой взгляд остановил его.
Момент истины... Как же у меня тряслись ноги и руки. Пронзительный свист микрофона выбил меня из равновесия. Моя вступительная речь потерпела фиаско, слова застревали в горле. Я читал с листа и перескакивал через слова, приходилось возвращаться. Пот лил с меня градом. Никогда ещё я так не нервничал. И тому была причина.
- Барабанная дробь, - я с трудом улыбнулся, опустил руку в стеклянный ящик и достал бочонок. - Путёвку в Турцию на четыре дня получает посетитель...
Я не знаю, как в других лотереях происходят выигрыши. Никогда не покупал билеты. Считаю это полным надувательством. Всё уже давным-давно предрешено. Я опустил глаза и посмотрел на листок. К слову сказать, из Изабеллы никудышная ясновидящая, несмотря на то, что она оказалась права. Сегодня удача улыбнётся Мэтту.
- ...со счастливым двузначным числом "23", - оповестил я присутствующих, затем осторожно свернул листок с номером "258" и положил в карман, оттуда же взял второй, подготовленный на экстренный случай листок "23", если вдруг кто-то усомнится и захочет убедиться в правдивости счастливого числа.
Как я уже сказал - всё уже давным-давно предрешено. Но вернёмся немного назад... У входа дожидался их я. И все мои мысли были об этой очаровательной девушке. Она была персоной нон грата и должна была помочь мне закончить задуманное. Они прошли до ларька с игрушками кроликов и купили одну. Мэтт надломил морковку и достал листок.
- Боже мой! - глянув на номер, вскрикнула девушка. - Это однозначно счастливое число.
- С чего ты взяла? - в один голос озадачились парни.
- Арнольд Шварценеггер в возрасте 23 лет выиграл свой первый титул "Мистер Олимпия" в Нью-Йорке, - предъявила она им неопровержимое доказательство.
- Авария на чернобыльской АЭС произошла на 23-й минуте, - пробубнил Марк. - Это тебя не смущает?
- Не будь таким пессимистом, - она легонько толкнула парня вбок и принялась смотреть по сторонам. - "23" однозначно счастливое число... О, смотрите. Там сахарную вату продают. Я первая.
Без очаровательной Изабеллы у меня бы ничего не получилось...
- Это мы! - раздался радостный женский выкрик. - Мэтт, это твой номер! Я же сказала, что оно счастливое!
Я позвал победителя и вручил ему путёвку. Изабелла активнее всех хлопала в ладоши. Она так и не осознала, что на курорт отправятся лишь двое, а не трое. И тут мой внутренний мир оборвался.
Это нормальная реакция - в порыве радости обниматься и целоваться, делиться положительными эмоциями с другими. Но я никак не ожидал, что Мэтт прилюдно поцелует Марка. Нет-нет... Всё не так. Мэтт должен получить приз, вернуться к Лео и отправиться с ним в путешествие. Таков был мой план. Нет-нет... Только не это. Всё не так. По спине у меня пробежали мурашки, на руках волосы встали дыбом. Лео стоял на месте. Его словно парализовало. Боже мой, что я наделал! Всё должно было быть не так. Лео... Я... Не такой должен был быть финал. А теперь... я стал виновником его падения. Нет надежды на то, что при падении он вовремя расправит крылья. Лебедь камнем несётся к земле и вскоре разобьётся... Гадкий я. Гадкий.
3. Смирение
Леонард (POV)
Совсем не помню, как закончился рабочий день, как я избавился от костюма, принял душ и оделся. Даже не припомню, заходил ли я в душевую на работе. В моей квартире не горел свет. Я сидел в тишине на краю кровати около получаса в кромешной тьме и смотрел в бездну, а перед глазами была всё та же картина из торгового центра. После награждения только она и мелькала. Ни людей, ни воздушных шаров, ничего. Боль не проступала целиком наружу. Наверное, от того, что я ещё отказывался полностью воспринимать произошедшее. Может, это сон? Как такое может быть? Мэтт... у него другой парень? Но... я не понимаю. Он не сообщил мне о своём приезде, потому как ехал не ко мне. Чем больше я распутывал клубок, тем сильнее сжималось сердце. Я сглатывал подкатывающий к горлу ком, сдерживал выступающие слёзы. Сильно жгло в груди. Последний раз я покушал в полдень. Надо бы перекусить, но у меня совершенно не было аппетита. Может, чаю попить? Я боялся шелохнуться. Опасался не устоять и упасть на пол. У меня не хватит сил подняться на ноги. Мне казалось, что я сильный, но оказался слабым и уязвимым до невозможности.
В темноте я достал телефон из кармана куртки и набрал номер Мэтта. Я знал его наизусть. До меня дошло осознание того, что я сижу в уличной одежде и зимней обуви... Гудки. Зачем ему звоню? Он ведь занят... он там не один.
- Привет, милый, - ответил бодро в трубке Мэтт.
- Привет, - ответил слабым голосом я.
- Что-то случилось? По голосу ты выглядишь уставшим.
Мэтт не знал, что я подрабатывал в торговом центре. Если бы знал, то вряд ли отправился бы туда с парнем. Нет, точно не пошёл бы.
- Всё хорошо, просто немного устал.
- Скучаешь по мне? - по голосу было понятно, что тот в прекрасном настроении.
- А ты по мне? - ответил я вопросом на вопрос.
- Конечно, каждую секунду.
- Приезжай.
- Милый, - замешкался Мэтт. - Ты же знаешь, что у меня работа. Я не могу сейчас вырваться к тебе. У меня тут один пациент. Последний на сегодня.
Я промолчал. Что ещё можно ответить на подобное? У него "клиент", и мне это известно.
- Кстати, - слегка откашлялся он. - Мне позвонил бывший коллега. Помнишь Карен? Она переехала в другой город, создала свою клинику. Ей нужен человек на время.
- Ты хочешь поехать?
- Это всего лишь на четыре дня. Бог свидетель, я ей многим обязан. Надо выручить.
Внеплановая поездка, несложно догадаться куда. Он едет в Турцию с тем парнем.
- Скажешь что-нибудь? - вмешался в мои мысли Мэтт.
- Конечно, езжай. Если считаешь нужным.
- Люблю тебя, мне пора бежать. Клиент ждёт. Ложись спать, отдыхай. Пока.
- Пока.
Пошли короткие гудки. Я отложил телефон в сторону. Правда оказалась более чем жестока. Прожив с человеком полтора года, начинаешь невольно ощущать ложь. Срок небольшой, но вполне приемлемый для уличения во лжи.
Как же я ждал его возвращения! Ночами обнимал подушку, на которой покоилась его голова. Просыпаясь по ночам, я часто смотрел в его умиротворённое лицо при свете луны, разглядывал черты лица, прикасался пальцами к его оголённой груди и вызывал волнительную дрожь по всему его телу. Не раз мы занимались любовью в лунную ночь. Бывало, что возбуждение было столь велико, что хватало на пару раз. Мне до коликов в животе хотелось ощутить его рядом с собой, прикоснуться к нему. Я подсел. Он мой наркотик. Мне казалось, что он без меня тоже не может. Но... как оказывается, может. Я закрыл глаза и провёл ладонями по лицу, затем проехался по волосам, запрокидывая их назад.
С трудом я всё-таки поднялся, вышел в коридор, снял верхнюю одежду и обувь, затем направился в ванную. Хоть убей, не припомню, принимал ли я душ. Лишним не будет.
На ходу я лениво стягивал с себя одежду и оставлял её на полу в коридоре. Войдя в ванную, освободился от нижнего белья и вошёл в душевую кабину. Струйки тёплой воды обмывали моё тело. Упершись головой в стену, я стоял и смотрел вниз. Вода делала своё дело - она снимали напряжение, накопившееся за день. Я не пользовался шампунем или мылом, лишь стоял под душем и смотрел в пустоту. Через десять минут закрыл вентиль, вышел из кабинки и накинул махровый коричневый халат. Босиком отправился в спальню и лёг на постель. Несмотря на тяжесть в душе и тяжёлое дыхание, мне хотелось сейчас лишь одного - выспаться. День выдался нелёгким. В нос ударил запах шампуня, которым пользовался Мэтт, - нежный и лёгкий аромат разморил меня. Я погрузился в сон, так и не укрывшись одеялом.
Торговый центр опустел. Внутри помещение освещалось приглушённым светом, ярче всего горел свет из приоткрытой двери на втором этаже. В небольшом кабинете Оуэн сидел за рабочим столом и заканчивал работу. Ему предстояло до конца сделать доверенное отцом дело. Необходимо было посчитать дневную прибыль, начислить премиальные сотрудникам и выплатить деньги добровольцам. В числе их и Леонарду. От одной лишь мысли о нём у парня наворачивались слёзы на глаза. На столе рядом с ним лежала упаковка бумажных салфеток.
Оуэн (POV)
Идиот. Кретин. Недоумок. Понятия не имею, как ещё себя назвать. Самаритянин безголовый. Миротворец покалеченный. Как мне всё исправить? Деньгами? Начислю Леонарду больше зарплату - возникнут ненужные вопросы. Да ему и самому интересно станет, с чего такая прибавка. Всё должно было пройти тихо, мне не нужно особое внимание. Он может подумать, что я устроил это специально, посчитает, что у меня на него какие-то планы. Ненависть и презрение с его стороны мне тогда гарантировано. Прекрасно понимаю, что таким парням, как я, не светят такие парни, как он. Я только всё порчу.
Жаль, уже закрыт джаз-бар. Раньше, когда расстраивался или находился в депрессии, непрерывно кушал, а в прошлом это было частным явлением. "Жирный", "урод", "неудачник" - и вот я сижу за столом, уплетая всё, что смог найти в холодильнике. Сейчас нашёл себе другое воплощение скорби - посещение джаз-бара. Игра на саксофоне и гитаре помогала мне заглушать душевную боль. Герда научила меня этому мастерству довольно рано, но играть я стал на публике, когда мне исполнилось двадцать лет. В этом увлечении есть два плюса: первое - я перестал опустошать холодильник; второе - музыка помогала мне справиться с неудачами, она исцеляла мои раны. Не все. С глубокими ранами приходилось жить очень долго, игра на саксофоне и гитаре затягивала их лишь на время.
Раньше раны оставляли мне сверстники, а тут я умудрился сам себе не просто порез нанести, а всадить нож в сердце по самую рукоятку. Больно. Невыносимо больно, что причинил боль тому, кто делал меня счастливым. Вновь слёзы наворачиваются на глаза. Как же мне всё исправить? Как мне повернуть время вспять?
Я открыл дверь в квартиру и прошёл в коридор. На часах 23:44. Снял верхнюю одежду, обувь и обул тапочки. Проходя мимо спальни отца, заглянул в приоткрытую дверь. Он спал. Тихонько я направился в свою комнату и бесшумно закрыл за собой дверь. Кушать совсем не хотелось, даже пить. Я потянулся к ночнику у кровати и включил свет.
- Как всё прошло? - отец показался в проёме дверей.
- Я подумал, ты спишь, - я сел на кровать и взял в руки гитару. - Не хотел тебя разбудить.
- Я дремал. Оуэн, ты чем-то расстроен? - поинтересовался он.
- С чего ты взял? - я не поднимал глаз.
- Ты в полночь собрался играть на гитаре. Уже поздно для этого. Итак...
- Пап, - я посмотрел ему в глаза, - я подменил результаты лотереи. Можно это как-нибудь исправить? Передать путёвку тому, кому она изначально полагалась?
- Ты кому-нибудь об этом говорил?
- Нет, - я слабо помотал головой. - Никому.
- Вот и славно. Что сделано, то сделано. Никто не должен об этом узнать. Ты уже огласил победителя, другого быть не может. Ты меня понял, Оуэн? Может пострадать имидж компании. Нас затаскают по судам.
- Да, - я опустил глаза.
- Зачем ты это сделал? - поинтересовался отец.
- Я... - дышать стало невыносимо больно, грудную клетку сдавливало тисками, и следующие слова вырвались у меня с хрипом: - Я идиот. Пап, я полнейший тупица.
- Хей, - поспешил он ко мне, сел рядом и взял за плечи. - Не смей при мне себя оскорблять. Что сделано, то сделано. Надо идти дальше.
- Я человеку жизнь сломал, - невероятно сложно было удерживать в себе нахлынувшие слёзы. - Как мне всё исправить?
- Оуэн, - прижал он меня к себе, - всё хорошо, слышишь меня? Всё будет хорошо. Не переживай так. Ты весь в мать, она слишком близко всё принимала к сердцу. Тебе нужно отдохнуть, сегодня выдался тяжёлый день. Пожалуйста, постарайся отдохнуть.
- Извини, - потёр я пальцами под глазами.
- Постой... - внезапно сменился в лице отец. - Ты что, влюбился?
- О чём ты? - нервно усмехнулся я. - Я знаю своё место. Кому я такой нужен? Не смеши.
- А что с тобой не так? - в изумлении изогнул он бровь.
Я смотрел на него и пытался понять сказанные им слова. Безрезультатно. Но затем я заглянул ему в душу. И нашёл там ответ. Он мой отец, для него я всегда буду идеальным сыном, каким был в своё время для матери. Он никогда не увидит во мне тех недостатков, которые видят чужие люди. Потому что искренне любит меня.
- Со мной всё хорошо, - слабо улыбнулся я ему.
- Всё наладится, - с теплом произнёс он. - Вот увидишь. Не накручивай себя, прими душ и ложись спать. Отдыхай.
- Спокойной ночи, пап.
- Спокойной ночи, - поцеловал он меня в область виска и вышел в коридор.
Может, я действительно из мухи делаю слона? А что если Мэтт вернулся к Лео и они сейчас пакуют чемоданы? В таком случае у меня получилось, и никто не о чём не будет знать. Лишь мне одному об этом недоразумении будет напоминать рана в сердце, но со временем она затянется, как и все прежние. Отец сильно переживает за меня. От сильного стресса у мамы случился инфаркт, и мы потеряли её. Он не хочет, чтобы подобное произошло со мной.
Я начал перебирать пальцами струны. Лёгкая мелодия заполнила комнату. Равномерные звуки успокаивали, я даже смог расслабиться и улыбнуться.
Леонард (POV)
Люблю это время года - зиму. Улицы города покрыты белым девственным снегом, жители лишь просыпаются и ещё не успели превратить природное покрывало в серую невзрачную массу под ногами. Деревья словно накинули на себя шубы, а кустарники полушубки, сохраняя тепло от морозного утреннего ветра. Насыщенный воздух пронизал иглами нос и приводил в чувства. Не скажу, что спал плохо, вчерашняя малышня вымотала меня; не скажу, что спал хорошо, потому как просыпался посреди ночи и не видел его рядом с собой. Мысли, что им любуется другой, ледяными шипами пронзали сердце. Становилось жутко холодно, бил озноб. Я забрался под одеяло и пытался согреться... в одиночестве. Проснулся я полседьмого утра, больше заснуть не удалось. Думаю, Мэтт уже на пути к аэропорту. Через несколько часов он будет нежиться на раскалённом солнцем пляже Анталии. Интересно, думает ли он обо мне сейчас, как я о нём? Ему явно не до этого.
Я поправил меховой воротник зимней куртки и продолжил путь к торговому центру. Если бы вчера я всё же отправился на кухню, то увиденная в холодильнике картина ещё больше расстроила бы меня. За эти три дня я ни разу не сходил в магазин. Деньги ещё были, но в ничтожном количестве. Большая часть уходила на обучение и квартплату. Оуэн обещал перевести заработанные деньги на банковский счёт в течение трёх рабочих дней, а это значило, что зарплату я получу лишь через пять дней. Впереди два выходных. Всё же я надеялся на то, что смогу получить хоть какую-то часть, чтобы купить продуктов.
Торговый центр только открылся. Я прошёл внутрь и увидел на первом этаже за кассой азиатку Кингжао в лёгком васильковом платье. В первый день за обеденным столом она рассказала мне, что прибыла из Пекина с родителями восемь лет назад и обосновались в нашем городке. Девушке двадцать два года, родилась в Китае, мать родом из Индонезии, а отец из Непала. В её переливающихся на свету чёрных волосах всегда присутствовал цветок с кремовыми лепестками. Это её слабость. Её имя означало "понимающая"; она не только располагала к себе людей миловидной внешностью, но и соответствовала значению своего имени.
- Утро доброе, Кингжао, - поздоровался я.
- Здравствуй, Лео, - улыбнулась она мне. - Ты сегодня первый. Или ты не уходил? - закончила она шуткой.
- Даже не знаю, что и сказать.
- Хочешь зелёного чаю или кофе? - любезно предложила она, раскладывая на прилавке белые ленточки для упаковки подарков и сувениров. - Слава Аллаху, сегодня будет не столь многолюдно, как в предыдущие дни.
Несмотря на то, что её родным домом является Китай, всё же чтит она исламские традиции.
- Нет, спасибо, - отказался я от предложения. - Мне хотелось бы поговорить с Оуэном по поводу зарплаты. Он у себя?
- Его сегодня не будет, но в кабинете есть господин Мэрдок, - не раз отец Оуэна просил обращаться к нему по имени, но она так и не смогла.
То, что парня не оказалось на месте, слегка огорчило меня. Обращаться к самому начальству как-то некомфортно. Разговаривать с Оуэном - другое дело.
- Он понимающий, - Кингжао заметила мои сомнения на этот счёт.
- Ладно, - решился я и направился на второй этаж.
Что я теряю? Ничего. Нет, так нет.
Дверь кабинета была открыта нараспашку. Шон сидел за столом и просматривал документы. Я постучал о дверной косяк три раза. Мужчина поднял голову и прищуренным взглядом посмотрел на меня.
- Господин Мэрдок, - приветливо кивнул ему я и прошёл внутрь. - Я думал, Оуэн сегодня будет.
- Он себя неважно чувствует. Остался дома. Чем я могу помочь, Леонард?
- У меня возникли трудности с финансами, - перешёл я к сути дела. - Я подумал, может, смогу получить за работу хоть какую-то часть денег вперёд.
- Я бы рад тебе помочь, но все деньги находятся в сейфе, а ключ остался дома у сына. Он вчера последним его закрывал.
- Ничего страшного, - по крайней мере, мне известен ответ. - Попытка не пытка. Спасибо.
- Было бы за что. Извини, - и он вернулся к своим делам.
Я в очередной раз кивнул ему в знак уважения и направился к дверям. Я спустился по эскалатору вниз и приблизился к кассе.
- Ну что? - поинтересовалась девушка.
Я лишь пожал плечами. Она нагнулась, из-под прилавка достала пятьдесят евро одной купюрой и протянула её мне.
- Нет, Кингжао... - я стал отпираться.
- Бери, - перебила меня она. - Я знаю, каково это - сидеть без денег, тем более что я тебе их не дарю. Получишь зарплату и вернёшь.
- Обязательно верну. Спасибо тебе большое.
Я спрятал деньги во внутренний карман куртки.
- Точно чаю не хочешь? - поинтересовалась она.
- Нет, - я глянул мельком на часы в холле. - Пойду в супермаркет. У меня в холодильнике мышь повесилась.
- Бедняжка, - состроила она сочувственное выражение лица.
- Мышь или я?
- Иди отсюда, - отмахнулась Кингжао.
- Ты предотвратила повторение трагической участи мышки. Спасибо, пока.
- Пока.
Оуэн (POV)
Мне не пришлось краснеть и запинаться в словах, когда отец спросил про мою внезапную влюблённость. Ломание головы над тем, как признаться в своей гомосексуальности, осталось в прошлом. Об этом отец узнал сразу после похорон матери. Я находился в таком депрессивном состоянии, что жить не хотелось. Сказал ему с целью, чтобы убил меня в ярости прямо там, на кладбище. Мне этого тогда очень хотелось - я потерял мать, а с ней и смысл своего существования, но вместо этого он крепко обнял меня и сказал: "Подходящее время ты выбрал для признания, Оуэн", - в обратном смысле. Он был убит горем, я потерял любящую мать, а он женщину всей своей жизни. Я поступил эгоистично, ему стало ещё тяжелее. Он нуждался в моей поддержке, а я, кроме себя, ни о ком не думал.
Я до сих пор не знал, что с отношениями между Мэттом и Лео; сидеть в четырёх стенах и настраиваться на худший исход не лучшее занятие. Отец хотел, чтобы я поспал подольше, но сон больше не шёл ко мне. Мне нужно было развлечься. Я бы отправился в джаз-бар, но работает он с пяти вечера до шести утра. У меня в запасе было четыре часа. Поэтому я решил пойти в кинотеатр. Ещё не приходилось смотреть фильмы в формате 3D на большом экране. Я взял билет на какой-то научный фильм о жизни насекомых. На остросюжетный боевик или детектив меня не тянуло, на комедию тоже, а драмы мне и в жизни хватало, причём в фантастическом количестве, говоря о выборе фильма в жанре фантастики. Решил, что посмотрю что-нибудь лёгкое.
Кино оказалось трёхчасовым. Из зала я вышел, отряхивая одежду и волосы - меня не покидало чувство, что по мне кто-то ползает. Я был наслышан об усиливающем эффекте очков, но не думал, что это может быть настолько реалистично. Складывалось ощущение, что все эти насекомые мчатся на меня, а когда с ветки на паутине стал спускаться паук, я испуганно замахал руками. Мне казалось, он сядет мне прямо на нос. Следом на меня пошла колония муравьёв; хотелось вскочить и убежать. Стоит ли говорить про шершней? Меня всем телом вдавило в кресло, я боялся пошевелиться, они окружили меня со всех сторон, их дребезжание слышалось отовсюду. Ничего себе лёгкое кино. Это фильм ужасов! Я не мог избавиться от чувства, что по мне кто-то ползает. Лишний раз убедился в том, что аналогов театра нет. Там ты паришь, испытываешь блаженство и эйфорию. Такое могло приключиться только со мной. Ни шага больше в кинотеатр! Я избавился от преследующих меня в моём воображении насекомых и направился в джаз-бар. Там чувствую себя как рыба в воде. Я бы предпочёл отправиться в театр, чтобы парить птицей в небесах, но сегодня там не будет его.
Леонард (POV)
Зимой темнеет гораздо быстрее. Дни коротки, как мгновения. Заснеженные пустынные улицы отражали состояние моей души - холод и темнота. Несмотря на украшенные ёлки и мигающие разноцветными огнями гирлянды в окнах жилых домов, предвещающие радостное событие, которое бывает лишь раз в году, я не испытывал радости. Мысли о Мэтте вернулись. Они никуда не исчезали. За готовкой обеда старался уделять внимание нарезке овощей и мяса, чтобы не остаться без пальцев. Однако сейчас шёл по улице и думал о нём. Боль по-прежнему не проступала. Я пытался найти причину его поступку. Что не так сделал? Неужели ему нужен ещё кто-то, кроме меня? Быть может, как-то не так проявлял свою любовь? Или это из-за учёбы и работы? Я слишком много времени уделял этому, а не ему. Накал вопросов тяжёлым грузом оседал в душе, шагать становилось тяжелее. Я был слишком самоуверен. Мне казалось, в наших отношениях прочная броня. Всё же где-то появилась брешь, раз он предпочёл отправиться в путешествие с другим парнем. Ключевое слово не "путешествие", а "другим". Это подразумевало, что мы не вместе - они вместе.
Голоса с противоположной стороны улицы привлекли моё внимание. У входа в джаз-бар собралось несколько человек. Только сейчас я почувствовал озноб по всему телу. Пока размышлял, то не чувствовал холода. Мысли о Мэтте меня всегда согревали. Я перешёл дорогу и направился в бар. Кингжао в прямом смысле не дала сегодня погибнуть мне на морозе. Благослови её Аллах. Оказывается, от дома я ушёл на приличное расстояние. Так хоть смогу заказать горячий напиток и отогреться.
Несмотря на маленькое помещение, внутри было по-домашнему светло и уютно, пахло дорогими сигарами. Я не переношу табачный дым, но этот отдавал ванилью, поэтому не вызывал раздражения. На стенах, как обычно, "акулы" мирового джаза в стеклянных рамках, столики с оливковой скатертью и креслами между собой разделяли бежевые колонны, образуя вверху арку. Потолка практически не было, он состоял из множеств таких арок. Пол от входа к центру был устлан красной дорожкой. Даже если не являлся знаменитостью в мире музыки или кино, то этот элемент внушал обратное - ты звезда. За столиками сидели мужчины в смокингах и фраках, а также дамы в роскошных нарядах. Я словно перенёсся в шестидесятые, особенно когда увидел женщину в вишнёвом платье до пола, белых перчатках по локоть с продолговатым янтарным мундштуком в руках. Что-то мне подсказывало, что я не вписываюсь в атмосферу и пора сматываться. Мои догадки подтвердились, как только увидел направляющегося ко мне официанта в чёрном смокинге, цилиндре и белых перчатках.
- Добрый вечер, - поприветствовал меня он. - Простите, у нас тематический вечер. Вход только в смокингах.
Так вот оно что! Вечер выпускников шестидесятых. Меня поразило другое: тут были пожилого и среднего возраста посетители, но среди них было и немало молодёжи. Они невероятно соблазнительно выглядели в этих костюмах. Каждый из них мог красоваться на глянцевой обложке элитного журнала. На мгновение я пожалел, что теперь так не ходят. Это очень сексуально.
- Простите, я уже ухо... - стал прощаться я, но тут услышал весьма странный вопрос.
- Какой у тебя размер?
Я повернул голову и увидел Оуэна.
- Охренеть, - не мог поверить я своим глазам.
Этот Оуэн и близко не стоял с тем, которого я видел в училище и торговом центре. На нём был белый фрак, белоснежная рубашка и такого же цвета бабочка, в нагрудном кармане треугольником выпирал носовой платок. Белые брюки со стрелками сливались с классическими туфлями из белой кожи. Волосы были зачёсаны набок и поблёскивали на свету. В этом костюме он выглядел не только стройнее, но и увереннее.
- Какой у тебя размер? - переспросил он.
- Размер чего? - учитывая то, что я счёл всех присутствующих невероятно сексуальными, мой вопрос показался мне самому странным.
- Ладно, - смутился Оуэн и обратился к официанту. - Он со мной.
Мужчина одобрительно кивнул и удалился.
- Я знаю, какой у тебя размер, - нервно улыбнулся Оуэн. - Пойдём. Выдам тебе такой.
- Может, мне лучше уйти, а то...
- Прошу, - перебил меня он. - Будь моим гостем. К тому же ты замёрз, тебе нужно отогреться.
Что верно, то верно. Он весьма наблюдательный.
- Сюда, - повёл он меня за собой по проходу к дальней комнате.
По правде говоря, я глаз не мог оторвать от присутствующих. То, что они на меня брезгливо смотрели, оно и понятно: среди таких изящных лебедей я - гадкий утёнок.
Он вручил мне чёрный смокинг.
- Что тут происходит? - надев его, поинтересовался я. - Слёт выпускников?
Оуэн заулыбался и почесал лоб.
- Нет, сегодня тематический вечер джазового трубача и вокалиста Луи Армстронга.
- Ого, - о легендарном джазисте я был наслышан в театральном училище.
Мы вышли в зал и сели за свободный столик. Я видел, как Оуэн волнуется. Мне казалось, у него сейчас сердце выпрыгнет из груди, дышал парень частыми рывками.
- Успокойся, - положил я свою ладонь ему на руку. - Что это с тобой? Твой отец говорил, что ты неважно себя чувствуешь.
- Мне уже гораздо лучше, - он вытащил из нагрудного кармана платок и протёр им вспотевший лоб. - Волнуюсь перед выступлением.
- Ого! - этот парень не переставал меня удивлять. - Ты ещё и играешь? Откуда такие перевоплощения, Оуэн? Я поражён, честное слово.
- Пожалуйста, прекрати.
- Извини, - я убрал руку.
- Прости, - Оуэн закрыл глаза и глубоко вздохнул. - Очень ответственный для меня момент.
- Понимаю, - кивнул я. - Первый раз вижу, чтобы в баре были официанты.
- Это только на сегодня. Компаньон моего отца Грегори владеет этим заведением. Время от времени он проводит тематические вечера, посвящённые легендам джаза.
- Вам что-нибудь принести? - приблизился к нам официант.
- Фруктовый чай, милейший, - я старался соответствовать настроению заведения.
- А мне джин с тоником, - сделал заказ Оуэн. - Двойной.
Верно. Он чересчур напряжён, ему надо расслабиться. Через полчаса я уже начал волноваться за парня - он осушил шесть коктейлей и заказал седьмой по счёту. Все двойные. Если так будет продолжаться, то его выступление никто не увидит, а мне реально захотелось его послушать.
- Достаточно, - забрал я у него коктейль.
Он посмотрел на меня жалобными глазами, затем смиренно кивнул.
- Извини, я веду себя, как идиот, - проговорил он.
- Ты волнуешься. Это нормально. Луи Армстронг тоже волновался перед выступлениями, тоже чрезмерно выпивал, но рядом не было человека, который вовремя остановил бы его. А у тебя такой есть.
- Что ты тут делаешь? - его язык слегка заплетался. - В смысле... Мне приятно видеть тебя здесь, но... что ты тут делаешь?
- Блуждал в раздумьях по городу, - я сделал глоток; неудивительно, что у него заплетается язык: коктейль крепкий и обжигает лёгкие. - А каким ветром тебя сюда занесло?
- Меня сюда постоянно заносит, - заулыбался он. - Можно сказать, что это мой третий дом.
- Вот как? Предположу, что первый - родной дом, а второй?
- Театр. А сегодня я решил сходить на фильм ужасов.
Оуэн принялся рассказывать о своём походе в кинотеатр, я не мог без улыбки наблюдать за ним. От скромного и неуверенного человека не осталось и следа, причём рассказывал он так, что у меня порой вырывался смех. Он помог мне позабыть о недавних событиях. Не только ему удалось расслабиться, но и мне. Я настолько раскрепостился и забылся, что начал делиться с ним своими курьёзами из жизни. Давно я не проводил так время, особенно учитывая то, что находимся мы в шестидесятых.
Вскоре Оуэн присоединился к коллективу на сцене. Я с улыбкой наблюдал за тем, как он играет на саксофоне. После второй композиции он взялся за гитару. Какая игра - полная самоотдача, одна страсть, сплошные эмоции! Моя душа стремительно покидала тело и устремлялась в небеса. Перед глазами мелькали картинки прошлого. Своей игрой ему удавалось достучаться до самой глубины, ноты проникали в самую глубь сердца и зализывали раны. Мне кажется, я перестал дышать. Он приковал меня своей музыкой к месту. После того как к его соло присоединился барабанщик и гитарист, я впал в эйфорию. Не видел ничего перед собой, мои глаза наполнились слезами. Я парил в одурманенном состоянии, где-то между небом и землёй, а быть может, между небом и космосом. Я бороздил бескрайние просторы и не хотел возвращаться на землю. Ничего подобного раньше не испытывал. Это подействовало на меня как наркотик. Хотелось ещё и ещё.
4. Любовь - наркотик
Леонард (POV)
Наступило утро. За окном светило солнце, я лежал на кровати и смотрел на пустую подушку перед собой. Боль не проступила. Почему? Быть может, недостаточно его люблю? Чувства угасли? Я закрыл глаза, мне не хотелось вставать. Сердце продолжало ощущать вибрирующие аккорды гитары, словно требовало очередную дозу, как при ломке. Это было неописуемо. Я постиг вершину блаженства. Вчерашний вечер был бы фантастическим, если бы не одно "но". Когда я покидал бар, какой-то брюнет в смокинге, хотя нет... довольно симпатичный брюнет в смокинге при выходе здорово толкнул меня в плечо - то ли напился, то ли искал приключений на голову. Стоит выйти на улицу "Добро пожаловать в реальный мир". До драки дело не дошло... Вечер был великолепным, изумительным. Я понятия не имел, что Оуэн такой разносторонний. Почему он это скрывает? Почему живёт в своём маленьком мирке и никого не хочет замечать, подпускать к себе. Кстати, вот и придумал себе развлечение на день.
Я поднялся с кровати, взял телефон и направился на кухню.
- Оуэн, привет.
- Привет, - послышался уставший голос.
- Как ты, приятель? - меня неподдельно волновало его самочувствие, потому как я видел, как он вчера пристрастился к коктейлю после выступления; отметил успех успешно.
- Я дома? - задался вопросом абонент.
- Грегори уверил меня, что отвезёт тебя в твой первый дом.
- Да, я в родном доме, - ответил он уже увереннее. - Этот абажур я сам покупал. В театре такого нет.
- Рад, что тебе уже лучше, - я прошёл на кухню и включил электрический чайник. - Какие у тебя планы на сегодня?
- Пока никаких.
- Прекрасно, я приглашаю тебя на прогулку, - проговорил я. - Как ты на это смотришь?
- Ты хочешь со мной прогуляться по городу? - озадачился тот.
- Ты не ослышался, - заулыбался я. - Давай к двенадцати дня встретимся у торгового центра.
- Хорошо, - раздался растерянный ответ.
- Договорились. До встречи.
- Пока.
Я отложил телефон и улыбнулся. Как же раньше я его не замечал? Потрясающий парень, с ним интересно. В приподнятом настроении я отправился в ванную.
Оуэн (POV)
Это всё ещё сон. Правда, что-то он затянулся со вчерашнего вечера, как только я увидел Леонарда на пороге бара. До его прихода я уже успел выпить три коктейля, быть может, поэтому похрабрел и пригласил его к столу... Поверить не могу, мне назначили свидание. Я точно ещё сплю. Встав на ноги, я приблизился к зеркалу и посмотрел на своё отражение. Нет, мне нужно привести себя в порядок.
- Ты как? - в спальню вошёл отец.
- Хорошо, - увёл взгляд я.
Никогда прежде не приходил пьяным домой. Что ещё хуже, я не пришёл, меня привезли.
- Тебе нужно принять душ, - улыбнулся Шон.
- Ты не будешь меня ругать?
- Молодой человек, когда вернёте мне моего сына, тогда выскажусь.
Я вновь посмотрел в зеркало. Сам себя не узнаю. Волосы растрёпаны, под глазами круги, изо рта разит перегаром.
- Придумайте своему сыну не столь суровую речь, - и я поплёлся в ванную комнату. - С утра он крайне восприимчив.
Отец усмехнулся и направился на кухню. Спустя двадцать минут из ванной вышел совсем другой человек - посвежевший, но с чувством вины. Отец поставил тарелку с завтраком на стол и повернулся ко мне.
- Вот ты где? Я уже тебя обыскался. Тут сегодня ночью какой-то незнакомец завалился в твою постель.
Я косо глянул на него и сел за стол. Отца забавляла сложившая ситуация, его глаза улыбались.
- Пап, прекрати, - я пытался позавтракать под его пристальным взглядом.
- Мой сын пьяный пришёл домой...
- Меня принесли, - поправил я его.
- Верно, - отец сдерживал улыбку. - Не думал, что такой день наступит. Твоя мама закатила бы истерику, а я скажу, что ты начал взрослеть.
- Я могу приходить домой пьяным? - я не совсем понял смысла его слов.
- Только попробуй ещё раз прийти в таком состоянии, - прозвучало уже сурово от него. - Оставлю ночевать тебя за порогом квартиры.
Я опустил голову и принялся лениво уплетать завтрак.
- Оуэн, это я к тому, что ты должен уметь отдыхать, но в меру. Один раз пришёл пьяным домой - ничего страшного. Рано или поздно это должно было произойти. Главное, чтобы это не вошло в привычку.
- Этого больше не повторится, пап.
- Нет, - он взял меня за руку. - Отдыхай, развлекайся, наслаждайся жизнью, но знай меру.
- Я понял, пап.
- Хорошо. Это хорошо.
Отец отправился в свою комнату, а я погрузился в раздумья. Меня вчера лихорадило. Леонард был в пару шагах от меня на протяжении всего вечера. Обычно наша близость ограничивалась сорока метрами. Я был перевозбуждён и не рассчитал свои возможности. Безусловно, подобное больше не повторится. Похмельный синдром не лучшее воспоминание о проведённом вечере.
Вчера Лео очень изменился. Он слушал мою игру на гитаре и витал в облаках, я даже заметил, как блестят его глаза. Помню. Несмотря на то, что был изрядно выпивший, помню этот искренний блеск. Позволю себе предположить, что мне удалось немного подлечить музыкой его кровоточащее сердце, как я залечиваю его себе.
И снова меня начинает трясти. Я согласился погулять с ним по городу. О чём мне с ним говорить? Разве я могу быть ему интересен? Такие парни, как он, не интересуются такими парнями, как я. Зачем согласился? Ведь, наоборот, я всё только порчу. Чёрт возьми, зачем я только затеял эту аферу с лотереей! Как бы там ни было, нужно идти, он будет меня ждать...
Я сильно волновался. Настолько, что пришёл на место встречи раньше положенного срока, а если конкретней, то на тридцать пять минут. Я пытался дышать равномерно и спокойно. Надо спрятаться в торговом центре. Что я, как идиот, стою на виду у всех. Сказано - сделано. За пять минут до намеченного времени я вышел на улицу.
- Привет, - внезапно услышал со спины.
Я обернулся. Леонард с широкой улыбкой на лице приближался ко мне.
- Давно тут стоишь? - поинтересовался он.
- Нет, только-только пришёл, - я пытался не выдавать дрожь в голосе.
- Прекрасно, - кивнул он. - Люблю пунктуальных людей. Пойдём?
- Да.
И мы пошли. Молча. Мне было интересно узнать, как у него обстоят дела с Мэттом, но не знал, как это сделать без особых подозрений.
- Ты вчера потрясающе играл, - нарушил затяжное молчание Лео.
- Спасибо. Рад, что тебе понравилось.
- Шутишь, - усмехнулся он. - Я был на пике блаженства.
- Ты мне льстишь, - смутился я.
- Хей, - он остановился и посмотрел мне в глаза. - Я на ветер просто так слова не бросаю. Я в восторге от твоей игры.
- Спасибо, - по его глазам я понял, что говорит он искренне, а искренность в его глазах мне уже доводилось видеть.
- Давай сходим в какое-нибудь кафе и выпьем по чашке кофе, - предложил он. - Как твоя голова?
- Немного лучше, - на самом деле, как только он появился, похмельный синдром улетучился моментально.
Леонард посмотрел за мою спину. Я думал, что он выискивает кофейницу, но что-то мне говорило, что это не так. Оказывается, он смотрел на жгучего брюнета. Я сглотнул и почувствовал себя лишним.
- Ты знаешь этого парня? - внезапно спросил он у меня.
Я ещё раз глянул на незнакомца, тот не спеша отдалялся и постоянно оборачивался на нас.
- Нет, - ответил я, но тут стал припоминать. - Хотя... Видел его в джаз-баре. Он часто туда наведывается.
- Пошли отсюда, - ускорил шаг Леонард. - Этот грёбаный натурал вчера наехал на меня. У него явно кулаки чешутся. Не хочу омрачать нашу встречу кровавой дракой.
А мне-то как этого не хотелось! Терпеть не могу проявление насилия в любой форме, поэтому поспешил за ним.
Через несколько минут мы приземлились в уютном кафе гостиничного комплекса. Леонард заказал капучино и пару булочек с вареньем, я взял чёрный кофе и вафли. В основном, мы говорили о вчерашнем вечере. Мне казалось, что Леонард частенько бывает в людных местах, а оказывается наоборот. Большее время он уделял учёбе. Про недобор баллов и лишение стипендии моя интуиция меня не подвела, но полной неожиданностью для меня стало то, что он сирота. Воспитывался в интернате, где и научился стоять за себя. Родителей он в глаза не видел, они оставили его младенцем в роддоме и до сих пор не объявились. Я рос в семье, где было всё: ценные вещи, карманные деньги, любовь близких людей; он рос в месте, где нужно было сражаться за всё это. За его недолгую жизнь у него было три перелома - левой руки и два на правой ноге. Были моменты отчаяния, когда ему сказали, что он не сможет больше танцевать, но он продолжал сражаться. Сражался - потому что привык к этому. По-другому он не умел добиваться своего. И на сцене сейчас лишь потому, что не сдавался до последнего. Всю свою жизнь я считал себя гадким, противным, отвратительным... но у меня было всё. У меня и сейчас есть всё, а я по-прежнему считаю себя изгоем. Мне стало не по себе.
- Но я не сдаюсь, - улыбнулся он мне. - И ты не должен. Я умею танцевать, потому что это дано мне природой. Я полный ноль - ничто в том, что делаешь ты. Ты умеешь руководить коллективом и играть на гитаре до мурашек. Это твой дар.
- Что ты хочешь мне этим сказать?
- Прими себя таким, какой ты есть. Мнение людей изменится о тебе лишь тогда, когда ты его сам поменяешь по отношению к себе. Посмотри, что ты вытворяешь в баре. Посетители с замиранием сердца слушают тебя, там ты настоящий. Страсть, эмоции, самоотдача - в том баре истинный Оуэн. Ты, подобно грациозному лебедю, паришь над нами всеми, а мы, гадкие утята, восхищаемся тобой с открытыми клювами. У тебя огромный потенциал, не позволяй другим закопать его.
Мне ещё никто не говорил подобных слов, кроме родителей. Я не знал, что ответить.
- Мне очень жаль, что я ранее не замечал тебя, - продолжал Лео. - Но это не твоя оплошность, а моя. Не ты был дураком, а я. Дружить с тобой одно удовольствие. Если ты сомневаешься в моих словах, то загляни в мои глаза.
Он не врал, глаза подтверждали каждое его слово.
- Поменяй отношение к себе, и тогда с колоссальной скоростью начнёт меняться пространство вокруг тебя. Обретя уверенность в себе, ты обретёшь мир. То, что произошло вчера, для меня имеет огромное значение, твои аккорды до сих пор вибрируют в сердце, оно требует продолжения. Своей музыкой ты умеешь трогать за душу.
Наступила тишина. Я отпил кофе. Поверить не мог, что человек, которого я боготворю душой и сердцем, видит во мне гениальность. А самое главное, в его словах не было фальши. Это факт. В бар приходят многие, чтобы послушать наше творчество, для них это как наркотик.
- Что скажешь, Оуэн? - он слабо улыбнулся мне и протянул руку. - Давай уже познакомимся, как полагается. Меня зовут Леонард.
- Оуэн, - мы обменялись рукопожатием, и я тут же расплылся в улыбке.
- А теперь переходим к пикантному соусу, - поиграл он бровями. - Тебе ведь уже есть восемнадцать?
- Иди ты! - отмахнулся я.
- У тебя есть парень? - поинтересовался он.
Я отрицательно помотал головой.
- Разговаривай со мной, раскрепощайся. Мы ведь только познакомились.
- Нет. И никогда не было.
- Но это ведь не значит, что не будет.
- Послушай, Лео, - я старался говорить как можно деликатней, - мы ведь оба знаем, что реальность немного иная. В тебе есть всё то, что хотят видеть парни в других парнях. Я свыкся с мыслью, что мне это не светит, поэтому... целиком и полностью отдаю себя музыке.
- А ты не думал, что кто-то может влюбиться в тебя через твоё творчество? Тайный поклонник, который любуется тобой со стороны, но боится быть отвергнутым.
- Шанс один из миллионов.
- Но есть, - приподнял он указательный палец.
- Очень обнадёживающе, - натянуто улыбнулся я.
- Выбрось этот пессимизм. Шанс есть. И он твой. Сто пудов. Верь, просто верь в это. Не было никаких шансов с переломанными ногами вернуться к танцам, но я верил... и если бы у меня не было веры, я не достиг бы того, что имею сейчас.
И тут я понял, насколько мне приятна его компания. Он заряжал меня позитивом, буквально дарил его безвозмездно. Хотелось общаться с ним без остановки. Я опасался, что без спиртных напитков не смогу расслабиться, разговор не будет завязываться, но ему удалось и это. Я перестал мычать, кивать, уводить постоянно взгляд в сторону. Мы общались и оба получали от этого удовольствие. У меня появился человек, с которым я мог поговорить обо всём, в том числе и о "радужной" жизни. Отец хоть и принял мою ориентацию, но с ним не особо побеседуешь на эту тему. Сегодняшняя встреча мне понравилась больше, нежели вчерашняя. Во-первых, я трезвый; во-вторых, я позабыл про одиночество. В основном, мой маршрут был такой: дом - работа - джаз-клуб - дом. Теперь у меня появилась новая точка пути - друг, с которым можно поговорить на любые темы в любой момент. А самое главное, этот человек получал удовольствие от общения со мной. Изящный лебедь общался с гадким утёнком по душам. В природе бывают катаклизмы.