Я долго не был женат - искал свой идеал. И вот наконец мне улыбнулась удача. Моя Евгения соответствует всем моим представлениям о том какой должна быть Женщина с большой буквы. Умная, красивая, властная, способная помыкать мужчинами. У моей избранницы до меня было два брака. Как она говорит «обжигалась». Свела меня с ней моя давняя подруга, бывшая однокурсница Наташа. Женщины работают вместе в одной крупной компании. Наташа сказала мне, что Евгения женщина очень красивая, но с характером: — Она тебя загонит под каблук. — Такая мне и нужна, - ответил я. Евгения действительно оказалась настоящей красавицей. Я был сражен сразу. Перед такой женщиной хотелось опуститься на колени и никогда не вставать. Правильные черты лица, статная с высокой грудью и широкими бедрами. Ноги были просто шикарными. Высокий подъем стопы выгодно подчеркивали туфли на высоком каблуке. Вот под этот каблучок мне очень захотелось попасть. Мы стали встречаться. Я красиво ухаживал, оплачивал счета в ресторане, дарил цветы, покупал украшения. Ей импонировала моя галантность. Я всегда подавал руку, открывал перед ней дверь машины, помогал донести вещи. При встрече и прощаясь целовал ей руку. Так продолжалось довольно долго, примерно полгода. Однажды в обувном магазине, я, немного смущаясь помогал ей примерить туфли. Приносил те на которые она указывала. Она сидела на скамеечке, подавала мне ногу, и я обувал её. Для этого я опускался перед ней сначала на одно, а потом и на оба колена. Так было удобнее. Тогда она, улыбаясь сказала. — Замечательно. Мне кажется, что, когда мужчина стоит перед женщиной на коленях это самая правильная позиция. — Совершенно верно. Полностью с вами согласен, - поддержал я её игривый тон. — Ну, и какие туфли тебе больше нравятся? – спросила она. — Вот эти на каблучках, я бы с удовольствием под ними оказался, - ответил я. — Так зачем же дело стало? – засмеялась она. Покупку туфелек я, разумеется, оплатил. Этим же вечером в ресторане, я, признался Евгении, что действительно хотел бы стать мужем-подкаблучником, что моя мечта иметь жену-Госпожу. Я говорил о том, что считаю женщин достойнее и лучше мужчин, о том, что мы мужчины должны преклоняться перед женщинами и подчиняться им. Что я в этом убежден. Что во всяком случае в семье верховенство женщины должно быть обязательным. Наконец я признался, что желал бы поклоняться своей даме и даже унижаться перед ней. Признался, что, как мазохист, готов терпеть от своей Женщины наказания и даже уверен в их необходимости. Евгения слушала меня очень внимательно, с одобрением и явным удовольствием. — Ты не такой как все. Мне нравятся твои рассуждения, - сказала она и потом добавила: где ж ты раньше то был?! — Лучше поздно чем никогда, - ответил я и преклонив колено преподнес ей кольцо с камушком. — Значит ты хочешь ко мне под каблучок? – спросила она, притворно строго сдвинув брови. — Я мечтаю об этом! – воскликнул я. — А вот мы сейчас проверим какой ты мазохист, - засмеялась она. — Во-первых встань на оба колена! Как положено! Я подчинился. – А, во-вторых, поцелуй ногу! – указала Евгения пальчиком себе на туфельку. И я на виду у всего ресторана, я склонился и припал губами к её ноге. — Замри не вставай! Пусть в зале все посмотрят, - велела она. Действительно нашу сценку заметили и некоторые зааплодировали. — Молодец! Не постеснялся. Ладно поднимайся. Я приму твоё кольцо. Свадьба была назначена через два месяца. Евгения часто приезжала ко мне в гости. Но при этом поставила условие - до заключения брака никакого секса! — Я женщина серьёзная. До свадьбы нельзя – смеялась она. – Могу тебе позволить только руку поцеловать. Это было так восхитительно сказано, что я счастливый безумец с радостью припал к её руке и тут же согласился на её условия. Отсутствие близости позволяло Евгении держать дистанцию, что вызывало во мне еще большее уважение. Если Евгения оставалась у меня ночевать, то располагалась в отдельной спальне и к телу меня всё равно не допускала. Она приходила и уходила, когда ей заблагорассудится. Вскоре я сделал ей ключи от моего дома, чтобы у неё были свои. Она сразу же повела она себя, как полноправная хозяйка, и часто указывала мне, что ей приготовить на ужин. Ночью, когда она спала в отведенной ей комнате, я пробирался в прихожую и, стоя на коленях, подолгу целовал её туфельки, представляя в них её ножки. Накануне свадьбы, вечером я опустился перед своей дорогой невестой на колени и попросил, чтобы после бракосочетания она считала меня не только мужем, но и рабом.
– С этого момента я возьму на себя обязательство безоговорочно тебе подчиняться. Тогда она серьёзно спросила: — А ты отдаешь себе отчет в том, что я буду этим пользоваться, войду во вкус и стану требовать от тебя всё больше и больше? — Я искренне желаю этого. Хочу видеть тебя моей Госпожой. – Ну, тогда берегись, я Госпожа властная и строгая! – пригрозила она. На следующий день была регистрация и ужин в ресторане, на который мы пригласили самых близких своих друзей. Нам надарили подарков. А Наташа, которая нас и свела, в числе прочего преподнесла любопытную вещь – кожаную плётку. — Вот. Желаю вам применить это орудие в первую же брачную ночь. — И кто кого будет пороть? – смеялись гости. — Ну, конечно же, жена должна выпороть мужа! – пояснила Наташа. Гости смеялись еще больше. — И ничего смешного, - продолжала Наташа. Я очень рада, что наш друг Вадим наконец-то нашел женщину, которой будет подчиняться. Вы удивляетесь, но это была его мечта. Он сам не раз мне говорил, что очень хочет стать подкаблучником. Надеюсь Евгения с радостью загонит его к себе под каблучок. — Уже загнала! Вернее, он сам туда попросился, – смеялась моя дорогая супруга. — А я очень рад, что мне не было отказано, - продолжил я эту весёлую тему. — Мы хотим это видеть, – загалдели гости. — Евгения, позволь мне показать всем, как я тебя люблю и прилюдно поцеловать твою туфельку, - попросил я. — Пожалуйста, - сказала она со смехом и выставила вперед ногу. Тогда я при всех опустился на колени, склонился к её ноге и почтительно поцеловал носок Её туфельки. Гости дружно аплодировали. — Вот как надо вести себя с женщинами, - указывали своим кавалерам приглашенные дамы. За полночь гости стали расходится. Прощаясь Наташа сказала мне: — Я очень рада, что у тебя теперь есть возможность целовать дамские туфли... не упусти её. — Да. Спасибо тебе, Наташа, что ты нас познакомила. И с позволения Евгении я поцеловал Наташе руку. И вот мы дома. Я разул жену. Отнес её на руках в спальню. Она стянула с ноги белый капроновый чулочек. Бросила мне. Потом другой. — Завтра постираешь, только бережно, руками! – велела супруга. Она сидела на кровати, а я стоял перед ней на коленях. — Хорошо если бы был такой обычай – муж перед сном моет ноги жене ноги. — Я с удовольствием подчинюсь этому обычаю. Я помыл Ей ноги, и чтобы снова показать своё раболепие, опустил в тазик лицо и немного отпил. — Правильно! Ноги мыть и эту воду пить! – одобрила меня моя супруга. — Пойди теперь умойся и почисть зубы. Негоже тебе прикасаться грязным языком к священному для тебя месту, – засмеялась она. Я умылся и прополоскал рот освежителем. — Сегодня, в первую брачную ночь, я позволю тебе только лизать! Можешь припасть! – разрешила жена, широко расставляя ноги. Красиво очерченные половые губу, бугорок клитора, подбритый лобок с полоской черных волос. Лоно моей жены – прекрасно. Я припал. Целовал. Лизал, вылизывал. Евгения постанывала. — Замечательно. Хорошо. Давно меня так хорошо не лизали. А ведь сколько мужчин тут побывали... Да, и когда мы уже встречались тоже. Последний раз неделю назад... Не останавливайся. Продолжай. Меня трахали неделю назад, а тебе я не давала потому что ты жених. Жениху до свадьбы не положено. – смеялась она. — Ты ведь согласен со мной? — Разумеется. Моя Госпожа! — Правильно! Жениху нельзя, а невесте можно. И даже нужно! Так я прощалась с бывшими. Да их было несколько. Могу же я попрощаться? Впрочем, не отвечай. Не отвлекайся. Старайся. Лижи. Лижи лучше. Лучше я сказала! Соси! Язык засунь глубже! Глубже! Глубже! Молодец... Евгения бурно кончила. Все лицо у меня было в её смазке. — Только не вздумай умываться! – предупредила жена. – Я хочу, чтобы у тебя на лице остался мой след... Да я и сам не хотел смывать с лица её восхитительный аромат. Поблагодарив Евгению за удовольствие, я попросил почтительно поцеловать Её ноги. — Целуй, разрешаю! — Спасибо, милая. О таком я мог только мечтать. — Пора воспользоваться Наташиным подарком? Принеси плётку, – сказала супруга, оттолкнув меня ногой. Я принес и опустившись на колени с поклоном подал её орудие наказания. — Ты хотел Жену-Госпожу – получай. Ложись на кровать попой вверх. Буду тебя пороть, - сказала Евгения. Я подчинился, и моя дорогая женушка приступила к своим новым супружеским обязанностям – порке мужа-подкаблучника. Не смотря на причиняемую боль, я был счастлив. Порола моя супруга на удивление ловко, как будто всю жизнь этим занималась. Порола и приговаривала: — Будешь жену любить! Будешь её слушаться! Будешь ей подчиняться! Будешь за мной ухаживать! Будешь мне служить! Будешь всю домашнюю работу делать! Будешь! Будешь! Будешь! В итоге Евгения дала мне сорок пять плетей. — В постель к себе не пущу. Я после второго развода привыкла спать одна. Если хочешь остаться до утра ложись тут на коврике! – предложила мне супруга. Я достал из шкафа одеяло и подушку и лег на ковер. — Молодец. Твое послушание мне нравится всё больше и больше, утром подашь кофе в постель, - распорядилась жена, отвернулась к стене и заснула. Так прошла моя первая брачная ночь. Началась наша семейная жизнь. По дому Евгения ничего не делает. А зачем? У неё же есть муж подкаблучник! Я взял на себя все домашние обязанности. Я убираюсь в доме, мою полы, готовлю еду и мою посуду. Стирка тоже на мне. Впрочем, выручает стиральная машина. Однако, женское бельё требует деликатной стирки, поэтому трусики, лифчики, колготки и чулки жены я стираю вручную. Так как колготки или чулки Евгения надевает практически ежедневно, такой дресс-код у них в офисе, то удовольствие постирать их, и я имею практически каждый вечер. При этом прежде, чем стирать колготки, чулки или гольфы моей женщины, я почтительно целую их, а после бережно стираю в тазике руками. При этом я стою на коленях. Таким образом я демонстрирую почтения к вещам моей жены. Если же я почему-то забываю их постирать, то она недовольно делает мне замечание: — Почему не постирано?!... Накажу. Наказывает меня жена, как это и было принято в старину по субботам. И если плётка, подаренная Наташей, служит больше для эротических экзекуций в спальне, то по субботам, в качестве настоящего наказания, жена сечет меня розгами. Причем розги я заготавливаю сам. Обычно жена назначает мне пятьдесят розог. Этого достаточно для того, чтобы я не забывал о своем рабском положении. Под розгами я думаю, о своей вине, об исправлении допущенных мной за неделю ошибок, а также о главенстве надо мной супруги и о необходимости ей подчиняться. В этот момент гармония семейных отношений, где муж – раб, а жена – Госпожа, становится абсолютной. Для порки у нас предназначена комната в цокольном этаже. Посреди комнаты я ставлю широкую лавку, раздеваюсь до гола и ложусь на скамью попой к верху. Потом в полуподвал спускается жена. Одета она, как правило, в свободный шелковый халат, на ногах домашние мягкие туфли на невысоком каблуке, без задника. Настоящая Хозяйка поместья. Сечет моя Госпожа строго. Иначе, говорит, это будет не наказание, а игра. Наказывает меня моя Евгения, за любую оплошность. К примеру, за те же не вовремя выстиранные Её колготки. Или за то, что ужин Ей чем-то не понравился. Если же мне удаётся всю неделю ни разу ни провиниться перед ней, то жена сечет меня для профилактики, чтобы так же вёл себя и впредь. Но самое замечательное это порка в качестве поощрения. Жена сама до этого додумалась. Дело было так я угодил Ей с подарком, купил билеты на любимый ею спектакль, в партер. — Чем бы тебя отблагодарить? – задумалась она тогда. Думала долго, наверное, целый день. А потом вечером заявила: — Наконец-то я догадалась. Поскольку ты у меня мазохист, то и лучшим поощрением для тебя будет наказание! Приготовь завтра розги! И вот я был впервые выпорот в качестве поощрения. Надо сказать, что в этом случае жена секла с еще большим старанием. А я был необычайно возбужден этим положением - меня секли не за дурное, а за хорошее. Теперь я получаю порку и за провинности, и за достижения. Как бы там ни было меня высекут в любом случае, но порка в качестве поощрения всё же гораздо приятнее. Хотя и больнее. О наших особых семейных отношениях, конечно, знает Наташа наша общая подруга. Дело в том, что я и раньше не скрывал от Наташи своих пристрастий. Бывало рассказывал ей почему так долго не женюсь – ищу себе Госпожу. Сама Наташа уже давно была замужем. — Предложить тебе себя в качестве Госпожи не могу! - так она шутила. Но сочувствовала и с пониманием относилась к моей проблеме. И наконец предложила мне встречаться с Евгенией. Когда мы расписались она искренне была рада за нас. Поэтому и подарила нам плётку, знала какими у нас будут совет да любовь. Теперь в нашей семье сложились ритуалы поклонения жене. Например, утром, входя в Её спальню я, разумеется, преклоняю перед ней колени и прошу разрешения поцеловать Её ногу. Когда жена уходит из дома я, в коридоре перед её выходом целую Её туфельку или сапожок. Тоже само я проделываю, когда жена возвращается домой. Потом я разуваю жену и целую уже босую Её ногу. Я обожаю аромат женской ноги, целый день находившейся в обуви. Это очень приятное унижение. Потом я, конечно же, мою ноги жены в тазике, стоя перед ней на коленях. Потом её ножным полотенцем я вытираю свое лицо. Когда жена приходит домой с подругами, я демонстрирую им своё почтение тем, что, стоя на коленях разуваю каждую. Когда уходят помогаю обуться. Я не стесняюсь и не скрываю того, что являюсь мужем-подкаблучником. При случае я это даже демонстрирую. Однажды шокировал своих коллег, тем что во время разговора с женой по телефону, вдруг встал на колени. Потом объяснил всем, что произошло: — Жена отдавала мне приказ. А у нас в семье так заведено, что я должен выслушивать Её распоряжения стоя на коленях, где бы я в тот момент не находился. — Ну, ты и подкаблучник! – удивились они. — Так и есть, - подтвердил я. Что касается интимных отношений. То разумеется Евгения доминирует. Даже когда я удовлетворяю жену обычным способом. В основном же в будуаре Евгении (у нас отдельные спальни) царствует кунилингус. Обычно жена лежит на краю постели, а я, стоя перед ней на коленях припадаю к её лону. Но бывает, что жена располагается в кресле или встаёт у стены, а я также на коленях перед ней. А ещё жена любит садиться мне на лицо. Ну, и я это люблю тоже. Попа у моей жены большая. Моё лицо утопает в Её мягких полушариях. Очень приятно бывает целовать Её крупные шикарные ягодицы. Жена ложится на живот, я раздвигаю полушария и языком щекочу Её девственную дырочку. Сзади жену никогда не имели, и она этим гордится. Что касается передка, то он, как говорит сама Евгения, «растрахан». Во-первых, было два мужа, во-вторых не малое количество любовников. Я знаю, что более трех десятков. Иногда Евгения говорит о каком-либо мужчине которого я тоже знаю: — Я с ним тоже была... Мы решили, что после таких признаний, я не требую подробностей, просто целую жене ногу в знак своего почтения к её прошлому. Изменяет ли мне моя супруга? Это неправильная постановка вопроса. Потому что Госпожа не обязана хранить верность своему рабу. Это раб должен быть верен своей Госпоже. Поэтому уместнее было бы спросить: Развлекается ли моя жена на стороне? Думаю, да! Но я не смею её об этом спрашивать, а сама она пока не рассказывает. Я могу только догадываться по определённым признакам. Например, однажды, когда она вернулась из командировки, то вечером потребовала, чтобы я Ей нежно отлизал. Я понял, что Ей там не комфортно, и Она захотела нежности и ласки. И я был счастлив уже тем, что для этого пригодился мой язык. Это была радость раба, послужившего своей Госпоже. В другой раз, когда она вернулась с новогоднего корпоратива то прямо в коридоре заставила меня лизать. Я почувствовал, что у нее примерно час назад был секс. Евгения бурно кончила и похвалила меня: — Какой же ты у меня замечательный верный и покорный муж. А я стерва... Впрочем, я уверен в том, что у Евгении нет постоянного любовника, ну, а то, что Она по случаю может провести время с понравившимся ей мужчиной то это Её право Госпожи и просто Женщины. Мы договорились, что я даже не смею думать о других женщинах, а Она вольна поступать так как её хочется. Она моя Госпожа, а я Её – раб.