Подкатегория: без секса
Осенний поцелуй после жаркого лета, Ты, может быть, один так почувствовал это, Ты, может быть, один захотел этот вечер Со мною испить до дна.
Осенний поцелуй - сок рубиновой вишни, Как жаль, что ничего у нас летом не вышло, Но впереди вся осень, ты мне нужен очень, И нужен я тебе, нужен тебе я.
(По мотивам песни А.Б. Пугачевой)
Времени бурная река неустанно несёт нас по волнам жизни, и мы встречаем на её пути грозы и затишья, уютные пристани и крутые изгибы, весенние половодья и летние засухи, каскады и мелководья с невидимыми, и потому ещё более опасными подводными камнями. Мы проплываем самые разнообразные - гостеприимные и враждебные, интересные и зловещие - острова-события, что полнят наш опыт и врезаются нам в память. Самые оригинальные, самобытные из них и составляют золотой фонд наших воспоминаний. С возрастом мы иногда возвращаемся к ним, чтобы воссоздать минувшее и вновь пережить самые яркие его моменты. Одно из них, к коему я возвращаюсь в своих мыслях регулярно, и представлено ниже на суд читателя.
***
Кто из нас с приходом осени не чувствовал неясного нытья в груди, непонятных желаний и томлений? Спросив у своей знакомой, пребывающей в подобном состоянии, что она сейчас чувствует, я услышал такой ответ:
- Ты знаешь, мне просто хочется сейчас во-о-он с тем клином журавлей улететь в тёплые страны...
Вот и я, проведя то лето на пляжах Долматии, хорошо отдохнув от обыденности и немного устав от многочисленных, коротких, ни к чему не обязывающих любовных интрижек, вернулся к повседневной суете городской жизни и вновь окунулся в неё с головой, впрягшись в привычные дела и обязанности.
Сердце моё оставалось пустым, холодным и всё же устремлённым к поиску того единственного, который, если не навсегда, то хотя бы на длительное время смог бы занять в нём пустующее место, наполнить мою жизнь новым смыслом. Именно с таким настроем всё свободное от фитнес-клуба и бассейна время я проводил в барах и кабаках, в театрах и на концертах. Увы, увы, увы! Одноразовых партнёров, как всегда, было в избытке, более же содержательных, с которыми мне захотелось бы поделиться сердечным теплом, способных вызвать во мне ответное глубокое чувство, всё не встречалось.
Так пролетели первые недели сентября. Медленно разгорались огненным багрянцем деревья и кусты, цвели хризантемы и астры, тянулись на юг клинья уток и гусей. Погожие тёплые дни всё чаще сменялись туманами и затяжными дождями. Природа словно застыла ненадолго в торжественном аккорде, готовясь в очередной раз отойти к зимнему сну.
Уже отчаявшись из-за безуспешных поисков своей половинки, я замкнулся в себе: хандрил и бездельничал. Но рано или поздно всему приходит конец. Отвлёкшись от любовных похождений, я вспомнил, наконец, о своей ванной, давно требовавшей обновления и ремонта, который год уже откладываемого.
Период покоя сменился бурной деятельностью. Через знакомых были найдены толковые мастера, закуплена вся необходимая сантехника и материалы, и уже через пару дней спецы приступили к работе, круша санузел и сбивая с его стен старую плитку. Таким образом, я совершенствовал свой быт и... на ближайшую неделю лишил себя возможности принимать водные процедуры. Надо было искать альтернативу ванне.
Как-то сразу мне вспомнился оздоровительный центр, в котором я несколько раз отдыхал летом с друзьями-натуралами. Понравился он мне тем, что кроме качественных парной и душевых имел просторный 25-метровый бассейн с постоянно чистой и в меру тёплой водой. Кроме этого, в распоряжение посетителей предоставлялись залы: тренажёрный, для отдыха с телевизором, а также небольшие комнатки для тех, кто приходил сюда с компанией.
Значительные размеры и наличие множества шкафчиков позволяло данному заведению одновременно принимать большое количество посетителей, поэтому там никогда не было большой толчеи, а напротив, всегда имелась возможность спокойно и с комфортом провести время - если не в самой сауне, то на тренажёрах или плавая в бассейне. Кроме всего прочего, находился центр относительно недалеко от моего дома.
В свои первые посещения центра я просто осваивался в новой для себя обстановке, наблюдая за посетителями и за тем, какое впечатление я произвожу на них. Среди клиентов центра было достаточно много молодёжи разных возрастов. Парни приходили или парами, или небольшими, по 5-7 человек, группами - кто из дома, кто из расположенной невдалеке студенческой общаги, кто после секции по атлетике. Вели они себя всегда шумно и непринуждённо, явно красуясь своими молодыми телами друг перед другом и иронично посматривая на старших дядюшек, уже успевших отрастить животики. Основными же клиентами были мужики от 40 лет, давно позабывшие о зарядке с гантелями и сгонявшие с себя в сауне лишние килограммы.
Ещё одну небольшую группу составляли деды, большинство из которых пребывали в состоянии замкнутости и погружённости в самих себя, хотя некоторые из стариков активно вступали в разговоры и споры, горячо обсуждая последние новости и завистливо поглядывая на молодежь. Самыми редкими посетителями центра были отцы с сыновьями и одинокие бобыли 25-40 лет, к которым в ту пору принадлежал и я.
Сауну я поначалу посещал дважды в неделю. Но уже после третьего раза она принесла мне такое облегчение и повышение тонуса, что даже по окончании ремонта в квартире я продолжил свои походы в это заведение и со временем узнал почти всех постоянных клиентов оздоровительного центра, а с некоторыми из них - после пары общих разговоров - даже здоровался. Чтобы продлить себе удовольствие, я и время пребывания в парной увеличил с двух до четырёх часов. Теперь я, сам став завсегдатаем сауны, начал замечать некоторые её интересные особенности, которые при поверхностном наблюдении раньше ускользали от моего внимания.
Помимо прочих, сауну часто посещало несколько компаний - в основном мужики после сорока, которые всегда уединялись в отдельных кабинетах, устраивая там посиделки с обильным застольем и выпивкой. Периодически они приводили с собой сменявших один другого двух парней 18-20 лет, причём собственно услугам центра, такими как тренажёры, парная, бассейн, эти компании почти не пользовались, по крайней мере, не уделяли им должного внимания. Они шумно проводили время в кабинетах, откуда постоянно раздавались веселый гомон, смех и звон бутылок. Время от времени к этим компаниям подключались массажист, другие работники бани или же случайные парни-посетители, которые оставались там уже до конца очередного такого сеанса.
Не меньший интерес у меня вызывали и пары мужиков, которых связывало нечто явно большее, чем дружба. Они присматривались к окружающим и часто вступали в контакт с молодёжью. Когда их знакомство с кем-то из пацанов складывалось, мужики надолго выпадали из моего поля зрения.
Внимательно наблюдая за взаимоотношениями этих людей и их поведением, я вскоре стал замечать и таких искателей приключений, которые разными способами давали понять окружающим о своих желаниях. Например, в сауну приходили симпатичные юноши, явно знающие себе цену и всегда готовые пойти на знакомство с кем-нибудь за определённую мзду.
Появлялись и просто искатели романтических знакомств, или другие - здоровяки, решившие по-быстрому сбросить лишнее давление спермы на организм. Они присматривались к посетителям и, избрав из массы очередную жертву, крутились возле неё, теребя своё хозяйство, но в общей массе народа их жесты, взгляды и поведение редко кому были заметны, разве что тем, кто наравне с ними искал здесь чего-то большего, чем просто парилка и помывка.
С первых же моих визитов в центр меня стали цеплять всей палитрой знаков внимания, но, будучи совершенно в них неискушённым, я поначалу просто их не замечал.
Примерно через месяц я решил поменять дни посещения центра: со среды и субботы на четверг и воскресенье. В это время контингент посетителей был другим, правда, чем-то особым от остальных дней он ни видом, ни возрастным составом не отличался.
Правда, в четверг, в отличие от среды, к 6 часам вечера в сауне появлялась группа из 8-9 студентов, приходивших после тренировки по вольной борьбе под предводительством двух здоровяков-тренеров, отменно накачанных и лысых. Разница между этими мужиками заключалась лишь в том, что один из них был низким и лохматым, второй же, под 2 метра ростом, обладал совершенно безволосым телом. Позже в разговоре с ними я узнал, что низкий - брат банщика, и он водит всю компанию сюда потому, что в их зале нет душа. Молодёжь явно кичилась перед отдыхающими своими мускулистыми торсами и на всех остальных взирала свысока, ограничиваясь общением в кругу своей команды.
В первый же четверг я обратил своё внимание и на одного мужичка лет 25-ти, который с интересом поглядывал в мою сторону и старался то и дело оказываться рядом со мной. Присмотревшись к нему повнимательнее, я вспомнил, что видел его и раньше, летом. Тогда он тоже явно проявлял ко мне повышенный интерес, но я, занятый общением со своими друзьями-натуралами, не особо его разглядывал.
Парень был сантиметров на 10 ниже меня и килограмм на 8-10 легче - худощав, подкачан и симпатичен. Тёмно-русые волосы, как и у меня, обильно произрастали на всём его теле. Он так же проводил много времени на тренажерах и в бассейне. Правда, за всё время, проведённое в сауне, мы с ним почти не общались, лишь иногда я ловил на себе лукавый взгляд его золотисто-карих глаз и просто улыбался ему в ответ.
В тот день я пришёл намного раньше его, отработал обязательную программу и, не найдя его в зале, решил хорошенько обсохнуть и остыть. Затем я посмотрел минут 10 телевизор, глотнул в курилке порцию никотина и, немного расстроенный, направился в раздевалку, чтобы собираться домой. К моему удивлению, злато-кареглазый пушистик ждал меня возле шкафчиков. Он улёгся на расположенном рядом лежаке ногами ко мне и, скрестив руки на груди, плутовато поглядывал на меня сквозь прикрытые веки.
Какое-то время я спокойно одевался и собирал свои вещи, изо всех сил стараясь не смотреть на столь влекущую мой взгляд натуру, но у меня это плохо получалось. В зале присутствовало несколько посетителей, и мне не хотелось у них на виду открыто изучать своего смазливого искусителя. Но вот с одеждой было покончено, пришла пора обуваться. Поискав взглядом свободное место и, естественно, не найдя его, я, немного конфузясь, попросил парня подвинуться. Тот подтянул к себе лохматые мускулистые ноги и открыл моему взору все прелести своей промежности. Освободив мне место таким образом, он хитро улыбнулся, чем ещё больше смутил меня.
Делать было нечего: осторожно присев на самый краешек скамьи, я принялся натягивать на себя и шнуровать кроссовки. За спиной у меня раздались звуки шагов. Оглянувшись, я увидел, что мужики, о чём-то тихо гуторя, направились в парилку, а банщик, сидевший впереди, неотрывно смотрит телик. Между тем лежащий рядом со мной парень завёл руки за голову, колени его дрогнули и разошлись в стороны ещё шире. Больше противостоять своему желанию я был просто не в силах. Взгляд мой прямо-таки прикипел к совратителю, и я с наслаждением рассматривал его рельефные формы, медленно поднимаясь взглядом вверх, к его лицу.
Я зарделся. В штанах у меня всё мгновенно отвердело. Слегка привстал и его увесистый корень. Наконец, наши взгляды встретились. Я буквально впился взором в его распахнутые глаза и утонул в них, увлечённый золотыми искорками, вспыхивавшими в их глубине. Парнище тем временем распрямил одну ногу и, вытянув её наискосок, коснулся ею упиравшейся в лежак моей руки. Тело моё будто пронзило током! Мир куда-то поплыл, звуки смазались... Были только мы вдвоём, окутанные плотным коконом взаимного влечения и страсти.
Вдруг хлопнула дверь, ведущая в сауну, и из неё вывалилось несколько клиентов, объятых паром. Мы отпрянули друг от друга. Парень резко сел спиной к вошедшим, прикрыл руками топорщащийся ствол и невольно прислонился к моему плечу. Посидев так с минуту и отойдя немного от клокотавшей внутри чувственной бури, я обернулся и хрипло прошептал, что подожду его в расположенном внизу кафе, а затем медленно встал и, окончательно собрав вещи, вышел из раздевалки.
Кафе находилось на первом этаже комплекса. В нём недавно сделали евроремонт, там было просторно, чисто и уютно, а на плоском мониторе у стойки крутили видеоклипы с более-менее спокойным диско 80-х. Я любил заходить сюда после сауны, чтобы подкрепиться, поскольку париться обычно отправлялся голодным. Готовили здесь всегда вкусно и качественно, но наплыв посетителей бывал довольно редко.
В тот вечер я облюбовал угловой столик, сделал заказ на двоих и принялся ждать яств и нового знакомого, попивая пиво и вспоминая времена недавней юности. Минут через двадцать принесли благоухающий заказ, а ещё через пять к столику подлетел мой новый друг, сияющий румянцем. Мы с энтузиазмом расправились с едой и только после этого перешли к пиву и сигаретам, знакомясь и беседуя друг с другом. Разговор наш тёк легко и непринуждённо. Бутылки с пивом сменяли одна другую. Время проходило незаметно, и вскоре мне уже казалось, что мы давно знакомы. У нас нашлось множество общих тем. Мы говорили и говорили, не в силах остановиться.
Так пролетело 3 часа, кафе уже закрывалось, и симпатичная официантка деликатно напомнила нам об этом. Когда весёлые и хмельные, мы вышли на окутанную ночным мраком улицу, я предложил своему другу продолжить веселье в ещё одном известном нам обоим кабачке. Но в тот вечер нашему знакомству не суждено было продлиться. Парень в 6 утра на пару дней отбывал в районную командировку. Жил он довольно далеко от сауны, а посему я проводил его к маршрутке, и мы с ним расстались, договорившись воскресным утром встретиться в комплексе, а затем отправиться на велосипедную прогулку за город с небольшим барбекю. Всё необходимое следовало взять с собой в рюкзаках.
***
В воскресенье после неспокойной ночи я уже в 8 утра был на месте и просто онемел от радости, когда встретил своего нового знакомого уже в парилке развалившимся на верхней полке. Мы тепло поздоровались и приступили к форсированной отработке всех необходимых процедур, попутно уточняя, всё ли приготовлено для пикника, ничего ли не забыто. Два часа, что мы провели в сауне, я постоянно боролся с готовым каждую секунду подняться членом и старался как можно реже смотреть на тело друга, а также не обращать внимания на удивлённые взгляды и посвистывания других клиентов, видевших мой полувозбуждённый корень. Мой новый друг, видя это, лишь посмеивался.
Наконец, всё было позади. Чистые и радостные, рванули мы к своим альпийским велосипедам. Ехать нам пришлось немало, и мы лавировали в потоке автомобилей, веселясь от души и обгоняя друг друга. Минут через сорок показалась окраина города, и вскоре велосипеды катили нас уже по широкой лесной дороге. Мы внедрились в чащу леса.
После недавних дождей установилась погожая тёплая погода. На топазовом небе ярко сияло солнышко, плыли одинокие барашки белоснежных облаков. Дорога, уже через пару сотен метров превратившись в тропу, вилась осенним лесом, покрывавшим довольно сложный рельеф пригорода. Назывался он Кайзервальдом - в честь того, что в нём когда-то происходили королевские охоты.
В основном лес состоял из древних буков с гладкими серебристыми стволами, на огромную высоту возносящими свои янтарные в это время кроны. Мелким подлеском у их основания росли шиповник и рябины, пламеневшие рубиновыми ягодами, а также кусты папоротника, раскинувшие над жухлой, покрытой опавшим листом травой свои пышные зелёные перья. Вдалеке меж величественных буковых колонн темнел окутанный туманной дымкой ельник. В лесу, как в готическом соборе без свода, было тихо, светло и солнечно. Слышалась редкая перекличка птиц и шорох падающей листвы. В застывшем нагретом воздухе струился влажный запах прелой листвы и грибов. Тропу время от времени перегораживали сверкающие в солнечных лучах струны паутины, которую по велению бабьего лета натягивали ополоумевшие от последнего тепла пауки.
Мы ехали молча, пленённые этой осенней сказкой, и всматривались в окружающую нас красоту, обмениваясь улыбками и тёплыми взглядами, минули буковый лес и углубились в ельник. Тут и там нас манили живописные полянки. На одной из них, не видной с тропы, мы и решили осесть. Тут имелось и место для костра, и дров в окрестности было предостаточно. Быстро соорудив мангал и разведя костёр, мы ещё немного побродили в чаще, заготавливая дровишки про запас.
По случаю тёплой погоды мы остались лишь в шортах и майках - ветровки сбросили ещё в начале привала. Я всё явственнее возбуждался, едва сдерживая себя до того момента, когда мой улыбчивый друг не решил пройти мимо меня за новыми дровами. Не выдержав, я сгрёб его и, сжав в объятиях, легко приподнял и перенёс к стволу рядом стоящего молодого бука. Я обхватил друга вместе со стволом дерева и наконец-то впился в его нежные губы страстным поцелуем. Он обнял меня за талию и полностью отдался в плен моей власти.
Ах, как упоительно сладостен был этот бесконечный поцелуй! Как льнул я к своему искусителю всем естеством! Как вбирал в себя податливые губы и страстно обследовал его рот своим языком!
И вновь, как тогда в сауне, мир поплыл и исчез, медленно свернувшись вокруг нас в тугой кокон, надёжно защищавший нас от всего ненужного и поверхностного, случайного и обыденного, оставляя нас наедине с клокочущей в груди страстью и вожделением. Слаще амбры и нектара, этот поцелуй наполнял наши души таким восторгом и ликованием, поглощая все другие чувства и ощущения, что у нас не возникало и тени желания прекратить его и разъединиться. Наши языки то сплетались, то поочередно пробирались в рот друг друга, чтобы через минуту вновь вернуться к взаимным ласкам. Губы наши горели огнём, ноги предательски дрожали, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди от переполнявшего его желания и прорвётся в сердце друга, чтобы слиться с ним, таким же восторженным, и уж остаться с ним навечно.
Руки мои ерошили короткий ежик его волос, опускались к лицу, лаская и гладя колючие щёки, к шее и плечам, они скользили вниз к талии и сплетались с его руками, которые возбуждённо гладили мою спину. Всепоглощающий восторг переполнял моё сознание, и я отдавался ему без остатка... Когда казалось, что нам уже совсем нечем дышать, мы отрывались друг от друга на мгновение и, вдохнув полной грудью, вновь срастались в поцелуе, не в силах надолго отдалиться друг от друга...
***
Именно в это время коварная фортуна решила показать нам свою спину. Из-за елей неподалеку от нас вдруг взревели моторы мотоциклов, топорно разрушив тишину леса и нашу упоительную идиллию. Раскрасневшиеся и запыхавшиеся, мы отпрянули друг от друга, прикрывая руками шорты, вздыбленные от стояка, и увидели въезжавшую на нашу полянку юную компанию. Резко притормозив на расстоянии 30 метров у противоположного её края, молодёжь спрыгнула со своих железных коней на землю и с шумом засуетилась, вытаскивая припасы, лежаки и напитки. Уже через минуту воздух огласился рОковым рёвом.
Группа состояла всего-то из двух "влюблённых" пар. Их развязное поведение и раздававшаяся сквозь рык магнитофона матерщина быстро привели меня в ярость. Недолго думая, я рванул к ним и потребовал убавить грохот музыки и вести себя прилично. В тот момент я способен был порвать двух щуплых сопляков самостоятельно. То ли мой взбешённый вид, то ли тон моего голоса подействовал на молодёжь, но группка мгновенно притихла и убавила музыку до нормального уровня. Удовлетворённый этим, я предупредил, что если услышу ещё хоть одно матерное слово, больше просить не буду и задам им хорошую трёпку, после чего окинул оробевших пацанов тяжёлым взглядом, развернулся и отправился к месту нашей дислокации.
Однако наше уединение было уже безнадёжно испорчено. Трезво рассудив, что везти обратно заготовленное мясо и закуски неразумно, мы приступили к стряпне. В желудке тихо урчало от распространявшегося вокруг изумительного аромата жареного мяса. Парни тихо переговаривались, поглядывая на нас исподлобья, но вели себя сдержанно. Какое-то время они дёргались, желая вновь оседлать мотоциклы, но вскоре окончательно отказались от этой мысли и стали мирно помогать девицам раскладывать закуску. Когда мясо было готово, и мы освободили от него мангал, один из них даже набрался наглости и подошёл к нам поближе. Хорохорясь, но всё же не без робости он попросил у нас разрешения поджарить на углях свои охотничьи сосиски. Особого зла на парней я не держал, поэтому лишь молча кивнул и развернулся к другу, к нашей с ним уже полностью накрытой поляне.
Расстроенные и погрустневшие, мы рассеянно поглощали свои припасы, запивая их прихваченным из дома кьянти. Разговор тёк вяло и невесело. Насытившись и слегка повеселев от выпитого, мы аккуратно прибрали за собой полянку, залили едва тлеющие угли остатками минералки, сложили вещи и неохотно отправились восвояси. Остаток вечера мы провели у меня дома - значительно интересней и насыщенней, чем в лесу.
Потом было многое: длящаяся сутками изнуряющая близость, наши совместные походы и поездки по разным местам, конные прогулки и катание на лыжах, зависание в кабаках и... ноющая в сердце боль, когда он полюбил до безобразия молодого и красивого юношу...
Всё это я давно уже проплыл. И лишь иногда, по ночам мне всё снится и снится тот упоительный янтарно-медовый осенний поцелуй...