Олег, как всегда, шёл после работы домой, думая о своём. Он решил не ехать в душном транспорте, а прогуляться. По дороге он решил завернуть в кафе попить чего-нибудь и посидеть, как он иногда делал - редко и с удовольствием.
И тут возле ступенек у входа, который был необычно высоким, он увидел паренька на вид лет 18-20. Парень стоял явно чем-то расстроенный. У Олега тоже не было настроения, и парень-то в принципе ему понравился: симпатичный, стройный, в белой футболке и синих джинсах. "Ммм, - подумал Олег, - парень что надо, симпатяга". Тут парнишка взглянул на него, и Олега словно молния ударила: эти глаза, боже, высокий лоб, чётко очерченные брови, густые ресницы и глаза - цвета морской волны, яркие, выразительные, и в то же время такие...
Он не смог бы сказать, если бы его спросили, так как и сам не знал, но одно он знал точно: он влюбился и влюбился без памяти, а парнишка, оглядев его заинтересованно-любопытным взглядом, спросил:
- Закурить не будет?
Олег достал пачку Честерфилд, хотя обычно курил сигареты попроще, и протянул их парню. Тот неумело взял пачку (до этого Олег сразу подумал, что парень попросил закурить не потому, что хотел курить, а просто от нечего делать, чтобы познакомиться и пообщаться с кем-то) и начал вытаскивать сигареты.
- Дай я, - сказал он и вытащил из пачки одну, чуть помедлив, решая, прикурить или нет, отдал её парню и спросил: - Не поперхнёшься?
- А Вам жалко? - спросил парень.
- Нет, в смысле, сигареты не жалко, а вот тебя - да!
Парень, робко взглянув, собравшись было сунуть сигарету в рот и закурить, хотя ни спичек, ни зажигалки не достал, остановился; на лице его было написано любопытство и вопрос, полувопрос-полуудивление.
- Я ведь вижу, что ты не куришь и никогда не курил, - сказал Олег.
- Дааа... - парень опустил сигарету и снова глянул на Олега.
- Пойдём посидим? - спросил Олег.
- У меня... я... - протянул парень.
- Ладно, успокойся, пошли, - Олег сделал фамильярный жест, словно давая понять, что вопрос решён и обсуждению не подлежит.
Он прошёл в кафе, уверенный, что парень пойдёт за ним. Парень, которого звали Паша, зашёл в кафе и занял место за столиком рядом с Олегом, принялся рассматривать интерьер, Олег подозвал официанта, сделал заказ и, обернувшись к парню, спросил:
- Я закурю, не против?
Парень мотнул головой, Олег закурил, ещё раз глянул в глаза парня и сказал, протянув руку:
- Олег.
- Паша, - ответил парень, протягивая руку в ответ.
Олег, глядя в его глаза, понимал, что то, что было до этого, ему не приснилось.
- Ну и что ты тут делал?
- Да-а-а так.
- Ладно, не хочешь - не говори.
- Ну-уу, - протянул Паша, - я просто гулял, устал, решил посидеть.
- А закурить зачем просил?
- Да сам не знаю.
- Ясно. Чувствую, что-то у тебя случилось, с родителями не поладил?
- Если бы, - Паша как-то странно наклонился, и глаза его затуманились, он сидел, и Олег чётко и ясно понимал, что он нечаянно или всё же намеренно коснулся того, что волновало парня и что так его беспокоит, не давая покоя.
- Ну, может, расскажешь, вместе подумаем, - Олег откинулся на спинку, закуривая и выпуская дым.
- Я хочу уехать отсюда раз и навсегда, - неожиданно выдал он.
- Куда?
- Не знаю, лишь бы подальше от этих...
- От кого?
- Всех!
- Ну, а что стало причиной того, что ты ненавидишь?
Парень взглянул на него, и тут Олега чуть не подкосило: столько было невысказанного, столько боли и тоски также невысказанной, но тем не менее не ставшей от этого меньше, и столько невыплаканных слёз было в глазах Паши, что его передёрнуло, он едва сдерживался, не решаясь открыться человеку, которого видит первый раз в жизни, и при этом чувствуя не просто любопытство, а живое участие, и кто знает, может, и понимание.
- Я... я... я не знаю.
- Ладно, не парься, Паш, - Олег прикоснулся к его руке и ласково взглянул на него, и опять их взгляды встретились, и тут Паша уже почувствовал всплеск, который тут же угас.
Он прочёл в глазах парня напротив тоску, сострадание, именно не жалость, а сострадание - искреннее, и желание помочь, а от его прикосновения, мягкого и такого нежного, на душе потеплело, и он почувствовал, что этот человек способен выслушать и, возможно, помочь, он глянул на него и, опустив глаза, сказал
- Да.
- Что да?
Паша поднял голову и сказал:
- Можно где-нибудь?
- Ааа, ладно, давай пойдём, - он встал и прошёл в дальний угол за широкими портьерами, делившими зал на две половины: обычную и VIP-зону, которая, в свою очередь, была поделена на отдельные полукабинки.
Они сели за стол, Олег распорядился принести их заказ туда и? взглянув на Павла сказал:
- Ну, что тебе не даёт покоя? Не волнуйся, всё будет между нами.
Паша присел, положив руки на стол, и сказал:
- Я хочу уехать, - Олег кивнул, давая понять, что он слушает и ждёт продолжения, - потому что никто меня не примет, я никому не нужен: ни друзьям, ни родителям.
Олег, глядя на него, спросил:
- Почему?
Павел внутренне собрался, было видно: ему трудно. Собравшись, он выдохнул:
- Я гей!
Олег удержал ироническую улыбку, придав своему лицу серьёзность и сосредоточенность, и сказал:
- Ну и что? Я тоже.
Рот Павла раскрылся, и его челюсть поползла вниз, ещё чуть-чуть и стукнулась бы об стол, но Олег осторожно прикрыл её и глянул на официанта, принёсшего заказ, кивком отпустил его. Потом, глянув на Павла с широко открытыми глазами, сказал:
- Ну вот, и только поэтому?
- Нуу, - протянул Паша, - я знаю, как относятся, к...
- Ну, это не секрет, а куда ты думаешь уехать?
- Не знаю пока.
- Ладно, давай поедим, а потом поговорим, ок?
- Ок, - Паша заметно повеселел и принялся уплетать за обе щёки.
Поев они вышли из кафе и поймали такси, Олег, сидя в такси и наблюдая за Пашей, спросил:
- А что теперь? Куда ты сейчас?
Паша явно не ожидал такого вопроса и сказал:
- Не знаю, домой не хочу!
Олег, подумав, сказал:
- Ладно, поехали ко мне.
Пашка с некоторой тенью смущения, улыбнувшись,
- Можно.
Олег назвал адрес, и они откинулись на сиденье, каждый думая о своём.
Из такси Олег вышел первым, выпустил Пашу и подошёл расплатиться с таксистом, потом подошёл к Паше и сказал:
- Ну, пошли, - и добавил, - дааа, кто б знал, что я домой вернусь только к одиннадцати вечера, а ещё встречу такого парня!
Пашка смущённо улыбнулся, а Олег спросил:
- Тебя-то родители не хватятся?
- Нет! - Паша как-то сразу опустил глаза и вспыхнул внутренне, - им на меня наплевать!
- То есть как это?
- Да так, ладно хватит!
- Сколько тебе лет, Пашка? - Олег ласково спросил и положил ему руку на плечо, при этом нежно развернув его и глянув в глаза.
Паша ответил:
- 22. Если не хочешь или не можешь пригласить меня, я пошёл, - и, развернувшись, резко пошёл в направлении двора.
Олег догнал его:
- Постой, глупый, я просто беспокоюсь, - и осёкся, наткнувшись на его пустой и колючий взгляд, полный боли и тоски. - Ладно, брось, пошли.
Они поднялись на пятый этаж. Олег открыл дверь пустил Пашу и включил свет.
- Так, ты в ванную, а я на кухню, - Паша послушно прошёл в ванну и обомлел: каких только там не было баночек, и бутылок, и шампуней, и гелей, и средств для укладки!
Олег заглянул:
- Залазь, мойся, вот полотенце, вещи можешь кинуть в машину, заодно освежатся, - Паша на него уставился немым взглядом, Олег подошёл обнял его и сказал, глядя в глаза, - Пашкааа, я... я... я не хочу тебя отпускать! Оставайся со мной, а? У меня двухкомнатная квартира, места хватит, я помогу тебе с работой, с учёбой, ты ни в чём не будешь знать нужды, - и правда, в свои 28 лет Олег выглядел очень ухоженным и прилично зарабатывал и мог себе многое позволить.
- Пашка, - Олег снова глянул на него и заметил в его глазах слёзы. - Ты чего, глупый, чего? Перестань, Пашка, прости, я не хотел тебя обидеть, - в голосе Олега слышалась тревога и боль и чувство, что он что-то сделал не так, но что - он не понял.
Пашка поднял на него заплаканные глаза, и сказал:
- Я тоже не хочу-у-у.
- Чего? - Олег смутился, - не хочешь чего?
- Я не хочу уходить, я хочу быть с тобой.
Олег обнял его крепко и, прижавшись к нему, поцеловал его в губы, потом расцеловал в щёки и, пока он не опомнился, красный от смущения, снял с него футболку и начал ласкать и целовать его грудь и руки, Пашка подставлял ему с удовольствием себя и шептал:
- Олег, Олежка, Олежек...
Олег пришёл в себя и сказал, словно извиняясь:
- Прости, Пашка, я влюбился в тебя с первого взгляда, ещё там возле кафе.
Паша глянул на Олега и, улыбнувшись, сказал:
- Да, я понял, я видел, как ты смотрел на меня в кафе и в такси, ты с меня глаз не спускал и буквально съел глазами, причём не раз, - и, озорно улыбнувшись, расхохотался весёлым заразительным смехом.
Олег расхохотался следом и, успокоившись, сказал:
- Ладно, давай раздевайся - и в ванную, потом я.
Пашка озорно улыбнулся опять и, удержав его за талию, погладил ширинку его джинсов, потом расстегнул рубашку и принялся целовать его грудь, ласкать и гладить, прижимаясь к нему.
Олег прошептал:
- Я хочу тебя, Пашка!
Олег с трудом справился с нахлынувшим желанием и, отстранив тихонько Павла, сказал:
- Давай в душ, потом всё, - многозначно улыбнувшись, - после ужина, - и добавил, - при свечах.
Лицо Пашки вспыхнуло и зарделось краской от радости и смущения.
А ты?
- Что я? - спросил Олег.
- Со мной, - Пашка кивнул на ванную.
Олег сказал:
- Потом, - и пошёл на кухню.
Пашка залез, включил напор, ополоснулся, затем нанёс гель на губку и прошёлся по телу сверху до низу, потом от груди к животу, прошёлся губкой вниз к ногам, поднялся и увидел Олега, который наблюдал за ним.
- Я курицу на гриль поставил, - Олег зашёл в ванную и начал раздеваться, залез, Паша повернулся к нему в мыле, мокрый, и, протянув губку, стал ждать. Олег взял губку и нежно провёл по его спине, потом груди, опустился до ступней, потом поднял глаза, нежно и мягко прошёлся губкой в паху и по ягодицам - упругим, гладким и таким красивым, что так хотелось их ласкать и гладить, Олег почувствовал, как его член реагирует на это.
Он встал и, бросив губку, взял было душ, но Пашка сказал "нет", взял губку и, облив Олега водой, стал то же самое делать с ним: он провёл намыленной губкой по груди, животу, потом спустился ниже до ступней, подымаясь вверх, прошёлся по его промежности и взял его член, аккуратно открыл головку и протёр его, а потом яички и ягодицы.
Олег просто сходил с ума, он взял душ и смыл с них обоих пену, положил душ и, глядя на Пашку, обнял его, тот ответил ему и, приблизившись, почувствовал его член. Пашка начал целовать его красивую накачанную грудь, потом живот, потом опять поднялся и поцеловал в шею. Олег наконец поймал его, и стал сам целовать его губы, нежные и сладкие, как мёд, при этом не переставая гладить и ласкать его.
Он погладил его ягодицы, слегка раздвинув их и проникнув внутрь, Пашка застонал и вытянулся, прижавшись к нему, взял рукой его член и стал гладить его и ласкать его яички, потом опустился на колени и коснулся языком кончика его члена, потом облизал его головку, затем весь член - сначала снизу, потом сверху от корня до головки, взял его в рот и стал сосать ласково-нежно, а что в это время вытворял его язык, это было что-то!
Олег чуть с ума не сошёл от наслаждения, он простонал:
- Пашка-а-а, - и погладил его по голове, прижал слегка, Пашка взял его член глубже и продолжал сосать и ласкать, потом вынул, облизал снова и продолжил ходить по нему языком, Олег долго наслаждался этим "танцем" Пашкиного языка на своем члене, потом ласково погладил Пашу и, приподняв, потянул к себе, встретив его поцелуем, обнял и стал его гладить и ласкать.
Пашка прошептал ему на ухо, при этом его дыхание было таким горячим, что у Олега аж дрожь пробежала по позвоночнику:
- Я хочу тебя, Олежка, возьми меня.
Олег взял его на руки, вынес из ванны, обтёр полотенцем, вытерся сам, и, закутав Пашу, сам взял второе, повязав вокруг бёдер. Пошёл в комнату, положил Пашку на кровать, лёг рядом, Пашка откинулся на спину, Олег снял с него полотенце, потом снял своё и начал ласкать и целовать его в губы, шею, грудь живот, потом опустился губами до лобка, чисто выбритого и пахнущего свежестью и желанием, провёл языком по пенису от корня до головки и обратно, взял его, приподнял чуть и стал ласкать языком член Пашки.
Пашка выгнулся и застонал, Олег погладил его ягодицы, потом взял в рот головку его члена и провёл языком, потом ещё и ещё, при этом то опускаясь ртом, то вынимая его изо рта, а его язык стал бешено летать по его члену и головке.
Пашка был в беспамятстве от удовольствия. Он положил руку на затылок и привлёк Олега к себе. Олег, целуя его, поднялся вверх и встретил его поцелуем - таким нежным и сладким, что Пашке не хотелось останавливаться, но он отнял губы и сказал:
- Я хочу тебя, Олежка, - и стал целовать его грудь, потом, перевернувшись, оказался сверху.
Олег улыбнулся и позволил Пашке делать то, что он хочет. Пашка стал целовать его грудь, словно стараясь не пропустить ни сантиметра его нежной и благоухающей кожи, он целовал эту красивую грудь и понимал, что ему это нравится, в нём просыпалось дикое желание ненасытного секса. Пашка начал опускаться ниже, дошёл до лобка и остановился, глянув на Олега, тот улыбнулся, положил руку ему на голову и провёл нежно по волосам, почесав затылок и за ушами, слегка наклонив его голову вниз, словно давая понять: "Да, я хочу, возьми".
Пашка не заставил ждать, он опустил голову, коснулся языком головки члена, сначала кончиком - как бы несмело, потом смелее - облизал головку, потом опустился, пройдясь языком до лобка, поцеловал его в паху, потом снова стал лизать и целовать его член, который и так уже был в полной готовности и только ждал возможности проникнуть внутрь Пашки. При этом руки Олега гладили Пашку его голову и спину, он шептал:
- Пашка-Павлушка, мой зайка.
Пашка продолжал, он прошёлся языком по члену сверху вниз, сначала с одной стороны, потом, поцеловав яички, взял его в рот, потом глубже, начал работать ртом и языком, при этом язык вытворял то, чему могли позавидовать гейши. Олег застонал, раздвинул ноги и начал двигать членом, вталкивая его в рот Пашки и вынимая, Пашка при этом сжал плотно губами его член и работал языком, стараясь облизать головку в тот момент, когда член входил в рот, а когда выходил, он наклонялся и языком старался достать уздечку и верхнюю часть головки. Так продолжалось около получаса, Олег чувствовал, что больше не выдержит, и привлёк его к себе, встретив его поцелуем, при этом его руки гладили его от плеч до ягодиц, Олег нашёл его анус и пальцем слегка провёл и надавил на него. Пашка застонал и стал дышать быстро и глубоко.
- Олежка, - прошептал он. - А-а-а-а...
- Что, зая? - спросил Олег.
- Я хочу тебя!
- Я тоже, Пашка.
Пашка поцеловал его и сказал:
- Возьми меня сзади, войди, я хочу его там.
Олег понял и, перевернув Пашку, лёг сверху, потом достал смазку и, смазав член, стал смазывать его попку, введя сначала один палец, потом два, и так до тех пор, пока его дырочка не стала влажной и податливой и не расслабилась настолько, что Олег понял: можно.
Он взял Пашкину попку, приподнял, а сам сел на колени так, чтобы его ягодицы были у него на бёдрах. Пашка поднял и раздвинул ноги навстречу ему и, найдя рукой его член, твёрдый и упругий и такой желанный, направил в себя.
Олег после того как почувствовал, что головка коснулась ануса, тихонько надавил и ввёл её в Пашку. Павлян застонал от удовольствия. Олег продолжил медленно, боясь причинить боль ему, Пашка взял руками его бёдра и, приподнявшись, привлёк его к себе, тем самым заставляя член Олега войти глубже и при этом делая это быстрее, чем нужно.
Олег подался вперёд, и его член тоже, и тут резкая боль заставила Пашку вскрикнуть и оттолкнуть Олега, но Олег удержал его, наклонился и поцеловал его, медленно вышел, оставив там головку и пару сантиметров своего удава.
- Родной, не торопись, - сказал он Пашке.- Я - сам, - и начал двигать тазом, постепенно входя в Пашку.
- Олежек, Олежка, - Пашка начал стонать, но не от боли, а от удовольствия. - Да, да, д-а-а-а, ещё глубже, войди весь, - Олег наклонился и стал целовать его глаза, губы, нос, подбородок.
- Не торопись, будет больно а я не хочу причинять тебе боль, зайка, - выдохнул он и вошёл в попку Паши ещё на 3 сантиметра, потом чуть погодя ещё, и он почувствовал, что упёрся лобком в его промежность.
Он приподнял Пашку, держа за бёдра и вынув член почти полностью, также полностью не останавливаясь, вошёл в него глубоко и до конца, потом ещё и ещё быстрее. Пашка был на седьмом небе, его член стоял колом и болтался сверху вниз, при этом у Пашки внизу живота стало наливаться истомой всё нутро.
Олег вышел, перевернул Пашку на спину, затем раздвинул его ноги и закинул на плечи, приподнял его попку, взяв в руки, и вошёл снова, при этом Пашка взял его член и направил в себя. Он застонал и стал шептать, но разобрать было нельзя, Олег сосредоточенно работал, глаза Пашки были прикрыты, и он не видел ничего, кроме Олега, и того, как он входит в него и выходит. Тут Пашке стало невмоготу, он протянул руку к своему члену и оголил головку, потом закрыл и опять. Тугая струя спермы вылетела из него, обрызгав Пашку и Олега. Олег продолжал теперь уже быстрее и всё ускоряя, потом с глухим стоном вошёл резко и глубоко несколько раз в Пашку и рухнул на него, при этом вздрагивая и продолжая работать свои членом внутри Пашки, а из него в Пашу вылетали струи его спермы, потом всё меньше и меньше, и так до тех пор, пока весь запас не оказался внутри Пашки и пока Олег не обессилил.
Он вынул свой член, ещё горячий и такой же твёрдый, лёг на Павла и принялся его целовать, и каждый его поцелуй возбуждал Пашку и приносил ему такое блаженство, что он запрокинул голову и отдался ему полностью. Закончив его целовать, Олег погладил его по щеке и, чмокнув в губы, сказал:
- Ну что, безобразник?
Пашка открыл глаза, увидел, что он наделал, и на его губах заиграла лукавая улыбка.
- Пошли в ванную, - Олег сгрёб его, поднял на руки и понёс в ванную.
Пашка обнял его, улыбнулся, поцеловал его и сказал:
- Это было...
Олег посмотрел на него и сказал, улыбаясь:
- Всё ещё впереди.
Занёс его в ванную, положил, включил воду и залез сам, начав с того, что мягкой губкой стал смывать с него следы его постельных подвигов, потом ниже провёл по анусу, потом сполоснулся сам и, вытащив Пашку, пошёл в комнату, где положил его на кровать, вытер полотенцем, вытерся сам, лег рядом и, видя, что тот засыпает, сказал:
- Ну что, хорёк устал? Может, поспим?
- Угу, - ответил Паша и, повернувшись к нему, уткнулся в грудь поцелуем, обнял Олега и уснул так крепко, что не слышал, как Олег встал, навёл порядок, поставил в холодильник уже остывший ужин и лёг рядом, обняв его.
Они проспали до утра, Олег проснулся раньше Пашки и встал, сходил в душ, сполоснулся, потом разогрел вчерашний ужин, чтобы позавтракать. В кухню вошёл Пашка, заспанный, щурившийся ещё со сна.
- Привет, - сказал Олег и улыбнулся.
Пашка пробурчал что-то и полез в холодильник. Олег подошёл, взял его за руку и, повернув к себе, сказал:
- Э-э-э, давай-ка ты умойся, приведи себя в порядок и вали в комнату - сейчас будем завтракать.
Пашка недовольно фыркнул, Олег легонько шлёпнул его по заднице, мол, "давай не фыркай мне тут" строго, а глаза у самого улыбались, но Пашка этого не видел и хорошо, потому что Олег понял, что с ним придётся вести себя и ласково, и в тоже время строго: Пашка по сути ещё не самостоятельный и не привыкший к порядку, да и в жизни многого не знающий. А Олег терпеть не мог беспорядка и безалаберности. Пашка умылся и пошёл в комнату, спустя пару минут Олег вкатил тележку с завтраком. Пашка глянул и охнул.
- Ну что, давай, - Олег присел рядом, обнял его, поцеловал и сказал полушутя, - не чавкай, - и улыбнулся.
Пашка посмотрел на него угрюмо и, отвернувшись, стал разделывать курицу.
- Дай я, - сказал Олег, оторвал ему ножку курицы, открыл соус, вылив на блюдце, - приятного аппетита!
- Угу, - Пашка принялся поглощать ножку, макая в соус и запивая соком.
Когда они поели, Олег встал и увёз тележку. А Пашка подумал: "Да-а-а, блин, он не такой, как вчера, весёлый и простой, ну, хотя мои предки тоже не отличались", и тут у него на глаза навернулись слёзы.
- Ты чего, - Олег зашёл в комнату.
- Да, - протянул Пашка, - так, про своих вспомнил, они, наверное, с ног сбились.
- Ладно, давай приберём и поедем к твоим.
- Ну-у-у, может, не стоит, - Пашка не знал, как поступить.
- Ага, хочешь, чтобы тебя с ментами искали?
- Нет.
- Тогда давай помоги мне и поехали.
Пашка встал и пошёл на кухню. Он сортировал посуду, убирая остатки пищи и убирая продукты в холодильник, а Олег загружал посуду в машину. Включив автоматический режим, Олег пошёл одеваться, Пашка пошёл за ним, они вызвали такси, и Пашка назвал адрес.
Дома были мать, отец и сестра. Пашка подумал, что хорошо бы, чтобы была только Ленка: она была старше Паши на 2 года и, несмотря на это, понимала Пашку и полностью его поддерживала во многом. Они поднялись на пятый этаж, Пашка повернулся к Олегу, обнял его, и слёзы опять выступили на его лице.
- Эй, слушай, это уже входит у тебя в привычку, а может хватит, Паш? - Олег старался говорить твёрдо, но было видно, что и ему это с трудом удаётся. - Ладно, перестань, давай пошли.
Они подошли к двери, Пашка нажал на кнопку звонка, услышал шаги матери, и ему захотелось сейчас оказаться далеко отсюда за двести миль. Дверь открылась, и мать, увидев Пашку, отпрянула, потом, повернувшись, закричала:
- Миша, Миша, Паша вернулся.
Прибежал отец, мать повернулась к ним и сказала:
- Проходите, что вы стоите.
Они вошли, Олег поздоровался, Паша стоял, не зная, что сказать. Отец стоял как истукан, бледный. Мать плакала:
- Ты где был?
- Я-я-я-я... - Пашка не знал, что и сказать.
- Он был у меня, - Олег сказал это спокойно, но при этом Паша почувствовал, как земля уходит у него из под ног, он оглянулся на Олега, но тот был твёрд, и его глаза говорили: "не бойся, я с тобой, я тебя не оставлю, чтобы ни случилось". - Он был у меня, я вчера шёл с работы, он стоял у кафе и плакал, я спросил, что случилось, он рассказал мне, что он здесь не нужен никому и его никто не ждёт.
- Паша-а-а, - это мать закричала, - ты чего?
Отец посмотрел на него таким взглядом, который не предвещал ничего хорошего:
- Паша, - сказал он, глядя на мать, - это правда?
- Вы никогда меня не слушали, я был вам безразличен, я ухожу с ним, - он повернулся к Олегу, взял его за руку.
Тот посмотрел на него и спросил:
- Ты хорошо подумал, не пожалеешь?
- Я всё решил, - Паша ответил, и было видно, что он не сомневается ни в своих словах, ни в своём решении.
- Хорошо, собирайся, - Паша пошёл в комнату, но отец его остановил.
Пашка вырвался и с такой ненавистью посмотрел на него, что тот отпустил его. Он пошёл в комнату, мать подняла глаза на Олега:
- Кто вы? И Зачем...
- Меня зовут Олег, а насчёт Павла - это его выбор, я его не принуждал, честно, для меня это сюрприз!
Паша вышел из комнаты с сумкой с вещами, отец повернулся к нему и со взглядом, полным решимости, сказал:
- Ты никуда не пойдёшь!
- Я уйду, и не пытайся меня удержать, - выкрикнул Павел. - Я всё равно уйду, - он бросил сумку, - мне ничего от вас не нужно.
Олег стоял, не зная, что сказать:
- Паш, может, не стоит, подумай, - он попробовал заставить Пашку не горячиться, дать возможность разобраться, но Пашка выкинул то, чего он так боялся и чувствовал, что этим кончится: его взгляд красноречиво говорил: "Нет. Я всё решил, и будет так, а не иначе".
От этого взгляда у Олега в желудке образовался комок, но он понял, что иного не дано, и решил: пусть так.
- Я Люблю тебя, Олег, не бросай меня! - Пашка прокричал это и рванулся к нему, Олег машинально открыл объятия, и Пашка нырнул в них.
- Чт-о-о... - протянул отец, побагровев.
Мать с расширившимися глазами глядела то на Пашку, то на Олега, Пашка, повернувшись, сказал, глядя на них с непонятной смесью тоски, боли, обиды и решимости и чего-то ещё, чего Олег не мог понять сейчас, но понял потом - отчаяния:
- Я гей! Мать схватилсь за сердце и стала сползать по стене.
- Наташа, - это отец начал кричать и бросился к матери, - Лена. Наташа, скорую.
Олег отпустил Пашку и кинулся к его матери, но отец отстранил его, взмахнув рукой и чуть не ударив, его взгляд светился ненавистью презрением, и он прошептал:
- Вон, вон отсюда оба! Чтобы ноги вашей здесь не было!
Пашка плакал навзрыд, его терзала любовь и привязанность к матери, сестре, которая выскочила в прихожую и с ужасом кинулась к матери, взглянув на Пашку. Он увидел в её глазах упрёк и вопрос: "зачем?"
- Паша нет, Паша, сынок, не-е-ет, - мать тянула к нему руки и её сердце сжималось. - Миша, слышишь, нет, не отпускай его, я не хочу его терять.
- Пусть убирается вон, вон из моего дома, я не собираюсь покрывать свой род позором. Вон!
Олег взял рыдающего Пашку на руки и вышел, не закрыв дверь. Выйдя в подъезд и зайдя в лифт, он прижал Пашку к себе и сказал, поцеловав в губы, глаза, щёки, осыпая его поцелуями:
- Дурачок, успокойся, я тебя никому не отдам и не позволю обидеть, слышишь? Пашка, теперь я с тобой буду всегда, чтобы ни случилось и ни произошло, слышишь?
Пашка крепко обнял его и, прижавшись лицом к его плечу, тихо плакал. Рукав футболки Олега скоро стал мокрым от слёз, он вызвал такси и, сев на заднее сиденье, назвал свой адрес, вытащив из джинсов купюру номиналом в два раза превышающим обычный тариф, он бросил её на переднее сиденье. Посадив Пашку рядом и обняв его, он сказал, что сдачи не надо, попросил ехать быстрее и откинулся на сиденье, обняв Пашку. Таксист взял купюру, глянул на свет и, положив её в карман, тронул по газам, иногда глядя в зеркало в салоне, но вопросов не задавал: он уже ко многому привык в этой жизни и ничему не удивлялся.
Олег, придя домой, положил Пашу в комнате. Паша уже успокоился, но всё же иногда всхлипывал, и плечи его сотрясались. Олег зашёл в комнату и сказал:
- Заяц, давай раздевайся, пошли.
Пашка снял с себя футболку и джинсы, Олег подошёл, снял с него плавки, обняв его за талию и поцеловав живот, лобок, грудь, потом поднялся и стал целовать его лицо, губы. Пашка стал отвечать, прижимаясь к его груди, целуя её, наслаждаясь ароматом его тела - горячего, любимого и такого желанного. Он снял с Олега джинсы, расстегнув пуговицы на поясе и ширинку, стал снимать плавки, Олег вышел из джинсов, потом спустил плавки, взял на руки Пашку, который обнял его и пошёл с ним в ванную.
Оказавшись в ванной, Олег осторожно опустил его в набранную горячую ванну, залез туда следом, сел рядом, мягкой губкой потирая его спину, грудь, целуя в глаза, прикрытые веки, за ушами, обнял его и сказал:
- Всё хорошо, перестань, вот увидишь, всё образуется, они поймут.
- Нет, я не хочу, я не прощу!
- Брось. Надо будет потом с тобой сходить на рынок и в супермаркет, ты ведь все вещи там оставил.
- Позвоню Наташе, она принесёт.
- Сестра?
- Да, она молодец, она хорошая, она всегда понимала и всегда помогала, если мне было плохо.
- Она знает?
- Да, и давно.
- Как?
Пашка улыбнулся:
- Как-то ко мне друг пришёл, ну, она нас и застала: мы лежали и целовались, и наши глаза светились таким светом, как она сказала... Она не сказала ничего матери и отцу, но сказала, чтобы я был осторожен. А тот парень потом уехал, мне его не хватало, он тоже не хотел, но его отец был дипломатом и получил новое назначение.
- Ясно, так она всё это время держала всё в тайне?
- Да.
- А у тебя не было парней до этого, то есть после того парня?
- Нет, у меня тогда и с тем-то толком ничего не было!
- Нужно что-то придумать.
- С чем? - спросил Паша.
- Ну, с твоей учёбой для начала, и с родителями.
Паша взглянул на него, как тогда возле кафе: напряжённо и с некоторой долей страха и неуверенности. Олег глянул на него и, увидев то, что творится в его душе - прочтя по глазам, - подошёл к нему, обнял, прижал к себе и сказал:
- Паш, чтобы ни случилось, я всегда с тобой, помни! Но мы взрослые люди и должны понимать, что нужно жить дальше: мне нужно работать, тебе учиться.
- Да, я понимаю, - но Олег чувствовал, что он понимает, но слабо представляет то, как всё это будет.
И Олег понял: ему придётся взять всё на себя.
- Ладно, завтра съездим в универ, с тобой посмотрим.
- А ты же на работе, - Паша поднял на него глаза, - ничего, возьму отгул.
На следующий день они поехали в универ, где Олег провёл полдня, выясняя, можно ли Пашку перевести на заочное или в другой филиал, если они есть. Ночью он не спал и всё думал, что действительно им лучше уехать из этого города, поскольку это будет травмировать Пашку, а он не хотел, чтобы хоть что-то беспокоило его счастье, как он про себя называл Пашку.
***
После того как Пашка ушёл с Олегом, Наташа молча пошла в комнату, у неё была одна мысль: найти Пашку поговорить с ним. Где она могла его найти - в универе или в аллее в сквере, где они с ним любили гулять. В это время в комнату вошёл отец Паши и, глядя на Наташу так, будто хотел прочесть у неё в душе что-то, спросил:
- Ты знала?
Наташа вздохнула:
- Да.
- Но почему ты нам не сказала, ни мне, ни матери? Зачем?
- Зачем? - в голосе Наташи было отчаяние и боль, - чтобы вы его затаскали по больницам и врачам, лечили его и позорили себя и его, искалечили его?!
Она чуть не кричала.
- Наташа, перестань, - отец подошёл, попытался взять её за руку, но она отстранилась так, будто он хотел её ударить.
- Он мой брат! Я люблю его!
- Наташ, он мой сын, а ты - моя дочь, и мы с мамой тоже любим вас.
- Да, и ты только что выгнал своего сына из дома только потому, что он не такой, как все!
Отец выпрямился и застыл, он ничего не мог на это сказать, и только по глазам его было видно, что он чувствует. Наташа открыла ноутбук и, открыв книги и документы, которые собирала после того, как первый раз поняла, что её Пашка, её брат, - гей. Она всё это прочла и проанализировала, давно и давно приняла это, теперь перед ней стояла задача заставить принять это своих родителей, иначе их семья перестанет быть семьёй, перестанет существовать.
- На, читай, - она дал отцу ноут и, хлопнув дверью, выскочила из комнаты.
Михаил сел и всю ночь читал то, что дала ему дочь, сначала не веря глазам и не понимая и не принимая, но затем смирившись, и, поняв, что так будет лучше, он под утро пошёл в свою комнату, Наташи дома не было, в комнате спала мать Паши, было видно, что она всю ночь глаз не сомкнула. На следующий день Наташа пошла в город и прошлась по той аллее, но на аллее его не оказалось, она пошла в универ. Ждала на прилегающей к нему территории в парке. И дождалась: Пашка вышел сияющий, весь так и светился, и пошёл - она проследила взглядом и увидела: "Да, - подумала она, - есть от чего потерять голову". Олег был просто прелесть, статный, высокий, красивый, спортивная фигура, а его улыбка... - Наташа была просто очарована. Тогда, когда они приходили с Пашкой, она не могла толком рассмотреть его, а тут... Она подошла ближе, не решаясь приблизиться ещё, и позвала:
- Паша!
После занятий Олег встретил его, и они собрались вместе ехать домой, но тут Пашку окликнул знакомый голос, он обернулся и споткнулся: около здания университетской библиотеки стояла Наташа, сестра Паши.
- Паша, - она несмело подошла к ним, Олег кивнул ей, выжидая, а Пашка не знал, что ему делать.
- Паш, ты... - она осеклась, не зная, что сказать.
- Наташка,- Пашка подошёл к ней в слезах и обнял её.
Она ответила ему, обняв его:
- Пашка, какой же ты дурак!
- Наташа прости, я не хотел, я не мог иначе.
Они стояли так минут пять, обнимаясь и прося прощения друг у друга, потом Пашка поднял глаза и, глядя на Олега, сказал:
- Наташ, она повернулась, Пашка подошёл к Олегу, взял его за руку и подвёл его к сестре, - Олег - это Наташа, моя сестра, Наташ, это Олег - мой парень.
Олег никогда ещё не чувствовал себя так смущённо как сейчас, словно первоклассник у доски.
- Приятно, - пробормотал он.
- Спасибо, - Наташа глянула на него и сказала, - мне тоже, у Пашки всегда был хороший вкус, - и улыбнулась, что-то вспомнив.
- Может пойдём, - Олег указал рукой на сквер рядом с библиотекой.
- Да.
Они шли по аллее и разговаривали.
- Паш, зачем ты так?
- Наташ, ты знаешь меня и знаешь, чего я хочу! - воскликнул Паша.
- Мама всю ночь не спала: плакала, а папа - он просто сидел на кухне, не спал и тоже просто смотрел перед собой, а потом пришёл в твою комнату, подошёл к твоей кровати и сел на неё с краю, как, помнишь, в детстве? Он взял твоё одеяло, погладил подушку. Я стояла около комнаты и видела, как у него из глаз капают слёзы. Он повернулся и спросил у меня "Ты знала"? Я сказала "да". Он сказал "ну почему, где он?" Я говорю "он ушёл из-за вашего безразличия, вы не понимали его, а я понимала, он доверял мне!" "Где он теперь? Нам его не хватает, Наташа, если увидишь его, скажи, что мы ждём его, попроси у него прощения", - при этих словах у Пашки отразилась тоска и боль на лице.
Олег, глядя на него по ходу разговора, наблюдал, не вмешиваясь, подался вперёд, но Пашка остановил его:
- Всё нормально, Олеж.
- Правда?
- Да.
Он подошёл, взял Олега за руку и, глядя на сестру, сказал:
- Наташ, прости, но я не могу иначе! Я встретил человека, с которым хочу провести остаток жизни, - от этих слов у Олега всё потеплело на душе, и в тоже время стало как-то не по себе: такое серьёзное заявление, он не ожидал от Паши такого.
Наташа посмотрела с улыбкой, тоской и лаской на Пашу и Олега:
- Парни, я рада за вас, но, Паш, мама и отец, они...
- Я им не нужен! - Паша почти выдохнул эти слова и хотел уже сорваться и бежать куда глаза глядят, но Олег удержал его, развернув и обняв, прижал к себе:
- Дурачок, успокойся! Чего Ты? Всё будет хорошо, пойми, им нужно привыкнуть, понять, им нужно время.
- Сколько? Сколько ещё мне нужно вытерпеть, сколько мне нужно ещё страдать?
- Паша, хватит, - голос Олега был резок и твёрд, - если ты правда хочешь быть со мной, быть моей половинкой, постарайся повзрослеть и научись принимать действительность такой, как она есть! Они твои родители, те, благодаря кому ты появился на свет!
- Лучше бы этого не было.
Наташа смотрела и слушала, глядя на всё это, она понимала: пройдёт время, и Пашка всё поймёт, а главное, он будет счастлив с Олегом, Олег - это тот человек, который никогда не обидит его и не даст в обиду и научит его многому из того, что нужно знать, тому, чему его не научили родители и чему не успела научить она. Наташа подошла к ним и, глядя в глаза Олегу, сказала:
- Береги его, пожалуйста! Я люблю его.
Повернувшись к Пашке, она сказала:
- Братишка, помни, ты не один: у тебя есть любимый, - она взглянула на Олега, - и я. Я дала отцу почитать - помнишь, тогда я тебе показывала?
Пашка с трудом вспомнил:
- Да, и ты думаешь, это что-то изменит?
- Посмотрим, - она поцеловала и обняла Пашку и, развернувшись, пошла.
Олег и Пашка ещё долго стояли и смотрели ей вслед. Наташа пришла домой и, зайдя в комнату, увидела свой ноут выключенным. Она вышла из комнаты и пошла в зал - общую комнату, где всегда собиралась вся семья, когда приходили гости. Там сидела мать и отец. Наташа остановилась на пороге комнаты.
- Наташ, зайди, - мать попросила её.
Наташа зашла, присела в кресло, но не в само, а на подлокотник.
- Наташ, ты видела его? - отец спросил, и было видно, что он еле сдерживается, чтобы не показать то, как он сожалеет.
- Да.
При этих словах мать едва не схватилась за сердце. Отец встал, подошёл к ней и сказал:
- Наташ, пожалуйста, верни его, он нам нужен, мы с мамой скучаем, мы любим вас обоих одинаково.
- А о чём ты раньше думал? - Наташа ответила с некоторым вызовом, но уже не так как раньше.
Мать произнесла:
- Миша-а-а.
Он глянул на Наташу и сказал:
- Прости, прости меня, и у него за меня попроси прощения, я на коленях готов Бога молить, лишь бы он вернулся, - Наташа знала своего отца, он был настолько гордым, что даже в церкви не становился на колени.
- Хорошо, если увижу, я поговорю с ним, но ты попросишь у него прощения.
- Хорошо!
Она вышла на следующий день в город, подойдя к универу, дождалась Олега и поговорила с ним, он подумал и сказал:
- Как Пашка решит, так и будет, если он не захочет, я настаивать не буду, ты знаешь, он и так травмирован.
- Я знаю, Олеж, - Олег непроизвольно дёрнулся, Наташа смотрела серьёзно, - пойми, я люблю его, но я хочу, чтобы он понял: родители сожалеют, они тоже хотят попросить у него прощения, я ещё не видела отца таким, он очень гордый, а тут он сказал, что готов на коленях просить прощения и Бога молить, лишь бы Пашка не наделал глупостей.
- Ясно, но я сам с ним поговорю.
- Ок.
Пашка вышел с универа грустным и о чём-то задумавшимся.
Олег подошёл и сказал:
- Пойдём поговорим, - он отвёл его в сквер рядом с универом, сел на скамейку, посадил его на колени, ничуть не стесняясь прохожих, и рассказал Пашке всё, как было, потом позвал Наташу.
Она подошла, поцеловала Пашку и спросила:
- Ну что, братишка, пойдём мириться с предками.
- Без Олега я не пойду, - сказал парень, сделав ударение на "без Олега".
- Ок, тогда пошли.
Они сели в маршрутку и поехали к Пашке. В этот раз их никто не встречал: мать хлопотала на кухне, а отец сидел в комнате Наташи и перечитывал то, что ему дала дочь. Они прошли в Пашкину комнату, Олег сел в кресло, Пашку посадил на колени, при этом поставив кресло около входа таким образом, чтобы в случае чего взять Пашку, прикрыть собой и уйти. Он до конца не верил в это всё, и Пашка, судя по его напряжению, тоже. В комнату вошла мать:
- Паша, Пашенька, сынок, - она стояла и как будто не решалась подойти к нему, сзади неё стояла сестра.
Пашка встал, глядя на мать:
- Мама, я дома, - это всё, что он мог сказать.
Мать подошла к нему, упала на колени, обняла его и со слезами прижала к себе:
- Паша, сынок, Пашуленька, - она рыдала в голос, Наташа подошла, пытаясь успокоить мать и сама едва сдерживая слёзы.
Олег встал, не зная, что делать, Пашка стоял, обнимая мать, бледный, как стенка, с окаменевшим лицом, и только слёзы градом катились по его лицу. Отец вошёл в комнату и с порога, просто застыв истуканом, произнёс:
- Сын, сынок Паша, - почти шёпотом, подошёл успокоил жену, поднял её, потом обнял Пашку и, не сдержав слёз, сказал:
- Пашка, прости, прости меня, прости нас, если сможешь!
Пашка стоял, и было видно, что это ему не по силам, слёзы уже катились по его лицу ручьём, сердце болело, так что он не мог дышать. Олег рванулся, выхватил его из объятий, отца взял на руки, положил на кровать и одними губами прошептал:
- Скорую быстро, скорее, - Наташа рванулась к телефону, отец к Пашке, но, встретив протестующий жест Олега, остановился, мать не знала, что делать, стояла и плакала.
- Олег, - Пашка прошептал и показал рукой на грудь, - больно очень-очень.
- Сейчас, - Олег снял футболку и стал делать массаж, через несколько минут приехала скорая, врач сделал укол, дал успокоительное ему и матери, ушёл, рекомендовав не беспокоить его и дать отдохнуть и выспаться.
Пашка уснул в объятиях Олега. А все остальные вышли, оставив их одних. Пашка проснулся и, потянувшись, встал, протёр глаза, вышел из комнаты в зал: мать, отец, сестра и Олег о чём-то говорили, но как только он вошёл, они все замолчали, Олег встал, подошёл, обнял его, прижал к себе:
- Ты как?
- Нормально, - Пашка обнял его и внутренне сжался, Олег посадил его рядом с собой, сел сам.
Мать встала, пошла на кухню с Наташей. Отец подошёл к серванту, достал бутылку, бокалы и стал накрывать на стол. Мать и сестра принесли горячее, салаты, хлеб, все присели к столу и стали ужинать в тесном семейном кругу, иногда обмениваясь фразами, каждый о своём.
Отец, глядя на Олега, спросил:
- А что вы дальше будете делать?
Олег, глядя на Пашку:
- Ну, сначала Пашка отучится, а потом видно будет.
Мать всё время смотрела на Пашку, и было видно, что она всё ещё переживает.
- Паш, прости нас, - отец ещё раз глянул на него, разлил вино по бокалам, - давайте за нашу семью, крепкую и большую, теперь в ней появился ещё один человек.
Олег, не ожидая такого, встал и подняв бокал, собираясь выпить за этот тост. Пашка, не веря ни своим глазам, ни ушам, тоже встал, подняв бокал, встали мать и сестра. Выпили, чокнувшись. Олег, глядя на отца Пашки, как будто ждал чего-то ещё. Отец встал, взяв свой стул, подсел к ним.
- Да, Олег, ты не ослышался - ты принят в нашу семью, и как полноправный член нашей семьи, прошу, не забывай о нас. И это... Пашку не обижай, я этого не прощу.
- Пап, - это Наташа, он глянул на неё, кивнув так, как будто хотел сказать "мол, не лезь в разговоры старших".
Олег встал, встал и Пашка. Отец Паши подошёл к ним, обнял их и сказал:
- Теперь у меня трое детей: два сына и дочь.
Ужин вскоре закончился, мать ушла на кухню убирать посуду, Наташа ей помогала, а мужчины сидели и коротали время за разговорами. Вошла мама Пашки и сказала:
- Сынок, я вам постелила в твоей комнате.
- Спасибо мам, - Пашка первый раз произнёс слово за этот вечер.
Олег с Пашкой пошли в спальню, Олег раздел Пашку, разделся сам и, целуя его и лаская, вошёл в него, Пашка обнял его, раздвинув ноги и пустив в себя Олега, лежал и ему было так хорошо и спокойно, что слёзы полились из глаз сами собой. Олег при свете ночника увидел это, наклонился, поцеловал его и сказал:
- Что с тобой? Тебе больно?
- Нет, Олежка. Олежек! - Пашка обнял его и прижался к нему. - Я люблю тебя! Я очень тебя люблю, мне с тобой хорошо, спасибо за всё!
Олег наклонился, обнял его и сказал:
- Глупыш, я с тобой теперь навсегда...
Ангел-хранитель, стоящий рядом с кроватью, улыбнулся, осенил их крыльями и прикрыл от всех и сказал про себя:
- Ну вот, ещё два любящих сердца нашли друг друга, и теперь их ничто не разлучит, а я об этом позабочусь!