В ту ночь Миррина не ложилась...
Скользнув под утро в спальню брата,
Она беззвучно одолжила
Его сандалии, гиматий,
Хитон с потрепанною шляпой...
Сложив их тихо на скамью,
При огоньке дрожащем лампы
Переоделась... Дочь свою
Теперь в мальчишке этом грустном
С трудом узнали б мать с отцом...
Побег казался ей безумством,
Но все же меньшим был он злом,
Чем брак с мужчиной незнакомым —
Ее судьбы простой расчет.
Сказать « прощай « родному дому
Немного раньше, вот и все...
Поспешно волосы убравши,
Чтоб скрыть под шляпой их длину,
Она открыла детский ларчик,
Где берегла свою казну —
Когда-то данный Исократом
Кошель с серебряною драхмой...
Стал в эту ночь подарок брата
Ее единственным приданым.
Чуть слышно звякнули ворота,
Прикрыты нежною рукой,
И все осталось за порогом —
Отсюда нищенкой простой
Она отныне уходила,
И страх, что сердце ей сжимал,
Миррина так и не забыла.
Он приходил к ней часто в снах,
На ложах, мягких и роскошных,
Тоской являлся на пирах...
Забыть изгнанье невозможно...
В мужских порой оно сердцах
Способно мужество и веру
Как пламень слабый погасить,
И в сталь одеть способно деву,
Ведь в ком сильно желанье жить,
Тот побеждает... Крепость тела
Пред силой духа все ж слаба,
И может князем сделать смелость
В пыли рожденного раба.
Тот путь короткий в дом Родопис
Ей был страшнее, чем в грозу
На лодке утлой выйти в море,
Но утерев скорей слезу,
Она отправилась на поиск.
Найти бы рынок ей скорей,
А там торговцев она спросит...
Уже на улочках пред ней
Все чаще люди появлялись.
Все расходились неспеша
По мастерским своим и лавкам,
И на нее не обращал
Никто внимания... Так значит,
Костюм не выдал ничего...
Но все ж скорей найти ей надо
Заветный дом... Давно молвой
К ней донеслось, что есть мужчины,
Которых манит красота
Подросших мальчиков... Миррина
Была, однако, так чиста,
Что очень смутно представляла,
Зачем им мальчики нужны,
Но избегать сейчас старалась
Любого взгляда, и в тени,
Что стен отбрасывали своды,
Она — сама уже как тень —
Держалась всюду, где возможно...
Меж тем в зените был уж день.
Палило солнце беспощадно,
Но и воды себе купить
Ей было не на что, ведь драхму
В размен пришлось бы ей пустить —
Вещицу, взятую на память
О брате, доме дорогом...
К тому же следовало спрятать
Пока монетку... До времен
Быть может, худших... Солнце в море
Садилось в пурпурных тенях,
Когда Миррины бедной взорам
Предстал не дом — дворец в огнях.
И в этот миг легли на плечи
Вдруг камнем все мытарства дня.
И сил не стало даже в двери
Покрепче стукнуть... Вся склонясь,
Она стояла как Родопис
У их ворот еще вчера...
Порой как отдых манит пропасть.
Миррина это поняла
Впервые — здесь, у этой двери,
Что вдруг открылась перед ней...
Узнав ее, глазам не веря,
Служанка крикнула скорей
К себе какого-то мужчину.
Успел он чудом подхватить
На пол осевшую Миррину...
— Неси сюда ее, Лисипп!
— А не его? — Болван! Девица
Перед тобой! Неужто сам
Не видишь, рыжая лисица?
Вот так... Тихонько опускай...
Теперь беги к Родопис!... Живо!...
Скажи, что срочно Диномаха
Ее зовет... Быстрей, ленивец!...
Да не споткнись смотри от страха!...
— Воды... — сорвалось с губ Миррины. —
Прошу, пожалуйста, воды...
И Диномаха напоила
Ее тотчас же... — Боги!... Ты!... —
Раздался голос вдруг знакомый,
И над Мирриной в тот же миг
Склонился чудный женский облик...
Но деву словно бы язык
Уже не слушался... Попытку
Ей объяснить хоть что-нибудь,
Оборвала Родопис быстро:
— Ты первым делом отдохнуть
Сейчас должна... А разговоры
Оставим к ужину... Поверь,
Тебе понравится мой повар!...
Точней, стряпня его!... Теперь
Тебя служанкам отдаю я...
И жду к столу... Пока ни с кем
Прошу, ни слова... Ни к чему им
Знать много лишнего... Зачем?
Не правда ль? — нежным поцелуем
Коснувшись девичьей щеки,
Ушла Родопис. Рой прислужниц
Слетелся вмиг, как мотыльки...
Миррину здесь как будто ждали,
Боясь на гостью и дохнуть.
Ее раздели, искупали
И причесали как княжну.
Роскошных масел ароматы
По телу пеной потекли.
На ножки дали ей сандалии,
Потом одежды принесли —
В каких не стыдно и царице
Идти на пир. Такой наряд
Не все богатые девицы
Носить могли... Как звездопад
Сияли к платью украшенья...
Когда Миррину подвела
Служанка к зеркалу, волненье
Едва ли скрыть она смогла...
Пред ней стояла незнакомка...
И столь прекрасная, что ей
Все улыбались, и с поклоном
Одна из дев открыла дверь...
Родопис с радостным приветом,
Как долгожданную сестру,
Ее в покоях своих встретив,
Ведет немедленно к столу,
И снова просит объясненья
Все отложить, пока они
Вкушают пищу — угощенья
Того заслуживают. В них
Ведь повар вкладывает душу.
Из уважения к нему
Пусть с наслажденьем этот ужин
Они съедят... И лишь вздохнув,
Кивнула гостья... Добротою,
Очарованием манер
Пленила девушку Родопис.
Когда же подали десерт,
Она спокойно рассказала
Всю повесть грустную свою.
Гетера молча ей внимала...
Казалось ей, что на краю
Бездонной пропасти Миррина
Стоит сейчас... Быть может, дева
С решеньем пылким поспешила...
Каприз, быть может, эта смелость...
Как часто поздним сожаленьем
Терзает нас порыв души!
Судьбою властвует мгновенье.
О, как опасно здесь спешить...
— Теперь, — закончила Миррина, —
Уж на другом я берегу.
Свои богатства я забыла.
Я быть садовницей могу.
Я часто слугам помогала —
Люблю я землю и цветы.
С одной надеждой прибежала
К тебе я, милая, — что ты
Быть может, сыщешь мне работу...
Хоть знаю, права у меня
На это нет... В твои ворота
Вбежала я как от огня...
И если нет мне здесь приюта,
Прошу на ночь одну ночлег...
Передохнув, уйду я утром...
Ответ коротким был: — О нет!...
Нет! Ни за что... Отсюда выйдешь
Ты лишь тогда, когда обиду
Тебе, мой друг, под этой крышей
Вдруг нанесут. Меня, как видно,
К тебе судьба в тот день послала.
Должны мы чтить ее закон.
Но ты, мой друг, уже устала...
У глаз твоих витает сон,
И ждет, когда сомкнутся веки,
Чтоб сладкий отдых подарить
Твоей душе... Окончен вечер...
Гетера встала — проводить
Миррину в спальню. В ту минуту
Вошел вдруг юноша в покой...
Увидев гостью, он как будто
Чуть покраснел... Он был хромой,
И шел, на палку опираясь.
Молчанье странное храня,
Поклон лишь легкий он отдал ей.
При свете трепетном огня
Своим беззвучным появленьем
Он ей внушал какой-то страх,
Что недоступен объясненью.
И хоть жила в его чертах
Печаль, застывшая как оттиск,
Но добрый свет в глазах мерцал.
Похож был странно на Родопис
Он обаянием лица.
Поцеловав гетере руку,
Хотел уйти он, но в ответ
Коснулись ласковые губы
Его щеки... — Зайди ко мне
Когда проснешься... Я с тобою
Поговорить должна... До завтра...
Спокойной ночи, дорогой мой...
И так же молча и внезапно
Исчез калека... Для Миррины
Последним стала потрясеньем
Картина странная... Как видно,
Сказалось тела утомленье.
Да и душа ее устала...
Покоя спального огни
Ей показались маяками,
Что к тихой пристани вели...
Родопис нежно улыбнулась,
Присев на краешек постели.
— Спи, дорогая... Вечер умный,
Но утро все же мудренее.
Быть может завтра твое сердце
Тебе подскажет возвратиться.
Еще наверное не поздно...
Ведь стоит бегству лишь открыться,
И все — конец. На брачном рынке
Уже ты порченый товар.
Отец убьет тебя, Миррина,
Коль с возвращеньем опоздать.
Но я спросить тебя забыла...
Кто твой жених, коль не секрет?... —
Уже взялась Родопис было
Окно задернуть, как ответ
Продолжение 19 марта 2016 года